У французов был опыт масштабных лещей от тяжелой пехоты на укрепленных позициях – во Фландрии. Но ко времени Кресси они, как им казалось, нашли противоядие. Генуэзцы, с павизами и арбалетами. Павиза – тяжелый щит, который можно воткнуть в земю и спрятаться за ним. Как вариант, можно было нести на спине (Так вот откуда дверь в окопах УС2 Михалкова. И вправду изучал источники, тока даты слегка перепутал), и позволяла просто отворачиваться и перезаряжать арбалет даже под огнем.
Генуэзцы показали себя хорошо, с помощью них уже были разбиты фландрийцы.
Вот кому-то пришла светлая идея, что пока все палатки ставят, генуэзцы могут и пострелять.
Параллельно, крупные французские феодалы организовались в отряды, и начали готовить атаку на англичан. К ним присоединялись другие всякие горячие головы. Филип не отдавал такие приказы, да и вообще похоже слабо влиял на поведение своих войск.
Даю выкопировку описания битвы – на данный момент это общепринятая картина той битвы. В скобках – мои комментарии.
«Флилипп, видя что сражение неизбежно, кое как перегруппировал войска и приказал генуэзским арбалетчикам выдвинуться вперед и атаковать передовые порядки англичан. (Генуэзцы были без павез, уставшие, голодные и мокрые. Павезы были в повозках тянущихся в конце обоза. Но их заставили выдвинутся к англичанам угрозами. То есть буквально погнали их под английские стрелы. Подгоняли остриями копий. Генуэзцы, напомню, без защиты.)
Арбалетчики устали от почти тридцатикилометрового марша по жаре, к тому же заходящее солнце светило им прямо в глаза. В это время разразился сильнейший ливень и из-за намокания тетивы дальнобойность арбалетов резко снизилась. В данных условиях дальность стрельбы луков, которыми были вооружены англичане достигала 250 м, в то время как арбалетов – только 150 м. (спорное утверждение, но это не так важно)
И поэтому, как только генуэзцы приблизились на расстояние досягаемости английских луков, англичане стали их осыпать градом стрел. Не имея защитных щитов и доспехов, генуэзцы растерялись и в их рядах возникла сумятица. Когда же выстрелили английские пушки – ими овладел ужас, и они обратились в бегство. Но они столкнулись с рыцарями, которые пошли в атаку, сминая генуэзцев. (Арбалетчики отступили похоже не в первый раз, толпой ломясь к королю, за справедливостью. Один из источников утверждает, что они пытались прорваться к шатру Филипа, крича “Мы хотим говорить с королем!”. Но кто их будет слушать, пехотную мразь? А ведь по нашим меркам, эти генуэзцы были довольно богатыми людьми.)
А английские лучники продолжали уже обстреливать тяжеловооруженных всадников. Сражение продолжалось непрерывными атаками французских всадников, которые бросались вверх по склону, где их ждали спешившееся английские рыцари.
Каждую атаку французов, англичане встречали градом стрел, который вносил замешательство в ряды нападающих. Многие рыцари теряли лошадей, и были вынуждены оступать, мешая передвижению вновь наступавшим. Неспособных подняться, в промежутках между атаками добивали валлийские копейщики. Те же кто достигал английских порядков – погибали от рук более свежих и многочисленных воинов. (Я уже упоминал этот момент – неоднородное войско атакует врага частями. Даже строй длинной в пару десятков метров не сталкивается одновременно по всему фронту. Кто-то отстал, а кто-то не стал. Дерутся из сотен людей, зачастую всего пара десятков психов, остальные ждут возможности сбежать. В феодальных армиях рыцари и были такими психами, поэтому и были непобедимы, а пехота не играла роли. Но англичане смогли создать условия, когда в битву вносит вклад каждый. Так, например, атакуя разрозненными отрядами, а не одновременно все вместе, французы попадали под обстрел сразу пары тысяч английских лучников. И делали это по очереди.)
Предполагается, что в сражении при Креси английские лучники выпустили примерно 500 тыс. стрел. На протяжении всей битвы англичане не пытались перейти в контрнаступление, оставаясь неподвижно на своей позиции. До темноты французы совершили 15 или 16 атак. Основной удар французов пришелся по правому флангу англичан, на помощь пришли солдаты графа Нортгемптона и французы были отброшены. Эдуарду даже не пришлось вводить в бой свой расположенный в центре резерв. Король Филипп VI также пытался участвовать в атаке, но два коня были убиты под ним стрелами и сам он ранен в лицо.
Картинки изображают битву, конечно, иначе. Ну это английская традиция. Тонкая коричневая линия, все дела.
Около полуночи французские рыцари окончательно прекратили уже бессмысленные атаки и покинули поле боя. Англичане не стали их преследовать и при свете костров и факелов стали праздновать победу. На следующий день, в воскресенье 27 августа, Эдуард III послал 500 всадников и 2000 лучников искать остатки армии французов. Эти поисковики натолкнулись на только что подошедшую городскую милицию Руана и Бове, еще не знающую о поражении предыдущего дня. Городские ополчения были легко разгромлены англичанами, устроившими преследование и резню по всей округе.
К полудню все боевые действия завершились и английский король послал герольдов пересчитывать убитых французов.
Среди англичан потери составил 40 латников. Точные потери лучников и копейщиков неизвестны, но судя по всему они были невелики.
Возле английских позиций были найдены тела 1542 французских латников и сквайров, из них 11 французских графов и герцогов – пленных англичане не брали.
Сколько погибло простых пехотинцев, неизвестно, но вероятно около 2000 человек. Французы свалили всю вину поражения на генуэзских арбалетчиков. Филипп VI после прибытия в Амьен отдал приказ устроить резню генуэзским “предателям”. Многие из них были убиты прежде чем гнев короля остыл.
Последствия.
Несмотря на то, что французы потеряли в этой битве всего около 10% состава своей тяжелой кавалерии, а это меньше потерь англичан за всю кампанию, тем не менее это оказался очень болезненный разгром.
Все эти выделенные отдельной строкой графы и прочие именитые личности не случайны. В современных реалиях, это как если бы в конфликте на Украине, в течении короткого времени было убито треть министров, половина олигархов и депутатов, и множество крупных чиновников вроде меров и генералов. А сам Порошенко ранен. (А вы про какой конфликт подумали? Статья писалась в 2010-х )
Политические последствия были очень серьезны. Если это и не бросило Францию на колени, то только потому что Эдуард III не смог удачно воспользоваться плодами победы.
Анализ битвы.
Можно заметить, что современные историки очень скромно оценивают роль лучников в сражении. Это конечно если вы читали очерки еще хотя бы десятилетней давности. На протяжении добрых сотни лет, практически всего 20-го века, длинный лук представал в образе этакого убер оружия, прошивающего рыцаря на вылет.
Вообще да. Лук это страшное оружие. В интернетах этих ваших полно видео от охотников с луками. Блочный лук — прошивает медведя насквозь.
Но лук был знаком и французам, да и всему остальному миру, хоть японцу, хоть полинезийцу, хоть негру из глубины Африки. Но другое дело, что он обычно играл в крупных войнах больше вспомогательную роль. Просто англичане его применили массово и умело.
Французы были тоже не дураки и подготовились к встрече. Их рецепт против английских луков – масса кавалерии и генуэзские арбалетчики. Генуэзские арбалетчики были профессионалами и их найм обошелся французской короне в разы дороже, чем лучники уэльса англичанам. Даже при том что Эдуард во многом еще и снарядил своих лучников за свой счет.
В быту были чемпионы по стрельбе из лука или арбалета. Телль во Франции (и Швейцарии), Гуд в Англии – но массовые армии лучников явление для которого нужны предпосылки.
Во-первых – сами люди. Для того чтобы овладеть луком нужны ежедневные тренировки и хорошее питание. Что предполагает наличие у лучника земли, слуг (арендаторов, крепостных) и свободного времени. Это автоматически делает лучника членом привилегированного сословия, а значит он скорее всего будет всадником, и соответственно упражняться будет с другим, более престижным, оружием.
Но англичане захватили Уэльс, где расслоение общества еще не зашло так далеко и поэтому был своеобразный средний класс, которым на коня и броню денег не хватало, но время на тренировки было. И были традиции стрельбы из лука.
Во-вторых – производство. В реалиях средневековья, все делается долго. Многие люди слышали о знаменитых составных японских луках, чей цикл производства составлял пять лет. Так вот, обычный тисовый английский лук делался порядка трех лет. Это не считая того, что тис из которого его делали, обычно привозился из Испании.
Примитивные технологии компенсировались тщательностью обработки, и хитрыми ухищрениями вроде осторожного высушивания, сложными последовательными, почти обрядовыми ступенями подготовки и заготовки. То есть, при всем желании, вы не можете «наклепать» новых юнитов. Да что там, даже распространеннейшая броня – что-то вроде стеганой душегрейки с покроем как у халата – и то оказалась неподъемной сложностью для английской короны. Эдуард и заказывал их крупными партиями, и скупал безотказно, и довольно дорого. Купил около четырех тысяч. Больше просто не смогли наделать. Хенд мейд, каждая телогрейка – дизайнерский товар. Любопытно, что она похоже, защищала лучше чем кожаный доспех.
Во время и после Столетней войны французские короли все же смогли создать себе корпус «Королевских Егерей» – среднюю и тяжелую пехоту, вооруженную сильными боевыми луками и в доспехах. Но так и не смогли её использовать с заметным результатом.
С другой стороны, кольчуга с поддоспешником всегда была хорошим аргументом против лука. Да еще и после Креси запустился виток «гонки вооружений» – очень быстро появились пластинчатые доспехи, забрала и прочие кунцкугели и бригантины, что сделало и без того достаточно трудное в использовании массовое метательное оружие, почти бесполезным.
Сам французский король, являясь по совместительству одной из наиболее хорошо вооруженных боевых единиц, три раза ходил в атаку на англичан. Два раза под ним ранили лошадь, и ему пришлось вернуться. В третий раз он подъехал достаточно близко, что бы ему сумели засандалить стрелой прямо в величественную рожицу. Это его успокоило, и он засобирался домой.
Характер ранений показывает, что наиболее уязвимое место рыцаря, помимо гигантского самомнения, это его лошадь.
Гнусные англичане не стеснялись стрелять по дорогущим лошадям, реагировали на команды, и потому могли сосредоточить тысячи стрелков на атакующих в разнобой группах рыцарей. Ну, и наконец, прямо по заветам Уильяма Уоллеса, не хотели как честные люди умирать под копытами коней, а трусливо прятались за волчьими ямами и часто вбитыми кольями.
Помимо проблем командования у французов, второй основной причиной английской победы современные историки считают превосходство лучников над арбалетчиками в полевом бою. Следует подчеркнуть, что ранее таких массовых дуэлей лучников и арбалетчиков не было, к тому же в столь благоприятных для лучников условиях (их положение на холме и спиной к солнцу; отсутствие у арбалетчиков щитов-павез; ливень, ослабивший тетивы арбалетов, которые было невозможно заменить в полевых условиях). Прежде имели место только скромные столкновения в периферийных регионах (Морле, Оберош), не привлекавшие к себе особого внимание на фоне более ярких последующих событий. Филипп VI не мог знать заранее, что арбалетчики окажутся столь бессильны, тем более этого не могли знать остальные рыцари и командиры, чей кругозор не выходил за пределы северной Франции. Филипп VI вербовал арбалетчиков в беспрецедентных прежде масштабах среди наиболее умелых профессионалов того времени, тратил на них большие деньги. Выдвижение их вперед в битве при Креси представлялось вполне разумным делом: именно такой обстрел вынудил вражескую пехоту перейти в наступление в битвах при Мон-ан-Певеле (1304 г.) и Касселе (1328 г.), покинув сильные оборонительные позиции и подставив свои фланги под удары тяжелой французской конницы. Однако при Креси этот номер не прошел: как пишет флорентийский хронист Виллани, пока арбалетчик один раз перезаряжал свой арбалет, английский лучник успевал выпустить три стрелы. Обычно пишут, что скорострельность арбалета – 4 выстр./мин против 10-12 для лука; следует иметь в виду, что темп 4 выстр./мин может развить только маломощный арбалет, перезаряжаемый при помощи крюка и стремени и уступающий по дальнобойности длинному луку, мощный арбалет с воротом имеет скорострельность не более 2 выстр./мин. К этому надо добавить в 2-3 раза большую плотность построения лучников за счет вертикального положения лука при стрельбе.
Приходится сделать вывод, что поражение французской армии при Креси было предопределено, несмотря на ее численное превосходство и высокий боевой дух. Разумнее всего для французов было бы не вступать в сражение 26 августа, а отсечь англичан от границы с Фландрией и брать их измором, одновременно посредством маневрирования принуждая к бою на открытой местности и во встречном бою, не давая им времени и возможности выстроиться оптимальным образом. Однако такая тактика требовала большой выдержки и твердой власти командующего, в конкретной психологической обстановке 26 августа она оказалась невозможной. Глубинные причины французского поражения следует искать в рыхлости и неуклюжести французской военной организации того времени: хотя отдельно взятые рыцарские отряды могли обладать высокой боеспособностью, сбор и развертывание всего ополчения занимали непозволительно много времени, что приводило к полной потере инициативы и позволяло противнику диктовать свои тактические условия.
Насколько же потеснило полупрофессиональное пешее английское войско рыцарскую конницу с полей сражений?
Ответ – незначительно.
Французы доказали это на примерах. Мне больше других нравится битва при Пате. Она произошла в 1429, через 83 года.
Вроде бы времени для оттачивания новой успешной тактики предостаточно.
Английская армия под командованиям столпа Английской военщины – Джона Тальбота (воевал к тому времени 12 лет, командующий всеми англичанами на материке, и вообще очень заслуженный человечище). Как полководец – без страха и упрека. Как человек – редкая сволочь, с проблесками странного.
Под его командованием не меньше 5000 человек, большая часть лучники.
Французская Армия – очередной сводный отряд, среди кучи знаменитых (читай знатных и богатых) людей присутствует Жанна Дарк, но влияния на командование не оказывает. Выполняет функции знамени и боевой пафосной музыки.
1500 кавалеристов.
Французы обнаружили англичан, и бросив в говнах пехоту и обозы, попытались напасть на англичан с ходу. Подкрались лесом и атаковали по полю, застав англичан на древней римской дороге. К тому времени англичане воевали десятки лет, и их выучка, похоже, не уступала выучке римских легионеров.
Несмотря на всю внезапность, англичане успели развернуть авангард с лучниками, и укрепить его кольями. Под его прикрытием Тальбот сбил английскую армию в огромный «шилторн», с тяжёлой пехотой, спешенными рыцарями на краях, и стрелками в центре.
Французы обошли авангард, ударили с разных сторон. Рассыпались на связанные вассальными обязательствами группы, и как стая волков растерзали англичан. Некоторые проносились вдоль строя, убивая отбившихся, другие с разгона таранили плотный строй пехоты. И все это под дождем из стрел. Бой был крайне напряженный.
Результат – французы потеряли сотню всадников и около пяти сотен лошадей.
Английская армия разгромлена. Около 2500 убитыми, раненными и пленными.
Что подтверждает суровую математику средневековых военных аналитиков. Против одного конного воина, на поле надо иметь не менее пяти пеших.
Столетняя война не только не принизила боевые достоинства рыцарской конницы, но напротив, заставила закостеневших в своем явном превосходстве рыцарей совершенствовать себя, выводить лучших коней, требовать новых решений в технологии доспеха и вооружения. 1400-е период стремительного расцвета и развития армии феодальной знати. Но одновременно с этим, на арене войны, пока довольно робко, появляются профессиональные пехотинцы. Пока они не могут победить в поле тренированного убийцу верхом на боевом коне. Исключения – только когда удалось навязать бой в крайне выгодных условиях. Да и то, если армировать их рыхлую массу все теми же, пусть и спешенными, рыцарями.
