77.natalia

- Оклемаются, - устало ответил тот.

Козлов быстро перевёл взгляд на окружённых «авторитетов», они были похожи на пленённых фашистов, не дёргались, не воинствовали, не смотрели в его сторону, не молили о помощи, покорно отдавшись ужасу, который их настиг. То же происходило и с теми, кто стоял на коленях - в глазах плескался зашкаливающий страх, перемешанный с безумием, губы шевелились то ли в молитве, то ли в проклятии.

- Вы не справились, майор, - произнёс лейтенант, проследив за его взглядом, - они наши. Этих, - кивнул он в сторону охраны, стоящей на коленях, - забирай, они свидетели, и не только для вас. А теперь уходи, твои пули нас не остановят, не теряй времени, ни своего, ни нашего, против нас оно тоже работает.

У Козлова тряслись поджилки, от осознания невозможности происходящего, мысли в голове путались, но всё же он заставил себя задать, может и не самый важный вопрос, и тем не мене, пришедший ему в голову. - А почему ты банде Хасана выбора не предложил?

- Ты сам себе ответил, - усмехнулся воин, - банда, она и есть банда, а с бандитами не договариваются. - Он развернулся и пошёл к своим солдатам.

В начавшем оседать тумане, они тоже приобретали человеческий облик, такие же измученные, израненные, в грязной и изодранной военной форме, первых лет войны, бойцы молчали, в их взглядах не было ни осуждения, ни злобы. Стоя напротив него, спокойные и прямые, они не собирались не обороняться, не наподдать. Опустив руку с пистолетом, Игорь смотрел на эти лица, усталые, суровые, грязные и окровавленные, в эти глаза, переполненные такой болью, такой безысходной скорбью, что ему самому, до сведения скул, захотелось плакать.

Не успев справиться с эмоциями, так и стоя истуканом, как сквозь слой ваты, Козлов услышал слова лейтенанта, обращённые к пленным: «Вы не достойны чести умереть от пули, вам не будет предоставлена возможность быть похороненными как люди, такие как вы не имеют право осквернять землю своим существованием, не имеют право на скорбь близких и вечную память. Вы заслужили только небытие и забвение.»

Перед лицом близкой и такой реальной смерти, окружённые как будто очнулись от ступора, задергались и заметались в панике, но сильные руки, подхватив каждого с двух сторон, вот уж поистине мёртвой хваткой, поволокли их в сторону противоположную въезду в город.

Раздавшийся в ватной тишине выстрел, вернул Игоря в реальность, он бросился на землю и только потом понял, что стреляют сзади.

- Не стрелять! – Завопил он, пытаясь перекричать пальбу, но это было невозможно. Немного приподнявшись, он увидел, как те, кто стоял на коленях, распластались на асфальте, прикрыв головы руками. «Армейская выучка, - подумал майор, - надо же, неужели кадровые военные? Хороша карьера!»

Сзади продолжали палить.

- Не стрелять!! - Козлов перевернулся набок, и неистово маша рукой, вопил во всю мощь своей глотки. Всё было бесполезно, Игорь выстрелил вверх, но звук его выстрела утонул в грохоте табельного оружия. Кое-как поднявшись, он, пригибаясь, рванул к полицейским машинам, не переставая кричать и махать руками.

Первая опомнилась Надя. Сидя на земле, прижимая обеими руками пистолет к груди, она полными ужаса и слёз глазами смотрела туда, где растворились в тумане таинственные мстители, навсегда утаскивая с собой семерых нелюдей.

Сашка Гладышев пытался броситься в погоню, но пришедший в себя Глеб вовремя подставил ему подножку.  Дольше всех продолжали стрелять Лёша и Павел, водители служебного транспорта, но в конце концов и их удалось остановить. Козлов опустился на землю и прижался спиной к переднему колесу машины. Где-то за тоннелем послышались сирены машин ГИБДД и группы поддержки.

6

Уже в отделении они узнали, что службу ГИБДД странным образом вовремя не известили об аварии, а водитель машины поддержки, которую вызвала Надя, желая сократить путь, почти полчаса кружил по улицам хорошо известного ему микрорайона. Но группу Козлова это не удивило, их сейчас вообще мало чем можно было удивить.  Надя тихо всхлипывала, сидя в углу кабинета, Глеб и Сашка мрачно опустив головы сидели за столом друг напротив друга, Алла с Русиком, ещё не владеющие информацией, растерянно наблюдали за абсолютно подавленными коллегами. Шофёров Лёшу и Пашу дежурный сержант Вика Королёва, отпаивала в дежурке коньяком из личных запасов Кудрявцева. Сам Козлов докладывал о проведённой операции в кабинете полковника.

- Ну и что ты мне прикажешь с этим делать? – После очень долгого молчания, мрачно поинтересовался Кудрявцев.

- Я рассказал, то, что видел. – Измученный Игорь даже не пытался оправдываться.

- И далеко ты с этим собрался?! – Гаркнул вышедший из себя Владимир, - Куда ты там к свидетелю ездил, в Кащенко?

- В Ганнушкина.

- Вот туда тебя и отправят, тебя не то что в органах, тебя даже дворником работать не возьмут!

- Ни я один там был, вся группа видела, и ещё шесть свидетелей.

- Ну с ними я сам разберусь, а тебе даю день отдыха, и что бы на следующее после этого утро, был у меня с новым отчётом.

- И что же я напишу?

- Придумаешь, не дурак! Остальные твою версию поддержат, можешь на меня положиться. И подумай Игорь, хорошо подумай!

Утром следующего дня Игорь сидел на скамеечке возле могилы отца. По заведённой самим собой привычке рассказывал о маме, о себе, но только не о вчерашнем дне, не любил, не хотел сваливать свои проблемы, даже на умершего батю. Однако, от вопроса, чтобы тот ему посоветовал, трудно было отделаться даже на обратном пути. Игорь вспоминал, как они ходили на шашлыки, и это были всегда долгожданные и счастливые выходы на природу, как отец смастерил скамейку и столик на их любимом месте возле небольшого ручейка, а впереди была такая большая и полная радостных надежд жизнь. Вспомнил, как они всей семьёй посещали городской краеведческий музей, в этот музей их – детей - водили и всем классом. Прекрасные экскурсоводы, влюблённые в своё занятие, рассказывали о истории города, и места, на котором он был построен, в зале Боевой Славы слова их становились особенно торжественны, ещё бы, ведь Зеленоград был городом Боевой Славы, и тогда об этом все помнили.

Город был заложен в тысяча девятьсот шестидесятом году на месте трёх исторических деревень Крюково, Матушкино и Савёлки. Именно здесь, на сороковом километре Ленинградского шоссе, в ноябре – декабре тысяча девятьсот сорок первого года, проходила последняя линия обороны Москвы. Бойцы, срочно стянутые сюда с других рубежей, в том числе и вчерашние школьники, не успевшие пройти полную подготовку, не все были полностью укомплектованы, не все имели оружие, в летнем обмундировании в декабре самой лютой зимы двадцатого века, против хорошо экипированной и обученной армии вермахта, на которую к тому времени работала половина Европы.  При закладке города, среди множества свидетельств тех страшных событий, строители находили вещмешки с учебниками по химии и физики, эти мальчики собирались учиться, жить и созидать. Но все они понимали, что здесь и сейчас решается исход войны, понимали это и немцы. За небольшой посёлок Крюково и, прилегающие к нему деревеньки Каменка и Горетовка бои шли три дня, те, кому посчастливилось выжить, потом вспоминали, что более кровавой битвы им не приходилось видеть. И всё-таки, они выстояли не отошли и не сдались, слова «Родина» и «до последней капли крови» не были для них пустыми истрёпанными лозунгами. Именно отсюда восьмого декабря тысяча девятьсот сорок первого года, впервые с начала войны, началось победоносное наступление советских войск.  И именно отсюда, из этого города третьего декабря тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, в преддверии двадцать пятой годовщины разгрома немцев под Москвой, траурным торжественным шествием на Красную площадь везли останки неизвестного солдата.

А что же сделали с городом мы – их потомки, - думал Игорь, - если им, даже мёртвым невыносимо с таким мириться? И это ведь Зеленоград, считай Москва, а что творится за пределами кольцевой дороги, особенно там, куда транспорт доезжает раз год по обещанию?

Кое-что Козлов слышал, мама, после смерти отца уехавшая жить в дедов дом, и с которой он поддерживал постоянную связь по телефону, рассказала ему, как в соседнем селе, четверо отморозков насмерть забили мужика, не захотевшего делиться шиномонтажным бизнесом. Причём, упыри выложили запись убийства в интернет, для устрашения других непокорных, конечно, их взяли по горячим следам, но цели своей они добиться успели. А в единственной на полторы области больнице, пожилую пациентку с перитонитом врач отправил по месту жительства за пятьсот километров, заставив её подписать отказ от операции, а женщину с приступом почечных колик, домой, попить анальгинчику и собирать анализы для планового обследования.

Игорь давно не был в деревне, перестал ездить, ещё когда дед был жив, рос, появлялись другие интересы, сколько раз он потом жалел, что так мало успел у него спросить. А ведь дед любил рассказывать, сам прошедший войну, много рассказывал о том, как его родные места выживали в эти тяжкие, для всех годы. Игорь теперь и сам знал, что многочисленные памятники, обелиски и курганы славы, величественными стражами окаймляющие всё Минское шоссе, напоминают живым о том, что земля эта усыпана костями и без всякой меры полита кровью тех, кто защищал её. Шальная мысль, пришедшая в голову, заставила его поёжиться: «Вдруг и эти павшие начнут вставать и вершить правосудие там, где люди потеряли разум и стыд, и так по всей необъятной территории, где проходила эта страшная битва? А может это и правильно» - ответил сам себе майор.

Отчёт Козлов заранее отправил по электронке, и, когда он вошёл в кабинет полковника, Кудрявцев долго смотрел на него исподлобья. Майор молча сел на стул возле его стола.

- Ну и что теперь. – хмуро спросил Владимир, - отставка?

- С переводом можешь помочь? – Ответил Игорь вопросом на вопрос.

- И куда собрался?

- В дедову деревню.

Кудрявцев шумно втянул носом воздух и сильно хлопнул по столу обеими ладонями.

- Это на те-то зарплаты, да и с чего ты решил, что там ставки есть?

- Мне всё равно, хоть дежурным на телефон.

Вовка резко встал, и подойдя к окну, опёрся кулаками о подоконник.

- Вов, а ты помнишь во что мы в детстве играли, - тихо заговорил Игорь, - мы же в разведчиков играли, в партизан, в тех же неуловимых мстителей. Мы все героями стать хотели, а сейчас… - Майор помолчал, - Ты вот спроси у себя, есть тебе что внукам рассказать, а главное, будет ли им это нужно? Впрочем нет, не спрашивай.

Кудрявцев досадливо хекнул, мотнув головой, и снова вернулся к своей теме.

- Твои родители два года здесь за квартиру горбатились, и что, всё для того, чтобы ты в деревню уехал?

- Мои родители, - твёрдо сказал Игорь, - учили меня быть честным, они хотели, чтобы я человеком вырос. И я вырос, Вовка, вот сейчас точно вырос.

После ухода Козлова, Владимир ещё долго стоял у окна. «Ну конечно, - думал он, - хорошо тебе, алименты выплатил - и свободен. А тут старшей квартиру в ипотеку, своей избушку на курьих ножках двухэтажную, огурцы ей сажать приспичило. Младшего обалдуя ещё учить и учить…»

Он смотрел сквозь стекло на пруд, вокруг которого щебетала, расцветала всеми красками жизнь. Гуляли мамашки с колясками, отдыхали родители с детьми, миловались молодые парочки. Город действительно ожил, даже воздух стал чище, и Кудрявцев подумал, что если уж и рассказывать что-то внукам, так это то, как его отец однажды предложил и помог пацанам вырыть и оборудовать настоящий фронтовой блиндаж. Как они устилали его лапником, делали крышу из досок и куска старого толя. Как по окончанию работ, с замиранием сердца забрались туда, а когда пошёл дождь, радовались, что они сидят под крышей настоящего военного блиндажа, как настоящие солдаты. Когда дождь ливанул сильней, и вода, проникающая внутрь через отверстие входа, достигла их щиколоток, за ними пришли родители и буквально вытащили всех наружу, через размокший и осклизший лаз, грязных, но не побеждённых. Блиндаж на завтра было решено восстановить, но сволочной дождь шёл два дня, и на месте славного боевого сооружения образовалась липкая глиняная яма, в которую даже наступать было опасно, дабы не оставить в ней сапоги. Отец пообещал им выкопать новый на более надёжном месте, но затея как-то сама собой забылась за делами, а память о блиндаже осталась на всю жизнь. И до сих пор полковник Кудрявцев был уверен, что такого вкусного чёрного хлеба с солью он не ел больше никогда.

Он отвернулся от окна, и, подойдя к офисному шкафу, достал оттуда бутылку водки. Первым делом полковник сделал то, о чём давно мечтал, но всегда стыдил себя - аккуратно отклеил от бутылки маленькую фольгированную рыбку, минуту полюбовался ей и положил в ящик стола, рядом с пистолетом.

Эпилог

Вечером девятого мая майор Игорь Козлов стоял перед мемориальным комплексом «Штыки» на сороковом километре Ленинградского шоссе. Торжественное шествие с возложением венков давно закончилось, и сейчас у мемориала было не много народа - те, кто захотел лично положить цветы, или просто постоять у памятника.

Игорь в который раз перечитывал эпитафию на стене и думал, - знал ли автор этих слов насколько он окажется прав? Когда погода начала портиться, и пошёл мелкий противный дождь, Игорь не удивился, он развернулся, провожая взглядом последних посетителей монумента, спешивших уйти, и улыбнувшись, повернулся обратно к стене мемориала. Перед ним, выстроившись в шеренгу, стоял бессмертный взвод, солдаты отдавали ему честь, надпись на стене за их спинами гласила:

«Здесь защитники Москвы, погибшие в бою за Родину, остались навеки бессмертны».

Конец

Зеленоград, 2025г.

Четверых погибших удалось опознать сразу, все они были в базе данных. Совершенно интернациональная компания была связана одинаковыми преступлениями в прошлом, вымогательство, грабёж, разбойные нападения, и такими же, на удивление, мягкими приговорами за содеянное. А вот с пятым убитым всё получалось не так просто, машина, водителем которой он несомненно являлся, была оформлена на третье лицо, в базе данных сведений о нём не нашли, и всё же, благодаря неожиданно широкому кругозору Сашки Гладышева, его удалось идентифицировать по фотографиям в некоторых СМИ, где убитый присутствовал на весьма важных городских  мероприятиях, в компании очень серьёзных людей. Прояснить, ещё что то, касающееся этого фигуранта, Козлов поручил Глебу Заславскому, который в силу своих «высокопенёчных» замашек, имел такой же круг общения.

Собственно говоря, только Заславского и ждали на очередной планёрке. Глебушка не любил приходить вовремя, вот и сейчас прошествовал на свободное место, не особо утруждаясь извинениями. Однако за сведения, добытые им, Козлов был готов простить ему жлобство.

Дамир Манкуртов, по кличке Хасан - пятый погибший на Проектируемом проезде, имел весьма впечатляющий послужной список у себя на родине, поэтому и сбежал оттуда лет десять назад. Однако в новой среде обитания Дамир быстро обзавёлся нужными связями, влиятельными друзьями, и благодетелями. Глебу удалось доподлинно узнать, что Манкуртов занимал очень важное, хотя и неофициальное место при не самом последнем чиновнике городской префектуры. Чиновник этот был выходцем из девяностых и серьёзно интересовался торгово-поставочной сферой в городе, городской ПОК давно был для него лакомым кусочком. После того, как стало известно о инциденте, сей вершитель судьб человеческих, как с цепи сорвался, землю рыл, даже обратился к смотрящему по городу, но уголовная элита не имела сведений ни о исполнителях, ни о заказчиках, в её же круг интересов подобные разборки не входили. Тогда чиновник поклялся сам разобраться в этом деле, и, чего бы ему это не стоило, добраться до виновников, однако очень быстро прекратил свой розыск, и, по некоторым сведениям, заинтересовался благотворительностью. Причина подобного поворота в приближённых кругах не известна, но ходят смутные слухи, что с чинушей кто-то поговорил.

- Кто, конечно, не известно? – Спросил Козлов.

- Нет, может кто-то из префектуры, не девяностые всё же. - Пожал плечами Заславский.

- Так, есть ещё что-то новое?

- Так точно, товарищ майор. - Русик улыбался во все свои тридцать два, - у нас ещё два шизика, только допросить нельзя, в больнице оба.

- Ну конечно, - ядовито прошипел майор, улыбка Руслана его вообще раздражала, но замечания он не сделал.

- Докладывайте.

- Да это в общем то не доклад, я случайно узнал, вчера у друга был, вот его младшая сестра и рассказала. Два её одногруппника – нарика, поехали, простите, заболели, оба утверждали, что видели зомбаков, один после этого совсем завязал, а другой, наоборот, ещё больше подсел, теперь оба в Ганнушкина.

- А с чего вы взяли, что это наши свидетели?

- Так я по времени сверился, они называли день, когда пропал один из наших курьеров, а девчонка это точно помнит, по тому, что у них субботник тогда был.

- Госпитализацию проверили?

- Проверили, – встряла в разговор Надя.

- Выходит, они могли быть свидетелями похищения, и допросить нельзя, а главное - опять зомби, - вслух рассуждал майор, - ну, хоть святых выноси, будь они все трижды кляты! Ну ладно, хрен с зомбя́ми, это может быть грим и камуфляж, но что делать с госпитализированными психами, простите, потерпевшими, не может же столько человек обладать такой сильной впечатлительностью, чтобы головой поехать из-за ряженых уродов. А камеры слежения, уж они-то точно слабыми нервами не страдают, однако по всем эпизодам одна и та же картина, рябь в моменты появления преступников, что все ломаются в нужный момент? Да, и ещё экспертиза… - Козлов замолчал, отбивая пальцами по столу барабанную дробь. Молчали все.

***

Экспертиза по орудиям убийства, с вероятностью девяносто восемь и восемь десятых процента показала, что убийства были совершены штык - ножом образца тысяча девятьсот тридцатого года и сапёрными лопатами образца тысяча восемьсот шестьдесят девятого года. Более того, следы ржавчины и распада метала, обнаруженные в ранах, свидетельствовали о том, что предметы, которыми были нанесены телесные повреждения, пролежали в земле как минимум семьдесят лет.

- Чёрные копатели, - высказался Гладышев, - тем более, что далеко мотаться не надо, Зеленоград же.

Да, это Игорь и сам знал, в его детстве, несмотря на все предупреждения и строжайшие запреты родителей, они с друзьями вытаскивали из земли столько страшных игрушек войны, что удивляться приходится, как они все умудрились вырасти. Но тогда никому из них и в голову прийти не могло, что это может быть предметом бизнеса, а если бы кому-то и пришло, был бы побит всем скопом.

- А может быть экстрасенс, - неуверенно протянула Надечка, - ну, я по поводу воздействия?

- Маловероятно, - откинулся на спинку стула Заславский, - даже если допустить, что подобные индивидуумы существуют, как ты себе представляешь, обхват такой аудитории, да и на видеокамеры, эти уникумы никаким образом подействовать не могут.

- Значит всё-таки технологии? – Предположил Сашка.

- Похоже, на данный момент, это самая вероятная версия, - неохотно пробормотал Козлов, - но она всё равно не объясняет отсутствие следов, и то, каким образом преступники в прямом рукопашном бою смогли избежать пулевых ранений. Однако делать что-то нужно. Надя и Руслан, берёте на себя все театральные площадки города, что там у нас есть, Ведогонь, КЦ, и прочие театральные студии, интересуетесь всеми, кто уволился. ушёл, всеми радикалами, всем имеющим отношение к гриму и костюмам. Саша, ты займёшься сведеньями по черным копателям, Алла, к вам у меня будет очень непростое задание, я получу для вас допуск к архивам, а вам придётся проштудировать все возможные случаи, связанные с использованием запрещённых технологий, или что-то похожее на то, за последние десять лет.

- Ого! – Выдохнула Аллочка.

- Поэтому я и сказал непростое. Я вас не тороплю, но всё же помните, что времени у нас нет.

- А я? - Как можно равнодушнее спросил Глеб.

- А ты через свои знакомства и связи, всеми правдами и неправдами, попытаешься поговорить с госпитализированными, и желательно, как частное лицо. Выходные на эти дни я тебе устрою.

Не то, чтобы майор надеялся на сногсшибательные результаты, но и полного безрезультатива он тоже не ждал, однако расследования Нади с Русланом, Гладышева и, Аллочки, не вылезавшей из архивной статистики даже в выходные, именно такими и оказались. Только Заславский, на удивление подавленный и задумчивый, смог сообщить то, что ему удалось узнать. Нарики, как их называл Глеб, изначально не казались ему надёжным источником информации, и он не ошибся. Один из пациентов клиники на Потешной улице, оказался абсолютно не коммуникабелен, второй, хоть и мог общаться, на все вопросы, твердил только одно: «Они мёртвые, мёртвые, все, все мёртвые». Что же касалось курьеров, от которых Заславский ждал более обнадёживающих сведений, то после подземного путешествия, более или менее адекватно разговаривать могли только двое, пропавшие последними, но и они не в состоянии были дать хоть сколько ни будь полезные показания. «Мертвецы, ходящие мертвецы, ходящие и говорящие мертвецы»! – Было всё, что от них удалось услышать.

- В результате, - подвёл Глеб итог своему докладу, - я не знаю, что в результате, если честно, мне и самому как-то не по себе после этих… Может быть это заразно?

- А что, если и в самом деле вирус? – Округлил свои и без того большие глаза Русик.

- Но вы мне это бросьте, фильмы ужасов дома обсуждать будете, а у нас есть только факты и доказательства, - не выдержав рявкнул Козлов, - даже если у нас их нет.

Да, у них опять ничего не было, ни одной, хоть немого подтверждённой версии, за то у них было новое преступление, да ещё какое!

- Огнестрел, - вводил майор в курс дела, - Борис Субботин, сын довольно известного в городе депутата, вчера был убит выстрелом в упор прямо возле жилой многоэтажки, в одиннадцать часов вечера, а как известно, это уже не самое тёмное время суток. Свидетелей нет, следов нет, некоторые жители дома слышали выстрел, но решили, что это взрыв петарды, учитывая, что скоро День Победы. Ранее убитый проходил по делу наезда со смертельным исходом - три месяца назад, ублюдок, находясь в состоянии наркотического опьянения, выехал на автобусную остановку, погибла молодая женщина, чудом уцелел ребёнок, мать успела оттолкнуть его на газон. Папаше - депутату удалось замять дело и отправить отпрыска за границу, но козлевичу не сиделось там, через два месяца он вернулся, а вчера снова совершил наезд на пешеходном переходе. Пожилая женщина госпитализирована в тяжёлом состоянии. По словам очевидцев, водитель крайне неуверенно вёл машину, с места преступления скрылся. – Игорь выдохнул, помолчал и продолжил, - Надя, свяжитесь со всеми информационными каналами в городе, разошлите фотографии и приметы машины, будем искать свидетелей через СМИ, Алла, на вас все результаты с места происшествия и экспертиза, мужской состав - на «передовую», ищите всё, что можно, и всех, кого можно. Да, и помните: если мы и здесь ничего не нароем, всей группе впору готовить рапорты об отставке.

Свидетелей, которые видели машину Бориса оказалось достаточно, но все их показания заканчивались на въезде автомобиля в тот самый двор, где и произошло убийство, дальше Субботин как будто стал невидимкой, до самого обнаружения его тела. А впрочем, Козлов уже не удивлялся, похоже было, что ему осталось признать невозможность раскрытия этого преступления, и с позором уйти на пенсию.

Однако совершенно неожиданно, в органы позвонили родственники потенциального свидетеля, и, в силу очень преклонного возраста этого свидетеля, а главное его уникальности, майор сам выехал по адресу. Девяностодвухлетняя пенсионерка Валентина Ивановна Рынденкова проживала с семьёй внука в доме, рядом с которым было совершено убийство, и даже в близко расположенном подъезде.

- Понимаете, - говорил молодой мужчина, внук Валентины Ивановны, - если не этот случай, мы бы и внимания не обратили. Нет, бабушка, она нормальная, но иногда, от скуки что ли, начинает выдумывать, мы ещё решали, надо звонить или нет, но потом в новостях свидетелей стали искать, вот мы и подумали, а вдруг важно.

- А что, странное что ваша бабушка говорит? – Спросил Игорь.

- Да ещё бы не странное, братьев говорит своих из окна видела, на войне погибших, но ведь она и обознаться могла, кого-то же она видела, галлюцинаций то у неё никогда не было.

- Понятно. – Сказал Козлов закусив губу. От чего-то заныло под ложечкой.

- Все четверо, - говорила Валентина Ивановна, мечтательно глядя в стену. - Иван, Степан, Пётр и Фёдор, красивые, молодые, такие, как тогда, когда на фронт уходили. И руками мне махали, как тогда.

- А дальше, - чуть более не терпеливее, чем следовало поинтересовался Игорь, - что они делали?

- Ничего не делали, - пожала плечами пенсионерка, - помахали мне руками и ушли.

Козлов досадливо вздохнул, но всё же продолжил, - Так зачем они приходили, как вы думаете?

- Как зачем? Звали меня, пора уже, скоро свидимся!

5

Утром Алла Калинина доложила о результате баллистической экспертизы, у следователя Игоря Козлова опустились руки. Полковник Кудрявцев ждал в кабинете, идти к нему майору было не с чем.

- Ну что, завещание составил? Я уже! – Поприветствовал его начальник.

Игорь промолчал.

- Беда у нас Игорёк, большая беда, хмуро продолжал полковник, - мало того, что отец убитого в Гаагский суд жалобу подал, так ещё и кризис у нас в городе криминальный.

- Как это?

- А так, статистикой по сводкам поинтересуйся – резко снизилось число квартирных краж, аферисты и вымогатели вообще затаились, на рынках стало вдвое меньше карманников и щипачей, и так во всей злачной сфере, а главное, стремительно падает наркобизнес.

- Да уж, - невесело усмехнулся Козлов, - беда, какой не ждали.

- А ты не ёрничай, уж кому как не тебе знать, чем это грозит. Войной это грозит, войной «авторитетов», старые сейчас кинуться свои сферы восстанавливать, а новые - под шумок - свои налаживать. И плохо будет всем, под эти жернова попавшим, а в особенности нам, нам вообще прилетит со всех сторон, потому что мы за месяц не смогли раскрыть одну сраную шайку.

- Сраную, - возмутился Игорь, - если у них восстановленное оружие времён войны, это уже даже не шайка, это военизированная организация!

- Ты про баллистику, да брось, таких коленных мастеров на пятачок – пучок, кстати поручи своему Мурадяну, или как там его, пусть займётся.

- А почему ему?

- А по тому, что, майор, остальная твоя группа мне для другого нужна будет. – Кудрявцев, то ли прокашлялся, то ли прокряхтелся и продолжил, - В общем Игорёк, движуха уже началась, из надёжных источников известно, гости к нам едут, высокие, «саммит» у них тут на высшем уровне. Думается мне, твои мстители не захотят пропустить такой случай.

- И что моя группа будет делать, – округлил глаза Козлов, - авторитетов охранять?

- Ну не тупи ты, ей-Богу, совсем что ль мозги растерял? Во-первых, и до них доберёмся, когда-нибудь, но мстители сейчас важней, а во-вторых, не охранять, а использовать как наживку. Все возможные ориентиры буду тебе скидывать, ты только будь наготове, и учти, Козлов, если ты и это дело просрёшь, тогда точно суши сухари.

***

Четыре машины двигались по Ленинградскому шоссе в сторону области. Дорогие, надёжные, они тем не менее не привлекали внимания кричащей роскошью. Пассажиры этих машин вели себя абсолютно спокойно, в трёх автомобилях находилось по два телохранителя на двух спутников, в четвёртом трое на одного. Впереди и сзади ещё два внедорожника эскорта. О дороге не заботились, всё было схвачено, члены экипажа этих машин могли себе позволить даже отменить дорожные работы. Единственное, чего они не могли себе позволить, это перекрыть движение на трасе такого значения, но, ради конфиденциальности и спокойствия, с этим приходилось мириться.

А впрочем, время было выбрано не случайно – пятница, вечер, дачники уже начали своё паломничество, вряд ли кто-то решится устроить засаду на дороге, заполненной машинами с мирными обывателями и детьми.

Оперативная группа в составе Гладышева, Жигаревой, Заславского и самого Козлова, на двух служебных машинах следовала по улицам города в направлении второго въезда в Зеленоград, что на сороковом километре Ленинградского шоссе. Они ехали без сирены, спец сигналки Кудрявцев разрешил использовать только в экстренном случае. Уже за три километра до выезда начала собираться пробка, Игорь чертыхнулся.

- Да не напрягайтесь, товарищ майор, - успокоил водитель служебного «Москвича-3», - нормально всё будет.

- Нет Лёша, - ответил Козлов, вглядываясь в небо через лобовое стекло, - в этом деле всё не нормально. Кажется, погода портится, - добавил он ни к кому не обращаясь.

Погода действительно портилась, тёплый и солнечный майский денёк стремительно превращался в хмурый и сырой, тучи закрыли небо мгновенно, как на записи с утроенной скоростью. Внезапно поднялся ветер, принёсший совсем не весенний холод, и так же быстро стих. Пробка, хоть и неохотно, но всё же двигалась вперёд. Игорь сжал кулаки от напряжения, заметно нервничали и Сашка с Надей на заднем сидении.

- Это что, туман? – Вдруг спросила девушка, посмотрев в окно. Игорь резко повернул голову вправо, туман стремительно надвигался, отделяясь от кустарников лесополосы, поднимаясь из-под колёс автомобилей, клубясь под отбойниками.

- Чёрт, чёрт. Чёрт, - стукнул майор кулаком по панели, - Лёша выбирайся!

- Так тоннель же впереди!

- Вот по этому и выбирайся, срочно. Паша! - Почти кричал Козлов в рацию водителю второй машины, - не отставайте!

Лёха выкрутил руль, пытаясь выехать на соседнюю полосу, и в этот момент, со стороны Ленинградки, раздался визг множества тормозов, сводящий скулы скрежет метала и глухие удары.

- Сирену на крышу! – Гаркнул майор, - Надя, вызывай группу поддержки.

***

Благополучно свернув с Ленинградки на въезд в Зеленоград, машины уже приближались к тоннелю, но внезапно и слишком быстро появившийся туман сильно нервировал, разговоры утихли, вместе с туманом накатило странное томящее и напряжённое ожидание. И вдруг громкий звук шин, скребущих асфальт, заставил вздрогнуть всех пассажиров элитных машин. В мутной дымке юзом вылетела на встречную полосу и закрутилась на месте старенькая малолитражка. То, что происходило дальше, было похоже на фильм-катастрофу. Отреагировав на происходящее, выехавший из тоннеля водитель огромной гружёной фуры совершил резкий разворот влево, перегородив обе полосы. Следующий со стороны Льяловского шоссе бетоновоз, произвёл такой же манёвр вправо, так же закрыв собой бо́льшую часть дороги. Отрезанный от «патронов» первый джип охраны, не задумываясь, резко развернулся на месте и попытался объехать раскорячившийся поперёк трассы тяжеловоз, но накренившийся прицеп, медленно, но, верно, заваливавшийся на бок, накрыл машину, погребя всех под многотонным грузом сгущёнки.  Второй внедорожник эскорта не успев затормозить на полном ходу врезался в бетономешалку.

***

Когда Лёша, водитель служебной машины, одному ему известным маршрутом вырулил к месту происшествия, все четыре полосы выезда из тоннеля опустели, кроме большегрузов, так и замерших на своих местах и зажатых между ними четырёх машин. Второй полицейский автомобиль, следовавший за первым по пятам, встал с ним рядом. О том, что случилось, майору по телефону доложила Алла Калинина, оставленная в отделении для связи, но ни Алла, ни они сами не могли понять, каким образом на забитой автомобилями дороге не произошло больше ни одного столкновения. А как до приезда ГБДД и спецслужб, выезд из тоннеля оказался пустынным, Козлов вообще предпочёл не думать.

В белёсой, зловещей мути, кроме четырёх легковушек, беспорядочно застывших на месте, угадывались ещё семь человеческих фигур, опасливо жавшихся друг к другу.

- Свет на дальний! – Распорядился Козлов. Только теперь он разглядел трёх мужчин, лежавших на асфальте, в позах, не оставляющих сомнения в состоянии их здоровья, ещё шестерых, стоявших на коленях возле брошенных машин, с заложенными за головы руками, и тех, кого майор так давно желал увидеть.

Вокруг семерых, сгрудившихся, гуртом, как овцы, отбившиеся от стада, неровным полукругом выстроились серые, высокие тени, в руках у них было оружие.

- Все за машины, - скомандовал Козлов. - Без моего приказа не стрелять, из укрытия не выходить.

Игорь достал пистолет и вышел из «Москвича». На их присутствие вообще не обращали внимания - точно, гипнотизёры чёртовы, - подумал он и громко скомандовал: «Всем бросить оружие, у меня приказ стрелять на поражение».

На него опять не отреагировали. Козлов напряжённо всматривался в колышущуюся мглу, тени в серой дымке начали обретать различимые черты – пустые глазницы, чёрные провалы щёк, обнажившиеся челюсти, белеющие в полумраке кости. Майора пробил озноб, он судорожно вздохнул, и, превозмогая панику, ещё раз отчаянно заорал: «Оружие на землю, или мы открываем огонь!» - Голос предательски сорвался, Игорь закашлялся.

Крайняя тень повернула голову и, хромая, сделала несколько шагов по направлению к нему.

- Не с места, - Козлов направил пистолет на идущего, - оружие на землю!

Продолжение следует.

- Так откуда появились то?

- Да не ниоткуда, мля, как с неба свалились, етить.

- Понятно, добежал хоть?

Ильяс потянул из трубочки вишнёвый сок, принесённый ребятами и скривил разбитые губы. - Кислятина, не могли чего покрепче принести.

- Не положено, - сухо ответила Надя, - больница.

- Не положено, - недовольно проворчал Иммаметдинов и вдруг мрачно продолжил, - Не добежал, в лесу вообще хоть глаз выколи и корни, три раза падал. Моя потом орала как выдра резанная, нет что бы налить, видит же супругу х… плохо, а она верещит, как сирена полицейская.

- Что, так и не налила? – Поинтересовался Руслан с еле заметным ехидством.

- Налила, - мстительно ухмыльнулся потерпевший, - я в сортире закрылся и никого туда не пускал, пока не накатили.

- Ой, - округлила глаза Надечка, - а с детьми то так зачем?

- А затем, те ещё деточки, видят же отец расстроенный пришёл и морды воротят.

По всему было понятно, что других сведений от Ильяса получить не выйдет.

А дело, между тем, насчитывало уже четыре тома. Группа, кроме Аллы Калининой, которую одну оставили разбираться в «буреломе» этих томов, в авральном режиме занималась поиском пропавших людей. И снова находили, и опрашивали всех возможных свидетелей, устанавливали места, где в последний раз видели пропавших, выясняли личности родственников и друзей, определяли круг общения. Хотя, учитывая специфику занятий разыскиваемых, сделать это было совсем не просто. И снова полиция наткнулась на непроницаемую завесу.  Свидетелей не было вообще, от немногочисленных друзей и родственников удалось узнать, что пропавшим никто не угрожал (ну по крайней мере, не больше обычного), слежки за собой никто из них не замечал, а если, что и было, разыскиваемые об этом не говорили.

***

Денис сидел на лавочке и смотрел на осевший уже холмик, укрытый свежими цветами. С каждой зарплаты Денис старался сделать здесь что-нибудь, оградку, столик, скамейку, ну и цветы, конечно, всё время живые цветы. Зачем он это делал, он и сам не знал, жизнь ушла из Дениса сразу после гибели жены. Если бы не ребёнок, чудом выживший после наезда, Денис не задумываясь отправился бы вслед за ней. Даже тот факт, что виновника этой трагедии не посадили, не терзал его, невыносимая боль отодвинула жажду мести на задний план. Хотя иногда Денис задавал себе вопрос, что он скажет сыну, когда тот вырастет - Такая жизнь, сынок, такая жизнь?

***

Мало того, что следствие буксовало, так за это время пропали ещё два представителя всё той же ненавязчивой профессии, а в довершение, Кудрявцев снова вызвал на ковёр.

- Берёшь себе дело Галины Трутник. – Без обиняков сообщил он.

- Так там же сердечный приступ. – Возразил Козлов, о происшествиях ему теперь докладывали, так что майор был в курсе происходящего в городе. Галина Власьевна Трутник, найденная мёртвой на одной из аллей городского лесопарка, была так называемой «мошенницей на доверии», в компании двух подельниц, она, представляясь сотрудницей муниципальных служб, обманом вымогала деньги у одиноких стариков.

- А пропавшая сумка, до сердечного приступа и довести можно. – Не сдался Владимир.

- Так была же бригада с экспертом, чисто там, а сумку могли мародёры забрать.

- Да, а деньги из неё потерпевшим отдали тоже мародёры?

- Откуда сведенья?

- От потерпевших, старая школа, в полицию заявили.

- Описали?

- Нет, деньги в почтовом ящике лежали.

- Нууу. Может кто-то из новостей узнал, а с полицией связываться не хотели, мало ли какие причины. – Козлов и сам понял, что несёт чушь.

- Ага, прям Тимур и его команда! Да и в новостях этого ещё не было, ты давай не юли, они уже во вкус вошли, это убийство Игорь!

- Выяснить ещё надо.

- Вот и выясняй, твоё это дело.

3

Все обследования места гибели Трутник, и предыдущие отчёты единогласно подтверждали отсутствие каких-либо следов, совпадающих по времени со следами, оставленными самой Галиной, присутствия вторых лиц следствие не подтверждало.

Козлов с мрачным выражением на лице ждал полного сбора группы на планёрку.

- И так, что мы имеем, - скорее резюмировал майор, - Ну серые – это понятно, грим, камуфляж, не совсем ведь идиоты, лицами светить. Ночь, внезапность, выбор места, это характеризует все же людей опытных, так что школьников можем отмести. А что у нас по Трутник? – Обратился Козлов к Заславскому.

- Выяснено её место проживания, подельницы скрылись в неизвестном направлении, объявлен розыск, есть фотографии.

- Хорошо, что по пропавшим?

Воцарилось молчание, через долгую минуту Гладышев выдавил, - да всё то же, как сквозь землю провалились, вообще никаких следов.

- Следы, - протянул Игорь, - куда же они деваются, чёрт бы их побрал!

- Ммм, - вдруг подала голос Алла.

- Да, - встрепенулся майор.

- По поводу следов, я проштудировала все отчёты по происшествиям, так вот, описание следов, или просто отсутствует, или, что в большинстве случаев, сделан акцент на то, что следы не обнаружены.

- И какие из этого можно сделать выводы? – Несколько заторможенно спросил Игорь.

- Не знаю, допустим, следы на площадках отдыха, это ещё понятно – большая посещаемость, трудно выделить, но как можно перевернуть машину на клумбе, не оставив следов, вам не кажется это странным?

- У вас есть предположения?

- Нет, - потупилась Алла, но тут же снова вскинула голову, - есть ещё кое-что странное! При всех инцидентах не было свидетелей.

- А чем это странно?

- Ну как же - конец апреля, хотя бы молодёжь должна гулять допоздна, собачники там, а при опросе народа на улице, и это не единичный случай, люди отвечали, что испытали странный упадок сил и сильное желание покинуть именно это место, незадолго до происшествий, и чем дальше, тем лучше.

- У вас есть какие-нибудь версии?

- Ну, я не физик, но всё-таки слышала о определённых разработках в области звуковых волн, способных влиять на моральное и психическое состояние человека.

- Вы серьёзно полагаете, что какие-то доморощенные мстители способны разработать сложные технологии на коленках в условиях, скажем, обычной квартиры? Или мы всё-таки имеем дело с сумасшедшими гениями, вообразившими себя вершителями?

- Я прошу прощения, Игорь Витальевич, - поджала красивые губки Аллочка, - но вы забываете, что Зеленоград строился, как первый в России город электроники, сюда были приглашены лучшие профессионалы со всей страны, да и наш МИЭТ до сих пор выпускает очень хороших специалистов в области физики и кибернетики.

- Что ж, я надеюсь, Вы сможете прояснить этот вопрос? – Набычился в свою очередь Козлов.

- Я не уверена, но постараюсь! – Не без пафоса ответила Калинина.

***

Скорость была бешеной, он и сам был в бешенстве, встреча с нужным человеком ожидаемых результатов не принесла, хоть он и заручился некоторыми обещаниями.

- Ну я вам устрою, засранцы, вы у меня ещё спляшете, вы у меня узнаете, кому дорогу перешли, молитесь, если умеете, всех раком поставлю! – Мысли закипали, эмоции зашкаливали, да ещё этот грёбаный дождь.

Проезжая часть была на удивление пустынна, но это не волновало, уж его то машину знают все. И вдруг в пелене дождя, как будто из воды соткался силуэт. Оглушительный визг тормозов, и машина остановилась прямо перед человеком в плохо определяемом одеянии, человек не сдвинулся не на сантиметр.

- Сраный бомж, ну что ж, ты вовремя! – На лице появилась звериная радость, рука нащупала на сиденье полицейскую дубинку, подаренную когда-то друзьями. Перехватив предмет поудобнее, с оскалом на лице, он вышел прямо в дождь.

- Ну что, заблудился, образи… - От увиденного, слова застряли в глотке, дубинка выпала из рук.

***

По преступлениям Галины Трутник нашлось много свидетелей и потерпевших, опознание внешности, множество заявлений, в том числе и от тех, кто не сделал этого раньше. А вот по факту гибели самой Галины, сведений не было вообще. Алиби всех потерпевших, включая их родственников и близких друзей сверкало идеальной прозрачностью. За всю многолетнюю практику Козлова такого не было ни разу, всегда существовали какие-то нюансы и несостыковки, а вот сейчас ни одного пробела, как будто пол города готовилось к этому преступлению, как в «Убийстве в Восточном экспрессе» Агаты Кристи.

Зато дело с пропавшими наркокурьерами решилось в одночасье. Влетевшая на планёрку Надя, за которой едва успевал Русик Мурадян, выпалила, на ходу скидывая ветровку: «Игорь Витальевич, это важно!».

Оказалось, что два дня назад в городе был проведён плановый рейд по задержанию граждан без определённого места жительства. Необходимость этого мероприятия была обусловлена ещё и тем, что в последнее время, участились стычки между этими самыми гражданами. В результате проведённого рейда, было выяснено, что большая группа бомжей вдруг перекочевала с Восточной промзоны - считавшейся, между прочим, у «вольных лучников» одной из лучших в городе зон обитания - в центральную его часть. Местные же «Робин Гуды» не захотели делить свои территории и объявили пришлым войну.

Допрошенные «восточники» без обиняков поведали о причине своего бегства, а именно: за последнюю неделю, или чуть больше, из-под земли стали слышны глухие стоны и вой. Учитывая то, что на «Восточке» находится старое городское кладбище, желающих разбираться в происходящем не нашлось.

После, в срочном порядке полученного разрешения на осмотр канализационных ответвлений Восточной промзоны, спустившиеся туда специалисты в сопровождении группы МЧС, за несколько часов разыскали и выудили оттуда всех семерых пропавших, в разной степени адекватности и самочувствия, но живых. Чем они там дышали, что пили и ели, даже представлять не хотелось.

Однако, основываясь на том, что состояние всех потерпевших было стабильно тяжёлым, руководство больницы категорически запретило любые посторонние контакты с ними. У майора опять ничего не было. Конечно, не все дела в послужном списке Козлова являлись ровными и успешными, были и висяки, но тогда что ни будь упиралось в осложнения обстоятельств расследования, не смогли найти скрывшегося преступника, не собрали доказательную базу, такое случается, не всё и не всегда идёт гладко. Но сейчас он имел дело с преступниками – невидимками, неуловимыми мстителями, чёт бы их побрал. Козлов всё больше погружался в безысходное отчаяние. Вечером этого же дня они с Кудрявцевым крепко дерябнули в его кабинете.

Домой Игорь шёл пешком. Зеленоград в принципе можно пройти пешком по диагонали, а дом Игоря вообще располагался минутах в сорока размеренным шагом.

Козлов смотрел по сторонам и испытывал странный диссонанс, бултыхаясь три недели в этом бесконечном «болоте», он по чему-то думал, что город тоже должен был замереть, съёжиться от происходящего. Но город оживал и расцветал, посвежели, как будто встрепенулись люди, даже дышалось как-то легче. Наверное, причиной тому была весна, первая кружевная, полупрозрачная зелень, первая травка, щебетание птиц. Или нет, или в городе стало лучше по другой причине? Козлов тряхнул головой – похоже, мне пора в отпуск!

***

Его прозвали Хасан за глаз, изуродованный во времена бурной молодости, он был не против. С собой он взял самых проверенных, обязанных ему всем. С городским ПОКом надо было что-то решать, вряд ли этот щенок, заигравшийся в высокие принципы, пойдёт на его условия добровольно. Значит пойдёт по-другому. На встречу Хасан выехал намного раньше, решил проверить, что бы не было нежелательных свидетелей. Проектируемый проезд и в светлое время суток был не сильно загружен, а сейчас обе полосы вообще пустовали.

- Сама судьба помогает! – Усмехнулся Хасан, и вдруг, за поворотом, в свете фар, прямо на проезжей части, выросла тень, рядом с ней, как из-под земли, поднялась ещё одна, и ещё, и ещё.

- Это что за клоуны? – Прошипел Хасан, притормаживая. – Ну, я им сейчас устрою цирк, - цедил он сквозь зубы, вылезая из машины.

***

Дело Галины Трутник встало на прочные тормоза, и, если бы не чудом вернувшиеся деньги, Козлов давно бы доложил об отсутствии состава преступления, списав всё на сердечный приступ. Зато по первым эпизодам внезапно нашёлся свидетель, и хоть его, Козлов уже привык к этой чертовщине, не оказалось возможным допросить, подробности его обнаружения говорили сами за себя.

Вездесущая Надечка Жигарева заинтересовалась вызовом полиции и скорой помощи на знакомый адрес, адрес фигурировал в показаниях пострадавших на Школьном озере, как место проживания одной из участниц произошедшего нападения. Одинокая, не имеющая постоянного места работы, Антонина Петровна Горбунова, по прозвищу Горбушка, и раньше являлась частым поводом для вызова полиции, по причине шумных гулянок в её квартире, иногда заканчивающихся драками. Но с некоторых пор, в квартире Горбуновой воцарилась абсолютная тишина, соседи даже думали, что она уехала, о чём и сообщали участковому, несколько раз приходившему, чтобы получить показания по происшествию на шашлычной площадке. На звонки в дверь Антонина не отвечала, на повестки не реагировала, оперативники решили, что женщина скрывается у кого ни будь из друзей, как и многие другие. Однако несколько последних дней из её квартиры стал раздаваться тихий плач и скулёж, и обеспокоенные соседи снова вызвали полицию.

После того, как представители власти выбили дверь, они обнаружили абсолютно трезвую, истощённую женщину, забившуюся в дальний угол комнаты. Все стены её квартиры были оклеены листами из Библии и разрисованы крестами, сама она, подвывая, призывала всех покаяться, ибо время пришло! Представители власти, недолго думая, вызвали перевозку.

- Прям кино. – Подвёл итог Надечкиному докладу Сашка Гладышев, - «Омен»!

- Цирк с конями. – Мрачно добавил Глеб Заславский.

- Алла Георгиевна, - поднял голову Козлов, - вы узнали, что ни будь про звуковые волны?

- Да, Игорь Витальевич, эти разработки очень серьёзны, по степени секретности приравниваются к государственной тайне и занимаются ими в закрытых институтах. Я не думаю, что учёные, получающие за это очень хорошие деньги, были бы заинтересованы в утечке такой информации. Если только, как вы и сказали, сумасшедшие гении, или обиженные на систему. Вы, наверное, помните, в девяностые происходила большая чистка кадров научно-исследовательских институтов, но таких сведений у моих источников нет.

- Это всё?

- Нет, я нашла ещё одного свидетеля по инциденту на шашлычной площадке, вообще-то он дал показания, но к ним не отнеслись серьёзно. Павел Яковлевич Кашин, на данный момент находится в четвёртой психиатрической больнице города Москвы, был госпитализирован по собственной просьбе.

- Эээ, и вы предлагаете взять у него показания?

- Ну, во-первых, я полагаю, с показаниями у нас не густо, а во-вторых, позвольте мне договорить.

- Да, простите, продолжайте.

- Мне удалось связаться по телефону с его лечащим врачом, он сообщил, что у больного стойкий синдром, но во всём остальном он абсолютно критичен, помнит, как его зовут, дату рождения и место прописки, разумно отвечает на все вопросы, не касающиеся происшествия. Поэтому, я прошу санкции на посещение и беседу с Павлом Яковлевичем.

- Надо же, а девочка на таран идёт! – Про себя подумал Козлов, - А впрочем ладно, девчонка толковой оказалась. «Я поеду с вами», —сказал он вслух.

Павел Кашин оказался сухопарым, невысоким мужичком, со следами борьбы с «зелёным змием» на покрытом сосудистыми звёздочками лице. Он перебирал узловатыми пальцами на руках и напряжённо смотрел под стол, стоящий перед ним. Лечащий врач, настоявший на своём присутствии при беседе с подопечным, коршуном нависал над следователями.

- Зачем это, вы же всё равно, не поверите, - неохотно начал говорить Павел. - Никто не верит, даже те, кто сам там находился. Не хотят признавать того, что было, но я-то точно помню, и знаю, что я видел.

- Расскажите пожалуйста, - попросил Игорь, - это важно для расследования, именно за тем мы здесь.

- Да рассказывать-то особо нечего, и не спрашивай меня, откуда они взялись, не знаю, мы только поляну накрывать начали, а тут Горбушка как заверещит, ну мы, значит, обернулись, а они стоят.

- Сколько их было, помните?

- Вроде бы пятеро, но точно не скажу. Главный у них там был, он страшнее всех, по тому, что говорил.

- Что-то страшное говорил?

- Страшное, да и сами они страшные.

- Чем страшные?

- А тем, что мёртвые.

Воцарилось минутное молчание. Первой опомнилась Аллочка.

- Как вы определили, что они мёртвые? – Спросила девушка, тщательно подбирая слова.

- Что там определять-то, мёртвого от живого, что ли, отличить трудно. - Махнул рукой Кашин.

- Так как же он говорил, если мертвый?

- А не знаю, как. Только от слов этих я сначала по земле катался и кулаками колотил. А потом у меня как будто, всё нутро перевернулось, и жизнь моя поганая, как в кино передо мною прошла. Катюшку свою вспомнил, которую сам же со свету сжил, дети от меня сбежали и на квартиру не позарились, а дальше… Нет мне прощения, нет оправдания! - Павел Яковлевич обхватил голову руками и зарыдал горько и безутешно.

В ту же минуту, лечащий врач, в приказном порядке, выдворил гостей за дверь и позвал процедурную сестру.

Стоя в коридоре и не в состоянии свести мысли воедино, Козлов думал, что он упустил.

- Мы забыли спросить, как они выглядели. – Сказала Аллочка.

- Мда, забыли, - протянул Игорь, - и вряд ли нас сюда допустят в ближайшее время.

- Ну, можно будет связаться с лечащим врачом, через какое-то время?

- Свяжитесь пожалуйста.

Продолжение следует.

Только вчера обмывали майорские звёздочки, мужики шутили, что бывшая законная шкварка себе локти обгрызёт, было шумно и весело. А уже сегодня новоиспечённый майор Игорь Козлов, по приказу своего непосредственного начальника и друга полковника Кудрявцева, мрачно читал сводку происшествий по городу за две последние недели. Игорь хорошо знал полковника, Вовка был другом детства и настоящим соратником по службе, благодаря ему Козлов и держался ещё в стремительно молодеющем составе органов. Деятельный Кудрявцев сразу начал споро продвигаться по служебной лестнице, в отличие от дотошного, любящего поковыряться в, может быть и не таких важных для раскрытия дела мелочах, Игоря. Да чего уж греха таить, не очень ладил Козлов и с начальством, не умел смолчать, когда надо. Но друг не зазнавался и не бросал, вот и новое звание, наверняка без Вовкиного протеже не прилетело бы. А по сему, майор безошибочно понял, что полковник уже решил на кого повесить расследование, то есть, нашёл «козла отпущения».

***

Бо́рис вывалился из водительской дверцы, еле удержавшись на не слушающихся ногах. В голове был туман, сейчас его телом управлял мочевой пузырь. Плохо соображая, где находится, Боря блаженно снижал его давление.  Светящиеся пятна окон плыли перед глазами, мозг выдавал информацию смазанными вспышками. Вспомнился женский визг и, кажется, резкий толчок, громкие автомобильные сигналы, тёмный зев арки. Кажется, он помял крыло?! Не завершив своего дела, и не застёгивая джинсы, Борян, шатаясь направился к машине, тяжело опираясь о капот, начал обходить автомобиль спереди. Взгляд никак не хотел фокусироваться, рука легла на что-то влажное и липкое. Боря бездумно вытер её о пиджак, и только потом поднёс к глазам.

Откуда-то сбоку раздался неприятный звук, и этот звук резко ворвался в одурманенное сознание.

***

Игорь Козлов ещё раз пробежал глазами по зафиксированным нарушениям. Несколько мелких стычек, домашние разборки, случаи воровства на рынке и в магазинах он пропустил. Не стал бы Кудрявцев привлекать его, следователя убойного отдела, ради рутинных дел. А вот остальная статистика, мягко говоря, удивляла.

В первом и во втором микрорайоне кто-то весьма жёстко разобрался с маргиналами, облюбовавшими детские площадки и парковые зоны для своих ночных вакханалий. Есть травмы. В шестом и одиннадцатом микрорайонах та же участь постигла ночных посетителей шашлычных площадок у Чёрного и Школьного озёр. Жителей одной из девятиэтажек седьмого микрорайона разбудили звуки бурной потасовки на спортивной площадке. В разборке, с одной стороны, участвовала всё та же публика, двоих особо резвых алкодесантников госпитализировали.

Дальше - хуже! Резко увеличилось количество случаев вандализма по отношению к машинам тех, кто любил парковаться на клумбах, газонах и загораживать выделенные съезды для инвалидов колясочников. Три машины вообще были перевёрнуты и искорёжены. Налицо вырисовывалась серия, а за это по голове не гладят!

Ну понятно, - думал Игорь, откидываясь на спинку кресла, - кто-то восстанавливает справедливость. Кто: школиё, пенсионеры? Хотя, судя по последствиям, для старпёров слишком. Да, но есть ведь ещё молодые пенсионеры, например участники прошлых вооружённых конфликтов, включая афганский. А молодёжь, странная она сейчас, кому-то ничего не надо, кроме игр и развлечений, а у других такие тараканы в голове, что оторопь берёт.  Неравнодушных отцов и дедов семейств тоже со счетов списывать нельзя. И ведь не понимают идиоты, что делают! В лучшем случае, сами на скамье подсудимых окажутся, кому от этого польза? А в худшем… - Что будет в худшем, Игорь думать не хотел, прекрасно понимал, что воротилы мира сего, а в данном случае города, не получив от властей желаемой реакции, возьмут ситуацию в свои руки, а тогда…

Ладно, надо напрячь участковых по спискам ветеранов, да и по конфликтным ситуациям в недавнем прошлом пусть пройдутся, ну и по квартирам с опросами, шерстить, так шерстить, не одному же мне отдуваться.

Игорь вздохнул и поплёлся в кабинет к Кудрявцеву, чего было ждать то, всё равно же сейчас вызовет.

***

Рубен нервничал, встреча была назначена поздно, но он всё равно провозился, дела задержали, а опаздывать он не любил. Отец учил: «Точность – вежливость королей». Однако и нарушать правила Рубен не хотел, отец ещё говорил: «Чего сможешь ждать от других, если сам не будешь соблюдать законы». Положа руку на сердце, встреча эта мужчину не радовала, всеми печёнками понимал - жареным пахнет, знал, с кем имеет дело. Но ситуацию с городским ПОКом надо было решать. Пока был жив отец, никто не смел оспаривать права на эту сферу, но отец умер, и сейчас сдаться, уйти в сторону, для Рубена значило подвести его, предать его память.

Рубен лавировал в узких проездах Андреевки, дороги здесь оставляли желать лучшего, но транспорта на улице, в отличии от города, расположенного всего через проспект, было гораздо меньше, да и расстояние до цели можно было сократить солидно. Панфиловский, Гоголя и, наконец, Проектируемый, вот уже показались в сгустившейся темноте ограждения огромных и мрачных конструкций нежилой зоны, но что это?! Свет множества стоп-сигналов, вся правая полоса. Пробка, здесь?! Левая полоса пустая, значит дорога перегорожена в обе стороны, Рубен бешено выскочил из машины и рванул к впереди стоящим: «Какого… Что там, на долго?»

- Э, сиди брат, - Махнул рукой парень, куривший рядом с такси, - там такое… Те, кто в обратку рванул, говорили, что спецназ в оцеплении. Я вот сейчас докурю и тоже разворачиваюсь.

Заторможено подойдя к своему автомобилю, Рубен упал в водительское кресло, - Ну что же, значит судьба. Отец говорил: «Не суди сгоряча, ни что просто так не случается».

***

- О, а я только звонить собирался! – Поднял голову от стола Владимир Кудрявцев.

Игорь кивнул, входя и прикрывая за собой дверь, он точно знал, что Володька не станет ему приказывать, заулыбается как печатный пряник, от чего его нос картошкой станет ещё круглей, вокруг светло – голубых глаз образуются лучики морщин, делающие его похожим на сказочного Деда Мороза, а сияющая лысина добавит ощущения Нового Года. И скажет, что-то вроде: «Ну, чего Игоряха, давай бери…»

- Ну, чего Игорёк, давай впрягайся! – Сказал полковник, не дав Козлову закончить свои мысли. – Козлов усмехнулся.

- Не, ну а что, мне девочек сопливых, только что пришедших, на это дело ставить прикажешь? Да и звание закрепить не тухло, в конце концов ты у нас следователь или где?

- Следователь, только ты мне сажи, какое-то расследование по «этому» было проведено?

- Ну, считай, что нет. – Махнул рукой Владимир.

- Совсем?

- Толку от него, показаний внятных нет.

- А потерпевшие?

- Ты знаешь какая там публика: «Пьяный был, товарищ генерал, не помню», «Так семно зе было, невидно нисего».

- Что, все молчат?

- Нет, один говорит, только лучше бы молчал, то ли по башке его сильно стукнули, то ли последние мозги пропил.

- И что говорит?

- Что говорит, зоомби видел говорит!

- Ну это понятно, а свидетели?

- Да какие там свидетели, оконно – балконные, так опять же темно было, всё же ночами происходило, если кто-то и видел, так только силуэты, и те описать не могут. Те участники, которые удрать успели, так и бегают от полиции, как тараканы. А главное, не у всех прописка постоянная есть, да и друг друга они в большинстве своём знают по погонялам.

- Ну а по машинам?

- Та же фигня же, только свидетелей ещё меньше, достали эти обмылки всех.

- Володь, а что, неужели ни одной камеры ни в одном случае по близости не было?

- А вот с камерами, Игорёк, проблемка – рябят они на самых интересных местах, все, какие найти удалось.

- Делаа. - Протянул Игорь.

- Да брось ты! – Встрепенулся Кудрявцев, - Дураку понятно, что из своих кто то, а это тебе не Москва, всего двести семьдесят тысяч население. Берись Игорь, не добавляй мне седины, начальство беречь надо, особенно такое, как я. – Козлов посмотрел на светлый кудрявый пух, обрамляющий Вовкину лысину и, подумав немного сказал, - Хорошо, но у меня есть условие, группу себе набираю сам.

- Что, ни одного человечка по приказу не возьмёшь? – Напрягся полковник.

- А тебе то какая от этого выгода?

- Выгода?! Ха – ха, шутник! – Вовка чуть ли не подпрыгивал на месте, при его внушительном росте выглядело это пугающе. -  Ты что не знаешь сколько надо мной начальства, я что, по-твоему, сам себе тут царь и бог?! А ты сядь вот, сядь на моё место, посиди хотя бы один день, а я на тебя со стороны погляжу и порадуюсь!

- Ладно, ладно, - попытался успокоить друга Игорь, - но только одного человека.

- Сколько скажут, столько и возьмёшь! – мстительно выдохнул Кудрявцев и, осев в кресло, отвернулся к окну.

Козлов выдержал паузу и спросил, как можно равнодушнее, - Я могу идти, товарищ полковник?

- Иди. – Ответил начальник, не поворачиваясь.

***

Худенькая, не по мартовской погоде одетая девушка, остервенело раскапывала руками грязный, схватившийся за ночь ледяной коркой сугроб. Короткое пальто задиралось, обнажая рваные на бедрах чёрные колготки, длинные спутанные волосы то и дело свешивались на лицо, девушка нервно отбрасывала их рукой, но не переставала копать.  Она несколько раз опускалась на колени, прямо в чёрный снег, отходила и отчаянно смотрела на сугроб, затем снова возвращалась к своему занятию. Её, казалось, никто не замечал, хотя на улице было светло и многолюдно. Пару раз, тяжело дыша, красной замёрзшей рукой, девчонка доставала из кармана пальто телефон, звонила кому то, просила, кричала, умоляла, потом снова бросалась к сугробу. Наконец девушка выпрямилась, её била крупная дрожь, частые судороги искажали лицо. Красными, заплаканными глазами, она ещё раз взглянула на телефон и безвольно выпустила его из руки. Не переставая дрожать, шатаясь, она медленно направилась к проезжей части.

Ворвавшийся в действительность визжащий звук тормозов, заставил прохожих обернуться, но девушке это было уже безразлично.

2

Следствие шло полным ходом, отрабатывались отчёты и списки, составленные участковыми инспекторами. Сами участковые и следственная группа ноги сбили, обходя квартиры и проводя опросы. Допросили всех фигурантов недавних конфликтов, вызывали ветеранов, проверяли алиби. Но результаты не только не радовали, а, мягко говоря, удручали.

Те участники происшествий, которых удалось разыскать, давали показания, как под копирку: «Темно, не видать ничё», «Пьяные были не помним», «Быстро всё, понять нефига не успел» и – «Вы таких правов не имеете».

Показания «балконных» очевидцев, тоже уверенностью не отличались: «то ли трое, то ли четверо, не разглядели», кто-то вообще думал, что принял за людей тени от деревьев.

В целом – ни одной зацепки.

В группу себе Козлов взял Надечку Жигареву, девушка не так давно работала в отделе, но уже успела полюбиться всем своей коммуникабельностью и отзывчивостью. Кроме того, несмотря на небольшой опыт, она обладала несомненным криминальным талантом, той самой, необходимой для профессии следователя чуйкой. Вторым опером в команде стал Сашка Гладышев, Сашку в отделе считали мягкотелым и тормознутым, но Козлов и сам в какой-то мере был таким и считал, что лучше уделить лишнее время какой-то мелочи, чем упустить важную информацию.

Отчёты, естественно составлялись и отправлялись, но не прошло и недели, полковник вызвал Игоря на ковёр, и судя по тону его голоса в динамике телефона, «чесать за ушком» майора не собирались.

***

Галина Власьевна выскочила из такси и бегом – ну, или тем, что у неё могло сойти за бег - рванула по тропинке, наискосок пересекающей небольшую лесозону. Она смешно семенила на скошенных каблуках, даже не поправив парик, съехавший набок и, в очередной раз проклинала тот факт, что нельзя называть таксистам точный адрес. Сегодня беспокойство особенно одолевало Галину, она буквально чуяла опасность толстой задницей, крепче вцепившись в ручки сумки, она прибавила скорости, хотя и так уже запыхалась. Спасительный свет фонаря, замаячивший шагах в двадцати от неё, загородила высокая фигура. Власьевна охнула, выронила сумку и осела на тропинку.

***

Когда Козлов вошёл в кабинет, Кудрявцев сидел за столом, опустив взгляд в бумаги. То ли делал вид, напустив на себя суровости, то ли действительно работал.

- Так, майор, - сказал полковник после недолгого молчания, - берёшь себе девочку.

- Почему девочку, - опешил Игорь, - если это какие-то политкорректные штучки, то у меня в группе уже есть женщина.

- Какие тебе штучки! – Насупил, то, что осталось от светлых бровей Владимир, - ты знаешь, кто у неё тётя?!

- А это имеет значение?

- Имеет, человек вхожий в кабинет к префекту без записи, имеет очень большое значение. А ты что, хочешь сказать, что у тебя дело хорошо продвигается?

- Так мне бы парня, а лучше двух.

- Значит бери и шевелись Игорь, шибко шевелись. – Кудрявцев выдержал паузу и, несколько ехидно поинтересовался, - ты за сводками следишь?

Игорь крякнул, не до сводок ему было в прошедшие дни.

- У нас люди пропадают, - патрон продолжал буравить его глазами, - люди, понимаешь, пятеро.

- Хххреново! А с чего ты взял, что это к моему делу имеет отношение?

- А с того, что если бы ты читал сводки, то знал бы, что их объединяет! Они все были курьерами Игорь, наркокурьерами.

- Да уж понял, что не доставка продуктов.

- А понял, бери кого хочешь, но что бы результаты были. Ясно, что по этим мало кто заплачет, столько беды из-за них, да и из своих источников знаю, что курьеры из города бегут, как от чумы, но наше то дело телячье – пропали люди, надо искать. Да что я тебе объясняю, сам не маленький, так что очень тебя прошу, шевелились! Да, и про девочку не забудь.

***

Елизавета Николаевна относилась к тому типу людей, которые никогда не просят помощи, несмотря на возраст – восемьдесят семь лет, она привыкла решать свои проблемы сама. Тем более сейчас, когда, и Елизавета Николаевна это хорошо понимала, сама и виновата. Пенсионерка всегда была бережливой, нелёгкая жизнь научила, а два года назад, когда внучка Ланочка поступила в университет, бабушка начала копить деньги для неё, хорошо знала, как нужны будут Светлане средства, чтобы начать самостоятельную жизнь. Дочь отговаривала, уговаривала, не хотела, чтобы мать в чём-то себе отказывала, но Елизавета Николаевна обладала непреклонной волей, и всегда поступала по-своему, жила она отдельно и привыкла быть себе хозяйкой.

Как она могла так попасться, пенсионерка не понимала и горько сокрушалась, ведь мозги ещё крепкие, она до сих пор отлично считала в уме, как будто кто околдовал. Ну ещё бы, работники банка, которые пришли её поздравить, как «дитя войны» в преддверии праздника, предложили ей вклад с таким годовым процентом, что у Елизаветы Николаевны отключились мыслительные процессы, в том числе и необходимая подозрительность. Что бы набрать нужную сумму, она даже сняла с книжки все сбережения. Очень милые и предупредительные женщины, оформили ей вклад прямо на дому, предоставив убедительные бланки с печатями. Когда Елизавета Николаевна узнала в банке, что ни таких работников, ни такого вклада не существует, она не стала беспокоить дочь, стыдно было, в полицию тоже не позвонила, стараясь унять почти паническое беспокойство, она, как всегда, пыталась сама придумать выход из этой ситуации. И только вечером, после того как из-за стресса у неё поднялось давление, пенсионерка вспомнила, что забыла получить необходимые лекарства. Елизавета Николаевна вызвала скорую, но врач прибывшей бригады, смог уже только констатировать смерть пожилой женщины.

***

Аллочка Калинина явно была канонической отличницей и умницей, от неё так и разило гордостью преподавателей.  Козлов отличников не любил, слишком правильные, всё им по протоколу подавай, пока ещё набьют шишек и наберутся опыта, в общем – «геморрой», да и только. Поэтому Аллочку Игорь поручил Сашке Гладышеву и отправил обоих на отработку собранного материала. А вот с другими кандидатами в группу было ещё сложнее, совсем недавно два хороших опера перевелись в Москву, остальные были либо заняты, либо совсем новички. Пришлось брать Глеба Заславского, прекрасного профессионала, но с одним «но» - Глеб был жлобом, а жлобов Игорь тоже не любил. Третьего новобранца, недавно пришедшего юнца, протежировал Сашка Гладышев, заверив, что тот толковый парень, а главное, «рвущийся» в дело. «Рвущиеся» Козлова опять же не радовали, настораживали, как и любого опытного руководителя, а ещё Русик Мурадян, тот самый толковый новичок, обладал взглядом мартовского кота. При первом же знакомстве, его красивые с поволокой глазки прошлись по женскому составу группы, и улыбка, способная растопить льды в Антарктиде, буквально осветила помещение. Почесав затылок, Игорь поставил Руслана в напарники Надечке, которая, при всей своей коммуникабельности, хорошо умела обламывать назойливых ухажёров. В общем, боевой запал для выполнения задания у Козлова был так себе.

***

Бо́рис пялился на мутное видение, возникшее перед ним и, всё ещё, не мог сконцентрироваться, пока взгляд не уткнулся в длинный ствол, кажется, это был ствол винтовки. Инстинкт самосохранения вяло шевельнулся где-то глубоко под одеждой, заставляя зрение проясняться.

- За преступления перед человечеством и родиной, - глухим набатом раздался в голове голос, - властью взятой на себя по праву отданной жизни, - Борис медленно выходил из дурмана, - я приговариваю тебя к высшей мере.

- Да ну, срань какая то, - выдало сознание мысль, - розыгрыш! И тут же вторая мысль страйком вышибла все предыдущие, - Нет, не розыгрыш, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

***

На планёрке Надя Жигарева доложила, - Игорь Витальевич, у нас новый алко…, простите потерпевший заговорил.

- Вызвали? – Оживился Козлов.

- Нет, госпитализирован он, в реанимации.

- Не понял, у нас что, новый инцидент?

- Нет, это его дружки так приложили, не поделили что-то.

- Так сильно приложили, что в реанимации?

- Да не то, чтобы – нос сломан и сотрясение мозга. Но это он сам упал, на ногах не удержался. Просто в больнице практика такая, всех, поступивших по скорой, в реанимацию определяют, через день – два уже в палату переведут.

- А кому же он показания давал?

Дрожащими пальцами, Кирилл оторвал серый комочек от футболки и, преодолевая брезгливость, понюхал, пахло плесенью, а ещё чем - то тяжёлым, удушливым, животным. Парень с отвращением откинул омерзительное вещество и попытался вытереть руку об одеяло, но испачкался ещё сильнее. Он рывком приподнялся и посветил на постель, вопль застрял в горле, мешая дышать.

Подушка была испачкана рвотными массами, но это казалось пустяком! Вся постель – и подушки, и сбившаяся простыня, и скомканное одеяло пропитались кровью, а с края кровати на пол свесилось что-то вообще неопределяемое. Сначала показалось, что это какие-то шланги или жгуты, но приглядевшись, Кир подумал, что, странно пугающая масса могла бы походить на сардельки или домашние колбаски, если бы не имела все оттенки сине – серо – буро – малинового и не вызывала судорожное сведение скул и шевеление волос по всему телу. Он наклонился поближе, именно от этой массы воняло хуже всего, не веря своим глазам, Кирилл дотронулся пальцем и, в ужасе засучив, испачканными засохшим дерьмом ногами, рухнул обратно на подушку. Его вырвало. С его кровати на пол свешивались кишки.

Чудовищный страх, нет – ужас, нет – паника овладела Кириллом, на его кровати кого то убили! Но, чёрт побери, кого?! Он пытался вспомнить, что было накануне, но не мог, парализованные страхом мысли путались в голове, его лихорадило. Совершив над собой усилие, он опустил руку вниз, туда, где обычно ставил бутылку с минералкой, нащупал горлышко и, подняв бутыль, сделал жадный глоток. Жидкость плеснулась на подбородок, Кирилл резко отдёрнул руку, в сосуде оказалось виски. Тем не менее, это помогло немного  успокоиться и, сделав ещё глоток, парень постарался сосредоточиться.

Надо было вспомнить, что произошло, но вчерашний вечер не желал выплывать из темноты сознания.

- Что же было, что же было, что могло случиться? Кто из многочисленных приятелей, или, скорее, заклятых друзей мог к нему приходить? Сусанна! О нет – Сусанна!

Два дня назад он тусовался на квартире своей девушки, он и ещё трое – проклятый халявщик Данила и Артур, со своей герлой. Родители Сусанны уехали отдыхать, и компания круто оттянулась. Но вот потом…

Артур с Гелей уже свалили, когда Сюзонн вштырила себе в вену какую - то забористую дрянь, даже не успев проветриться после кокса. Умирала она не долго, наверное, меньше минуты, которая впрочем, показалась Кириллу вечностью. Сначала подруга корячилась на полу, продемонстрировав все чудеса пластики, на которые способно человеческое тело и обгадив дорогой ковёр всеми возможными биологическими жидкостями, а Кир и Даня бестолково  метались из стороны в сторону, не соображая, что предпринять. Затем, Сусанна затихла, распластавшись в собственных испражнениях, с искажённым до неузнаваемости лицом и красными белками открытых глаз, а они не придумали ничего лучше, чем «добавиться».

А дальше, Данила пялил мёртвую подругу, а Кирюха смеялся. Неужели смеялся, ведь это была его тёлка?! Кирилл болезненно поморщился, слово « тёлка» сейчас совсем не подходило к ситуации.

А потом, что было потом?- Кир ещё раз отхлебнул из бутылки,- ну да, конечно, он проснулся всё в той же квартире, сволочи - Дани уже не было, смотался раньше. Кирилл испугался, он понятия не имел, что может прийти ублюдку на ум, а вдруг он вызвал полицию! Еле сообразив схватить свои вещи, Кир выбежал на улицу. Ума хватило не вызывать такси, домой он добирался общественным транспортом. Всю дорогу ему казалось, что на него косо смотрят, провожают подозрительными взглядами, то и дело, до жути пугала мысль, что все, всё знают.

Достигнув своей квартиры, подаренной «Кирюшеньке» родителями в честь окончания универа, если бы они только знали, к каким отвратительным инсинуациям  ему приходилось прибегать, что бы сделать это, он закрылся на все замки, его паранойя только усиливалась. Ежеминутно ожидая звонка в дверь, или по телефону, весь остаток дня он ходил по квартире, как загнанный зверь по клетке, прячась за шторами, осторожно выглядывал из окон и выгребал из заначек, те сомнительные вещества, которые попадали в его руки по воле различных оказий. Кирилл всегда был избирателен в таких вещах и имел для этого средства, но и случайно перепавшую продукцию не выкидывал, хранил, как говорится на «чёрный день», вчера такой день настал, Кир выгреб всё, он даже подключил запас алкоголя, чего всегда избегал делать, но с его страхом ничего не справлялось.

А вот что было потом, вечером, кто мог к нему приходить, Кирилл не мог вспомнить. Он схватил телефон, так и лежавший рядом, светя фонарём в потолок, - Кому позвонить, кто можем знать? Козлу Даниле? - Пронзительная и ужасающая своей сутью мысль, заставила его опустить руку, - А если это я, я убил кого то?!

Только теперь, Кирилл понял, что вся испытанная до этого гамма чувств, была только щекоткой, теперь на него навалился настоящий, первозданный УЖАС. Он вжался в кровать, не в силах пошевелить ни одним мускулом, в его животе заворочался и, как факир из огня, начал восставать доисторический, пещерный страх. Волосы на голове Кира встали дыбом, горячая, вонючая струя обожгла ляшки. Страх поднимал голову, обретая сущность и плоть, расправлял плечи, причиняя всё более и более ощутимые страдания. Страх скручивал внутренности и доводил до исступления и, именно страх, подкравшись к горлу, заставил Кирилла, издав истошный вопль, перевернуться на бок и, приложив невообразимые усилия, дотянуться до верхнего ящика тумбочки.

Держать телефон Кира уже не мог, в темноте, на ощупь, шаря не слушающейся рукой, он начал выгребать содержимое ящика. Под пальцами закатался довольно крупный цилиндр, - петарда, чёрт бы её побрал, с нового года завалялась! – Кир с раздражением отшвырнул не нужную вещь прямо на кровать. Презервативы, наушники, беруши, батарейки, сломанная «мышь», куча стиккеров с непонятными записями, неизвестными телефонами и адресами и эти, ненавистные Кириллу ароматические палочки пирамидки и спички. Сюзонн уверяла, что всю эту хрень необходимо поджигать только «живым» огнём. – Чёрт бы побрал, тебя Сусанна, чёрт бы побрал!

Напрягая последние силы, Кирилл шарил в ящике, единственное, что мешало ему сбросить всё на пол, был страх, в запале смахнуть искомое. И вот, заветная палетка оказалась в его руках, он не помнил, кто всучил ему это, он даже, толком не знал, что это такое. Кажется, что то психотропное – дурацкое определение ни о чём не говорило. Он вообще не горел желанием узнавать то, что не входило в круг его интересов, а в этот круг входило не многое.

Подгоняемый страхом, Кирилл выдавил на ладонь всё, закинул в рот и начал давиться, совершив ещё одно усилие, он поднял бутылку и, обливаясь и кашляя, добил её до дна. Силы закончились, Кир отвалился на подушку, безвольная рука, вцепившаяся в пустую бутылку, упала на грудь.

- Сейчас, сейчас хрень должна начать действовать, если и не отключусь, хотя бы ощущения уйдут, - убеждал себя Кирюха, пытаясь справиться с трясучкой. Какое то время ничего не происходило, и вдруг, зверь внутри живота заворочался с новой силой, монстр рос и двигался. Кирилл скрипя зубами, пытался подтянуть ноги к животу, брыкать, сучить ими, но конечности налились свинцом и не двигались. Разрастающаяся сущность, казалось, получила новый заряд, она как будто разбухала, сдавливая внутренности, захватывая всё большее пространство, подбираясь к лёгким и сердцу.

Первый спазм, остановивший дыхание, Кирилл, с трудом перенёс, закатив глаза и хватая ртом воздух. Когда это закончилось, он секунду, или две собирался с духом, потом медленно поднял руку, сжимающую пустую бутылку и, размахнувшись, саданул тару о край тумбочки.

Кирюхе всегда хотелось попробовать сотворить «розочку», но до сих пор случая не представлялось, что ж, кажется сейчас ему повезло, импровизированное оружие, получилось на редкость удачно. Замахнувшись, Кир воткнул его себе в живот, боли не почувствовалось, завладевшая чревом тварь, не остановилась. Кирилл с мерзким хлюпом вынул «розочку» из своего тела и, подняв руку, всадил её снова. Он бил и бил, так и не дождавшись желаемого результата, обхватив горлышко обеими кистями, стал тянуть раскромсанную бутыль на себя, пытаясь распороть упругую ткань, кожа поддавалась плохо, но Кирилл, рыча и стеная, снова и снова, рывками двигал остроконечный предмет.

Живот стал лёгким, как будто пустым, но давление неведомого чудовища не ослабевало. Кирилл, вдруг почувствовал горячую лапу на своём сердце и, осознание, наконец, накрыло его, - Тварь не в животе, она в его, Кирюхиной голове. Паническая истерика поглотила его, в припадке, выбивающего дыхание хохота, Кир заколотил руками по кровати, правая кисть судорожным движением ухватила цилиндрический предмет.

- Петарда, то, что нужно! Вот и твои спички пригодились, Сюзонн, привет тебе, тёлка! Машинальным, как будто отработанным движением, Кирилл нащупал, в так и не задвинутом ящике тумбочки, коробок, засунул петарду себе в рот и поджёг фитиль.

Фитиль горел долго, Кирилл отсчитывал секунды до вожделенного освобождения, но вот, наконец, раздался оглушительный хлопок, и всё погрузилось в темноту.

Очнувшись от немыслимо чудовищного забытья, Кирилл силился понять, что за гадостная вонь заполнила его спальню. Отчётливо чувствовался запах дерьма, но к нему примешивалось, что то гораздо более отвратительное, заставляющее дыхание прерываться, скручивающее лёгкие спазмами.

Конец. 23.03 2023.