W.Postoronnim

W.Postoronnim

Я грозный ревизор финансово-хозяйственной деятельности.Видела всякое. Вероятно, именно поэтому сказки пишу добрые. Люблю французский шансон, интеллектуальные детективы и театр. Считаю, что за любыми решениями человека стоит забота о настоящей и выдуманной экономической выгоде. В общем, прагматик. К политике и вере равнодушна, но имею о них своё суждение.
Пикабушница
Дата рождения: 20 сентября
в топе авторов на 754 месте
17К рейтинг 132 подписчика 3 подписки 633 поста 20 в горячем
Награды:
За неравнодушие к судьбе Пикабу

Бедный пёс - 2

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе обычного щенка-дворнягу. Ну, он так думает.

Тайна
Так в чем же тайна? – спросит меня торопливый читатель и тут же добавит требовательно, что ему обещали тайну. Сейчас расскажу.
Через двенадцать дней после появления в семье Хэма случилось полнолуние. Весь вечер щенок беспокоился, рвался на улицу и скулил. Но на улицу его, конечно же, не пустили, а наоборот, заперли в маленькой комнате, где спал Василий. И вот, часов в одиннадцать вечера, когда на потемневшем небе расцвела ярким шаром полная луна, мальчик проснулся от беспокоящего шума: в углу, на подстилке щенка, творилось странное – бедного пса словно раздувало изнутри, выворачивало и растягивало, и он выл от боли. Когда на шум в комнату влетела растрепанная мадам Петухова с выбивалкой для ковра наперевес, никакого щенка в комнате не было. На плетеной циновке сидел бородатый мужчина лет тридцати, совершенно голый и почему-то брюнет. Собака оказалась оборотнем. Как известно, люди в полнолуние иногда превращаются в волков, летучих мышей и медведей. Это случается нечасто, но все-таки случается. Но бывают еще более редкие случаи – животные, которые превращаются в людей.
Когда мадам Петухова успокоилась и передумала звонить в полицию, брюнет ей все это доходчиво объяснил. Мадам Петухова пила корвалол и постепенно успокаивалась, а мужчина, между тем, натянул на себя старые джинсы папы.
- Выпьете чаю? – спросила мадам Петухова, которая всегда была образцовой хозяйкой. Бывший щенок, а теперь человек Хэм кивнул. Бабушка пошла ставить чайник и нарезать к чаю ватрушку, а Василий посмотрел на оборотня с недоверием:
- Что-то не сходится, – сказал он сурово, - если Вы оборотень, то почему Вы такой взрослый? По моим прикидкам, Вы должны были бы быть ребенком лет пяти.
- Есть на то причина, - отвечал Хэм. – Дело в том, что мы, собачьи оборотни, живем в постоянном круговороте. Когда умирает одна наша собачья сущность, дух оборотня тут же переселяется в какого-нибудь щенка. Так что мне сейчас тридцать один год, а ваш щенок – уже пятая собака, с которой я живу в симбиозе.
- В чем? – спросил Василий, который биологию еще не проходил.
- В содружестве, - пояснил Хэм. – Кстати, твоя бабушка не могла бы сделать пару бутербродов с колбасой, а то я жутко голоден? Мы, оборотни, постоянно хотим есть.
«Это, наверное, потому, что на превращение расходуется масса энергии» - подумал Василий и побежал на кухню за ватрушкой, бутербродами и чаем.
Мадам Петухова и Василий на удивление спокойно отнеслись к появлению в их семье оборотня. Они были подготовлены чтением сказок, просмотрами фильмов, а также японского анимэ. Другое дело – родители. Они, конечно, сначала порывались отправить мадам Петухову на осмотр к психиатру, а Василия – к детскому психологу. Они говорили какие-то заумные слова о вымышленном друге и подозревали розыгрыш. Но Василий заранее подготовился – он снял превращение оборотня обратно в щенка на камеру своего нового планшета.
- Или наш ребенок – гениальный мастер спецэффектов, или это все - правда, – сказал папа маме после просмотра ролика.
Мама была закалена своей нелегкой работой и только поэтому не заплакала. На семейном совете решено было оставить Хэма в семье и крепко-крепко хранить тайну.

Показать полностью

Бедный пёс - 1

Это история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы.

Знакомство с семьей Петуховых

В городе Петербурге много коней – живых и статуй, много львов – мужчин и статуй -  и много семей – счастливых и не очень. Также в Петербурге много загадок  и тайн – страшных и веселых. Одна из таких тайн стала известна мне, а так как я еще та болтушка, я не смогла ее долго хранить и теперь рассказываю вам.
Почти что в центре города на Лиговке в старом доме на берегу Обводного канала живет семья Петуховых: Мама, папа, сын Василий десяти лет и папина мама, которую все почему-то называют мадам Петухова. Кроме того, с ними в квартире живет большой рыжий пес дворовой породы, у которого хвост загибается колесом, как у лайки. Пса зовут незамысловато – Эрнест Миллер Хемингуэй, или просто Хэм.
Появился же он в семье Петуховых так. У мадам Петуховой в  Лужском районе есть дача, доставшаяся ей по наследству от родителей. В дачном поселке естественным образом существует стая бродячих собак, которых подкармливают сторожа, и которые охотятся на окрестных мышей, крыс, лягушек, и, чего греха таить, на кошек. Время от времени в стае рождаются щенки. И вот как-то рано утром страдавшая бессонницей мадам Петухова вышла на крыльцо и обнаружила там существо месяцев трех с удивительной мордой – морда была грустная, с очень взрослыми глазами и бородатая. «Ишь ты, - подумала мадам Петухова, - вылитый Хемингуэй», потом наклонилась к щенку, спросила, как обычно спрашивают неразумные взрослые люди у детей и собак:
- Ты чей будешь? Откуда ты взялся? Ах ты, бедный песик!– И не дождавшись ответа, пошла на веранду к холодильнику. Из холодильника она достала молока, налила его в первую подвернувшуюся под руку пластиковую миску и накрошила туда же старого подсохшего хлеба. Потом поставила миску под нос щенку и принялась с умилением наблюдать, как щенок, жадно захлебываясь, лакает молоко. За этим занятием ее и застал внук Василий, которому в тот день как раз исполнилось девять лет.
- Ой, бабушка, это мне! – закричал он, и в глазах его засияла такая радость, какой никогда не было, когда бабушка дарила ему конструктор Лего, велосипед или водила в кино на «Мстителей». Ну, как скажешь счастливому ребенку, что вовсе не собиралась дарить ему собаку, а собиралась подарить планшет? Никак не скажешь.
Пришлось в этот же день поехать в Лугу к ветеринару. Ехали они на бабушкином «Матизе», маленькой машинке ярко-зеленого цвета с нарисованной на дверце божьей коровкой. Ветеринар осмотрел щенка, на удивление, не обнаружил блох, велел принимать глистогонное, вымыть специальным шампунем и в морду пока не целовать.
Мама с папой, приехавшие поздравить сына с днем рождения под вечер (родители у Васьки были очень занятые деловые люди. Мама работала страшным врачом стоматологом, а папа – в банке занимался всякими ценными бумагами), конечно, очень удивились. Но поделать уже ничего не могли. Мадам Петухова и ее довольный внук заняли круговую оборону и защищали щенка, не щадя жизни. Кстати, имя щенку, конечно же, выдумала мадам Петухова прямо у ветеринара, когда заполняла медицинскую карточку пациента. Так он и остался Эрнестом Миллером Хемингуэем.

Показать полностью

Шибко умный

В общем, один человек был шибко умный. И через это всегда ходил осторожно. Потому идет он себе по улице, никого не трогая и даже не глядя ни на кого, а тут шобла. И один так с оттяжкой наглой спрашивает:

— Ты что делаешь в нашем районе?

Он, конечно, отвечает:

— По делам иду.

Ну, и, понятно:

— Что, шибко умный?

А он не только шибко умный был, но и шибко честный. Естественно, говорит:

— Да.

Ну, тут, конечно, поддых ему, и коленом в нос, и по затылку ребром ладони, потом попинают ещё, кошелёк отнимут, часы (тогда ещё часы носили) с руки стащат, был бы телефон — и телефон бы забрали, но телефон тогда было дорого. И вот лежит он на земле, шибко умный и шибко честный, но несчастный. И частенько, надо сказать, лежит.

А тут чёрт. Понятное дело, стоящего чёрта, Мефистофеля там, или Азазелло, к нему не послали. Так, мелочь безымянная.

— Предлагаю, — говорит, — обмен. Ты мне душу отдашь, а я твою шибко умность заберу. Внесто нее станешь шибко сильный.

Он умный-умный, а согласился. Идёт по чужому району, глазами по сторонам шарит, руки в брюки, вид независимый. Тут опять навстречу шобла. А они, хоть гопники, но понятливые.

— Что, — говорят, — зыришь? Шибко сильный, думаешь?

А тот, хоть уже и не шибко умный, но всё еще шибко честный.

— А то, — отвечает. То есть, только начал отвечать, но тут ему опять поддых и коленом в нос и ребром ладони по затылку, и снова пинают.

И вот лежит он, шибко сильный и шибко честный, кровью плюётся, и думает, в чём ошибся. А вы как, граждане, считаете?

Показать полностью

Дар

Вот сидит себе начинающий писатель и пишет какую-нибудь повесть.

Мечтает, конечно , о славе. И тут к нему является некто, выглядящий вполне цивильно, и предлагает сделку.

Нет, ему вовсе не нужна Ваша душа, что Вы! По правде сказать, в ней нет ничего особенного. Да вот прямо сейчас в его коллекции есть уже два или три десятка точно таких же. Но вот Ваш гений... Знаете ли Вы, молодой человек, что обладаете сверхъестественным, экстраординарным даром рассказчика? Вот это уже товар, так товар. Врать не буду, возможно Вы и будете признаны уже при жизни, но даже и в этом случае, как обычно, львиная доля славы обрушится на Вас уже после смерти. И что Вам в том? А я предлагаю хорошую цену, очень хорошую цену. Вы уступите мне свой гений для дальнейших спекуляций, а я в ответ предоставлю Вам возможность в любое мгновение овладевать любым другим даром, каким Вам угодно. У меня их множество. Видите ли, после первой продажи они очень сильно обесцениваются, так что, по правде сказать, я держу их именно для таких случаев. И даже больше того, я оставлю Вам вполне приличный кусок Вашего гения, увесистый такой кусок, настоящий талант. Нет, врать не буду, самую мякотку все же заберу, но Вам хватит остатка, чтобы безбедно прожить всю свою жизнь. И Вас будут любить, и хвалить, и Вам будут завидовать. Ну, что, согласны?

И начинающий писатель соглашается. И вот он живет вполне благополучной жизнью, время от времени поражая окружение чудесной игрой на скрипке, удивительным пением или потрясающим воображение сальто. Но постепенно понимает, что все это не радует. Инструмент в его руках выражает совсем не его идеи, голос льется без всякого труда, что ужасно противно, мышцы не радуются упражнениям. А тот, единственный и неповторимый, его собственный дар потерян для него безвозвратно.

Вечная любовь длиной в семь месяцев

Конец октября, сырость и мертвые листья, а в сердце Насти цветет весна - она встретила Его. Богатого, умного, красивого. Каждый вечер он встречает ее с работы и везет развлекаться. Самые шумные спектакли, самые громкие концерты, самые престижные клубы - все к ее услугам.

Ноябрь, первый снег, а любовь все растет и растет. Теперь вечера они проводят вместе, и жаркая страсть сплетает их тела каждой ночью.

Декабрь, самые короткие дни, скоро Новый год - а Настя неспокойна: ее милый грустен и что-то скрывает. И вот, наконец, он говорит ей: Я не могу больше скрывать от тебя правду, я слишком тебя люблю. И открывает свою страшную тайну: он - тысячелетний вампир. Лето он проводит на жарком юге, зиму - на мрачном севере. Постоянно меняет место жизни, чтобы не оставлять за собой кровавого следа. Еще недавно он был весел и беспечен - но тогда он не знал, что такое любовь. А теперь он мучается и не представляет, как ему жить дальше.

Январь, морозы, стекла автобуса в узорах, Настя едет утром на работу. Как ей осточертела эта работа! Как ей надоели старушки в автобусе, из-за которых нельзя ни сесть, ни удобно встать! Ой, какие у нее круги под глазами, и - что это? - кажется на переносице намечается морщинка... Ах, как бы хорошо было жить славной жизнью вампира - не старея, не заботясь о квартальном отчете, не обращая внимания на всех этих людишек, которые для тебя лишь пища...

Февраль, пороша и поземка. Влюбленные строят планы на будущее. Прежде всего надо продать маленькую студию Насти, обратить деньги в евро и потом, в марте, ночным автобусом уехать в Финляндию - там у него есть уютная квартирка, а затем они уже вместе улетят на Лазурное побережье, где и проведут свой медовый месяц длиной во всю весну и все лето, до самого бархатного октября.

Март, первые оттепели, ночи стремительно сокращаются. Настя обитает в каком-то подвале, а любимый редко бывает с ней - носится по городу, улаживая последние формальности. Он обратил ее - это было совсем не больно -, и теперь она такая, какой мечтала быть - сильная, красивая и беспечная. Кровь молодых юношей веселит ее - любимый научил ее, что особенно вкусна она в миг смерти глупцов, попадающих в ее сети. Послезавтра ночью они навсегда уедут из этого города.
Наступает утро, Настя ложится спать и сквозь охватывающую ее дневную стылость слышит, как открывается дверь подвала - любимый вернулся.
День, двое мужчин выходят из подвала старого дома на Васильевском острове. Один из них вполголоса говорит другому:
- Эта уже четвертая за нынешнюю зиму. Просто непонятно, откуда столько новообращенных вампирш, и каких наглых! Кольев на них не хватает!

Апрель, вечер, за столиком кафе в Ницце сидит красивый мужчина. Он пьет ленивыми глотками Бордо Гран Крю и улыбается одинокой девушке в изящных туфельках крокодильей кожи. Он уже предчувствует, что они будут вместе, покуда смерть не разлучит их.

Показать полностью

Доколе и понеже

— Доколе в землях наших не будет порядка в чинопочитании... — читала Алая ярко раскрашенный киноварью и золотом свиток. — Понеже надлежит правителю быть всех в своей прелести и красоте превосходящу... — Вот навертел финтифлюшек! — Неповиновение... Быть биту батогами прилюдно и по вырывании ноздрей... — Ишь, стращает!

И, повернувшись к гонцу, спросила:

— Сам так красиво пишет?

— Куды там, секретарь учёный.

— Оно и видно, что учёный. — Сунула руку в глубокий карман под передником, извлекла склянку с чем-то перламутрово-серым и дала указания: — По три капли в стакан молока перед сном.

Прошло с полгода. Перед Алой опять стоял гонец и бодро рапортовал:

— Уж такой красавец стал, просто спасу нет! Весь дворец зеркалами увешал, камзол носит глазетовый, на штанах лент на три аршина нашито!

Колдунья слушала вполуха, изучая новый фикультяпистый свиток.

— Доколе пределам нашим иноземцы раззор чинить будут... Понеже надлежит укрепить границы... Потребен медный голем силы несокрушимой... По неповиновении.. ДЕ-КА-ПИ-ТА-ЦИ-Я. Это что?

- На голову укоротят, — охотно объяснил гонец.

— Так. А меди пять пудов, серебра два фунта на мозги и три унции горного хрусталя для глаз? — Гонец протянул второй свиток, поменьше.

— Так. Изыскать, обеспечить, из собственных резервов. Понятненько...

Прошло ещё полгода. Красавец король задавал пиры в своих украшенных лентами штанах, покуда медный голем охранял его границы, а Алая, уже ничему не удивляясь, читала очередное писанное киноварью и раскрашенное золотом послание:

— Доколе человек низкой твари уступать в естественных качествах будет... Понеже охватило страстное желание летать, аки птицы небесные... По неповиновении... Погружение в кипящее масло, доколе не преставится... Ишь, и масла ему не жалко! А перья, вощёный пергамент и клей арабский на крылья опять из собственных резервов? — гонец кивнул.

- Ну и что опять у вас случилось? — прошло всего с неделю, а гонец опять стоял перед колдуньей. — Не летается ему, что ли?

— Он того...

— Да не мнись ты!

— В общем, спуститься не смог. День так пролетал, оголодал, замерз, велел из луков стрелять, чтоб крылья пооббились и спуститься было можно. Так что, случайной стрелой ему прямо в сердце и попали. Горе-то какое! — всхлипнул посланный.

— А новый что? Еще свиток прислал?

— Новый на словах велел передать: всякое бывает, если хочешь с богом силами меряться. И вот ещё, кошель — на покрытие предыдущих расходов.

Алая приняла кошель, достала монету и опробовала на зуб.

- А секретарь что, ну, этот, учёный?

— А его уволили под чистую.

— С декапитацией?

— Ага, — радостно подтвердил гонец.

Алая пожала плечами.

Показать полностью

Уязвимость в защите

Поутру (если можно назвать утром то, что происходит в часов десять до полудня сейчас, в конце ноября, пусть даже и в Лукоморье) кот Баюн, вооруженный дубовой веткой, обломанной недавним штормом, спустился с цепи и принялся ограждать место своего песнопения удивительно ровной окружностью.

— Давно пора! — в стороне от дуба приплясывала довольная баба-яга. — Так их всех! А чтоб неповадно было! — тут старуха натуральным образом сунула в свой клыкастый рот два неслишком чистых пальца и оглушительно свистнула. Кот чихнул, тряхнул ушами, но дела своего не прервал и окружность успешно дорисовал.

Потом огляделся с важностью во взоре и сказал, обращаясь, очевидно, к морским девам, чьи влажные со сна глаза поблескивали в ветвях:

= Теперь никакая нечисть не сможет покуситься!

— А мы? — пискнула одна из русалок посообразительнее.

— Что вы? — кот напрягся.

— Мы же — нечисть? — голос красавицы дрожал не то от стыда, не то от смеха.

— Так вы ж не снаружи, вы внутри. Понимать надо! — нашёлся лукоморский сказитель. — Всех выпущать, никого не впущать!

— Правильно! — поддержала баба-яга. — Самим места мало! Никаких инородцев! Ни пяди родной земли!

— Ты-то чего радуешься? — подозрительно спросил Баюн. — Тебя ж тоже касается!

— Эх, касатик... — яга в один прыжок оказалась у линии, подобрала юбки (верхнюю — цвета палой листвы, и нижнюю — некогда бывшую белой и даже, кажется, украшенной вышивкой ришелье, теперь же представлявшую собой совершенные лохмотья, впрочем, довольно живописные), подскочила козликом и оказалась внутри окружности.

Кот остолбенел.

— Потому, — сказала старуха важно, — что рисовать надо было цилиндер! А то воздух неохваченный остался. Понял, касатик? — и споро отпрыгнула назад, избегнув тем самым удара острющих баюновых когтей. И уже с безопасного расстояния спокойно закончила:

— Стервометрия! Это ж только понимающим людЯм дано, а не всякому, тьфу, животному безнадзорному, — после чего немедленно удрала с невероятной для такой древней бабки скоростью.

Показать полностью

Коэффициент

У кота Баюна случился творческий кризис.

Сказки и песни, побывальщины и саги, мифы и поэмы, прежде выскакивавшие из него, как из некого рога изобилия, внезапно иссякли.

Рог устало повис, и из его издевательски разверстого жерла изредка выпадали лишь подгнившие виноградины и пожухлые листочки (надеюсь, вы поняли метафору).

Кот, меж тем, как будто бы и не грустил. Обжирался снедью, доставляемой из кощеевых покоев, яростно собачился с бабой-ягой, игриво подтрунивал над русалками, выпивал проходную рюмочку с тридцатью тремя богатырями и, естественно, вылизывался, потягивался, принимал картинные позы... В общем, жил в свое удовольствие.

Пока однажды, уйдя в казну за очередным жалованьем в приподнятом настроении, не вернулся подавленный и взъерошенный.

Несколько минут прошли в тягостном молчании и показались русалкам вечностью. Сущеглупые девы, как обычно, повылезали из своих гнёзд и высунулись из ветвей, ожидая подарков (Баюн привык наделять их лентами, кольцами и серьгами с каждой зарплаты). Но сейчас лентами и не пахло.

Пахло скандалом.

— Коэффициент ввели! — взревел неожиданно кот. — Деньгу, говорят, получаешь, а продукт, говорят, не выдаешь! Будем, говорят, платить тебе в доле от фактически пропетого/просказанного времени к календарной продолжительности месяца в минутах.

Русалки ничего не поняли, но на всякий случай неодобрительно поджали розовые губки.

— Материалисты! — подытожил кот, запрыгнул на цепь, с минуту подумал и разразился балладой о сероокой Линор длиной в полтора часа. Балладу сменила бытовая сказка о ленивой барыне, сказку — семейная летопись из жизни ярла Синего Зуба, летопись переросла в одну из потерянных историй о странствиях Телемака, потом пошло что-то ацтекское с зубодробительными именами и кровавыми сценами...

Творческий кризис был успешно преодолён.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!