Звоню на днях одинокой двоюродной тёте. И сразу чувствую - что-то не то. У неё и так сплошные несчастья, а тут голос совсем убитый:
- Я не могу сейчас говорить. Я по городскому разговариваю. Перезвони мне позже.
Думаю, может, по онкологии опять проблемы, она недавно операцию перенесла. Перезваниваю через час:
- Ох, лучше не спрашивай…
- Что такое? Анализы плохие?
- Нет, анализы пока не готовы.
- Я пока не могу тебе всего сказать. Я позже расскажу.
Ну ладно, начинаем о наших делах болтать. Голос у неё теперь всегда страдальческий, к этому я привык, но тут сквозят новые нотки. Явно что-то ещё кроме известного мне здоровья. Уж не вляпалась ли в телефонных мошенников, думаю. Начинаю крутить её осторожно, дабы не спугнуть. С одного бока захожу, с другого.
- Ты, главное, говорю, не ведись на телефонные разводы. Слыхала же?
- Если кто-то позвонит и будет представляться сотрудником банка или фээсбэшником, ты с ними в разговоры не вступай. Это мошенники. Поняла меня?
- Тебе звонил кто-нибудь?
- Просто очень часто сейчас вас, пенсионеров, разводят на деньги по телефону. Вот я и волнуюсь. Провожу с тобой беседу на всякий случай.
- А тебе, может, когда-нибудь звонили такие?
Переходим на другие темы. Язык у неё развязывается. Голос становится менее жалобным. Но я снова и снова возвращаюсь:
- Ты учти, если будут звонить из полиции, из прокуратуры, из Следственного комитета, или из ФСБ и предлагать тебе перевести свои деньги на безопасный счёт - не верь. Это мошенники. Они хотят завладеть твоими деньгами. Сейчас мошенники очень часто представляются фээсбэшниками.
- Дааа? Я не знала, что они могут из ФСБ представиться.
- Я слышала, что они могут сказать, мол, мы из банка. Но чтобы из ФСБ… Я думала, у них смелости не хватит.
- А то как же! У меня редкий месяц проходит без какого-нибудь "старшего следователя прокуратуры" или "майора ФСБ". И письма шлют, и лично звонят. В госизмене обвиняют, в пособничестве терроризму. Не хотелось бы, говорят, ломать вам жизнь, давайте порешаем все вопросики. Так и говорят. (На самом деле практически не звонят с тех пор как я на телефон блокировщик спама поставил) Так я их просто по-русски на три буквы шлю. И как видишь - до сих пор на свободе. Об этом же из каждого утюга уже лет пять предупреждают. Ты же слышала наверняка кучу раз? По всем каналам.
- Нет, не слышала, вообще никогда не слышала! Я телевизор не смотрю!
А надо сказать, что тётя моя - самый добропорядочный обыватель из всех кого я знаю. По воскресеньям церковь посещает, интернета в глаза не видела, в квартире хоть сейчас Музей советского быта открывай, газету "Вечерняя Москва" уже лет сорок как выписывает, радиоточка у ней на кухне 24 на 7 бубнит. Ну и телевизор она, само собой, смотрит. Иначе с чего бы ей безошибочно разбираться в геополитической обстановке на уровне любого российского пенсионера и до сих пор, на излёте первой четверти XXI века, задавать мне вопросы типа: "А ты видел, что Якубовичу в прошлую пятницу подарили?" И в учреждениях всяких она постоянно бывает. Я тут всё лето по отцовским делам в Пенсионный Фонд ходил как на работу. Так там социальный ролик о бдительной пенсионерке, вдохновившейся Штирлицем на разоблачение банды телефонных аферстов, по кругу пускают без остановки. В "сберкассах" плакаты висят, опять же. То есть как при таких вводных, пусть даже и без интернета, но когда ты не слеп, не глух, не в коме, не с Луны, сохранить девственную незамутнённость гиппокампа, я не пойму никогда. Потому что если такое и со мной случится, я этого само собой уже не замечу.
- Ну так что? Звонили тебе всё-таки следователи? - дожимаю.
И когда я ей весь её диалог с "фээсбэшниками" дословно пересказал, тогда только она наконец разморозилась и уверовала в меня.
- Да, да, прямо так они и говорили! Именно такими словами. Как ты узнал?
В общем, позвонили ей днём ранее якобы из телефонной компании: Вам нужно перезаключить договор на городской телефон, иначе срежут линию. Она им свои паспортные данные послушно продиктовала. А дальше пошла двухдневная обработка по классической схеме: Доступ к вашим деньгам получили украинские злоумышленники, они направят их на финансирование ВСУ, чтобы не присесть за госизмену, вам придётся поучаствовать в спецоперации, для этого вы должны снять все деньги из банка и переложить их на специальный защищённый счёт, реквизиты которого мы вам сообщим, если вы сохраните деньги у себя дома, то у вас будет произведён обыск, если вы кому-нибудь расскажете о нашей беседе, то вы сядете за разглашение гостайны, а теперь ждите звонка от старшего майора, он проинструктирует вас о дальнейших действиях и так далее со всеми остановками.
К вечеру второго дня доведённую до нужной кондиции тётю собирались уже погнать в банк, да поздновато было. Договорились на завтра. И тут как раз я позвонил. Благодаря этой случайности наша семья потеряла всего лишь тысячу рублей, которую мне пришлось потратить на сорокапятиминутные роуминговые вразумления тёти, телефон-то у неё кнопочный.
На следующее утро, ровно в девять, как договаривались, звонок от предвкушающих гнид на городской. Она сбросила один раз, другой, после третьего отключила. Сходила для очистки совести к участковому. Тот ей повторил все мои слова и ещё за каким-то чёртом отправил в банк, проверить, не было ли подозрительно движения средств. Движения конечно не было. А вечером тётя радостно мне сообщает:
- Ты знаешь, я сегодня днём на кухне готовлю, слушаю радио и там про случай рассказали, прям как у меня. Вот точно такой же. А сейчас смотрю телевизор и там говорят про одну женщину - и то же самое. Представляешь, её как меня обхитрить пытались.
Эх ты, тётя, божий одуванчик. Одуванчик полевой, лекарственный. Представитель семейства сложноцветных. Может теперь, когда я немного укрепил свой авторитет, попытаться-таки убедить тебя приватизировать квартиру, да и завещать её потом мне? А то много лет одна песня:
- Нет, приватизировать не буду. Чтоб меня за неё потом убили? Сейчас за квартиры убивают. Чтоб родственники перегрызлись и мне потом на том свете в гробу вертеться? Нет, уж лучше пусть всё государству отойдёт.
Хотя… Может, она и права.
