Для ЛЛ: Мне удалось убедить Ужасную Пенни и свёкра вести себя как относительно приличные люди, но я впала в небольшую эмоциональную спячку из-за ужасности разговора.
Ужасная Пенни и свекр появляются на пороге нашего дома под полной луной, опутанные тенями вечной ночи, принеся с собой ползучий, зловещий холод.*** Я успокаиваю себя, насколько это возможно, потому что по мере приближения этого страшного момента мое беспокойство пробивает крышу, а мое сердце вовсю изображает ирландского ривердансера. Потом, пытаясь развеять ее страхи по поводу того, что ее надолго разлучат с малышом, я протягиваю ей свой прекрасный маленький комочек радости и говорю: «Хочешь познакомиться со своим внуком?
*** Части этого описания могут быть плодом моего воображения, но это не точно :P
П.п. - ирландские ривердансеры
Ужасная Пенни смотрит на меня взглядом, способным разбить бриллианты, и я действительно начинаю сомневаться в своей решимости вернуть этот поезд на путь истинный. Соблазн позволить им просто выполнить свой план по нападению на нас и в процессе (почти наверняка) разрушить свои отношения с моим мужем был... чертовски велик.
Но для нашей семьи сейчас лучше всего не иметь еще одного стрессового, наполненного драмой и летучими обезьянами семейного конфликта, поэтому я дала им пообниматься с пупсом, принесла напитки, сделала несколько глубоких вдохов, села с ними и перехватила управление обсуждением ради общего блага.
Как я и отрепетировала (звучит стрёмно, но я знала, что моя тревожность будет зашкаливать, и мне нужно было настроить себя на успех, работая на автопилоте, понимаете?!) - я сказала им, что знаю, что они очень расстроены и им нужно нам что-то сказать. Я сказала им, что обязательно их выслушаю, но сначала мне нужно кое-что сказать им. Затем я честно и искренне объяснила, что во время беременности мне было очень плохо. Мое психическое здоровье ужасно пострадало, вплоть до того, что я ходила к психиатру, специализирующемуся на периоде беременности и после родов, и мне пришлось принимать лекарства. Что когда мы с мужем приняли решение не принимать гостей, это было необходимое решение для моего благополучия, а не попытка кого-либо исключить. Я понимаю, что это причинило им боль, но надеюсь, что мы все сможем двигаться дальше.
(Обнажаться эмоционально перед этими мерзкими людьми, говоря о том, насколько уязвимой я была во время беременности, было, наверное, последним, что я хотела делать, и, по моему мнению, когда мать заявляет о своих потребностях в восстановлении, их следует уважать независимо ни от чего... но я также знала, что единственное, что имело шанс заставить их отказаться от своей позиции «нас обидели, идите нахуй» - это открыться о своем психическом здоровье*** тьфу)
***Я обычно очень откровенно насчёт моего психического здоровья, но Ужасная, в частности, невероятно осуждающа и относится к тому типу людей, которые не верят в проблемы с психическим здоровьем, пока не испытают их на себе. Например, когда я упомянула, что принимаю антидепрессант (который, по заверениям моего врача, акушера и психиатра, был не только безопасен, но и жизненно необходим на тот момент) и что он также помогает мне спать/справляться с хронической болью, она сказала мне, что я подвергаю ребенка риску аутизма. Полагаю, она начиталась антиваксовых мемов и запуталась. Да и нахупофиг.
Ужасная Пенни (сидящая неподвижно, отвернувшись, чтобы не пришлось смотреть на меня) всем своим видом выражает неодобрение во время всего этого, и единственное, что мешает ей ответить очевидное «это не оправдание!», - это ее собственное отсутствие навыков общения и страх перед конфронтацией. (Ее лучшие качества!) К его чести, свёкр принял это к сведению и сказал, что, услышав это, он почти понял (нас).
Затем свёкр начал читать мне нотации о том, что я должна была сказать ему, что они - моя единственная семья(!!) (я не общаюсь со своей родной семьей) и что, если у меня были какие-то проблемы, я должна была немедленно прийти к ним, потому что то, что я этого не сделала и привело к этому огорчению.
Да, потому что разумеется, первым делом при проблемах я обращусь к людям, которые годами относились ко мне как к грязи, активно пытались разрушить мой брак и регулярно осуждают любую мелочь, что я говорю или делаю. Кроме того, муж им об этом рассказал... но в их защиту скажу, что муж не очень хорошо умеет общаться и, скорее всего, не передал, насколько тяжелым было моё состояние.
Я объяснила, что мне нелегко открыться и показать свою уязвимость. КРОМЕ ТОГО, у меня есть очень близкие друзья, которых я знаю много лет и которые были со мной в горе и радости, которые являются моей семьей... но даже им я не рассказывала о том, насколько тяжела была моя депрессия, пока она не достигла кризисной точки. Тут Ужасная Пенни вмешивается, крича, что я должна была ей сказать, что все её обиженные чувства - это моя вина, потому что я не рассказала ей. Что у нее были бессонные ночи! Что она не чувствует «никакой связи» с «этим ребенком». Что это было все, о чем она могла думать, пока была в отъезде, и в чем моя проблема, почему я не пришла к ней?
Я выскажу свое личное мнение и скажу, что Ужасная - настолько холодный, замкнутый человек, что айсберг, потопивший «Титаник», кажется теплым и пушистым плюшевым мишкой. У золовки всю жизнь была глубокая депрессия (мягко говоря), и, насколько я могу судить, Ужасная утешает человека путём отчитывания его за то, что он вообще нуждается в утешении. Когда я перестала общаться с семьей, в первую неделю, когда я еще полностью не осознала всего этого, я начала рассказывать Ужасной о том, что произошло. «О, с тобой всё будет в порядке», - перебила она, бросив на меня неловкий, раздраженный взгляд, словно я была мухой, севшей на ее маникюр, а затем ушла так быстро, как только могла.
Вернемся к настоящему. Игнорируя порыв спросить, какое отношение ко мне имеет отсутствие у нее навыков обработки эмоций, я смотрю на нее в упор и спрашиваю: «Ты бы пришла ко мне, если бы у тебя что-то случилось? Ужасная некоторое время заикается, а затем возвращается к своей теме о том, как сильно я испортила её бабушкин опыт. Она называет свою угрозу добиться, чтобы у меня забрали ребенка против моей воли и принесли к ней (это будет важно), любезным предложением с ее стороны дать им возможность познакомиться с ним, даже если я слишком устала для визита. Затем она выплёвывает мне, что я ей даже этого не позволила, что бы она ни делала, что бы ни говорила, мы не поддались! Она никогда этого не забудет, никогда не смирится с тем, что мы вот так встали на ее пути, после всех ее попыток.
(... Я всегда знала, что проблема в том, что она была в ярости от того, что не получила желаемого и закатила истерику, пытаясь продавить установленные нами границы, но я не ожидала, что она будет настолько тупа, чтобы прямо признать это).
Я повторила, что вижу, как она расстроена, и что я ей сочувствую, но я нуждалась в этом времени для себя ради моего благополучия.
Затем она заговорила о предыдущих родах, когда она успешно проигнорировала мою просьбу не приезжать, солгав моему мужу об их возможности приехать и ворвавшись независимо от нашего желания. «Это длится уже давно», - говорит она. «В прошлый раз муж сказал нам, что вы не хотите гостей, но ОХ-ХОХО я должна была увидеть внука, и мы сказали мужу, что приедем. Но когда мы приехали - ты! Ты была холодна! Мы не были желанными гостями, это было видно».
Ну как бы... разумеется, им не рады?! Так, мысли вслух, но возможно мы намекнули на это, сказав им, чтобы они, блядь, не приезжали? Насколько большим должно быть эго, чтобы ожидать восторженного приема от женщины, которая восстанавливается после тяжелой операции и родов, после того, как она попросила вас не беспокоить ее, а вы все равно манипулируете/пробиваете себе путь в ее комнату?
Я объяснила им, что, едва не умерев и пережив множество травм (физических и душевных) во время своих родов, я сочла посетителей подавляющими. Это было очень тяжело - испытывать сильную боль, потерять много крови, плохо спать и восстанавливаться после сильного стресса и физического истощения. Я повторила, что это ни в коем случае не попытка отвергнуть их лично - просто то, что мне нужно для моего хорошего самочувствия.
Ужасная наконец повернулась, чтобы посмотреть на меня, и с ядовито сказала мне «о-хо-хо, как я зла» на меня. Таким тоном, словно говорила «вы не понимаете, как вам повезло спастись». Она разразилась тирадой, которую я в конце концов прервала, сказав: «Я слышу ваш гнев и понимаю, что то, что вы сказали и сделали, исходит из этого места гнева и смятения». Я объяснила, что я тоже испытывала гнев по отношению к ним. Что их решение посылать оскорбительные, враждебные сообщения беременной женщине, находящейся в депрессии и готовящейся вот-вот родить ребенка, было мне не по душе, но я решила отпустить это. Отпустить и двигаться дальше, чтобы между нами был мир.
Ужасная со свёкром прям таки взорвались ёбаными искрами, потому что они поверить не могут, что я описала их сообщения таким образом. Типа они искренне шокированы тем, что я назвала присланные ими мерзкие, нападающие, угрожающие сообщения враждебными.
Краткая выборка ответов от (милых, разумных) друзей, которым я показала эти сообщения:
Друг А: «Ну и пёзды» (я никогда раньше не слышала, чтобы он использовал это слово) Друг Б: "Боже мой, БОЖЕ МОЙ. Что с ними не так?!" Друг C: «Надеюсь, они съебутся и сдохнут за то, что так с вами обращаются». Мать друга D, которая знает их и слышала о том, что происходит. "Пошли её нахуй. Да как они смеют?"
Ужасная так расстроилась, что её ткнули носом в собственное дерьмо, что окончательно лоханулась и заявила: «Единственное, что в них было враждебного, - это когда я сказала, что приеду в больницу и добьюсь, чтобы мне принесли ребенка!» Так что она ЗНАЛА, что это была угроза! (... Ну то есть я всегда знала, что это так, и я всегда знала, что она имела это ввиду как угрозу, но я не ожидала, что она окажется настолько тупой, чтобы прямо признать это)
Как только они смогли оправиться отЮ возможно, самого тревожного опыта в их взрослой жизни, я повторила, что хочу двигаться дальше. Свёкр тоже стремится к этому, что очень помогает. Он говорит, что у него тоже была депрессия и что, пока он не начал принимать лекарства, ему было очень тяжело, что он был сам не свой и (как ни странно) не хотел сразу же всем об этом рассказывать. Я говорю ему, что мне очень жаль, что он прошел через это, и надеюсь, что сейчас ему стало лучше. Он пытается втянуть Ужасную в этот приятный момент, но она так возмущена, что не может ответить. В этот момент мне немного жаль ее, потому что, черт возьми... жизнь тяжела. Я знаю, каково это - быть настолько расстроенным, что не знаешь, что с собой делать, и это вряд ли весело - ожидать, что вечер пройдет в определённом ключе, а потом тебя сталкивают с намеченных рельс и ты чувствуешь, что остальные три человека в комнате скооперировались, а ты - нет. Я не оправдываю ее поведение, но я немного ей посочувствовала и слегка погладила ее по спине, сказав: «Ты еще не готова, да?»
Удивительно, чего можно добиться с помощью сочувствия, потому что с этого момента все действительно стало намного проще. Она посмотрела на меня и очень обиженно сказала, что они чувствуют себя расширенной семьей, а не близкими родственниками, из-за того как мы их исключали. (... Ну... я всегда знала, что вся эта буча связана со статусом бабушки и дедушки и имеет очень мало общего с реальными потребностями и чувствами детей, но не ожидала, что она окажется настолько тупой, чтобы прямо признать это).
Я объяснила, что мы с мужем не думали об этом с точки зрения статуса, а просто приняли решение, основанное на моих потребностях и благополучии. Что в это время мне не нужны были даже самые близкие друзья, которые (я не могла не повторить) являются моей семьей, а просто безопасное место для непрерывного отдыха с мужем и детьми, чтобы настроиться на успех в ближайшие недели.
"Мы с мужем хотим," - сказала я, - "двигаться дальше и чтобы все мы с этого момента относились друг к другу с вежливостью и уважением. Больше никаких оскорблений и враждебности. Как вы думаете, мы сможем это сделать?" Это было очень забавно, потому что муж, свёкр и я с энтузиазмом кивнули друг другу... а потом... как один, настороженно посмотрели на Ужасную. Свёкр немного поуговаривал ее, и она согласилась.
После этого муж заработал себе счастливые сексуальные времена на следующий месяц (лол), посмотрев ей прямо в глаза и сказав: "Это означает искреннее дружелюбие, мама, а не то, что ты говоришь, что будешь дружелюбной, а потом два года относишься к нам холодно."
(Тут заиграла песня Salt N Pepa: «Whatta man, whatta man, whatta man, Whatta man, What a mighty good man yess he iiiis»/"Что за парень, что за парень, что за парень, что за парень, что за отличный парень")
Это наконец дало ей нужный толчок. Вообще-то я была впечатлена тем, как она сразу же искренне пообещала, что так не будет, и постаралась впредь быть милой с нами обоими. Я сообщила ей, в какие дни дома остаемся только мы с малышом, и спросила, не хочет ли она прийти и провести с нами какое-то время. Она посмотрела на меня самым странным взглядом... как бы одновременно шокированным и глубоко недоверчивым, но в то же время обнадеженным. Затем она слегка прихорошилась и просмотрела свой календарь на ближайшие несколько недель, объясняя, почему она недоступна.
По меркам Ужасных все довольно радужно, и свёкр решает, что настало время высказать некоторые другие свои мысли и чувства (я так и знала, друзья мои, я так и знала).
Сначала он поднимает тему золовки. (В двух словах: золовка - психопатка-наркоманка, вычеркнувшая нас с мужем из своей жизни после того, как мы 1) выразили озабоченность по поводу ее постоянного употребления наркотиков 2) попросили ее удалить фото из нельзяграмма, на котором она неподобающим образом позиционировала нашего малыша, 3) рассказали ее родителям, что ее нестабильное и пугающее поведение, скорее всего, связано с наркотиками, в надежде, что это поможет ей получить помощь). Свёкр обеспокоен тем, что большая злюка Эмбер (п.п - она же ТС) мешает отношениям золовки и мужа. С тошнотворной, приторной улыбкой, которая еще долгие годы будет преследовать меня в кошмарах, он с нежностью говорит о будущем, в котором восхитительная тетушка-наркоманка сможет свободно приходить к нашим детям, чтобы поиграть с ними - и не чувствовать себя неловко из-за меня.
Отрицание очень приветствуется в Доме Ужасных.
Я объясняю, что золовке, как и нам с мужем, уже за тридцать, и что свёкру больше не уместно вмешиваться в наши социальные ситуации. Он продолжает (все еще скалясь, как пьяный парень в последнем поезде, который хочет отвести вас в волшебное место) о том, как он и Ужасная Пенни ориентированы на семью, с некоторыми мечтами о солнечных днях и всех нас... резвящихся в радужных брызгах системы полива ... пока я не объясняю ему, что, хотя я понимаю, как сильно он хочет видеть всех в хороших отношениях - его вмешательство не достигнет этого, лучшее, что он может сделать, это держаться подальше от этой ситуации. Муж решительно поддерживает меня в этом вопросе.
«А теперь, пока всё так хорошо», - говорит свёкр. «Есть еще одна вещь, которую я хочу сказать...»
Я (зная, о чём он): «Пожалуйста, не надо».
Свёкр: «Возможно, мне не стоит этого говорить...»
Свёкр: «Но не думаешь ли ты, что тебе пора связаться с родителями?»
Свёкр: «И я хотел бы сказать, что могу помочь тебе в этом как посредник».
Я: «Я понимаю, что ты хочешь помочь, но поскольку ты почти ничего не знаешь о ситуации с моими родителями, будет лучше, если ты не будешь говорить об этом».
Муж (со сталью в голосе) «Оставь это, <свёкр>».
(Нужно повторить это еще раз! Что за парень, что за парень, что за парень, что за парень, что за отличный парень)
Высокомерие этого человека!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я, чёрт возьми, знала, что он затронет эту тему, так что я уже знала, что мне придется отбиваться. (В двух словах, мои родители были жестокими, и в результате у меня сильная тревожность. Мы не общаемся уже много лет, и я счастлива именно так. Если я когда-нибудь решусь на пересмотр отношений, я справлюсь с этим без помощи наименее эмоционально умного человека, которого я когда-либо встречала).
В общем... они привезли подарки для детей, и я нахально поблагодарила их за то, что они все еще покупают нам вещи, хотя и злятся на нас. Моя отвлекающая тактика рассмешила всех (я умна, умна, как лиса, в отвлекающих тактиках), и на этом все закончилось.
После этого я выпила большой бокал красного вина, а затем рухнула в постель, совершенно обессиленная, если честно. Это была смесь из... демонстрации им моей уязвимой сущности касательно депрессии (не самый первый мой инстинкт при общении с наркоманами *гримаса*); воздействия их уязвимой сущности «Я Я Я Я Я Я Я Я Я Я Я ХОЧУ ХОЧУ ХОЧУ!»; а также... Не знаю. Мне было немного не по себе от того, насколько удачно я все это провернула. Это было почти сверхъестественно - то, как они следовали моему сценарию. Все, к чему я готовилась, произошло, и запланированные мной ответы дали тот эффект, на который я рассчитывала. Хотелось бы сказать, что после этого я почувствовала себя каким-то злым гением, способным захватить весь мир. Но, честно говоря, я чувствовала себя несколько грязной манипуляторшей... ну типа я сделала это по необходимости, чтобы получить лучший результат для своей семьи, но я бы не хотела, чтобы мне когда-либо пришлось снова пройти через что-то подобное.
Тем не менее все хорошо, что хорошо кончается, и, судя по нашей одной встрече с ними после этого, мы определенно вернулись к нормальному, раздражающему, но терпимому ужасу, а не к издевательствам и напряжению последних нескольких месяцев.
