Дети + Проза

Часть 1. ТРЕЩИНЫ

Ирина стояла перед зеркалом в прихожей, придирчиво разглядывая своё отражение. Новые леггинсы для фитнеса сидели отлично, но на душе всё равно скребли кошки.

— Ир, ты опять в свой этот... фитнес? — голос мужа из кухни звучал нарочито безразлично, но она знала этот тон. Так Андрей говорил, когда что-то его задевало, но он считал ниже своего достоинства это обсуждать.

— Да, а что? — она машинально одернула футболку. — Между прочим, это полезно для здоровья.

— Ага, особенно в семь вечера, когда ужин готовить надо.

Ирина закатила глаза. Типичный Андрей — вместо того, чтобы сказать прямо, начинает ходить вокруг да около.

— Милый, — она заглянула на кухню, где муж сидел, уткнувшись в ноутбук, — у нас есть доставка еды, микроволновка и твои золотые руки. Переживёшь как-нибудь один вечер без моей стряпни.

Андрей хмыкнул, не отрывая взгляда от экрана:
— Один вечер? За последний месяц таких "одних вечеров" уже штук десять набралось.

"Надо же, считает", — подумала Ирина, но вслух сказала другое:
— Ой, ну давай не будем. Я же не комментирую твои задержки на работе.

— Это другое! — Андрей наконец оторвался от ноутбука. — Я деньги зарабатываю!

— А я, значит, прохлаждаюсь? — Ирина почувствовала, как внутри закипает раздражение. — Двадцать лет дома сидела, детей-быт-готовка. Может, имею право на личное время?

— При чём тут право? — Андрей поморщился. — Просто странно как-то... В сорок лет вдруг приспичило спортом заниматься.

Ирина сжала губы. Сорок. Конечно. Главный козырь в их спорах последнего времени.

— Знаешь что? — она демонстративно посмотрела на часы. — Я опаздываю. И да, после тренировки мы с девочками собирались в кафе посидеть, так что не жди рано.

Она специально не сказала "с какими девочками". Пусть помучается. Пусть представит себе этого чёртова Максима, от которого все бабы в зале без ума. Может, хоть ревность расшевелит это бревно.

— С девочками? — в голосе Андрея появились новые нотки. — С какими это девочками?

— С обычными, — Ирина натянула кроссовки. — Познакомилась в зале. Они классные, кстати. Яна вот тоже бросила работу ради семьи, а теперь открыла интернет-магазин. Представляешь?

Андрей поджал губы:
— Отлично. То есть теперь у тебя есть подружки, которые будут учить тебя уму-разуму?

Со стороны лестницы послышались шаги, и в квартиру влетела Ленка — встрёпанная, с наушниками в ушах.

— Мам, ты куда такая красивая? — дочь окинула её оценивающим взглядом. — О, эти леггинсы просто бомба! Дашь поносить?

— Ещё чего! — Ирина шутливо погрозила пальцем. — Купи себе такие же.

— Пап, — Ленка мгновенно переключилась на отца, — дай денег на леггинсы?

— Вот только шмоток нам не хватало, — проворчал Андрей. — Мать уже пол-зарплаты на фитнес спускает...

Ирина почувствовала, как краска заливает лицо:
— Да ну тебя! Лен, в холодильнике есть ужин, разогрей себе. Я побежала.

Она вылетела из квартиры, глотая обиду. В кои-то веки занялась собой — и тут же попрёки. А ведь раньше Андрей сам намекал, что неплохо бы ей подтянуть фигуру. Правда, это было до появления Максима...

Максим. При мысли о молодом тренере по спине пробежали мурашки. Нет, между ними ничего не было — да и быть не могло. Но его внимание, его искренний интерес к её мнению, его способность слушать... Когда она в последний раз чувствовала себя такой живой? Такой женщиной?

В лифте Ирина достала телефон, открыла VK. На последнем фото Максим демонстрировал новую программу тренировок. Комментарии пестрели восторженными эмодзи от клиенток. "Самый лучший тренер!", "Спасибо за мотивацию!", "Благодаря тебе я полюбила спорт!"

— Тьфу ты, — Ирина с раздражением захлопнула приложение. — Как школьница, честное слово.

Но червячок внутри уже проснулся. А что, если?.. Что, если она действительно нравится Максиму? Что, если все эти особые улыбки, случайные прикосновения во время тренировки — не просто часть работы? Что, если...

Телефон тренькнул — сообщение от Андрея:

"Купи по дороге домой молока".

Ирина фыркнула. Романтика, ничего не скажешь. Вот он, весь Андрей — двадцать лет в одном флаконе. Ни "люблю", ни "скучаю" — только молоко купи.

А ведь когда-то он писал ей стихи. Когда-то они могли проговорить всю ночь. Когда-то каждое прикосновение вызывало дрожь. Куда всё делось? Растворилось в быте, утонуло в пелёнках, завяло под грузом ипотеки и кредитов?

Выйдя из подъезда, она на секунду остановилась. Апрельский вечер пах сиренью и чем-то ещё — то ли надеждой, то ли безрассудством. В такие вечера хочется совершать глупости. Красить волосы в розовый. Прыгать с парашютом. Влюбляться.

— Так, стоп, — Ирина тряхнула головой. — Приехали. Договорились же: фитнес для здоровья, не более того.

Но внутренний голос предательски шептал: "А помнишь, как он вчера показывал правильную технику приседаний? Помнишь его руки на твоей талии? Помнишь, как замерло сердце?"

Она почти бегом направилась к остановке. Нужно просто пережить этот период. Кризис среднего возраста, не более того. Любая женщина на её месте...

Телефон снова подал голос. На этот раз от Максима:

"Жду на тренировке! Сегодня будет что-то особенное!"

Ирина улыбнулась. А может, она имеет право на маленькую слабость? В конце концов, что такого в невинном флирте? Это даже полезно для брака — Андрей явно стал больше внимания обращать на жену, пусть и в форме придирок.

Подходя к фитнес-клубу, она поймала своё отражение в витрине. Сорок лет? Да ладно! Она выглядит максимум на тридцать пять. А через пару месяцев тренировок будет ещё лучше.

В раздевалке Ирина достала из сумки новый спортивный топ — купила вчера, на последние "свободные" деньги. Андрей не зря ворчит насчёт трат, но разве можно экономить на себе? Тем более, когда есть для кого...

В фитнес-клубе пахло потом, дезинфектором и чем-то цитрусовым — видимо, недавно помыли полы. Ирина привычно поморщилась от громкой музыки и направилась в зал групповых занятий. Максим уже был там — растягивался у зеркальной стены, демонстрируя идеальный пресс.

"Показушник," — подумала Ирина, но глаз отвести не смогла.

— О, Ириш! — он помахал ей рукой. — Пришла пораньше? Молодец! Разомнёмся как следует.

Её передёрнуло от этого "Ириш" — слишком уж по-свойски. Но в груди всё равно потеплело.

— А где все? — она огляделась. Обычно к этому времени зал уже полон визжащих от восторга дамочек.

— Сегодня без группы, — Максим подмигнул. — Я же обещал что-то особенное. Персональная тренировка, за счёт клуба. Ты так круто прогрессируешь, что грех не поработать с тобой индивидуально.

"Вот так номер", — пронеслось в голове. Надо было предупредить Андрея... Или нет?

— Я не... — начала она, но Максим уже включил музыку.

— Давай-давай, не стесняйся. Сначала кардио, потом силовая. У тебя отличные данные, грех не развивать.

Следующий час прошёл как в тумане. Ирина то проклинала себя за глупость, то таяла от прикосновений молодого тренера, то злилась на его профессиональную отстранённость. А он, как назло, всё подходил ближе, поправлял стойку, показывал новые упражнения...

— Теперь планка, — скомандовал Максим. — Минута для начала.

Ирина послушно встала в упор. Футболка предательски задралась, обнажая живот.

— Поясницу ниже, — Максим положил тёплую ладонь ей на спину. — Вот так... Уже лучше.

От его прикосновения по телу пробежала дрожь. Сердце заколотилось как сумасшедшее — и явно не от нагрузки.

— Тридцать секунд, держись, — его голос звучал над самым ухом. — Ты молодец. Многие в твоём возрасте...

— В моём возрасте? — Ирина резко опустилась на мат. — Что, совсем старухой выгляжу?

— Что ты! — Максим присел рядом. — Ты выглядишь потрясающе. Просто... ну, опыт показывает, что после тридцати пяти многие женщины забивают на себя. А ты — другая. В тебе столько жизни, столько энергии...

Их взгляды встретились. Ирина почувствовала, как пересыхает во рту.

— Максим...

— ИРИША! — раздался от двери пронзительный голос. — Вот ты где!

В проёме стояла Светка из бухгалтерии — бывшая коллега, а по совместительству лучшая подруга Андрея.

— Света? — Ирина вскочила на ноги. — Ты что здесь делаешь?

— Да вот, решила тоже на фитнес записаться, — Светка окинула их цепким взглядом. — А ты, смотрю, уже освоилась? Персональные тренировки?

"Вот же ж зараза," — подумала Ирина. — "Точно Андрей подослал".

— Вообще-то у нас занятие, — сухо сказала она вслух.

— Да-да, конечно! — Светка расплылась в улыбке. — Не буду мешать. Пойду на ресепшн, узнаю про абонемент...

Когда дверь за ней закрылась, Ирина обессиленно опустилась на мат.

— Всё, тренировка окончена, — она начала собирать вещи. — Спасибо, Максим.

— Эй, ты чего? — он попытался удержать её за руку. — Мы ещё не закончили...

— Закончили, — отрезала она. — И знаешь... Пожалуй, мне нужно сменить клуб.

Максим нахмурился:
— Из-за этой тётки? Да брось...

— Не из-за тётки. Из-за себя, — Ирина накинула олимпийку. — Всё это... неправильно.

Она вылетела из зала, едва сдерживая слёзы. В раздевалке трясущимися руками побросала вещи в сумку и выскочила на улицу.

Вечерний воздух, ещё полчаса назад казавшийся таким манящим, теперь холодил кожу. Ирина достала телефон — три пропущенных от Андрея. Ну конечно.

Домой она добралась за рекордные двадцать минут. Подняться на свой этаж, вставить ключ в замок... Почему-то вспомнились детективы, где преступник возвращается на место преступления. Хотя какое преступление? Ничего же не было.

В прихожей горел свет. Андрей сидел на банкетке, постукивая пальцами по колену.

— Явилась? — спросил он вместо приветствия. — А где же посиделки с подружками?

— Отменились.

— Да? А Светка сказала, у тебя персональная тренировка была. С этим... как его... Максимом?

Ирина швырнула сумку на пол:
— Значит, следишь за мной? Браво!

— А что мне остаётся? — Андрей поднялся. — Ты же ничего не рассказываешь! Молодой тренер из фитнес-клуба? Вот куда уходят наши деньги!

— Не смей! — она ткнула пальцем ему в грудь. — Не смей считать мои траты! Я двадцать лет сидела дома, воспитывала твою дочь...

— НАШУ дочь!

— ...готовила, стирала, гладила! Думаешь, это ничего не стоит?

— При чём тут это? — Андрей схватил её за плечи. — Ты что творишь, Ира? Зачем тебе всё это? Эти шмотки, эти тренировки... Этот пацан?

— Затем, что я живая! — она вырвалась. — Живая, понимаешь? Мне надоело быть тенью, кухонной принадлежностью! Я хочу чувствовать, что я ещё могу нравиться! Что я...

— Кому нравиться? — перебил он. — Этому качку? Который на двадцать лет младше?

— Да при чём тут он? — Ирина почувствовала, как по щекам текут слёзы. — Дело не в нём! Дело в нас! Когда ты в последний раз говорил, что любишь меня? Когда мы последний раз куда-то выбирались вдвоём? Когда...

Договорить она не успела — из своей комнаты выскочила Ленка:
— Хватит орать! Вы можете хоть один вечер провести нормально?

Родители замолчали, глядя на дочь. В повисшей тишине было слышно, как капает вода из крана на кухне.

— Мам, — Ленка подошла ближе, — ты это... классно выглядишь сегодня.

Комплимент дочери неожиданно сделал то, чего не смогли все крики и обвинения — Ирина почувствовала себя виноватой. Она стояла посреди прихожей: растрёпанная, с размазанной тушью, в дурацкой спортивной одежде — и впервые за последние месяцы видела ситуацию со стороны.

— Лен, иди к себе, — тихо сказал Андрей. — Нам надо поговорить с мамой.

— Опять будете ругаться?

— Нет, — он устало потёр переносицу. — Обещаю.

Когда дверь в комнату дочери закрылась, Андрей молча прошёл на кухню. Ирина слышала, как он достаёт чашки, включает чайник. Их старый ритуал — все важные разговоры за чаем.

— Будешь с лимоном? — спросил он, когда она вошла на кухню.

— Как всегда.

Они сидели друг напротив друга, как чужие. Пар от чашек поднимался к потолку, закручиваясь в причудливые спирали.

— Помнишь, — вдруг сказал Андрей, — как мы познакомились?

Ирина невольно улыбнулась:
— В спортзале. Ты ещё уронил на меня штангу.

— Именно, — он покрутил чашку в руках. — Знаешь, когда Светка позвонила... Я как будто снова там оказался. Только теперь я — тот лысеющий мужик у стенки, а какой-то молокосос роняет штангу на мою жену.

— Андрей...

— Нет, дай договорить, — он поднял руку. — Я всё понимаю. Правда. Ты красивая, умная, энергичная. А я... я застрял. В работе, в быту, в этом вечном "надо-надо-надо". Перестал замечать главное.

Она смотрела на его руки — сильные, родные, с маленьким шрамом на правой от того случая с дрелью. Руки, которые двадцать лет назад казались ей самыми надёжными в мире.

— Я не хочу другого мужчину, — тихо сказала она. — Я хочу тебя. Прежнего тебя. Который смотрел на меня как на чудо, а не как на предмет мебели.

— А я хочу прежнюю нас, — он впервые за вечер посмотрел ей в глаза. — Помнишь, как мы мечтали? О путешествиях, о совместных проектах... Куда всё делось, Ир?

— Растворилось в быту? — она грустно усмехнулась. — Знаешь, сегодня в зале... Когда Света вошла... Я вдруг поняла: всё это ненастоящее. Как дешёвый спектакль. А настоящее — здесь. С тобой. Даже если мы разучились это ценить.

Андрей протянул руку через стол, коснулся её пальцев:
— Может, не поздно начать заново?

— С чего? — она сжала его ладонь.

— Например, с фитнеса, — он улыбнулся краешком губ. — Только теперь вместе. Как тогда, помнишь? Только штангу я больше ронять не буду, обещаю.

Ирина рассмеялась сквозь слёзы:
— Господи, ты серьёзно?

— Вполне. Заодно проверю, что там за Максим такой...

— Дурак! — она шутливо стукнула его по руке, но вдруг стала серьёзной. — Андрей, я правда...

— Тшш, — он встал, обошёл стол, обнял её сзади за плечи. — Я знаю. Я тебя люблю.

Из комнаты Ленки доносилась приглушённая музыка. На кухне капал кран — надо наконец вызвать сантехника. В подъезде кто-то громко хлопнул дверью. Обычный вечер обычной семьи.

Только что-то неуловимо изменилось. Как будто треснувшая чашка, которую склеили — вроде та же самая, но узор пошёл иначе. Может, даже красивее прежнего.

— Кстати, — сказал Андрей, целуя её в макушку, — я тут подумал... Может, махнём летом в Грецию? Ты же всегда хотела...

Часть 2. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Утро началось с запаха кофе и подгоревших тостов. Ирина приоткрыла один глаз: Андрей стоял в дверях спальни с подносом в руках, неуклюже балансируя.

— Это что? — хрипло спросила она.

— Завтрак в постель, — он пожал плечами. — Правда, тосты немного... э-э... зажарились.

— Немного? — Ирина принюхалась к черным ломтикам. — Милый, они превратились в уголь.

— Зато кофе отличный! — Андрей присел на край кровати. — И вообще, главное внимание.

Она улыбнулась, помешивая ложечкой в чашке. Прошла неделя с того разговора на кухне. Неделя неловких попыток начать всё заново. Андрей старался — она видела. Эти внезапные завтраки, смс-ки среди дня, даже билеты в кино купил. Как будто они снова встречаются.

— Ты сегодня в зал? — как бы между прочим спросил он.

Ирина напряглась:
— Да, групповое занятие в шесть.

— Я с тобой.

Она поперхнулась кофе:
— Что?

— Ну мы же договорились — будем заниматься вместе, — он старательно избегал её взгляда. — Или ты против?

"Против ли я?" — подумала Ирина. С одной стороны, Андрей действительно пытается. С другой... Что скажет Максим? И почему вообще её волнует, что он скажет?

— Не против, — ответила она вслух. — Только не надо...

— Что?

— Ничего, — она отставила поднос. — Мне пора собираться.

День тянулся бесконечно. Ирина то хваталась за телефон, то отбрасывала его. Написать Максиму? Предупредить? Глупости — она же не обязана отчитываться перед тренером. Да и о чём предупреждать? "Привет, я сегодня с мужем"? Звучит так, будто она оправдывается. А оправдываться не в чем — ничего же не было.

Не было?

Перед глазами всплыло воспоминание: его рука на её спине, жар чужого тела совсем рядом, этот взгляд... Ирина помотала головой. Нет-нет-нет. Она взрослая женщина, а не сопливая девчонка. У неё семья, дочь, двадцать лет брака за плечами. Какие могут быть фантазии?

В пять часов позвонил Андрей:
— Я заеду за тобой.

— Не надо, — слишком быстро ответила она. — Давай встретимся у клуба.

— Как скажешь, — в его голосе мелькнуло что-то... недоверие? разочарование? — Я буду в начале седьмого.

Около фитнес-центра было людно — время после работы, самый пик. Ирина нервно поправила волосы, глядя в зеркальную витрину. Может, зря она надела эти леггинсы? Слишком обтягивающие... Хотя раньше её это не смущало.

— Привет, красотка! — раздалось за спиной.

Она вздрогнула. Максим стоял, привалившись к дверному косяку, в своей фирменной позе "я знаю, что неотразим".

— Здравствуй, — сухо ответила она.

— Давно не виделись. Я скучал.

"Врёшь", — подумала Ирина. — "Ты так каждой говоришь".

— Сегодня будет жарко, — подмигнул он. — Новая программа, куча кардио...

— Я с мужем, — перебила она.

Улыбка Максима чуть дрогнула:
— Вот как? Что ж, будет... интересно.

Андрей появился через пять минут — в старых спортивных штанах и растянутой футболке. Рядом с подтянутым Максимом он казался... обычным. Слишком обычным.

— Добрый вечер, — Максим протянул руку. — Я ваш тренер.

— Андрей, — муж пожал протянутую ладонь чуть крепче необходимого. — Наслышан.

"Только без глупостей," — мысленно взмолилась Ирина.

Зал постепенно заполнялся людьми. Ирина привычно заняла место у зеркала, Андрей встал рядом. Она видела, как другие женщины разглядывают его с любопытством — новенький, да ещё и с самой "любимицей тренера".

— Так, народ! — Максим хлопнул в ладоши. — Сегодня будет интенсив. Разминка, силовой комплекс, много кардио. Начинаем!

Музыка загрохотала на полную. Ирина автоматически начала повторять знакомые движения, краем глаза наблюдая за мужем. Андрей двигался... неплохо. Конечно, не так отточенно, как Максим, но было в его движениях что-то... настоящее.

— Ирина, спина! — Максим подошёл сзади, привычно положил руки ей на талию. — Вот так...

Она дёрнулась как от удара. Быстро глянула на Андрея — заметил? Нет, вроде сконцентрирован на упражнении.

— Не надо, — прошептала она.

Максим словно не услышал:
— Колени чуть согнуть, плечи развернуть...

— Я сказала, не надо! — она резко отстранилась.

По залу прокатился шепоток. Андрей замер на полудвижении.

— Что-то не так? — громко спросил Максим, и в его голосе прозвучала насмешка.

— Всё так, — Ирина постаралась взять себя в руки. — Просто... я уже знаю технику.

— Да? — он приподнял бровь. — А по-моему, ты многое забыла. Например, как важно расслабляться и получать удовольствие от процесса.

Двусмысленность повисла в воздухе. Ирина почувствовала, как краска заливает лицо.

— Может, сосредоточимся на тренировке? — голос Андрея прозвучал обманчиво спокойно.

— Разумеется, — Максим широко улыбнулся. — Кстати, отличная техника для новичка. Ирина, твой муж очень способный.

Она никогда не думала, что комплимент может звучать как оскорбление.

Следующий час превратился в пытку. Максим словно поставил целью показать своё превосходство — усложнял программу, добавлял элементы, которые явно были не под силу неподготовленному человеку. Андрей молча выполнял всё, что мог, но Ирина видела, как желваки ходят на его скулах.

— Устал? — участливо поинтересовался тренер, когда Андрей остановился перевести дух. — Ничего, втянешься. Ирина вон как прогрессирует... Под правильным руководством.

— Знаешь что... — начал Андрей.

— Стоп! — Ирина встала между ними. — Достаточно. Мы уходим.

— Прямо посреди тренировки? — Максим изобразил удивление. — А как же твои цели? Фигура мечты? Новая жизнь?

— Пошёл ты со своей новой жизнью, — тихо сказала она.

Схватив полотенце, Ирина направилась к выходу. Андрей двинулся следом.

— Эй! — крикнул им вслед Максим. — А как же абонемент? Он ещё на месяц оплачен!

Ирина остановилась. Медленно повернулась:
— Знаешь что? Подавись своим абонементом. И спасибо.

— За что? — он искренне удивился.

— За то, что помог понять: иногда старое лучше нового. Даже если оно не такое... блестящее.

Они вышли на улицу. Июньский вечер пах сиренью — совсем как тогда, в апреле. Но теперь этот запах не будоражил, а успокаивал.

— Прости, — сказала Ирина.

— За что?

— За всё это... цирк. Я как будто с ума сошла. Решила, что если надеть модные шмотки и строить глазки мальчишке, то стану моложе. Счастливее.

Андрей притянул её к себе:
— А я? Я как последний идиот полез доказывать что-то. Кому? Этому... персональному инструктору.

Они рассмеялись — впервые за этот безумный вечер.

— Знаешь, — задумчиво сказал Андрей, — а ведь я понял, что он имел в виду.

— М?

— Насчёт расслабиться и получать удовольствие, — он хитро улыбнулся. — Может, устроим свою тренировку? Дома. Без свидетелей.

— Ты неисправим! — она шутливо толкнула его в бок. — Кстати, откуда у тебя такая техника? Реально впечатлил.

— Ютуб, — признался он. — Неделю по ночам тренировался. Не хотел перед тобой позориться.

Ирина почувствовала, как к горлу подступает комок. Вот оно — то самое, настоящее. Без пафоса, без красивых поз у зеркала. Просто мужчина, который готов выглядеть смешным ради любимой женщины.

Дома их встретила тишина и записка от Ленки на холодильнике:

"У Кати ночую. Не звонить! Контрольная завтра!!!"

— Даже смайлики нарисовала, — хмыкнул Андрей. — Оттаяла наша принцесса.

Ирина прошла на кухню, включила чайник. Привычные движения успокаивали, возвращали почву под ногами. Достать чашки, заварить чай...

— Эй, — Андрей обнял её сзади, — может, к чёрту чай?

— А что взамен? — она откинула голову ему на плечо.

— Ну-у... — он начал покрывать поцелуями её шею. — Например, та самая домашняя тренировка?

Телефон в кармане пиликнул. Ирина дёрнулась было достать его, но Андрей перехватил её руку:
— Не надо.

— Это может быть Ленка...

— Это может быть кто угодно, — его голос стал серьёзным. — Вопрос в том, кого ты хочешь сейчас слышать.

Она медленно достала телефон. Сообщение от Максима:

"Прости за сегодня. Может, поговорим?"

Палец завис над экраном. Так просто — нажать "ответить". Написать что-то вежливое. Оставить дверь приоткрытой...

"А зачем?" — вдруг подумала она. — "Зачем оставлять пути отступления, когда правильный путь — здесь?"

Ирина удалила сообщение. Потом открыла список контактов, нашла номер Максима. Удалить? Палец снова замер над кнопкой.

— Знаешь, — сказал Андрей ей в макушку, — я ведь тоже его номер нашёл. Неделю назад.

— И?

— И ничего. Подумал — если позвоню, если устрою сцену... это будет значить, что я не верю тебе. Нам.

Она развернулась в его объятиях:
— А ты веришь?

— Верю. Даже когда страшно. Даже когда хочется всё контролировать.

Ирина удалила контакт. Потом выключила телефон и положила его экраном вниз.

— Так что насчёт тренировки? — спросила она с улыбкой.

...Позже, уже в постели, Андрей вдруг сказал:
— А знаешь, что самое забавное?

— М?

— Я ведь правда благодарен этому... Максиму.

Ирина приподнялась на локте:
— Это ещё почему?

— Потому что иногда нужно почти потерять что-то, чтобы понять его ценность, — он притянул её к себе. — Спи. Завтра на работу.

— Подожди, — она уткнулась носом ему в шею. — А можно... можно мы всё-таки запишемся в спортзал? В другой?

— Зачем? — В его голосе мелькнуло напряжение.

— Затем, что я хочу быть красивой. Для себя. Для тебя. Но теперь — правильно.

Андрей помолчал, потом усмехнулся:
— Ладно. Но только если ты поможешь мне с техникой приседаний. А то этот твой... бывший тренер прав — я правда новичок.

— Договорились, — она чмокнула его в подбородок. — Только давай не в понедельник начинать?

— Это ещё почему?

— Потому что в понедельник мы летим в Грецию. Я билеты забронировала.

Часть 3. ОБЛОМКИ

Греческое солнце пахло специями и морем. Ирина лениво перевернулась на шезлонге, разглядывая загорающего мужа. За две недели отпуска Андрей заметно постройнел и покрылся ровным загаром. "А ведь ничего такой", — подумала она с усмешкой.

— Чего улыбаешься? — спросил он, не открывая глаз.

— Да так... Думаю, как буду хвастаться перед подругами своим спортивным мужем.

— Кстати, о спорте, — Андрей приподнялся на локте. — Ты записалась в тот новый клуб? Ну, который возле работы?

Улыбка Ирины чуть померкла:
— Нет пока. Всё времени нет...

— Врёшь, — он произнес это без упрёка, просто констатируя факт. — Боишься?

— Чего?

— Не чего, а кого. Себя боишься.

Она отвернулась, делая вид, что поправляет лямку купальника. Андрей был прав — она боялась. Боялась, что в новом зале снова накроет эта дурацкая эйфория свободы. Что снова захочется глупостей. Что...

— Эй, — Андрей пересел на её шезлонг, — ты чего застыла?

— Да так... — она попыталась улыбнуться. — Просто подумала...

Телефон на столике разразился трелью — звонила Ленка.

— Привет, солнышко! — защебетала Ирина. — Как ты там?

— Нормально, — голос дочери звучал странно. — Слушай, тут это... В общем, я тут случайно встретила твоего тренера.

Сердце пропустило удар.

— Какого тренера?

— Какого-какого... Максима твоего. Он мне интересные вещи рассказал.

В висках застучало. Ирина почувствовала, как холодеет спина, несмотря на жару.

— Что значит "встретила"? — её голос сорвался. — Где?

— А это важно? — в тоне Ленки появились знакомые подростковые интонации. — Важно то, что ты врала. И папе, и мне.

Андрей подался вперед, явно пытаясь услышать разговор. Ирина отодвинулась.

— Лена, давай не будем по телефону...

— А когда? Когда вы вернётесь? Чтобы ты успела придумать очередную сказку?

— Что он тебе наговорил? — Ирина почувствовала, как внутри поднимается злость.

— Правду! — выкрикнула Ленка. — Про ваши "персональные тренировки"! Про то, как ты строила ему глазки! Про...

— Хватит! — Ирина почти кричала. — Ты ничего не знаешь!

— Зато теперь знаю! — в трубке послышались всхлипы. — Знаешь, что самое противное? Я ведь защищала тебя! Когда девчонки говорили про своих разведённых родителей, я всегда гордилась — вот, у меня нормальная семья! А ты...

— Лена...

— Не звони мне. И не пиши. Я у бабушки буду, пока вы не вернётесь.

В трубке зазвучали короткие гудки.

— Что случилось? — Андрей положил руку ей на плечо.

Ирина сбросила его ладонь:
— Всё прекрасно! Просто чудесно! Твой любимый "персональный инструктор" встретил нашу дочь и решил поделиться подробностями!

— Какими подробностями? — он нахмурился. — Ир, там же ничего не было...

— Да? — она вскочила с шезлонга. — А ты уверен? Может, твоя жена всё-таки крутила роман за твоей спиной? Может, Максим не соврал?

— Перестань...

— Нет, это ты перестань! — она принялась лихорадочно собирать вещи. — Перестань делать вид, что всё в порядке! Что можно просто забыть и жить дальше!

— А что ты предлагаешь? — в его голосе появилась сталь. — Бесконечно казнить себя за то, чего не было?

— Было! — выкрикнула она. — Было! В мыслях, в фантазиях — было! Я представляла... — она осеклась.

— Что? — он встал напротив. — Что ты представляла, Ира?

— Другую жизнь, — она обхватила себя руками. — Где я не жена, не мать, не хранительница очага. Где я просто женщина. Молодая, красивая, желанная...

— А со мной ты что — старуха?

— С тобой я... привычная, — она отвернулась. — Как старые тапочки. Удобные, родные, но...

— Но захотелось новых? — он грустно усмехнулся. — Знаешь, я ведь тоже иногда представляю другую жизнь. Где я успешный стартапер, катаюсь на спортивной тачке, меняю женщин как перчатки...

— И что? — она затаила дыхание.

— А то, что фантазии на то и фантазии, чтобы оставаться фантазиями. Реальность сложнее. И... честнее.

Ирина опустилась на шезлонг:
— И что теперь? Что я скажу Ленке?

— Правду.

— Какую?

— О том, что её мать — живой человек. Со слабостями, сомнениями, ошибками. О том, что любовь — это не красивая картинка из инстаграма, а ежедневный выбор. Иногда чертовски сложный.

Остаток отпуска прошел как в тумане. Ирина механически плавала, загорала, ходила на экскурсии — а сама то и дело проверяла телефон. Ленка молчала.

— Может, позвонить маме? — предложил Андрей в последний вечер. — Узнать, как она там...

— Нет, — Ирина покачала головой. — Она же просила не беспокоить.

Они сидели в маленькой таверне на берегу. Вокруг шумели туристы, играла музыка, официанты сновали между столиками — а им было тихо. Слишком тихо.

— Знаешь, — вдруг сказал Андрей, — я тут подумал... А ведь Максим не просто так нашел Ленку.

— В смысле?

— Ну сам посуди — прошло больше месяца. Мы ушли из клуба, всё вроде устаканилось. И тут он "случайно" встречает нашу дочь?

Ирина замерла с вилкой в руке:
— Думаешь...?

— Думаю, кому-то стало обидно, что его игрушка ускользнула, — Андрей отпил вина. — И он решил напоследок нагадить.

— Господи, — она прикрыла глаза рукой. — Какая же я дура...

— Не дура, — он накрыл её ладонь своей. — Просто... доверчивая.

— В сорок лет?

— В любом возрасте можно наступить на грабли. Главное — суметь встать и идти дальше.

Концовка в комментарии

ЕЩЁ РАССКАЗЫ

– Твоя беременная любовница звонила. Просила передать привет! — холодно сообщила Ирина, не поворачивая головы от плиты, где что-то привычно шкворчало в сковородке.

Андрей замер в дверях кухни. Двадцать лет совместной жизни пронеслись перед глазами за одну секунду. Ключи выпали из враз ослабевшей руки, звякнув о паркет противным металлическим звуком.

– Что ты несёшь? Какая любовница? – голос предательски дрогнул, выдавая с головой все страхи и метания последних месяцев.

– Алиса. Кажется, так зовут твою помощницу? – Ирина наконец повернулась, скрестив руки на груди. – Молоденькая такая, двадцать пять лет. Говорит, уже четвертый месяц. Поздравляю, папаша!

В её глазах стыла такая боль, что Андрею захотелось провалиться сквозь землю. Или проснуться. Да, точно – проснуться и обнаружить, что это всего лишь кошмарный сон.

– Ира, я всё объясню...

– Объяснишь? – она хрипло рассмеялась. – Что именно ты объяснишь, Андрюша? Как трахал свою секретаршу, пока я ходила по врачам, пытаясь забеременеть? Или как врал мне, говоря, что задерживаешься на работе?

Сковородка на плите зашипела, и запах подгоревшего мяса заполнил кухню. Ирина машинально выключила газ.

– Знаешь, что самое паршивое? – её голос упал до шёпота. – Я ведь догадывалась. Все эти твои "совещания", поздние звонки, командировки... Но верила. Как дура, верила!

– Ирочка, послушай... – Андрей шагнул к жене, но она выставила руку, останавливая его.

– Не подходи! – в её глазах блеснули слёзы. – Господи, как же противно... Двадцать лет коту под хвост!

– Перестань, – он попытался взять себя в руки. – Давай спокойно поговорим. Это всё... сложно.

– Сложно? – Ирина снова рассмеялась, но в этом смехе слышались рыдания. – Что тут сложного? Ты завёл молодую любовницу. Она залетела. А я... – голос сорвался, – я просто старая бесплодная кукушка, да?

– Не говори так! – он всё-таки шагнул вперёд, попытался обнять её.

Ирина вывернулась из его рук, как кошка. В следующую секунду звук пощёчины разрезал тишину кухни.

– Убирайся, – прошептала она. – Убирайся к своей... к ней. Раз уж она смогла дать тебе то, чего не смогла я.

– Ира...

– ПОШЁЛ ВОН! – она схватила со стола солонку и швырнула в него.

Андрей отшатнулся, соль рассыпалась по полу белыми кристаллами. "Плохая примета", – мелькнуло в голове.

– Я позвоню, – пробормотал он, пятясь к двери.

Ирина молча отвернулась к окну. Её плечи мелко дрожали.

Уже в прихожей, торопливо натягивая пальто, он услышал приглушённые рыдания. Рука замерла на дверной ручке. Но что он мог сказать? Чем оправдать предательство?

Хлопнула входная дверь. В опустевшей квартире стало оглушительно тихо. Только тикали настенные часы – свадебный подарок его родителей. Двадцать лет тикали. Размеренно отсчитывали секунды их совместной жизни.

Ирина медленно опустилась на кухонный стул. Взгляд упал на рассыпанную соль. "Говорят, это к несчастью", – подумала она еще раз и истерически рассмеялась. Будто без примет было непонятно, что её жизнь только что рассыпалась, как эти белые кристаллы на тёмном полу.

Телефон в кармане халата завибрировал. Ирина достала его трясущимися руками. СМС от незнакомого номера:

"Простите. Я не хотела, чтобы всё так вышло. Алиса".

– Сучка, – прошептала Ирина, с силой сжимая телефон. – Маленькая дрянь...

За окном начинал накрапывать дождь. Первые капли застучали по карнизу – будто кто-то играл грустную мелодию на невидимом ксилофоне.

Ирина встала, механически взяла веник и совок. Пока собирала рассыпанную соль, в голове крутилась дурацкая мысль: "А ведь я даже не спросила, кого она ждёт – мальчика или девочку..."

***

Андрей сидел в машине, припаркованной возле дома Алисы, и бессмысленно пялился в телефон. Пятнадцать пропущенных от матери – наверняка Ирка уже позвонила свекрови. Старушка всегда души не чаяла в невестке.

– И что теперь? – спросил он у своего отражения в зеркале заднего вида. Помятый мужик сорока пяти лет смотрел на него осуждающе.

Телефон разразился трелью. "Алиса" – высветилось на экране.

– Да, малыш...

– Ты где? – в её голосе слышались слёзы. – Я так испугалась... Она такая страшная была!

– Кто? – не понял Андрей.

– Твоя жена! Приходила ко мне на работу, устроила сцену...

– Что?! – он резко выпрямился. – Когда?

– Час назад... – Алиса всхлипнула. – Орала на весь офис, что я разбила вашу семью. Швырнула мне в лицо какие-то бумаги... Андрюш, это были результаты её обследований. На бесплодие.

Он со стоном уронил голову на руль.

– Я не знала... – продолжала Алиса. – Правда не знала, что у вас не может быть детей. Думала, просто не хотели...

"А я-то знал, – подумал Андрей. – Знал и всё равно..."

– Приезжай, – попросила она. – Мне страшно одной.

– Уже еду.

Он завёл машину, но не успел тронуться с места – телефон снова зазвонил. На этот раз мать.

– Да, мам.

– Ах ты... кобель! – в трубке гремел родной голос. – Что ж ты делаешь-то, а? Совсем совесть потерял?

– Мам...

– Молчи! Ирочка вся в слезах, еле успокоила. Столько лет вместе прожили, а ты?! С соплюшкой связался!

– Мам, я...

– Я тебе не мать больше! – отрезала она. – Пока не одумаешься – не звони. И на порог не показывайся!

В трубке запикали короткие гудки.

– Твою мать... – пробормотал Андрей, с силой ударив по рулю.

Телефон пискнул – пришла СМС от Ирины:

"Документы на развод будут готовы через неделю. Вещи можешь забрать в выходные. Я уеду".

Он перечитал сообщение трижды, прежде чем смысл дошёл до сознания. Развод. Конец двадцати годам жизни. Конец всему.

Входящий звонок – Алиса.

– Ты скоро? Живот что-то побаливает...

– Уже еду! – он резко вывернул руль, выезжая со стоянки.

Дождь усилился, дворники едва справлялись. Город расплывался за лобовым стеклом серой акварелью.

В кармане снова завибрировал телефон – наверное, мать опять. Андрей не стал смотреть. Что толку? Всё летит в тартарары, а он даже не понимает, как так вышло.

***

Год назад Алиса пришла в компанию стажёром. Такая юная, такая восторженная... Смотрела на него с обожанием – как Ирка когда-то, в студенчестве. А потом корпоратив, шампанское, случайное прикосновение...

Он помнил, как отговаривался перед женой работой, а сам возил Алису по ресторанам, покупал ей цветы, чувствовал себя молодым и влюблённым. Снимал для встреч квартиру – как пацан какой-то. А она светилась от счастья, строила планы, говорила о будущем...

"Идиот, – думал Андрей, вглядываясь в мокрую дорогу. – Старый похотливый идиот".

Телефон снова зазвонил.

– Да что ж такое! – он схватил трубку, не глядя на экран. – Алис, я уже...

– Это не Алиса, – голос Ирины был непривычно спокойным. – Я хотела сказать... я сделала тест. Представляешь, какая ирония? Я тоже беременна.

Визг тормозов. Удар. Темнота.

***

– Инфаркт, – сухо сказал врач. – Плюс черепно-мозговая от удара. Состояние стабильно тяжёлое.

Ирина смотрела через стекло реанимационной палаты на опутанного проводами мужа. Рядом всхлипывала Алиса – пухленькая блондиночка с заметно округлившимся животом.

– Прекрати реветь, – процедила Ирина. – Ты не на сериале.

– Простите... – Алиса судорожно вытерла глаза. – Просто я... мы... ребёнок...

– Да-да, конечно. Ребёночек без папочки остаться может, – Ирина скривила губы. – А я без мужа. Забавно, правда?

– Вы... вы тоже... – Алиса запнулась, глядя на едва заметный живот Ирины.

– Тоже залетела? – усмехнулась та. – Ага. Двадцать лет не получалось, а тут вдруг... Видать, от нервов.

В палате мерно попискивал кардиомонитор. За окном больницы накрапывал дождь – третий день не прекращался, будто небо оплакивало их всех.

– Знаешь, – вдруг сказала Ирина, не отрывая взгляда от неподвижного тела мужа, – я ведь его с первого курса любила. Он тогда худющий был, очкастый... Девчонки смеялись – чего в нём нашла? А я видела, какой он... настоящий.

Алиса молчала, теребя край больничной занавески.

– Потом свадьба, – продолжала Ирина словно в пустоту. – Кольца, фата, все дела... Мама его радовалась – хорошая, говорит, невестка будет. А я возьми и окажись бракованной.

– Не говорите так...

– А как говорить? – Ирина резко повернулась к сопернице. – Знаешь, сколько я врачей обошла? Сколько процедур перенесла? А он всё утешал – ничего, родная, и без детей проживём... Врал, значит.

– Он любит вас, – тихо сказала Алиса. – Правда любит. Всё время о вас говорил.

– Даже когда тебя трахал? – Ирина рассмеялась хрипло, зло.

Алиса вздрогнула, прикрыв живот руками, будто защищая.

– Я думала... думала, у нас любовь, – прошептала она. – Он такой внимательный был, нежный...

– А я, значит, стервозная жена-карьеристка? – Ирина прислонилась лбом к холодному стеклу. – Бесплодная стерва, да?

– Нет! Я не...

– Знаешь, что самое смешное? – перебила её Ирина. – Я ведь тебя почти понимаю. Молодая, влюбчивая... Увидела успешного мужчину, голову потеряла. Я сама такой была. Только вот незадача – этот мужчина уже мой муж.

В палате Андрей чуть пошевелился. Обе женщины подались вперёд, но он снова затих.

– Что будем делать? – спросила Алиса после долгого молчания.

– А что тут сделаешь? – Ирина устало потёрла переносицу. – Родим. Обе родим. Будут у Андрея Михалыча два наследника... или наследницы. Какая теперь разница?

– А он?

– А что он? Оклемается – пусть выбирает. Хотя... – Ирина невесело усмехнулась, – выбор-то у него так себе. Старая жена с прицепом или молодая любовница с довеском.

– Я не претендую... – начала Алиса.

– Ещё как претендуешь, – оборвала её Ирина. – Все вы претендуете. Только вот что я тебе скажу, девочка... – она впервые посмотрела Алисе прямо в глаза. – Я своё не отдам. Двадцать лет это моё, понимаешь? Двадцать лет... А ты... ты просто соскочила на чужой поезд. Но это не твой маршрут. Не твоя станция.

За спиной деликатно кашлянула медсестра:

– Извините, но время посещения заканчивается.

– Да-да, конечно, – Ирина выпрямилась, одёрнула платье. – Идём, горе луковое. Покажу тебе, где автомат с чаем. Нам с тобой ещё долго здесь торчать.

***

Андрей очнулся через неделю. Первое, что увидел – жена спит в кресле у кровати, положив руку на едва заметный живот. В голове мелькнуло: "Как же я раньше не замечал?"

– Ир... – голос был хриплым, чужим.

Она вздрогнула, открыла глаза:

– Явился, красавец? А я думала, ты там в раю уже с молоденькими ангелочками флиртуешь.

– Прости...

– Не начинай, – она поморщилась. – Был тут твой адвокат. Квартиру я делить не буду – можешь не дёргаться. Машину тоже оставь себе, тебе нужнее. С работы я уже уволилась.

– Что? – он попытался приподняться. – Зачем?

– Возвращаюсь в Тверь. К родителям, – она говорила спокойно, будто о погоде. – Там воздух чище. Для ребёнка полезнее будет.

– Ира, не надо...

– Надо, Андрюша. Надо, – она впервые улыбнулась. – Знаешь, я тут столько передумала, пока ты в отключке валялся... Ты прав – я правда старая дура. Только не потому, что верила тебе. А потому что боялась жить без тебя.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Любишь... – она кивнула. – Наверное. По-своему. Как привычку, как часть жизни. Но я не хочу быть привычкой, понимаешь?

Она встала, одёрнула платье:

– Алиса заходила каждый день. Плакала, говорила, что отказывается от всех претензий. Глупая ещё... Я ей телефон хорошего гинеколога оставила. И риелтора – поможет квартиру побольше найти. Всё-таки с ребёнком в однушке тесновато будет.

– Ты... что? – он непонимающе смотрел на жену.

– А что такого? – она пожала плечами. – Мы теперь в одной лодке. Точнее, в одном положении... Забавно, да? Столько лет пустота была, а тут сразу двое. Видать, правду говорят: беда не приходит одна. И счастье тоже.

За окном громыхнуло – первая весенняя гроза накрыла город.

– Не провожай, – она наклонилась, легко поцеловала его в лоб. – Я уже вызвала такси. Вещи отправила. Документы на развод подпишешь, когда поправишься – куда спешить-то теперь?

– Ира...

– Знаешь, – она остановилась в дверях, – я ведь правда тебя любила. До одури, до дрожи... А сейчас будто отпустило. Будто воздуха глотнула. Спасибо тебе за это. И ей спасибо.

Она ушла, тихо прикрыв дверь. В палате остался лёгкий запах её духов – тех самых, которые он дарил ей каждый год на годовщину свадьбы.

Андрей смотрел в окно, где весенняя гроза мешала дождь со снегом. Где-то там, в мокром мартовском городе, две женщины носили под сердцем его детей. Двое таких разных и таких похожих женщин...

"Интересно, – подумал он, – а дети будут дружить? Или тоже всю жизнь будут делить... что-то?"

• – Я родила твоего ребёнка, а ты завёл роман с соседкой? — возмутилась молодая жена

ЕЩЁ ПРО ЛЮБОВНИЦ

Часть 1. Старый номер

— Алло, это Люда? Людочка, извини за поздний звонок... Да-да, с наступающим... Нет, не звонил. А Димочка его не видел сегодня в институте?

Анна Петровна прижимала тяжелую трубку старого телефона к уху, вслушиваясь в каждый шорох на линии. За окном падал крупный снег, и редкие снежинки, подхваченные ветром, бились о стекло, словно просясь в тепло. Часы в коридоре гулко отсчитывали последние минуты уходящего года.

— Ну конечно, конечно, у вас же каникулы... Извини, совсем забыла. Если вдруг позвонит — скажи, пусть домой звонит. Да, сразу домой.

Она аккуратно положила трубку на рычаг, словно боясь спугнуть удачу. На кухне что-то шипело, но Анна Петровна даже не повернула головы — какая теперь разница, подгорит или нет? Главное — найти, услышать, убедиться, что всё в порядке.

Пальцы привычно нащупали диск телефона. Новомодные кнопочные аппараты она не признавала — этот, старый, служил верой и правдой больше тридцати лет. Сколько важных звонков помнила его потертая трубка! Первые слова сына, звонки с работы, последний разговор с мужем перед разводом...

— Алло, Валечка? Прости, что опять я. Нет, не объявился. А ты не помнишь, он не говорил, что собирается куда-то в праздники? Может, с кем-то из своих новых друзей?

Анна Петровна прикрыла глаза, пережидая острый приступ тревоги. Новые друзья... Она даже имён их не знала. Когда это началось? Год назад? Два? Лёша стал всё реже заходить, всё короче становились их разговоры.

— Да нет, телефон не отвечает. Просто гудки... Знаю, что взрослый. Но он же обещал, Валя! Обещал, что придёт встречать Новый год.

В трубке что-то затрещало, и голос подруги стал прерываться.

— Валя, ты меня слышишь? Валя!

Связь оборвалась. Анна Петровна медленно опустила трубку. На столе в большой комнате стояли праздничные тарелки, мерцала гирлянда на ёлке, а в центре, как укор, высилась бутылка шампанского — любимого, Лёшиного.

"Мам, я приду, обязательно приду! Купи моё шампанское, помнишь, как в детстве?"

Помнит ли она? Каждый Новый год, с тех пор как ему исполнилось десять, она наливала ему немного шампанского в стакан, разбавляя соком. Он так забавно морщился от пузырьков! А потом они включали "Иронию судьбы", и Лёша всегда засыпал у неё на плече, не досмотрев до конца...

Телефон зазвонил так неожиданно, что она вздрогнула. Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле.

— Алло! Лёша?

— Анна Петровна? Это Мария Степановна снизу. С наступающим вас! А у меня к вам такой вопрос...

— Простите, Мария Степановна, я жду важный звонок. Перезвоню вам позже.

Она почти выронила трубку, обрывая разговор. Руки дрожали. До Нового года оставалось меньше часа, а сына всё не было. В последний раз они крупно поговорили две недели назад. Он кричал что-то про вечный контроль, про то, что она не даёт ему жить. А она... она просто спросила, почему он не заходит так долго.

Снова взяв телефонную книжку, Анна Петровна перелистнула потрёпанные страницы. Взгляд зацепился за полустёртую запись — номер его старого друга, Сергея. Они не общались уже года три, но вдруг...

— Алло, добрый вечер. Вы меня извините, это мама Лёши Воронина. Сергей дома?

Женский голос в трубке отозвался не сразу:
— А, тётя Аня? Это Наташа. Сергей на дежурстве сегодня. А что-то случилось?

— Да нет, ничего... Просто Лёша не пришёл, телефон не отвечает. Я подумала, вдруг он у вас...

— Тётя Аня, мы не виделись с ним очень давно. Но знаете... — голос Наташи стал тише, — Я видела его позавчера в торговом центре. Он был не один.

Сердце пропустило удар.
— С кем?

— С девушкой. Такая симпатичная, светленькая. Они кольца рассматривали в ювелирном.

За окном продолжал падать снег, а в трубке слышалось чьё-то далёкое "С Новым годом!". Анна Петровна сидела, застыв с трубкой в руке, и впервые за вечер улыбалась.

Вдруг в дверь позвонили.

Часть 2. Старые воспоминания

Звонок в дверь оказался обманом — соседка зашла поздравить с наступающим. Анна Петровна едва нашла в себе силы улыбнуться и пожелать счастливого года в ответ. Закрыв дверь, она прислонилась к стене и прикрыла глаза. Кольца... Её мальчик выбирал кольца.

Телефон снова зазвонил, вырывая из оцепенения.

— Алло! — В этот раз она даже не надеялась услышать голос сына.

— Аня? Это Виктор.

Она замерла. Бывший муж не звонил уже несколько лет.

— Здравствуй, — её голос предательски дрогнул. — Что-то случилось?

— Лёшка у тебя? Мне тут странное сообщение от него пришло...

Сердце снова заколотилось:
— Какое сообщение? Когда?

— Час назад. Написал: "Папа, прости, что редко звоню. Сегодня всё изменится". И всё, больше ничего. На звонки не отвечает.

Анна Петровна опустилась на банкетку в прихожей. В памяти всплыл тот вечер, когда Виктор уходил. Лёше было двенадцать, он сидел на этой же банкетке, вцепившись в отцовский рукав:
— Пап, ты ведь вернёшься?

— Конечно, сынок. Я буду приходить к тебе часто-часто.

Но что-то сломалось тогда, какая-то важная ниточка оборвалась. Виктор приходил всё реже, а Лёша... Лёша замкнулся, словно запер что-то глубоко внутри.

— Аня, ты меня слышишь?

— Да... да, Витя. Слышу. — Она сделала глубокий вдох. — Знаешь, а я ведь его не просто так опекала все эти годы. Я боялась, что он тоже однажды просто уйдёт. Как ты.

В трубке повисло молчание. Где-то на заднем плане играла музыка.

— Я знаю, Ань. Я во многом виноват. Перед вами обоими.

Она посмотрела на фотографию на стене — Лёша в выпускном классе, серьёзный, похожий на отца.

— А помнишь, как он в пятом классе сбежал из дома? — вдруг спросил Виктор.

— Конечно, — она невольно улыбнулась. — Собрал рюкзак с любимыми книжками и печеньем...

— И пришёл ко мне на работу! — подхватил Виктор. — Сказал: "Пап, я решил жить с тобой, потому что мама не разрешает мне гулять после восьми".

Они оба рассмеялись, и на миг показалось, что не было этих лет отчуждения.

— Знаешь, — медленно произнёс Виктор, — может, пора перестать его искать? Может, пришло время просто отпустить? Он уже давно не тот мальчик с рюкзаком.

Анна Петровна взглянула на часы — без пятнадцати одиннадцать.

— Наверное, ты прав. Просто... я не знаю, как это — не волноваться за него.

— Я позвоню, если что-то узнаю, — пообещал Виктор. — С наступающим тебя, Ань.

Она медленно положила трубку. В кухне засвистел чайник, но она не спешила к нему. Подойдя к окну, Анна Петровна всмотрелась в снежную круговерть. Где-то там, в этом белом мареве, был её сын. Возможно, действительно выбирал кольца. Возможно, готовился изменить свою жизнь.

Телефон снова зазвонил.

Часть 3. Самый важный разговор

Звонок оборвался, не дождавшись ответа. Анна Петровна поднесла руку к губам, сдерживая подступающие слёзы. Уже почти одиннадцать, а она всё сидит у телефона, как часовой на посту. В голове звучали слова Виктора об умении отпускать.

Она подошла к ёлке и коснулась старой игрушки — стеклянного домика, который они когда-то выбирали вместе с маленьким Лёшей.

— Смотри, мам, там внутри свет горит! Как будто кто-то дома ждёт...

Телефон зазвонил снова, и она не бросилась к нему, как раньше. Медленно подошла, спокойно сняла трубку:
— Алло?

— Мам...

Её сердце пропустило удар.

— Лёшенька! — выдохнула она, но тут же взяла себя в руки. — Где ты?

— Мам, прости. Я... я сейчас всё объясню. Можно, мы приедем?

— Мы?

— Да. Я и... В общем, я хочу познакомить тебя с Машей.

В его голосе слышалось волнение, как в детстве, когда он боялся признаться в разбитой вазе или двойке по математике.

— Конечно, приезжайте, — она старалась говорить ровно, хотя внутри всё дрожало. — У меня всё готово.

— Мам, — он помедлил, — я знаю, что последнее время вёл себя... не очень. Просто мне нужно было во всём разобраться самому. Понять.

Она молчала, боясь спугнуть этот момент откровенности.

— Знаешь, — продолжал Лёша, — когда я начал встречаться с Машей, она много спрашивала про тебя. А я... я вдруг понял, что рассказываю ей только хорошее. Про то, как ты пекла мне блинчики перед экзаменами. Как научила кататься на велосипеде. Как ждала меня с тренировок...

За окном громыхнуло — кто-то запустил первый новогодний салют.

— Мам, я хочу, чтобы ты познакомилась с ней именно сегодня. Потому что... — он сделал глубокий вдох, — потому что вчера я сделал ей предложение. И она согласилась.

Анна Петровна прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

— Мам? Ты там?

— Да, милый. Я здесь. Я всегда здесь.

— Мы будем минут через двадцать. Только... можно, мы позвоним в дверь три раза? Как в детстве, помнишь?

Она улыбнулась сквозь слёзы:
— Помню, конечно. Это был наш с тобой секретный знак.

— Точно! Когда я возвращался с дня рождения Серёжки и боялся, что ты уже спишь...

— ...я всегда ждала твоих трёх звонков.

В трубке повисло тёплое молчание.

— Мам?

— Да?

— С наступающим тебя. И... я люблю тебя.

Положив трубку, Анна Петровна подошла к зеркалу. Поправила причёску, промокнула глаза платком. Потом быстро прошла на кухню, включила духовку — разогреть любимый Лёшин пирог с капустой. Достала ещё один бокал для шампанского — для Маши.

Старый телефон молчал, но теперь в этом молчании не было тревоги. Он словно тоже ждал, когда в дверь позвонят трижды — как в детстве, как в те времена, когда маленький Лёша возвращался домой, где его всегда ждали.

За окном грохотали салюты, а часы показывали без пяти минут полночь. Где-то по заснеженным улицам к ней спешили её повзрослевший сын и девушка, которая совсем скоро станет ей дочкой.

Анна Петровна посмотрела на старый телефон и прошептала:
— Спасибо тебе. За всё.

А у вас был в жизни такой телефон? Молчаливый свидетель семейных историй, хранитель голосов любимых людей, незаменимый помощник в самые важные моменты жизни?

• — Ты пахнешь домом! — прошептал муж, и я поняла, что это лучше всех французских духов

• ЕЩЁ РАССкАЗЫ АВТОРА

Семен Палыч с утра был не в настроении. Ночью снилась работа, а он терпеть не мог работать во сне. Особенно в выходные. И даже во сне его подчиненные работали плохо. Приходилось всё за ними переделывать.

Мужчина проснулся уставшим. Хотелось тишины, покоя и кофе. Он смолол последние зерна, поставил на плиту турку и открыл книгу. Дождавшись этого момента, невидимый дирижер взмахнул палочкой: ударили перфораторы, засвистели трубы, хором заревели дети за стенами, а в дверь забарабанили.

В гости снова приехал сын: громко разговаривал, разбросал по прихожей грязные ботинки, приволок какие-то коробки, вместе с матерью оккупировал кухню и выпил весь свежесваренный кофе.

Ворча, что пора бы обить дверь снаружи поролоном, Палыч накинул пальто и собрался идти за кофе.

— Ты в магазин? — спросила жена.

— Нет, — соврал Палыч.

— Тогда купи оливковое масло, лён, отруби, муку, килограмм бананов и минералки пару бутылок.

— Пакет порвется.

— Я тебе рюкзак купила, — обрадовала супруга и выдала походный баул на сорок литров.

Семен Палыч вышел из квартиры. Рядом с дверью валялась какая-то палка.

— По-ро-ся-та, — цокнул Палыч и поднял ее. Палка была большая и тяжелая ― хорошая дубина по меркам древнего человека.

«Мамонта не забьешь, но шакалу мозги вправишь», — думал про себя Семен Палыч, подходя к соседской двери, возле которой привычно стоял пакет с мусором. После трех звонков на порог явился сосед в одних трусах и со злобной гримасой на лице.

— Че надо? — рявкнул он, но, увидев дубинку в руках Палыча, стушевался.

— Не ваше добро, часом? — выставил, точно шпагу, свою находку Семен.

Сосед замотал головой.

— Жаль. Я, знаете ли, не люблю, когда чужое где попало валяется, всегда стараюсь возвращать, — звучно ударил Семен палкой по своей ладони и покосился на пакет.

— А-а, так это жена забыла выбросить, — криво улыбнулся сосед и, схватив зловонный пакет, скрылся с ним в квартире.

Семен Палыч вышел из подъезда и мысленно построил маршрут до мусорки, чтобы избавиться от дубины, но заметил неладное. Какой-то малогабаритный злодей, вооруженный веткой березы, бегал между припаркованными машинами и стучал по ним, радуясь звону сигнализаций. Мальчик уже добрался до автомобиля Семена Палыча и собирался сделать колющий удар в дверь, но тот успел отразить его своей «рапирой», мастерски разоружив противника без нанесения увечий.

— Туше́, мой юный друг, — еле коснулся мальчика «шпагой» Семен.

Мальчик поднял руки вверх.

— Слышь, козел, я тебе сейчас нос сломаю! — раздалось сзади.

— Я так понимаю, вы отец этого гиперагрессивного д’Артаньяна, — повернулся Семен Палыч на голос.

Заметив в руке мужчины палку, отец мальчика опустил кулаки и включил дипломатию.

— Я вызываю полицию.

— Это правильно, пусть опишут ущерб, — показал Семен Палыч на поцарапанные машины.

— Вообще-то он ребенок!

— Значит, ему выпишут детский штраф, — пожал плечами мужчина и кивнул в сторону видеокамеры, закрепленной на углу дома.

Растеряв аргументы, отец и сын капитулировали.

У Семена зазвонил телефон.

— Палыч, тут твои опять накосячили, приезжай, разбирайся, — требовал директор.

Отругав весь белый свет, мужчина бросил палку в багажник и завел машину.

За последние пять лет Семен Павлович перепробовал множество психологических приемов: он ругал, он хвалил; он повышал зарплату, он штрафовал; он играл в друга, он играл во врага. Но ничего не работало вдолгую. Подчиненные быстро остывали к его авторитету и не слушались. Поэтому чаще всего он просто орал от безнадеги, но и это никто не воспринимал всерьез.

Удивительно, как по-разному мы уважаем одного и того же человека, когда он просто злой и когда он злой и с палкой в руке. Вызванный на работу в свой первый за месяц выходной, Семен был очень убедителен, зайдя в курилку. Доводы хорошо впитывались через шишки и гематомы. Волшебная палка лечила косоглазие, выпрямляла руки, отучала курить и пьянеть на работе. Теперь краска ложилась ровно, плитка не трескалась, а стыки труб не текли. Семен Палыч выплескивал и отпускал негативную энергию, быстро наполняясь позитивной. Впервые в жизни он отдыхал на работе.

Закончив, он поехал обратно — исполнять волю жены. В магазин рядом с домом Семен вошел со своей деревянной помощницей, но его остановил охранник.

— Это моя трость, — резко захромал на одну ногу мужчина и был допущен в торговый зал. Он уже не хотел расставаться с палкой, способной так эффективно решать любые проблемы.

Заметив человека с тростью, люди освобождали ему проход и помогали сложить товары в корзину. Палычу было стыдно, но приятно.

На прилавке он заметил последнюю упаковку любимого кофе и, не раздумывая, схватился за нее. Вместе с ним за кофе схватилась какая-то женщина.

— Простите, но я первый заметил, — возмутился Палыч.

— И что с того? По вашей логике, если я первая заметила, как банкомат выдал чужие деньги, они тоже моими считаются?

— Слушайте, это моя единственная радость за сегодня, — не отступал Семен.

— А моя — за неделю! Будьте джентльменом.

— Не буду, — проворчал Палыч и вырвал пачку из рук.

— Как вам не стыдно, — сдалась женщина. — Отбираете у больного человека…

Только сейчас Семен заметил, что она тоже опирается на какую-то страшненькую трость, и ему стало жутко совестно.

— Простите, я не прав, — протянул он кофе.

— Не прощу, — буркнула женщина и, забрав кофе, скрылась в другом отделе.

Сгорая от стыда, Палыч покатил телегу по рядам, возвращаясь к списку покупок. В какой-то момент он свернул к фруктам и заметил ту самую калеку с его пачкой кофе, бодро вышагивающую двумя абсолютно здоровыми ногами. Поняв, что ее раскрыли, женщина побежала к кассам.

Обманутый Семен Палыч начал преследование. Покупатели разлетались в стороны, опасаясь столкнуться с шустрыми «инвалидами». Толкая телеги, мужчина и женщина подрезали друг друга, бросали под ноги бутылки с водой и на ходу фехтовали своими тростями. Со стороны это напоминало гонки на колесницах.

В конце концов, у кассы самообслуживания была принята боевая ничья. Пачку поделили пополам.

— Вы тоже, смотрю, ценитель аксессуаров? — усмехнулся Семен Палыч, показывая на трость женщины, когда их выгнала охрана.

— Ага, уже три года в этом клубе, — кивнула та, поглаживая свою палку. — Знаете, очень помогает, если кто-то хочет обидеть, лезет без очереди, пытается что-то втюхать. Короче, универсально средство. А еще я ею компьютер и микроволновку запускаю. Главное — не перебарщивать, как сегодня, и знать меру. Так советует негласный кодекс, — улыбнулась женщина.

— Хорошее правило, — согласился Семен и попрощался с новой знакомой.

Навьюченный, он отправился в сторону дома, по пути гоняя до мусорок пивные банки, словно у него в руках была клюшка для гольфа. На глаза попался сосед с мусорным пакетом в руках. Заметив Семена с дубинкой, он ускорил шаг в сторону баков.

— Сёма, ёшкин кот, ты где шляешься? Там Ромка уже твой подарок собрал, одной детали не хватает, — встретила жена Семена Палыча на пороге.

— Какой еще подарок? — спросил он, заходя в комнату и не выпуская заветную палку из рук.

В комнате на трех ногах стоял винтажный письменный стол. Один его угол подпирал табурет и стопка книг.

— Пап, ты где ее нашел?! — бросился сын к отцу и начал вырывать у него палку. Но отец никак не хотел отдавать. — Я ее всё утро ищу.

Тут до Семена Палыча наконец дошло, что его дубинка — не что иное, как ножка от стола, который ему подарил сын.

— Прости, Ром, я что-то так к ней привык, — нехотя отдал Семен ножку, и та быстро заняла свое почетное место, навсегда став частью жизни Семена Палыча.

Стол был прекрасен. За ним было приятно читать книги, составлять сметы, работать на компьютере и просто захламлять его всякими мелочами. А когда у Семена Палыча наступали трудные времена, он подставлял табурет, книги и откручивал одну ножку. Но никогда не перебарщивал, как завещал негласный кодекс клуба.

Александр Райн

Приглашаю всех в мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr Там еще больше рассказов, информация о книгах и концертах

— Проверять нужно, сколько денег на карте, прежде чем делать заказ, — раздалось на всю кофейню.

В повисшей тишине папа Вадика достал наличные и с невозмутимостью тибетского монаха потребовал книгу жалоб. Ворчливый бариста тут же изменился в лице и попросил прощения, ссылаясь на усталость, но мужчина был непреклонен. Описав всю ситуацию в заветной тетрадке, он забрал чек, два стаканчика с горячим шоколадом и совершенно озадаченного сына.

— Пап, а что за книга жалоб? — спросил Вадик, когда они допили шоколад, сидя на скамейке во дворе.

— Это такая тетрадь, в которой человек оставляет свои отзывы о работе заведения или о том, кто вел себя некорректно по отношению к клиенту. Помогает добиться справедливости.

— Пап, а что такое «некорректно»?

— Сына, давай договоримся на один новый термин в день, хорошо? Идем, тебя там дед с бабулей заждались.

Вадик сопоставил слова «отзыв», «жалоба» и «справедливость», вспомнил лицо хама-бариста и, сложив это всё в голове, сделал важные выводы.

Этим же вечером он потребовал книгу жалоб у своего деда, когда тот ругал внука из-за незакрытого в ванной крана.

— Какую еще книгу жалоб? — удивился дед.

— Обычную, — спокойно ответил Вадик. — Я в вашем доме гость, а ты ведешь себя некорректно по отношению ко мне.

Дед был опытным шахматистом, но даже он не был готов к такому гамбиту.

— Нет у меня никаких книг, — испуганно ответил он.

— Ну, значит, теперь будет, — сказал Вадик и выудил из рюкзака новенькую тетрадку в клетку, написал на ней «Книга жалоб деда», а затем педантично, но не без грамматических ошибок, внес первую запись.

— Это еще что за?!.. — озадаченный дед выдал вслух емкое и красочное описание происходящего.

Не теряя времени, Вадик забрал тетрадку и внес следующую жалобу, проговаривая ее вслух:
— Ругается матом при детях.

Дед хотел отобрать обличающий документ, но тут, как всегда не вовремя, из ниоткуда явилась жена.

— Что за шум, а драки нету?

— Галя, этот негодник сделал мне книгу жалоб, — искал поддержки оскорбленный дед.

— Ха! Вот это правильно. Давно пора.

Бабушка выхватила тетрадку и, на радость внуку, посвятила мужу три абзаца убористым почерком. Всё там было: и про волосы в носу, и про вечно мятое пальто, и про храп, как у мотоцикла без глушителя…

Прочитав всё это, стушевавшийся дед извинился перед близкими и остаток вечера молча исправлял недочеты.

— А здорово ты, Вадик, придумал, — улыбалась бабушка за ужином. — Если бы не твоя книга, этот росомаха еще полгода бы ногти на ногах не стриг, — покосилась она на деда, и тот обиженно отвернулся.

Вадик тоже улыбался, а сам уже писал отзыв в личной книге бабушки. Он был недоволен суховатыми котлетами и картошкой с остатками глазков. А вечером Вадик внес еще две жалобы: на отобранный перед сном телефон и на плохо прочитанную сказку. Затем мальчик передал новую тетрадку с жалобами бабушке. Это не прошло мимо деда, и тот не упустил возможности отыграться.

— Забирайте своего ресторанного критика, — позвонила утром бабушка отцу ребенка и, ничего не объяснив, вытолкала Вадика за дверь, когда родители приехали.

Воодушевленный эффективностью своего мероприятия, Вадик начал носить с собой кучу пустых тетрадей, из которых на ходу стряпал книги жалоб и раздавал всем вокруг.

Первым после бабушки с дедушкой этой чести удостоился лучший друг и одноклассник Кирилл Зябликов.

— Держи, Кирюха, твоя личная книга жалоб, — торжественно протянул Вадик тетрадь товарищу. Внутри было несколько отзывов от одноклассников, которые Вадик старательно собрал на перемене, еще одна очень нелестная запись от старшего брата Кирилла и пара строк от девчонки, в которую Зябликов был тайно влюблен.

— А зачем она мне? — почему-то не оценил подарок друг.

— Ну, чтоб ты знал, на что обратить внимание, — объяснил Вадик. — Вдруг ты с кем-то будешь вести себя некорректно. Там всё по делу.

— Вообще-то мое имя с двумя «л» пишется, грамотей, — заметил одноклассник, прочитав обложку.

Он не успел убрать тетрадку в рюкзак, потому что Вадик выхватил ее и оставил свежую жалобу на девственно-чистом листе.

— Я — хам и хвастун? — удивился друг, разобрав корявый почерк.

— Ага. Видишь, как просто, — светился счастьем Вадик.

Кирилл с медленно отвисающей челюстью прочитал другие отзывы и жалобы о себе, а затем бросил тетрадь под ноги другу.

— Да иди ты со своей книгой!

— Ты чего, Кирюха? Я же как лучше хочу. Это для справедливости!

Но Кирилл не слушал и не говорил, объявив ничего не понимающему Вадику бойкот.

Уже через час «книга» пестрила свежими отзывами о бывшем друге. Детям безумно понравилась игра, в которой можно анонимно критиковать и жаловаться на других.

Сегодня на уроке математики Вадик получил двойку за работу у доски и выговор от учителя за невыполненное домашнее задание. Уже через два урока на столе учителя лежала заполненная от корки до корки именная «Книга жалоб Анны Васильевны», с которой Вадик прошелся по трем классам. Двоечники и троечники не упустили возможности излить душу в борьбе за справедливость. Не упустил возможности и физрук, который трижды приглашал математичку на ужин и трижды получал отказ. Прочитав искренние отзывы о себе и своем подходе к ленивым и невоспитанным, женщина провела остаток учебного дня с красными глазами и не поставила ни одной, даже самой заслуженной двойки, боясь новых «справедливостей».

Точно такими же «книгами» обзавелись преподаватель по русскому языку, кассир в школьной столовой, несколько девчонок и двое школьных хулиганов, которых все боялись и которые, вопреки ожиданиям Вадика, совершенно не смутились, а, наоборот, почувствовали прилив сил и гордости и продолжили лупить одноклассников в два раза усерднее.

Вечером Вадик вручил книгу жалоб сестре. Там он подробно описал все свои обиды и претензии, накопившиеся за долгие пять лет существования близкой родственницы. Но это был плевок против действующего вулкана. Можно завести целую библиотеку с жалобами и отзывами, и все равно она не сравнится с пятилетней девчонкой, которую хлебом не корми — дай поябедничать.

Вадика сдали маме с потрохами и даже кое-что приукрасили. Вдобавок к имеющимся грехам позвонили из школы. Проведя анализ обложек всех «Книг жалоб», учителя по почерку определили главного борца за «корректность».

— Но ведь для того и нужны книги жалоб, чтобы люди знали, в чем они виноваты, — оправдывался мальчик, потирая свой красный невиновный зад.

— Покажи-ка мне одну из своих книг, — ответила на это мама.

Вадик протянул свеженькую, приготовленную специально для нее. Мальчик еще только собирался внести туда свои претензии, которые составлял во время наказания.

— А ты в курсе, что здесь ошибка и что книги у тебя называются неверно.

— Что значит — неверно? — удивился обиженный сын.

— А то, — мама взяла ручку и, дописав что-то, протянула Вадику. — Вот теперь правильно.

— «Книга жалоб и предложений», — прочитал мальчик. — Каких еще предложений?

— А ты что, думал, что эти книги только для того, чтобы жаловаться?

Вадик кивнул.

— А если человек не знает, как ему работать с поступившей жалобой? Что тогда делать? — вопросительно вскинула бровь мама.

— Ну… Это его проблемы.

— Нет, дорогой мой. Если ты имеешь к человеку какую-то претензию и хочешь ему об этом сообщить, то не поленись предложить ему решение. А то получается какая-то беспардонность и грубость.

Вадик хотел спросить, что такое «беспардонность», но, наткнувшись на суровый взгляд матери, догадался без всякой расшифровки.

На следующий день Вадик, придя в школу, понял, что не только хулиганы, но и все вокруг настроены к нему враждебно. Более того, один из ребят выдал Вадику его личную «Книгу жалоб», где собрались сочинения ребят, учителей, и даже дед Вадика каким-то образом смог принять участие в этой переписи отзывов. Благо предложения вносить не требовалось, потому что Вадик и сам понимал, как работать с этими жалобами. Он извинился перед друзьями и учителями, а заодно обосновал каждую свою претензию и предложил варианты для их исправлений. Те же, что не смог объяснить, просто порвал и выбросил, повторно извинившись. Шторм стихал, и все возвращалось на круги своя.

Через несколько дней родители отвезли Вадика к дедушке с бабушкой, где его, разумеется, уже давно простили. Там ему поставили на стол тарелку нелюбимого фасолевого супа.

— Бабуль, а можно я тебя попрошу приготовить мне том ям как в ресторане? — корректно внес предложение Вадик, прежде чем подать новую жалобу.

— Ешь что дают, мой хороший, иначе голодным спать ляжешь, — ласково погладила бабушка внука по голове, и тот сделал важный для себя вывод: в некоторых случаях и с некоторыми людьми не помогут ни жалобы, ни предложения.

Александр Райн
Дорогие читатели, приглашаю вас в свой телеграм канал https://t.me/RaynAlexandr