(история одной фотографии, история третья, предыдущая - История одной фотографии. Сафиулло)
Афганистан 1987 год, гора Тотахан (отм. 1641 м.) в 10 километрах южнее Баграма, командный пункт 6 мср 180 мсп на 8-й сторожевой заставе. На фото: переводчик со станции радиоперехвата из баграмского разведбата (4 рртр 781 орб); по центру стоит командир роты Царандоя (афганской милиции) ломрай царан (старший лейтенант) Сафиулло; правее спиной к нам: его заместитель; а по центру и чуть ниже – сторожевой пес по имени Сак (собака на фарси).
Самое главное в этой фотографии – содержимое пакета. Это часть моего офицерского доппайка. В Афганистане я служил с августа 1986 по октябрь 1988 года. В это время офицерам полагалось дополнительное питание. Когда мне довелось командовать отдельными разведвзводами (во 2-м мсб, который «стоял» на заставах под Баграмом и в 1-м рейдовом мсб, который размещался в пункте постоянной дислокации нашего 180 мсп в Кабуле) доппаек на руки мы не получали. Мы питались в офицерских столовых (на командном пункте батальона и в полку). И эти продукты просто шли в дополнение к основному рациону.
На боевых действиях и на засадах сухой паёк у нас был одинаковый – у солдат и офицеров (обычно эталон №1, иногда горно-летний или горно-зимний). Дополнительного пайка не получал ни разу (за старших офицеров не скажу). В мае-июне 1987 года, когда мы почти целый месяц работали на пакистанской границе в районе Алихейля (бои там были очень тяжелые), вертолетчики однажды не «довезли» на нашу горку два сухих пайка. Возможно, пайки «пропали», когда ребята со взвода обеспечения несли их на позиции. Возможно, ошиблись снабженцы. На месте приземления вертолета считать коробки было некогда – почти сразу начался обстрел. Мой разведвзвод сопровождал взвод обеспечения, нагруженный коробками с сухпайком. И недостачу повесили на нас.
Понятно, что оставить кого-то из своих бойцов без сухпая я не мог. Поэтому решил, что пару дней поголодаю сам. Но в разведке такой номер не проходит. Все прекрасно знают, что голодный командир – плохой командир. Так что ребята из моей тройки (Саша Перкин и Игорь Цепляев) разделили свои сухие пайки за два дня на троих. Что-то подкинул мой заместитель сержант Тарыгин Валерий Анатольевич, что-то добавили другие мои разведчики. В общем, голодать никому не пришлось.
Но с учетом доставки сухого пайка на вертолёте, мы еще оказались и в выигрыше. Ведь обычно перед выходом на задачу разведчики проводят серьезную ревизию того, что брать с собой. Боеприпасов берут больше (их всегда не хватает), продуктов меньше (хотя хотелось бы наоборот). Поэтому из горно-летнего сухого пайка мы обычно оставляли в бронегруппе, как минимум, пятисотграммовые банки овощного рагу (когда возвращались с задачи, ребята из бронегруппы устраивали нам праздничный завтрак-обед-ужин и содержимое этих банок разогревалось в цинке из-под 30-мм. выстрелов к пушке 2А42). В этот же раз нам все доставили прямо «в номера». Плюс еще несколько буханок хлеба. Это было за счастье.
А вот, когда я командовал сторожевой заставой, то впервые узнал о существовании офицерского доппайка. До сих пор не могу найти в интернете точное содержимое офицерского доппайка в Афганистане. Помню, что в его состав входили несколько банок (примерно по 3-4) рыбных консервов, сыра, тушёнки и сгущенного молока. Это было настоящее сокровище!
Благодаря уникальному расположению горы, на которой была выставлена наша сторожевая застава, почти в центре баграмской зеленки, во время проходящих поблизости боевых действий, у нас обычно размещались различные командные пункты. Часто гостили разведчики из 345-го отдельного парашютно-десантного полка, из 781-го отдельного разведбата, спецназовцы (наши и афганские), местные хадовцы (афганская госбезопасность), офицеры царандоя (милиции) и т.д. А гостей принято чем-то угощать. Понятно, что в солдатский котел «залезать» было нельзя. Сходить в ближайший дукан или военторговский магазин возможности у нас не было. Так что наш офицерский доппаек был очень даже кстати.
Тушенка обычно была свиная. Повар выкладывал её из банок в тарелки и посыпал луком. Вместе с горячими лепешками из тандыра и чаем, это было стандартным и самым шикарным угощением! К тому же, тарелки были очень важны, когда у нас гостили афганцы – ни нам, ни им не нужно было, чтобы они видели, что написано на банках. Афганцы обычно догадывались, что они ели (иногда даже шутили, что под крышей нашей землянки Аллах всё равно ничего не видит), но мы считали, что подавать тушенку на тарелках – все же лучше. И правильнее.
Сгущенное молоко шло в общий «котел» - на приготовление праздничных тортов для юбиляров (дни рождения обычно отмечались на заставе не день в день, а объединялись несколько – в целях экономии). Обычно старшина роты покупал печенье, которое ребята укладывали рядами, ряды промазывали сгущенкой (обычной или вареной) – получался замечательный праздничный торт. Каждому доставалось по кусочку.
Повар к праздничному обеду готовил плов (с тушенкой, но иногда получалось подстрелить и дикобраза).
А вот банки с сыром и рыбными консервами были настоящей валютой. Их получалось обменивать у местных жителей на различные овощи. И даже на арбузы и дыни (афганские арбузы и дыни и нас под Баграмом мало чем отличались по внешнему виду, лишь немного по вкусу). Но это было хорошим подспорьем к рациону заставы.
Иногда банки из своего доппайка я передавал на пост Хасана (командира отряда самообороны кишлака Калашахи), где располагался наш импровизированные лазарет – в качестве дополнительного питания для раненых. Но в этот раз заместитель Сафиулло нёс этот пакет с продуктами Хасану в качестве поощрения за то, что он вовремя предупредил меня о том, что душманы поставили фугас между нашей и 9-й сторожевой заставами.
С самого начала моего командования заставой у меня получилось наладить правильные отношения с местными жителями, чтобы они своевременно предупреждали о том, что происходит вокруг – МГИМО. Секреты военного разведчика (продолжение)
Чтобы ненужные глаза не заметили сигналы, которые Хасан передавал нам на заставу, пришлось даже придумать специальное приспособление в виде трубы, в которую он вставлял лампу. В результате огонь его лампы был виден только с первого наблюдательного поста нашей сторожевой заставы. Но оставался незамеченным душманами, пастухами, охотниками, которые регулярно охотились за утками рядом с речкой Барикав и просто местными жителями. Это было правильно. Своих людей нужно было беречь.
И офицерский доппаёк был в Афганистане просто бесценен.
Александр Карцев, http://kartsev.eu
