Кумулятивный или осколочно-фугасный?
Начать, пожалуй, нужно с главного — отечественные артиллерийские боеприпасы «Краснополь» сегодня вполне успешно демонстрируют свою универсальность. Вполне успешно стреляют ими и по разного рода укреплениям, и по боевой технике противника — как-то раз досталось даже американскому «Абрамсу» с печальными для него последствиями. Поэтому рассуждения об их противотанковых возможностях на фоне нынешних событий смотрятся как минимум неуместно. Но это сегодня.
В восьмидесятые годы, когда в СССР снаряды такого типа (в 152-мм калибре) только-только начинали входить в обиход, сомнения в плане возможности применения в их конструкции специальных боевых частей для поражения танков всё-таки имелись. Во многом, конечно, из-за появления в США снаряда «Копперхэд», который оснащался кумулятивно-фугасной боеголовкой, способной пробить около 500 миллиметров гомогенной стальной брони, да ещё и под невыгодным для этой самой брони углом, что снижало её защитные свойства.
Подлёт «Копперхэда» к танку
О том, что произойдёт при попадании «Копперхэда» по танку, говорить много и не нужно — даже если кумулятивная струя не пробьёт броню, машина гарантированно будет выведена из строя за счёт осколочного потока (снесёт прицелы и всё остальное, что есть снаружи) и ударных нагрузок в момент детонации снаряда. В случае же пробития брони танк, как и его экипаж (полностью или частично), будет с большой вероятностью просто уничтожен. Так что выгода в создании некоего аналога «американца» вроде бы очевидна.
С другой стороны, корректируемый артиллерийский снаряд — штуковина довольно дорогая (в сравнении с обычным артбоеприпасом стоимость выше многократно) и сложная в технологическом плане. Исходя из этого, что логично, универсальность его применения должна стоять во главе угла или как минимум не быть на втором плане, а с этим у кумулятивно-фугасной боевой части есть некоторые проблемы. Да, помимо танков и прочей боевой техники, она способна работать и по открыто расположенной живой силе, и по укреплениям, но эффективность её в любом случае будет существенно ниже, чем у осколочно-фугасной.
Как итог, из-за данных противоречий советскими исследователями было проведено немало испытаний с целью выяснения противотанковых возможностей осколочно-фугасных боеголовок в рамках конструкции корректируемых артснарядов. С отчетом по одному из них мы и ознакомимся — он интересен тем, что включает в себя не просто сухое описание повреждений обстреливаемой машины, но и состояние её экипажа после прилёта осколочно-фугасной «дубины».
ОФБЧ по Т-72 и Т-80
В рамках этого эксперимента были использованы макеты корректируемых артиллерийских снарядов калибра 152-мм с размещением отсека управления в носовой части — практически аналогично, как и у «Краснополя». Причём слово «макет» смущать не должно: это полноценный снаряд со взрывчаткой, только в качестве электроники и прочей аппаратуры в нём набит неработающий балласт, что вполне допустимо. Стреляли ими из пушки-гаубицы Д-20 с дистанции 500 метров при расчётной ударной скорости 200-230 метров в секунду.
В качестве целей были взяты танки «Объект 172» (Т-72) и «Объект 219» (Т-80). Перед каждым обстрелом в них на места командира, наводчика и механика-водителя помещались подопытные животные (возможно, кролики), дабы оценить поражающее действие снарядов по экипажу. Ударные же нагрузки от попаданий снарядов, выражаемые в импульсе силы (Ньютоны на секунду), замерялись специальной аппаратурой.
опадания пришлись по нескольким местам: крыша башни, верхняя лобовая деталь корпуса, левый борт боевого отделения (корпус), а также кормовая часть башни.
Теперь по результатам.
В первую очередь стоит рассказать о последствиях попадания снаряда по крыше башни «Объекта 219» — интересны они тем, что заряд взрывчатки в боеприпасе сдетонировал на расстоянии пары калибров от брони из-за недостаточного снятия (смятия) головного отсека управления, что резко снизило ударную нагрузку на броню машины. Общий импульс, переданный бронедетали, составил всего 8 килоньютонов на секунду, причём бризантная составляющая, что вполне ожидаемо, оказалась на уровне 2 килоньютонов.
Подрыв макета снаряда на башне Объект 219
Этого оказалось недостаточно для того, чтобы заклинить башню «подопытного» танка — да и, к слову, внутренняя аппаратура с механизмами от этого не сильно пострадают. Однако в остальном воздействие оказалось впечатляющим: уничтожены прицел наводчика, а также приборы наблюдения командира и механика-водителя. Также осколками снаряда разнесло внешний топливный бак с последующим возгоранием топлива.
Выводы: огневая мощь танка полностью утрачена из-за разбитых прицелов и приборов наблюдения, а также несколько снижена подвижность из-за утечки топлива. Экипажу (животным) тоже досталось — по результатам патоморфологических исследований полностью утрачена боеспособность механика-водителя, а у командира и наводчика — снижена.
По верхней лобовой детали корпуса «Объекта 219» попадание оказалось не менее разрушительным. Поскольку подрыв был уже контактным (взрывчатка сдетонировала при соприкосновении с бронёй), импульс ей был передан весьма существенный: 16 килоньютонов в общем значении и 7,5 килоньютонов конкретно бризантного действия. В результате произошла разгерметизация отделения управления, из-за чего продуктами детонации снаряда было вызвано возгорание электрооборудования системы управления движением танка.
Как и в первом случае, танк фактически потерял боеспособность. Отличие лишь в том, что прицелы и приборы наблюдения у него остались целыми, а вот подвижность была полностью утеряна — с такими повреждениями танк на поле боя в большинстве случаев не жилец. Экипаж же в таком случае может остаться жив и даже в состоянии покинуть машину — его боеспособность, судя по осмотру животных, оценили как «сниженную», но не утерянную.
Попадание макета 152-мм артснаряда по левому борту танка (на сей раз «Объекта 172») в районе боевого отделения тоже не осталось без последствий, хотя и меньших в плане поражения экипажа — осмотр животных показал, что, если бы вместо них сидели танкисты, особого вреда они бы не получили, поэтому в отчёте сухо написано: «Боеспособность сохранена». Чего не скажешь о танке: импульс силы (общее значение 14,2 килоньютона и 7 килоньютонов по бризантной составляющей) хорошенько приложился по ходовой части — было разрушено сразу несколько опорных катков и развалена надгусеничная полка.
Танк при сохранной огневой мощи — прицелы и прочее остались целыми — полностью потерял ход, что в принципе говорит о том, что машина потеряла боеспособность. Толку от обездвиженного танка мало — боевую задачу он выполнять больше не может, исключительно обороняться с невесёлыми для экипажа перспективами.
Существенные повреждения «Объект 172» получил при попадании макета 152-мм снаряда в кормовую часть башни. Суммарная величина импульса в этом случае составила 14,7 килоньютона, а бризантная его составляющая — 7,2 килоньютона. Этого с лихвой хватило для того, чтобы напрочь заклинить башню машины. Осколками и силой взрыва разрушило крышку моторно-трансмиссионного отделения. Также осколками разрушен блок цилиндров двигателя. Таким образом, машина потеряла не только ход, но и возможность ведения огня из-за заклиненной башни.
Разрушенное МТО Объекта 172 после подрыва макета снаряда
К сожалению, данных о том, насколько сильно мог бы пострадать экипаж, не приводится — в данном случае, скорее всего, животных не использовали либо не анализировали их состояние после эксперимента. Впрочем, и без этого понятно, что от такого удара осколочно-фугасного «чемодана» здоровья танкистам бы точно не прибавилось.
Выводы
Как уже говорилось ранее, данный эксперимент был далеко не единственным и решающим в вопросе выбора боевых частей не являлся. Однако в ходе него было наглядно показано, что осколочно-фугасные управляемые/корректируемые артиллерийские снаряды могут быть пригодны не только для поражения укреплений (стационарных объектов) или живой силы противника, но и для ведения огня по бронетехнике — любое попадание по танку лишит его боеспособности, а лёгкую боевую машину и вовсе разорвёт на куски.
Эта универсальность положительно сказывается, во-первых, на номенклатуре — не нужно производить несколько типов снарядов и возить их в боеукладках. Во-вторых, осколочно-фугасным боеприпасам, если говорить простым языком, плевать на совершенствование брони танков — огреют с хорошим эффектом даже тяжелобронированную машину с динамической защитой и прочими элементами. Поэтому выбранный советскими разработчиками вариант боевой начинки «Краснополя» вполне оправдан.
