Пост получится слишком длинным, поэтому сначала напишу о раннем этапе.
Начинается всё, понятное дело, всегда с родителей и детства. В свое время, в пятнадцатилетнем возрасте, моих родителей выпнули с одним узелком и велели идти в люди, а именно-учиться в техникуме за несколько сотен км. от дома. Там они и познакомились. После окончания техникума получили комсомольские путевки на крупнейший в своей отрасли завод страны, а в 19 лет поженились по причине маминой беременности. Отец после свадьбы сразу ушел в армию, а мама осталась обустраивать секционный быт и рожать мою сестру. Ещё спустя шесть лет родился и я.
Мои родители были образцовыми советскими людьми, очень работящими и ответственными, серьезными, целеустремленными и идейными. Они всего достигали своим трудом и упорством, пользовались всеобщим уважением и висели на доске почета. Отец не пил, не курил, был спортсменом с кучей грамот. После армии он быстро продвигался по рабочей карьерной лестнице, маму же как передовика производства и ударника коммунистического труда выбрали от профсоюза в городской совет.
К вопросу о воспитании детей они относились также очень серьезно. «Воспитание-процесс непрерывный». Нет нас не били в общепринятом смысле, нас просто постоянно пиздили. Не знаю в каком возрасте началось это с сестрой, у меня с пяти лет, и продолжалось до пятнадцати. Когда вопила сестра, я не понимал что происходит, думал, это какая-то игра, смеялся и изображал её крики. Обычно ей доставалось из-за учебы: если не выучен урок так, «чтобы от зубов отскакивало», за почерк и помарки, конечно же за оценки. Помню, когда она принесла в дневнике тройбан, то её захерачили табуретом. Двоек она, естественно, не получала. Потом настала и моя очередь. Били нас за малейший косяк: испачканная одежда, хуже, если порвешь, если что-то взять без спросу, неубранные игрушки, если дверца шкафчика была закрыта недостаточно плотно, а если внутри еще и беспорядок, то совсем беда, если задержались с друзьями на улице, опоздали к приему пищи, не убрали и не помыли за собой посуду, что-то уронили или разлили, про учебу уже сказал. Сначала били ладонью. По мере взросления перешли на подручные предметы, в основном их использовала мама: ремень, тапок, швабра, скалка, пластмассовая выбивалка, оставляющая на коже узор, моток кабеля. Отец же использовал свои руки и ноги. Мама по-своему защищала, особенно если доставалось по башке: «Не надо бить по голове! Иначе будет как соседский дурачок. Есть же задница!» Отец же старался не затронуть пах, ибо я был «продолжателем рода».
Нас растили ответственными и самодостаточными. Очень рано приучали самостоятельно обслуживать себя: одеваться, умываться, заправлять постель, убирать за собой. Со временем обязанности прибавлялись-это мытье посуды и вынос мусора (с 5 лет), чистка картошки (6 лет), влажная уборка в квартире и выбивание ковриков(7 лет), кроме того на сестре была еще и готовка. Родители в это время учились на вечернем отделении ВУЗа и приходили после девяти вечера. Я ждал их как собака, прислушиваясь к звукам лифта, шагам в общем коридоре. Я скучал, тосковал и одновременно боялся. Когда родители приходили, то испытывал радость и тревогу.
Кроме побоев были конечно же оскорбления и унижения. Не буду все перечислять, просто нет таких слов и выражений, которые я бы не услышал в детстве. Дурак, идиот-были ласкательными словами. Издевательства были и по поводу внешности, особенно доставалось моим большим ушам. Неоднократно звучали угрозы взять большие ножницы и отрезать, или оторвать, или прищемить мой стручок, сделать из меня девочку.
Угрозы же «отдать в детдом», к «злой тетке» вызывали просто радость.
Источником для оскорблений и побоев был тотальный контроль буквально за каждым шагом, действием, словом. От нас требовали подробный доклад что и где делали, с кем и прочее. Личное пространство? Такого даже нельзя вообразить. Иметь что-то свое, карманные деньги, личные вещи? Это ,наверное, шутка какая-то. «Твоего здесь ничего нет», «Мы вас и так кормим», итд. На фразу «Я хочу», следовал ответ: «А говна на лопате не хочешь?», «Я не люблю»- «Полюби того Ваньку что на печи обосрался», «А мне?»- «А у тебя рука в говне». Различные косяки и неудачи обосновывали окончательный приговор-«Вырастишь-станешь говночистом». Что это значит, я не понимал, но предполагал, что что-то позорное и унизительное, раз связано с говном. Кроме того, я не всегда понимал за что меня наказывают. На вопрос: «За что?», следовали ответы: «Было бы за что, убил бы», «Я тебя породил, я тебя и убью»,«Для профилактики», «Сам знаешь за что», «А ты догадайся». При этом нельзя было защищаться или прятаться, наказание было неотвратимым. Рефлекторное сжатие кулачков провоцировало ярость и побои многократно усиливались. Попытка закрыться вызывала насмешку, и удар приходился в незащищенную часть тела. Про выученную таким образом беспомощность никто не знал. Самым страшным было идти на зов отца. За эти 20-30 секунд, когда шёл на ватных ногах, в душе все переворачивалось, я испытывал смесь страха, отчаянья и отвращения. Не идти было нельзя. Наверное, мой вид был жалок и комичен («Что ты, как Иисусик стоишь?»), поэтому иногда наказание ограничивалось издевательством и угрозами.
О последствиях. Мы с сестрой действительно многое умели в плане быта. Чтобы избежать наказания за порванную одежду, недостающие пуговицы, я очень рано, к 6 годам, научился пользоваться ниткой с иголкой и подшивался к приходу родителей, застирывал пятна, подклеивал обувь.
Физиологически последствия проявлялись постоянной простудой и энурезом. Проще говоря, мы с сестрой ссались. Она лет до 11-12, я- до 7. Кроме того, с 5 до 6 лет я страдал заиканием, что было предметом насмешек в детском саду.
Было так же много фобий: страх высоты, темноты ,одиночества. Когда меня оставляли одного я испытывал панику и отчаянье, ходил, плача по квартире и всего боялся. Немного успокаивал лишь телевизор.
От всего этого кошмара я уходил в себя. Мог «подвиснуть» не думая ни о чем глядя на струю воды, отражение лампочки, узор ковра. Но в основном я был в мире фантазий. Источником был телевизор и журналы с картинками. Я фантазировал про космические перелеты, летающие тарелки и пришельцев, роботов из будущего и.т.д. Часами мог рассматривать журналы «Вокруг света» и «Технику молодежи». Некоторые фантазии были явно эротическими. Меня волновала иллюстрация сборника фантастических рассказов, изображающая женщину-астранавтку в облегающем костюме. Я хотел всей кожей ощутить прикосновение, тепло другого тела. Главной же фантазией была мысль о побеге. Я строил планы побега из детского сада: устроить ли подкоп или распилить решетку забора, где-нибудь спрятаться и уйти незамеченным. И однажды мне это удалось. Это было ЧП районного масштаба, но я был очень горд собой, пока не явился домой. Так же были мысли о побеге из дома. После наказания, я воображал, что однажды меня изобьют так сильно, что что-то мне сломают или убьют и вот тогда...тогда родители пожалеют меня, раскаются и поймут что поступили со мной плохо.
Когда меня обижали сверстники, смеялись над моим заиканием, то я думал о мести, как их побью поодиночке или сделаю им какую-нибудь гадость.
Еще одним следствием было мое «прилипание» к тем, кто проявлял ко мне хорошее отношение. К медсестре в больнице, к нянечке в саду, к единственному другу. Я ходил за ними по пятам, был их хвостиком.
Всё это со временем вылилось в мою зависимость. И главное, несмотря на то, что мне уже под сорок лет и внешне я здоровый мужик с бородой и весом в сто с лишним кг, хожу на работу, и у меня самого есть дети, внутренне я застыл на уровне 5-6 лет, абсолютно не повзрослев.
Продолжение следует.