Попробую раскрыть эту кухню изнутри, с той, конечно, оговоркой, что делаю это на личном опыте (я член редколлегии двух лингвистических журналов), и в других сферах какие-то детали могут отличаться.
1. Кто пишет статьи для журналов?
Здесь как раз и кроется важное отличие научных журналов от «ТВ Парка». Редколлегия научного журнала не занимается его наполнением. То есть, конечно, редактор может подать статью в свой же журнал, это не возбраняется, однако большинство статей приходит всё же со стороны.
Хорошие журналы не выставляют никаких цензов, теоретически опубликоваться может любой, прошедший процедуру рецензирования. Знаю случай, когда обычный уфимский школьник опубликовал две статьи в журнале под грифом одного из НИИ РАН. Тем не менее, конечно, основная масса статей приходит от научных сотрудников, преподавателей ВУЗов, аспирантов, редко студентов.
2. Что происходит со статьёй, когда она приходит в журнал?
Статьи приходят на общий e-mail журнала, указанный на сайте. Один из членов редколлегии проводит первичную сортировку. Сразу отклоняются статьи, не проходящие по профилю издания. То есть, если в лингвистический журнал прислать статью по ядерной физике, то её, разумеется, даже читать никто не станет, какой бы замечательной она ни была. Также отбрасываются статьи явных фриков.
После первой отбраковки статьи скидываются в рассылку редколлегии для дальнейшей оценки. Затем на заседании редколлегии или в той же рассылке, это уж где как принято, проводится очередная отбраковка. Например, коллективным решением редколлегии может быть отказано статье, которая уже где-то была опубликована (бывают умники, которые публикуют статью по-английски, а затем переводят на русский и пытаются напечатать, по сути, во второй раз, не сообщив об этом).
После этого редколлегия подбирает статье рецензентов. Это должны быть специалисты в той же области, которой касается статья. Рецензенты чаще всего сотрудниками журнала не являются, это просто научные сотрудники или преподаватели ВУЗов, которых журнал просит бесплатно поработать. Почему же они соглашаются? Потому, что сегодня ты бесплатно рецензируешь чью-то статью, а завтра кто-то точно так же бесплатно рецензирует твою.
Количество рецензентов зависит от журнала. Обычно это 1–2, редко 3. Рецензирование бывает одинарным слепым (в настоящее время мало распространено) и двойным слепым (уже почти стандарт). Одинарное – это когда рецензент знает, кто автор, но автор не знает, кто рецензент. Двойное – когда и рецензент не знает, кто автор статьи. Теоретически, при двойном слепом рецензенту всё равно, чей текст он оценивает – школьника или академика, роль играет только качество самого текста. На практике, конечно, когда какой-нибудь узкой областью исследований занимается всего пара десятков человек (а то и того меньше), определить, чью статью ты читаешь, не так уж и сложно.
Если рецензии отрицательные, то автор получает отказ. Если положительные, то автор исправляет недостатки, и статья ставится в очередь на публикацию. Дальше с ней работают научный редактор и корректор.
3. Сколько времени проходит между отправкой статьи в журнал и её публикацией?
Зависит от многих факторов, в первую очередь от загруженности портфеля журнала. Другими словами, чем больше народу присылает свои статьи в то или иное издание, тем длиннее очередь. Разумеется, в узкопрофильных журналах очередь короче, а в изданиях широкой направленности – длиннее. В среднем это от нескольких месяцев до двух лет.
Если же журнал обещает почти мгновенную публикацию, в течение нескольких дней или недель, это верный признак «мурзилки» (см. ниже).
4. С какой периодичностью выходят научные журналы?
Единого стандарта нет, но чаще всего это 2, 4 или 6 раз в год, хотя бывают и другие варианты, например раз в два года.
5. Кто оплачивает издание журналов?
В России это, как правило, НИИ или ВУЗ, под грифом которого данное издание выходит. Основные деньги идут на зарплаты редакторам, корректорам, верстальщикам, а также типографии.
За рубежом возможны и иные варианты. Это может быть финансирование от издательства, которое потом берёт плату за просмотр статей с читателей, либо журналом взимается оплата с авторов (см. ниже).
6. Получают ли авторы статей гонорары за публикации?
Нет, авторам журналы денег не платят. Для сотрудников НИИ написание статей – прямая обязанность, они получают за это зарплаты и премии на своём рабочем месте. В ВУЗах публикационную активность стимулируют премиями (ну или каким-либо образом наказывают за отсутствие оной, тут уж от ВУЗа зависит).
7. Бывает ли, что журнал требует с автора плату за публикацию?
Да. Нередко это так называемые «хищнические» журналы, или «мурзилки», которые маскируются под добросовестные, но нормального рецензирования не проводят, а с автора берут деньги. Распространённая схема у нас в стране, но особенно такими журналами славится Индия.
Однако бывает и иначе. Некоторые зарубежные журналы, не имеющие государственного финансирования, взимают плату за публикацию открыто, но при этом проводится полноценное рецензирование, и статье в публикации может быть отказано. Пример этой схемы – PLOS One. Если такому журналу удастся привлечь хороших редакторов и рецензентов, он вполне может стать престижным и высокоцитируемым. Тогда авторы будут заинтересованы в публикациях, несмотря на финансовый ценз. Оплачиваются публикации в таких журналах, как правило, за счёт грантов.
Плюсом платных для автора журналов является то, что в отличие от изданий платных для читателя они обычно выкладывают статьи в открытый доступ, а это значит, что статью увидит и прочтёт больше людей.
8. Почему люди публикуются в «мурзилках»?
Нередко бывает, что хороший преподаватель является плохим учёным. А ВУЗ от него требует активно печататься. В нормальные журналы статьи такого человека не берут, и он обращается к «хищникам». Если ВУЗ за статьи премирует, а плата за публикацию ниже премии, то такой преподаватель уже сам будет финансово заинтересован печататься как можно чаще.
К сожалению, существующая система вроде бы направлена на стимулирование научной активности, но на практике приводит к валу мусорных публикаций и таких же мусорных диссертаций. Люди, которым наука глубоко безразлична, регулярно пишут откровенно бесполезные статьи, которых никто не читает.
9. Что такое импакт-фактор, и есть ли от него польза?
Упрощённо говоря, импакт-фактор – это то, как часто цитируют статьи, опубликованные в данном журнале за последние два года, в других научных журналах. На первый взгляд, идея неплоха: у мурзилки, публикующей мусор, импакт-фактор будет околонулевой, а у какого-нибудь крутого журнала, где публикуются признанные специалисты в своей области, очень высокий. Но это работает, только когда оба журнала из одной научной области.
На практике же импакт-фактор журнала зависит в первую очередь от его профиля. Иными словами, статьи по палеографии древнерусских рукописей будут цитировать заведомо реже, чем статьи, посвящённые вопросам, подготовки школьников к ЕГЭ по русскому языку. Соответственно, журнал по палеографии будет иметь более низкий импакт-фактор, чем условный журнал о ЕГЭ. Значит ли это, что журнал по палеографии хуже в научном плане? Вовсе нет. Из этого следует, что импакт-фактор больше говорит о востребованности журнала у читателей, чем о качестве статей.
10. Что такое Scopus и WoS (= Web of Science)?
Как и импакт-фактор – это попытки отделить агнцев от козлищ, базы данных, включающие журналы, соответствующие определённым формальным критериям. Например, для Scopus – это в первую очередь наличие рецензирования, определённой редакционной политики, а также названий и аннотаций на английском. По идее, журнал, пойманный на хищничестве, из базы исключается. С другой стороны, если тот или иной журнал в Scopus не входит, это ещё не значит, что он плохой. Возможно, просто редколлегия просто не очень стремится проходить процедуру включения в эту базу. В России многие журналы очень долго просто не видели в этом смысла, пока наличие публикаций в скопусовских журналах не стало формальным критерием при подаче заявки на грант.
11. Лингвофрики говорят, что научные журналы контролируются чиновниками, и по-настоящему революционные открытия (славянские надписи на Солнце, например) в печать просто не пропускают. Это правда?
Лично я ни разу не сталкивался с ситуацией, чтобы чиновники вообще интересовались тем, что происходит в недрах журналов. На самом деле их занимают не качественные показатели, а количественные. То есть чиновнику важно знать, сколько статей и какого объёма опубликовали в том или ином НИИ, а также то, сколько из этих статей напечатано в журналах из списков ВАК, Scopus и WoS. В содержание статей и редакционную политику журналов Минобрнауки, к счастью, не лезет. Во всяком случае, в сфере лингвистики.
Лингвофрики, разумеется, врут, и это легко доказывается. Если кто-то отправил очередное «революционное открытие» в российский журнал, и там в публикации отказали, то нужно просто перенаправить статью в зарубежный журнал, который российские чиновники при всём желании контролировать не могут. Если в публикации отказали и там, то это повод задуматься, а точно ли открытие такое уж революционное. Хотя нет, чего это я, просто все мировые журналы цензурируются ЗОГ, так что правду о гиперборейских славяно-ариях и приходится выкладывать в ВК и на Пикабу, сюда ЗОГ ещё не добрался.
12. Как отличить хороший журнал от плохого?
К сожалению, простого рецепта нет. Если вы не специалист в данной области, то приходится опираться на формальные критерии.
а) В первую очередь надо посмотреть, проводится ли в журнале рецензирование, и если да, то по какой процедуре.
б) Затем выясняем, кто является издателем журнала. Издание под грифом одного из НИИ РАН, МГУ или СПбГУ с большей долей вероятности будет качественным, чем «Медвежеуглинский вестник акушерства и туризма».
в) Как долго выходит журнал. Понятно, что журнал, который выходит уже много десятилетий, будет больше дорожить своей репутацией, чем индийский хищник-однодневка. С другой стороны, конечно, бывают и новые, но очень достойные издания.
г) Индексируется ли журнал в базах данных (те же Scopus, WoS, отечественный список ВАК). Понятно, что по описанным выше причинам, это не самый надёжный показатель, но всё же.
д) Проверить, ловили ли журнал на публикации мусорных статей и плагиата. В России этим занимается, например, проект Диссернет. Оговорюсь, что и хороший журнал по недосмотру может иногда пропустить плагиат. Но если в издании это происходит регулярно, то ясно, что за качеством там не следят.
е) Посмотреть состав редколлегии, а также список авторов (многие журналы делают такой для удобства навигации). Если и там, и там есть признанные специалисты в своей области, то такой журнал явно будет лучше, чем тот, где кроме статей аспирантов ничего не выходит. Тут мы, конечно, упираемся в необходимость распознать признанного специалиста, но, как я уже сказал, простого критерия нет.
13. Может ли хороший журнал опубликовать плохую статью?
К сожалению, может. Если редакторы ошиблись с выбором рецензентов (а потому в хороших журналах и назначают двух-трёх человек, а не одного), то в печать может уйти и статья с грубыми ошибками, а поскольку редакторы не могут быть специалистами во всех областях, они тоже могут эти ошибки пропустить. Такое случается даже с топовыми журналами вроде Nature.
Бывает, что исходные данные исследования содержат ошибки (иногда даже фальсификации, как в недавнем скандале с исследованием болезни Альцгеймера), и не всегда рецензенты могут это отловить.
Периодически происходит, что то или иное исследование опровергается последующими проверками. Но так, собственно, и должна работать наука. Кроме того, на каждое опубликованное и опровергнутое исследование приходится множество таких, которые сито научных журналов не пропустило.
Если есть сомнения, то следует проверить, как научное сообщество отреагировало на ту или иную статью. При помощи Google Scholar можно быстро посмотреть, кто на интересующее вас исследование ссылается в своих работах, и узнать, не подвергся ли этот материал обоснованной критике.
