Врачи + Психиатрия

За 20 минут до приема я села напротив белой двери и начала изучать табличку с именем специалиста и графиком его работы. Номерок у меня был на 12.10, а проветривание приходилось на промежуток 12.00 - 12.15. Двойственно поданная информация начала нагнетать во мне нервозность. Из соседних кабинетов выходили доброжелательные медсестры и с улыбками приглашали пациентов. В 12.10 меня еще никто не позвал. В 12.15 я пыталась угадать в каждом проходящем мимо докторе своего. В 12.20 я гипнотически пялилась на солнечный свет под дверью, пытаясь отыскать хоть чью-то движущуюся тень. Сестра спросила меня в мессенджере, почему я не зайду. Я вспомнила все те разы, когда мне приходилось стучать в двери врачей и слышать грубое "выйдите из кабинета и дождитесь, пока вас не вызовут". В больнице ты не человек, а какое-то бездушное, заразное мясо, требующее санитарной обработки. Я вспомнила случаи, когда мне в голую спину тыкали фонендоскопом, а я встречалась взглядом со смущенными лицами ворвавшихся "только спросить". Одним словом, меня затрясло от необходимости совершать это ужасное действие. Я была готова пресмыкаться, ползая на коленях у порога и прислоняясь ухом к двери, и выслушивать шаги, лишь бы не трогать чертову ручку и не сталкиваться снова с подобной реакцией. В 12.25 я была уже готова спуститься в регистратуру и мягко намекнуть, что я существую, но поднявшийся ажиотаж у соседнего кабинета взволновал мою нервную систему, и я обнаружила-таки силы повернуть ручку.

За столом сидела тонкая и звонкая скучающая врач, скучно обняв себя руками и глядя на невеселую стену. И больше никого. Я поздоровалась, протянула направление. Мне сообщили, что я опоздала. Я ответила, что все это время и даже заранее сидела снаружи и ждала вызова. Меня спросили, почему я тогда не вошла?

Тут она мне не понравилась первый раз. Ну камон, доктор, вы работаете в психдиспансере, ваши пациенты присматривают незапертые крыши и вырывают себе ногти, считая их слишком болтливыми, а вы ждете, что я начну сворачивать горы не добравшись до этапа с фармакологией? Все это я, конечно, мужественно подумала у себя в голове.

Психолог достала толстенные папки и перестала мне нравится повторно. Она сказала, что тестов много, но раз я опоздала, то можем не успеть. Пассивная агрессия меня коротнула, мне захотелось срочно быстро начать и достичь положительного результата, потому что если мы не успеем, то это опять будет моей виной.

В дальнейшем это впечатление развеялось, психолог стала нейтральной и вежливой, что помогло мне от нее отключиться.

Сначала меня допросили. Причем с просьбой соблюсти хронологию, чего я в растерянности сделать не смогла, ориентируясь на примерные или выдуманные даты. Так как стартовой точкой было обозначено время после школы, за кадром осталось то, что надо мной издевались одноклассницы, а мальчики или игнорировали мое существование, или развлекались, плюя соплями мне на одежду, толкая в спину, отбирая еду в столовой или выдумывая оскорбления. Соответственно, не нашлось места откровению, что в моей семье не было поддержки и тепла, что я оставалась наедине со всеми своими проблемами, что родители считали, что раз мы сыты, то счастливы, и чего нам собакам немытым еще нужно? Я забыла половину достижений, забыла рассказать о том, как все ждут от меня, что я буду той, кто делает в семье "неприятную работу" и первой узнает плохие новости с гранитным лицом, чтобы помягче сообщить их остальным. Врач чиркала и чиркала, а я путалась и скакала от вдохновения к памяти и обратно.

Сами тесты были знакомые и интересные.

Укороченная версия теста Люшера, где из предоставленных на пронумерованных карточках цветов надо было выбрать наиболее приятный (я прослушала, поэтому надеюсь на это). Цвета были какими-то пограничными. Не чистыми, а будто смешанными. Не зеленый, а какой-то изумрудный. Не сиреневый, а перепурпурный и недорозовый.

Тест ассоциаций. Задумываться тут не рекомендуется, надо отвечать первое, что явилось на ум. Здесь я продемонстрировала знание глаголов, потому как только они и приходили мне в голову. Лампа? Светит. Луна? Тоже светит. Брат? Э-э-э, есть... Эрудицией я блеснула на слове "магазин", уделав соперника по игре красивой ассоциацией "обман". Об этом меня и начали спрашивать, почему именно так. Я объяснила, что сама работала в торговле и знаю, как переклеиваются сроки годности и прочее, и что рядом с моим домом находится магазин, в котором ценники часто не соответствуют тому, что пробивают на кассе. На самом деле я думала про себя о том, что многие люди при продаже/покупке вещей намеренно идут на обман, что к непонятным звонкам по телефону сразу надо относиться как к попытке обвести тебя вокруг пальца, что в любом договоре есть пункт с мелким шрифтом, согласно которому ты обязуешься обогатить организацию и стать беднее, что в любой области тебе придется быть профессионалом, чтобы за спиной не нагрели на мелочах. Но так как это граничило с паранойей, а я ведь не такая, то я приберегла эту правду о себе для будущего психотерапевта.

Так как при описании "магазина" я не единожды повторила, что не выношу чужих (да и своих) конфликтов и выяснения отношений ни в каком виде, то врач поинтересовалась, как я реагирую на них. Меня трясет, да, когда я слышу ругань, у меня падает забрало, но я стою и глотаю собственные негативные эмоции, пока конфликт не утихнет, я не покину эту зону или не взорвусь, вставая на защиту того, кого считаю правым.

Был тест с карточками с изображением предметов. Их надо было разложить по группам и обозначить каждую группу конкретным названием. Здесь психолог сказала, что наблюдает за тем, как люди мыслят. Карточки были цветные и черно-белые. Там были растения, мебель, человеки взрослые, спортивные и не так давно родившиеся, одежда, разные предметы, животные. Психолог записывала названия групп и затем просила укрупнять их, при этом не разбивая колоды. Таким образом у меня образовались четыре стопки, которые я не захотела далее складывать. "Живой Мир" (с людьми, растениями и животными), "Дом и Дача" (мебель, инвентарь, одежда), "Измерительные Предметы" (градусник, сантиметровая лента, торговые весы и что-то там еще) и "Путешествие/Свобода" (глобус, самолет, лайнер, обувь и т.п.). Этот тест был тревожным и занимательным одновременно. Меня словно вернули в детство, где я вырезала кукол из бумаги и поселяла их в бумажные домики. Но вместе с тем я не знала правил игры и не понимала выигрываю или же нет.

Был тест найти на картинках из четырех предметов лишний. Например, яблоко с черенком и листочком, роза с листиком, книга и шуба. Я отметила шубу, потому что у других есть листочки, и мне показалось, что врач удивилась, рассмотрев листья. Дольше я размышляла над картинками самолет, вентилятор, гвоздь, пчела. Выбрала гвоздь, потому что он статичен, а другие в движении.

(фото из этих наших интернетов)

Под конец меня отвели в другой кабинет, свободный от доктора, и вручили пять письменных тестов. Три из них небольшие, где нужно было отметить мое состояние сегодня, за последнее время, за последние полгода. Вопросы понятные: испытываете ли вы тревожность, нервозность, подавленность, расстройство аппетита, сна и все в таком духе. Ответы никогда/редко/иногда/постоянно.

Четвертый тест (Опросник СМИЛ) был на 300 с чем-то пунктов, и, по моему мнению, его давно стоит модернизировать. Этот тест в виде утверждений/отрицаний, с которым в табличке надо либо согласиться, либо нет. Например, "я люблю читать в газетах заметки о преступлениях", "я не каждый день читаю передовицы в газетах", "мне нравилось играть в "садовника" или "колечко"(т.е. такие игры, где мальчики и девочки выбирали друг друга, исходя из личных симпатий),. Варианты с отрицанием отрицания дались мне тяжелее всего. Думаю, этот тест также выявляет ложь, так как некоторые повторяющиеся ситуации подаются там с различных сторон. Были там и утверждения в стиле "я религиозен", "временами я нахожусь во власти какой-то злой силы", "иногда я непреодолимо хочу взять вещь без спроса", "я считаю, что тот, у кого украли, виноват не меньше того, кто украл", "я слышу голоса, когда никого нет рядом". Кому интересно, можете найти в сети.

Пятый тест состоял из 83-х утверждений и во многом повторял предыдущий, а так как над трактовкой некоторых предложений я размышляла с сомнением и основательно, то в каких-то местах мне пришлось списывать у себя самой. К примеру, "временами мне в голову приходят такие нехорошие мысли ,что о них лучше не рассказывать". Каким мерилом к этим мыслям подходить? Хочу ли переродиться пауком, научиться ковырять в носу пальцами ног или стать палачом? Или доктора интересует сам факт умения критично оценивать мыслительную деятельность? Или что? Подобные нюансы вводили меня в ступор, так как я тот человек, который в другой жизни мог бы стать тестировщиком, ибо просьба "купи мне что-нибудь сладкого к чаю" способна довести меня до невроза. Я должна знать, какого рода сладкое, в каком количестве, в рамках какой ценовой категории и расфасовки мне поручают купить. Поэтому на утверждение "мне больше нравится работать с руководителем, дающим строгие четкие указания, чем с руководителем, предоставляющим большую свободу" я ответила нет, потому что не встречала руководителей, способных дать настолько четкие указания, чтобы их можно было выполнить без косяков.

Спасибо вам за поддержку и теплые слова.

Позволю себе прокомментировать пару сообщений

А как Вас на работу пускали немытую 2 недели? 1 день не помоешься и уже разит.

Это началось сильно позже. Когда сидишь дома, вываливаясь на улицу лишь по крайней необходимости, то постепенно забиваешь на гигиену. Никто не увидит под шапкой грязных волос, никому нет дела до нестиранных штанов, кофта с жирными пятнами прекрасно скрывается под пуховиком, а засаленность рукавов не заметна, если выходить вечером. Единственное, что когда я видела вдалеке кого-то знакомого, то прятала лицо и всячески избегала встречи. Я испытывала страх, стыд, вину, будто меня поймали врасплох, застали за каким-то аморальным, непристойным и порицаемым занятием. Вроде поедания голубей. Мое сердце колотилась как сумасшедшее, и я была близка к панике. Однако по возвращению домой мне снова становилось равнобедренно. Так и сейчас.

Я во всех ваших симптомах нахожу то же самое и у меня. Просто в меньшей степени пока что. Но обороты растут... Мне не хочется видеть людей. У меня не осталось родственников, есть только кошка. И мне ничего не хочется...

Мой пример показывает, что не становится лучше там, где не можешь справиться своими силами. И это надо признать. Оно не рассосется, не зарастет, время не лечит. Все будет только усугубляться, поэтому моя рекомендация обратиться к людям, обученным и умеющим оказывать необходимую помощь именно в этой сфере.

При ишемических процессах в головном мозге активируются процессы значимой реструктуризации межнейрональных связей, активируются механизмы синаптогенеза (возникновения новых связей между нейронами), изменяется глубина функционала этих самых синапсов. Дополнительно проводится работа по идентификации дисфункциональных связей. К сожалению, этот эволюционный компенсаторный механизм не всегда выравнивает клиническую картину. При тяжелой форме церебральной ишемии явление нейропластичности больше концентрируется в незатронутых условно «здоровых» синапсах. Этого не всегда бывает достаточно для полноценной реорганизации функциональных ячеек. Нейрореабилитационные мероприятия направлены на улучшение работы нарушенных и восстановление показателей утраченных функций.

Подытожить можно следующим образом. Нейропластичность представляет собой важный механизм как для здорового человека, который регулярно должен адаптироваться к изменяющимся из вне поступающим сигналам (стресс, процесс обучения и фиксирования новых знаний и навыков). Так и для больного человека, сохранность функций которого — главная задача не только на этапе первых этапов лечения, но и последующей реабилитации, которая продлится вероятно до конца жизни.

2. Депрессия и причем тут нейропластичность. Почему депрессию нужно лечить, как и любое другое соматическое заболевание.

В настоящее время представление о клинической депрессии шагнуло далеко вперед, нежели оно было ранее. Она не рассматривается как исключительно заболевание души, когда человеку просто грустно. Это целый кластер процессов, нейропластичность в котором занимает достаточно важную роль и играет значимую роль в этиопатогенезе (совокупности причин и механизмов развития заболевания) истинной депрессии.

Клиническая депрессия является достаточно распространенной причиной нетрудоспособности населения в целом по миру. Отсутствие лечения ведет за собой целый каскад куда более глубоких по соматическим проявлениям заболеваний. Проявляется она гипотимией (болезненная степень снижения настроения), нарушением режима «сон-бодрствование» и общей психомоторной активности, либидо, головной болью напряжения. Кстати, важно отметить, что сниженное настроение не всегда сопровождает депрессию.

При депрессивном расстройстве нарушается работа коры больших полушарий, нейронных лимбических и гиппокампальных связей. В ряде случаев можно зафиксировать сниженную активность в дорсолатеральной префронтальной коре, сочетанную с повышением активности миндалевидных тел. Вероятно, это объясняет плотную фиксацию депрессивных пациентов на негативном сенсорном опыте. Миндалевидное тело имеет большое значение как раз именно в кодировке и декодировке информации, сопряженной эмоциями. Гиппокамп человеку важен в вопросе навигации кодированной информации из кратковременной в долговременную. Этот процесс нельзя недооценивать при учете современной роли человека, для которого обучение — обязательный компонент социального взаимодействия и трудовой активности.

Именно гиппокамп отвечает за ту часть пластичности работы нашего мозга, которая позволяет нам адекватно реагировать на внешние изменения, непосредственно влияющие на наш организм. Это тот спектр пластичности, который позволяет нам обучаться, закреплять уже существующие навыки.

Больные клинической депрессией, которые длительное время пребывают без какой-либо терапии, имеют тенденцию к уменьшению объема гиппокампа. А глубина степени потери функционального вещества гиппокампа имеет зависимость от продолжительности этого безтерапевтического периода. Также есть зависимость и с тяжестью клинической картины.

Нейропластичность, о которой мы уже выше говорили, играет также важную роль в ответе человека на стрессовые ситуации. Именно нейропластичность заметно страдает у пациентов с депрессивными расстройствами.  Пациент теряет способность адекватно рефлексировать реальность, соразмерно давать эмоциональный ответ происходящим вокруг него событиям.

При условии описанных выше явлений, прием селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (фармакотерапевтическая группа антидепрессантов), приводит к возврату к физиологическому функциональному объему гиппокампа, стабилизации работы синапсов. СИОЗС напрямую блокирует обратных захват серотонина, что следует из названия, что приводит к его количественному росту.

3. Итог.

Наш организм представляется сложной функциональной структурой, которая имеет большой инструментарий ответных реакций на почти все происходящие вокруг нас события. Но высокая организация всегда ведет за собой большее количество уязвимых мест. Вопрос идентификации этих мест и работа по устранению уже случившихся «аварий» — вопрос качества жизни, равно как и самого факта её продолжения.

Когда вы слышите тезисы о том, что депрессия это просто сниженное настроение, оно от лени, от безделья, слабодушия, то лучше отвергнуть эти деструктивные высказывания.

Пагубность депрессии заключается не только в социальных последствиях, как увольнение или отчисление в результате низкой посещаемости. Это вполне себе реальный риск возникновения новых и развития уже существующих соматических заболеваний. Например, повышает риск сердечно-сосудистой катастрофы

Не нужно игнорировать факт возникновения у себя симптомов, сжимая в кулаках свою маскулинность. Нет ничего зазорного или постыдного в этой болезни. Зато вполне себе можно считать глупым, отказавшись от терапии дойти до настоящего мужского алкоголизма в результате невозможности самостоятельно работать со своим когнитивным состоянием без сторонней стимуляции в лице алкоголизации.

Очень грубо и очень примитивно: я получила работу мечты у нас в стране с хорошей зарплатой, перспективой развития и возможностью потешить чувство собственной важности. Но вместе с плюшками от государства прилетели и ограничения. Например, нежелателен выезд заграницу. При трудоустройстве мне на это было по барабану. Но потом по семейным обстоятельствам все переменилось, и теперь уже год я ищу возможность дать своему ребенку возможность нормально жить. Моя дочь родилась с редкостной формой эпилепсии. В России врачи (даже самые лучшие) отказались делать операцию, которая могла бы очень сильно сократить число припадков. Никто не хочет брать на себя ответственность, ведь очень большой риск превратить лялечку в овоща.

Но я нашла врача, который проводил такие операции. И делал успешно. Проблема в том, что он гражданин недружественного государства, а даже поверхностный осмотр его соцсетей свидетельствует о, скажу так, значительной русофобии (повезло, так повезло). Чисто юридически, можно оформить доверенность и отправить с дочуркой мою маму. Но останется нравственный аспект. И нужно уговорить врача. Клятву Гиппократа он, может, и давал, но его явная враждебность меня пугает. Что посоветуете делать? Какие подбирать аргументы? Для себя я все решила — моей дочери нужен этот доктор, и чтобы он поработал на совесть.

Я раздражалась и злилась на вещи, которые были мне неподконтрольны: растущие на все цены, любимый творожный сыр исчез из продажи на расстоянии руки, пропали вкусные ароматные яблоки, и вместо них появились твердые безвкусные подделки. А еще зима полгода и половина лета серость и дожди, а я люблю запах и цвет листвы, щебет птиц, высокое синее небо, облака как пышный белый крем. Зимой этого нет. Зимой вообще ничего нет: ни запахов, ни цветов, ни приятных звуков, ни папы, ни бабушки, ни любимой собаки. Я не понимала советов пойти в солярий и принимать витамин Д. Зачем, если выходишь все на ту же заснеженную и заледенелую улицу под пасмурное небо?

Я ушла с работы, поняла, что больше не в силах видеть людей - работала в торговле, в шумном гипермаркете - где, что естественно, всем что-то вечно надо было, но я ничего не могла дать даже себе. Мимолетные радости забивали на какое-то время стресс, но уже мало помогали. Я не хотела жить зимой, и у меня не было решения, как выкарабкаться из слез, уныния и страха "вдруг что-то случится с "моей мамой-пенсионеркой или второй собакой, или собакой сестры, или болеющей тетей, или многодетной коллегой по бывшей работе, которая не прислушивалась к нашим советам посетить из-за болей врача и уехала со смены к нефростомам и в паллиатив, или еще кем-то. Меня трясло от плохих новостей, от ям на дорогах, ворон на помойках, разбитого стекла в подъезде, от чужих уличных конфликтов, внезапно включенной сирены скорой, но зачем-то я читала про серийных убийц и разделы происшествий, ставила себя на место жертв, где обязательно превозмогала побеждала, и желала смерти питерским расчленяторам, и месяц проревела белугой, когда моего сто-лет-назад-любимого и убитого персонажа игрового мира повторно слили из сюжета. Я звонила сестре и советовала тщательнее следить за моей племянницей, потому что в новостях говорили то о синем ките, то о педофилах, то об ударах током от чтения смартфона в ванной, то еще о какой-то чернухе. Я сознавала, что творю, но все мои действия логично укладывались в картину моего мира: мне плохо, мир плох, все должны это осознать. Я снова начала играть по 16 часов в ту старую онлайн игру, где тот персонаж жив. Днями и ночами маниакально писала сюжет к фанфику, где его оживили. Нашла в игре общение, которое могла дозировать. Подменяла реальные цели виртуальными ачивами. Сидела с нечесаными и некрашеными волосами в толстовке с накинутым капюшоном и жевала затягивающий шнурок, принимая комплименты от игроков о том, как им нравится моя манера общения или голос и как бы им хотелось увидеть меня в реале. Я выдумала другое имя и обрубала намеки. Почему я пишу в прошедшем времени, если играю так до сих пор? Хм, задача. У меня были симптомы ОКР и нарушения питания. Замотанная в шарф, я гуляла с собакой и грызла пряжу изнутри. В весе не прибавила, но могла несколько дней подряд съедать по полкило мороженого или по целой шоколадке.

Нет, я не хотела закончить эту свою жизнь или что-то такое. Просто я понимала, что у меня особо жизни уже нет. Есть какой-то суррогат, в котором я несчастна и не вижу просвета в будущем. Все умирают, понимаете, все, за что я бралась - не приносило удовлетворительный результат, у меня нет и десятой части того, чего добились другие, вырваться из этого больше некуда и невозможно, я несчастлива, а еще эта гребаная зима была или будет, так чего ради стараться. Эта мысль так и сидит в сознании. Я не занималась самоповреждением, не считая нескольких раз из далекой давности, когда я могла от злости на себя ударить себе в плечо или по голове за запоздалую сообразительность. Жалею об этом. Сейчас, будучи взрослой, я и представить не могу, как можно резать того, кто беспомощен, не сумеет дать сдачи, кто полностью зависим, кого вручили для любви и заботы - себя саму.

Короче, собрав весь этот дурно попахивающий багаж и начитавшись местных интернетиев, я позвонила в регистратуру ПНД (кстати, спасибо, меня реально сподвигли обратиться к психиатру посты о том, как это необходимо, обыденно и нужно). На другом конце провода деликатная и доброжелательная женщина ответила, что платных приемов у них не бывает, анонимных тоже, но есть участковый врач, который поставит на учет, но зато к нему есть номерки через неделю. Я согласилась. Для отдельных частей моего тела есть доктора, а мозг чем хуже.

Пока стояла эта пауза до посещения диспансера, я копала в себе симптомы, как тыкающий в больной зуб язык. Мне то виделось все страшным, то малозначительным. В этих сомнениях я пришла на остановку, чтобы поехать на прием (или передумать) и, опоздав на отъезжающую маршрутку буквально на полминуты, я встала и начала плакать, потому как "всегда вот так со мной". Кстати, у маршруток нет расписания. Это убедило меня окончательно, что помощь мне требуется.

На первом приеме мне мягко и спокойно задали вопрос, понимаю ли я, где нахожусь, сколько мне полных лет, где проживаю, на каком этаже и как располагается моя квартира, а еще как звонить в домофон. Предупредили, что занесут мою личность в систему и врачи будут видеть, что я обращалась к психиатру, и что в будущем на медкомиссиях у каждого такого врача ко мне возникнут соответствующие дополнительные вопросы. Я вежливо кивала, терла под столом пальцы и изображала вовлеченность в разговор, смотря то на врача, то в окно, за которым изумительно зацветали деревья, и сказала, что пришла с целью подтвердить или опровергнуть депрессию, чему врач почему-то удивилась, но ответила "хорошо".

Я подписала согласие на обработку данных, указала телефон доверенного лица, а потом начался разговор. Я ожидаемо потеряла маску и начала реветь, рассказывая сбивчиво о тех проблемах, которые не выветрились к тому времени из головы. Я попросила задать мне наводящие или прямые вопросы, но врач ответила, что я должна рассказывать сама. У меня был тщательно составленный и выверенный список моих беспокойств, но перед кабинетом я перечитала его и убрала, потому как стало казаться, что "ну и глупость же это", и все лечится спортом и режимом.

Врач все время что-то записывала за мной на квадратике от настенного календаря, а я изливала душу и попутно думала, мол, вот итоги моей жизни втискиваются где-то между обрезанных цифр 23, 24, 25. Затем из меня стали выжимать резюме, получила ли я полное образование, где училась и кем работала. Состою ли я на службе занятости. Есть ли у меня семья, с кем живу и все такое. И вдруг как-то у меня сложилась картинка, что я поступала в универ несколько раз и успешно сдавала всякие предметы и английский, но ничего не закончила, сбегая от напряжения через год-два учебы. И так по кругу. Что хватило меня на год учебы в училище по рабочей специальности, по которой я отработала пару месяцев, но зато получила красный ненужный диплом, подтверждающий, что "я могу". Что все мои работы - низкооплачиваемый неквалифицированный труд, хотя говорили, что я талантливый человек. Да, вероятно это так, но я всегда боялась трудностей и сбегала от них, потому что не умела с ними справиться. Меня спросили тревожный ли я человек (да), сказали, что какие-то таблетки придется попить, потому что невозможно радоваться жизни, когда постоянно слезливое настроение. Готова ли я к этому? Да, я готова.

Медсестра похвалила мои причесанные волосы и аккуратный вид. Я равнодушно ответила, что перед приемом мне пришлось отмывать ботинки и рюкзак от полугодичной пыли и собачьей шерсти. Я не призналась, что моюсь эпизодами - эдак раз в недели две, что меня трясет от мысли, что надо заклеить ставшие круглогодичными прогулочные кроссовки, потому как они пропускали дождь осенью, потом снег зимой, потом талую воду весной, а теперь пыль, и что постельное белье я не стирала и не меняла три месяца, а стол перед компьютером похож на мусорный контейнер, но зато я протираю мышку водкой от микробов. Ха-ха (звуки Нельсона). Чтобы вы понимали, передо мной лежит тюбик с обувным клеем, но я не могу, ***ть, просто не могу заклеить ***чую подошву, это выше моих сил и необходимость сделать это и принять ответственность за хороший или плохой результат приводит меня в ужас...

Мне задавали вопросы: как у меня с аппетитом, со сном. Я отвечала, а про себя думала, ведь это же ПНД, в коридорах сидят больные люди, и почему им верят здесь на слово, и как врачи проверят, что я с ними искренна. Впервые у меня закралась мысль, что мне могут посоветовать больничку, а у меня пес, который зайка с людьми и агрессивное хамоватое грызло по отношению к другим собакам.

После разговора, где я многое рассказала и столько же утаила или не вспомнила, я чувствовала себя выжатой и пустой. Мне дали номерок к психологу на психологическое освидетельствование. Об этом в следующем посте, потому что нет моральных сил уже продолжать.

Напишите, полезно ли вам увидеть продолжение, может, какие-то вопросы есть - я постараюсь ответить в следующем посте.

Пишу от анонима, потому что не хочу видеть при заходе на сайт счетчик рейтинга. Знаю, что буду следить ради социального поглаживания или отвержения. Пока я не в состоянии такое спокойно переносить.