Decillion

ИСТОЧНИК

Единственной слабостью Чарльза, казалось, были навязчивые азартные игры, и эта болезнь привела к его второй серьезной стычке с законом и, в конечном итоге, к его падению.

Чарльз потерял много денег в казино Макао, что привело к продаже драгоценностей, которые он подарил Шанталь. Заложить драгоценности было недостаточно, чтобы выплатить его игровые долги. Его жизнь была подвержена опасности, на него охотились коллекторы казино, которые, к слову говоря, в Индии слывут гораздо более безжалостным нравом, чем их американские и европейские коллеги.

К счастью, Чарльза познакомили с французом, у которого был план добыть достаточно денег для Чарльза, чтобы выплатить его долги, а также какое-то время жить вполне комфортно.

Ограбление ювелирного магазина было обречено с самого начала. Сняв гостиничный номер над магазином в шикарном отеле «Ашока» в Дели, Индия, Чарльз и его команда намеревались просверлить пол отеля и ночью спуститься в магазин. Но после трех дней бурения, продвинувшись всего на пару миллиметров, сообщники поняли, что их план провалился.

Затем преступники заманили владельца магазина, который ничего не подозревал о бурении, происходящем над его головой, в комнату под предлогом встречи с богатым клиентом. Собрадж, нацелив на хозяина магазина пистолет, потребовал ключи от магазина. После их получения все сообщники вошли внутрь и начали опустошать ящики с драгоценностями.

Убегая в аэропорт Дели с мешком, полным украденных драгоценных камней, Чарльз был вынужден оставить свою добычу на таможне, когда владелец магазина сбежал, сумев освободиться от своих оков, и уведомил об этом полицию, которая оцепила аэропорт. Чарльз оставил 10 000 долларов наличными и еще больше драгоценностями, и вернулся в Бомбей с пустыми руками.

Бомбей слишком привлекал такого вора, как Чарльз. Кроме того, в этом городе всё ещё находились Шанталь и ребенок, поэтому он снова занялся своей аферой с угоном автомобилей. Вскоре после возвращения в Бомбей он был остановлен полицией на угнанном автомобиле и на основании показаний очевидца арестован за ограбление ювелирного магазина. Его доставили в бомбейскую тюрьму Тихар, где ему удалось осуществить первый из своих драматических побегов из тюрем.

Прикинувшись, что у него открылась кровоточащая язва, Чарльза доставили в местную больницу, где ему поставили диагноз «аппендицит», хотя мужчина был в абсолютном порядке. Оправляясь от проведённой ненужной операции, Чарльз убедил Шанталь помочь ему сбежать из больницы, накачав охранника, дежурившего у входа в палату, наркотиками. Шанталь забралась под одеяло в кровать Чарльза и сама приняла дозу хлороформа, чтобы рассеять подозрения в том, что она сговорилась помочь своему мужу сбежать.

Вскоре после этого его снова схватили, Шанталь, чье бессознательное состояние не убедило полицию в ее «невиновности», также взяли под стражу. Вскоре после этого Шанталь была освобождена под залог. В конце концов, Чарльз смог внести залог на деньги, взятые в долг у его отца в Сайгоне, и супруги бежали из Индии.

Находясь в Кабуле, Афганистан, Чарльз поддерживал свою жену и ребенка, занимаясь аферами и грабя хиппи, которые приезжали на восток из Европы в поисках доступного и качественного гашиша. Собраджи комфортно жили в Кабуле, но вскоре Чарльза охватила страсть к путешествиям, и он повёз семью в аэропорт. Однако он не оплатил гостиницу за два месяца проживания, за что  и был арестован афганской полицией.

Он снова задумал побег. В афганских тюрьмах заключенные вынуждены сами добывать себе еду, нанимая бегунов, часто молодых попрошаек. Если у заключенного нет денег, он голодает. Чарльз приказал своему бегуну купить шприц, которым он откачал собственную кровь и выпил ее, сделав вид, что у него язва. Его доставили в больницу, где ему удалось снова накачать своего охранника наркотиками и после бежать в Иран.

В течение следующего года он беспорядочно летал по восточному полушарию, нигде не задерживаясь достаточно долго, чтобы не вызвать подозрения у полиции, хотя продолжал промышлять воровством.

Он часто путешествовал с десятком паспортов, некоторые были куплены, некоторые украдены, но среди них не было ни одного на имя Чарльза Собраджа. Чарльз больше не использовал свое имя, вместо этого он мгновенно менял личность в зависимости от паспорта, который у него был в настоящий момент действующим. Позже он рассказал полиции, что в 1972–1973 годах он побывал в Карачи, Пакистане, Риме, Тегеране, Кабуле, Югославии, Болгарии и даже на севере, в Копенгагене.

Бросив свою семью в Кабуле, Чарльз понял, что его брак распался. Верная Шанталь, чьё собственное досье теперь было загружено в огромную базу данных Интерпола, уже была сыта по горло своим мужем-уголовником и уехала во Францию. Оказавшись там, она молилась, чтобы никогда больше не увидеть Чарльза Собраджа.

К тому времени, когда Шанталь бежала в Париж, количество мест, куда мог отправиться Чарльз Собрадж, стремительно продолжало сокращаться. В Стамбуле к нему присоединился его младший брат Андре — тот самый человек, которого он назвал «идиотом, готовым выполнять его приказы» в 10-летнем возрасте, — который стал активным участником афер Чарльза. Андре присягнул своему старшему брату, когда Чарльз сказал ему, что никогда не сможет вернуться во Францию из-за его судимости, но младший предложил найти другие страны в Европе для их преступных промыслов.

Глядя на восток, Чарльз сказал Андре, что видит мир, в котором он может слиться с толпой — его индийско-вьетнамское происхождение позволяло ему изображать любую национальность, какую он захочет. На востоке полиция была  более «покладистой», если предложить им нужную цену. Отклонив предложение Андре вернуться в Европу, Чарльз решил отправиться на Восток.

В конце концов, Андре дорого заплатит за свое глупое желание следовать за своим братом. Они совершили пару мелких ограблений в Турции, затем бежали в Грецию, когда дела пошли слишком жарко, и ограбили нескольких туристов в Афинах, прежде чем их арестовали после мелкой кражи драгоценностей. Чарльз надеялся, что греки и турки, исторические враги, никогда не поделятся информацией о двух братьях, которые охотятся на туристов.

Чарльз убедил Андре, что им будет легко заставить власти думать, что Чарльз — это Андре, а Андре – это Чарльз. Собрадж находился в розыске, и если бы он притворился Андре, чьи преступления казались незначительными в глазах греческого правосудия, он смог бы выйти из тюрьмы всего через несколько недель. Позже, когда он благополучно пересек границу, Андре смог сказать грекам, что это он настоящий Андре Дарро и что они освободили не того человека. Тогда греки поймут свою ошибку и отпустят его.

План почти сработал, но когда греки решили судить двух мужчин по всей строгости, Чарльз был вынужден прибегнуть к другому плану. В очередной раз симулируя болезнь, ему удалось сбежать из полицейского фургона, везущего его из больницы в тюрьму, и он исчез.

Через несколько дней Андре пошел к надзирателю и сообщил, что они позволили сбежать Чарльзу Собраджу, а не Андре Дарро. К сожалению для него, разгневанные греки решили передать Андре своим турецким коллегам, которые не были готовы проявить снисходительность. После суда Андре был признан виновным в краже и приговорен к 18 годам каторжных работ.

Пока его брать томился в турецкой тюрьме, Чарльз бежал на восток. Он порхал по Индии, Кашмиру, Ирану и Ближнему Востоку, проворачивая мелкие аферы и мошенничества. Его типичный образ действий заключался в том, чтобы найти пару туристов, говорящих по-французски или по-английски, подружиться с ними и произвести на них впечатление таинственного богатого торговца, а затем использовать их в качестве курьеров драгоценностей или украсть их наличные, паспорта и проездные билеты.

Отрабатывая эту схему, он встретил женщину, которая стала его ближайшим доверенным лицом и сообщником. Это была Мари Леклер, и она приехала на Восток в поисках приключений. Эти приключения она смогла найти в компании Чарльза Собраджа.

Чарльз познакомился с Мари, франко-канадкой, когда она осматривала достопримечательности, и сумел убедить ее вернуться в Бангкок после того, как ее отпуск закончился. Когда Мари вернулась на Восток с сумкой, полной любовных писем, которые Чарльз написал ей во время их разлуки, она была потрясена, обнаружив, что он связался с тайской женщиной по имени Мэй, которую он назвал своей «секретаршей».

Любовь Мари к Чарльзу была патологической. Она не могла видеть в нем зла и даже была готова мириться с его увлечениями. Спустя годы, томясь в тюрьме Тихар в ожидании суда, она написала Чарльзу (нашедшему к тому времени новую любовницу): «Рун на двенадцать лет моложе меня и свежее. Тебе нужна женщина, которая сможет жить в любых условиях, в любом климате. Что касается меня, то я старая, увядшая; я тяжела на подъём и редко улыбаюсь; у меня тяжёлый характер, который не может измениться в силу преклонного возраста... Рун должна остаться с тобой. Главное, чтобы ты не остался один, чтобы у тебя был кто-то, кто любит тебя».

Несомненно, Собрадж считал, что его достаточно, чтобы разделить его между двумя женщинами. Каким-то образом Чарльз убедил Мари стать её соучастницей преступления, и они встретились с австралийским профессором и его женой, которые отдыхали в Таиланде. Внедрившись в их жизнь, Чарльз умело расположил к себе австралийцев, которые думали, что нашли настоящего друга. Чарльз и Мари подали австралийцам кокосовое молоко, в которое подмешали сильное успокоительное. Пока пара спала, Чарльз обыскал их гостиничный номер, украв несколько тысяч долларов наличными, а также их паспорта, обручальные кольца и билеты на самолет.

Точно так же, как другой человек по имени Чарльз с ранчо Спан в Калифорнии, Собрадж начал строить своего рода «семью» во главе с самим собой. Пока Мэй плыла по окраине, Чарльз и Мари встретили бродячего французского мальчика по имени Доминик. В течение нескольких дней Чарльз незаметно вводил достаточно яда, чтобы Доминик заболел тем, что выглядело как дизентерия. Чарльз любезно предложил использовать свой дом, пока мальчик выздоравливает. Обычно дизентерия быстро проходит сама по себе (или убивает своего носителя из-за обезвоживания), но Доминик выздоравливал с трудом. На самом деле Собрадж выводил Доминика из равновесия, чтобы сделать его зависимым.

Как только стало ясно, что Доминик в долгу перед Чарльзом, и мальчик принял его положение, его выздоровление ускорилось. По мере того, как юноша становился здоровее, Чарльз нашел новых жертв, двух молодых людей, Янника и Жака, бывших полицейских во французских колониях. Вместо того, чтобы отравить их, он умасливал их вином и песнями, и пока они наслаждались ночной прогулкой по городу с Мари, Чарльз ускользнул и украл их паспорта и сбережения.

Не беспокойтесь, заверил он двух обезумевших молодых людей, они могут остаться с ним, пока в Бангкоке будут получать новые паспорта. Отблагодарить его они смогут и позднее.

Последним дополнением к кругу Чарльза стал молодой индиец по имени Аджай Чоудхури. Такой же холодный, как и Чарльз, Аджай быстро стал его адьютантом и повсюду сопровождал его. Аджай был доверенным лицом, помощником и сообщником Чарльза, на которого можно было рассчитывать даже в самых щекотливых обстоятельствах.

Собрав свой преступный кружок, Чарльз Собрадж начал убивать. Ходили слухи, что он и раньше убивал, но Чарльз впервые начал оставлять следы.

Его первой жертвой стала американская паломница по имени Дженни Болливар, которая приехала на восток, чтобы найти себя с помощью медитации и погружения в буддийский образ жизни. Вместо этого она совершила ошибку, связавшись с Чарльзом и его компанией на несколько дней. Почему Чарльз убил Дженни, неясно до сих пор, но голландский дипломат Герман Книппенберг считает, что Собрадж убил ее после того, как она отказалась присоединиться к его семье и стать контрабандисткой.

Дженни была найдена мертвой в тёплых водах Сиамского залива во время прилива, одетая в простое бикини в цветочек. Сначала казалось, что красивая молодая женщина утонула после бурной ночи, когда употребляла гашиш и пиво, но несколько месяцев спустя, когда было проведено вскрытие, судебно-медицинские действия показали, что кто-то держал ее голову под водой, пока она не захлебнулась.

Следующей жертвой стал молодой кочевой севардский еврей Виталий Хаким, который, как и Дженни, приехал на восток в поисках смысла жизни, но вместо этого угодил в ловушку Чарльза и нашел смерть. Виталий переехал со свитой и остался на несколько дней. Он сопровождал Аджая и Чарльза в поездке в соседний курортный город в Сиамском заливе и, по словам Чарльза, решил остаться с друзьями, которых встретил там. Янник и Жак были озадачены этим фактом, потому что Виталий оставил свою одежду в шкафу в квартире, а паспорт и дорожные чеки передал Чарльзу на хранение.

Несколько дней спустя ужасно обгоревшее тело было найдено по дороге в Паттайю — место отдыха Чарльза, Виталия и Аджая. На теле мужчины были следы побоев, но полиции стало ясно, что бедняга был жив, когда его облили бензином и подожгли. Полиция предположила, что на мужчину напали тайские бандиты и убили. Они не связывали это убийство со смертью Дженни Болливар.

В декабре 1975 года друг Виталия Хакима отправился на восток на его поиски. В его отеле отметили, что Хаким выехал за несколько недель до этого и больше не вернулся. Однако Виталий оставил сообщение для своей девушки и невольно втянул еще одну жертву в смертоносную паутину Чарльза. Шармейн Карру, гражданка Франции, была обнаружена мертвой при обстоятельствах, почти идентичных смерти Дженни. Очевидно, она проследила местонахождение Виталия до Чарльза Собраджа и начала задавать последнему слишком много вопросов. Несколько месяцев спустя, когда было проведено вскрытие, официальные лица обнаружили, что Шармейн была задушена, а не утонула, и что ее душили с такой силой, что кости на ее шее сломались.

Следующими жертвами Чарльза стали две пары. Хотя они были убиты в разное время и в разных местах, их постигла одна и та же ужасная участь от рук человека, который стал известен полиции как Змей.

Хенк Бинтанджа и его невеста Корнелия «Кокки» Хемкер были голландскими студентами, путешествующими по Юго-Восточной Азии, когда они встретили Чарльза Собхраджа в Гонконге. Он представился как Ален Дюпюи, торговец драгоценными камнями, и быстро снискал расположение двух экономных голландцев. В качестве особой услуги Чарльз продал Кокки сапфировое кольцо за 1600 долларов и пригласил их на свою «роскошную виллу» в Бангкоке. Он сказал, что должен уехать раньше них, но пришлет машину и водителя, чтобы встретить их в аэропорту.

Хенка и Коки быстро постигла та же участь, что и многих других, они загадочным образом заболели и начали выздоравливать в квартире Чарльза. Чарльз особо позаботился о голландской паре, заперев их ценности в своем сейфе вместе с их паспортами.

В ту ночь, когда Шармейн Карроу появилась в квартире Чарльза, Хенка и Коки быстро выгнали из здания, несмотря на их болезнь. Никто не стал расспрашивать Чарльза и Аджая, когда они вскоре вернулись, пахнущие бензином и покрытые с ног до головы грязью. Чарльз не предложил никаких объяснений, но Доминик и два бывших копа начали что-то подозревать.

Бангкокские газеты раструбили историю о двух туристах, которые были захвачены бандитами и убиты. Мужчина и женщина были задушены до того, как их тела были сожжены. Никаких особых отметок на телах обнаружено не было. Газеты размышляли о том, как двое обреченных любовников встретили свою судьбу в течение нескольких дней, до тех пор, пока обнаружение второй утонувшей западной женщины не вытеснило эту историю с первых полос.

Въехав в Непал по паспорту Хенка, Собрадж встретил пару странствующих жителей Запада в Катманду. Лэдди ДюПарр и Аннабелла Тремонт познакомились в Непале и быстро подружились. Лэдди приехал из Канады, чтобы подняться на Эверест, а Аннабелла была беспокойной калифорнийской девушкой, ищущей смысл своей жизни. Они проводили много времени в районе Катманду под названием «Улица фриков», где каждый мог купить что угодно, от гашиша до рубинов. Лэдди всё ждала, пока погода не прояснится, чтобы можно было подняться на Эверест, а Аннабелла просто выжидала, сама не зная чего.

Подробности того, как они встретились с Чарльзом Собхраджем в Катманду, размыты, но вскоре в поле было найдено тело мужчины, обожженное и изрезанное ножом. В то время как власти пытались опознать тело — было ясно, что это был житель Запада из-за размеров его тела — а поблизости было найдено тело второго жителя Запада, точно идентифицированного как Аннабелла. Ей нанесли несколько ударов ножом в грудь.

Полиция получила первую зацепку, когда непальская таможня сообщила, что Лэдди ДюПарр покинула страну вскоре после предполагаемого времени смерти Аннабеллы. Они предположили, что Лэдди убила свою новую подругу и как можно скорее сбежала из страны. Однако они были сбиты с толку личностью западного мужчины, который был найден поблизости.

Конечно, Лэдди ДюПарр не бежала из Непала после убийства Аннабеллы. Чарльз использовал паспорт Лэдди, чтобы улететь домой в Бангкок, где он продал некоторые драгоценности, которые Лэдди купила в Дели. Затем, используя паспорт Хенка Бинтанджи, на следующий день он вернулся в Катманду. Полиции удалось отследить последние несколько дней Лэдди и Аннабеллы, и когда они догнали Чарльза, Мари и Аджая, троице удалось обмануть их на допросе.

Находясь в Бангкоке, Чарльз сделал поразительное открытие. Доминик, Янник и Жак всё вместе обсудили и поняли, что оказались под присмотром маньяка-убийцы. Они ворвались в комнату Чарльза и нашли десятки паспортов и удостоверений личности, принадлежащих горе-туристам, которым не посчастливилось встретиться на пути Собраджа. Трое французов сбежали из квартиры Собраджа и из Таиланда, и направились домой в Париж. Перед отъездом они рассказали полиции, что происходит в многоквартирном доме.

Спасаясь от непальских властей, Чарльз и компания пересекли границу с Индией и направились в Калькутту. Они хорошо вписались в, пожалуй, самое бедное место на планете. У Чарльза не было денег, он знал, что его разыскивает непальская полиция, и мог только догадываться, что ждет его в Бангкоке. Но он верил, что он сверхчеловек и что ни один простой смертный не сможет его одолеть. У Чарльза был план. Все, что ему было нужно, это чистый паспорт и немного денег.

Он нашел и то, и другое в лице израильского ученого Авони Джейкоба, который умер в захудалом гостиничном номере в Калькутте, где его накачали наркотиками и задушили. Паспорт Джейкоба и дорожные чеки — всего около 300 долларов — пропали.

Используя паспорт Джейкоба, Чарльз привез Аджая и Мари в Сингапур. Этим троим так не везло, что Мари была вынуждена использовать паспорт француза, которого они прокатили. Чарльз заверил Мари, что ни один индийский пограничник не догадается задать вопрос, почему ей дали мужское имя, и он был прав. Чарльз всегда был прав.

Итак, он вернулся в Бангкок, где быстро накачал наркотиками и ограбил богатого американца, украв его личность. Хотя документы Авони Джейкоба все еще можно было использовать, Чарльз понял, что запасной паспорт никогда не помешает. Удача была на его стороне, несмотря на то, что полиция, вооруженная информацией от Янника и друзей, быстро привела троицу на допрос по делу об убийствах бикини. Однако это было смехотворное, половинчатое расследование. Ведь тайцы не были заинтересованы в том, чтобы разрушить свой туристический имидж,  и не стали устраивать широко разрекламированный судебный процесс.

ИСТОЧНИК

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Представьте, что вам платят примерно миллион долларов за каждый год, проведённый в тюрьме. При этом вы понимаете, что выйдете оттуда в самом расцвете сил. Вы бы согласились на такую сделку?

Пофантазируем ещё немного. Допустим, находясь за решёткой, у вас созданы поистине королевские условия. У вас есть неограниченные привилегии: гости могут приходить и уходить, когда вы захотите, у вас есть мобильный телефон, телевизор, изысканная еда и дорогое вино. Согласились бы вы провести в таких условиях 20 лет своей жизни?

Для серийного убийцы Чарльза Собраджа идея уйти на покой в Париже и заработать 15 миллионов долларов на фильме, который будет основан на его биографии, стоила того, чтобы провести более двух десятилетий в одной из самых коррумпированных индийских тюрем. Собрадж, родившийся в семье матери-вьетнамки и отца-индуса, а позже получивший гражданство Франции, превратил свой приговор за убийство в Индии в почти праздную жизнь. В то же время он уклонялся от судебного преследования за дюжину других убийств, которые должны были привести к его смертной казни.

Он был аферистом, вором драгоценностей, торговцем наркотиками и убийцей, но в то же время он жил жизнью, полной приключений и интриг, которые сделали его знаменитостью в СМИ. Он накопил достаточно денег, чтобы подкупить своих похитителей, которые предоставили ему удобства, чтобы сделать жизнь в индийской тюрьме более или менее сносной. На протяжении большей части своего заключения у него был доступ к пишущим машинкам, телевизору, холодильнику и большой библиотеке. Это не учитывая наркотиков и еды, которые он использовал, чтобы развлекать и контролировать своих сокамерников в тюрьме, условия содержания в которой, на минуточку, считаются самыми суровыми в Индии.

Еще более досадной была мысль, что в 52 года Собрадж может выйти из тюрьмы Тихар в Дели, подписать контракт на 15 миллионов долларов за описание истории своей жизни, а затем собирать с прессы более чем по 5000 долларов за интервью после того, как  он вернется на родину в Париж.

Согласитесь, довольно неплохо для человека, осужденного за одно убийство и обвиняемого в совершении еще как минимум десяти других убийств. Некоторые следователи считают, что Собрадж убил более 20 ничего не подозревающих европейских и американских туристов и паломников, отправившихся на Дальний Восток и его прилегающие территории. Некоторые приезжали туда в поисках наркотиков, а другие прибывали в поисках духовного роста. Вместо этого они наткнулись на Чарльза Собраджа и его банду убийц.

Собрадж планировал создать своего рода семейный культ, в котором он бы выступил в качестве отца, рассказывает голландский дипломат Герман Книппенберг, который годами пытался привлечь Собраджа к ответственности. Книппенберг сказал, что Собрадж хотел создать «свою собственную семью персонажей, подобных Чарльзу Мэнсону. Те, кого он убил, были людьми, которые видели его истинное лицо и пытались уйти от него».

Сегодня вы можете встретить Чарльза Собраджа, бездельничающего в парижском бистро, а за определенную плату он может даже подсесть к вам и рассказать о своей жизни.

Он легко влился в жизнь знаменитости, а основные издания готовы платить за постановочные фотографии убийцы, наслаждающегося хорошей жизнью. Как говорит сегодня его личный агент: «Нет денег, нет встречи».

Друзьям и родственникам жертв остаётся надеяться только на карму Чарльза Собраджа. Карма — это такая концепция, согласно которой коллективная сила действий выбранного человека определяет его дальнейшую судьбу.

Жестокое обращение в раннем детстве, травмы головного мозга — обычно лобных долей — и чрезвычайно безразличное или жестокое воспитание часто встречаются в прошлом многих серийных убийц. Но что заставило превратиться в психопата Чарльза Собраджа? Может ли постоянное путешествие с места на место между его родителями и последующее их отчуждение от ребёнка стать достаточным для того, чтобы довести человека до совершения серийных убийств? Это не исключено, однако недавние научные исследования психики психопатов предлагают нам другую теорию.

«Пока исследования не были сфокусированы на психопатах, можно было поверить, что плохие люди — это просто хорошие люди, ставшие таковыми из-за действих своих плохих родителей или детских травм, и при определённых действиях вы сможете убедить их снова стать хорошими», — пишет журналист Роберт Херц. «(Исследование известного криминолога Боба Хэйра показало, что некоторые люди проявляли отрицательные качества, даже если у них не было детской травмы»).

Профессор Университета Британской Колумбии Хэйр многие годы изучал психопатов, чтобы попытаться справиться с тем, что оказалось распространенным заболеванием. В течение десятилетий исследований, опросов и проведения экспериментов с некоторыми из самых известных преступников нашего общества Хэйр разработал широко используемую шкалу измерения для определения уровня «психопатии» субъекта. И те выводы, к которым он пришёл, заставляют зашевелиться волосы на затылке.

«Среди нас живут, работают и действуют сотни тысяч психопатов. Ваш начальник, ваш парень или девушка, ваша мать могут быть тем, кого Хэйр называет «субклиническим» психопатом, кем-то, кто оставляет путь разрушения и боли без единого угрызения совести. Еще более тревожным является тот факт, что на данном этапе никто — даже Боб Хэйр — не знает, что с этим делать», - пишет Роберт Херц.

Исследование Хэйра помогает объяснить поведение таких людей, как Чарльз Собрадж. В отличие от многих серийных убийц, Собрадж убивал ради экономической и личной выгоды. Ему нужны были только паспорта и документы, удостоверяющие личность его жертв, потому что это облегчало его операции по контрабанде драгоценностей и наркотиков. Собраджа не побуждало к убийству извращенное сексуальное желание, и он не получал особого удовлетворения непосредственно от самого факта убийства. Люди, которых он убивал, просто мешали ему на его пути. У них было то, чем хотел обладать Собрадж, и он просто это брал.

«Если я когда-либо убивал или отдавал приказы об убийствах, то это было исключительно из деловых соображений, просто по работе, я действовал как генерал в армии», — сказал Собрадж журналисту во время суда над ним в Индии.

Такие психопаты, как Собрадж, не способны испытывать угрызения совести. Для них фразы «я хочу тебя убить» и «я хочу тебя поцеловать» несут одинаковую эмоциональную нагрузку. Понятие страха им почти неведомо, поэтому угроза наказания никогда не будет для них сдерживающим фактором.

Диагноз психопата включает в себя подобласть поведения, которую аналитики называют «кукловодом». Этот класс состоит из таких людей, как Чарльз Собрадж, хотя именно такие убийцы, как Чарльз, составляют лишь небольшую часть кукловодов.

«Хозяин марионеток манипулирует неким человеком, чтобы добраться до кого-то другого. Этот тип более силен, потому что он скрыт», — объясняет Хэйр.

Промышленный психолог Пол Бабиак приписывает психопатам три мотивации: поиск острых ощущений, почти ненасытное желание побеждать и склонность причинять вред другим. «Они ухватятся за любую возможность, которая позволит им сделать это», — говорит он. «Если появится кто-то более подходящий, они бросят тебя и пойдут дальше».

В одном из первых столкновений Чарльза Собраджа с преступным миром он однажды объяснил своей матери, что «всегда может найти идиота, который сделает то, что хочет Чарльз». Эта фраза прозвучала, когда 10-летнего Чарльза обвинили в том, что он склонил сводного брата к ограблению владельца магазина.

Хэйр рассказывает о том, как заключенные-психопаты учат «слова, но не музыку», которую хотят слышать комиссии по условно-досрочному освобождению и общество. «Они могут повторять весь психиатрический жаргон — «Я чувствую угрызения совести», они говорят о цикле обид — но в их устах всё это – пустые слова».

Неизменными в годы становления Чарльза Собхраджа были отстранённость и второсортный статус. Он родился в семье вьетнамской продавщицы Чан Лоан Фунг и индийского бизнесмена-синдхи Собраджа Хатчанда Бхаонани, проживавшего в Сайгоне. При рождении получил имя Гурумух. Родители развелись, отец покинул семью.

Его отец не хотел иметь ничего общего с Гурмухом в детстве мальчика, но юноша крутил это в своей голове, полагая, что его отец был мифической, героической фигурой.

В конце концов его мать познакомилась с французским офицером, дислоцированным во французском Индокитае, и они поженились. Солдат, лейтенант Альфонс Дарро, был готов усыновить сына Чан Лоан Фунг, но он отказался называть мальчика именем, данным ему при рождении. Дарро был добр к Собраджу, но по мере того, как у Дарро и Чан Лоан рождались другие дети, Гурмух все больше и больше чувствовал себя чужаком в своем собственном доме. Со своей стороны, Дарро, который получил контузию во время боя и всю оставшуюся жизнь проводил в больницах, пытаясь излучить посттравматическое стрессовое расстройство, видел в Собхрадже только лишнего потребителя скудных семейных ресурсов.

Ребенок, которого пытаются избегать, в конце концов будет каким-то образом пытаться привлечь к себе внимание. Для безнадзорных детей даже негативное внимание считается более приемлемым, чем полное отсутствие внимания, и Чарльз (он взял это имя в подростковом возрасте после того, как его крестили) не стал исключением. С раннего возраста он был непослушным и уже начинал нарушать закон. Он был умным, харизматичным юношей, но в школе его оценки ухудшались, и он часто прогуливал занятия. В те редкие периоды времени, когда Чарльз появлялся в школе, он был настоящей проблемой для его учителей.

Живя в Марселе, Чарльз имел доступ к кораблям, направлявшимся на восток, в Индокитай, и он начал прятаться на них, пытаясь добраться до своего родного отца. Однако привязанность Чарльза к отцу не была вознаграждена. Несколько раз мальчику удавалось выбраться из Марселя, однако вскоре его обнаруживали в море и возвращали в порт — это были немалые затраты для матери или отца.

Чарльз метался туда-сюда между Востоком и Западом, ни в одном месте не чувствуя себя как дома. Смена обстановки, на помощь которой надеялись его родители, так и не помогла, потому что, куда бы Чарльз ни отправился он проявлял свою психопатическую личность. Он был неуправляем, и когда он достиг позднего подросткового возраста, его семья перестала пытаться выручать его из неприятностей.

Когда его арестовали за кражу со взломом в Париже и приговорили к трем годам тюремного заключения, он попал в тюрьму, отдалившись от своей семьи. Он находился в одиночестве, и никому не было дела до того, жив он или умер. Собрадж был полон решимости заставить свою семью и все общество заплатить за то, что его выбросили на окраину жизни.

Некоторые считают эту жажду мести притворством.

Его заявления о том, что его жизнь была протестом против французской правовой системы или что его любовь к Вьетнаму и Азии мотивировала его преступную карьеру, абсурдны, но как инструменты психологической манипуляции они были очень эффективны.

1963 год стал для Собраджа первым годом, проведённым за решеткой, и он быстро приспособился к жизни в тюрьме. Это было жестоко и неприятно, и такой маленький подросток-полуазиат, как Чарльз, должен был стать свежим мясом для тюремных хищников. Однако Чарльз знал карате и использовал его, чтобы защитить себя.

Тюрьма Пуасси под Парижем была ужасным местом. Она была построена в 16 веке как монастырь и превращена в тюрьму агностиками Французской революции. Высокие каменные стены отделяли заключенных от внешнего мира, а отдельные камеры были настолько малы, что использовались только для сна — днем заключенных помещали в загоны, распределяя их по группам в зависимости от их агрессивности, поведения и национальности.

«Это ужас», — цитирует слова Собраджа его биограф Томас Томпсон. «Человек входит в это место, и мурашки проходят по коже, будто вы спускаетесь в подвал. Каждая секунда, что я нахожусь внутри, вызывает у меня отторжение».

Поведение Собраджа в тюрьме указывало на его будущее. Заключенным запрещалось держать в камерах книги, но только не Чарльзу. Нарушения, которые повлекли бы за собой суровые наказания, не применялись к Собраджу, и он изображал себя настолько жалким, что привлек особое внимание одного из добровольцев, посещавших заключенных. Этот человек, Феликс д'Эсконь, был богатым молодым человеком, который каждую неделю приезжал в Пуасси, чтобы помочь заключенным с письмами, решить простые юридические вопросы и обеспечить банальное дружеское общение. Чарльз быстро привязался к Феликсу, к которому относился как к спасителю и образцу для подражания.

Мужчины подружились, когда Чарльз находился в тюрьме, и Феликс даже пытался примирить отца и сына, а также Чарльза с его матерью. Однако ни чем хорошим эти попытки не увенчались. Он предоставил Чарльзу материалы для чтения, эмоциональную стабильность и поддержку, пока молодой человек маялся от безделья в заключении.

После условно-досрочного освобождения Собрадж переехал к своему другу Феликсу и возобновил свой преступный образ жизни, но на этот раз он был гораздо более искусным и осторожным. Он соединил два очень разных мира. В мире Феликса д’Эсконья было много работы и служения, а также общение с лучшими парижскими семьями. Другой мир был более темным и зловещим местом, где Чарльз Собрадж чувствовал себя как дома, — это был парижский преступный мир.

Собственное саморазрушительное поведение Чарльза способствовало его возвращению в тюрьму в ту же ночь, когда он сделал предложение своей невесте. Он угнал машину и отвез женщину по имени Шанталь в гламурное казино. Безумная, почти бешеная ставка заставила его потерять тысячи взятых взаймы франков, в чем он винил Шанталь, которая откладывала его просьбы выйти за него замуж. Позже, с Шанталь, белой от страха рядом с ним, он мчался домой с головокружительной скоростью, пока Шанталь не согласилась стать его невестой.

Именно в это время он заметил фараонов в патрульной машине позади них, которая завывала сиреной и мигала им фарами. Он попытался уйти от полиции, но не справился с управлением на мокром от дождя повороте и разбил машину. Он был арестован и отправлен обратно в Пуасси на восемь месяцев за сопротивление полиции на и угон машины.

Во время вынесения приговора Феликс написал судье ходатайство, в котором рекомендовал, чтобы обязательное психологическое консультирование было частью любого приговора. Он объяснил свою просьбу перечислением некоторых поступков Собраджа.

«Он на 100% использует слабости окружающих», — сообщает Томпсон слова, которые Феликс написал судье. «Может в нём где-то и теплится совесть, но она используется очень расчётливо. Он очень импульсивный и агрессивный».

Шанталь была молодой парижанкой, которая проживала со своими родителями, когда на вечеринке она познакомилась с Чарльзом Собраджем. Она сразу же увлеклась эрудированным, состоятельным молодым человеком, который рассказал ей о своих приключениях на Востоке и в Дакаре, а также о своей фиктивной богатой семье в Сайгоне.

Он говорил как поэт и ухаживал за юной Шанталь, несмотря на первоначальное неодобрение нового кавалера их дочери со стороны родителей. Ее отец, традиционный французский католик, ни за что не позволил бы своей дочери выйти замуж за вьетнамца-полукровку, независимо от того, насколько богатой, по его словам, была его семья во Вьетнаме. Но Шанталь была поражена стрелой Амура в самое сердце, и когда Собраджа отправили обратно в тюрьму еще на восемь месяцев, она поддержала его, поклявшись в целомудрии и рассказав своим друзьям и коллегам, что ее парня призвали в армию.

От рождения неспособный видеть в себе недостатки, Чарльз обвинил мир в своем последнем столкновении с законом. Он тихо отсидел свой срок, но в серии писем к Феликсу отрицал ответственность за свои действия.

К тому времени, когда он был освобожден восемь месяцев спустя, Собрадж накопил довольно хорошие сбережения с помощью серии афер. Деньги сделали родителей Шанталь немного более сговорчивыми, чтобы их дочь вышла замуж за Чарльза, и они поженились, устроив обычную светскую церемонию, на которой присутствовали представители обеих семей.

Вскоре после этого Шанталь сообщила, что беременна. В то же время Чарльз решил покинуть Европу и отправиться на Восток, прежде чем вовсю влиться в жизнь мошенников и аферистов. Он рассылал фальшивые чеки по всей Франции, и это был лишь вопрос времени, когда полиция осознала, что общей причиной череды краж со взломом в богатых домах было то, что Чарльз Собрадж недавно побывал в этих домах.

Спросив Феликса, вновь вошедшего в его жизнь, можно ли ему одолжить машину на день или два, Чарльз погрузил в неё свои незначительные пожитки и беременную жену и покинул Францию. Пара пробиралась через всю Восточную Европу, прикрываясь фальшивыми документами, грабя людей, которые подружились с ними, и оставляя за собой шлейф преступлений и жертв. К тому времени, когда они добрались до Стамбула на украденном у Феликса автомобиле марки MG, власти уже навещали их друзей в Париже в поисках пары. В Бомбее Шанталь родила девочку.

Шарль и Шанталь интегрировались во французское общество экспатриантов на Индийском субконтиненте. Экспатриация — это временное или постоянное выдворение человека за пределы страны, обычно сопряжённое с лишением гражданства. Чарльза, как очень представительного и умного психопата, быстро приняли некоторые из самых высокопоставленных французских граждан в Индии, а Шанталь, привлекательную и милую молодую женщину с очаровательным ребенком, также приветствовали на женских чаепитиях и вечеринках.

В начале их брака Шанталь все еще пребывала в блаженном неведении о тёмных делах своего мужа. Он говорил с ней о своих «делах», и она не раз выступала невольной участницей его махинаций, но в течение нескольких месяцев он успешно действовал, не привлекая к себе внимания полиции.

В течение большей части 1970-х годов Собрадж проводил брокерские операции по продаже угнанных автомобилей, приобретая труднодоступные американские и европейские автомобили для тоскующих по дому французов и богатых индийцев, страстно любящих западные автомобили.

Чарльз либо сам угонял машины, либо сгонял уже угнанные машины в Пакистане или Иране, а затем переправлял их через границу в Индию, обильно смазывая деньгами руки жадным индийским пограничникам, которые были готовы не обращать внимания на отсутствие таможенных документов. Он получит законное право собственности на автомобили, сдав их как украденные и выкупив обратно на аукционе. Затем он продавал их благодарным друзьям, выручая для себя огромную прибыль.

Из-за своего бизнеса он был в разъездах большую часть 1970 и 1971 годов, в результате чего одинокая и тоскующая по дому Шанталь в Бомбее часто задавалась вопросом, куда постоянно пропадает Чарльз. Чтобы задобрить ее, он привез ей неизвестно откуда невиданной красоты украшения.

ИСТОЧНИК

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

ИСТОЧНИК

На предварительном слушании дела в июле 1986 года было установлено, что все пятеро обвиняемых должны предстать перед судом. Несмотря на их признания и неопровержимые доказательства, все предпочли не признавать себя виновными. Суд над ними, начавшийся 16 марта 1987 года, начался с сенсации. За несколько минут до начала судебного разбирательства Джон Трэверс изменил свое заявление о признании вины. Он признал, что именно он убил Аниту Кобби и готов понести любое наказание, какое ему присудят.

На следующее утро была еще одна сенсация, когда судебный процесс был прерван после того, как ведущая газета опубликовала тот факт, что Мик Мерфи на момент совершения убийства являлся беглым заключённым. Было решено, что предположение о том, что он находился в тюрьме и имел судимость, может нанести ущерб присяжным и отказать ему в справедливом судебном разбирательстве. Присяжные были распущены, а новая дата суда была назначена на неделю позже.

Согласно отчету судебно-медицинской экспертизы, на теле Кобби были обнаружены обширные кровоподтеки на голове, груди, лице, плечах, паху, бедрах и ногах, соответствующие «систематическому избиению», включая «удар значительной силы в районе правого глаза». На её теле также присутствовали рваные раны на бедрах и ногах от колючей проволоки, несколько порезов на шее, что привело к разрыву ее уха и горла и почти к обезглавливанию, а также множество порезов на руках и пальцах. В результате произошло практически полное отсечение трех ее пальцев, что, вероятно, произошло, когда она подняла руки к лицу, пытаясь защитить себя от ножа. Позже судмедэксперт показал, что после того, как Кобби перерезали горло, она умерла бы в течение двух минут. Он также показал, что некоторые радиобюллетени, якобы основанные на его собственном отчете, содержали дезинформацию о типе и степени травм Кобби. Она не была изуродована, за исключением перерезания горла и рук, ножом не были изуродованы её живот и гениталии, а ее плечи не были вывихнуты.

В ходе 54-дневного судебного разбирательства присяжные заслушали показания десятков свидетелей, но именно слова обвиняемых и их собственные записи допросов погубили их. Каждое заявление отличалось от остальных, но их объединяло три момента: полиция выбила из них показания и их заставили подписать их под угрозой смерти; их личное участие в преступлении было минимальным, а основные злодеяния совершали другие; именно Джон Трэверс перерезал горло Аните Кобби.

Из пяти заявлений подсудимых присяжные узнали, что на самом деле произошло в ту ужасную ночь в воскресенье, 2 февраля 1986 года. Трэверс и его банда провели большую часть дня и вечера воскресенья, выпивая в отеле «Дунсайд», и все они были изрядно пьяны. Они решили покататься на машине, которую Трэверс украл неделей ранее, а также украсть женскую сумку, чтобы раздобыть деньги на бензин. Одинокая женщина, идущая по Ньютон-роуд с сумкой на плече, была идеальной мишенью. Они остановили машину перед Анитой Кобби, и Трэверс с Миком Мердоком выскочили из машины и втащили ее внутрь. Позже они заявили полиции, что особой причины для выбора Аниты Кобби не было: «Она просто оказалась там в то время, и Джон Трэверс захотел ее». Через несколько секунд после того, как она оказалась в машине, Аните приказали раздеться, но она отказалась. Она неоднократно говорила нападавшим: «Оставьте меня в покое. Я замужем». Трэверс и Мердок начали срывать с нее одежду и бить ее кулаками по лицу и по затылку. Лес Мерфи наклонился с переднего сиденья и ударил Аниту по лицу, а Майкл Мерфи дал ей пощечину. Анита яростно боролась, но против банды у нее, хрупкой девушки, не было шансов.

Они держали свою обнаженную заложницу на полу в задней части машины, пока заезжали на автозаправочную станцию за бензином на деньги, украденные из кошелька Аниты. По пути с заправки на Рин-роуд Трэверс и Мик Мерфи изнасиловали Аниту на заднем сиденье, приставив нож к её горлу, в то время как остальные исследовали содержимое ее сумки.

На полпути к Рин-роуд они остановили машину и бросили обнаженную жертву в канаву, где Джон Трэверс, Гэри Мерфи и Лес Мерфи по очереди насиловали ее. Гэри Мерфи заставил Аниту заняться с ним оральным сексом.

Затем пятеро мужчин подняли Аниту, находящуюся в полубессознательном состоянии, и протащили ее через забор из колючей проволоки, нанеся ей длинные и глубокие порезы. Рыдающая молодая женщина почти не могла сопротивляться. Она была так сильно избита, что едва могла двигаться. Банда вытащила ее на середину загона для котлов и бросила на землю.

Когда Анита умоляла и умоляла отпустить ее, Мик Мердок снова изнасиловал ее, а Майкл Мерфи заставил ее заняться с ним оральным сексом. После того, как они закончили, Лес Мерфи изнасиловал Аниту. Пока Трэверс изнасиловал ее ещё раз, Гэри Мерфи и Мик Мердок пытались заставить Аниту заняться оральным сексом с ними обоими одновременно. Но у них не было эрекции.

Затем Майкл Мерфи пришел в ярость и насиловал, избивая Аниту руками и ногами, пока она просто не распласталась на земле, почти без сознания и тяжело дыша. Лес Мерфи в последний раз ударил Аниту по голове, прежде чем они решили, что с неё хватит.

Они оставили свою жертву в загоне и направились обратно к машине. Но Трэверс не был удовлетворён произошедшим. Он утверждал, что Анита сможет узнать их всех, и она слышала, как они называют друг друга по имени. Она должна была умереть. «Я собираюсь вернуться и убить ее», — сказал Трэверс. «Она не должна выжить, чтобы потом сдать нас. Я перережу ей горло».

Вместо того, чтобы попытаться остановить его, банда подбадривала Трэверса. «Да, она наделает нам всем неприятностей. Давай, вернись и сделай это». Не нуждаясь в особых уговорах, Трэверс вернулся к Аните, сел ей на спину, задрал ей голову за волосы назад и перерезал ей горло. Это мало чем отличалось от того, что он делал с овцами на своем заднем дворе.

В своем заявлении Трэверс напомнил, что он думал, что дважды перерезал Аните горло. Судебно-медицинские доказательства показали, что таки  было. Трэверс оставил Аниту Кобби лежать в полубессознательном состоянии в загоне, истекая кровью, с почти отрезанной от тела головой.

Когда Трэверс вернулся к машине, он был весь в крови Аниты Кобби и хвастался тем, что сделал. В своем заявлении Мик Мердок сказал, что спросил Трэверса, каково это — убить кого-то. Он ответил: «Да вообще никак. Я вообще ничего не чувствовал». Они решили вернуться в дом матери Трэверса и прибраться. Во время короткой поездки Трэверс подробно рассказал своим дружкам об убийстве, те смеялись и говорили ему, какой он умный. Ни у кого из убийц не было угрызений совести за то, что они сделали. Скорее, они шутили о ночных событиях, пока не добрались до дома.

Трэверс объяснил наличие крови на своей одежде тем, что сказал матери, что они убили собаку, которая на них залаяла. Мик Мердок забрал все вещи Аниты Кобби из машины, и банда стояла вокруг и пила пиво, сжигая улики на заднем дворе. Через пять дней они отвезли угнанную машину на пустынную полянку в лесу и подожгли ее.

В своих заявлениях под присягой на скамье подсудимых Гэри, Лес и Мик Мерфи, а также Мик Мердок свели к минимуму свою причастность к последнему часу жизни Аниты Кобби. Все они обвиняли друг друга. Все они заявили, что полиция избивала их фонариками и кулаками и выбивала из них признания. Как только Трэверс признал свою вину, каждый из них попытался свалить на него как можно больше вины.

Гэри Мерфи утверждал, что его даже не было в ту ночь вместе с остальными. По его словам, он пил с друзьями, но не мог точно вспомнить, где именно. Лес Мерфи не выдержал и заплакал и попросил Бога помочь заставить присяжных поверить, что он не избивал и не насиловал Аниту Кобби. Майкл Мерфи утверждал, что он пошел только на прогулку и что он был единственным, кто пытался помешать им затащить Аниту Кобби в машину. В какой-то момент он выкрикнул: «Я невиновен. Меня это бесит». Мик Мердок утверждал, что был потрясен всем этим, сел в машину и не принимал никакого участия в похищении, изнасиловании и последующем убийстве Аниты.

10 июня 1987 года присяжные вынесли обвинительный вердикт всем четырем мужчинам после девятичасового обсуждения. Мик Мердок и трое братьев Мерфи не проявляли особых эмоций, когда их выводили из суда.

Неделя между их осуждением и вынесением приговора не была счастливой для банды. Как известно, осужденные очень не одобряют насильников. Среди мужчин в тюрьмах есть кодекс. Педофилы и группы мужчин, которые насилуют и убивают молодых женщин, находятся на вершине расстрельного списка. В Австралии насильников и педофилов на зоне именуют «каменными пауками». На всех членов банды Трэверса напали и избили другие заключенные.

16 июня 1987 года Верховный суд вынес приговор Джону Трэверсу и его банде. Сотни людей часами стояли в очереди, чтобы услышать приговор. Судья Максвелл ничего не сделал, чтобы скрыть свое презрение, обращаясь к пяти стоявшим перед ним убийцам.

«Нет никаких сомнений в том, что помимо унижения, пыток и террора, которым подверглась эта молодая женщина, она стала жертвой длительного и садистского физического и сексуального насилия, в том числе повторяющихся сексуальных посягательств анально, орально и вагинально. Только дикие звери нападают и убивают стаей.

Это одно из самых ужасных, если не самое ужасное, физическое и сексуальное посягательство, с которыми я столкнулся за свои 40 с лишним лет работы с законом. Преступление усугубляется тем фактом, что жертва почти наверняка была поставлена в известность, о том, что после всех издевательств её убьют».

В течение всего длительного судебного процесса заключенные, хотя и в меньшей степени в случае заключенного Мердока, не проявляли никаких признаков раскаяния или сожаления. Вместо этого часто можно было наблюдать, как они смеялись друг над другом и хихикали, закрывая рты ладонями.

Затем судья Максвелл приговорил каждого ублюдка к пожизненному заключению и добавил: «Обстоятельства убийства миссис Аниты Лоррейн Кобби побуждают меня рекомендовать, чтобы в официальных делах каждого заключенного была четко отмечена фраза «никогда не освобождать».

Джон Рэймонд Трэверс, Майкл Джеймс Мердок, Лесли Джозеф Мерфи, Майкл Патрик Мерфи и Гэри Стивен Мерфи находятся в условиях строгого режима в самых жестких тюрьмах Нового Южного Уэльса. Там они и сдохнут. Они никогда не будут освобождены.

Родители Аниты Кобби, Гарри и Грейс Линч, объединили усилия с Кристиной и Питером Симпсонами, родителями жертвы убийства Эбони Симпсон, чтобы создать Группу поддержки жертв убийств — общественную группу поддержки, которая помогает семьям справляться с ужасными преступлениями. Линчи также проводили кампанию за более строгие приговоры и правду в законах о вынесении приговоров, что произошло после убийства Кобби. «Правда в приговоре» (TIS) представляет собой набор различных, но связанных позиций государственной политики в отношении вынесения приговоров лицам, осужденным за преступления в системе правосудия. Отец Кобби Гарри Линч умер 14 сентября 2008 года в возрасте 90 лет от болезни Альцгеймера. Ее мать Грейс умерла от рака легких в 2013 году в возрасте 88 лет. На момент смерти Гарри Линчи были женаты 54 года.

По состоянию на 2023 год Джон Трэверс находится в исправительном центре Веллингтона в условиях максимального ограничения свободы. В 1988 году он был переведен в тюрьму Мейтленд и содержался там до 1992 года, когда его перевели в исправительный центр Гоулберна. В 1996 году его и еще одного заключенного везли из Гоулберна в больницу Лонг-Бей в исправительном комплексе Лонг-Бей, тогда они попытались сбежать из тюремного фургона, распилив заднюю дверь и выбив ее ногой. Когда попытка побега была замечена, фургон остановился у полицейского участка Боурала, и они были арестованы и обвинены в организации побега. Трэверса регулярно держали под надзором в Гоулберне, потому что он часто участвовал в кровавых драках с другими сокамерниками и угрожал тюремному персоналу. С 2005 по 2015 год Трэверс находился в исправительном центре Литгоу. В конце концов, Трэверса перевели в исправительный центр Веллингтона.

Майкл Мерфи содержался в исправительном комплексе Лонг-Бей в условиях максимального ограничения свободы. В 1988 году Майкл вместе со своим братом Гэри был помещен в недавно построенный блок специального надзора в исправительном комплексе Лонг-Бей. В 1992 году его перевели в исправительный центр Литгоу, где он учился в 10-м классе и еженедельно подрабатывал. Несколько лет спустя Майкла Мерфи перевели в исправительный центр Гоулберна, где он провел большую часть своего заключения, обычно держался особняком и держался подальше от неприятностей. В мае 2015 года ему был присвоен средний уровень надзора до июля 2015 года, когда ему снова был присвоен максимальный уровень надзора. В 2018 году Мерфи был переведен из Гоулберна в Лонг-Бей из-за ухудшения здоровья. В сентябре 2018 г. сообщалось, что у него неизлечимая стадия рака, и ему оказывается паллиативная помощь. Он умер в больнице Лонг-Бей 21 февраля 2019 года в возрасте 66 лет.

По состоянию на 2023 год Гэри Мерфи содержится в исправительном центре Гоулберна в условиях максимальной строгости. В 1988 году он вместе со своим братом Майклом Мерфи был помещен в недавно построенный блок специального надзора в исправительном комплексе Лонг-Бей. Несколько лет спустя Гэри Мерфи был переведен в исправительный центр Maitland Gaol, где он находился до закрытия тюрьмы. В 2005 году он был помещен в исправительный центр Гоулберна и содержался там до июня 2019 года. В середине июня 2019 года его перевели из Гоулберна в исправительный комплекс Лонг-Бей. Утром 25 июня 2019 года он был жестоко избит несколькими другими заключенными в душевой 10-го крыла Лонг-Бей и в критическом состоянии был доставлен в больницу. 23 августа 2020 года Daily Telegraph сообщила, что Мерфи был переведен обратно из Лонг-Бей в Гоулберн.

По состоянию на 2023 год Лес Мерфи содержится в исправительном центре Гоулберна в условиях максимальной строгости. В Гоулберн-центре был длинный список сотрудников, с которыми ему не разрешалось вступать в контакт. В 2005 году он попал в беду из-за того, что не сдал анализ мочи.

Майкл Мердок ранее содержался в исправительном центре строгого режима Гоулберн до декабря 1999 года, когда он был переведен в исправительный комплекс Батерст. В 2002 году Мердок был реклассифицирован как строго охраняемый и переведен в исправительный центр Литгоу.

После смерти Майкла Мерфи по состоянию на 22 февраля 2019 года исправительная служба Нового Южного Уэльса подтвердила, что четверо других преступников все еще живы и все еще отбывают пожизненное заключение в различных исправительных центрах строгого режима в Новом Южном Уэльсе. Однако сотрудникам запрещается разглашать, где именно содержатся данные преступники.

ИСТОЧНИК

В 2000 году в налоговой инспекции была поставлена на учет межрегиональная благотворительная общественная организация «Угодический дом милосердия». Название было дано по прилегающему к деревне Мосейцево селу — Угодичи. По рассказам местных жителей, на территорию — частную собственность — никого не пускали. А там три «матушки» воспитывали шесть несовершеннолетних девочек.

Всех шестерых удочерила одинокая и уже тогда пожилая Людмила Любимова, когда девочкам было от одного до трех лет. Как такое допустили органы опеки, вероятно, уже не удастся выяснить. Руководившая отделом опеки Ростовского района Галина Рассмагина осенью 2017-го была признана виновной в халатности, приговорена к году исправительных работ с удержанием части зарплаты и освобождена от уголовной ответственности в связи с истечением срока давности.

Внимание журналистов приют привлек в феврале 2013 года. Тогда стала известна история Марины Крыловой, инвалида детства по психическому заболеванию, которая некоторое время, спасаясь от мужа-тирана, жила в приюте с тремя своими дочерьми. В 2010 году она сбежала одна, дошла до расположенного в сотне километров Ярославля и несколько дней жила на улице, пока ее не поселила у себя семья Алексеевых.

После рассказов Марины о жизни в приюте Алексеевы решили вызволить девочек. Несколько раз ездили туда и добились цели только после того, как пригрозили вызовом полиции.

«Дети долго привыкали к нормальной пище, их тошнило, рвало, а младшую, Любу, пришлось даже положить в больницу. Зубы у нее были все черные. Ведь от голода она там ела землю. У малышки обострился гастрит». – рассказывает Ирина Алексеева, приютившая семью.

По словам Ирины, однажды она заметила, что девочки, которым тогда было шесть, семь и восемь лет, уединялись и лизали друг другу ноги, руки, лица. После с ними стали работать психологи. «В своих рисунках дети изображали не зайчиков и цветочки, а половые органы и какие-то оргии. Меня шокировало, как дети описывали вкус спермы...» — вспоминала Алексеева.

Тогда было инициировано судебное разбирательство, но следствие не нашло неопровержимых доказательств вины организаторов приюта. Во время обысков были найдены крупные суммы денег, происхождение которых объясняли спонсорской помощью. Соседи приюта рассказывали журналистам о регулярно приезжавших сюда дорогих автомобилях.

В сентябре 2014 года первая статья о том, что происходило с девочками, была признана частично недостоверной. В частности, судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда были признаны не соответствующими действительности и порочащими честь и достоинство Людмилы Павловны Любимовой сведения о том, что «в приюте, главой которого является Людмила Любимова, у Марины [Крыловой] отобрали детей», «в приюте, главой которого является Людмила Любимова, Марина работала весь день и получала за работу кусок хлеба и миску похлебки», что «Людмила Любимова требовала, чтобы Марина отказалась от дочек в ее пользу и отдала свидетельства о рождении» и, главное, что «Людмила Любимова водила детей из приюта к мужчинам» и «в приюте, главой которого является Людмила Любимова, развращали детей».

Сельский фельдшер обнаружила до смерти избитую 13-летнюю Таню в этом же приюте через два месяца.

На теле умершей судебные эксперты нашли 29 повреждений, шесть гематом на голове. У нее диагностировали истощение. Тут же было заведено уголовное дело о причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшей. Обвиняемые, а теперь уже и осужденные, свою вину отрицали.

По их словам, травмы девочка получила по собственной неосторожности: за несколько дней до смерти упала сначала с печки, а потом с лестницы в погреб. После этого отказывалась есть, слабела, жаловалась на головную боль. Врача «матушки» не вызывали будто бы потому, что 13-летняя девочка сама не хотела этого.

Как установили следователи, на самом деле с девочками жестоко обращались, заставляли много работать, молиться, а за провинности жестоко наказывали: привязывали на ночь, вырывали волосы, били именными палками и электрическим проводом.

По рассказам одной из живших в приюте девочек, в какой-то момент «матушки» обнаружили, что у Тани мокрые трусы. Решили, что у нее гной, и пообещали залить ей кипяток между ног. До этого ей лили кипяток в рот за отказ есть горчицу — гречка с горчицей была основой рациона в приюте. Раны от кипятка мазали горчицей.

«Когда Таня слегла, приехала Раиса [Гусманова, одна из «матушек»] и связала ей руки, они у нее опухли и покраснели. Она плакала, так ей в рот засунули тряпку. Мама [Людмила Любимова, удочерившая девочек] развязала ей руки, только когда она умерла. А ноги ей стали связывать, когда она сказала, что сбежит...» . – рассказывала одна из потерпевших.

Выяснилось в ходе следствия и то, что реальной юридической связи между семьей Людмилы Любимовой и «Угодическим домом милосердия» нет, кроме наличия ее фамилии среди учредителей благотворительной организации. Тем не менее Любимова вместе с Гусмановой и Семеновой называли частные дома в Мосейцево «православным приютом».

Хотя девочки не ходили в школу — получали домашнее образование, в результате чего, по мнению следователей, «на момент задержания женщин уровень образования детей совершенно не соответствовал их возрасту». Не посещали они вместе с «матушками» и местный храм. Пресс-служба Ярославской епархии Русской православной церкви в марте 2016 года официально заявила, что «в Ярославской епархии нет православных приютов и семья из Мосейцево никогда не была таковым».

После оглашения приговора, по которому Гусманова получила 12 лет лишения свободы, Семенова — пять с половиной лет, а Любимова — пять лет, ее знакомая устроила акцию у здания суда. Наталья Роговая развернула плакаты с фотографиями из жизни приюта, которые демонстрировали, какой хорошей жизнью жили там девочки. Наталья — еще один персонаж истории, избежавший наказания за произошедшее с девочками. Как пишет «Независимая газета», в 2010 году она упоминалась на форуме «Материнство» в теме, посвященной сбору средств для приюта. «Им очень нужна помощь, так как государство их не поддерживает. <...> Приют довольно скудненький, живут дети вместе с настоятельницей Наталией и воспитателями в старой дореволюционной школе без удобств», — говорится в сообщении.

Настоятельница Наталия — это и есть Наталья Роговая. И когда было заведено дело об избиении до смерти в приюте, она стала фигуранткой отдельного уголовного производства за издевательства над своими тремя приемными дочками. «Установлены факты нанесения ударов как руками, так и иными предметами (ветками, проводами). Помимо этого, установлены факты вырывания волос», — говорил в 2015 году старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК по Ярославской области Геннадий Бобров ярославскому «Городскому телеканалу».

В марте 2017 года, за несколько месяцев до оглашения приговора «матушкам», 56-летняя Наталья Роговая была освобождена от штрафа и отпущена на свободу, хоть и признана виновной в неисполнении обязанностей по воспитанию детей.

После начала разбирательств девочек из приемных семей забрали. Пятерым девочкам, которых удочерила Любимова, было тогда 11–12 лет. Об их дальнейшей судьбе узнали в марте 2017 года журналисты «Комсомольской правды», вскоре после оглашения приговора Роговой.

После трагедии девочки попали в детский реабилитационный центр «Медвежонок». Оттуда — в детские дома в разных районах области. Только одной из них удалось найти приемную семью. По словам воспитателей, девочки носят джинсы, пользуются телефонами, но без доступа в интернет. Воспитатели стараются оберегать их от чтения статей про то, что произошло в Мосейцево. Когда подошло время девочкам получать паспорта, они изменили не только фамилии — все они были Любимовыми — но и имена.

Дочери Марины (теперь у нее тоже другая фамилия), сбежавшей из приюта в 2010 году, до сих пор вместе с мамой живут в двухкомнатной квартире семьи, приютившей их пять лет назад. Старшая учится в школе и играет на нескольких музыкальных инструментах — она дипломант областных детских и губернаторских конкурсов и мечтает поступить в Гнесинское училище, средняя увлекается рисованием, младшая получила юношеский разряд по шахматам. Их мама готовит еду на две семьи. Получить собственное жилье пока не представляется возможным.

«Бывший губернатор Сергей Ястребов заверил, что вопрос с жильем решится, если Марина встанет на очередь. Что и было сделано. Сейчас Марина в очереди под номером 369, и ни о каком жилье даже речи нет». – сообщает Ирина Алексеева.

Природу происходившего в приюте постарался прояснить член Совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ Евгений Мухтаров. По его мнению, в селе сформировалась младостарческая община сектантского типа.

«Обычно младостарец окружен толпой восторженных почитателей. Некоторые, самые фанатичные, не только ему внимают, но и создают для пропаганды его взглядов какие-то устойчивые группы... Я склоняюсь к мысли, что именно к такому типу объединений относится и пресловутый «мосейцевский приют». Сам приют выглядит пародией на православный монастырь: в нем есть «матушка-настоятельница», «братья», «сестры», «трудники», «насельницы», проводятся религиозные обряды и церемонии, совершаются коллективные молитвы», — говорил Мухтаров в интервью ресурсу «Ярновости».

Доцент Высшей школы экономики Борис Кнорре в беседе с корреспондентом отметил, что феномен младостарчества порожден в том числе тем, что в обществе «есть тренд на интерес к архаике».

Соответственно в рамках этого интереса [к архаике] появляется и оправдание физических наказаний, применения силы. А в церковной субкультуре те, кто старается следовать этим нормам, встречаются с такой вещью, как антропологический пессимизм, — установкой в отношении человека, в рамках которой он рассматривается как имеющий греховную природу и не очень способный отделить добро от зла. Из такого отношения к человеческой природе следует вывод, что человека нужно принуждать к добру, тем более детей. Прямой вывод из этого представления о греховности человека и поврежденности его природы: если у человека поврежден разум, повреждена способность выбирать между добром и злом, то ему нужен наставник.

По мнению доцента, антропологический пессимизм в сочетании с потребностью в альтернативной церковной иерархии, менее включенной в светские отношения, создает предпосылки для подобных мосейцевскому объединений.

Протодиакон Андрей Кураев считает одной из причин явлений типа «мосейцевского приюта» бытующий в общественном сознании образ старца. «Опыт жизни говорит о том, что лучше быть с церковными чиновниками, чем с харизматами. Более или менее понятны мотивы, расчеты чиновника, он равнодушен к тебе — порой на твое же счастье; а у наших многочисленных старцев и стариц есть активный интерес к людям, но очень потребительский, как у паука к мухе. Всё это под слоями елея... И хотят они твоей аннигиляции, растворения в послушании и иконном прототипе. «Можешь родиться и воспитать святого? Нет? Тогда замуж тебе нельзя!» Ну и, конечно, откровенная дурь. Большинство из этих старцев — люди по всем направлениям безграмотные — и богословски, и светски. Они сами питаются какими-то фольклорными мифами околоправославного характера и их же репродуцируют. В итоге для того чтобы прослыть старцем, необходимо быть репликатором этих мифов — а без этого не получится», — говорил Кураев.

ИСТОЧНИК

ИСТОЧНИК

Во время рейда на рассвете в доме в соседнем Вентвортвилле полиция обнаружила Джона Трэверса и Мика Мердока вместе в постели. Они признали, что угнали машину, но отрицали, что знали что-либо об убийстве Аниты Кобби. Полиция нашла окровавленный нож в ножнах, принадлежавший Трэверсу. На вопрос, откуда взялись эти пятна, Трэверс сказал, что он зарезал им овцу.

Одновременно с арестом Трэверса и Мердока полиция задержала Леса Мерфи во время другого рейда в дом в Дунсайде, примерно в трех километрах от убежища Трэверса. На универсале Holden Леса Мёрфи стояли колёса на магниевых дисках и чехлы на сиденья из овечьей кожи из угнанной машины. Мерфи признал свою причастность к угону машины, но также отрицал свою причастность к смерти Аниты Кобби.

Леса Мерфи и Мика Мердока обвинили в краже автомобиля и отпустили под залог. Полиция приставила к ним обоим хвост, надеясь, что Мерфи и Мердок приведут их к угнанной машине. Это была их самая важная улика, поскольку она, вероятно, предоставила отпечатки пальцев, образцы крови и одежду, которые нужны полиции, чтобы связать похищение на Ньютон-роуд с убийством и бандой Трэверса.

Джон Трэверс был задержан по подозрению в совершении многочисленных сексуальных преступлений в этом районе. В их числе изнасилование молодой девушки в Тунгабби восемью месяцами ранее. Полиция допрашивала Трэверса об убийстве Кобби, но он ничего не признал. Они знали, что без угнанной машины или признания у них не будет никаких оснований. Трэверс спросил, может ли он принять посетителя. Он дал полиции номер мисс X, женщины, которой он рассказал об изнасиловании мальчика в Перте несколько месяцев назад.

Когда детектив Кевин Роу позвонил мисс Х и сказал ей, что Трэверс хочет, чтобы она принесла ему сигарет, она сказала ему именно то, что он хотел услышать. Мисс Х было, что рассказать полиции о Джоне Трэверсе, и они договорились встретиться в общественном месте в тот же день.

Когда они встретились, Мисс Х, бывшая героиновая наркоманка, объяснила, что боится, что ее поймают за разговором с полицией. Несмотря на то, что Трэверс находился под стражей, она все еще опасалась за свою жизнь. Мисс X рассказала об изнасиловании в Западной Австралии и о другом изнасиловании, о котором ей рассказал Трэверс. Она сказала, что в обоих случаях Трэверс говорил о применении ножа к своим жертвам так же, как и к Аните Кобби. Мисс Икс не сомневалась, что Джон Трэверс был тем самым человеком, который убил Аниту Кобби, и она согласилась помочь полиции вывести Трэверса на чистую воду. Она спросит его, знает ли он что-нибудь об убийстве, и доложит в полицию.

На следующее утро мисс X пришла с сигаретами для Джона Трэверса и на полчаса осталась наедине с заключенным. Когда она вернулась в комнату для сбора, она была бледной, растерянной и дрожала, как осенний лист. Она рухнула в слезах и сказала им, что Трэверс только что сказал ей, что убил Аниту Кобби. Мисс X сделала заявление о том, что только что сказал ей Трэверс, и согласилась снова навестить его на следующее утро. На этот раз у мисс Х будет при себе магнитофон.

Трэверс все рассказал. Он хвастался, как они схватили Аниту Кобби и как они насиловали и избивали ее, пока Трэверс, наконец, не перерезал ей горло. Мисс Х было трудно сдержать свои эмоции, когда Трэверс рассказал о ночи 2 февраля.

Полиция без труда задержала Мика Мердока и Леса Мерфи. Они следили за ними с тех пор, как их выпустили под залог. Мердок был дома. Лес Мерфи был найден спрятавшимся между двумя женщинами под одеялом. Одна из женщин была беременна. Мердок и Мерфи плакали и обвиняли Джона Трэверса, признаваясь во всём полиции. Трэверса вытащили из камеры, и в свете обвинений, выдвинутых против него Мердоком и Мерфи, он сделал признание, в котором назвал всех причастных. Он не пытался отрицать, что именно он убил Аниту Кобби.

Он гордился этим.

Для сбитой с толку широкой публики было немыслимо, чтобы виновные в таком преступлении могли ходить по улицам, выдавая себя за нормальных людей.

Но они выдавали. Их было пятеро: банда бесхребетных трусов, грабивших женщин и чужое имущество в перерывах между тюремными сроками. В общей сложности у них было более 50 судимостей за преступления, включая воровство, незаконное употребление наркотиков, угон автомобилей, взлом и проникновение, вооруженное ограбление, побег из мест заключения, сбыт краденого, нападение и изнасилование. Их лидера звали Джон Рэймонд Трэверс.

Хотя ему было всего 18 лет, полиция полагала, что Джон Трэверс был ответственен за изнасилование как минимум дюжины мужчин и женщин. Он то попадал в исправительные учреждения, то выходил из них с 12 лет, когда его впервые арестовали за употребление марихуаны. Он был алкоголиком с 14 лет и делал, что хотел. Его родители вообще не контролировали его.

Старший из семи детей, Джон Трэверс вырос в рабочем пригороде Маунт-Друитт на западе Сиднея. В Маунт-Друитт живет много трудолюбивых семей, но в пригороде также один из самых высоких уровней безработицы в штате. Он также входит в пятерку пригородов по взлому домов и злоупотреблению наркотиками.

Когда его отец, водитель автобуса, Кен, ушел из семьи, его мать, Шэрон, не могла справиться с новой нагрузкой. Она увеличивала вес своей когда-то стройной фигуры, пока ее вес не превысил 120 килограммов, и она не могла даже должным образом выполнять обычные функции, такие как посещение туалета или принятие душа. По мере того, как она становилась старше и полнее, Шэрон Трэверс все больше и больше времени проводила в больнице, где лечилась от различных заболеваний, напрямую связанных с ее привычками в еде. Джону приходилось кормить семью, и, поскольку он тратил все заработанные деньги на алкоголь, ему пришлось воровать.

Джон Трэверс любил убивать животных. Он забивал украденных цыплят и свиней и разделывал их для семейного стола. Он научился этому, когда какое-то время работал на местном мясокомбинате. Он также любил заниматься сексом с животными. Многие люди были свидетелями того, как Джон Трэверс вступал в половую связь с овцами, свиньями, козами, курами и ягнятами. Они утверждали, что были свидетелями того, как Трэверс изнасиловал овцу, и когда он собирался испытать оргазм, он оттягивал несчастному животному голову назад и перерезал ему горло.

Джон Рэймонд Трэверс был весь в татуировках. Они были даже на его пенисе. Но самой заметной татуировкой была слезинка под его левым глазом, которая, по его мнению, делала его похожим на крутого парня. Этот парень был смелым и дерзким только тогда, когда его окружала его банда, которая избивала и насиловала женщин и гомосексуалистов на вокзалах и в общественных туалетах.

Сам по себе Трэверс был трусом. Но для своих слабоумных последователей он был бесстрашным лидером, подстрекавшим к сексуальным домогательствам и избиениям. Раз за разом им это сходило с рук, потому что их жертвы боялись расправы, если они обратятся в полицию.

Но один пострадавший всё же обратился в полицию. В середине 1985 года Трэверс и его банда избили и изнасиловали девушку в Тунгабби, в нескольких километрах от горы Друитт, и жертва дала полиции полное описание человека с татуировкой слезы под левым глазом. Когда Трэверс услышал, что полиция хочет поговорить с ним, он и трое членов банды сбежали в Западную Австралию, пока все не уляжется.

Они поселились в приморском курортном городке Мандура, примерно в 60 км к югу от Перта. Местной полиции не потребовалось много времени, чтобы заметить грязно выглядящую кучку мразей во главе с татуированным Трэверсом, когда они разъезжали по городу на своей машине с номерными знаками Нового Южного Уэльса.

У Трэверса закрутился роман с местным 17-летним гомосексуалистом, и он попросил одного из членов своей банды сделать полароидные фотографии их совместного секса. Однажды ночью, когда он был обдолбан наркотиками и алкоголем, Трэверс привел банду в дом своего любовника, изнасиловал и ударил молодого человека ножом прямо на глазах у подельников. Весь в собственной крови от ножевых ранений и почти не в силах ходить из-за полученных травм, юноша добрался до полицейского участка, где сообщил о случившемся. Полиция задержала двоих мужчин, но Трэверс и другой член банды скрылись.

Вернувшись в Сидней, Трэверс с гордостью рассказал близкому члену семьи (известному как Мисс Х) о жестоком изнасиловании. Он ошибочно полагал, что мисс Х восхищается им. Много раз в прошлом он доверял ей, и она всегда делала вид, что очарована его историями. Но мисс X никогда никому не говорила ни слова. Она боялась, что Джон Трэверс убьет ее, если узнает.

Трэверс подробно рассказал об изнасиловании юноши и предоставил фотографии, сделанные членом банды. Он сказал мисс Х, что хочет перерезать горло молодому человеку в момент оргазма. Так же, как он поступал с овцами. Он рассказал мисс Х, как пинал и избивал юношу после того, как изнасиловал его.

Мисс Х была огорчена. Эту историю было нелегко забыть, и восемь месяцев спустя, когда она услышала истории об убийстве Аниты Кобби, она вспомнила, что Джон Трэверс рассказал ей об изнасиловании в Западной Австралии.

Одним из верных последователей Трэверса был еще один неудачник по имени Майкл (Мик) Джеймс Мердок. Мик боготворил Трэверса. Его мать, Роуз Мердок, ненавидела власть, которую Трэверс имела над ее сыном, и неоднократно предупреждала Мика, что Трэверс рано или поздно отправит его в тюрьму.

Трэверс и Мик Мердок были одного возраста и были неразлучны с детства. Они считали себя кровными братьями. Они даже выглядели одинаково, имели одинаковые прически и носили одинаковую одежду. Они наносили друг другу татуировки с помощью набора на батарейках. Стандартная шутка среди их друзей заключалась в том, что если Мердок сделал татуировку на пенисе Трэверса, то как Трэверс сумел заставить свой член встать? Были предположения, что они могли быть больше, чем просто друзьями, но оба это отрицали.

Как и Трэверс, Мик Мердок родился в неблагополучной семье и имел проблемы с полицией с 12 лет. Его первое осуждение было за курение марихуаны с Трэверсом.

В 33 года Майкл (Мик) Патрик Мерфи был самым старшим членом банды Трэверса, но отнюдь не самым умным. Он отсидел 25 лет в тюрьме за 33 обвинительных приговора за взлом, проникновение и кражу со взломом, его последняя попытка побега была успешной. А ведь он даже не планировал побег. Возникла ситуация, когда Мерфи и еще один заключенный оказались в доверительном положении за воротами тюрьмы Сильверуотер, и они решили сбежать. Мик Мерфи находился в бегах шесть недель на момент убийства Аниты Кобби.

Мик Мерфи провел около половины своей жизни за решеткой. Ожидалось, что Мик, старший из девяти членов семьи, подаст пример своим младшим братьям и сестрам. Но в раннем подростковом возрасте он нарушил закон и в последующие годы редко выходил из тюрьмы. Обильно татуированный, как и Трэверс, Мик Мерфи был головорезом, не уважавшим никого, кроме самого себя. В западных пригородах он был известен как человек, которого следует избегать.

Двое младших братьев Мика Мерфи, Лес и Гэри Мерфи, составили оставшуюся часть банды Трэверса. Оба были известными преступниками. На четыре года моложе Мика Гэри Стивен Мерфи был закоренелым преступником с большим послужным списком, который брал своей начало с раннего подросткового возраста. Его преступления включали угон автомобиля, сбыт краденого, взлом и проникновение, нападение и побег из-под стражи.

Гэри мнил себя борцом, постоянно скандалил, поэтому его не пускали в большинство клубов и отелей округа. Как только он выпьет слишком много, он будет искать, где и с кем подраться. В большинстве случаев он получал больше, чем давал, к большому удовольствию зрителей. Соседи всегда радовались, когда приезжала полиция, чтобы забрать Гэри Мерфи в тюрьму.

Самый младший из троицы Мерфи, 24-летний Лесли Джозеф, выглядел так, словно и мухи не обидит. Но, как Мик и Гэри, он обладал вспыльчивым характером и не мог держать рот на замке, из-за чего кто-то постоянно попадал в переделки. В послужном списке худощавого маленького преступника было множество краж, угон автомобилей и половые сношения без согласия второго лица, проще говоря, изнасилования. Общеизвестно, что Лесу не везло с девушками, и единственный способ для него заполучить секс — это заплатить за него или добиться его силой.

Всегда крутой парень, когда его здоровенные товарищи были рядом, Лес Мерфи пугался, когда был один, и жил за счет репутации братьев Гэри и Мика. Как и остальные члены банды, крошечный Лес Мерфи большую часть своей взрослой жизни провел за решеткой. Братья чаще видели друг друга за решеткой, чем на свободе.

Когда они не находились в тюрьме, братья Мерфи проводили время в районе Блэктаун и Маунт-Друитт на западе Сиднея. Поскольку Мик был в бегах, а два его брата недавно вышли из тюрьмы, парни Мерфи редко оказывались вместе на свободе, но в ту роковую ночь воскресенья, 2 февраля 1986 года, трое братьев Мерфи объединились с Мердоком и Трэверсом. на угнанной машине и отправился на поиски жертвы.

Им на пути попалась Анита Кобби. Как позже сказал полицейский: «Она просто оказалась не в том месте и не в то время».

Всего с момента убийства до задержания всех подозреваемых прошло 22 дня.

Полиция сообщила СМИ, что трем мужчинам предъявлены обвинения в похищении и убийстве Аниты Кобби. Сотни людей пришли в полицейский участок Блэктауна, чтобы высказать свое мнение о том, что с ними делать.

«Повесить ублюдков. Дайте их нам на минутку», — кричала разъяренная толпа. Когда их везли из полицейского участка для предъявления официальных обвинений в местном суде Блэктауна, люди плевали на машины и призывали заключенных показать свои лица. Когда три машины повернули к суду, раздались аплодисменты и крики в адрес полиции. Прошло 22 дня с момента убийства Аниты Кобби.

Теперь началась охота на Гэри и Мика Мерфи. Газеты публиковали описания и фотографии разыскиваемых и предупреждали общественность о том, что они крайне опасны и к ним нельзя приближаться ни при каких обстоятельствах. Полиция следила за каждой зацепкой и совершала обыски в домах по всему западному пригороду, но пара ускользала от них.

Затем позвонил мужчина и сказал, что двое мужчин, соответствующих описанию разыскиваемых братьев Мерфи, живут в таунхаусе рядом с ним. Полиция сосредоточила свои усилия на блоке таунхаусов на Тари-Уэй в южном пригороде Сиднея Гленфилд, примерно в 22 км к югу от Блэктауна. Они окружили квартал и стали ждать. Когда вышла женщина, полиция схватила ее, когда она находилась вне поля зрения окон здания. Она сказала им, что братья Мерфи были в доме днем, но ушли. Полиция ей не поверила. Они решили войти.

Полэйр, полицейский вертолет, осветил местность прожекторами, полиция выбила дверь таунхауса и арестовала Мика и Гэри Мерфи. Мик сидел перед телевизором и не сопротивлялся.

Гэри Мерфи наткнулся на стену полицейских, когда убегал через заднюю дверь. Один из преследовавших его офицеров схватил его, и оба рухнули на забор, вследствии чего лицо Гэри Мерфи было поцарапано. Позже он утверждал, что полиция избила его. Гэри Мерфи был так напуган, что обмочил штаны.

Братьев доставили в полицейский участок Блэктауна и обвинили в убийстве Аниты Кобби. Слухи об арестах распространились со скоростью лесного пожара, и возле полицейского участка снова собралась разъяренная толпа, требующая крови. Болше 1 500 человек заблокировали улицы вокруг полицейского участка, ожидая, когда  им удастся хотя бы мельком увидеть убийц. В 9 часов утра братьям Мерфи были предъявлены официальные обвинения в суде Блэктауна. Вооружённый тактический отряд реагирования полиции занял все точки наблюдения на случай, если банда возьмет ситуацию в свои руки.

ИСТОЧНИК

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

ИСТОЧНИК

Во вторник, 4 февраля 1986 года, фермер Джон Рин позвонил в полицию, чтобы сообщить им, что он обнаружил обнаженное тело молодой женщины на своей ферме. Он сказал, что тело имеет признаки насильственной смерти. Полиция поспешила на место происшествия и обнаружила тело медсестры Аниты Лоррейн Кобби, пропавшей без вести за день до этого.

Аниту Кобби протащили через забор из колючей проволоки, били кулаками и пинали. На ее голове, груди, лице, плечах, паху, бедрах и ногах виднелись обширные кровоподтеки. Ей перерезали горло, и она была почти обезглавлена.

Медицинские работники полагали, что Анита Кобби была в сознании, когда ей перерезали горло. Ей потребовалось бы две-три минуты, чтобы истечь кровью. Анита Кобби также неоднократно подвергалась изнасилованию. Единственное, что полиция могла точно предположить на момент обнаружения тела, это то, что преступление совершили более одного человека, возможно, целая банда.

Австралийская общественность гневно отреагировала на подробности убийства Кобби. 6 февраля правительство штата Новый Южный Уэльс объявило вознаграждение в размере 50 000 австралийских долларов за информацию, которая привела бы к поимке убийц Кобби. Также 6 февраля радиоведущий утреннего эфира Джон Лоус получил просочившуюся копию отчета о вскрытии Кобби, в котором содержались подробные сведения о ее травмах, и прочитал этот отчёт в прямом эфире, что одновременно шокировало и активизировало общественное мнение. В интервью Seven News в 2016 г., Лоус сказал, что сделал это, потому что чувствовал, что «широкая общественность должна знать» и что «это вызвало гнев у общественности из-за того, что происходили подобные убийства, а нам не сообщали все подробности».

Убийство Аниты Кобби объединило общественность в негодовании. Петиции с десятками тысяч подписей в поддержку возвращения смертной казни были переданы правительству Нового Южного Уэльса. Сиднейская телевизионная станция провела телефонный опрос, в ходе которого было зарегистрировано около 16 000 звонков, почти 95 процентов из которых были за повторное введение смертной казни.

26-летняя Анита Лоррейн Кобби работала медсестрой в больнице Сиднея. В какой-то момент она была победительницей конкурса красоты и считалась достаточно красивой, чтобы стать профессиональной моделью. Но вместо этого она предпочла сестринское дело.

Анита жила со своими родителями, Гарри и Грейс Линч, в скромном семейном доме в Блэктауне, рабочем пригороде примерно в 40 километрах к западу от центра Сиднея. Гарри Линч работал художником-графиком на флоте до выхода на пенсию пару лет назад. Его жена Грейс была медсестрой и до сих пор время от времени подрабатывала в местной больнице, чтобы заработать небольшую прибавку к пенсии.

Помимо Аниты, у Линчей была еще одна дочь, Кэтрин, 21 год. Обе девушки были для родителей больше, чем могли желать любые любящие родители. Они хорошо учились в школе, никогда не задерживались допоздна и любили пляж и прогулки на свежем воздухе. Никогда не было даже намека на проблемы с наркотиками или алкоголем. Семья Линч проводила большую часть своего свободного времени вместе на семейных прогулках. Они привили дочерям свою любовью к музыке и спорту и вместе проводили отпуск, катаясь на лодке по близлежащей реке Непин.

Анита была хорошей ученицей и очень нравилась своим одноклассникам в средней школе Эванса в Блэктауне. Когда ей было 20, друг семьи уговорил ее принять участие в конкурсе красоты «Мисс Австралия», чтобы собрать деньги для Спастического центра – некоммерческой организации, которая оказывает помощь людям с церебральным параличом. Линчи превратили это в семейное дело и неустанно работали, продавая лотерейные билеты в местных торговых центрах. Они собрали 10 000 долларов, и Анита стала королевой благотворительности «Мисс Западные пригороды». Фотографии высокой красавицы с темными вьющимися волосами, заразительной улыбкой и широко распахнутыми глазами появились во всех газетах. За одну ночь она стала знаменитостью.

Но Анита Линч не хотела быть в центре внимания. Она могла бы вести гламурную жизнь на подиуме, но, к абсолютному удовольствию своих родителей, она подала заявку на должность медсестры-стажера в Сиднейской больнице. Ее приняли, и она стала сестрой. Анита так хорошо справлялась со своей работой, что ее приняли как сестру в узкоспециализированной области микрохирургии.

Находясь в Сиднейской больнице, Анита Линч влюбилась в Джона Кобби, красивого молодого студента-медбрата, на три года старше ее. Джон и Анита были неразлучны. У них были общие интересы в кино и музыке, и они вместе учились. Родителям Аниты Джон понравился, и когда пара обручилась, они согласились, что их дочь сделала правильный выбор.

Анита и Джон Кобби поженились во время церковной церемонии в марте 1982 года. В течение следующих трех лет они много путешествовали за границу, какое-то время жили и работали в Кофс-Харборе на северном побережье Нового Южного Уэльса.

Они вернулись в Сидней в 1985 году, и через несколько месяцев их брак необъяснимым образом распался. Анита уехала домой, чтобы жить с родителями в Блэктауне. Молодая пара держала свою супружескую проблему при себе, но было очевидно, что они оба глубоко огорчены разрывом. Они постоянно поддерживали связь по телефону, но так и не сошлись.

Анита Кобби без труда вернулась на свою прежнюю работу в Сиднейской больнице. Она погрузилась в работу, чтобы забыть душевную боль своего распавшегося брака, проводя большую часть времени в больнице и в компании своих коллег по работе. Сестра Кобби не возражала против того, сколько часов она работала. Когда она работала поздно ночью, она звонила отцу со станции Блэктаун, и он приезжал и забирал ее. Неважно, спал ли Гарри Линч, он все равно находил время, чтобы забрать дочь.

Почему Анита не позвонила отцу, чтобы он забрал ее в тот роковой воскресный вечер, а предпочла пойти домой пешком, так и останется загадкой, на которую никогда не будет ответа.

После работы, в 5:30 дня в воскресенье, 2 февраля 1986 года, Анита Кобби и две подруги-медсестры отправились в ливанский ресторан в Редферне на ранний ужин. Лин Брэдшоу и Элейн Брей тренировались с Анитой, и все они дружили много лет. Они выпили немного вина, и Лин высадил Аниту на Центральном вокзале, чтобы она успела на поезд домой. Обе ее подруги предложили Аните приютить ее на ночь, но она отклонила их предложения, пожелала спокойной ночи и пошла по пандусу на станцию. За исключением ее убийц, это был последний раз, когда кто-либо мог вспомнить, что видел Аниту Кобби живой.

Когда его дочь не позвонила той ночью, Гарри Линч не обеспокоился. Анита часто задерживалась на работе и оставалась ночевать у коллег по работе в городе. Она была благоразумной, ответственной женщиной, и у Гарри Линча не было причин для беспокойства. Когда рано днем позвонила дежурная сестра из Сиднейской больницы и спросила, почему сестра Кобби не пришла на работу, мистер Линч предложил посетить ее подруг. Ему сказали, что ее подруги уже на работе и тоже обеспокоены. Гарри Линч начал беспокоиться. Он позвонил жене на работу. Нет, она тоже ничего не слышала о дочери.

Мистер Линч обзвонил все места, где могла быть его дочь. К вечеру он решил сообщить о пропаже дочери в полицию Блэктауна, а на следующий день семья Линч была уже в отчаянии. К поискам присоединился её бывший муж, Джон Кобби, и был проверен весь персонал больницы, друзья и коллеги. Ничего. Все, что теперь оставалось делать семье, это ждать и молиться, чтобы Анита вернулась.

То, что суровые детективы из отдела убийств увидели в тот день на ферме Джона Рина, останется с ними навсегда. Фермер Рин сказал им, что его коровы вели себя подозрительно и крутились вокруг какого-то предмета на земле, когда он утром вышел из своего дома. Когда он возвращался в дом, коровы стояли на том же месте и смотрели в ту же точку, поэтому он решил подойти и посмотреть. В воскресенье ночью его разбудили громкие вопли и крики из загона.

Загон для котлов, который находится на приличном расстоянии от фермы Рина, назван так потому, что Джон Рин держал в нем всех своих старых коров (котлов). Загон проходит вдоль Рин-роуд, в сельском пригороде, всего в нескольких минутах езды от станции Блэктаун. Тело Аниты Кобби было обнаружено примерно в 100 метрах от забора. Оказалось, что убийцы протащили ее через забор из колючей проволоки в загон. Поскольку Рин-роуд была печально известной аллеей влюбленных, машина, припаркованная рядом с загоном для котлов в воскресенье вечером, не могла показаться чем-то необычным.

Когда в тот день детектив-сержант Кеннеди и детектив-констебль Хескет постучали в дверь Линчей, Грейс и Гарри Линч инстинктивно опасались худшего. Полицейские сказали им, что нашли тело девушки в загоне дли животных. Тело соответствовало описанию их пропавшей дочери. Сержант Кеннеди показал мистеру и миссис Линч обручальное кольцо, которое они определили как похожее на то, что носила их дочь.

Детективы попросили Гарри Линча проехать с ними в морг, чтобы опознать его дочь. Детективы поддержали рыдающего мистера Линча, когда он в последний раз прощался с дочерью. Детективы знали, что не успокоятся, пока убийцы Аниты Кобби не предстанут перед судом. Были вызваны два местных детектива, старший констебль Кевин Рауэ и детектив-сержант Грэм Розетта. Оба были крутыми уличными полицейскими, которые знали местность вдоль и поперек. С этого момента у Джона Трэверса и его банды дикарей не было ни единого шанса. Даже если это отнимет у них всю оставшуюся жизнь, детектив Кеннеди и его команда не позволят негодяям уйти.

В полицейском участке Блэктауна была создана оперативная группа. Журналисты сообщили о масштабах зверств своим редакторам, но полные факты о том, что случилось с Анитой Кобби, никогда не были напечатаны ни в одной газете. Репортер Mirror Джо Моррис вспоминал ту ночь. «Мы просидели всю ночь, ожидая сенсации», — сказал он. «Но они не позволили нам пройти мимо стойки регистрации, чтобы поболтать с детективами. По мере того, как все больше информации об убийстве просачивалось, мы просто стояли в недоумении. Я все это видел и слышал. Но ужас того, что я услышал той ночью, останется со мной навсегда».

Полиции было нечего делать. Тщательный осмотр загона для котлов ничего не дал. Хотя ее тело было обнажено, никакой одежды Аниты Кобби не нашли. Не было ни орудия убийства, ни мотива, ни причины, по которой Анита Кобби находилась в загоне во время ее убийства. У нее не было врагов, она не была связана с преступниками или торговцами наркотиками. В ее жизни не было ни тайного любовника, ни женатого мужчины. Анита Кобби была воплощением респектабельности. Полиция продолжала натыкаться на преграды в своём расследовании. Они исследовали шумы, которые мистер Рин слышал ночью, но ничего не добились. Рин-роуд пользовалась популярностью у любителей и райдеров. Шум мог исходить от кого угодно.

Оперативная группа начала долгую работу по проверке сотен местных преступников. Сексуальным преступникам было уделено особое внимание, но полиция снова ничего не сделала. Детективы допросили двух подруг, с которыми Анита провела последние часы. На этом этапе никто даже не был уверен, что Анита Кобби той ночью села на поезд до Блэктауна.

Затем появилась первая зацепка. Жители Ньютон-роуд, в нескольких сотнях метров от железнодорожной станции Блэктаун, сообщили, что в воскресенье вечером видели, как девушку затаскивали в машину. Она кричала. Они позвонили в полицию и дали описание автомобиля как серо-белый седан Holden Kingswood. Полиция расследовала это сообщение, но обыск местности ничего не выявил.

Свидетели похищения рассказали оперативникам, что в 21:50 они услышали громкий крик и выбежали на улицу. Они увидели мужчину с ногой, торчащей из открытой двери автомобиля Holden. Темноволосая женщина яростно боролась и кричала, когда мужчина затащил ее в машину. Они все еще могли слышать крик женщины, когда машина уехала с выключенными фарами. Двое свидетелей, Линда и Джон Макгоги, пришли в ужас от увиденного.

Когда через несколько минут их брат Пол и его девушка Лоррейн Бушер прибыли домой, они дали им описание машины, после чего Пол и Лоррейн отправились на ее поиски. Одним из мест, которые проверил Пол Макгоги, была печально известная Рин-роуд, в паре минут езды от того места, где была похищена девушка.

Примерно на полпути по Рин-роуд они проехали пустой серый автомобиль HJ Holden 1970 года выпуска. Они ничего не заподозрили по поводу этого автомобиля, поскольку им сообщили, что девушку затаскивали в Holden Kingswood. Молодые люди обыскивали местность и другие вероятные места в течение двух часов, прежде чем вернуться домой.

Хотя они все еще не подтвердили, что Анита Кобби действительно села на поезд домой в Блэктаун, полиции пришлось предположить, что похищение, о котором сообщалось, было похищением убитой женщины. Это соответствовало времени, когда она должна была прибыть в Блэктаун. Но почему она не позвонила отцу, чтобы тот забрал ее? Или почему она не поймала такси?

Полиция работала круглосуточно. Они вернулись в загон котлов ночью, чтобы попробовать «прочувствовать» и понять, что могло произойти. Сотни курсантов полиции были вызваны для обыска загона, но безрезультатно.

Общественная поддержка была мощнейшей. Сотни звонков посыпались в штаб оперативной группы. К каждому звонку относились серьезно и принимали меры.

Через два дня после обнаружения тела Аниты Кобби правительство Нового Южного Уэльса объявило вознаграждение в размере 50 000 долларов за информацию, ведущую к поимке ее убийц. Телефоны звонили непрерывно. Но все изматывающие последующие действия ни к чему не привели. Полиция не была уверена, что женщиной, похищенной на Ньютон-роуд, была Анита Кобби. Может быть, Анита поймала такси и была убита водителем. Они проверили каждого таксиста в округе.

В следующее воскресенье, через неделю после убийства, женщина-полицейский воспроизвела движения Аниты Кобби в последнюю ночь ее жизни в надежде, что это может оживить чью-то память. Констебль Дебби Уоллес была одета в ту же одежду, что и Анита в ту ночь, и села на поезд в Блэктаун, отправляющийся в 21:12. Пока она ехала в поезде, детективы опрашивали пассажиров и показывали им фотографии убитой женщины.

От станции Блэктаун констебль Уоллес отправилась пешком и совершил получасовую прогулку до дома семьи Линчей на Салливан-стрит. Полиция следовала за ней на машине без опознавательных знаков. Подъехала пара машин и предложила подвезти длинноногую полицейскую. Но они не были убийцами Аниты Кобби. И снова полиция оставалась ни с чем.

Во вторник, 11 февраля, полиция совершила первый крупный прорыв, когда позвонил представитель общественности и сказал, что он представляет интересы четырех граждан, которые располагали информацией об убийстве, но были слишком напуганы, чтобы сообщить об этом. Мужчина встретился с полицией и сказал им, что человек по имени Джон Трэверс и двое других преступников, Мик Мердок и Лес Мерфи, угнали машину за пару дней до убийства и перекрасили ее в серый цвет. Они сняли магниевые диски с украденной машины и заменили их обычными.

Информатор сообщил детективам, что Трэверс имеет репутацию крайне жестокого человека и носит с собой нож. Граждане были в ужасе от того, что, если информация ничего не даст, за ними придут Трэверс и его банда. Так случилось, что имя Трэверса уже несколько раз всплывало. Полиции сообщили, что Джон Трэверс способен на убийство, но они не смогли его найти.

Местная полиция хотела поговорить с ним об изнасиловании в соседнем Тунгабби восемь месяцев назад. Жертва нападения сообщила полиции, что у вожака стаи была татуировка в виде слезы под левым глазом, но Трэверс и его товарищи вовремя убрались в Западную Австралию.

Наконец полиция убедилась, что они находятся на правильном пути. Очень осторожно они начали проверять известные убежища Трэверса. Они никому не сказали об этом, опасаясь, что Трэверс и его банда пронюхают об этом и исчезнут. Но им нужно было больше информации. К этому времени правительство штата удвоило вознаграждение до 100 000 долларов. С этой морковкой, болтающейся у него под носом, информатор сообщил полицейским несколько адресов, где мог находиться Джон Трэверс.

ИСТОЧНИК

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...