Резкий ветер хлестал по ржавой стали и бетону Нижнего Тагила, симфония серости и уныния отражала пустоту в сердце пятнадцатилетнего Димы.
Он побрел домой, у него кружилась голова от дешевой водки которую он нашел в школьной сумке. Он не планировал пить её, но горький привкус одиночества и не понимания со стороны взрослых подтолкнули его к этому.
Его родители мало чем отличались от других - запах перегара обрушился на него как кирпичная стена, когда он толкнул дверь своей квартиры - знакомый, едкий запах был постоянным спутником в их тесной, грязной комнате.
Его отец, чумазый человек в грязной рубашке, сидел сгорбившись на диване, держа под рукой полупустую бутылку водки.
Его мать, на лице которой отразилась усталость растянулась на полу, ее глаза потускнели от алкоголя.
"Дима, милый" - невнятно пробормотала мать, ее голос был едва слышен - "Может сбегаешь в магазин?"
"Водка?" - голос Димы раздался сухим скрежетом.
Его мать кивнула, ее глаза умоляли - ''Да, дорогой. Просто бутылка. Пожалуйста.''
Дима знал, что лучше не спорить. Он был по сути их мальчиком на побегушках.
Он схватил пятистарублевую бумажку, смятую реликвию из маминой сумочки, и вышел на мороз.
Прогулка была короткой, но улица казалась бесконечной, каждый шаг ложился тяжелым бременем на его маленькое тело. Глаза у него были затуманены, голова гудела. Это было знакомое ощущение, а ещё тяжесть их отчаяния давила на него.
Когда он вышел из винного магазина, из тени материализовалась фигура - дородный полицейский с хищным блеском в глазах стоял преграждая ему путь.
"Как ты думаешь, куда ты идешь, малыш?" - офицер усмехнулся.
Дима замер, крепко сжимая в руке бутылку водки. Он почувствовал внезапный прилив гнева, неприкрытой, первобытной ярости, о которой он даже не подозревал.
Он взмахнул кулаком коснувшись щеки офицера.
Офицер взревел, его рука потянулась к дубинке. Дима, движимый отчаянным инстинктом выживания, бросился бежать. Офицер был близко, его шаги тяжело ступали по тротуару. Дима чувствовал, как колотится его сердце, горят легкие, но не мог остановиться.
Его не удалось догнать, но он оказался в ловушке, в тупике переулка. Он почувствовал руку офицера на своем плече, голос офицера прозвучал в его ухе низким рычанием...
Его утащили, в голове Димы эхом отдавался образ его родителей, ожидающих водки. Он не справился. Он подвёл их.
Тюрьма представляла собой холодную бетонную камеру, резко контрастирующую с грязным и привычным его домом. Он лежал на жесткой койке, в его мыслях смешались страх и сожаление.
Он подвел своих родителей, но не подвел себя. Он сопротивлялся, даже если это был отчаянный и бесполезный поступок.
Дни превратились в недели, недели в года, эхо голосов его родителей растворилось в далеких воспоминаниях.
Тем временем его родители, испытывая все большее отчаяние, начали пить все что могли найти в квартире - чистящие средства, дешевые духи и даже технический спирт.
Иногда они ходили по соседям и стоя на коленях умоляли поделиться с ними водкой.
Как-то раз в тюрьму в его руки попало письмо от далёкого родственника по линии матери - пугающее напоминание о мире, который он оставил позади.
Так он узнал что за время его пребывания в тюрьме, в его семье появилось новое лицо - мальчик, которому едва исполнился месяц, уютно устроился в его уже бывшей кровати. Новое лицо, новая жизнь, новое бремя.
Он точно знал что произойдет дальше. Мальчик вырастет в той же тени, в том же цикле отчаяния, в том же пути, по которому он прошел. Цикл, казалось был неизбежен.
С годами представление Димы о своих родителях померкло, уступив место отстраненному пониманию. Он понял что не был причиной их падения. Он был симптомом. Симптом общества, которое их подвело, системы, которая бросила их в бездну собственного отчаяния. Он больше не был мальчиком, который бежал за водкой, а человеком, который нес на себе бремя их жизней, их решений, их неудач. И он знал, где-то в глубине души, что в данный момент времени бежит еще один мальчик, крошечная тень, отброшенная колоссальным отчаянием, и он бежит в магазин за водкой.
