Так написано в Википедии. У меня же отложилось сокращенное название - просто Palais des Congrès (Пале де Конгре – не забывайте грассировать «р»).
Само здание назвать дворцом можно с огромной натяжкой. Не зная его предназначения и закрыв глаза на море, вполне можно перепутать с типовым райсобесом времен компартии, коих миллион на всей территории бывшего СССР.
Видимо наши административные комплексы 70-80-ых годов тоже строили с оглядкой на общемировые архитектурные тенденции.
Как на всех выставках, на MIPCOMe можно купить стенд и привлекать к себе внимание оформлением, удобными диванчиками или вкусными закусками с длинноногими девушками. Этот вариант выбирают всякие монстры типа HBO, Fox Television,Televisa, Первый Канал и т.д. Ну, еще китайцы, вне зависимости от масштаба деятельности.
Экстремалы могут зарегистрироваться как buyer (покупатель). Это очень опасная опция. Здесь нужно не бояться быть растоптанными в первую же секунду своего появления во дворце.
С байерами будут хотеть встретиться все, включая самую последнюю студию пигмеев Новой Зеландии, выпускающую ежегодный дайджест о перемещении растения «перекати поле» между древними племенами Микронезии в засушливый период. Поэтому, для них на рынке есть отдельные залы, куда никого кроме байеров не пускают. Там они в основном и прячутся, боясь высунуть нос, даже за водой.
Все остальные покупают билет типа Participant (участник) и ходят туда-сюда, водят жалом.
На самом деле, все начинается гораздо раньше самого рынка. За полгода, минимум. Вы покупаете свое участие, вам дают коды и шифры от личного кабинета на сайте. Там вы ищете интересные вам компании и налаживаете связи, чтобы прибыть на место уже подготовленными, с готовым пакетом встреч и тем для детального обсуждения.
Итак, меня ангажировали. Я согласился.
В мои задачи входило: продать уже произведенную продукцию, наладить связи со сторонним продакшеном (перевести прорисовки в Китай), попробовать прикупить оригинальный контент для перепродажи на родине и найти иностранные бабки под новые идеи. Последнее было невозможно в принципе (MIPCOM не для этого), но я честно пытался, и даже кое в чем преуспел. Об этом позже.
В портфолио нанявшей меня компании было несколько десятков интернет мультиков на разные темы, пара идей для сериалов и полтора сезона стебных мультнвостей на МУЗ-ТВ.
Во главе предприятия стояла девушка на пару лет младше меня.
Я никогда раньше не оказывался в ситуации подчинения женщине, но ее адекватная, близкая мне по настроению манера общения и вполне привлекательная наружность сделали процесс притирки коротким и легким. Пусть ее в этом рассказе зовут Катя.
За месяц до Франции я начал шевелиться на официальном сайте и с удивлением обнаружил, что те несколько интернет мультфильмов, за подписью нашей конторы, достаточно известны в мире и вызывают некоторый интерес у агрегаторов контента. Не то, что бы их собирались с ходу купить за живые деньги, но разместить на своих мощностях, с последующим дележом денег за просмотры, готовы были многие.
Мне даже не пришлось жалостливо стучаться в разные уголки мира и рассказывать о себе в надежде, что не пнут сразу.
Наоборот, приходили сами, писали письма с предложениями и назначали встречи. Таким образом, к началу рынка, на первый рабочий день у меня уже были забиты с десяток переговоров. Первый пункт я закрыл.
Теперь для успешной поездки нужно было адаптировать промоматериалы для иностранцев. Наш родной великий и могучий конечно силен, но зачастую непонятен. Особенно басурманам. Русский для иностранцев прекрасен только в переводе.
Что-то перевел я. Что-то мы отдали на аутсорс различным бюро. Таким образом, с текстом было покончено.
Но оставался вопрос озвучки шоу-рила и тизеров концепций, под которые нужно было найти денег (то самое безнадежное дело).
При всем уважении к моему английскому, он для этого не подходил. Даже если бы я, вдруг научился правильно выворачивать язык в артикле «the», оставалось еще не менее десятка фонетических особенностей, к которым мой речевой аппарат неприспособлен.
Нужен был носитель языка, желательно native American. Не тот, который native, потому что индеец, а тот который native, потому что true, one hundred percent, real, born и так далее.
Англичан я не рассматривал. Их кашу во рту ненавидят все, кроме них самих.
Денег на заказ дубляжа в американской студии не было. Предлагалось за три копейки сделать из говна конфетку. Нужно было найти бедных американцев. Не бедных в значении несчастных, а бедных в смысле out of money. Здесь в Москве.
Даже постановка задачи уже походила на оксюморон. А если прибавить к этому еще артистизм и умение правильно интонировать, то руки совсем опускались.
С такими мыслями я постучался в центр американской культуры при всероссийской библиотеке иностранной литературы. К своему изумлению, я встретил там всех – от бабушек библиотекарш, до наших студентов, мечтавших о дяде Сэме. Всех, кроме американцев.
На мои вопросы об их наличие все пожимали плечами. Типа, в природе есть и иногда заходят, но когда и где их ловить - непонятно. Я почувствовал себя человеком со значком «Работник года ГРУ» в здании ЦРУ.
Приложив тонны усилий, истратив все свое обаяние, я, в конце концов, разжалобил одну из библиотекарш. Она чуть ли не шепотом, опасливо озираясь, сообщила мне по секрету, что один собирался сегодня зайти, но когда - никто не знает.
Это, заметьте, было еще до всякой анти-российско-американской истерики. Что происходит там сейчас, даже боюсь предположить.
Я начал ждать. Чтобы не спугнуть возможного американца, схоронился между стеллажами, нашел что-то из любимого Рекса Стаута и углубился в чтение. По моему, даже повесть была соответствующая, в стиле всей этой странной конспирологии – The Doorbell Rang, ну или мне, по прошествии времени, так кажется.
Сидеть в засаде - не моя любимая история. Тем более, когда неизвестны не только часы прибытия зверя, но еще и его качества.
А вдруг бракованный? Шепелявый, например?
Если бы не книжка, я бы, наверное, пошел расставлять силки в более рыбные места (я знаю, что силки на птицу, но так смешнее). Где-то к середине повести я почуял присутствие зверя. Выглянул из своего укрытия – и правда, пришел. Вокруг все засуетились.
К молодому парню лет 20-ти выстроилась целая очередь. Я не стал расталкивать нуждающихся локтями. Вдруг у них тут аудиенция по записи и они, с номерками на ладонях, ждали целую ночь?
Я снова углубился в чтение, одним глазом следя за происходящим. Наконец поток страждущих иссяк, и я переместился поближе к телу. Американец вопросительно взглянул на меня и, протянув руку, сказал «Хай».
Хай, как говорится, за хаем, и через пятнадцать минут заграничный товарищ уверил меня, что абсолютно точно знает подходящих людей и приведет их для меня послезавтра на студию. Справки об окончании курсов Ли Страсберга не обещает, но двоих, с театральным экспириенсом, гарантирует. Третьим, говорит, буду сам.
Говорил он четко и внятно, тембр голоса меня устраивал, поэтому я не стал мучить его дальше. Особенно, после того, как он за себя и за двоих других согласился на стодолларовую оплату сдельно, без всяких почасовых заморочек. Каждому, разумеется.
Самое смешное, что он хуже всех и выступил на озвучании. Видимо, я выбрал правильное направление поиска и с ходу нашел самого нуждающегося американца в Москве, если он за скромную оплату, согласился целый день заниматься незнакомым делом.
Зато те, кого он привел, были великолепны.
У девочки хоть и был небольшой дефект речи, но на исполнении ее ролей он никак не сказывался, а эмоциональности было хоть отбавляй. Она даже смогла натурально разрыдаться, где надо.
Второй мальчик был просто подарком, менял тембры голоса, играл не хуже Безрукова пуская слезу одним глазом на выбор звукорежиссера.
Более того, он на месте преподал своему другу ускоренный курс актерского мастерства.
Случилось это после того, как тот загубил пятнадцать дублей подряд и я ворвался в клетку с воплем, что все потуги общения с микрофоном, попытки изобразить нужных персонажей, да, в общем то, и сам он в целом - just pathetic.
На самом деле, ребята были отличные, здорово мне помогли, и совершенно бесплатно исправили весомый кусок текста на современный английский. Спасибо им большое. Бюро переводов, которое мы наняли, по всей видимости, состояло из отставных школьных учителей с возрастным цензом от 80-ти и выше.
В итоге, поборов все трудности и максимально подготовившись к выставке, мы с Катей встретились в шесть утра в пятницу в Шереметьево.
MIPCOM начинался в понедельник, но мы решили прибыть заранее, чтобы провести рекогносцировку местности, занять диспозицию и встретить его во всеоружии.
Жить мы решили не в гостинице, а в апартаментах, что было дешевле, а возможно и удобнее. По крайней мере, сделать так советовала очень энергичная женщина, которая была в России представителем Reed Exhibitions – организатора MIPCOM. Кстати, она была настолько деятельна, что, по-моему, в то же время была еще и высоким должностным лицом в Disney Russia.
Рекламных материалов Катя напечатала на три года вперед. Чтобы раздать их все, я должен был, наверное, остаться жить в Каннах и впаривать их на каждом мероприятии в Palais des Congrès в течение года, вне зависимости, имели они отношение к телевидению или нет.
Вдобавок, промо было сделано на совесть, из высококачественного мелованного картона, а значит, весило целую тонну при сравнительно небольшом объеме.
Все бы ничего, но обязанность доставки всех этих буклетов, дисков и т.д., лежала на мне и уже, за 15 минут вместе с ними в Шереметьево, я почувствовал себя не ответственным лицом, едущим представлять контору в Европу, а навьюченным ишаком с высунутым языком.
Радовало только, что после сдачи в багаж - это была уже не моя проблема.
Ох, как я ошибался. Забегая вперед, скажу, что с этим грузом мне пришлось сродниться. За следующие двое суток мы стали с ним единым целым. Вместе мы ели, пили, перемещались из города в город, из страны в страну и даже ходили в туалет.
Ну а пока я и Катя регистрировались на рейс компании Air Baltic, которая обещала нас доставить в Ниццу с небольшой пересадкой в Риге.
Не знаю, как сейчас, но тогда у этого авианедоразумения даже не было своих самолетов. До Риги нас доставлял Аэрофлот, а оттуда на лазурный берег – LuftHansa.
Не то, что бы Катя экономила на всем, это действительно был один из самых удобных рейсов в нужный нам день. Ну и недорогой, конечно тоже.
В связи с исключительной ценностью рекламных материалов у меня в руках, и это правда, Катя предложила не сдавать их в багаж, а взять в салон. Все-таки, стыковочный рейс, не самый надежный почтальон вашего багажа.
Несмотря на свой неебический вес, выглядели они весьма компактно, так что проблем не возникло.
Расстояние до Риги оказалось возмутительно малым. Я еле успел съесть свой и Катин завтрак, как самолет пошел на посадку.
Из тех рейсов, где я летал лично, меньше длительность полета - только у маршрута Санкт-Петербург-Хельсинки. Там самолет даже не набирает положенные десять тысяч метров, потому как не успевает.
Мы вышли в Риге. Катя с прекрасной фигурой, неотягощенной нездоровым воздушным завтраком, я под гнетом рекламных материалов в обеих руках и в рюкзаке за спиной.
Жутко хотелось спать, но транзитная зона Рижского аэропорта к этому не располагала. Она вообще ни к чему не располагала, потому как была величиной с магазин формата «шаговая доступность у дома».
За полчаса мы осмотрели все три с половиной сувенирные лавки, пол - кафе (на целое оно не тянуло, там даже не было алкоголя), поглазели во все доступные окна и могли начинать писать подробный путеводитель для туристов, застрявших в этом пространстве, величиной с грузовой лифт. Не будь там стеклянных окон, я непременно бы поймал приступ клаустрофобии.
Время даже не тянулось, оно встало, как вкопанное и чем бы мы себя не занимали, стрелка перемещалась не более чем на пять минут. А впереди еще было 4 часа ожидания.
Мы погрузились в безвременье. Семь утра – выходить смысла нет. Аэропорт, как и положено, за городом. 4 часа - слишком мало, чтобы куда-то выезжать, но очень много, когда сидишь на месте.
Мы по десятому разу обошли все лавки. Грустно глядя на бесполезный ассортимент сувениров мы уже склонялись к выходу. Хоть в лес, хоть в поле, главное подальше от народного латышского творчества. Без обид, латыши! Если меня запрут на 4 часа в коробке с матрешкой, я ее тоже возненавижу.
«Спасение» пришло, откуда не ждали. Среди тряпок и фигурок, в углу витрины, спряталась бутылочка Рижского бальзама, которую мы, непонятным образом, пропустили при первых сорока проходах. Жизнь мгновенно заиграла яркими красками.
Не веря своему счастью, мы галопом пробежали тридцать сантиметров до продавца и хором попросили выдать нам этот шедевр латышского творчества. Продавец любезно поставила бутылку 0.7 перед нами и попросила некоторое количества, то ли крон, то ли лат.
Набитые под завязку евро, мы оказались совершенно беспомощны, перед тем, что в транзитной зоне Рижского аэропорта расчеты могли быть только в местной валюте. Чуть не поседев от горя, мы начали искать выход из положения. Последней надеждой нам подмигнул терминал для приема банковских карт. Но и она собиралась испариться.
У меня карточек не было. Как я рассказывал раньше, шоу-бизнес всегда голосовал за кэш, а кредиты мне тогда были не нужны. Катя тоже была с наличными.
Так мы и стояли, как два дурака, глядя, то на бутылку, то на свои бесполезные евро купюры, пока Катя не вспомнила, что где то в глубине ее бездонной женской сумки должна валяться карточка, на которую ей переводят символические гонорары за участие в разных публичных мероприятиях в качестве почетного гостя или спикера.
Она залезла в сумку, чуть менее чем полностью, и спустя десять минут по частям вышла оттуда с гордо поднятой над головой кредиткой. Мы тут же ухватили бутылку и побежали в кафе за бутербродами.
Первые 0.7 мы выпили, чуть ли не залпом. Несмотря на свои 45%, благодаря смеси трав, которые и составляют основной вкус, рижский бальзам можно пить как сироп.
Времени было вагон, мы сходили за второй бутылкой. Где-то на ее середине, под непринужденные, далеко не пьяные разговоры, моя память оборвалась. 45 градусов, все же сыграли свою роковую роль. Дальнейшего я не помню совсем.
Никаких «все было, как в тумане», «обрывочные воспоминания» - нет, просто вырезанный кусок жизни.
Я открыл глаза. Вокруг был, до боли знакомый, казенный свет люминесцентных ламп. Я лежал на спине и смотрел в потолок. Даже не вставая и не осматриваясь вокруг, я мог поставить все свои деньги на то, что знаю, где нахожусь.
«Клим! Клим Чугункин!», как сказал бы профессор Преображенский из Собачьего сердца, «Стаж!». Именно жизненный опыт мне подсказывал, что я либо в полицейской камере, либо в местном вытрезвителе.
Я огляделся. Так и есть. Небольшая камера, без окон и, как ни странно, без решеток на месте двери. Да и без самой двери тоже. Я спустил ноги на пол. Встряхнулся и направился к проему.
На выходе оказалось следующее помещение с письменным столом посередине. Маленькое, как и все в Рижском аэропорту. За столом сидел местный полицейский и что-то писал. Рядом сидел его напарник и с улыбкой смотрел на меня.
- Хай, - международно поздоровался я.
(окончание следует)
Фотографии честно взяты из интернета.
PS Дорогие пикабушники! Подскажите, может мне лучше покороче писать? или как есть с подробностями и описаниями? Всех текстов касается, не только этого.
