Серия «Бедный пёс»

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. На на Хэма открывает охоту таинственный Владис. А Хэма, к тому же, угораздило влюбиться.

Еще одно трудное дело
Каждый пятиклассник, живущий в городе на Неве, знает, что можно приобрести сим-карту для мобильного телефона и приобрести ее можно на станции метро «Купчино» в маленькой будочке, в которой стоит или прыщавый парень с длинными сальными волосами или толстая тетка неопределенных лет в плюшевой жилетке. Знал это и Василий Петухов. Пару-тройку дней без обеда, мороженого и шоколадок, на которые мама ежедневно выдавала ему сто рублей, и деньги были скоплены. Но как попасть на далекую и таинственную станцию «Купчино», когда весь день у пятиклассника расписан по минутам? Но Василий Петухов бывал иногда коварен. В четверг, в три часа, он ходил на бальные танцы, занятия проходили в малом спортивном зале его школы. А через два часа за ним приходила бабушка и вела разгоряченного различными па мальчика домой ужинать. В паре с Василием обычно танцевала его одноклассница Ольга Шипунова, которая была его на голову выше, ужасно того стеснялась и предпочитала занятия у станка. С ней договориться было легче-легкого.
Итак, Василий улизнул с танцев, а Ольга Шипунова довольно бойко рассказала тренеру страшную историю о том, как Василий съел немытое яблоко, и ему скрутило живот. А мальчик в это время смотался в Купчино, купил симку и вернулся, красный и довольный к школе как раз вовремя, чтобы броситься к бабушке и поскорее увести ее, не попавшись на глаза тоненькой, но грозной в гневе тренерше Ларисе. Был, правда, в плане Василия один предательский момент – а ну, как мадам Петухова, преисполнившись бабушкинскими чувствами, захотела бы прийти на занятия и полюбоваться, как внук танцует вальс, польку и танго? И она почти пошла, но по чистой случайности, по телевизору стали показывать интересное шоу о многодетной семье, так что мадам Петухова осталась дома.
Да, случайности правят миром. Помните об этом, ребята, когда затеете очередную шалость!

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. На на Хэма открывает охоту таинственный Владис. А Хэма, к тому же, угораздило влюбиться.

Трудное дело
Казалось бы, Василий Петухов крепко понимал, что такое трудное дело. Трудное дело – это читать перед всем классом какое-нибудь зубодробительное стихотворение на счет того, что «пчела за данью полевой летит из кельи восковой». Трудное дело – бежать эстафету наперегонки с командой а-шек, когда огненный шар подкатывает к самому горлу и глаза заливает потом. Трудное дело – стоять перед мамой и мямлить что-то, когда получил по контрольной тройку. Но, оказывается, рассказать Дашке про любовь Хэма – дело наитруднейшее. Василий еще никогда никому не признавался в любви, кроме родственников. А тут вдруг с бухты-барахты сказать улыбчивой Дашке, что твой дальний родственник из Конотопа от нее без ума. Поэтому Василий готовился долго и основательно. Он старательно записал все в тетрадку, несколько раз прорепетировал все перед зеркалом, пока не подозревавший о предательстве пес-Хэм вился у его ног и подставлял под руку лохматую башку и спину, и, наконец, мальчик решил, что готов.
Дашка нередко по вечерам забегала к Марье Михайловне и приносила с собой пирожки, яблоки или колбасу. С чего она взяла, что вредная старуха недоедает, было абсолютно непонятно Василию. Но частые дашины посещения были весьма на руку мальчику. Оставалось только дождаться во дворе ее появления.
Зима в этом году вышла дружная и снежная. Хэм весело прыгал и купался в сугробах, а Василий напряженно вглядывался во входную арку, изредка бросая псу палку. Наконец показалась Дашка. Как всегда быстрая, ловкая, аккуратная в своем малиновом пуховике с сумкой-лапшой через плечо. Василий оглянулся на мадам Петухову. Та безмятежно следила за кувырками Хэма. Мальчик вздохнул и пошел навстречу девушке.
- Добрый вечер, - от волнения голос сел и казался грубым. – Я Василий Петухов.
- Я тебя знаю. – отвечала Даша, - ты тут гуляешь со смешным рыжим псом.
- Да, - Василий чувствовал, что уши и щеки горят, как после долгой игры в снежки. – А еще с родственником мамы из Конотопа.
- А, это такой красивый мужчина с бородкой? Он  что, художник? – оказывается, Дашка обращала внимание на Хэма.
- Немного, - уклонился от ответа Василий и сразу бухнул: - Ну, в общем, это… В общем, он Вас любит.
Дашка серьезно поглядела на мальчика:
- Ты так не шути.
- Правда, любит! Только он очень стеснительный, и думает, что у вас ничего не получится.
- Потому что он из Конотопа?
- Ну да. Он - там, Вы – здесь. Он только на три дня в месяц приезжать может. Но он Вас очень сильно любит, правда, правда! – уши горели все нестерпимей.
- Если любит, пусть скажет сам. Или хотя бы смс-ку напишет. – Дашка достала блокнот и черкнула что-то на листочке маленьким икеевским карандашом. – Вот мой номер. – и побежала себе дальше.
Такой удачи Василий никак не ожидал. Но одновременно он понял очень важную вещь: у Хэма не было мобильника. Перед мальчиком встала новая задача.

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. На на Хэма открывает охоту таинственный Владис. Так в кого же влюблен Хэм?

Полночные разговоры
Семья Петуховых ринулась ко входной двери, мама дрожащими руками отперла замки, отворила дверь, и все стали чутко прислушиваться к шагам на лестничной клетке и скрипу лифта.
Так что никто не остался у окна, и некому было увидеть, как Кондратьевна, приговаривая что-то под нос, медленно наклонилась и подобрала черную карточку. Стряхнула с нее налипшие снежинки, отвела руку подальше и при свете фонаря рассмотрела, потом засунула в задний карман своей кошелки и засеменила к подъезду.
А тем временем смущенные  Петуховы уже приняли не менее смущенного Хэма в свои объятья, провели на кухню, настрогали бутербродов, заварили свежего чая и принялись сбивчиво извиняться. Хэм в ответ тоже извинялся, глотая слова вместе с бутербродами. Мадам Петухова вспомнила, что Василий еще не ужинал, охнула и тут же наложила ему целую тарелку слегка остывших, но тем не менее очень вкусных голубцов в томате. Хэм взглянул на голубцы, сглотнул слюну и старательно отвел глаза в сторону от мадам Петуховой. Он напрасно это сделал, потому что взгляд его тут же уперся в настойчивый и непоколебимый взгляд мамы, в котором отражалась вся твердость дипломированных врачей-стоматологов. Заметивший это Василий уже ожидал града вопросов, но мама пока молчала. С иезуитской щедростью она приготовила вторую тарелку голубцов и поставила ее перед Хэмом, дождалась, пока он, сам не свой от тревоги, откусит чересчур большой кусок, и только после этого спросила:
- Скажи-ка, пожалуйста, а к чему и почему были все эти твои грустные глаза последние два месяца.
Хэм поперхнулся. На его месте Василий бы, наверное, принялся отнекиваться и густо краснеть. Но Хэм был уже взрослым мужчиной, и умел владеть собой. Видимо, поэтому он немедленно запихал себе в рот остаток голубца, закусил хлебом, все тщательно пережевал, проглотил, а потом сказал:
- Ну да, я влюбился.
- В кого? – хором спросили Василий, мама и мадам Петухова.
- В Дашу, внучку Марьи Михайловны,  - сознался Хэм.
- А она знает?
- Откуда? Я ей не говорил. Да я вообще с ней почти не разговаривал. Так – «здрасьте», «до свиданья».
- Это ничего не значит, - резюмировала мама. – Мы, женщины, такое чувствуем сердцем.
- Только вы ей ничего не говорите, - перепугался Хэм, - сами понимаете, ничего у нас не выйдет. Как девушка может встречаться с мужчиной, который двадцать восемь дней в месяц – собака?
Да, трудное дело. Василий вздохнул. Но, с другой стороны, разве не было в истории примеров, когда жены ждали рыцарей из походов годами и даже десятилетиями? А тут всего четыре недели подождать. И мальчик решил про себя рассказать все Даше и посмотреть на ее реакцию.

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. На на Хэма открывает охоту таинственный Владис. А сам Хэм, неужели он влюбился?

Первый снег
Свет фонарей двоился и троился, отражаясь в тонком льду, которым были покрыты тротуары. Василий Петухов тащился, шаркая ногами, рядом с бабушкой.
- Не шаркай! – в который раз выговаривала ему мадам Петухова, - это неприлично!
Василий на некоторое время переходил на бодрый шаг, а потом снова начинал елозить ногами по соблазнительно скользкому асфальту. День с утра не задался. Папа приехал рано утром из аэропорта и не застал маму, которая работала в утреннюю смену. Он погрустнел, задал пару вопросов Василию, как-то странно покосился на Хэма, который, как обычно, без рубахи сидел на кухне и уплетал вторую тарелку овсянки. Рядом дожидались своей очереди два яйца всмятку. Папа есть не стал, а сразу пошел спать. В школе Василий схватил тройбана по испанскому языку, на дополнительных занятиях по математике не смог построить график гиперболы, а на тренировке чуть не вывихнул кисть руки, отчаянно маша ракеткой. Мадам Петухова тоже была не в духе. Об этом свидетельствовала некрасиво выбившаяся из-под шляпки прядь волос, которую в другое время бабушка долго бы кокетливо укладывала на бок. Погода тоже не радовала: все небо затянули клочковатые серые тучи, и не было видно ни звезд, ни луны.
Василий мечтал, как придет домой, поговорит с Хэмом и сразу станет легче. Но дома легче не стало. В прихожей, стягивая куртку, мальчик услышал сердитые голоса из кухни – мама и папа бранились. Изредка их прерывал успокаивающий голос Хэма, но тут же взвивался нервный баритон отца или обвиняющее сопрано матери. Мадам Петухова озабоченно на цыпочках подошла к двери кухни. За ней последовал Василий.
- И я еще тебя не спрашиваю, какого черта ты забыл в Москве! – это мама.
- Да, пока я там вкалываю, чтобы получить повышение, ты тут с этим! – это папа
- Да я ничего и не думал, - это Хэм.
- Не думал он! Так чего ж ты тут ходишь вокруг и смотришь на нее такими щенячьими глазами? – снова папа.
Мадам Петухова едва успела отскочить от двери, как она распахнулась, и Хэм вылетел в прихожую. Не говоря ни слова, оборотень схватил куртку, сунул ноги в кроссовки и выскочил из квартиры.
Василий переглянулся с бабушкой. В ее обеспокоенном взгляде он прочитал то же, о чем думал сам: Хэм уходит навсегда. Они разом бросились к окну. Через минуту к ним присоединились родители. Хлопнула дверь подъезда – они вздрогнули – нет, это Кондратьевна зачем-то вышла на улицу. Посмотрела на небо, потерла сухонькие ладошки, и первая снежинка приземлилась на подоконник. Пошел снег.  И под этот снег вышел из подъезда Хэм, на ходу натягивая капюшон куртки. Подошел к фонарю, достал из кармана черный прямоугольник и принялся его разглядывать. «Владис. «Клуб Стригой» - вспомнил Василий, и вдруг увидел…
… Большой обеденный зал. Длинный стол в центре, вокруг которого сидят странные люди неопределенного возраста – молодые и старые одновременно. Стол уставлен чистыми тарелками, пустыми бокалами, вилки и ножи блестят, как только что начищенные. Во главе стола сидит сам хозяин клуба, в бордовой бархатной куртке. В ногах стола двое здоровенных поваров, перед каждым – горящая жаровня, на жаровне решетка, в руках у поваров огромные ножи и двузубые вилки. И все – и гости, и хозяин, и повара – выжидательно смотрят на двойные двери. Сейчас что-то внесут. Предвкушающие улыбки, красные губы, ощеренные рты с белыми ровными зубами…
Василию стало так страшно, как никогда не было в жизни. Он зажмурился и почувствовал, что кто-то сжимает его руку. Оглянулся – это была мама. Бледная, напуганная. Мадам Петухова, так и не снявшая пальто и шляпку, пристально всматривалась в улицу. Отец тяжело дышал. «Они все видели это!» - в ужасе подумал мальчик и снова посмотрел в окно, отыскивая Хэма.
А рядом с Хэмом стояла сухонькая наивная Кондратьевна и что-то ему говорила. Вдруг оборотень поднял голову и взглянул в окно Петуховых. Потом отбросил черную карточку и зашагал к подъезду. Семья Петуховых ринулась к входной двери.

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. На на Хэма открывает охоту таинственный Владис. А сам Хэм, неужели он влюбился?

Черным по черному
Владелец полузакрытых заведений для взыскательной публики господин Владис удовлетворенно рассматривал на экране своего макбука последние фотографии. Лицо изображенного на них мужчины было невеселым и задумчивым. Шедший рядом с ним мальчик тоже выглядел встревоженным. «Рано или поздно, - думал господин Владис, - к ним это приходит. Понимание того, что они чужие в этой жизни. И тогда у них остается единственный выход» Владелец клубов закрыл глаза и позвал. Не ртом позвал, не голосом, а всей своей древней могучей силой. И его зов услышали. И на его зов откликнулись. Он удовлетворенно улыбнулся, снял трубку со старинного телефона, стоявшего на письменном столе, и сказал:
- Машину к подъезду.
Было октябрьское полнолуние, был вечер, уже стемнело. Вернувшемуся после тренировки Василию вовсе не хотелось гулять. Ему хотелось спокойно съесть свой ужин, приготовленный заботливой бабушкой, и полазить в интернете. Но когда Хэм подошел, потерянный, грустный, и предложил погулять, мальчик не мог отказать. Друзей в беде не бросают. А оборотень, непонятно почему, в человеческом обличьи последние три месяца становился все несчастней и несчастней. Василию даже казалось, что и собака - Хэм уже не так задорно бежит за брошенной палкой и терзает зубами мячик. Понятное дело, Василий не мог просто так пойти гулять, когда за окном уже темно. Он спросил разрешения у бабушки, хитро сказав, что ему нужно хоть немного подышать свежим воздухом.
Мадам Петухова, у которой самой весь день в голове был какой-то туман, согласилась, и вскоре вся троица бесцельно прогуливалась вдоль Обводного канала, обсуждая – как будто других тем не было – успехи Василия на поприще русского языка и литературы.
Внезапно рядом с ними притормозила большая черная машина, и приятный голос окликнул Хэма:
- Молодой человек? Вы не поможете мне разобраться?
Оборотень подошел к пассажиру и разговаривал с ним минуты две. Потом вернулся, что-то пряча в нагрудный карман куртки. Василий только мельком увидел в окне  рукав пальто, почему-то песочного цвета, какой, по его мнению, никак не должен был носить представитель сильного пола. Вот и все. Больше никаких происшествий в тот вечер не случилось.
Василий уже лег в постель, а Хэм все вертел в руках какую-то темную карточку, разглядывая ее при лунном свете.
- Что там? – сонно спросил мальчик.
- Адрес и приглашение, - ответил оборотень.
- Она же черная. Как на ней может быть что-то написано?
- Вот так и написано. Черным по черному.
Мальчик вылез из теплой кровати, включил лампу и подошел к Хэму. У мужчины в руках была визитка, на лаковой черноте которой багровыми буквами было начертано: «Владис. Клуб «Стригой» и больше ничего.

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. Между тем на Хэма открывает охоту таинственный Владис.

Серебро
Дачный сезон закончен. Петуховы вернулись домой.  И даже папа наконец-то вернулся домой со своих бесконечных курсов. Но вернулся, как выяснилось, не навсегда – у него еще экзамен в октябре, и опять придется ехать в Москву. Может, поэтому мама ходит такая грустная?
А, может, потому, что Василий снова пошел в школу, теперь уже в среднюю, и на маму навалилась куча забот. Прежде у мальчика была одна учительница – Галина Васильевна, и мама ее хорошо знала. А теперь много новых, и у всех свои требования, и нагрузка возросла, так что родители подумывают, не отказаться ли от бальных танцев. Василий и рад бы отказаться, но мама почему-то считает, что танцы очень способствуют развитию.
- Мама хочет, чтобы ты вырос галантным кавалером, - объясняет Хэм. Он вертит в руках ирландский трилистник на цепочке. Уже давно вертит – с тех самых пор, как мама сняла украшение и положила на полочку рядом с часами. Это мамина любимая висюлька – память о стажировке в Великобритании, где мама жила целых полгода тогда, когда Василия даже в мыслях у нее не было.
И вдруг мальчик вздрагивает: цепочка-то серебряная!
- Тебе не больно? Не жжется? – спрашивает он Хэма.
- Нет, просто тепло. Это Оксанино тепло, – оборотень впервые называет маму по имени.
Может, подделка?
- Ведь это же серебро! Оно убивает оборотней, тебе должно быть больно.
Хэм улыбается.
- Свинец и сталь убивают людей. А на ощупь они просто металлы. И это – просто металл.
Мама странно всхлипывает, подходит к Хэму и неловко забирает цепочку у него из рук. При этом мамины плечи сильно вздрагивают. Наверное, ей тоже стало страшно, что оборотень обожжется о серебро.
- Да, - говорит  Хэм неожиданно. – После 23 сентября не время носить белые туфли.
- Что? – не понимает мама.
- Это так профессор говорил. Английский этикет, - поясняет оборотень и уходит в комнату Василия.
Мальчик ничего не понимает. До 23 сентября еще есть время, да и мама белых туфлей не носит. Что-то странное происходит в доме Петуховых. Непонятное что-то.

Эта история  написана девять лет назад, и в ней, увы, уже заметны анахронизмы. Обычный среднешкольник Василий Петухов заводит себе щенка-дворнягу, который оказывается обратным оборотнем, обладающим огромной силой. Между тем на Хэма открывает охоту таинственный Владис.

Несправедливость
- Нет, мир несправедлив, - говорила безымянная кошка, – Иначе почему тогда у доброй милой Кондратьевны два внука-оболтуса, которые навещают ее, только когда им не хватает денег на покупку очередного гаджета, а у противной Марьи Михайловны – такая милая Дашка?
Дашка – это старшая внучка дворовой ведьмы. Ей девятнадцать лет, она всегда улыбается и вечно чем-то занята. То пишет курсовик (Дашка учится на редкую профессию – геолога), то ходит в поход, то устраивает экскурсии для иностранцев, а сегодня вечером печет пышки. Не просто так печет – завтра в Питере ресторанный день. Любой желающий может открыть торговлю. Дашка договорилась с клубом на Лиговке, чтобы далеко не тащиться, и пришла к Марье Михайловне с огромной сумкой-тележкой, забитой молоком, мукой, яйцами, дрожжами, сахаром и специями. И вот сейчас печет пышки: с шоколадной глазурью, с ванильной глазурью, просто с сахарной пудрой и с заварным кремом.
Безымянная кошка жмурит глаза и представляет, как завтра все произойдет. Дашка с раннего утра нагрузит свою сумку-тележку пышками и покатит по выложенному кирпичиками проспекту к клубу. В клубе ее проведут в барную комнату, выделят пару круглых столиков и розетку. Дашка накроет столики бумажными скатертями и выложит подносы с аппетитной выпечкой. В розетку вставит чайник, вскипятит воды и заварит чаю с чабрецом. Потянутся первые любопытные, будут покупать пышки и запивать чаем. И так это будет забавно и непривычно: полутемный бар с поблескивающими бутылками и бокалами, а рядом с ним – улыбчивая румяная Дашка, угощающая знакомых и незнакомых людей.
Нет, безымянная кошка, справедливость на свете все же есть. Только какая-то странная справедливость. И по ее законам потомком ведьмы может иногда оказаться самая настоящая фея.