Король – уховертка
Автор – Доктор Н. Д. Н.
Жанр – Челябинский PIZDEЦ (реалистичный сюрреализм, андеграунд, психоделика), Челябинский реалистичный сюрреализм, Челябинский андеграунд, Челябинская печатная психоделика, мистика, философия жизни, биография
Если у тебя есть желание созидать и в твоем разуме прорастает зерно творчества, не тормози, изливай этот прекрасный поток из себя, всеми цветами радуги, пытайся донести эти мысли и идеи до окружающих тебя людей, даже если они, смотрят на тебя с непониманием и крутят пальцем у виска. Помни, знай и верь, что придет время, и ты станешь знаменитым, и кто тебя не понимал, будут восхищаться твоим талантом (Доктор Н. Д. Н.)
Предисловие
Начинающий писатель одержимый идеей написания цикла книг о прошлых реинкарнациях своей души, рвет связи с окружающим миром: бросает работу, семью, друзей, уединяется в родительском доме, расположенном в городе Челябинск, оставаясь на едине с самим собой для погружения с головой
в творческий процесс. Плод его творческого труда не принимает одобрения и положительных комментариев со стороны читателей и критиков, после чего у него наступает творческая стагнация. В быту его одолевают насекомые вредители (двухвостки). В порыве ярости он убивает назойливое насекомое, необычного строения и окраса, которое постоянно лазает в его рукописях
и черновиках к книге. На следующее утро, после экзекуции, герой просыпается
и понимает, что одни из сородичей насекомого залез к нему в ухо и сообщает, что он убил их короля, место которого должен занять он.
Глава 1. Житие мое
Весенние солнце ослепило меня пучком ворвавшегося ультрафиолета, через неровную щель плохо задернутого волнистого бархата штор, когда весёлый ветер резким движением открыл на распашку створки не закрытых до конца шпингалет окон. Не званный гость бодрящей игривой волной прохлады, под грохот ударившихся об стены створок окон, пробежался по моему телу, раскидав по комнате то, что хаотично лежало на столе: ручки, карандаши, окурки, пластмассовые фигурки и самое главное, рукописи и черновики моих набросков для книги, которую я уже давно не могу дописать. Вернее, у меня был вариант полного дописанного произведения, но в один момент я решил разделить продукт моего творчества на две части, а потом и на три, которые не могу закончить до сих пор. Это случилось потому, что меня захлестнула идея создать нечто такое, что литературный мир до этого не видел и никто подобного не читал, тем самым привести в шок всех критиков и людей неравнодушных к творческим сферам.
Но опубликовав в соцсетях и на всяческих информационных ресурсах первую часть моего творения я не нашел положительных откликов со стороны читателей. Далее мои стремления к завершению моих идей и окончательному варианту книги, угасли.
Прервав свои размышления, я резко встал, закрыл деревянные ворота оконных проемов, которые не смогли сдержать порывов весеннего озорника, и стал собирать то, что не одушевленный резвый хулиган разбросал по комнате. Я собирал медленно, не торопясь, по порядку ложа на стол разбросанные зарисовки продолжения книги, которые были отображены мелкой, только мне понятной, вязью по вертикали и горизонтали, на обрывках желтых листов в клетку, линейку и без всяческой разметки. Осуществляя без всякого желания, процесс наведения порядка в своей писательской берлоге, я краем глаза заметил, что одна из пачек, хаотично разбросанных, зарисовок, лежащих на полу, шевелится. Я подумал, что мне это показалось, но присмотревшись лучше, увидел, что в неровных слоях пирамиды из листов бумаги выглядывали церки двухвостки, которыми она приветливо елозила. Подавая знаки своими неприятными на вид хвостами и лапками по целлюлозной основе своего укрытия, я отчётливо слышал её омерзительное шуршание. Я медленно подкрался и резким движением попытался схватить в охапку временное прибежище неприятного насекомого, в надежде поймать его. Но мои попытки потерпели фиаско. Членистоногое оказалась шустрее меня, даже гораздо проворнее, чем я предполагал. Вредитель растений шмыгнул в глубину целлюлозных дебрей, вылез с другого конца неровного ряда исписанных листов, выпал, стукнувшись об пол, и скрылся в одной из щелей неровных линий досок полового покрытия. Я только и смог разглядеть, что это насекомое отличалось от других двухвосток, которые мне до этого попадались. С первого взгляда я даже не сообразил была ли это двухвостка. У этого насекомого был иной золотистый окрас, она было крупнее других особей своего вида и на голове имелся какой-то отросток. Двухвостка – урод — подумал я.
— Вот ты, какая хитрая. Гадина шустрая, — выкрикнул я, как будто бы она меня слышала и понимала. — Как весна приходит, хоть уезжай из дома. Вас тьма целая, везде лазаете, на кухни, в зале, в уборной. Даже когда переодеваюсь в весеннюю куртку, так вы умудряетесь за шиворот заползти и ползать по моей шее, щекотя меня своими двойными отростками. Одно спасибо Вам, что в ухо не разу не заползли. Прадед мой, отец мой, я травил Вас «нечисть» мерзкую. Хоть бы что? Травил и буду травить Ваше отродье! — не мог успокоится я.
На самом деле с двухвостками была какая-то беда. Их нельзя было ни как уничтожить. В соседних домах, кто жил по соседству этой проблемы не было, но у меня с уховертками была большая проблема.
Я быстро собрал все с пола, небрежно положив на стол результат моего труда. Сел на стул решив продолжить давно начатое. Но, к сожалению, у меня не было творческого вдохновения, и писательская муза не желала посещать мое стагнационное состояние и дом, наполненный двухвостками. Я, посидев потупив в стену, решил развеселить себя. Достал смартфон и загрузил приложение «Тик -ток». Появилось первое видео, какого-то человека, лицо и тело, которого было залито ярками цветными узорами татуировок. Он не привлек меня, я свайпнул к следующему видосу. Листая ленту, я не мог найти ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Меня привлек клип MORGENSHTERN – DINERO. Просмотрев без интереса его до конца я перелистнул ленту дальше. На сенсорном экране появилось лицо Артемия Лебедева, который в иронической форме процитировал: Иван Ургант высмеял логотип Челябинска к 285-летию города, шоумен предложил зрителям и своему соведущему Дмитрию Хрусталеву оценить баннер логотипа Челябинска к 285-летию города. Мэрия Челябинска не поменяет логотип к 285-летию города, несмотря на критику жителей. Посмотрите, такой логотип. Некоторые, увидели на логотипе слово SOSI, — пожал плечами и ухмыльнулся ведущий «Вечернего Урганта». — Не знаю, почему.
— И эту ситуацию высмеивает человек, который рассказывал, о неудавшейся попытке сделать самоотсос самому себе в ванной, — рассмеялся я. — Артемий просто виртуоз, который рассказывает об эмблеме «СОСИ» и о своих странных увлечениях! Но хотя он большой специалист в этом деле. У него получилось бы отсосать самому себе, если бы он взял несколько уроков у йогов, — смеясь разговаривал я сам с собой. — Хотя этого человека можно цитировать в любых ситуациях произнося его крылатую фразу даже в этом случае: «Придумать клиенту за его же деньги логотип из слова состоящего из трех букв - это высший пилотаж для дизайнера!»
С этими мыслями я вышел из дома в направлении ржавого почтового ящика тоскливо висящего на заборе в надежде получить какое-нибудь послание от знакомых, которое могло бы скрасить моё одиночество и прогнать тоску. Дойдя до ржавого предмета моих скрытых желаний, я заглянул во внутрь. Но увы, мои надежды, не оправдались. Он, как всегда, был пуст. На этой печальной ноте я пропел, пародируя солиста группы «Би – 2»:
— Полковнику никто не пишет, ту-ту-ту, Полковника никто не ждёёёёт.
— Какая мерзость — это одиночество, — вздохнув произнес я, — и пошел обратно.
Глава 2 Узник стеклянного замка
Проснувшись рано утром и налив себе кружку крепкого кофе, я решил заставить себя работать над книгой. Зайдя в комнату и опустившись на стул, я попытался собраться с мыслями. Обрывки сна, который я видел 20 минут назад не давали мне покоя. Мысленно я делал попытки собрать мозаику из увиденных фрагментов сновидений в единый общий пазл. Пытался понять смысл и взаимосвязь ночных кошмаров, прояснить алгоритм увиденного и склеить последовательно приснившиеся мне кадры в единую ленту сюрреалистического фильма, что послал бог сновидений Морфей. Но у меня ничего не получалось. Я не мог смонтировать ленту ночного сеанса. В моем приснившемся кино не было логики, в принципе, как и всегда. Глотнув крепкого кофе без сахара, ощутив горечь кофейных зерен на рецепторах языка, я попытался отвлечься от воспоминаний необычного спектра красок ночных полетов и дать простор фантазии. Но у меня ничего не получалось. Метнув свой взгляд на стол, на котором, стоял ноутбук и в хаотичном порядке были разбросаны черновики, которые я вчера аккуратно пытался сложить. Среди этого хаоса на столешнице красовался пустой граненный стакан, который я забыл вчера унести на кухню. Вздохнув, я стал изучать его. Грани стакана ровными линиями отражали строгость этого предмета. Удивительно, но у этого предмета уникальная история, которая уходит корнями в прошлое. Я загуглил в строке «поиск» браузера: «история граненого стакана». Поисковик выдал следующее: изобретателем такого стакана считается стекольных дел мастер Ефим Смолин, живший между XVII и XVIII веками на территории современной Владимирской области. Свое творение он преподнес Петру I с уверением, что новая форма делает его небьющимся. Император, по легенде, выпил из него водки и бросил оземь. Стакан разбился, но это не испортило впечатления, и Петр воскликнул: «Стакану быть!». Позже эта фраза трансформировалась в «Стаканы бить!» — так появился обычай торжественно бить стеклянную посуду. Классический граненый стакан — с 16 гранями и ободком по верхнему краю — был выпущен 11 сентября 1943 года в Гусь-Хрустальном. Изобретение этой формы приписывают знаменитому скульптору Вере Мухиной, но документальных подтверждений этому нет, хотя создательница «Рабочего и колхозницы» действительно много экспериментировала со стеклом.
Я пристально стал изучать этот исторический предмет, который купил еще мой дед. Этот стеклянный красавец меня стал гипнотизировать, зачарованный красотой его граней, я стал размышлять на тему продолжения своей творческой карьеры предаваясь философским размышлениям глядя на хаос царивший на рабочем столе:
— Процесс написания книги некрасив и не эстетичен, — размышлял я, — он состоит из кучи скомканных листов бумаги, черновиков, отдельных листков из блокнотов и ежедневников, с идеями для продолжения своих творений. Этот процесс, не красив, в нем нет изящества, грации, красоты, точно такой же как момент женских родов, появления желанного ребенка на свет, который в течение 9 месяцев развивается в утробе матери. Эрнест Хемингуэй говорил, что писать нужно пьяным, а корректировать на трезвую голову. Мнение великого писателя может сбить с толку начинающего писателя внеся хаос и отклонения от основной и первостепенной идеи, — прервался я, сделав глоток горького напитка, обжегшего мне нёбо, но несмотря на это я продолжал, — не смотря на все эти доводы, мысли и советы, самое главное в этом таинстве конечный продукт, рожденное дитя, который должен быть по нраву читателям. Я пытался писать в состоянии алкогольного опьянения, но ты же помнишь (обращаюсь к себе), что ничего хорошего у меня не получилось. Когда после пробуждения, отрезвев утром, я прочитал написанное вчера, но то, что мне казалось ночным шедевром и великими идеями, навеянными зеленым змием, утром казалось галиматьёй. Утреннее пробуждение и трезвость оценили вчерашний шедевр - как чушь и бред сивой кобылы. После этого я стал придерживаться немного иного подхода к написанию книг и стал писать только на трезвую голову. Помимо этих выводов, я стал считать, что творческая личность не должна зацикливаться на одном направлении. Писатель должен себя пробовать в разных направлениях, даже если это вызовет гнев со стороны поклонников его таланта или критиков, людей, которые так и норовят сыпануть щепотку соли на рану «творческого разочарования». Писатель или поэт — это повар иного смысла, человек, который готовит иные духовные блюда (духовную пищу). Если он будет кормить своих поклонников только одним творческим продуктом, к примеру одной прозой «картошкой» то это скоро надоест, и почитатели его таланта могут со временем переключится на творчество другого слуги пера и любимца музы. И чтобы не допустить этого и держать читателей в тонусе, надо готовить «творческий винегрет», состоящий из разных направлений: стихов, повестей, рассказов, романов, поэм и тд., у поваров это морковь, свекла, картофель, капуста и тд. И этот винегрет, по одной небольшой порции преподносить, на прекрасном блюде в виде иллюстрированных обложек, своим читателям для того, чтобы вызвать у них читательский аппетит и любопытство! А задача критиков уже добавить специй по вкусу, своеобразной пикантности с рекомендациями для общественности, к блюдам такого экспериментатора.
В процессе своего философского настроя мой взгляд остановился на том, что пару обрывков листов черновиков загадочно шевелились. Я отчетливо слышал клацанье и шуршание. Я сразу догадался кто мог там скрываться. Я медленными движениями попытался поднять обрывки целлюлозных квадратов. Подняв их аккуратно, чтобы не спугнуть причину моего пристального внимания, я увидел, что под ними скрывалась именно та самая двухвостка, которая вчера от меня сбежала. Она продолжала влево и вправо шевелить своими угрожающими щипцами, расположенными сзади туловища, подобно двум разветвляющим хвостам дракона. Я резким движением накрыл её пустым граненным артефактом, который был под рукой. Дедовский граненый стакан помог захватить в плен назойливое насекомое, которое я до этого без результативно преследовал, поместив его в стеклянную клетку. Через ровные грани стекла, я стал изучать пленника стеклянной тюрьмы. Да это был вчерашний беглец, который был сейчас пойман! Он находился теперь в моей власти. Пленник пытался ускользать из темницы. Он метался по маленькому пяточку доступного для него пространства, но на его пути встречалась стеклянная стена, о которую он ударялся и отскакивал назад. После неудачных попыток покинуть стеклянное пространство, двухвостка остановилась, она повернулась головой ко мне и что удивительно стала смотреть мне в глаза при этом активно шевелить усами. Коричневый сектор глаз пытался загипнотизировать меня. Её челюсти то сжимались и разжимались, как будто она хотела что-то сказать и не могла. Насекомое в обороне, подобно скорпиону, подняло вверх свои заостренные бранши над спиной и направило их на меня. Клещи подобно остро заточенным ножницам враждебно угрожали мне. Я стал её рассматривать. Это было иное насекомое, вернее это была двухвостка, но она отличалась от своих сородичей. У неё был золотистого цвета хитиновый покров. Она была крупнее других особей. На её голове был необычный нарост напоминающей корону. Сегменты груди и брюшко было покрыто какими-то удивительными узорами и казалось, что эта особь занимала высшую ступень в иерархии насекомых своего вида.
— А, попался не званный гость! — радостно крикнул я. — теперь ты мой пленник и я буду делать с тобой, что хочу. Или буду просить за тебя выкуп у твоих подданых. Хотя, что с Вас взять? Только, наверное, килограмм корней огородных растений? Ты наверное, их король с короной на голове, — не мог успокоится я, — теперь я буду требовать дань с твоего народа или в обмен на твою жизнь я потребую чтобы вся Ваша рать мигрировала к вредной бабке Агафье живущей по соседству, а то она надо мной смеялась, что я не могу отравить вас всех и избавится навсегда от вашей популяции. И я заслуживаю этот рассадник двухвосток в доме, говорила смеясь Агафья своим беззубым ртом надо мной.
Я долгое время продолжал развлекаться издеваясь над несчастным пленником, чья первичнобескрылая жизнь была в моих руках и висела на волоске.
Глава 3. Экзекуция
Издевательства над пленником мне из рядно надоели. И я решил вынести окончательный вердикт в отношении неприятного гостя. Идея оставлять в живых двухвостку в качестве домашнего любимца не находила места в моем сознании. В голове крутился вопрос: Как мне поступить с членистоногим?
На память мне вспомнился случай, который имел быть в период царствования Петра III, который вошел в исторические летописи не только благодаря поддержанию политики другого не менее знаменитого Петра – I, но и не совсем однозначными выходками.
Историки рассказывают, что император был довольно вспыльчив, невежественен и довольно глуп. Кроме того, упоминают и о его любви к спиртному чуть ли не с десятилетнего возраста.
Вместо того, чтобы уделять внимание жене, Петр III с упоением играл в солдатиков. В историю вошла казнь над крысой.
Данный эпизод из жизни императора вспоминала в своих «записках» Екатерина II. По воспоминаниям императрицы, однажды она вошла в кабинет мужа и была поражена увиденным зрелищем. Посередине кабинета висела (в том самом смысле, что была буквально повешена) огромная крыса.
На расспросы удивленной супруги Петр III ответил, что крыса совершила ни много ни мало, а уголовное преступление, за что, по законам военного времени, была лишена жизни путем казни через повешение.
Все дело в том, что у императора в кабинете стояла картонная крепость, на одном из бастионов которой были расставлены солдатики, сделанные из крахмала. На них-то и покусился грызун, натурально сожравший двух часовых. Преступника поймала собака императора. Петр III немедленно отдал приказ о казни преступника с соблюдением всех правил. Провисеть казненное животное должно было не мене трех суток. Видимо, в назидание ее товарищам.
Екатерина вспоминала, что сия история её немало развеселила. Император же, однако, довольно сильно обиделся на супругу, которая не оценила важности процедуры. «Он не переставал дуться на меня за тот хохот и за то, что в оправдание крысы я говорила о необходимости, прежде чем вешать ее, расспросить и выслушать ее оправдание», — вспоминала императрица.
Я вступил в диалог с самим собой:
— Данное насекомое ползало по моим рукописям, черновикам, тем самым осквернив моё творчество, своими противными шестью лапами, усами и церками, — рассуждал я, подобно судье, — но в то же временно оно это делало без сознательно, от куда ей было знать, что она причинит душевную боль, страдания и унижение моей творческой душе. Я можно сказать из-за неё сбился с основной идеи и утратил писательское вдохновения. Казнить её через повешенье будет не гуманно, — продолжал я, — я в отличие от Петр III не буду мучить насекомое, а просто на просто быстро, без болезненно проведу экзекуцию.
Приподняв стакан. Я быстро накрыл листом бумаги пленника, который хотел юркнуть в образовавшуюся щель и быстрым движением пальцев надавил. Раздался хруст, сопровождающий переломом хитинового покрова. Приподняв бумажные тиски, я увидел, что от бывшего заключенного остался только неровный золотисто-коричневый блин, с размазанными внутренностями, который секунду назад был живым существом.
Глава 4. Вестник безумия
Я проснулся от жжения в левом ухе. Когда я открыл глаза первой мыслью было: для чего я снова вернулся в этот мир. Утро было пасмурным. Хмурый рассвет нерадостно приветствовал меня из окна моей спальни. Серые блики мелькали за грязными разводами стёкол, украшенных мозаикой из капель таящего снега. Природа давила своим мрачным настроем и всячески давала понять, что мне она не рада. Я скукожился под одеялом. Я не хотел вылезать из своей теплой пуховой норы в этот мерзкий и холодный мир без вдохновения к новым творениям и без музы, которая игнорировала мрак и холод. Я снова почувствовал в левом ухе боль, затем жжение и какое-то не приятное шевеление. Я достал левую руку из-под теплого одеяла. Мизинцем левой руки я решил прочистить наружный слуховой канал уха. Засунув палец в отверстие уха я пошурудил им. Неприятное ощущение не пропадало. Я приложил усилия по прочистки ушного канала. Вдруг в ухе раздался писк:
— С добрым утром! Как Вам спалось мой будущий господин?
Я удивился. Это, наверное, эхо моего не досмотренного сна. Я приложил усилия. Голос раздался снова:
— Не надо этого делать. Мне щекотно. Я сижу глубоко и Вам меня не достать.
— Кто здесь? — в испуге проговорил я.
— Я посланник. Мой народ послал меня к тебе.
— Какой народ?
— Народа «Уховерток» или как вы нас называете «Двухвостки».
— Что за бред. У меня поехала крыша, наверное. Я ещё, наверное, сплю. — с этими мыслями, в испуге я протер кулаками глаза.
— Может и поехала. Дом ведь у Вас старый. Я как-то слышал разговор птиц, о том, что обшивка крыши, твоего дома, вся дырявая и течет и они теперь не могут сроить там гнезда из-за сырости, — продолжалось эхо у меня в ухе.
— Это какой-то бред. Чушь собачья. Ведать бывшая жена была права говоря, что я придурок и шизофреник, место жительство моё это дурка, где я должен пожизненно быть прописан и скоро у меня поедет крыша. Вот я и сошел с ума. А этот голос, наверное, бес, который залез в моё сознание. Это сам дьявол пришел за мое писательской душой. Или за тем, что когда-то я мечтал продать ему душу в обмен на талант и признание в литературном мире. Вот он, наверное, и пришел для того, чтобы заключить договор.
— Господин повелитель тьмы, я готов выслушать Ваше предложение? — взбодрившись проговорил я.
— Для меня большая честь, что Вы называете меня господином, но я уверю Вас я не повелитель тьмы, как Вы считаете, я простая двухвостка. Двухвостка гонец, который пришел Вас оповестить о том, что Вы должны стать нашим королем.
— Каким нафиг королем? Забирай мою никчемную душу в обмен на славу и признание.
— Сударь, поверте мне, не стоит продавать душу дьяволу. Ваша душа бесценна. Душа вечна. Когда вы попадете в ад, Вы будете жалеть о совершенной сделке.
— Бред какой-то. Какой-то не правильный дьявол ко мне пришел. Дьявол еврей, наверное. Одной души моей ему мало. Да, наверное, моя душа глупа и мерзка, как говорила моя бывшая. Он хочет скорее всего не только душу, но и чего-то ещё, — размышлял я, — чего еще тебе надо?
— Только того, чтобы Вы стали нашим королем, — раздалось в голове.
— Всё! Хана. У меня капитально кукушка поехала. Эту нечисть надо срочно изгонять из себя.
Глава 5. Изгоняющий дьявола
Я вскочил с кровати, мне уже не препятствовал холод и стала не такой притягательной моя теплая пуховая ночная кроватная нора. Я побежал на кухню. Вытащив из коробка спичку, начал просовывать её на всю длину спичечной ножки в ушной канал при этом вращая движениями указательного и больного пальцев руки, скользя узорами кончиков пальцев по граням деревянной ножки спички.
Голос снова дал о себе знать:
— Ха-ха-ха. Умоляю Вас, сударь, я же просил, не надо меня щекотать.
Я не на шутку испугался. Бросив спичку в мусорку, я побежал в зал. Подлетев со скоростью молнии к серванту, я открыл ящик и вытряхнул содержимое на пол. Найдя в груде всяческих предметов спицу, я засунул её в ухо. Голос снова пропищал:
— С этим я был бы по осторожней. Вы можете меня проколоть, и я умру, тогда вам меня без хирургического вмешательства не льзя будет достать. Кроме того, Вы можете этим предметом повредить барабанную перепонку с улиткой и у Вас на всю жизнь будет проблема со слухом.
— Что же делать. Надо идти в больницу, — испугано бормотал я себе поднос.
Я оделся, не завтракая, понесся сквозь пелену мороси пасмурного утра и обрывки облаков тумана в областную клиническую больницу №3 города Челябинска. Зайдя в душное помещение, меня с ходу огорошил охранник:
— Мужчина, где Ваша маска?
— Да, да, сейчас одену.
— А бахилы? Если нет, то вон автомат стоит, вы в нем их за 5 рублей можете приобрести! — жестом показал он на это устройство.
— Хорошо! Сейчас куплю. А где регистратура? — в ответ спросил я его.
Он снова показал указательным пальцем направление к моей цели, уже в обратном направлении от аппарата.
Заняв очередь и дождавшись вожделенного итога моих мучений, подойдя к окну за которым скрывалась женщина приличных габаритов с недовольным лицом, я спросил:
— Мне бы талончик к ушному врачу?
— Где полис? — раздался монотонный ответ из-за толщины стекла.
— С собой нет, — задумавшись я ответил. Я даже в впопыхах собираясь не придал этому значение, что нужно взять какие-то документы.
— Паспорт?
— Тоже не взял.
— Без этого ни как.
— Но у меня ухо болит.
— А у меня жопа и голос, сидеть здесь с утра до вечера и каждому повторять, как попугай, одно и тоже,.
— Не хамите мне, — закричал я, схватившись за ухо.
— А ты не кричи, — услышал я в ответ, — на жену кричать будешь! Когда ухо болит, то жопе легче, — не унималась королева регистратуры, у которой была власть над больными людьми, подобно баранам стоящим в очереди.
— Это что за безобразие, я жаловаться буду.
— Вон книга жалоб висит, иди пиши кляузу на меня. Можешь заодно и папе Римскому написать.
— Где Глав врач, я к нему пойду жаловаться.
— Он на больничном уже как две недели. Короновирус у него. Может вообще не появится на работе. Сдохнет, хрен старый. И так ему надо будет. Он меня премии лишил за жалобу на меня от такого как ты, больного.
— Это что за безобразие. Я в МинЗдрав буду жаловаться, — не сдавался я.
— Молодой человек не надо угрожать мне. А Вы вообще привиты комбинированной векторной вакциной «Спутник V» для профилактики коронавирусной инфекции COVID-19?
— Нет, — остепенился я.
— Ну тогда на «нет» и талона к «Ухо. Горло. Носу» нет, — хохоча ответила она, откусив огромный кусок от бутерброда с ветчиной, как крокодил откусывает, не стесняясь огромный кусок от своей жертвы, и при этом закрыла переговорное окошко, на котором красовалась надпись «Перерыв».
Я не знал, что делать. Ухо ныло. Я неистово стучал костяшками пальцев руки в стекольную преграду.
— Смирись с этим, — раздался писк в ухе, — и выслушай меня.
— Заткнись, — закричал я в ярости.
Окошко снова открылось и чавкающий голос хищного крокодила из переговорного окна регистратуры промямлил: — Кому ты сказал: «Заткнись»? А? Вот за это хамство ты вообще больше в нашу поликлинику не попадешь и вакцину от COVID-19 хер сделаешь. Вали отсюда хамло! — и с этими словами окошко снова закрылось.
Я в маске и купленных за 5 рублей бахилах, застыл в растерянности. Мне ничего не оставалось делать как вернуться домой.
Придя домой я загуглил: «Как достать из уха насекомое?» Поисковик выдал ответ: «Живые инородные тела удаляют также путем промывания слухового канала, предварительно обездвижив насекомое закапыванием в ухо спирта или масла».
Я побежал на кухню. Спирта у меня не было, но за то на подоконнике стояла бутылка с подсолнечным маслом «Золотая семечка». Я схватил бутылку и открыв пробку поднёс её к уху и вплеснул содержимое в ушной проход. Масло, не стесняясь без преграды с горкой заполнило ушное пространство и с изобилием вылилось на левую часть лица. Далее желтой вязкой рекой весело потекло, огибая препятствия на шею, плечи, грудь, впитываясь в ткань футболки и брюк, стремительно капая на пол. Желтая вязкая лужа образовалась на линолеуме. Я попытался покинуть этот искусственно созданный водоем, который постепенно превращался в вязкое подсолнечное озеро, пытаясь утопить с головой.
Я сделал не уверенный и быстрый прыжок в сторону. Но поскользнувшись, упал ударившись головой об стол, потеряв сознание.
