Дети + Самиздат

Скрипучая дверь в класс отворилась и в нее вошла учительница, за которой последовал незнакомый классу мальчик.

- Дети! Знакомьтесь, это Витя Иванов. Теперь он будет учиться с вами. Поздоровайтесь с Витей.

Дети недовольно поприветствовали своего новичка.

- Витя расскажи своим одноклассникам о себе!

- А чего рассказывать-то?

- Ну где ты до этого учился.

- В школе.

Вите было что рассказать, ведь это была уже пятая школа. Отец его был кадровым офицером, мотающимся по гарнизонам, а он с мамой следовали за ним по пятам. Витя пошел в первый класс в одной школе, а когда отца перевели на новое место службы, был отправлен грызть гранит науки под чуткий контроль бабушки, в школу возле ее дома. Во второй класс парень пошел уже в новом месте. Затем еще один переезд, школа у другой бабушки. Одни одноклассники сменялись другими. Многих он уже и не помнил. Не уверен был он и в том, что здесь надолго где-нибудь задержится.

Отец его мечтал стать генералом, поэтому катались они по стране очень часто. А часто и дома его не бывало. Учения. Стрельбы. Витя тосковал по отцу, а иногда злился, ведь на службе он был чаще, чем дома. Отец возвращался домой и уходил оттуда, когда Витя спал. Лишь в редкий выходной он видел отца, и то, тот занят был чем-то важным.

Так и проходило Витино детство. Он, словно монгольский кочевник, шел за своим вожаком, не ведая зачем, и преодолевал все тяготы и лишения. И сейчас Витя смотрел равнодушно на своих одноклассников. Они же с интересом рассматривали его. Среди них были и дети с похожими судьбами, ведь это была единственная школа в военном городке. Возможно у него появятся тут даже товарищи, которых он забудет, как и предыдущих, потому что вряд ли судьба еще когда-то сведет их вновь.

В недолгой жизни Вити было уже столько мест и лиц, что не каждый за всю жизнь встречает столько, но мальчика совсем не радовало происходящее. От постоянной беготни шла кругом голова. Он мало улыбался и все больше молчал. Не ощутив вкус жизни в свои 12 неполных лет, он уже устал.

Отец же решил, что Витя пойдет по его стопам и уже через два с половиной года отправит его в суворовское училище. Хотел ли Витя туда? Да это не важно. Его ж никто не спрашивал. Посадят за забор, наденут берцы. Ну хоть там движение одноклассников прекратится. На 3 года. Витя нигде никогда не задерживался на столь долгий срок. Может оно и к лучшему. Может там он найдет настоящих друзей на всю жизнь, которых будет желание помнить.

- Витя, Витя, ты что задумался? – продолжала учительница.

- Не знаю, - загадочно ответил он. Ему было все равно и на нее. Уж сколько в его жизни было учителей. Разных. Добрых и строгих. Молодых и великовозрастных.

- У Вити папа военный, а мама – врач.

Добрая половина класса заинтересованно посмотрела на него, увидев в нем родную душу.

- Можно я уже сяду? – буркнул под нос Витя.

- Да, садись к Ирочке, - указала она рукой на свободное место возле худой и высокой девочки, показушно жующей жвачку.

Витя проплёлся по классу и бренно уронил свое тело на стул. Обычный класс, как и везде. Обычные люди, как и везде. Он не чувствовал себя новичком в классе. Все, как и везде, лишь лица другие. Лица, которые менялись раньше и поменяются снова, когда Витя отправиться в путь. А он отправится. Может через год, а может позже, или раньше. Ведь отец его хотел стать генералом. Только зачем? Витя не понимал. Не понимал он и кочевой жизни, и смысла идти в суворовское училище, но разве ж от этого что-то зависело? Нет. Его никогда, и никто не спрашивал, чего он хочет? Лишь требовали соответствия какому-то образцу. Учись, служи, будешь молодцом.

А Витя хотел лишь остановиться. Остановиться и больше не бежать. Никуда. Мальчик уже устал от всего этого. Но всем плевать. Его отец хотел стать генералом.

Виталий Штольман, 2022 год

Я проснулся от боли в спине, которую я отлежал на чем-то неудобном. Солнце уже во всю светило в мое лицо, пытаясь разбудить, словно предупреждая о чем-то. Я лежал на плоту, плывущему по реке. На небе не было ни облачка, и оно имело такой голубой-голубой цвет. Что я делаю на плоту и куда держу путь, я не понял. Надо бы завязывать столько пить.

На берегу величаво стоял вышедший из леса на берег здоровенный лось, которого заинтересовал незваный гость. Он смотрел на меня, я на него. Лось неспешно ушел, а я продолжал свое путешествие в неизвестность.

Пошарив по карманам, я достал телефон. Моя гордость – ворованная Тимуром и его командой раскладушка. Связи нет. Печалька.

Звук шума воды усиливался. Сначала я не придал этому значение, а когда понял, в чем дело, то было уже поздно. Это был водопад. Я спрыгнул с плота в воду и начал грести, как никогда не греб. До берега было далеко. Я не смог справиться с течением. Сила природы отправила меня вместе с тоннами воды вниз. На скалы. Летел я почему-то очень долго. Вся жизнь промелькнула перед глазами. Первое сентября. Леха. Школа из красных кирпичей. Дядя Армен. Рынок. Карты. Данила. Никитос. Наконец Женька. Бедная моя Женька. Наверно расстроится, когда узнает, что меня больше нет. Хотя меня и так для нее больше нет.

Мое бренное тело все-таки долетело до низу и вмазалось со всего лёту об скалы. Резкая боль пронзила мое тело. Я открыл глаза.

Вокруг было темно и лишь тусклый свет освещал помещение. Я лежал на полу.

- Ты че, летчик? – протянув мне руку, заржал Генка.

Я молчал, пытаясь понять, где я вообще.

- Вот это ты спикировал, - поддержал друга Макс.

Я, черт побери, в электричке. И, судя по всему, навернулся с лавки. Словно рыба, я пытался выдавить хоть слово, но Морфей все еще придерживал меня одной рукой.

Генка протянул мне полторашку пива.

- На хлебни, проснешься.

Сделав несколько глотков теплого пива, я действительно проснулся, побежав в тамбур, высвобождать содержимое своих топливных баков.

Когда я вернулся, Генка и Макс играли в карты и потягивали пиво. В вагоне больше никого не было.

- Так, че мы делаем в электричке? – резко спросил я.

- Едем в Каштановск в моему Бате, - не поворачивая головы в мою сторону, равнодушно ответил Генка.

- Чего, блять?

- Вообще-то ты вчера больше всех орал: «Поехали, поехали, круто будет!» - заржал Макс.

- Я?

- Ага.

- Вы серьезно? Демоны!

- Падай, - Генка похлопал рукой по лавке рядом с собой, - скоро уж приедем.

На улице светало. Пацаны рассказали мне потрясающую историю о том, как мы распивали у дома бабушки Макса, а затем Генка рассказал, что стоит как-нибудь посетить Каштановск, где жил его Батя. Поездку решили не откладывать в долгий ящик. Встали и пошли на вокзал. Правда я заходил к своей бабушке и как-то умудрился ей объяснить, что я среди ночи уезжаю за 200 километров. Отсеклись от нас только Лысый со своей пассией, а зря. Такое приключение пропустили.

Батя Генки много лет назад развелся с его матерью и уехал в Каштановск, где завел новую семью. Первое время он его ненавидел, но время лечит и их отношения худо-бедно наладились, хоть и были далеки до идеала.

Каштановск ничем не отличался от любого провинциального города нашей страны. Разруха, хаос и отсутствие дорог.

Мы вышли на пустой станции. Где-то в далеке лишь одиноко мел человек в оранжевом жилете. Минут через 20 мы были на месте.

Генка позвонил в звонок дома. Окна не горели, что было вполне очевидно. Часы показывали 5.30. Генка настойчиво жал на кнопку. Звонок уже захлебывался. В доме загорелся свет. Из-за занавески выглянула заспанная женщина. Заскрипела входная дверь дома. Оттуда вышел Генкин Батя в трениках с отвисшими коленками и тельняшке.

- Че надо, черти? Я сейчас за ружьем схожу, если не свалите.

- Батя, Батя, это я, Генка.

Он спустился с крыльца и открыл калитку.

- Обана, ты че тут?

- Я ж тебе смс-ку кинул.

- Да? Не видел. А это кто?

- Это Макс, а это Виталя – мои друзья.

- И на кой хер ты их сюда приволок?

- Бать, да хорош тебе, мы в гости.

- Кто ходит в гости по утрам? – зло спросил его Батя.

- Тот поступает мудро, - Генка улыбнулся.

Его Батя сменил гнев на милость и тоже улыбнулся.

- Ну иди сюда, чертяга.

Они обнялись и нас впустили в дом, где все уже проснулись.

- Здрасти, теть Надь, - со входа выдал Генка.

Мы последовали вежливому примеру сына хозяина.

- Ген, это ты что ль? Че-то я тебя в окошко не признала.

- Расту, взрослею.

- Вымахал-то и правда.

- Надолго к нам? – закрывая за всеми дверь спросил Генкин Батя.

- Да покажу пацанам достопримечательности.

- Какие? – заржал Генкин Батя.

- Карьер. Площадь. Мост на речке.

- Мост закрыли. Совсем развалился.

- Эх ну ладно.

Смотреть в этом городе было и правда нечего, но дух приключений и изучения неизведанного все же присутствовали. Площадь, как площадь. Разваленная плитка. Ленин. И недавно покрашенная мэрия.

А вот карьер впечатлял. Когда-то давно здесь что-то добывали, а потом все бросили. Вода заполнила шахты и получился невероятно красивый пейзаж. Невысокие горы стояли рядом друг с другом, а у их основания было множество озер с лазурной водой. Зрелище завораживающее.

- Ляпота, - смачно глотнув пивка, выдал я.

- Ага, - поддержал Генка.

На это правда можно было смотреть вечно. Чудо взаимодействия человека и природы.

- Пошли прыгать с обрыва, - завопил на ходу Макс и, скидывая на ходу вещи, помчался к краю обрыва.

Вода была идеально теплой. Словно парное молоко.

Если бы все прошло без происшествий, то было бы максимально скучно. На обратном пути с карьера толпа шкетов, которые младше нас года на 3-4 решили поинтересоваться, кто мы такие и, кто по жизни. Генка дал главному из них леща и пожелал отправиться учить уроки, однако их набежало человек 20 и все они хотели мести и крови. Пришлось спасаться бегством от этого кровожадного юного поколения. Нас бы просто взяли на абордаж количеством. Было очень смешно и стыдно. Мы решили, что не будем никому рассказывать о таком позоре. Пацаны на районе не поняли бы. Гладиатор должен достойно умереть в бою, бегство – это клеймо позора на весь род.

На следующий день мы попали на день города, где знатно нажрались и установили дипломатические связи с местным населением. Сначала конечно пришлось проявить мастерство переговоров на повышенных тонах, а затем выпить с их министром иностранных дел, и все пошло, как по маслу. Пьянки. Гулянки. Девчонки невысшего сорта, но нам, оборванцам, они были под стать.

Хороший город. Мне понравился. Местами жестковат и суров, но куда деваться – такие времена.

На четвертый день нашей тур-поездки Генкин Батя решил прекратить действие нашей визы и заявил о четких намерениях отвезти обратно. Вещей у нас почти не было с собой, а вот топливо для души на дорожку взять-то надо было.

Батя Генки работал маршрутчиком, поэтому наше турне с комфортом завершилось в тряске по ухабам на Газели. Мы пили, пели и много останавливались. Наш извозчик даже пару раз грозился высадить нас в лесу. Было бы однозначно печально. Но все же мы доехали. Грязные. Синие. Но счастливые.

Виталий Штольман, 2022 год

Я открыл глаза. Страшно болела голова. Как оказался у бабушки дома, я помнил смутно, но по-прежнему злоба на весь свет, себя, Женьку, ее отца, моих родителей оставалась в той же силе.

- Виталя, ты уже встал? Пойдем завтракать и скорее грызть гранит науки, - крикнула с кухни бабушка.

- Я не хочу.

- Завтракать?

- Грызть гранит науки.

- Как это? Сейчас поучимся, а потом пойдешь гулять по своим делам.

- Хватит с меня.

- Виталя, ты что заболел?

- Ага, есть рассол?

- На, держи.

Я жадно употреблял огуречный рассол прямо из банки. Бабушка, подперев руки под бока, качала головой.

- Виталька, ты что ж по папкиной тропинке пошел?

- Это еще по какой?

- Пить начал рано.

- Ба, я не пью, а выпиваю, я ж - не алкаш?

- Да я вижу, какой ты – не алкаш.

- Ба, ну хорооооош.

- Ладно занятия отложим на завтра.

- Нет. Не в этот раз.

- Ну и что мне с тобой делать?

- Любить. Я ж твой внук.

- Балбес ты, Виталька, - уже по-доброму сказала мне бабушка.

- Ба, ты у меня - самая лучшая.

Я выпил кофе и вышел во двор. На часах было около десяти. На площадке резвилась молодежь, прям как мы в былые годы. Даже парочка скачет по гаражам. Мое уважение, подрастающему поколению.

За углом в магазине я зацепил нольпяточку Ярпива. Бутылка еще была мокрой. Только из холодильника. Резким движением зажигалки я снес пробку. Пиво пшикнуло, а крышка звонко поскакала по асфальту. Какой же приятный звук. А вкус вообще божественный. Мое смакование прервал какой-то местный забулдыга.

- Мое уважение, сеньор, - пропел одичалый.

Я чуть не подавился.

- Чего тебе?

- Глубочайше извиняюсь, что отвлекаю от столь важных дел, но не могли бы, сударь помочь бедной заблудшей душе?

- Мелочи нет.

- Ну я же просил по-хорошему, - резко сменив тон, рыкнул мой чудный собеседник и достал нож.

Складной нож. Он нажал на кнопку, выкидывающую лезвие один раз, затем второй раз, но оно предательски не открывалось.

- Для грабителя ты - какой-то тормоз, - заржал я.

Лезвие раскрылось.

А так, - воскликнул он и одновременно моя бутылка полетела ему в голову. Звон стекла. Кровище и пиво разлетелось в разные стороны.

- А ну-ка свалил на хер отсюда, обрыга.

Поскуливая, грабитель ретировался.

- Обана, какие люди. Только приехал и уже буянишь?

- А тебе еще, блять, чего…, - начал было рычать я и повернул голову. Там стоял один из близнецов, с которым мы каждый год играли в футбол, и улыбался во все зубы, - не, ну а че он? – улыбнулся и я.

- Аргумент, Виталь.

- Я тут стоял, никого не трогал, приплыл, блять, грабитель мелочи. Нож еще достал. А он не открывается, прикинь?

- Да я видел. Лихо ты его.

- Просто я с Шанхая, - пафосно заявил я.

- Давно приехал?

- Ночью. Трубы горят.

- Может повторим твой заход?

- Почему бы и нет. Надо Лысому набрать, пусть сюда чешет.

Лысый был дико рад меня слышать и быстро объявился. С литрухой самогона. Свет в глазах померк еще далеко до заката.

Исчезновение Женьки из моей жизни создало огромную душевную пустоту, заполняемую злобой, негативом и враждой ко всему миру. Это лето было объявлено периодом морального разложения Виталия Штольмана.

Чернота, разъедающая изнутри, отправила меня во все тяжкие.

Виталий Штольман, 2022 год

- Вот так вот друзей и теряют, - недовольно заявил Данила.

- Да ладно тебе, прошвырнешься до дома один.

- Погоди, погоди, то есть ты вот так смело мне заявляешь, что променял друга на бабу?

- Дань, хорош ныть.

- Кидала.

- Все, не ной я пойду провожать Женьку.

- Кидала. Кидала.

- Дань, ну найди себе девчонку тоже. В чем проблема-то? А то так и помрешь девственником.

- Да я, да у меня их штук пять уже было.

- Ага, ага, десять, - засмеялся я.

- Иди уже, кидала.

Мы с Женькой официально заявили о наших отношениях. Это уже было не в новинку для нашего класса. Царь мутил с отличницей Веркой, которая давала ему списывать, а Сын мэра отхватил главную красавицу класса Кристинку, не отличавшуюся умом и сообразительностью, однако ей нравились деньжата, водившиеся у Бориски.

Женька жила в военном городке, куда собственно я ее и провожал. Местные пацаны были не в восторге, что какой-то чужак обхаживает их девчонку. Особенно шанхайский. Однако по кодексу чести бить меня, пока я шел с дамой было не принято, а вот на обратном пути вполне. Приходилось бегать. Эти шакалы никогда по одному не ходили.

Мы с Женькой были похожи на героев пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта». Правда Монтекки было насрать на мою личную жизнь. Единственное, о чем говорила Мама, чтобы я предохранялся и не стал отцом в 16. А вот с Капулетти было все сложнее. Женькин Батя был бравым десантником, который считал, что его дочь должна умереть девственницей. Естественно он был против. Меня он гонял, а Женьку закрывал в башне, охраняемой драконом. То есть им же.

Однако нас это все только больше сплочало. В конце концов он сделал вид, что смирился. Но не на долго.

- Евгения, домой, а с твоим кавалером мы поболтаем, - суровым голосом сказал Женькин Батя, куривший возле подъезда.

- Ну, Папа!

- Я все сказал, марш домой.

Женька ушла. Я остался наедине с лютым десантом. Он всегда ходил в форме, но сейчас стоял передо мной в одной тельняшке, демонстрируя здоровую летучую мышь на плече.

- Как там тебя зовут?

- Виталя.

- Слышь, Виталя. Ты че девке всю голову заморочил?

- У нас любовь.

- Хуёвь.

Я молчал. Что вообще можно говорить этому бронелобому?

- От нее отстань, понял? – и поднес свою здоровенную колотушку к моему носу.

- Нет.

- Ты чуешь, чем пахнет?

Я знал, что на этот вопрос правильный ответ: «Больницей», - но молчал.

- Больницей, - рявкнул он.

- Капитан Очевидность, - подумал я.

- Ты меня понял? – продолжал лаять на меня этот шелудивый пес.

- Ага. Ну я пойду?

- Давай, и чтобы я тебя больше никогда не видел.

- До свидания.

- Никаких свиданий у нас больше не будет.

Проще согласиться с человеком, у которого одна извилина в голове, чем пытаться ему что-то доказать.

К счастью мой тесть уехал на учения. На 3 месяца. А это значило, что с Женькой у нас загорелся зеленый свет.

Счастливые были времена. Частенько я даже бывал у нее дома. Правда фотографию ее отца, смотрящего на меня из шкафа, я отворачивал. Жутко это все было.

Буквально за пару дней до летних каникул Женька перестала ходить в школу, что было довольно печально, ведь уже скоро меня снова должны были отправить в учебную ссылку к бабушке. А ведь мы даже не попрощались. Как жить без нее несколько месяцев? Я не представляю.

- Ну че все? Отстрелялся, Ромео? Вспомнил, что у тебя были друзья и все такое? – с ухмылкой заявил мне Данила.

- В смысле были?

- А то, что ты как бы есть, а как бы тебя нет. Как залез под каблук к Женьке, все – пропал пацан!

- Никуда я не залазил.

- Ага-ага.

- Дань, вот ты мне мозг еще не выноси. Без тебя тошно. Женька в школу не ходит. А мне уезжать.

- Вот хоть на место мозги у тебя встанут, а то совсем пацанов забыл.

Дома состоялся еще один неприятный разговор.

- Виталий, - начала с порога Мама.

Когда она называла меня Виталием, то ничего хорошего после этого не случалось. Не случилось в этот раз.

- Ты решил сделать из меня бабку в 37?

- В смысле?

Батя молчал, но по его виду было понятно, что он на стороне матери.

- Приходил Лев Аркадьевич.

- Кто это?

- Папа Жени Поповой.

Тут-то у меня встало все на места.

- Он-на….., беременна, - дрожащим голосом спросил я.

- Да. А вы еще сами дети, чтобы становиться родителями.

Я сидел в шоке. Мысли летали из стороны в сторону в моей голове и отскакивали от черепушки, как шарик в пейнтболе.

- А где Женька? Почему она в школу не пришла?

- Понимаешь?

- Где Женька? – закричал я.

- Виталь, - Лев Аркадьевич увез ее.

- Куда?

- Я не знаю. Он сказал, что написал заявление и его переведут куда-то в другую часть.

- Он че охренел?

- Виталь, тише-тише, - сказала Мама.

- Мам, а что с ребенком будет?

- Виталь….

- Что?

- Она не будет рожать.

- Как это?

- Ну есть масса способов прекратить беременность.

Я начал задыхаться. Меня просто переполняли эмоции. Мою любимую женщину увезли. Навсегда. Мою Женьку. Навсегда.

Батя молча встал. Из морозилки он достал бутылку водки. Шваркнул ей по столу, обозначив свои намерения. Затем налил мне рюмку.

- Пей.

Сопротивляться я не стал. Ледяная водка прошла, как вода. Батя налил еще, но теперь и себе.

- За несбывшиеся мечты, - сказал он тост.

Так я впервые выпил с Батей.

На следующий день разбитый своим горем я садился в поезд, который унес меня вдаль. Вдаль от моей Женьки. Вдаль от любви. Всю дорогу я пил с дембелями-десантниками и жаловался на превратности судьбы. Было горестно и обидно. Я любил ее, но увы….

Виталий Штольман, 2022 год