Африка + Любовь

— Они пощадили только вас?

— Не только, - мрачно ответила Нина. – В кузове грузовика находилось еще трое женщин – все из числа местных. Они тоже оказались связаны, правда рты нам не затыкали. Помню, что первым делом, пыталась кричать и звать на помощь – какой же наивной я тогда была…

— Это потому, что вы не осознавали бесполезность этого поступка?

— Вот именно, - ледяным голосом проговорила клиентка. – Эти люди чувствовали себя в тех землях полноправными хозяевами, хотя де-юре ими не являлись. Так что ори не ори – никому не будет до тебя дела. В этом я вскоре убедилась, когда во время промежуточной стоянки ко мне подошел здоровенный африканец, которому надели мои вопли и ударил кулаком под дых. Он что-то гаркнул на своем языке, но, поскольку я ничего не понимала, то не смогла и ответить. Его, по-видимому, это не устроило, поэтому он продолжил наносить удары, на этот раз уже ногами. Думаю, там бы мне и пришел конец, если бы его не остановил один из старших – я уже потом поняла, что он не хотел, чтобы его подарок боссу потерял товарный вид.

— То есть вас везли ему в качестве трофея?

— Трофея, наложницы, рабыни, подстилки - называйте, как хотите, - лицо Нины резко посуровело. – В конце концов нас привезли во что-то среднее между городом, деревней и военным лагерем. С одной стороны – там были довольно большие здания и столбы с электричеством, а с другой - повсюду виднелись мазанки и целые стада большерогих коров, плюс к этому на каждом углу стояли вооруженные люди и техника. В самом центре, на холме стояла усадьба Болы, местного царька. Все в лучших традициях людей, купающихся в деньгах: все в мраморе и позолоте, несколько этажей с богатой мебелью и техникой. За то время что я там провела, мне так и не удалось привыкнуть к чудовищной разнице между бытом простых людей снизу и роскошью этого дворца.

— Как с вами обращались?

— Ну как вам сказать…? – она поджала губы, как бы пытаясь собраться с духом чтобы ответить. - Меня ввели в то, что сам Бола называл тронным залом, а потом буквально кинули ему под ноги. Он сидел на огромном кресле, в окружении десятков людей, и что-то им говорил, даже не обращая на меня внимания. Затем, когда он закончил, то поставил на меня ноги, как на табуретку и выслушал доклад от того человека, который не дал меня избить в грузовике. Когда тот завершил рапорт, босс приказал поднять меня – видать хотел рассмотреть. Встал с трона, взял меня за подбородок, поводил голову из стороны в сторону, приблизился и понюхал волосы будто зверь какой-то. А потом что-то сказал на своем – я подумала, что он о чем-то спрашивает и в ответ сказала по-английски что не понимаю его речь. Он кивнул и с жутким акцентом спросил, как меня зовут, откуда я родом и что забыла в его стране? Я представилась, сказала, что из России и что должна была снимать репортаж о строительстве электростанций, после чего попросила освободить меня. В ответ послышался смех, причем смеялись все, без исключения, а потом Бола отвесил мне такую пощечину, что я пролетела пару метров и упала на ковер. Затем он навалился сверху, разорвал на мне одежду, достал свой прибор и начал прилюдно насиловать. Мне было ужасно больно, но я пыталась сопротивляться, даже в какой-то момент сумела, ударив лбом, разбить ему губу, но это его только раззадорило. Он буквально рвал меня на части, не обращая никакого внимания на крики и слезы. Я потеряла счет времени, все вокруг кружилось, а перед глазами виднелась только его довольная харя с мерзкой ухмылкой.

— Вот, возьмите, - я протянула заплаканной женщине бумажные платки.

— Спасибо, - проговорила она, и продолжила рассказ. – После этого меня, практически голую, долго волокли по коридорам, а затем выбросили в какой-то большой комнате. Там чьи-то мягкие руки окончательно раздели и вымыли меня, а затем, наконец, дали отдохнуть. Так я попала в гарем этого подонка – помимо меня, в разное время там находились от шести до десяти девушек, самого разного происхождения: две англичанки, француженка, венгерка, пара китаянок, и я – русская. У каждой была своя история попадания в это «прекрасное» место: кто-то, как и я прибыл по работе, а кого-то, Боле преподнесли в подарок партнеры по бизнесу, если их можно так назвать. Англичанки быстро мне объяснили что к чему: как нужно обращаться к нашему новому господину, как вести себя во время когда у него гости, какой секс он любит, как следует выглядеть, чтобы ему было хорошо и так далее. Я выслушала весь этот, как мне тогда показалось, бред и спросила о главном – как отсюда сбежать? В ответ они только посмеялись и ответили, чтобы я и думать не об этом не могла – последняя девочка, посмевшая скрыться, была найдена и отдана солдатам Болы на потеху. Ее пускали по кругу до тех пор, пока она не умерла. Вот так-то…

— Но вы не оставили желания сбежать?

— Нет, не оставила, впрочем, до этого было еще далеко. Ближайшие несколько месяцев, я практически жила в качестве собачки у нашего господина – он держал меня на привязи рядом со своим троном, заставляя выполнять любые его приказы. Первое время я пыталась сопротивляться – но ему это только приносило удовольствие. Оказалось что больше всего на свете это чудовище любило ломать волю тех, кто бы с ним не согласен. Не хочешь ходить на четвереньках – ничего, тебя заставят. Причем он не устраивал какие-то там жуткие вещи вроде пыток или отсидки в холодных камерах – нет, он просто применял силу, жестоко насилуя и унижая. Причем делал он это чаще всего прилюдно – как бы в назидание всем, чтобы знали, как ему противостоять.

— Это ужасно!

— Не так ужасно как то, что происходило с теми, кто его предавал. Вот на них-то и проявлялась вся жесткость этого монстра. Из окон дворца можно было почти каждую неделю видеть ужасающие казни неугодных. Кого-то четвертовали, кого-то расстреливали из пулемета до тех пор, пока от человека не оставалась бесформенная куча плоти… Впрочем, в какой-то момент, когда я уже было собралась сдаться на милость победителю, меня неожиданно осенило – я не раз и не два замечала как наши девочки периодически пропадают, и что это происходило именно с теми, кто начинал беспрекословно ему подчиняться. То есть, чтобы оказаться мертвой, достаточно было просто наскучить Боле. А значит, мне нужно было продолжать сопротивляться, чтобы ему постоянно приходилось демонстрировать силу, - видимо после этих слов Нине пришли в голову какие-то особо неприятные воспоминания. - Поганая обезьяна! Ублюдок!

— Но вы говорили, что не оставили мысли о побеге.

— Я жила только одной мыслью – что когда-нибудь вырвусь оттуда и вернусь домой, к Коле… На самом деле, дворец охранялся довольно сильно, однако в первую очередь от тех, кто мог прийти снаружи – внутри него, солдат было в десятки раз меньше. Не знаю сколько лет прошло с тех пор, как я попала туда, когда мне, наконец, удалось придумать достаточно надежный план побега. У Болы, как и у любого другого тирана, был план Б, на случай неожиданного нападения. Я вызнала где находится черный ход, дождалась ночи, собрала вещи и спрыгнула в подземный тоннель. После пары часов блуждания в темноте, мне удалось добраться до выхода где-то за городом. Оттуда я пошла строго на запад, стараясь держаться как можно дальше от дорог и поселений. Однако, далеко уйти мне не удалось – меня нашли с собаками и вернули хозяину. Но он не стал меня насиловать или бить, нет – он кинул меня своим шестеркам, предлагая повеселиться с его «любимой» блондинистой шлюхой. Они пользовались всеми моими дырами, выкручивали соски, били, мочились и все ровно до тех пор, пока Бола не подошел и с мерзкой ухмылкой не спросил, как у меня дела. В ответ я плюнула в него, жаль только, что не попала в лицо – однако, этот поступок произвел на него впечатление. Подонок приказал отпустить меня и вернуть в гарем, после чего все началось сначала. Все, как я и говорила – ему нравилось унижать тех, кто дает отпор и он не хотел терять того, кого можно ломать постоянно.

— Вы часто говорили о сексуальном насилии – как же вы умудрились не забеременеть?

— Я не знаю, возможно они что-то повредили внутри меня – месячных у меня нет уже много лет, - подняв на меня красные глаза, пробормотала Нина. – И мне страшно идти к врачу, боюсь услышать то, что он может сказать…

— Понимаю… Но как же вы выбрались оттуда в конце концов?

— Болу пристрелили прямо у меня на глазах, - коротко ответила женщина и я не могла не отметить подобие улыбки на ее лице. –Часть офицеров задумали свергнуть его и устроили бунт. Все шло как всегда, но потом один из его подчиненных достал пистолет и успел всадить в Болу половину обоймы, прежде чем начался хаос. Все стреляли во всех, и я лишь каким-то чудом умудрилась добраться до своей комнаты, надеясь, что нас не сожгут заживо. Половина дворца действительно сгорела, поэтому новый босс решил перевезти все добро, и нас в том числе, на новое место. Мне, как старшей, сказали стеречь девочек во время переезда, но я, воспользовавшись своим положением, предложила им бежать, хотя боялась что одна из них сдаст меня. Но все согласились - мы выпрыгнули из грузовика во время короткой остановки и бросились бежать, надеясь, что ночь скроет нас. Так и получилось – мы почти трое суток тащились по саванне, дергаясь от каждого звука, пока нас не обнаружили местные жители. А в тех краях, как вы можете представить, оружие есть у всех, так что мы снова попали в плен.

— Из огня да в полымя…

— По сравнению с тем, через что мы прошли, этот плен казался отдыхом на курорте – нас никто не бил и не насиловал. Та банда очень надеялась получить за нас выкуп, так что даже и не думали портить товар. Я внушила им что мы туристки из Великобритании и наши родные готовы заплатить любые деньги лишь бы нас вернуть. Уж не знаю, как они пытались передать свои требования, важно только, что через несколько месяцев после нашего пленения на деревню напали правительственные силы и освободили нас. Было ужасно страшно оказаться посреди боевых действий такого масштаба. Пара моих подруг по несчастью погибли, пораженные осколками. Но мне повезло и спустя неделю я уже была в Российском консульстве. Огромное спасибо нашим дипломатам – они не бросили меня одну, позаботились, приютили, а затем сумели переправить домой.

— И вот, спустя много лет, вы оказались на родине – что вы почувствовали?

— Я словно очнулась от ужасного кошмара, длившегося, как мне тогда казалось – всю жизнь. Выйдя из здания аэропорта, мне хотелось просто стоять и вдыхать родной питерский воздух – не думаю, что у меня найдутся слова, чтобы передать это чувство… Я могла попробовать вернуться домой, к родителям, но ведь все это время тут жил Коля. Скорее всего, он уже давно начал новую жизнь, но мне так хотелось увидеть его, хотя бы разок, - и тут она разрыдалась, причем намного сильней, чем когда рассказывала об ужасах плена. – И вот, я стою у нашей двери, нажимаю на звонок и мне открывает незнакомая женщина. Я несколько секунд смотрела на нее, потом набралась смелости и спросила Колю, она странно посмотрела на меня, а затем позвала его. И знаете, что – он узнал меня: сломленную, избитую жизнью, всю в пыльной старой одежде. Он горячо обнял меня и расплакался, а я уткнулась к нему в грудь и выла от боли и радости. Потом мы оказались в квартире, где он, схватившись за голову, пытался понять, что же можно сказать в такой ситуации и не нашел ничего лучше, чем представить меня своей новой жене, Ольге. У меня неожиданно пропала способность говорить – хотя сказать было что... К счастью, на помощь пришел алкоголь – лишь влив в себя с десяток рюмок, я смогла рассказать о произошедшем, не вдаваясь особо в детали. Потом встала и громко сказала, что все понимаю и не буду им мешать, после чего направилась к выходу. Но он схватил меня за плечи и заявил, что не отпустит - только не так. А мне в этот момент так обидно стало – не на него, а на себя. На что я надеялась, когда шла сюда? Что он все эти годы будет сидеть и ждать? Дура! Тупая дура!

— Но вы все же пришли, и это о многом говорит.

— Видимо Ольга подумала точно так же – она заявила, что никто никуда не пойдет, закрыла дверь на ключ и убрала его, после чего сказала, что хочет мне кое-что показать. Она проводила меня в ту комнату, в которой раньше находилась наша с Колей спальня. Я зашла и оторопела – в ней было все точно так же, как я помнила: все вещи лежали на прежних местах, причем не запылившиеся, а чистые – словно о них кто-то заботился. Мой ноутбук сиротливо стоял на столе, в окружении записных книжек и горшков с цветами. А в шкафу висела моя одежда – я сняла с вешалки свое любимое оливковое платье и прижала к груди. Оля подошла и очень мягко сказала, что Коля все эти годы хранил и оберегал память обо мне и никому не давал ее потревожить, даже ей. А еще добавила, что он по-прежнему любит меня...

— Николай упоминал о том, как необычно повела себя его новая жена. Удивительно, что она не стала ревновать и поднимать скандал, как, наверное, поступила бы любая другая женщина на ее месте.

— Оля – чудесный человек! - совершенно искренне с заметно просветлевшим лицом, произнесла Нина. – Я и не ожидала что встречу кого-то вроде нее. Она не только предложила жить вместе, но и помогла мне адаптироваться к новой жизни, хотя я первое время и была довольно агрессивно к ней настроена. Оля помогла мне получить работу в ее учреждении, прикупила немного новой одежды, даже была не против разделить быт, чтобы я не чувствовала себя третьей лишней. Однако, я все не могу свыкнуться с таким положением – в особенности, когда дело касается Коли. Нам обоим явно неловко, когда мы остаемся одни или когда хотим проявить симпатию друг к другу. Я отважилась на поцелуй только спустя месяц после воссоединения. Впрочем, я думаю мы как-то справимся с этим, хотя и не знаю как. Другое дело – последствия моего прошлого, мне неприятно отравлять жизнь близким людям, которые вынуждены просыпаться от моих полуночных криков. Я мечтаю избавиться от этого груза, но не знаю как это сделать – может у вас есть какие-то рецепты?

— Рецепты есть, - улыбнувшись, ответила я. – Главное, что у вас сейчас есть надежная опора в виде семьи – а с проблемами мы с вами разберемся.

— Вы правы, но я знал на что шел, когда делал ей предложение. Точнее я думал, что знал, но два года спустя реальность здорово ударила нас обоих. Жену тогда отправили снимать фильм об участии наших инженеров в постройке электростанций в нескольких африканских странах. Это была ее первая поездка в том направлении, и мне, если честно, совсем не нравилось что она отправляется в такую опасную зону. Но тут ничего не поделаешь, работа есть работа – тем более что Нина была более чем подготовлена к жаркой погоде, поскольку перед этим почти три месяца провела в Туркменистане. И вот она вылетела вместе со съемочной группой сначала в Стамбул, а потом в Абуджу – столицу Нигерии. Там их должны были встретить и на маленьком самолете отвезти в один из районных центров, откуда потом на машине до места строительства.

— Не самый простой маршрут, - заметила я.

— И, как оказалось, не самый безопасный, - пробурчал Николай и, сняв очки, потер переносицу. – Спустя шесть часов после приземления в Абудже она перестала выходить на связь. Последним сообщением было что с ней все в порядке, и они уже едут на джипе с местными. Поначалу я не беспокоился – ну мало ли, сети там нет или просто замоталась и забыла отписаться. Но когда прошли сутки, я начал тревожиться – позвонил ее начальнику, спросил не выходил ли на связь кто-то из ее товарищей. Оказалось – никто, все члены группы молчали.

— Произошла авария или что-то в этом духе?

— Ничего такого - на самом деле я плохо помню ту неделю, слишком уж много было переживаний, - покачал головой мужчина. – Ровно через одиннадцать дней после пропажи Нины, пришло сообщение что на их колонну напали местные повстанцы. В живых никого не осталось…

— Сочувствую вам.

— Спасибо, - мрачно усмехнулся клиент. – Когда мне об этом сообщили я просто встал как вкопанный и долго не мог прийти в себя. Из столбняка меня вывел Нинин шеф, который попытался как-то оправдаться. Тут меня всего перекосило, глаза затянула красная пелена и я ринулся было врезать этому подонку, который отправил мою любимую на смерть, но меня схватили мужики и не дали этого сделать. Я вырывался, кричал что прибью его, но в конце концов остыл и, хлопнув дверью, ушел.

— Как вы сумели справиться с этой потерей?

— Мне помогло время, - честно признался он, тяжело вздохнув. – Первый год был самым сложным, я даже не могу вспомнить что делал в то время. Второй и третий я жил будто на автопилоте: дом-работа-дом и больше ничего. Четыре года спустя я начал потихоньку приходить в норму: стал ходить в местный шахматный клуб, появились новые знакомства, привычки. Мир перестал быть серым и непроходимо тоскливым. Но если честно, все эти годы я перед сном разговаривал с Ниной: ложился на кровать, поворачивался к тому месту где лежала она и рассказывал о том, как прошел мой день. Вы не подумайте, я не псих и никто в ответ мне ничего не говорил… Просто мне было так легче переживать это все.

— Я понимаю вас, - сдержанно улыбнувшись, ответила я. – Вы сохранили ее вещи?

— Все, что были, - неожиданно просветлев, сказал Николай. – Я хранил их все эти годы: одежду, украшения, фотоальбомы, компьютер. Они стали для меня чем-то вроде реликвии.

— Вы не думали, что пора отпустить ее и начать новые отношения?

— Думал, но никак не решался, пока эти отношения сами не нашли меня… Я познакомился с одной посетительниц нашего клуба – Олей. Мы несколько раз играли вместе, потом я предложил выпить чего-нибудь, затем проводил ее до дома и как-то все само собой получилось. Она работала в библиотеке неподалеку от моего дома и казалась очень спокойной и сдержанной, можно сказать – полной противоположностью Нины. Видимо это и сыграло свою роль в том что у нас все получилось – Ольга как бы заняла другое место в моем сердце.

— Как она отнеслась к тому что вы все еще храните вещи бывшей жены?

— С пониманием, и я очень ей за это благодарен. Узнав о том через что я прошел, она ничего не сказала, лишь обняла меня и крепко-крепко прижалась, показывая тем самым что не собирается вычеркивать Нину из моей памяти и выбрасывать то, что я так долго хранил. И с каждым днем наши отношения становились все крепче и крепче, я сделал ей предложение, мы по-тихому расписались и…

— Что-то случилось?

— Почти полгода назад, в воскресенье утром, в дверь кто-то позвонил – Оля открыла дверь, поздоровалась с кем-то, а затем позвала меня. На пороге стояла белокурая женщина с изможденным лицом, одетая в старую потрепанную военную форму. Мы стояли друг напротив друга, не в силах сказать хоть что-то. В какой-то момент я сделал шаг вперед и, обняв ее, зарыдал от счастья, а Нина сделала то же самое. Она ревела как маленькая девочка и ее тело содрогалось в моих руках. На эти звуки вышли соседи и Оля, затолкав нас обоих внутрь, закрыла дверь, спрятав нас о посторонних глаз.

— Как она сумела выжить?

— Я хотел задать ей этот вопрос, но сама ситуация была очень уж сложной, как вы можете себе представить. Утерев слезы, я представил обеих своих жен друг другу и  предложил чего-нибудь выпить. И лишь после половины бутылки коньяка, мы смогли начать разговор. Если не вдаваться в подробности, Нина попала в плен – всю ее группу вырезали, а ее оставили. Почему? Да потому что она всегда была красавицей – вот ее и решили в качестве презента отдать местному главарю. Почти пять лет она была кем-то вроде невольницы, как и многие другие девушки. Она пару раз пыталась бежать, но ничего не получилось – в назидание остальным ее жестоко высекли. Я видел шрамы – они ужасны, можете мне поверить. А потом, как это часто бывает в тех краях, главаря убили и на его место пришел другой подонок. Но прежнее место ему не понравилось, и он решил перевезти все добро и рабов в том числе в другой город. Воспользовавшись этим, Нина сумела освободиться и ускользнуть.

— Вот это сила воли! – восхищенно сказала я.

— Жаль только, что она не смогла далеко уйти, несмотря на ночь. Ее поймала другая банда и пыталась потребовать выкуп с кого-нибудь, но им это так и не удалось. Спустя полгода на поселение напали правительственные войска и освободили Нину, после чего привезли ее в наше консульство. А оттуда она несколькими самолетами вернулась домой, чтобы обнаружить своего мужа с другой женщиной…

— Суровая история.

— И это лишь то, что она сумела из себя выжать. После этого Нина заявила, что все понимает и не будет нам мешать, встала и направилась к двери. Но я остановил ее, спросив что она теперь собирается делать. Сказала, что не знает, но попробует вернуться к родителям, а там видно будет. Я крепко держал ее за руку, а она пыталась вырваться. Потом ударила меня, еще раз и еще – а я просто стоял и терпел, понимая как ей сейчас тяжело. Я ведь отчасти предал ее – она столько лет жила мыслью что вернется домой, ко мне, а тут…

— Вы сумели ее удержать?

— Это сделала Оля – она неожиданно встала из-за стола и, закрыв дверь на замок, твердо сказала что никто никуда не пойдет. Предложила успокоиться, а затем рассказала Нине о том как я все эти ходы хранил память о ней и в доказательство показала все ее вещи. Минута, и она снова расплакалась глядя на них – видели бы вы с каким выражением лица она поглаживала рукава своей одежды… В общем, Нина осталась с нами – она отключилась почти мгновенно, стоило только ей положить голову на подушку. А на следующий день мы с Олей не пошли на работу, позвонив и сказав, что заболели, после чего попытались хоть как-то понять как нам жить дальше.

— И что же вы решили?

— Оля предложила остаться всем вместе – то есть именно то, чего я не решался сказать. Нине это не очень понравилось, но это было лучшим решением, по сравнению с новой разлукой. А я… я ломал голову над тем как нам устроить быт и все остальное так, чтобы две женщины не передрались друг с другом. Я чувствовал будто оказался между двух огней: шаг в сторону – расстрел. Но оказалось что они вполне могут договориться и без меня – особенно, когда убедились что я в действительности люблю их обеих. Единственное, о чем мы все втроем не решались говорить – ну… вы понимаете, о чем я. Первое время Нина спала на диване в гостиной – я боялся вообще притронуться к ней, учитывая через что ей пришлось пройти. Мне было трудно, но она сама в какой-то момент поцеловала меня, и я понял, что могу то же самое, хотя и стеснялся делать это при Ольге.

— Да уж, необычная ситуация.

— Даже не знаю как бы я сумел с этим справиться если бы не рассудительность и хладнокровие Оли. Она не только не стала ревновать, но и взяла Нину под свое крылышко – помогла адаптироваться к новой жизни и даже устроила к себе на работу, благо у нее оказалось вполне подходящее образование. В общем, мы как-то наладили жизнь и начали справляться с приходящими вопросами. Со всеми, кроме одного…

— Слушаю.

— Нина порой кричит по ночам, а когда раздаются громкие звуки – дергается и закрывает голову руками. Иногда, приходя с работы домой я замечаю, что у нее красные глаза – видимо она плачет, когда мы этого не видим. Похоже, что ее преследуют тяжелые воспоминания. Я уже видел нечто подобное – примерно так же вел себя мой дядька, вернувшийся из Афганистана. Полагаю, ей нужна квалифицированная помощь – не знаю только психологическая или психиатрическая. Поэтому и пришел к вам, как думаете – вы сможете ей помочь?

— Можно попробовать, - кивнула я, сделав несколько пометок в блокноте. – Но она должна сама прийти ко мне, добровольно. Это очень важно!

— Думаю, я смогу это устроить, - задумчиво ответил Николай. – Лишь бы это помогло, а то у меня сердце разрывается, стоит только услышать ее крики...