Катафракты

Катафрактами (греч. κατάφρακτος) в византийской армии назывались тяжеловооружённые конные воины, которые появились под воздействием восточной, больше всего парфянской тяжёлой конницы и вели своё происхождение от позднеримских клибанариев.

КАТАФРАКТ из Ala Firma Catafractaria во время германской кампании Максимина Фракийца в 235 году нашей эры.

Как и все катафракты, римские были в тяжелых доспехах. Этот солдат облачен в Lorica Squamata (чешуйчатая броня), один такой костюм был найден в Майнце. На голове у него шлем в стиле Майнц-Хеддернхайм с декоративным плюмажем и другими декоративными узорами. Его ноги защищены поножами, украшенными изображениями Марса, римского бога войны, сродни образцам, найденным в Шпейере. Его запястья защищены сегментированными наручами.
В качестве оружия катафракт носит традиционное вооружение солдата своего типа. Его основным вооружением является Контос, двуручное копье с железным наконечником длиной до 4,5 метров, а также меч Спата, который стал более популярным в 3 веке нашей эры. Наряду с перевязью это оружие реконструировано по находкам в Майнце, Нидаме и болотах Вимозе.
Наконец, что не менее важно, мы подходим к доспехам лошади. Хотя не у всех катафрактов были бронированные лошади, тем не менее, многие ранние римские образцы использовали их, включая солдата, показанного здесь. Лошадь облачена в защитную чешуйчатую броню из медного сплава, основанную на менее известной находке в Дура-Европус в третьем веке. Шамфрон лошади основан на образце из Хеддернхайма. Под ним лошадь носит упряжь, основанную на находках в Нидаме. Хотя современные историки часто несправедливо очерняют римскую кавалерию, ясно, что Рим выставляли высококлассную кавалерию вместе со своей пехотой, включая опытных катафрактов.

Видео по данной теме

Другие темы в Телеграм: https://t.me/AquilaRoman

Отдельное спасибо за донаты!!

Всем привет, теперь я историк, поэтому сегодня мы говорим о катафрактах.

Кто такие.

Изначально катафракты появились в армии парфянского государства, потом род войск использовался большим количеством народов. Основной способ применения катафрактов, это тяжелая ударная конница.

Тактика ведения боя.

В битве при Каррах катафракты ходили в атаки после длительного обстрела легкой кавалерией, которая принимала весь удар на себя. За катафрактами следовала либо легкая конница, либо пехота, чтобы закрепить успех и добить отступающего противника. Сарматские катафракты прикрепляли пику к коню, а сами наносили врагу рубящие удары мечом.

Предпосылки к появлению катафрактов.

1 Греческая и римская экспансия, государствам нужно было придумать действенный метод противостоять римскому легиону и македонской фаланге, таким и стали катафракты.

2 Развитие военного искусства кочевников евразийских степей и Ирана, привело к увеличению веса, бронированности всадника и увеличению роли ближнего боя. Утяжелённые всадники стали предшественниками катафрактариев.

3 Тесный контакт с восточно-европейскими, среднеазиатскими и южно-сибирскими кочевниками.

Снаряжение.

Основой снаряжения катафрактов был тяжелый доспех.

Воины носили металлическую маску или конический шлем.

На теле катафракты носили тяжелый чешуйчатый, пластинчатый или совмещённый панцирь, возможно в доспехе использовалась кольчуга.

Руки защищали или чешуйчатые рукава панциря или ламеллярные наручи. Ноги катафракта защищали поножи. Интересный факт, что защита рук и ног могла быть выполнена из кожи.

Так же к руке воина был привязан щит, такой был удобен как при обращении с конем, так и при рукопашном бое.

Как же наши боевые товарищи. Кони тоже носили чешуйчатые или панцирные попоны, покрывало для лошадей и собак. Маска коней была чешуйчатой, а защиту груди, осуществляли круглые выпуклые пластины. Но не всегда кони были в доспехах, иногда катафракты выступали с «голыми» конями.

Вооружение состояло из лука, меча и иногда топора. Но главным оружием катафракта было длинное копье, контос. Об этом копье говорил Плутарх: «Ведь вся сила этой броненосной конницы — в копьях, у неё нет никаких других средств защитить себя или нанести вред врагу, так как она словно замурована в свою тяжёлую негнущуюся броню».

В каких битвах участвовали.

Начнем с упомянутой ранее битве при Каррах. Она состоялась мае 53 года до н.э. между Римской империей и Парфянским царством. В ней участвовали 43 тысячи римских воинов и 10 тысяч воинов персов. Полководцами с персидской стороны были Сурен с римской Красс. Сражение закончилось поражением римлян и смертью Красса. В этой битве катафракты были со стороны парфян.

Битва при Аргенторате состоялась в августе 357 года между германскими племенами и римлянами. В ней участвовали 35 тысяч воинов со стороны алеманнов и 13 тысяч со стороны римлян. Командирами были Флавий и Хнодомар. Битва закончилась сокрушительным поражением галлов, несмотря на их численное превосходство. Сражение можно считать главным в Германских войнах и послужила их концом.  В этой битве катафракты были со стороны римлян

Битва при Магнезии состоялась в декабре 190 года да н.э. между семидесятитысячным римским (опять) войском и таким же Селевкидским войском. Командирами сил выступили Антиох 3 со стороны селевкидов и Сципион Азиатик с римской стороны. Битва несмотря на равное количество закончилась поражением селевкидов. При этом римляне потеряли лишь несколько сотен, а потери их оппонентов исчислялись тысячами и составили большую часть их армии. В этой битве катафрактарии были на стороне селевкидов.

Ну и, пожалуй, последнее. Битва при Тигранакерте состоялась между римлянами (не опять, а снова) и армянами. Расклад сил был таков: 20 тысяч римских воинов под командованием Лукулла и разномастное 80-ти тысячное войско под командованием Тиграна. Несмотря на численное превосходство враги пали от римского гладиуса пронзающего живот и пиллума летящего в лицо. В этой битве катафракты были на армянской стороне.

На примере этих битв мы видим, что катафракты не были универсальным решением проблем, и как показала практика войска, в составе которых они были, не редко проигрывали сражения.

В начале первого тысячелетия Рим представлял собой ультимативную силу, которая могла покорить любое смежное государство. Или все же не любое?
Парфянское царство возникло около 250 года до н. э. и охватывало части современного Таджикистана, Афганистана, Ирана, Пакистана, Ирака и Туркмении. Первоначально они были частью монархии Селевкидов (осколок державы Александра Великого), но со временем превратились в сверхдержаву античности. Римляне не рассматривали их как серьезных противников до первого крупного конфликта - с него и начнем.
Парфянская экспедиция Красса, бесславно закончившаяся поражением в битве при Каррах в 53 г. до н.э. породила закономерный вопрос «а чем он вообще думал и на что рассчитывал?». Красс, как человек не обладавший машиной времени, мог анализировать только те события, которые предшествовали походу, а они вполне себе не предвещали ничего страшного. Александр Македонский прошел катком всю персидскую Империю (а она заметно превышала территорию парфян), имея под рукой всего около 35 тысяч человек. Позднее на осколках завоеванных территорий образовалось государство Селевкидов, успешно держащее в узде тех самых парфян. Правда до тех пор, пока сами же римляне не разгромили царя Селевкидов Антиоха при Магнезии в 190 г. до н.э. Другим опытом, на который мог опереться Красс, была относительно недавняя битва при Тигранакерте в 69 года до н. э., когда римляне разбили силы армянского царства. Несмотря на то, что армянское царство славилось катафрактами (тяжелая конница) битва закончилась для них довольно позорно:
«Взойдя на холм и встав на такое место, которое отовсюду было хорошо видно, он вскричал: «Победа наша, наша, соратники!» С этими словами он повел солдат на броненосную конницу, наказав при этом не пускать больше в ход дротиков, но подходить к врагу вплотную и разить мечом в бедра и голени — единственные части тела, которые не закрывала броня. Впрочем, во всем этом не оказалось надобности: броненосные всадники не дождались нападения римлян, но с воплями обратились в постыднейшее бегство, врезавшись со своими отягощенными броней конями в строй своей же пехоты, прежде чем та успела принять какое-либо участие в сражении. Так без пролития крови было наголову разбито столь огромное войско. Тиграновы воины бежали, или, вернее, пытались бежать, — из-за густоты и глубины своих рядов они сами же себе не давали дороги, — и началась страшная резня. Тигран в начале битвы пустился в бегство в сопровождении немногих спутников» (Плутарх, Лукулл, 28)

Луций Лициний Лукулл

Если верны слова, которые Плутарх вложил в уста Красса, когда последний наблюдал голову своего сына на парфянских копьях, то именно на эти победы он и ориентировался «Не без про-лития крови низвергнул Лукулл Тиграна и Сципион Антиоха» (Плутарх, Красс, 26). Примерно аналогичные настроения царили в войске до встречи непосредственно с парфянской армией, которые ожидали увидеть знакомого врага, вроде армян: «Раньше они [римляне] были уверены, что парфяне ничем не отличаются ни от армян, ни от каппадокийцев, которых Лукулл бил и грабил, сколько хотел, считали, что самое трудное в этой войне — предстоящий долгий путь и преследование беглецов» (Плутарх, Красс, 18).

Теперь немного слов о цифрах, современные исследования справедливо критикуют данные римских источников, так Дмитрий Шкрабо анализируя битву при Магнезии, провел подсчет численности римских контингентов, переброшенных на войну с Антиохом получил в сущности примерно равную армию в 70 000 человек, что и у Селевкидского царя. Античная традиция говорит примерно о 30 000 у римлян при Магнезии. Относительно битвы при Тигранакерте римские авторы тоже не скупились на оценки, считая что 100 000 – 250 000 армян вполне достойный противник для сорокатысячной армии Лукулла. Напрашивается контраргумент, что у римского полководца всяко поболее информации было о реальном положении вещей, чем у нас, но всегда есть но. У римских аристократов не существовало чего бы то ни было, хотя бы отдаленно напоминающего современные военные училища, зато в программу классического образования знати вполне себе входило чтение литературных произведений о подвигах предков. Не было некоей глобальной карты, по которой можно было спланировать весь поход – римляне ориентировались на данные географов Александра Великого (как вы понимаете не самые актуальные). Хотя Вегеций и советовал идти по вражеской территории на основе неких рисунков и схем, сложно сказать, насколько они были наглядны (и были ли вообще). Ориентирование же на месте, осуществлялось с помощью найденных тут же проводников, что в общем-то и сыграло свою роль в разгроме римлян при Каррах в 53 г. до н.э.

С собой Красс взял около 35-40 тысяч воинов, из которых без малого 4 тысячи составляла конница и столько же легковооружённых, иначе говоря его армия была сравнима как с силами Александра Великого (тот располагал 4500 всадников). И в общем-то, исходя из предыдущих событий, такой армии должно было хватить для парфян. Должно было, не окажись они противником, сильно отличавшимся от всего с чем сталкивались римляне прежде.

Основу армии парфян составляли преимущественно конные лучники гиппотоксы и тяжеловооруженные всадники катафракты, набираемые из знати.

Конные лучники парфян

Пехота представляла собой крестьянское ополчение и представляла собой суслика, номинально есть, по факту говно и мало кто его видел. Это в общем-то уже сильно отличало их от персидской армии Ахеменидов, которая делала ставку на взаимодействие легкой пехоты и конницы. Единого стандарта вооружения катафрактов не было – явно активно использовались пластинчатые и кольчужные доспехи, полностью закрывающие всадника и коня. Наступательным вооружением выступало двуручное копье контос длиной около 4 метров и лук.

Парфянский царь Гирод, узнав о вторжении римлян, разделил свою армию на две части. Один корпус отсек армянское царство, в этот раз выступавшее на стороне Рима, другая часть во главе с Суреной отправилась встречать Красса. Армия Сурены существенно уступала римлянам, всего она составляла 11 тысяч воинов, из которых 10 000 составляли конные лучники и 1000 катафрактов. Дополнительно части Сурены были усилены тысячей верблюдов с запасом стрел и двумястами телегами с наложницами. Ход битвы лучше всего описан у Плутарха и Диона Кассия, за вычетом явных преувеличений события выглядят следующим образом: Красс выстроил свое войско в каре, распределив по когортам конницу, это говорит о его понимании того факта, что правильное сражение лоб в лоб его не ожидает. Парфяне по-видимому сначала думали атаковать катафрактами, но увидев плотный строй тяжелой пехоты, отказались от этой идеи, окружили римлян и начали осыпать их стрелами.

Римляне в свою очередь, ожидали пока те истощат запас стрел и перейдут в рукопашную, однако, увидев верблюдов нагруженных стрелами, решили контрактовать, что было поручено сыну Красса Крассу. Прорыв должен был осуществляться корпусом из 1300 всадников и 8 когорт тяжелой пехоты, в сумме это около 4000, возможно 5000 человек (зависит от комплектности выбранных частей). Парфяне увлекли молодого Красса за собой, отсекли от основных сил и перешли к уже знакомому обстрелу. Попытка контратаки силами галльских всадников бывших по сути легковооруженными была отражена катафрактами. Оставшиеся силы молодого Красса отступили к холму, где были засыпаны стрелами и добиты ударом катафрактов, в плен попало около 500 человек, остальные погибли. Примерно схожим образом развивались события возле оставшихся сил Красса старшего, который несколько приуныл, увидев голову сына, насаженную на пику. Парфяне методично расстреливали плотный строй римлян, купируя контратаки союзной конницы своими катафрактами. Ночью парфяне отошли (они не любили воевать в темноте), что дало возможность римлянам вернуться в лагерь. Бросив тяжелораненых в количестве 4000 человек (позднее перебиты парфянами), римляне начали отступление, в ходе которого вероятно погибло еще около 20 000 человек, а сам Красс был хитростью заманен к парфянам и убит (Дион Кассий сообщает, что в голову трупа влили раскаленное золото). Десять тысяч человек было взято в плен, остальные убиты или без вести пропали – армия Красса перестала существовать.

Позднее в 40 г. до н.э. Вентидий Басс смог взять реванш, разбив армию парфян, численностью 20 000 при Гиндаре, но увы дальнейшие события развивались не столь радужно.

В 36 году до н. э. Марк Антоний решил вернуть орлов легионов Красса, а заодно и римское величие. Обычно это военное мероприятие удостаивается короткой характеристики «неудачный поход», что дает не самое ясное предположение о том, что произошло. А случилось следующее, против Парфии Антоний собрал армию, насчитывающую 60 000 римских пехотинцев, 10 000 испанской и кельтской конницы, плюс союзнические силы насчитывающие 30 000 человек (включающие корпус армянским всадников), что давало в сумме астрономические 100 000 человек. И хотя армянские силы откололись от Антония, свалив домой, он все еще обладал колоссальными силами. По итогу похода от стрел и болезней погибло 24000 человек (20000 пехотинцев и 4000 всадников). Потеря 30 % войска примерно соответствует тяжелому поражению в битве. Чуть ниже я объясню, почему так получилось. Как вы понимаете, Марк Антоний, обладая неимоверно большими ресурсами, нежели Красс, также ничего не смог сделать, хотя и знал уже своего врага.

Реального успеха римляне добились в дипломатических баталиях – переговорами Цезарь Август (сам он себя именовал Цезарь, но никак не Октавиан) добился возвращения знамен легионов Красса и подтверждение римского протектората над Арменией. В течение первого века нашей эры Армения стала ареной битвы за влияние, а в 113-114 годах Траян, судя по всему, решил закрыть вопрос наглухо. Суммарные экспедиционные силы составляли около 80-100 тысяч человек, чего должно было хватить с горкой для появление парфянской провинции под крылом Рима. И в целом все шло достаточно хорошо – римляне традиционно для начала войны сменили армянского царя на собственного ставленника и, беря один город за другим, дошли аж до столицы Парфии Ктесифона, захватив и его. Дальнейшее развитие событий было довольно закономерным – тылы встали на рога, вспыхнули восстания в Месопотамии, Иудее, Палестине и Сирии. Парфяне развернули партизанскую войну, с переменным успехом атакуя позиции римлян.

Хотя Траян видимо, и был полон решимости воевать с парфянами до конца, но умер от болезни в 117 году, передав власть Адриану. Нередко можно встретить удивление, что Адриан фактически отказался от завоеванного Траяном, отдав парфянам все отбитые земли, уйдя за Евфрат и убрав гарнизоны из Армении. Хотя ничего удивительного тут нет, если понимать, что завоеванными эти земли отнюдь не были, но об этом ниже.

Пожалуй, наибольших успехов в войне с парфянами добился Септимий Север в 195-199 гг., который хотя как и Траян безуспешно уперся в Хатру, так и не взяв ее, но все же сумел присоединить к Риму большие территория, включая северную Месопотамию.

Очередную «окончательную» победу в 214 году пошел одерживать Каракалла, правда заканчивал эту войну уже префект претория Макрин. По итогу мягко говоря не самой успешной для римлян битвы у Нисибиса 217 г. был заключен мирный договор по которому захваченные Империей города отходили обратно парфянам, а римляне выплачивали колоссальную контрибуцию.

Насладиться победой парфянская династия особенно не успела – Аршакидов сменили Сасаниды, которые впрочем, охотно включились в битву с Римом. Для понимания из 428 лет истории Сасанидского Ирана почти 140 лет они воевали с Римом, а итоговую точку в этом противостоянии поставили арабы.

А вот теперь давайте разбираться, думаю, многих интересует ряд вопросов. Во-первых, как вообще римляне, полагавшиеся преимущественно на тяжелую пехоту могли воевать с конными лучниками, во-вторых, как так вышло, что Александр Великий прошел навылет с меньшими силами через много большую Империю, а римляне обрушивая сотни тысяч на персов, так и не смогли добиться окончательной победы. Дело в том, что мы обычно изучаем историю битв, что создает ошибочное мнение, что задача армии вторгнувшись на чужую территорию найти там вражескую армию и разбить в решительном сражении. Сражение суть просто инструмент войны и политики, цель которой навязать свою волю неприятелю, для чего совсем не обязательно устраивать генеральное сражение.

Римский тяжеловооруженный пехотинец был достаточно ультимативной силой в ближнем бою, как метко заметил Майкл Бишоп лучшим способом противодействия римскому мечу было не попадать под его удар, что и делали парфяне предпочитая засыпать легионеров стрелами с безопасного расстояния.

С другой стороны, римская армия с большим количеством легковооруженных воинов и союзной конницы могла относительно свободно перемещаться по вражеской территории, отгоняя лучников. В стратегическом отношении ситуации патовой не была – римская армия шла по вражеским землям, беря (зачастую без боя) подконтрольные парфянам города, а вот это уже было их проблемой, которую избеганием сражения было не решить. Но почему же тогда Рим так и не смог уничтожить парфян? Здесь нам нужно опуститься на промежуточную ступень между стратегией и тактикой – это уровень оперативного мастерства, вот здесь у римлян были серьезные проблемы. Дело в том, что проход римской армии по какой-то территории не означал ее автоматического подчинения, стоило легионам скрыться из видимости, земли позади превращались в кучу мелких очагов сопротивления. С другой стороны, парфяне предпочитали направлять свой удар не на легионы (за исключением случаев, когда могли окружить и перестрелять их), а на их линии снабжения. Так добыча еды для Антония превратилась в настоящий ад, поскольку его фуражиры подвергались постоянным ударам летучих отрядов парфян. Адриан, получивший Империю в наследство от Траяна в придачу заимел отнюдь не завоеванные территории, а войну перешедшую в партизанскую стадию.
Тогда как черт возьми, смог это сделать Александр Македонский? Нередко на этот вопрос отвечают классическим гуманитарным отмазом «Персия была ослабленным колоссом на глиняных ногах». Парфия же видимо, была образцом стабильности, где очередной победитель римлян мог считать большим успехом, если его тут же не убьют очередные заговорщики, а гражданская война носила вообще хронический характер.
Я в принципе, понимаю сложности историков, для которых война представляет собой черный ящик, в котором решительно непонятно что происходит, но дать объяснение победе одной стороны нужно. Суть в том, что Александр вел в Персии две войны, одна из них нам хорошо знакома – это сражения при Гранике, Иссе и Гавгамелах, другая же и была причиной подчинения обширных территорий. Александр разбивал свою армию на автономные летучие боевые соединения, которые рассыпались по многочисленной территории, давя локальные очаги сопротивления, разгромив их, он передавал землю в подчинение своим офицерам, которые добивали остатки. Его отнюдь не встречали гостеприимным хрустом персидской лепёшки. Он имел абсолютно те же проблемы, что были у Траяна, Антония или любого другого римского Императора – стоило Александру выйти из Бактрии, как там вспыхнули восстания. С теми же самыми конными лучниками, что попортили кровь римлянам. К сожалению, для восставших такая «малая война» была родной стихией македонянина, который с невероятной скоростью (по 50 км в сутки) бросался на каждый очаг сопротивления, устраивая массовый террор в восставших регионах (Диодор пишет о 120 000 перебитых жителях, что является явным преувеличением, но дает представление о масштабах террора).
Для понимания, как выглядела один эпизод кампании Александра

Координированное наступление армии Александра Македонского на западном побережье Малой Азии в 334 г. до н.э., приводится по диссертации "ПОЛКОВОДЧЕСКОЕ ИСКУССТВО АЛЕКСАНДРА МАКЕДОНСКОГО: ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АВТОНОМНЫХ БОЕВЫХ СОЕДИНЕНИЙ", Клейменов А.А., стр. 531

Ирония в том, что война с помощью автономных боевых соединений не была чужда и римлянам – легион по своей сути и был таким самодостаточным соединением и раздельные удары мобильных групп активно использовались в той галльской войне. Разница была в том, что македонская армия создавалась «от конницы», которая до Филиппа и была ударной силой. Армия Александра хотя и была относительно немногочисленной, но пехота и конница составляла в ней единое целое. В римских же войсках многочисленная конница была по большей части союзными частями, которые не были полностью инкорпорированы внутрь военной машины, оставаясь отдельными подразделениями со своими собственными командирами. Они вполне подходили для вспомогательных задач, но сложные спецоперации им уже доверить было нельзя. Как следствие, разделение войск на части было огромным риском, нередко заканчивающимся гибелью этого корпуса. А без разделения армии на части давить каждый очаг сопротивления было невозможно. Поэтому когда мы говорим про то, что Адриан сдал все достижения Траяна нужно понимать, что ему как раз для сохранения эти земель требовалось бы гасить очаги сопротивления, разделив армию. Со временем римляне, конечно, начали наращивать свои конные войска (а сасаниды, сменившие парфян наоборот пытались набирать пехоту), увы одновременно с этим шло и увядание римской Империи, которая даже находясь на пике могущества не смогла сломить персов.

Итак, в предыдущей статье мы упомянули о краеугольных камнях теории «Стремянной революции».

Ее автор Линн-Уайт представляет следующую логику рассуждения:

появившиеся в VIII в. стремена, делают возможным нанесение таранного удара,

отныне, благодаря "проведению ударной кавалерийской атаки", о чем свидетельствуют выступы на втулке наконечника, перед всадником открываются "новые тактические горизонты"

и он занимает на поле боя "приоритетные позиции".

Теория на первый взгляд может показаться логичной, а главное очень удобной и простой в усвоении, не нужно анализировать ряд социальных, экономических, политических процессов, ленную систему, натуральное хозяйство, отношения вассалитета и т. д., можно их совершенно не принимать в расчет, какое они могут иметь значение?

Достаточно просто сказать: появились стремена - возникли рыцари, раньше стремян не было вот и рыцарей не было

хотя если немного углубиться в историю, скажем Персии IV в. до н. э., то можно наглядно показать что были рыцари и без стремян.

Опять же почему в античности доминировала пехота? А потому что кавалерия без стремян неэффективна, а вот появились стремена и все кавалерия

( хотя она почему - то нередко сама становилась пехотой )

сразу стала громить гоплитов

( правда без упоминания в каких именно сражениях, а в битвах, где указывалось на лобовые столкновения тяжелой пехоты и тяжелой кавалерии, последняя не побеждала )

и так пока английские парни не взяли в руки длинный лук, фландрские "годендаг", а швейцарские - алебарду!

Однако, как говаривал Томас Гексли: уродливые факты губят красивые теории!

1) Таранный удар появляется несколько столетий спустя, и это не только мое мнение, в дальнейшем в статьях посвященных рыцарскому копью и способам его применения, я детально разберу существующие по данному вопросу позиции, а сейчас перечислю их:

Таранный удар, по мнению исследователей Д. Дж. А. Росса, Петера Мюллера, Дэвида Николле и Кристофера Гравета, Сергея Жаркова, авторов книги "Всадники войны. Кавалерия Европы", М. Семеновой, появляется в XI в.

Существуют так же версии о более раннем и более позднем времени возникновения куширования.

Норман, который ссылаясь на изображение в "Книге Макавеев" из Лейдена, датирует его X в.

На XII веке настаивают Бюттен Франсуа, Бакрак Бернард, Сирло Виктория, Флори Жан, Френсис Келли и Рэндольф Швабе.

Мое мнение таково, что, хотя уже в X в., появляются единичные случаи, использования таранного удара, статус известного и признанного в воинской среде, однако, подчеркну, не единственного и даже не главного, способа применения копья, он получает только в течение XI столетия.

Следовательно, таранный удар не порожден введением стремян, которое по самым скромным прикидкам предшествовало на целое столетие, а скорее всего даже на два.

2) «Ушки» на втулке наконечника свидетельствуют не об употреблении таранного удара, а как раз наоборот, поскольку при их упоре в цель усиливают отдачу для атакующего всадника.

Ушки, не заменимы при таранном ударе

Ушки, не заменимы при таранном ударе

3) Линн-Уайт, к сожалению не дал себе труда сформулировать определение тактических горизонтов, и я так предполагаю потому, что в военном деле он не разбирался еще меньше, чем в социальных вопросах.

Что подразумевалось под их расширением остается загадкой, так как катафракт, с появлением стремян, продолжал сражаться так же как и прежде:

действовал копьем в качестве оружия первого удара, а затем пускал в ход универсальное индивидуальное оружие - меч.

Даже если гипотетически допустить, что появление стремян действительно породило таранный удар, то меняется техника использования оружия, а отнюдь не тактика.

Кстати сказать, что после появления куширования удар перевернутым хватом существовал еще довольно долго, пусть как и не основной прием, значит, не смотря на большую эффективность первого, разница века до XIII ( то есть пока самым распространенным "тяжелым" доспехом была кольчуга ) не была столь глобальна, что бы иметь принципиальное значение.

Возможно под расширением тактических горизонтов подразумеваются возможность проведения эффективной фронтальной атаки ( поскольку удары в тыл и фланг и до появления стремян приносили успех ) сомкнутых построений сомкнутой копьеносной пехоты?

Однако указать хотя бы на одну удачную попытку сторонники теории затаптывания пехоты затрудняются, а вот неудачных, хоть отбавляй, в таких весьма разнящихся во времени, месте и обстановке сражениях как битва в Зюнтельских горах,

при Гастингсе,

при Бугтерульде,

при Норталлертоне,

при Леньяно,

при Куртрэ,

при Баннокбурне,

при Моргартене,

при Лаупене,

при Креси,

при Пуатье,

при Зеккенгейме,

при Арбедо,

при Форново

подобные атаки имели место и естественно кончились неудачей для кавалерии.

При Фалькирке такая атака была предпринята и провалилась, успешной стала вторая попытка, последовавшая за обстрелом вражеской пехоты.

При Монпансье франки обстреливают викингов, затем проводят атаку пехотой и лишь потом, когда викинги дрогнули, наносят решающий удар кавалерией.

При Конвее линейная копьеносная пехота терпит поражение от конницы, но нам важно отметить, что кавалерия не решилась атаковать пикинеров в лоб без стрелковой подготовки.

При Куртрэ французы предпринимают наступление на сомкнутую фалангу городских ополчений, только после того как обстрел заставил ее дрогнуть и отступить, хотя все равно терпят поражение.

Поэтому в этом направлении горизонты расширились не слишком.

4) Широкая практика спешивания рыцарей для ведения пассивной обороны или атаки на пехоту в обороне, показывает, что говорить о тактическом приоритете всадника следует только когда ставка в сражении делается на маневр.

О том, что привело к созданию "тяжелой кавалерии" ( рыцарей в их упрощенном понимании ) у каролингов, мы разберем в другой статье. Хочу добавить, что глупо полагать, что если бы стремена не были изобретены вовсе, то в феодальной Европе средних веков вместо рыцарских ополчений сражались бы тактические единицы подобные манипулам или когортам.

Таким образом, понятно, что аргументы Уайта надуманы, говоря проще высосаны из пальца, и находятся на значительном удалении от действительности, возможно, автор намеренно вводит читателя в заблуждение.

Не следует этому удивляться его книга называется "Средневековые технологии и социальные перемены", так что стремление отыскать технологии, которые повлекли глобальные перемены в обществе, даже на пустом месте, вполне естественно. Данная точка зрения критиковалась еще полвека назад.

Надо отметить, что Окшотт, в отличие от многих иных «революционеров», попытался детально объяснить, в чем именно заключалось преимущество использования стремени. Это конечно намного лучше, чем просто отколоть что-нибудь абстрактное на тему «расширения тактических горизонтов», поэтому мы уделим его тезисам пристальное внимание.

Первая мысль относительно победы лошади над пехотинцем, изменении тактических принципов, а так же широкого распространение средневекового рыцарства как решающего исход сражения рода войск, совпадает с изложенными выше представлениями Уайта и потому мне не зачем повторять свои аргументы против. Добавлю только, что Эварт Окшотт хороший специалист в области археологии мечей и в подтверждение словам Козьмы Пруткова, он действительно однобок как флюс. Окшотт ничего не смыслит в тактических принципах и его размышления об их изменении не просто спорны, они совершенно абсурдны, в этих областях он «британский ученый» в том самом смысле.

Британский ученый предлагает читателю представить себя сидящим в полном вооружении в седле без стремян и применяющем на полном скаку копье и меч. Неизменно результатом этих попыток становится падение.

Думаю для большинства читателей это справедливо, во всяком случае нет ничего удивительного в том, что неподготовленный человек вывалится из седла как куль с мукой. Но что из этого следует?

То что в доспехах и с оружием скакать невозможно или то, что читатель просто ездить верхом не умеет?

На мой взгляд, некорректно сравнивать современного человека, не имеющего дела с лошадьми, а потому в плане кавалерийской подготовки являющего жалкое зрелище, с представителем знати жившим веков пятнадцать - двадцать назад, для которого конь на суше был транспортным средством первостепенной важности?

А ведь читатель помимо верховой езды, может не уметь ездить на велосипеде и мотоцикле, не водить автомобиль, поезд и сверхзвуковой истребитель. Так что из этого? Не существует велогонщиков, мотокроссменов, пилотов болидов, машинистов, авиаторов?

Поэтому думается мне, что "собака зарыта" не в принципиальной невозможности применять оружие во время езды без стремян, а в том, что этому нужно учиться. И уж если современные мастера джигитовки могут скакать стоя в седле на ногах, выполнять стойку на голове придерживаясь за седло руками, или даже соорудить живую пирамиду на спинах движущихся коней, я полагаю, что для средневековых всадников приспособиться к скачке без стремян было вполне по силам. Ездили же без них всадники античности.

Окшотт пытается дистанцироваться от этого, заявив, что они были практически без доспехов и имели легкое вооружение. Но тут мы имеем дело с некомпетентностью Окшотта, только и всего, он как - то проигнорировал факт существования в античном мире катафрактов и клибанариев - тяжеловооруженных кавалеристов на бронированных лошадях. Обратим внимание так же на сравнение детального подсчета массы снаряжения воина средних веков и абстрактного указания на легковооруженность и "малодоспешность" античных всадников, без даже примерной оценки веса их паноплии.

Взглянем внимательнее:

Легковооруженные и малодоспешные античные всадники

Бронированный "танк" раннего средневековья, который того и гляди, без стремян свалится с коня

смотри не перепутай!!! Это все, что нужно знать об уровне компетентности Э. Окшотта по вопросам выходящим за рамки изучения средневековых мечей, впрочем остальные адепты "стремянной революции" пожалуй еще менее осведомлены о предмете.

Что бы иметь представление о том насколько античная конница была "малодоспешной" и "легковооруженной" по сравнению с франкской VIII в., а так же о том могло ли вооружение с указанными Окшоттом параметрами быть использовано кавалеристом ездящим без стремян, я проведу его сопоставление с античными аналогами. Для удобства разделим вооружение на три группы:

1) оборонительное вооружение,

2) копье,

3) меч.

О них пойдет речь в следующих трех статьях.

Изображения любезно предоставлены Яндекс Картинками.

Источник