77.natalia

А вы когда ни будь видели навку? (фото 2)

Никогда не понимала этого названия.

Долго потом бродила Мария по косматым, поросшим густым кустарником горам. Избитая, изгнанная, терпела жажду и голод. Одна только её неизмеримая злость давала ей силу идти дальше. Мария искала и нашла-таки то, что искала, потому что, тот кто ищет бездну, рано или поздно встретится с ней.

В узком ущелье, спрятанный за выступающим валуном таился не широкий как щель проход. Найти его мог только тот, кого откликнувшись на его просьбу позвал сам хозяин пещеры.

Слепой огромный древний, тот кому некогда поклонялись, жил теперь в темноте и одиночестве. Но иногда, те, кто так стремился погубить свою душу, находили к нему дорогу. И он не отказывал им в просьбе. За какую цену, знал только побывавший в пещере.

- Чего ты хочешь? – Пророкотала громадина, возвышающаяся чёрной тенью на тёмных камнях.

- Его! – Выкрикнула девушка.

- И всё? – Разочаровано усмехнулась чернота.

- Нет, - зло заговорила Мария, - хочу силу, да что бы материной нечета! А ещё, чтобы меня больше никто достать не мог, близко что бы со злом не подошёл. Не с железом, не с ядом не с петлёй не с водой не с огнём не с силой другой. Неприкасаемой хочу быть.

- Ну, это не трудно, - ответила, колыхнувшаяся тьма, - а вот парня тебе не получить, не будет он любить тебя, привязанный кровавым узлом, только ненавидеть будет.

- Мне всё равно, - горько проговорила Мария, - хоть одну ночь, но пусть мой.

- Чем ты готова заплатить за желаемое?

- Всем, - твёрдо сказала она, - всем!

В деревню Мария вернулась поникшая и понурая. Попросила у матери прощения. Обе поплакали, и пустила, конечно, мать свою дочь. Мать всё- таки, сердце то не каменное. С тех пор Мария стала замкнутой и угрюмой, с людьми не общалась. Работала безропотно по дому и хозяйству. Люди удивлялись такой перемене. Да ведь в душу то не влезешь, а людям завсегда в лучшее верить хочется. Чай не чужая, своя- землячка.

Мать, конечно, за дочерью приглядывала, только та, как не живая стала. Надо работу сделать- сделает, надо помочь- поможет. Да только всё без радости, без желания. Утешали люди мать, говорили перемелется, пройдёт время, остынет боль, да найдёт себе парня. Девка то она- не уродина.

Мать слушала, кивала, а про себя думала: «Не к добру это!», слишком уж хорошо знала она свою дочь.

Прошла зима. Весна своей силой поля и луга в зелень обрядила. В мае молодожёны ждали прибавления в семействе.

В ночь на первое мая Мария подошла к их дому. Долго и задумчиво глядела на тёмное окно их спальни. Затем проворно, как кошка залезла в него и прикрыла за собой ставню.

Всю эту ночь молодой муж наслаждался не земным блаженством. Удивляясь, как его жена, беременная на последнем сроке способна на такую страсть. Но было ему так хорошо, что задавать вопросы не стал. Блаженный сон закончился чудовищным пробуждением. Рядом с мужем на постели залитой кровью лежала его жена, с распоротым от грудины до паха животом, в котором не было младенца.

Сразу спохватившиеся жители деревни, бросились в погоню, взяв с собой собак. По кровавому следу быстро нашли пещеру. Только кроме чёрного алтарного камня с мёртвым младенцем на нём, в пещере никого и ничего не было.

Проход в пещеру взорвали, хотя и понимали, что смысла в этом мало.

Мать Марии ушла из деревни ничего не забрав с собой. Кто- то говорил, что она живёт в горах, а другие считали, что она пошла искать дочь.

Молодой муж, осознав, весь ужас произошедшего, не смог перенести горя и повесился на могиле жены и ребёнка.

И только Мария, успешно перебираясь от деревни к деревне и от города к городу, была абсолютно счастлива.

Через девять месяцев у Марии родилась двойня. Повитуха, принимавшая роды, сказала, что с детьми что- то не так, и посоветовала матери обратиться к врачу. Мария улыбнулась ей страшной улыбкой, от которой повитуха забыла про оплату, и через день уехала в другую область.

Когда ведьма поняла, каким страшным проклятием обернулось её страстное желание, она решила, что так будет даже лучше. Когда дети вырастут они станут ей дополнительной защитой. Сейчас, пока они маленькие, защищать их будет она. С тех пор Мария так и перебиралась от деревни к деревне. Находила себе мужа, а когда тот безвременно умирал, прибирала к рукам его хозяйство и переезжала на новое место. Целью её был большой промышленный город, а если повезёт, то самый большой и такой притягательный для всех ищущих лучшей жизни «Новый Вавилон». В котором можно затеряться и не бояться больше ни преследования, ни возмездия.

Остановка у неё вышла только в Копытово. Именно в это время дети достигли переходного возраста, когда звериная натура проявилась со всей своей беспощадной силой.

По этому ведьме пришлось задержаться, до тех пор, пока дети не научатся управлять этой силой.

И она в это время защищала их, отводила людям глаза и прикрывала рты. Только шила в мешке не утаишь, на каждый роток платка не накинешь.

Дед закончил рассказ. Домочадцы молчали, потрясённые услышанным.

Первой заговорила лоскотуха: «Что же делать то будем, хозяин, как же эту заразу одолеть, ежели к ней и подобраться- то нельзя?»

- Думать будем бабка, - сказал леший, - до следующего вечера перевёртыши не сунутся, раны зализывать будут. У моей ежевички колючки не простые, сами смотрите не хватайтесь. А теперь, всем спать. Не отдохнувши, далеко не уйдёшь.

Утром Маринка встала раньше всех, и прихватив с собой старенькую скатёрку пошла в лес. Вернулась она с огромной копной трав и веток, связанных двумя углами скатёрки.

Проснувшиеся и взволнованные домочадцы выбежали на порог, с причитаниями и укорами. Но спокойная и серьёзная девчонка ответила, что далеко не ходила и занялась своим делом, не обращая внимания на оторопевших родственников.

Она вытащила из чулана ржавую железную бочку и поставила на лужайке перед домом. Затем, в одной ей известном порядке начала бросать туда травы и ветки, поджигая их. Можжевельник, малина, зверобой, чабрец, чистотел и тысячелистник. Назначение половины трав и веток дед и сам не знал, но все они своим чередом отправились бочку.

Для жара Маринка положила два берёзовых чурбачка. Она помешивала золу железным ломиком, который однажды уже стал её первым оружием против несправедливости. Несколько раз она ходила на огород за охапкой трав, обломала даже дедову ежевику. И каждый раз, подбрасывая в бочку новую порцию растений, она нашёптывала что- то на огонь. Вскоре лицо её покрылось пеплом, а руки сажей. Но Марька продолжала своё занятие, даже не отвлекаясь на еду.

Когда золы набралось с половину бочки, Марька смешала её с заговорённой лоскотухой солью и пересыпала в холщовый мешок. За тем, как была чумазая, она взвалила на спину мешок, прихватила бадейку лоскотухиной водицы, и ушла в сторону трассы ровно за три часа до заката.

Пытавшуюся броситься за ней лоскотуху, остановил леший. Будучи, сам удручён своим поступком, где-то глубоко в себе старик понимал, что Маринку надо отпустить.

Ровно за час до заката Маринка подошла к нужному дому. Она знала, что предзакатный час самый уязвимый, даже для сильной нечисти. Дед и лоскотуха не когда не гнушались полежать в это время в избушке. Знала она так же, что не очень сообразительные отпрыски ведьмы, обуреваемые жаждой мести, рыщут где- то около сторожки.

А поэтому, подойдя к дому, Маринка не мешкая провела крепкой дубовой веткой почти идеальную окружность вокруг участка. Затем споро заполнила её смесью из мешка. И положив на месте соединения золы кусок еловой смолы, смешанный с пчелиным ядом и муравьиным порохом, подожгла его найденным когда-то на чердаке огнивом. Полупрозрачное синее пламя, занявшееся от огнива, быстро разбежалось по всей окружности.

Тогда Марька взяла побеги осины, аккуратно вынутые из земли по пути, и начала высаживать их за окружностью защитного круга. Первый в самой восточной точке, остальные на равном расстоянии по часовой стрелке обводя посадками мерцающий огонь. После того, как девчонка пошептала над каждым, и каждый полила заговорённой водицей. Она соединила их красной, сплетённой лоскотухой нитью, обвязав верхушки всех пяти ростков.

И только после этого она подняла глаза на женщину, мечущуюся внутри защитного круга. Не находя себе места, ведьма шипела, рычала, плевалась и сыпала проклятиями.

Первый раз в жизни Маринка улыбнулась настоящей ведьмовской улыбкой, и сверкнув своими зелёными глазами, сказала, как выплюнула: «ПОЗДНО!»

Затем она развернулась и пошла домой прямо через лес. Девчонка знала, синий огонёк будет гореть долго, за это время ростки осины подтянутся, набрав силу. И лоскотухина нить ещё долго будет хранить границу.

Леший, не находивший себе покоя, внимательно прослушивал и проглядывал все уголки леса, обходя дозором тёмные владения. И вот наконец, изменившиеся ночные звуки сообщили ему о приближении внучки. Пожалуй, даже слишком споро для своего возраста, старик бросился ей на встречу. Уже через минуту он увидел устало улыбающуюся Марьку и подхватил её на руки. Сердце его билось так, как не билось тысячу лет назад, когда он был ещё молодым. Маринка обняла его, положила голову на мягкое плечо, и мгновенно заснула.

Дома, уложив Маришку на топчан, прямо, как и была чумазой и перепачканной, домочадцы, включая Ваську, долго затаив дыхание следили за крепким и безмятежным девчонкиным сном.

Затем леший поднялся, взял с собой окрепшего леопарда и отправился в лес.

Через несколько дней дядя Андрей привёз в Копытово всех Вадькиных друзей и целый багажник осиновых саженцев. Саженцы быстро и аккуратно были высажены вокруг самого крайнего дома деревни.

Со временем начавшие возвращаться копытовцы, первым своим делом считали посадить осину возле жуткого дома. Чем больше становилось деревьев, Тем тише становились стоны и завывания, доносившиеся оттуда. Через год в дальнем конце Копытово выросла молодая осиновая рощица, скрыв страшное жилище, находящееся в её середине. В рощу не ходили не собирали в ней грибы и всячески запугивали любопытную детвору.

И только Маринка раз в полгода обновляла лоскотухину нить, соединяющую первые пять осин, которые не по дням, а по часам поднимались ввысь.

Время шло, страшная история Копытово начала забываться. Но иногда припозднившиеся путники, оказавшиеся вблизи гиблого- нехоженого леса, слышали душераздирающий, холодящий кровь в жилах вой. Особенно в полнолуние.

Конец

Н. Сарыч.

(Про нечисть и нелюдь 4)

Стая.часть2

В то время, когда Маринка проводила разведку в Охаповке, лоскотуха с утреца пораньше, отправилась Копытово. С собой она несла ягоду и грибы, якобы для обмена на другие продукты. Не стоит рассказывать, что у одиноких стариков, выменять она ничего не смогла. Однако разговорившись о том и сём, оставила бедным людям кое какое угощение. В большой казахской семье ей удалось выменять дары леса на несколько яблок, муку и пол литра растительного масла.

Но цель её похода была иной. И не особо задерживаясь в других домах, она упорно шла к самому крайнему от леса дому деревни. Жилище выглядело не просто не приветливо, оно пугало. Было ощущение, что и дом, и участок необитаемы. Буйным цветом разросшиеся во дворе бурьян, репейник, лопухи и сорные травы, говорили о том, что за домом никто не ухаживает. Оплетённые паутиной гусениц черёмухи и яблони дополняли вид запустения и заброшенности. Но лоскотуха точно знала, что внутри не гостеприимного дома есть жильцы. А поэтому громко крикнула ещё от забора: «Хозяева есть кто дома?» Ответа не последовало. Бабка трижды громко хлопнула дверцей калитки. Ни одна занавеска на окнах не пошевелилась. Тогда старуха прошла на двор, понимая, что у «этих» собаки быть не может, и по сильно заросшей тропинке, подошла к двери дома. Получить ответ ей не удалось и здесь. Но прожившую столько лет нечисть, было не так просто обмануть

. Обойдя дом, она без разрешения быстро вошла в заднюю, выходящую на огороды дверь. Спёртый сумрак и паутина, щекочущая лицо было первое, что ей удалось почуять. Темнота в доме, просто накрывала с головой, не смотря на яркий солнечный день за стенами. А ещё ко всему этому примешивался запах псины, перебивающий даже вонь разлагающейся плоти. Лоскотуха сделала два шага вперёд, почуяла движение и собрала в кулак всю свою силу. Из темноты выступила, или скорее проявилась невысокая женщина. Дарованная от природы способность видеть в темноте, позволила старухе разглядеть её. Темные спутанные волосы, не красивое скуластое лицо, с чёрными провалами глаз. И почти светящиеся в темноте зрачки без радужной оболочки.

Бабка даже не успела задать ни одного вопроса, ведьма заговорила первой. Голос её напоминал одновременно, и шипение змеи, и клокочущий цокот хищных птиц.

- Зачем ты припёрлась сюда? Надоело тихо старость доживать? Тебя не трогали, и тебе не стоило!

При последних словах, женщина сделала резкий выпад вперёд. Недолго думая, лоскотуха швырнула в неё кулёк с мукой, и с неожиданной для себя ловкостью выскочила за дверь.

Рассудив, что путать следы ей сподручней в родном и таком знакомом лесу, бабка ломанулась сквозь заросли, развивая такую скорость на какую ещё была способна.

Приняв, что называется на руки, полу задохнувшуюся, и еле живую от страха лоскотуху, леший трижды наполнил ей кружку заветного бродилова, и только после этого старуха смогла говорить. И первое, что она сказала было: «Ведьма, хозяин. Чёрная. Такая даже мне не по зубам. Как ещё вывернулась, не знаю, а только всю дорогу погоню за собой чуяла. Шибко шли, насилу ноги унесла. И вот что я тебе скажу, как бы я следы не путала, а эти нас найдут, и дня не пройдёт. Что делать то будем?» Леший налил бабке ещё кружечку, и сам приголубил одну. Затем велел никому, включая Ваську не выходить из избушки, а сам отправился встречать Маринку.

Всё вставало на свои места. Теперь ему было понятно почему перевёртыши имели такую вседозволенность и оставались вне подозрений. Мать- ведьма ограждала их своей силой, и она же отводила людям глаза. Под такой защитой они были неуязвимы и не заметны для большинства людей. Не ясно было деду, только что теперь делать. Против ведьм он был не силён. А против ведьмы с такой защитой, и вовсе не знал, как бороться.

Оставалось дождаться своего посланника, и по соображениям деда, тот должен был скоро вернуться.

Следующим днём лоскотуха и Маринка суетились в доме, подготавливая всё для ужина. Дед должен был явиться с минуты на минуту. Митька играл с Васькой за домом возле огородов.

И вдруг Маринка поняла, что уже несколько минут, за домом не раздаётся никаких звуков.

Поглядев испуганно на лоскотуху, Марька опрометью выскочила из горницы. Бабка, как могла бежала за ней.

Забежав за дом, они увидели, как Митька обеими руками держит Ваську за могучую шею, приговаривая взволнованно: «Не надо, не надо»

А леопард, шипит, прижав уши и бешено бьёт хвостом, поворачивая большую голову то в одну сторону, то в другую.

С обеих стон от них, на расстоянии Васькиного прыжка замерли в напряжённых позах два невероятных урода. Они стояли на четырёх конечностях, деформированных на подобии волчьих лап и снабжённых огромными когтями. Спины их были горбатыми, как у гиены. Вытянувшиеся челюсти оскалились, демонстрируя ряды кривых острых зубов. Заострённые уши располагались ниже, чем у волков или собак. Отвратительнее всего было то, что они покрыты розовой человеческой кожей, местами на которой пробивался бурый мех.

Из- за всего этого удрючища выглядели страшнее любого зверя.

Маринка и бабка встали рядом с Митькой и Васькой и выставили вперёд руки в останавливающем жесте.

В глазах зверёнышей сверкнула злоба, было видно, как они пытаются продавить защиту. И вдруг, вырвавшись из Митькиных рук, Васька кинулся на стоявшего ближе другого перевёртыша. Повалив того с одного прыжка, леопард сильно полоснул его по шее могучей лапой. Урод визгливо завыл, задёргался, но вдруг изогнувшись, совершил такой удар задними лапами в живот леопарда, что тот отлетел к стене дома. Митька мигом кинулся к нему. Васька попытался встать, но жалобно мяукнув, упал на землю.

Раненный урод, то же пытался встать на разъезжающиеся лапы, он тряс головой, кровавые брызги разлетались в стороны.

Но Маринка знала, что это не на долго, ещё не много и чудовище оклемается. Она напрягла все свои силы. Рядом на колени упала лоскотуха. Митька бросился ей на помощь.

Здоровый зверь, почувствовав, что невидимая стена поддаётся стал нажимать сильнее. Краем глаза Маринка видела, что второй встаёт на лапы. Она чувствовала, что теряет сознание. Перед глазами у неё заплясали звёздочки. И среди этих звёздочек, как из- под земли появился леший. Дед стоял спиной к Марьке и вёл клюкой, чертя на расстоянии глубокую борозду в земле.

Из этой борозды радостно и рьяно выскакивали, выпрыгивали молодые побеги ежевики, и мгновенно набирая силу, устремлялись ввысь.

Через несколько мгновений чудовища стали не видны за могучей стеной колючих зарослей. Слышно было, как звери кидаются на неё, желая прорваться, но каждый раз с визгом отскакивают назад.

А дед, взвалив на спину Ваську, скомандовал всем бежать в избушку.

Лоскотуха, которая никак не могла унять дрожь в руках, не отпускала от себя Митяя, бесконечно его гладя и прижимая к себе.

Дед колдовал над Васькой, сращивая сломанные кости и унимая кровотечение. Полу живой леопард мурлыкал и пытался лизнуть дедову руку.

Маринка чувствовала себя настолько опустошённо, что даже не испытывала радости от благополучного завершения этого страшного происшествия. Закончив с Васькой и убедившись, что тот в безопасности, дед поставил на стол ковш с бродиловом и разлил его всем, кроме Васьки. Даже Митяю досталось на донышке кружки. После того, как вымотанные и перепуганные домочадцы начали, как говорят, оттаивать, дед велел женской части населения готовить на стол. И уже после запоздалого ужина, леший начал рассказывать историю, которую принёс ему посланец- ворон. И история эта показалась жуткой, даже лоскотухе, проведшей всю свою жизнь среди нечисти.

«Несколько десятков лет назад, в общем то не так давно, родилась в деревне, расположившейся в области, которую и ворон, и сам дед по старой памяти называли Валахией, девочка. Не небывалое событие. Да только девочка родилась в семье потомственной ведуньи. Сами знаете недолюбливает народ ведьм, а хоть ты лечишь, хоть хвори насылаешь, одна тебе плата- либо камнями забьют, либо в доме спалят.

Но только Мария, так звали девочку родилась, как было уже сказано не в незапамятные времена. Многие уже в сказки не верили. А те, кто верил, к ведунье уважительно относился. А как же? Кому боль заговорит, кому скотину вылечит, а кому и совет хороший даст. Любили мать Марии в деревне, любили и уважали. Добрая была женщина плату никогда не спрашивала, только если кто по собственному желанию, чем одарит. И за то спасибо было сердечное.

Однако Мария не переняла ни материной красоты не её доброты. «Видно в отца пошла». - Судачили люди, хотя толком его и не помнили. Уехал он на заработки, когда Марии ещё и на свете не было. Уехал, да больше и не вернулся.

Мать тужила ждала, да потом у неё другая забота на первое вышла. Дочь росла злой завистливой и жестокой. И ласкала её мать и баловала, всё одно. Как не родная. Дети от неё отворачивались, дружить не хотели, вскоре у Мари и вовсе не осталось друзей. Люди плечами пожимали, удивлялись, - «У такой-то матери!»

Когда Мария постарше стала мать её своему знанию учить начала. Да всё вразумить пыталась, мол дело не в красоте, будь попроще, твори добро, и тебя все любить будут. Только учение материно Марии впрок не пошло, ленивая она была и упрямая.

Время шло, приспела пора женихаться молодёжи. Вот и Мария влюбилась. И надо ж такой оказии случиться, в первого парня на деревне, да ещё посватавшегося к другой. Чувств своих не скрывала, ей уже и чужие люди пенять начали: «Негоже так- то! Грех молодых разбивать!» Мария огрызалась и всем говорила, что парень, всё равно её будет.

Мать плакала, не знала куда глаза от людей прятать. Понимала, что дочь не отговорить ей. А Мария у матери приворота стала требовать. Мать, конечно, ни в какую, дело до ругани дошло. И пообещала тогда разъярённая Мария, что если мать ей помочь не хочет, то Мария сама всего добьётся да так, что мать ещё пожалеет.

Настал день свадьбы. Мария со всеми гостями пришла и за стол уселась. И вот когда веселье было в самом разгаре, и даже самые подозрительные утратили бдительность, Мария встала со стаканом кроваво- красного вина и произнесла тост: «Проклинаю тебя соперница, не видать тебе счастья замужем, сдохнешь страшной смертью. А муж твой всё рано моим будет!». И поклялась при этом Божией Матерью.

Гнали Марию палками и камнями за край деревни в лесистые местные горы, и даже мать за неё не заступилась.

Конец 3 части.

Кушать подано.

Н. Сарыч.

Таисия проснулась как обычно в восемь часов утра. Но сегодняшнее её пробуждение было не радостным. Она очень хорошо помнила, какие заботы ей предстоят. Даже то, что подобное происходило один-два раза в год, сейчас не приносило облегчение. Она нехотя спустила ноги с кровати, нащупала тапочки и как робот пошла вниз по лестнице, к заветному источнику кофе, в кухне первого этажа. Открыв холодильник, она поняла, что есть не хочет. Но оценив затраты предстоящего дня всё- таки вытащила с полки пакет с круассанами. Сладкий кофе с молоком и пара булочек, должны были пополнить запас энергии. Когда она заталкивала пальцем в рот второй круассан, на кухне появился Макс. Отметив ситуацию, Макс быстро сориентировался и заявил, что пойдёт распечатает список закупок, а после будет ждать Таис около машины. Макс всегда был понятливым. Сколько ему лет Таисия никогда не спрашивала. Но по некоторым его цитатам предположения возникали очень неоднозначные.

Он называл её Таис, это имя вызвало воспоминания о прошлой жизни- жизни тщательно забытой и похороненной.

Она была лучшей на курсе. Её таланты отмечали не только преподаватели, но и сокурсники. Ей прочили большое будущее. Но она предпочла великую любовь.

Они встретились на студенческой олимпиаде, два лидера разных вузов. Их роман был каноническим, эту историю долго передавали из уст в уста. Она положила на алтарь этой любви всё!!! Её не смущало, что после рождения второго ребёнка её имя забыли. Она надеялась, что всё ещё впереди. Стоит только подрасти детям. Стоит только мужу достичь достойного его положения. И тогда она снова сможет вернуться к своим трудам.

Макс зашёл второй раз, что для него было не типично.

- Мы едем или нет? – Как- то издевательски спросил он.

Таисия посмотрела на часы. Надо же сколько времени заняли воспоминания, но терять авторитет было нельзя.

- Жди, где обычно! – Надменно ответила она.

В машине, просматривая список закупок она, как всегда, нашла новые деликатесы. Откуда он их только выкапывает? Хотя, о чём она.

Макс легко вёл машину, даже по его спине Тая поняла, что он радостно возбуждён. Он всегда был возбуждён в такие дни. Хорошо, что Макс не любил болтать, Таисия была благодарна ему за это.

Таисия никогда не любила эти праздники. Тем более сегодня. Лето выдалось на редкость жарким. Из за ограничений связанных с пандемией, здесь, где не было ни каких "рамок", гостей ожидалось намного больше обычного.

Поездка предстояла не близкая, и времени предполагалось потратить не мало. Купить продукты, значащиеся в списке, в обычном супермаркете было невозможно. Существовала сеть особых магазинов, где можно было приобрести «Всё для вечеринки», но даже они не могли предложить все изыски составленного списка. Содержимое которого могло повергнуть в шок нормального человека. Дело было как раз в том, что вечеринка предназначалась для особых- «избранных» гостей. Поэтому и список продуктов составлялся особый, от экзотических фруктов, до балюта для любителей, от вегетарианских извёртов, до медальонов из сырого мяса или сруганины из белуги и лосятины. Триста видов фуршетных закусок и мешки суррогата, что служит закуской для тех долбоклювов, которые предпочитают вести не здоровый образ жизни. Сухарики, чипсы, снаксы, сто видов ореховых и бобовых смесей в глазури и без неё и масса жареных насекомых для любителей. Контейнеры неимоверных десертов для сладкоежек. Живые цветы для украшения и поедания. Ну и конечно бургеры, для желающих еды «с пылу- с жару»

Всё это и многое другое предстояло Таис закупить сегодня. Она посмотрела в окно на быстро мелькающий за стеклом перелесок. Ей вдруг вспомнилось как они с семьёй ходили на шашлыки. Как радовались каждому мгновению, проведённому вместе, каждому кустику, растущему рядом, удачно приготовленному мясу.

А потом муж ушёл. Просто поставил её перед фактом, что разводится и забирает детей. Дети, достигшие возраста выбора, выбрали отца, успешного, состоятельного и щедрого.

Ей муж «с барского плеча» оставил квартиру с не выплаченной ипотекой. Тая оказалась на краю пропасти.

Вот в этот момент рядом с ней и оказался он-«заказчик». Он сказал, что ему всё равно как Таис будет звать его, для примера предложив имя Игорь. Игорь выкупил квартиру, а саму Таисию поселил в огромном великолепном коттедже, с территорией участка равной небольшому посёлку. Разумеется, у «заказчика» было условие, так сказать просьба о небольшом одолжении. Раз или два в год Тая должна быть хозяйкой вечеринок, которые Игорь будет устраивать.

Таисия никогда не была глупой, она понимала, что такое простое поручение, таит в себе много сложностей. Но, похоже жизнь её прижала к стенке, и не став выяснять подробности, она согласилась.

Приглашения рассылал сам «заказчик». Насколько Тая знала написано в них было что- то вроде: «Неимоверное, чумовое, сногсшибательное, бла-бла-бла предложение только для избранных «Закрытая вечеринка, где можно ВСЁ!!!». Стоит только перевести нужную сумму на нужный счёт, и незабываемое удовольствие вам обеспечено!» Кстати, сумма была не настолько чувствительна для богатых ублюдков. А вот как Игорь заставлял их держать в секрете место, куда их пригласили, Таис не знала.

Она попыталась стряхнуть с себя гадкие мысли. В конце концов закупки были не самой неприятной частью этого дня.

Алкоголь и напитки заказывались под доставку. Собственно говоря, и часть продуктов Тая выбирала и заказывала доставку. Во - первых, даже их фургон не способен был вместить такое количество груза, а во - вторых, некоторые блюда должны были поставляться прямо к подаче, чтобы не потерять вкусовые качества.

- Не хочешь приобрести кое- что позабористее? – Прервал её мысли Макс.

- Сами принесут, не сомневайся. – Махнула рукой Таис.

Основным контингентом вечеринок была молодёжь. Та самая золотая, безбашенная, очумевшая от вседозволенности. Но иногда приглашались отморозки постарше, стареющие развратники, молодящиеся нимфетки, или просто впавшие в маразм от сытой жизни извращенцы.

За час до назначенного, Таис в строгом длинном платье от «Canali» и с безупречной причёской, производила последний обход «владений».

На обширном патио в идеальном порядке были расставлены фуршетные столы и столики с креслами. Присланные «заказчиком» официанты, подготавливали тележки со снедью. На барной стойке лениво сидел бармен. Батарея напитков от «Pommery» до той кислотной воды, которую так любят молодые оболдуи, ждала своего «боя».

Удалённый не густой лесок, гостей ждал огромный навес из грубого дерева стилизованный а ля натюрель. Под навесом располагались такие же массивные столы и лавки. Чуть поодаль в полной боевой готовности тлели углями жаровни.

Бассейн с нереально голубой водой сиял чистотой.

Около мощной музыкальной системы суетился Макс.

Тая вздохнула, ей ещё предстояло проверить самую неприятную часть предстоящего веселья.

В самом сердце искусственной рощи, среди пышных кустов скрывалось с десяток гипсовых изваяний. Некоторые напоминали разлапистые кресла, некоторые морские раковины, на что были похожи остальные, трудно было определить.

Объединяло их одно, все они прекрасно подходили для занятий сексом, особенно для извращенцев.

Таис села на одно, вызывающее наименьшее отвращение изваяние и откинулась на спинку. Нужно было собраться, приближалось время вечеринки.

И вот, первая группа разноцветных приматов, покинув свои дорогие автомобили, с глупыми улыбками озираясь по сторонам, направились в её объятия.

Таис никак не могла привыкнуть к уродству молодёжной моды. А мода «золотой молодёжи» просто визжала безвкусицей. Но кто интересовался её мнением. Её дело было встречать гостей, и направлять каждого по его потребностям.

Шёл третий час вечеринки. Возбуждённые стоны и разгорячённые выкрики из рощи переросли в общий вой. Таис в который раз обходила место вакханалии. Кто- то пел, Кто- то истерически смеялся. Где- то дрались, где- то плясали. Один упоротый юнец рвал на себе рубашку, доказывая что-то, несуществующему оппоненту. Другой счастливец лежал прямо на земле, ловя руками не видимые звёзды. Какой- то упырок, осенённый гениальной идеей, весело хохоча, горстями бросал в бассейн жаренных кузнечиков. Пара других озарённых прыгнули в воду и пытались ловить их ртом. Кого- то рвало прямо в бассейн, кто- то здесь же занимался сексом.

Таисия ждала, ждала, когда гул голосов достигнет апогея, Макс сделает музыку погромче, а обслуга снимет на конец, надоевшие галстуки. Тогда она с чистой совестью может уйти в свою звуконепроницаемую спальню. Принять душ, чтобы смыть все миазмы сегодняшнего дня и лечь спать.

Таисия проснулась в восемь часов утра, спустилась в кухню и выглянула в окно. Утилизаторы уже ушли. Она до сих пор не поняла, что из себя представляют эти странные существа. Но после первого знакомства с ними, решила не выходить из дома до их ухода.

По всей территории прошедшей гулянки ползали плотоядные слизни, тщательно всасывая в себя все биологические жидкости, обильно испачкавшие землю и полы. К слизням Таис привыкла, они были не агрессивны. Если вдруг, один из них, увлёкшись заинтересовался вашей ногой, его можно было ткнуть чем ни будь острым, например зубочисткой. Слизень сжимался и долгое время

пребывал в таком состоянии.

Таисия сидела на открытой веранде, в той части дома, куда никогда не приглашали гостей, и курила. Игорь влетел как ураган и шлёпнулся на соседнее кресло.

-Ну как всё прошло? -Спросил он со своей вечной улыбкой Гермеса.

Таис посмотрела на него равнодушным взглядом. Она не знала, где Игорь находит своих гостей. Но знала, что он берёт плату со всех. И с тех кого угощал, и с тех  кем угощал. Поэтому финансовый вопрос никогда не стоял остро. Кроме того, подобных площадок, существовало не мало по всей стране. С самого начала своей работы на него Таис не разу не оставалась на вторую часть вечеринки. Она даже ни разу не выглянула в окно. Ей просто не было интересно как одни нелюди пожирают других. Но она не была наивной, и никогда не притворялась, что не знает о событиях второй части вечеринки.

Обслуге и прочим  помощникам доставались лучшие куски, так как они были первыми участниками второй вечеринки. Не говоря уже о Максе, который принимал участие с самого начала. По этому многие личности, имеющие довольно высокое положение,  не отказывались от участия в подготовке основного веселья.

Но Таис раз и на всегда решила, что это не её дело. Она не хотела знать как происходит кровавая вакханалия. Как пожираются гости первой гулянки. Не желала видеть, кто разрывает свои жертвы руками и когтями вынимает ещё живое сердце, а потом зубами вгрызается в горло. не хотела знать, кто разделывает жертву специальными ножами. Её не интересовало как будущую еду насилуют  извращённым способом. Ведь это была " Вечеринка где можно ВСЁ!!!", предлагающая удовольствия на любой вкус.

- С тебя причитается. – Сказала Тая, не глядя на него.

- За что на этот раз? – Поинтересовался заказчик.

- Как обычно за чистку бассейна, и надо восстановить несколько изваяний в парке.

- Нет проблем! – Игорь развёл руками, - Не важно выглядишь, - добавил он, не меняя тона.

Таис помолчала.

- Не понимаю, неужели вам не противно есть «это»?

Дело вкуса, может попробуешь?

Тая знала, что среди личных гостей Игоря есть люди. Ну по крайней мере, рождённые людьми. По этому " заказчик" периодически проверял её на прочность.

Таис криво улыбнулась и манерно ответила, - Я от этого растолстею!

- А если просто  кровь?

- Не люблю её вкус.

- Да брось ты, есть же приправы, алкоголь в конце концов! Много способов привыкнуть.

- Я воздержусь. Два дня назад на одном литературном сайте нашла хорошего писателя. Пока они не перевелись, у меня есть другие удовольствия в жизни.

Конец.

Зеленоград. 11. 07. 2021.

От бабкиного дома ребята какое-то время шли молча. У Маринки в душе́ бушевала злоба. Но решать было что-то нужно, и, посовещавшись, друзья сошлись на том, что самые не подозрительные – это старики и казахи. Узнать что-то новое у стариков представлялось маловероятным, и дети отправились искать дом с большой семьёй.

Дом нашёлся быстро – это было единственное в деревне место, где слышались детские голоса. Во дворе играли несколько детишек, но, как только незнакомая компания подошла к калитке, дети, как стайка испуганных птичек шмыгнули в дом, из которого сразу вышла женщина с очень напряжённым выражением лица. Подойдя к калитке, она зло спросила, что ребятам здесь нужно. Подростки поздоровались, она не ответила.

- Мы хотели у вас спросить про ваших соседей, - без обиняков выдал растерявшийся Вадик.

Женщина с прищуром посмотрела на него:

- И что же это теперь за новости такие, про соседей расспрашивать?

- Понимаете, - вступила Маринка, - мы хотим разобраться, что здесь произошло.

- Ишь, умники какие, - зло усмехнулась хозяйка, - разобраться им надо. И на кой же ляд?

- А вдруг у нас тоже куры пропадать начнут и вообще то же самое? – С вызовом сказал Мишка.

- Так что же вы думаете, что соседи людей едят?

Ребята вытаращили глаза и оторопело замотали головами. Первым опомнился всё тот же Мишка.

- А вдруг они зверюгу страшную тайком держат, а по ночам выпускают? У нас, вон, в одной деревне леопарда держали, - сказал он, сбавив спесь, и пуская в ход свою неотразимую улыбку.

Женщина смягчилась, снисходительно улыбнулась и сказала:

- Да, слышала я про вашего леопарда. Поймали хоть?

- Поймали, - выпалила Маринка, - не волнуйтесь.

После этого беседа пошла веселей. Женщина, которую звали Светлана, рассказала, что москвичи хапуги и жадины, у таких снега зимой не выпросишь. Что они никогда даже кошки в доме не заводили, чтобы не кормить. И вряд ли они бы завели зверя, способного сожрать человека.

Про другую же свою соседку Светлане явно говорить не хотелось. Узнали ребята только, что когда та только приехала, Светлана пыталась с ней задружиться. Вот тогда и удалось узнать, что зовут женщину Мария, приехала она из деревни Охаповка соседней области, и что муж её выгнал с детьми.

- Плохая она женщина, недобрая, - как-то хмуро говорила Светлана, - и взгляд у неё нехороший.

- Может, ей просто тяжело одной детишек воспитывать, - сказала Маринка, - тем более нездоровых?

Светлана презрительно фыркнула:

- А она их воспитывает? И дети у неё нехорошие!

Оказалось, что по первости детишки Светланы пытались подружиться с новосёлами, но, после игр с ними, возвращались с ссадинами, синяками и царапинами. А когда старший сын вернулся домой после подобной игры с прокушенной рукой, Светлана запретила детям знаться с соседями.

Ребята переглянулись.

Пока они вели своё расследование, начало вечереть. Дети распрощались с хозяйкой и направились в обратный путь. Когда они прошли последний жилой дом погода вдруг резко начала меняться. Поднявшийся ветер пригнал тучи, стало заметно темнее. Не сговариваясь, ребята прибавили шаг. Ветер усиливался и пугающе шуршал листьями кустарника и деревьев.

Друзьям начало казаться, что они слышат тяжёлое прерывистое дыхание и хруст веток за спиной. Бежать было нельзя, это они знали, поэтому мальчишки окружили Маринку и вооружились подобранными палками. Весь обратный путь они чувствовали чьё-то незримое присутствие, слышали шорохи в зарослях по обочинам дороги, и спинами ощущали чей-то ненавидящий взгляд.

Когда ребята наконец добрались до дороги, они долго не могли восстановить дыхание. Маринка наклонилась вперёд, опершись руками о колени. Антон и Мишка уселись на корточки. А коренастый Вадик завалился прямо на траву, широко раскинув руки и ноги, и стал похож на морскую звезду.

- Ну, и что это было? – Едва отдышавшись хмуро спросил Антон.

- Всё ясно, дело в пришлой! – С видом знатока заключил Мишка. – А кстати, кто-нибудь запомнил, из какой деревни она явилась?

- Я запомнил, - подал с земли голос Вадик, - Охаповка, у меня там бабушка живёт.

- А чё же ты раньше не сказал? – Наехал вредный Мишка.

- А зачем было? – Огрызнулся Вадик.

- Да тихо вы, - цыкнул Антон, - всё бы вам придуриваться. Я серьёзно понять не могу, что эта самая Мария, собак, что ли, бойцовских дома разводила?

- Это были не собаки! – Уверенно сказала Марька. – Собаки набросились бы.

- И что же, - напрягся Мишка, - сынки её, чтоль, долбанутые, людей жрут? Мы, кстати, даже не знаем, сколько им лет.

Маринка молчала.

- Да брось ты, - хохотнул Мишка, - ну, слышал я, что бы псих кого-то покусать мог, но что б так, без ножа и вилки, да ну, не может так человек.

- Это если человек, - задумчиво проговорила Маринка.

Вадька как ужаленный подскочил с земли.

- Ты что это хочешь сказать, - обратился он к девчонке, вытаращив глаза, - ты на что намекаешь? На оборотней, чтоль? Не бывает оборотней, ты что, маленькая? Не бывает ведь? – Обратился он за поддержкой к пацанам.

Оба они сосредоточенно глядели в разные стороны и молчали.

- Да вы что, страшилок, что ли, насмотрелись? – Взвился Вадик.

- Теоретически не бывает, - прокашлявшись, как-то неуверенно сказал Антон.

- Угу! – Так же неуверенно подтвердил Мишка.

- Разберёмся! – Всё так же задумчиво произнесла Марька.

Ребята остановили попутную маршрутку и всю дорогу ехали молча. Не доезжая до Проходов Маринка попросила остановить и выскочила, даже не попрощавшись с растерянными мальчишками.

Добравшись до дома, Маринка честно рассказала деду, где была. Тот уже хотел устроить профилактическую взбучку, но, услышав слово «оборотни», застыл на месте с открытым ртом.

Такой напасти не было в лесу много лет. А когда случалась, так не свои, пришлые были лиходеи. Из других краёв бежали, когда там их крепко прижимали. Разбегались по свету, как травленые тараканы по чужим домам. И такие же очумелые, терять то им нечего было, вот и лютовали. Справиться с ними можно было, да хлопотно, особливо ежели много забредало.

Только что-то в Маринкином рассказе беспокоило лешего. Что-то было не так. Не мог поверить дед, что зверьё под боком с соседями живёт и такое бесчинство у всех на глазах творит безнаказанно. Не повыродились ведь совсем-то людишки. У кого-то мозги остаться должны.

Старики ещё живы, уж они то могли бы скумекать. Чай, не в городе живём, куда все волкулаки подались, здесь все у всех на глазах.

Думал дед всю ночь, решать проблему нужно было скорее, пока эти во вкус не вошли. Вот и решил старик отправить лоскотуху в Копытово, разузнать всё о пришлой бабе. Маринке леший наказал напроситься с Вадькой в Охаповку. А сам отправился, чтобы дать кое-кому кое-какое задание.

Уговорить дядю Андрея – Вадькиного отца – съездить на выходные в Охаповку не составило труда. Вадик и раньше часто гостил у бабушки. А вот объяснить, зачем нужно взять с собой Маринку оказалось сложнее. Вадик мялся, объясняя, что девчонка живёт на хуторе за лесом и в жизни своей таких больших посёлков не видала. А в Охаповке даже магазины настоящие есть, и кинотеатр. Зря Вадька старался и потел, дядя Андрей рассудил по-своему: «Видать, приглянулась сыну лесная подружка, только и разговоров о ней. Возраст то подходящий, скоро и женихаться начнёт. А пока, стало быть, хочет прокатить зазнобу к бабушке в деревню». И поэтому строго спросив «А дедушка разрешил?», – и, получив утвердительный ответ, согласился.

Приехав в Охаповку и поздоровавшись с бабушкой Вадика, ребята пошли гулять по посёлку. Вадик сказал, что хочет показать Маринке Охаповку. Велев не опаздывать к обеду, дядя Андрей разрешил. На самом деле, Вадик планировал найти кого-нибудь из друзей, с которыми общался здесь, и расспросить о женщине, некогда жившей в посёлке.

Друзей встретить им посчастливилось, но никто из них не помнил такую женщину, или помнил, но не обращал внимания. И уж конечно, рассказать о ней никто не мог. Только одна девочка вспомнила неприятную тётку, и то из-за её уродов-сыновей, которые однажды пристали к собаке этой девочки. А когда она попыталась их отогнать, один из уродов больно схватил её за руку и посмотрел в глаза таким взглядом, что девочка чуть не описалась от страха.

- Повезло нам, что они отсюда свалили, - подытожила девочка. «Ты даже не представляешь, как!», - про себя подумала Маринка.

Пришло время возвращаться, что бы поспеть к обеду, как они и обещали. Расстроенные Вадик и Маринка вошли в бабушкин дом и вдохнули такие ароматы приготовленной еды, что сразу позабыли о неудаче.

Никогда ещё Марька не пробовала столько вкусностей сразу. А баба Настя, сердобольная и хлебосольная, как и все бабушки, всё подкладывала Маринке на тарелку очередную вкуснятину, приговаривая: «Попробуй ещё вот это, внучка». Маринка сама не заметила, как тело её обмякло, создавая гораздо большее давление на стул, чем обычно. А глаза прикрыла блаженная нега. Пребывая в состоянии приятной осовелости, девчонка, где-то на краю сознания, слышала журчащую беседу, ведомую за столом. И вдруг, слух уловил имя Мария. Сознание стало медленно выплывать из озера блаженства.

- Какая ещё Мария? – беспокойно спросила бабушка.

- Ну, эта, у неё ещё дети какие-то ненормальные. – Ответил Вадик.

- Матерь ро́дная! – Испугалась бабушка Настя. – А ты откуда о ней знаешь?

- Так она теперь недалеко от нас живёт, - сказал Вадька, - в Копытово.

- Это откуда народ сбежал? – Вклинился в разговор дядя Андрей.

- Ага, - хмуро подтвердил сын.

- Божечки мои! – Бабушка схватилась за сердце, - мало, значит, ей, гадине, значит, и до вас добралась. Вы только не вздумайте к ней подходить, ведьма она, самая что ни на есть злобная.

- Ма, - удивлённо улыбаясь сказал Вадькин папа, - ты что это вздумала сказки рассказывать. Вон, ребятишек напугала.

- Ты помолчи лучше, коль не знаешь. А у нас любого спроси, тебе все скажут – ведьма!

- Расскажи, бабушка, - попросил Вадик.

- Да что ты, маленький сказки слушать? – Попытался пристыдить его отец, - вон Маринка к нам в гости больше не захочет.

- Нет, - окончательно проснулась Марька, - мне тоже интересно. Расскажите, пожалуйста.

- Ну, вы, молодёжь, даёте! – сдался дядя Андрей.

- И никакая это не сказка, - обиделась баба Настя, - я отродясь не врала, а что знаю, то знаю.

- Расскажите! – Ещё раз попросила Маринка.

Бабушка вздохнула, лицо её сразу как-то посуровело, и она начала рассказывать:

- В Охаповку она уже с детьми приехала. Вдова, все её жалели, помощь предлагали. Да только скоро поняли, что не всё так гладко – Бог-то шельму метит. Стали люди замечать, что ежели кто ей слово поперёк скажет, или на детишек косо поглядит, то сразу и поплатится. Хорошо ещё, если радикулит разобьёт, считай, легко отделался. А то птица у людей падать начинала, или урожай тлёй побьёт, или проволочник поест. Калечились люди, а иной раз хворь наваливалась, да такая, что и вылечить мудрёно.

А детишки то её прям зверёныши. Иной раз так на тебя посмотрит, как будто в ногу сейчас вцепится, а руку сунь, так откусит. Стали её люди сторониться, никаких дел с ней иметь не хотели, и вообще подальше обходить старались.

Бабушка Настя тяжело вздохнула и продолжила:

- Да только вот не все такие умные оказались. Был у нас в Охаповке тракторист, из приезжих, хороший парень, работящий. Дом у него был крепкий, хозяйство доброе. Ну, выпивал, конечно, иногда, но так, чтобы пьяному по посёлку шататься, а пуще под забором валяться, такого никогда.

Его то дрянь и окрутила. Женился на ней, дурачок, и деточек её усыновил. Счастливый ходил, ног под собой не чуял. Да только недолго. Ведьма то как своё получила, так все свои чары и забросила. Видит мужик, жена то ни к хозяйству, ни к нему интереса не имеет. Детки волчатами смотрят. Затужил, запил, всё у него через пень-колоду пошло. Многие его уговаривали, стыдили, объясняли, и, видать, уговорили.

Очухиваться он стал понемногу, в себя приходить, вот и решил с ведьмой развестись. Да не тут-то было! Пошёл в лес за грибами и пропал. Искали, как водится, всем посёлком, да так и не нашли. А ведьма через полгода дома́ продала и уехала.

Потом мы уже узнали, что там, где она раньше жила, всё те же беды были. И муж её прежний тоже молодым помер. Пьяным в погреб свалился и шею сломал.

Бабушка помолчала.

- А теперь, значит, к вам под бок перебралась. Ох, глядите, теперь и в Копытово начнётся.

- Уже началось, - сказал посерьёзневший и похмуревший дядя Андрей, - только охмурять ей некого, почти вся деревня дёру дала.

- Ой Божечки! – Бабушка Настя перекрестилась на иконы.

- Ладно, мам, собираться будем, вечереет, а нам ещё Маришку до дома довезти надо. – Сказал дядя Андрей. – Спасибо за угощение.

- Я вам сейчас пирожков соберу! – Засуетилась баба Настя.

Пока бабушка собирала пирожки, варенье, грибочки и малосольные огурчики стемнело ещё сильней. Расцеловав всех и тысячу раз повторив, чтобы ехали осторожнее, бабушка Настя перекрестила отъезжающую машину и долго смотрела ей вслед.

В машине было тихо и напряжённо. Каждый молча думал о своём. Внутри у Марьки росло беспокойство. Она сосредоточенно смотрела из окна на обочину дороги. Машина выехала за пределы обжитой местности на окружённый лесом участок дороги, ведущий к трассе.

Предчувствие не обмануло Марьку, в зелени на обочине она явственно увидела тень. Тень то отставала, то нагоняла машину, и тогда, в свете задних фар, в зарослях сверкали два зелёных огонька. Девчонка молча толкнула Вадима в бок и пальцем указала на обочину.

- Там ещё один, - шёпотом сказал Вадик, показав на противоположное окно.

Чем дальше машина отъезжала от посёлка, тем наглее вели себя преследователи. Они уже стали выпрыгивать на дорогу, всё ближе и ближе подбираясь к машине. Теперь уже происходящее смог наблюдать Вадькин папа. Он велел детям пристегнуться. Несколько раз он резко вилял в сторону, уворачиваясь от готовящегося прыжка, но сбитые с ориентиров звери быстро возвращались к погоне.

Тогда дядя Андрей сказал ребятам, чтобы они держались крепче, и начал набирать скорость. Скорость начали набирать и преследователи. Один из них, явно лидер, мчался прямо посередине дороги. Дядя Андрей, выжав из машины всё, на что она была способна, добился необходимого для манёвра расстояния, заложил такой крутой вираж, что на асфальтовой дороге сжёг бы шины, и встретил образину передним бампером. Машину тряхнуло, раздался глухой удар, хруст, и зверь с воем отлетел далеко назад. Не теряя времени, Вадькин отец развернулся и снова набрал скорость.

Второй зверь продолжал преследование, но уже не так уверенно. А когда начал доноситься шум трассы, тварь и вовсе растворилась в зарослях. Остаток дороги снова ехали молча. Маринка и Вадик крепко держались за руки. Дядя Андрей был как-то по-особенному сосредоточен.

На обочине перекрёстка перед поворотом на Проходы стоял Маришкин дед. Марька выскочила из остановившейся машины и, подбежав к деду, сильно к нему прижалась. Дядя Андрей вышел, чтобы пожать руку старику. Леший внимательно рассматривал передний бампер машины.

- Что, крепко досталось? – Спросил он у водителя.

- Да уж, - возбуждённо заговорил тот, - и, главное, не знаю, откуда они взялись. То ли волки, то ли собаки, то ль ещё какая срань. Чёрт, так может, в Копытово-то, это они? – Сам ошарашенный своей догадкой протянул он.

- Они, они, не сумлевайся, - сказал дед.

- А как же вы то теперь пойдёте? Может, подвезти? – Предложил отец Вадика.

- Ты за нас не боись, сами езжайте, пока хозяйка твоя не переполошилась.

Попрощавшись, Вадик и отец уехали в сторону Проходов. А леший ещё долго стоял, обняв Маринку и беспокойно оглядывая обочины дороги.

Конец первой части.