Анатолий Михайлович, несмотря на свой внушительный возраст (за 60 уже, как-никак), был человеком любвеобильным. Настолько, что в анамнезе имел четырех жен, неимоверное количество любовниц и едва ли не десяток детей. Впрочем, нужно отдать ему должное, никто из детей не чувствовал себя забытым, наш герой всем помогал, а бывшие жены даже дружили между собой и вместе жарили шашлыки. Своего рода современный вариант гарема – и всех все устраивало.
А работал Анатолий Михайлович директором завода. Вообще, откровенно говоря, работал – не самый верный термин. Он был единоличным владельцем предприятия, и при этом вместо того, чтобы просто стричь бабло и нюхать кокаин с загорелых ягодиц юных дев где-нибудь в теплых странах, руку с пульса не снимал и лично контролировал все происходящее на заводе. По той простой причине, что когда-то пришел туда юным инженером, только что получившим диплом политехнического института.
Время шло, юный инженер заматерел, и к моменту начала приватизации был уже заместителем директора. Вовремя подсуетившись, похлопотал: и спустя некоторое время имущественный комплекс предприятия уже принадлежал ему. Но, в отличие от многих, он не стал его продавать на металлолом, или же отдавать земельный участок под застройку. Он решил завод оставить – причем, в том же виде, в каком он был в СССР. На момент описываемых событий там была бесплатная столовая для работников. Очень неплохо оборудованный кабинет медпомощи. 19 автобусов для доставки персонала на работу и обратно. И так далее – в целом, этакий островок развитого социализма посреди океана, кишащего капиталистическими акулами.
А выпускал завод, именующийся по документам каким-то там конструкторским бюро, некую высокотехнологичную хрень. Маленькую, но очень важную для постройки неких ракет. И был едва ли не единственным в стране заводом, где эта хрень выпускалась – отчего предприятие было обеспечено заказами на несколько лет вперед. Все шло хорошо, даже очень – и тут, как водится, началось.
Из тюрьмы освободился Алексей – сын Анатолия Михайловича. В свое время молодой человек уже садился за разбой, совершенный из любопытство и по пьянке. Потом еще раз присел за наркоту, и вот вернулся с последней ходки – состоявшейся после того, как он сломал обе ноги своей сожительнице. Штангой. И вот казалось бы, что нужно молодому человеку, которому на 18-летие подарили квартиру и машину, а папа всегда готов помочь деньгами? Отчего его тянет в криминал? Наверное, это просто генетическое отклонение. Человеческая душа – потемки.
Алексей вернулся, и папа незамедлительно его устроил к себе начальником гаража. За теми самыми автобусами смотреть. Делать не требовалось ничего, и поэтому Алексей занимал свободное время героином. В промежутках между кумарами – нетребовательными женщинами. А еще очень сильно обижался на папу, полагая, что по праву рождения должен был бы быть на семейном предприятии не менее, чем заместителем директора. Да и вообще: с другими, мол, в детстве ты за границу ездил, а меня дальше Сочи не вывозил. Комплекс недолюбленного и неудачного ребенка.
Здесь нужно сделать небольшое отступление. Дело в том, что завод находился едва ли не в центре города с населением 200+ тысяч человек. И само собой, на такой вкусный земельный участок желающих было много – завод Анатолию Михайловичу продать предлагали неоднократно. Ведь по площади туда бы вместился буквально небольшой микрорайон. А если еще и долевку запустить, ммм... Пахнет если не ярдами, то близко к этому.
Но эти предложения отклонялись, цена повышалась, и в какой-то момент состоялась встреча Анатолия с неким, скажем, Гургеном. Представителем цивилизованной преступности – той, которая, почуяв ветер перемен, переоделась из спортивных костюмов в пиджаки и начала именоваться предпринимателями и меценатами. Гурген предложил хорошие (очень хорошие) деньги, Анатолий вроде даже и согласился. Тут бы уже сделке и состояться, но в последний момент директор передумал. А Гурген огорчился. Очень огорчился. Ведь обидеться он по понятным причинам не мог – статус не позволял.
В один прекрасный день Алексей, выходя с работы на легких кумарах, встретил молодого человека. Который сначала стрельнул у него сигарету, а потом участливо поинтересовался, не ломает ли Лешу, и не помочь ли ему? Леша нехотя признался, что есть такой момент, и молодой человек предложил не откладывать облегчения и ширнуться прямо у него в машине – здесь буквально, за углом. Пришли, сели, только сам новый знакомый отчего-то ставиться героином не стал – но Лешу это волновало мало. Так и познакомились. Знакомство оказалось плодотворным.
Новый знакомый, назовем его Кириллом, с Лешей был очень внимателен и искренне сочувствовал его нелегким жизни и судьбе. Они периодически встречались, Леша на халяву ширялся и рассказывал о своей печальной жизни – мол, папа не ценит его талантов, держит на второстепенной должности, а если б ему дали, то он бы ого-го. И прочее в этом духе. А Кирилл тему поддерживал, и более того – в правильные моменты подливал масла в огонь, говоря, что Леша по своим способностям мог бы быть и директором завода. Но вот папа мешает, это да... Что же с этим делать?
Настал момент, когда Кирилл предложил Алексею познакомиться с человеком, который сможет помочь ему реализоваться на папином заводе. Наверное, все уже поняли, что на встрече в ресторане "Пекин" напротив Алексея за столом пил кофе Гурген. Который предложил схему: "Папу в зону, завод оформляем на тебя, ставим тебя директором, ты имеешь самых красивых женщин и самый чистый героин, а мои люди на заводе сами разберутся". Само собой, Леша согласился. Ведь нужно же как-то папу за пренебрежение талантами сына наказать.
Через пару недель на одного из бывших работников завода было совершено покушение. Два товарища, знакомых Алексея, выстрелили из обреза спускавшемуся по лестнице мужчине в грудь. Точнее, целились-то они в ноги, но вот тремор подвел. Не справились. Дробь частью ушла в стену, частью в левую сторону туловища. Порвала легкое, минус пара ребер, обильное кровотечение, но мужик выжил – везунчик. Тем же днем было возбуждено уголовное дело, и спустя сутки всех фигурантов задержали. Наркоманы ж, чего с них взять – ни умения, ни аккуратности. В числе прочих был задержан и Алексей, личность которого наркоманы скрывать от органов следствия не стали.
И не успев в который раз за свою жизнь устаканить седалище на казенном стуле, он начал рассказывать следователю, что все произошедшее – суть попытка заказного убийства. А заказчиком является его отец – Анатолий Михайлович. Повод: работник этот был с его отцом дружен, потом рассорились, плюс "там какой-то долг по стройке дома еще был...". И вот, значит, решил Анатолий Михайлович якобы бывшего дружбана и заказать. И сделал это якобы через сына, который нашел двух отважных приятелей.
Следователь незамедлительно вызвал тяжелых, оповестил управу, и уже к вечеру Анатолий Михайлович был на изоляторе. На допросе говорил, что ничего не знает и не понимает, Алексею такого поручения не давал, и вообще – возникни у него идея кого завалить, он явно бы не стал обращаться за помощью к трижды судимому наркоману, будь он и его кровиночкой. Благо, деньги позволяют нанять специалиста. Его внимательно слушали, сочувственно кивали, но в суд за стражей все же вышли. И поехал Анатолий на СИЗО. В теплую камеру для размышлений. Нужно ли говорить, что несмотря на все обещания Гургена, Леша туда заехал в тот же день.
Дальше было следствие. На время следствия у Леши появился очень неплохой адвокат, оплачиваемый Гургеном, который кормил его завтраками – мол, вот-вот они порешают вопрос со следователем, и выйдет сокол ясный на свободу. А там уже директорское кресло на заводе заждалось. Леша верил, и продолжал игру: менял показания, обвинял отца поочередно то в организации убийства, то в сломе его, Лешиной, жизни, то и вовсе едва ли не в подготовке террористического акта.
Все, в целом, понимали, что история, мягко говоря, мутная, но Лешины рассказы удивительным образом совпадали с отдельными моментами из смс-переписки сына с отцом. В которых в числе прочего в негативном ключе обсуждалась личность потерпевшего, например. и упоминались упыри, стрелявшие в него. Отчего Анатолий Михайлович оставался на СИЗО, а с заводом его в это время происходили всякие интересные вещи.
Надобно сказать, что еще на первом месяце содержания под стражей Анатолий Михайлович, будучи человеком неглупым, все прекрасно понял. В чем причина внезапных злоключений, и как их можно решить. Однако отдавать завод не хотелось до ужаса – и тогда Анатолий нашел, как ему казалось, идеальный вариант.
Он оформил по 33,3 % доли в уставном капитале организации, владеющей землей и корпусами завода, на трех человек. Двух своих заместителей, коим доверял безоговорочно, и на супругу одного из своих адвокатов, которого считал личным другом. Абсолютно, впрочем, зря считал. И требовать с Анатолия Михайловича стало уже как бы и нечего.
(Забегая вперед, скажу, что с непосредственным участием этого адвоката будет написана отдельная история в нескольких частях. Со стрельбой, урками, подростковым героизмом, особенностями получения адвокатского статуса в условиях крайнего севера, поддельными векселями, бывшими и действующими сотрудниками прокуратуры, сожженной машиной с двумя трупами и, как вишенка на торте – сточенными напильником зубами. И про одного из заместителей, кстати, тоже – там будут фигурировать обанкроченный завод, фейковое агентство недвижимости, попытка пробраться в депутаты, наркоторговля и особенности сексуальных пристрастий представителей отдельных общественных организаций.)
Через пару месяцев после переоформления долей адвокат Анатолия Михайловича на связь выходить перестал. Вот как в воду канул человек, вроде вчера еще созванивались, а сегодня уже абонент не абонент – и все начали беспокоиться, не случилось ли с ним чего плохого. Но когда человечек из налоговой сообщил, что поданы документы на переоформление его доли в ООО, владеющем землей завода, на нового хозяина, все встало на свои места. И как по команде сразу после этого к одному из заместителей пришли крепкие ребята.
Которые, грубо поправ положения гражданского кодекса о запрете принуждения к сделке, предложили сделать то же самое. Получив отказ, сломали левую руку. Получив согласие, тем же днем повезли его к нотариусу оформлять сделку. Ведь основная-то, правая рука, осталась цела, и вывести закорючки в нужных местах человек был вполне себе способен. Вот что значит четкое планирование своих действий – есть, чему поучиться.
Третий владелец доли не стал испытывать судьбу, и согласием на высказанное в его адрес предложение ответил сразу. Посетители даже договорить не успели, как он уже согласился. Впрочем, чего еще можно ждать от человека, который уже третий час высматривает в окно дочку-школьницу, 11 лет от роду. А ее все нет и нет. А потом приходят молодые люди и сообщают, что возможность воссоединения семьи – в руках любящего отца. И так как по внешним признакам ребята на юмористов и несерьезных людей не походили, соглашаться было, пожалуй, со всех сторон верным решением.
И вот, казалось бы, цель достигнута – Гурген потирает волосатые лапки, и предвкушает суммы, которые позволят ему открывать двери в мэрию, например, даже не ногами. Хоть эрегированным членом, если вдруг захочется, и никто ему ничего на это не скажет. Но мечты разбились о суровую реальность. В дело вступила еще одна сторона, до настоящего момента никак себя не проявившая. В лице скучных, серых и незаметных людей из местного аналога дома на Лубянке. Встреча происходила в условиях строгой конфиденциальности и полного взаимопонимания между сторонами.
Товарищи офицеры доступным языком объяснили т. Гургену, что его бизнес – это его личное дело. И каким образом у него этот бизнес оказался, а кто при этом на СИЗО заехал – госбезопасность волнует мало. Пока, по меньшей мере. А вот завод, выпускающий стратегическую хрень, выполнение гособоронзаказа срывать не должен. Не при каких условиях. Поэтому разбираться с тем, кто там и на каких основаниях какие доли в различных организациях получал, органы сейчас не планируют. Но вот ежели конвейер завода, образно говоря, встанет, то тогда т. Гургену будет очень и очень печально. А так, владеет заводом Иванов, Петров или вовсе Эйзенштейн, Родине без разницы. У нас же рыночная экономика, в конце концов.
Гурген не стал упрямиться, зная о том, что вмешательство этой конторы обычно оканчивается печально, и в этом отношении слова у них с делами не расходятся. И лучше сойтись на компромиссе: завод не убирать к чертям собачьим, как планировалось, а пусть себе работает и тихонько оттуда ручеек капает. Как говорится в известной русской пословице: "Коли не жили богато, так и нехрен начинать". Шутка. Гурген в силу своей национальной принадлежности пользовался другими пословицами.
В сухом остатке завод остался под контролем Гургена, исправно выпускает маленькую, но очень важную ракетную хрень, а сотни жителей города сохранили свои рабочие места. И даже бесплатные автобусы, вместе с медкабинетом и столовой. За столовую, правда, из зарплаты начали вычитать.
Анатолий Михайлович получил 8 лет реального срока, однако думаю, что выйдет по УДО он раньше. Оставшегося имущества ему хватит для того, чтобы спокойно встретить старость. Правда, вот содержать многочисленных жен, любовниц и детей, скорее всего, уже не получится.
Алексей, естественно, также уехал на тюрьму – с учетом всех его предыдущих подвигов сроку он выхватил достаточно. Принимая во внимание наркозависимость, подорванное здоровье и приобретенный за время пребывания в следственном изоляторе туберкулез, его шансы вернуться на волю значительно меньше. Кстати говоря, на суде адвокат у него был уже другим.
По моему личному убеждению, какая-то договоренность относительно бывшего работника между Анатолием Михайловичем и его сыном все-таки была. Может быть, он просил сына бывшего коллегу напугать, или же просто постучать ему по голове. А когда Алексей рассказал об этой просьбе Кириллу, то у Гургена появилась в голове оперативная комбинация, с блеском в итоге реализованная. А может, и в самом деле просил он его убить – и тогда завод Гургену в руки упал почти что сам. Кто ж его знает, как оно было – да и не к чему это, на самом деле...
P.S. Сразу хотелось бы отметить несколько моментов. Я в этой истории вижу только одного человека, который пострадал ни за что. Это замдиректора, которому сломали руку. Он вообще курировал вопросы технической организации производства, и ко всему движению отношения не имел. Пострадал за чужие деньги в чужой игре. Все остальные же в той или иной степени сами виновны в том, что с ними произошло.
Анатолий Михайлович – в свое время не доглядел за сыном. Вместо того, чтобы реально ему помочь и снять с иглы, например, предпочел просто откупиться, поставив на ежемесячное денежное довольствие. За что сынок ему и отплатил. Я бы даже сказал, с избытком.
И вообще, водить деловые знакомства с представителями организованной преступности, не самая лучшая идея. Как пелось в песне группы "Наутилус Помпилиус" – "Если ты пьешь с ворами, опасайся за свой кошелек". Водишь дела с урками – рано или поздно, но это оборачивается проблемами. И не только для тебя самого.
Вопросов по Алексею, думаю, не возникает. Жил как дрянь – и продолжает. Но, думаю, многие начнут задавать вопрос: а отчего же, если ты, уважаемый автор, все это знал, плохие дяди довели до конца свой преступный умысел? Отвечаю. История в полном объеме, с фактажом и прочим, у меня сложилась примерно через полтора года после того, как события начались, из самых разных источников. Частями, постепенно. Итоговая картина появилась, когда уже все всё переоформили, осудились и уехали кто куда. Да и не поменяло бы мое знание или вмешательство ничего. Вопросы там на другом уровне решались.
Вот чекисты, думаю, отслеживали процесс с самого начала. Но просто не стали вмешиваться – как они это обычно и делают. Наблюдаем за дракой, не мараем рук, в нужный момент берем за яйца победителя. Тоже метод, в целом. Имеет право на существование.
В следующей серии – внимательно приглядываемся к адвокату и его богатой на интересные события биографии. Не переключайтесь.
