klapaucjusz

Ходит об истории фразеологизма показать, где раки зимуют одна распространённая байка. Вот она в виде яркого образа (Волина В.В. Откуда пришли слова):

Стало вам жалко бедных крестьян? Можете не переживать, это выдумка. Как выдумка и другая версия, согласно которой показать, где раки зимуют означало «утопить» (видимо, на авторов повлияли выражения «отправиться на корм рыбам» и «отправиться ловить раков»). Эти байки широко представлены в Рунете, но никак не подтверждаются источниками. К счастью, есть и гипотезы, которые куда больше внимания обращают на факты. Но обо всём по порядку.

Сперва нам нужно вооружиться некоторыми знаниями о том, как раки действительно зимуют. Во-первых, раки не впадают в спячку, но, естественно, уходят в более тёплую часть водоёма, то есть на глубину, или туда, где есть тёплый ключ. Вот видео, в котором раколов, вооружившись этими знаниями, успешно добывает раков зимой.

Во-вторых, руками раков ловят, естественно, летом. Лезть за раками зимой в замёрзший водоём дураков нет. Поэтому если помещики и посылали крепостных за раками в холодное время, то что мешало использовать раколовки? Их же не в XXI веке изобрели. Вот описание такого приспособления 1855 года, то есть ещё до отмены крепостного права:

В этой книге (Циммерман В. Наставление к разведению раков, стр. 34-37) описывается ещё ряд способов ловли раков при помощи сачков и сетей, вполне доступных крестьянам XIX века.

В-третьих, что крайне важно, помимо показать, где раки зимуют раньше использовалось и знать, где раки зимуют в значении «быть умным, хитрым»:

― Да, они на это куда сметливы, сказал один извозчик в изорванном кафтане, ― знают, где раки зимуют. [М. Н. Загоскин. Рославлев, или Русские в 1812 году (1830)]

― «Ну, ― говорил он, ― а помещик ваш в музыке собаку съел, мне у него учиться приходится, и голос у фрейлен Юльхен оченно прекрасен; да и глаза-то у нее недурны, философ-то ваш знает, где раки зимуют». [А. И. Герцен. Поврежденный (1851)]

Переход от знать, где раки зимуют к показать, где раки зимуют вполне понятен, это «проучить, преподать урок». А вот обратный переход объяснить куда сложнее. Тут становится окончательно понятно, что истории про злых помещиков и утопление в проруби – чистые выдумки, и для понимания истории этого фразеологизма следует отталкиваться именно от знать, где раки зимуют.

В своё время так и поступил писатель С.В. Максимов, давший очень правдоподобное толкование истории этого фразеологизма (Максимов С.В. Крылатые слова. СПб., 1890, стр. 232):

Правда, Максимов думал, что «эти скорлупчатыя съѣдобныя насѣкомыя» зимой впадают в анабиоз. Как мы знаем, это не так, что дало основание фразеологу В.М. Мокиенко выдвинуть собственную остроумную гипотезу, согласно которой, знает, где раки зимует как раз тот человек, который в курсе, что раки не впадают в спячку (Мокиенко В.М. В глубь поговорки. СПб, 2005, стр. 156–158). Мысль интересная, но лично я не могу согласиться с Мокиенко. Во-первых, «зимовать» не обязательно значит «впадать в анабиоз». Во-вторых, тогда ожидалось бы *знать, как раки зимуют, а не знать, где раки зимуют.

Так что, по-моему, наиболее правдоподобным является старое объяснение Максимова: знает, где раки зимуют, опытный и наблюдательный человек, который хорошо себе представляет как повадки «скорлупчатых насекомых», так и устройство водоёмов, в которых они живут.

P.S. Интересно, что есть поверье, будто бы раки менее вкусны в месяцы, в названиях которых нет буквы р (Зограф Н.Ю. О раках // Известия императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Т. 53, вып. 1, стр. 20):

Правда, у поляков было записано прямо противоположное: раки вкуснее в те месяцы, в названии которых буквы r нет (Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997, стр. 402). При этом «эровые» названия месяцев в русском и польском не совпадают:

Продолжаю разбирать историю русской экономической терминологии. В предыдущих постах я рассказывал о словах платить и купить, на этот раз поговорим, откуда у нас взялась таможня и причём здесь мытарство.

Из славянских языков слово таможня известно только восточнославянским, да и то, в украинском и белорусском оно не является основным названием этого органа. Это говорит о том, что скорее всего мы имеем дело с восточным заимствованием.

Непосредственно таможня появляется в письменных памятниках достаточно поздно, в XV веке. Значительно старше однокоренное ему – таможник. Впервые оно появляется в смоленской грамоте князя Фёдора Ростиславича 1284 года. Называли так сборщика торговой пошлины, а также самой пошлины, взимаемой в пользу Орды. Пошлина эта называлась тамга, что, собственно, и подсказывает нам этимологию слов таможник и таможня.

приде вѣсть ізъ роуси зла. яко хотѧть. татарове. тамгы. і десѧтины. [Новгородская 1-я летопись. Синодальный список (вторая половина XI в. — 1352)]

По-монгольски тамга – это «печать, штемпель, штамп; клеймо, тавро». По-татарски – «метка, маркировка, засечка, зарубка, черта, клеймо, тавро, знак», а также собственно тамга, то есть родовой знак. Тамга ставилась как свидетельство уплаты пошлины, в результате чего это название распространилось и на саму пошлину.

Предложенный юникодный символ тамги Чингисхана:

Более старыми терминами являются мытъ, мыто «подать, пошлина», мытьникъ «сборщик пошлины», мытьница «место сбора пошлины», мытарь «сборщик подати».

Место, где собирался мыто, называлось также мытище, отсюда называние города Мытищи. Мытарства также отсюда, так было переведено греческое слово τελώνια «откуп налогов», которым в Житии Василия Нового обозначались особые посмертные испытания душ грешников.

В отличие от таможни этот корень хорошо известен всем другим славянским языкам, что позволяет реконструировать праславянское *myto «пошлина». При этом праславянское *y (= ы) происходит из *ū (макрон обозначает долготу), то есть, более древняя форма – *mūto. Это самое *mūto очень похоже на ряд германских слов: готское mota «пошлина», немецкое Maut «пошлина», древнеанглийское mōt «налог», древнескандинавское múta «взятка».

Родственными праславянское и германские слова не могут быть по фонетическим причинам. Следовательно это заимствование, причём наличие этого слова в древнеанглийском указывает на направление – из германских языков в праславянский (почему так я подробно рассказывал в посте о слове князь)

В свою очередь германцы заимствовали своё слово из латыни, предположительно, из глагола mūtāre «менять». А славянское мыто переняли балты: литовцы как muitas, а латыши как muita «пошлина».

Интересно, что поляки, чехи и словаки на мыте не остановились, они заимствовали ещё и немецкое слово Zoll /цол/ «пошлина», соответственно в виде cło /цўо/ и clo /цло/ «пошлина».

Как мы видим, обозначения пошлины и таможни очень легко заимствуются. Причём это характерно не только для славянских языков. Например, французское douane /дўан/ «таможня» через итальянское и арабское посредство заимствовано из персидского دیوان /диван/ «совет; суд». А через турецкое посредство это же слово попало во французский как divan «диван (во всех смыслах)».

Источники:

Словарь русского языка XI–XVII вв. Выпуск 9. М, 1982. С. 334–338. Выпуск 29. М., 2011. С. 211–214.

Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Том 4. М., 1987. С. 18.

Этимологический словарь славянских языков. Выпуск 21. М., 1994. С. 81–82.

Pronk-Tiethoff S. The Germanic Loanwords in Proto-Slavic. Amsterdam, New York, 2003. Pp. 117–119.

Ходит по Интернету байка, что негодяями изначально называли людей, негодных для службы в армии, а уже потом это слово стало синонимом мерзавца. Запостили это недавно и на Пикабу.

Исходный пост заявляет, что негодяями называли негодных рекрутов якобы 300 лет назад. 300 лет назад был 1722 год. Открываем «Словарь русского языка XVIII века» (том 14, стр. 156) и ничего подобного там не находим:

Поищем по текстам XVIII века в Национальном корпусе русского языка. И тоже никаких негодных рекрутов, одни мерзавцы:

Каретник мой взял с меня за карету самые чистые деньги и обещался чинить ее целый год; однако это такой негодяй, с которым я насилу лажу и принуждаю его бранью и угрозами держать свое слово. [Д. И. Фонвизин. Письма родным (1763-1774)]

Хорошо, может, нам помогут тексты старше? Берём «Словарь русского языка XIV-XVII веков» (том 11, стр. 68) и в нём обнаруживаем Негодяя только как имя собственное:

То же и в Нацкорпусе:

По приказу государя своего князя Василья Юрьевича, велела указати сторажилцом своим Палышу да Конышу да Негодяю коя к Троецкому была земля Толского монастыря и к починком. [Отводная память кнг. Маремьяны, вдовы кн. Василия Юрьевича Шехонского, на данную ее мужем Толг. монастырю Троицкую пашню в Пошехонском у. [Датировка: ок. 1571 г.] (1570-1572)]

Кстати, такой выбор имени собственного смущать не должен. Подобные «отрицательные» имена и прозвища на Руси встречались: Невзор, Невежа, Невер, Неждан, Некрас, Нелюб, Немир, Ненад, Нерад, Несмеян, Нечай (многие из них сохранились в составе фамилий).

Не находим мы никакой связи негодяя с армией и в толковых словарях Ушакова и Ожегова. А что в диалектах? Открываем «Словарь русских народных говоров» (том 20, стр. 375) и точно, такое значение есть:

Однако засвидетельствовано оно не повсеместно, а только в архангельских и рязанских говорах. Более того, это не единственное и не самое распространённое значение. Как мы видим, негодяем могут называть разных негодных людей: негодных к работе, к армии, к браку.

А что в других славянских языках? В украинском и белорусском материале негодяй представлен, хоть и маргинально. И снова связи с армией нет.

Грінченко Б. Словарь української мови. Том 1, стр. 1078:

Тураўскі слоўнік. Том 3, стр. 180:

Этимологически негодяй – это негодный человек. Негодный вовсе, то есть мерзавец, или же негодный к работе, армии, браку. Полностью параллельное образование – негодник, которое в говорах тоже известно как обозначение человека, непригодного к работе, и человека, непригодного к несению воинской службы, причём в последнем значении уже у Даля, то есть раньше, чем негодяй.

Что выходит в итоге? Самое старое и широко засвидетельствованное значение у слова негодяй – это то, которое характерно для литературного русского («подлец, мерзавец»). Значение «человек, непригодный для службы в армии» известно только в отдельных говорах и то лишь с середины XX века (то есть эпохи всеобщей воинской повинности). Нет никаких причин думать, что это значение старше «мерзавца» и предшествует ему.

И уж тем более нет никаких оснований придумывать для обоснования такой связи целую легенду. Впрочем, как это часто бывает на Пикабу, красивую историю пруфами подтверждать не надо, достаточно снабдить её картинкой с котиками, и пост заплюсуют:

В 2002 году была опубликована надпись на камне, обнаруженная за десятилетие до этого во время раскопок монастыря в болгарском селе Черноглавцы.

Надпись содержит в себе дату – 18 сентября 6463 года от сотворения мира (18.09.955 нашего летоисчисления), что делает её одним из древнейших дошедших до нас кириллических текстов. Вот как она выглядит:

Читается она очень хорошо:

[в]ъ лѣ ѕ҃у҃ѯ҃г҃ [н]е остѫ

[п]ѧ вина отъвръже

(с)ѫ мѣсѧца сетем

(бр)ѣ ї҃и҃ св҃ѫтаго

кастора

Понятно, что 18 сентября 6463 года в день святого Кастора кто-то отказался от вина (см. отдельные посты о цифрах и буквах ѫ и ѧ). Вопросы вызывает только форма не остѫпѧ или неостѫпѧ.

Первая трактовка болгарских учёных Балабанова и Тиховой предлагает видеть здесь причастие от глагола отъстѫпити «отступить» и следующий перевод: «В год 6463 (954/955), поскольку не отказывается (не воздерживается) от вина, отрекается (от него) 18 сентября, (в день) святого Кастора».

Ещё один болгарский исследователь, Анна-Мария Тотоманова, обратила внимание на то, что от глагола совершенного вида отъстѫпити сложно ожидать причастия настоящего времени, и предложила свой вариант: «В 6463 г. я не отступлю, и он откажется от вина 18 сентября на святого Кастора».

Обе версии звучат несколько странно и противоречат тому, что мы обычно наблюдаем в подобных надписях. А.А. Гиппиус указал на то, что как правило мы имеем дело со своего рода шаблоном: после слов въ лѣто ХХХХ идёт подлежащее (чаще всего имя), а потом глагол в прошедшем времени.

отъвръже сѫ – это как раз аорист, то есть простое прошедшее время. А вот неостѫпѧ вполне может быть именем. Почти аналогичные имена засвидетельствованы в древнечешских и древнепольских источниках – Neostup и Nieustęp. Отсюда же русские фамилии Неуступов и Неуступин.

При такой трактовке надпись наконец обретает простое и логичное звучание: «В 6463-м году, 18 сентября, в день святого Кастора, Неоступя отказался от вина».

Археологи отмечают, что надпись находилась в монастырской базилике на видном месте и написана крупными буквами. Так что выходит, Неоступя (возможно, монах этого же монастыря) дал обет трезвости и публично зафиксировал это в письменной форме.

Источник:

Гиппиус А.А. К прочтению надписи 954/955 г. из c. Черноглавцы // Sub specie aeternitatis: Сборник научных статей к 60-летию Вадима Борисовича Крысько. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2021. С. 560–567.

Мне неоднократно доводилось сталкиваться с тем, что некоторые люди плохо себе представляют, как работают научные журналы и чем они отличаются от журнала «ТВ Парк» (кроме того, что не делают ваши волосы мягкими и шелковистыми).

Попробую раскрыть эту кухню изнутри, с той, конечно, оговоркой, что делаю это на личном опыте (я член редколлегии двух лингвистических журналов), и в других сферах какие-то детали могут отличаться.

1. Кто пишет статьи для журналов?

Здесь как раз и кроется важное отличие научных журналов от «ТВ Парка». Редколлегия научного журнала не занимается его наполнением. То есть, конечно, редактор может подать статью в свой же журнал, это не возбраняется, однако большинство статей приходит всё же со стороны.

Хорошие журналы не выставляют никаких цензов, теоретически опубликоваться может любой, прошедший процедуру рецензирования. Знаю случай, когда обычный уфимский школьник опубликовал две статьи в журнале под грифом одного из НИИ РАН. Тем не менее, конечно, основная масса статей приходит от научных сотрудников, преподавателей ВУЗов, аспирантов, редко студентов.

2. Что происходит со статьёй, когда она приходит в журнал?

Статьи приходят на общий e-mail журнала, указанный на сайте. Один из членов редколлегии проводит первичную сортировку. Сразу отклоняются статьи, не проходящие по профилю издания. То есть, если в лингвистический журнал прислать статью по ядерной физике, то её, разумеется, даже читать никто не станет, какой бы замечательной она ни была. Также отбрасываются статьи явных фриков.

После первой отбраковки статьи скидываются в рассылку редколлегии для дальнейшей оценки. Затем на заседании редколлегии или в той же рассылке, это уж где как принято, проводится очередная отбраковка. Например, коллективным решением редколлегии может быть отказано статье, которая уже где-то была опубликована (бывают умники, которые публикуют статью по-английски, а затем переводят на русский и пытаются напечатать, по сути, во второй раз, не сообщив об этом).

После этого редколлегия подбирает статье рецензентов. Это должны быть специалисты в той же области, которой касается статья. Рецензенты чаще всего сотрудниками журнала не являются, это просто научные сотрудники или преподаватели ВУЗов, которых журнал просит бесплатно поработать. Почему же они соглашаются? Потому, что сегодня ты бесплатно рецензируешь чью-то статью, а завтра кто-то точно так же бесплатно рецензирует твою.

Количество рецензентов зависит от журнала. Обычно это 1–2, редко 3. Рецензирование бывает одинарным слепым (в настоящее время мало распространено) и двойным слепым (уже почти стандарт). Одинарное – это когда рецензент знает, кто автор, но автор не знает, кто рецензент. Двойное – когда и рецензент не знает, кто автор статьи. Теоретически, при двойном слепом рецензенту всё равно, чей текст он оценивает – школьника или академика, роль играет только качество самого текста. На практике, конечно, когда какой-нибудь узкой областью исследований занимается всего пара десятков человек (а то и того меньше), определить, чью статью ты читаешь, не так уж и сложно.

Если рецензии отрицательные, то автор получает отказ. Если положительные, то автор исправляет недостатки, и статья ставится в очередь на публикацию. Дальше с ней работают научный редактор и корректор.

3. Сколько времени проходит между отправкой статьи в журнал и её публикацией?

Зависит от многих факторов, в первую очередь от загруженности портфеля журнала. Другими словами, чем больше народу присылает свои статьи в то или иное издание, тем длиннее очередь. Разумеется, в узкопрофильных журналах очередь короче, а в изданиях широкой направленности – длиннее. В среднем это от нескольких месяцев до двух лет.

Если же журнал обещает почти мгновенную публикацию, в течение нескольких дней или недель, это верный признак «мурзилки» (см. ниже).

4. С какой периодичностью выходят научные журналы?

Единого стандарта нет, но чаще всего это 2, 4 или 6 раз в год, хотя бывают и другие варианты, например раз в два года.

5. Кто оплачивает издание журналов?

В России это, как правило, НИИ или ВУЗ, под грифом которого данное издание выходит. Основные деньги идут на зарплаты редакторам, корректорам, верстальщикам, а также типографии.

За рубежом возможны и иные варианты. Это может быть финансирование от издательства, которое потом берёт плату за просмотр статей с читателей, либо журналом взимается оплата с авторов (см. ниже).

6. Получают ли авторы статей гонорары за публикации?

Нет, авторам журналы денег не платят. Для сотрудников НИИ написание статей – прямая обязанность, они получают за это зарплаты и премии на своём рабочем месте. В ВУЗах публикационную активность стимулируют премиями (ну или каким-либо образом наказывают за отсутствие оной, тут уж от ВУЗа зависит).

7. Бывает ли, что журнал требует с автора плату за публикацию?

Да. Нередко это так называемые «хищнические» журналы, или «мурзилки», которые маскируются под добросовестные, но нормального рецензирования не проводят, а с автора берут деньги. Распространённая схема у нас в стране, но особенно такими журналами славится Индия.

Однако бывает и иначе. Некоторые зарубежные журналы, не имеющие государственного финансирования, взимают плату за публикацию открыто, но при этом проводится полноценное рецензирование, и статье в публикации может быть отказано. Пример этой схемы – PLOS One. Если такому журналу удастся привлечь хороших редакторов и рецензентов, он вполне может стать престижным и высокоцитируемым. Тогда авторы будут заинтересованы в публикациях, несмотря на финансовый ценз. Оплачиваются публикации в таких журналах, как правило, за счёт грантов.

Плюсом платных для автора журналов является то, что в отличие от изданий платных для читателя они обычно выкладывают статьи в открытый доступ, а это значит, что статью увидит и прочтёт больше людей.

8. Почему люди публикуются в «мурзилках»?

Нередко бывает, что хороший преподаватель является плохим учёным. А ВУЗ от него требует активно печататься. В нормальные журналы статьи такого человека не берут, и он обращается к «хищникам». Если ВУЗ за статьи премирует, а плата за публикацию ниже премии, то такой преподаватель уже сам будет финансово заинтересован печататься как можно чаще.

К сожалению, существующая система вроде бы направлена на стимулирование научной активности, но на практике приводит к валу мусорных публикаций и таких же мусорных диссертаций. Люди, которым наука глубоко безразлична, регулярно пишут откровенно бесполезные статьи, которых никто не читает.

9. Что такое импакт-фактор, и есть ли от него польза?

Упрощённо говоря, импакт-фактор – это то, как часто цитируют статьи, опубликованные в данном журнале за последние два года, в других научных журналах. На первый взгляд, идея неплоха: у мурзилки, публикующей мусор, импакт-фактор будет околонулевой, а у какого-нибудь крутого журнала, где публикуются признанные специалисты в своей области, очень высокий. Но это работает, только когда оба журнала из одной научной области.

На практике же импакт-фактор журнала зависит в первую очередь от его профиля. Иными словами, статьи по палеографии древнерусских рукописей будут цитировать заведомо реже, чем статьи, посвящённые вопросам, подготовки школьников к ЕГЭ по русскому языку. Соответственно, журнал по палеографии будет иметь более низкий импакт-фактор, чем условный журнал о ЕГЭ. Значит ли это, что журнал по палеографии хуже в научном плане? Вовсе нет. Из этого следует, что импакт-фактор больше говорит о востребованности журнала у читателей, чем о качестве статей.

10. Что такое Scopus и WoS (= Web of Science)?

Как и импакт-фактор – это попытки отделить агнцев от козлищ, базы данных, включающие журналы, соответствующие определённым формальным критериям. Например, для Scopus – это в первую очередь наличие рецензирования, определённой редакционной политики, а также названий и аннотаций на английском. По идее, журнал, пойманный на хищничестве, из базы исключается. С другой стороны, если тот или иной журнал в Scopus не входит, это ещё не значит, что он плохой. Возможно, просто редколлегия просто не очень стремится проходить процедуру включения в эту базу. В России многие журналы очень долго просто не видели в этом смысла, пока наличие публикаций в скопусовских журналах не стало формальным критерием при подаче заявки на грант.

11. Лингвофрики говорят, что научные журналы контролируются чиновниками, и по-настоящему революционные открытия (славянские надписи на Солнце, например) в печать просто не пропускают. Это правда?

Лично я ни разу не сталкивался с ситуацией, чтобы чиновники вообще интересовались тем, что происходит в недрах журналов. На самом деле их занимают не качественные показатели, а количественные. То есть чиновнику важно знать, сколько статей и какого объёма опубликовали в том или ином НИИ, а также то, сколько из этих статей напечатано в журналах из списков ВАК, Scopus и WoS. В содержание статей и редакционную политику журналов Минобрнауки, к счастью, не лезет. Во всяком случае, в сфере лингвистики.

Лингвофрики, разумеется, врут, и это легко доказывается. Если кто-то отправил очередное «революционное открытие» в российский журнал, и там в публикации отказали, то нужно просто перенаправить статью в зарубежный журнал, который российские чиновники при всём желании контролировать не могут. Если в публикации отказали и там, то это повод задуматься, а точно ли открытие такое уж революционное. Хотя нет, чего это я, просто все мировые журналы цензурируются ЗОГ, так что правду о гиперборейских славяно-ариях и приходится выкладывать в ВК и на Пикабу, сюда ЗОГ ещё не добрался.

12. Как отличить хороший журнал от плохого?

К сожалению, простого рецепта нет. Если вы не специалист в данной области, то приходится опираться на формальные критерии.

а) В первую очередь надо посмотреть, проводится ли в журнале рецензирование, и если да, то по какой процедуре.

б) Затем выясняем, кто является издателем журнала. Издание под грифом одного из НИИ РАН, МГУ или СПбГУ с большей долей вероятности будет качественным, чем «Медвежеуглинский вестник акушерства и туризма».

в) Как долго выходит журнал. Понятно, что журнал, который выходит уже много десятилетий, будет больше дорожить своей репутацией, чем индийский хищник-однодневка. С другой стороны, конечно, бывают и новые, но очень достойные издания.

г) Индексируется ли журнал в базах данных (те же Scopus, WoS, отечественный список ВАК). Понятно, что по описанным выше причинам, это не самый надёжный показатель, но всё же.

д) Проверить, ловили ли журнал на публикации мусорных статей и плагиата. В России этим занимается, например, проект Диссернет. Оговорюсь, что и хороший журнал по недосмотру может иногда пропустить плагиат. Но если в издании это происходит регулярно, то ясно, что за качеством там не следят.

е) Посмотреть состав редколлегии, а также список авторов (многие журналы делают такой для удобства навигации). Если и там, и там есть признанные специалисты в своей области, то такой журнал явно будет лучше, чем тот, где кроме статей аспирантов ничего не выходит. Тут мы, конечно, упираемся в необходимость распознать признанного специалиста, но, как я уже сказал, простого критерия нет.

13. Может ли хороший журнал опубликовать плохую статью?

К сожалению, может. Если редакторы ошиблись с выбором рецензентов (а потому в хороших журналах и назначают двух-трёх человек, а не одного), то в печать может уйти и статья с грубыми ошибками, а поскольку редакторы не могут быть специалистами во всех областях, они тоже могут эти ошибки пропустить. Такое случается даже с топовыми журналами вроде Nature.

Бывает, что исходные данные исследования содержат ошибки (иногда даже фальсификации, как в недавнем скандале с исследованием болезни Альцгеймера), и не всегда рецензенты могут это отловить.

Периодически происходит, что то или иное исследование опровергается последующими проверками. Но так, собственно, и должна работать наука. Кроме того, на каждое опубликованное и опровергнутое исследование приходится множество таких, которые сито научных журналов не пропустило.

Если есть сомнения, то следует проверить, как научное сообщество отреагировало на ту или иную статью. При помощи Google Scholar можно быстро посмотреть, кто на интересующее вас исследование ссылается в своих работах, и узнать, не подвергся ли этот материал обоснованной критике.

В целом система научных журналов, безусловно, далека от совершенства, однако это важный элемент современной науки, и пока что ничего лучше люди не придумали.

Конечно, этот пост – лишь поверхностный обзор, но, надеюсь, общее представление о теме можно получить. Буду рад, если коллеги в комментариях дополнят и поправят.