Ветви деревьев почти перестали пропускать солнечный свет. Темнота и тишина обступали со всех сторон. Андрей с кошачьей грацией перепрыгнул через поваленный ствол дерева и замер на краю оврага, дно которого было завалено сломанными ветвями деревьев. Изящная тень мелькнула среди них и исчезла. Андрей начал осторожно спускаться вниз.
На дне была особая темнота и особая тишина. Андрей ощущал себя так, словно оказался глубоко под водой. Казалось, если на земле все же и существовало место, где можно было найти абсолютную тишину и покой, то оно было здесь.
Что-то хрустнуло у Андрея под ботинком. Он посмотрел и разглядел на земле обглоданные косточки какого-то мелкого животного. Рядом ещё одного. И ещё. Все вокруг было усеяно ими.
“Я в ее логове. Только без паники. Она не тронет меня”, – подумал Андрей, уже не испытывая, впрочем, такой уверенности.
В темноте перед ним вспыхнули два жёлтых глаза с узкими зрачками. Мягкий вкрадчивый голос произнес:
– Вот ты и дома, котенок. Я так ждала тебя.
– Кто ты? – спросил Андрей. Он машинально потянулся за фонариком, но его не было так же, как и всего остального.
– Ты знаешь, кто я, – был ему ответ.
– Почему ты бросила меня? – помолчав, спросил Андрей. Его сердце бешено колотилось в груди.
– Я не могла иначе. Здесь мой дом. Когда я была рядом с тобой и твоим отцом, в женском обличье, я чувствовала, что начинаю терять себя. Меня тянуло остаться с вами и это напугало меня. Я готова была разорваться на части. Хозяйке леса нельзя быть слабой и мне пришлось уйти.
– Хозяйке леса? – переспросил Андрей.
– Да, я тут главная, – рассмеялась она, а потом грустно добавила:
– Но мне недолго осталось. Ты почувствовал это и потому пришел. Кто-то должен занять мое место. Ведь природа не терпит пустоты. Я всегда присматривала за тобой, пусть и издалека. Я любила тебя. Играла с тобой, когда ты был ещё маленьким, пела тебе песни…
– Я не помню этого, – Андрей почувствовал, как к глазам подступают слезы. – То есть что-то помню, но смутно…
– Ты вспомнишь. Все вернётся, оно уже возвращается, ты же это чувствуешь, – успокоила его мать.
Андрей сделал шаг ей навстречу, но она отступила подальше, спрятавшись среди обломков деревьев.
– Я хочу разглядеть тебя как следует, – попросил Андрей. – Почему ты прячешься?
– Я умираю. Я сегодня послала за тобой свою тень, сама я уже не так быстра, как раньше. Не стоит тебе видеть, во что я превратилась.
– Я видел, во что превратился мой умирающий отец, – ответил Андрей. – Так что я выдержу, не волнуйся.
– Твой отец… – с нежностью в голосе произнесла она. – Ты так похож на него. Он был особенным… Таким добрым. Он любил и уважал природу. Это было против всяких правил, то, что произошло между нами. Но я не смогла устоять. Попалась в его силки, так сказать.
Она тихонько засмеялась. Потом сказала:
– Хорошо. Давай так. Ты увидишь меня, но я хочу увидеть тебя тоже. Тебя настоящего. Хочу знать, что я не ошиблась.
– Я не знаю, как это сделать, – замялся Андрей. – Я чувствую, как что-то словно хочет вырваться из моей груди… словно царапает изнутри…
– Я помогу тебе выпустить его на волю, того, кто уже давно снится тебе, – прошептала мать. – Он жаждет вырваться наружу.
– Значит, то существо из сна – это я? – уточнил Андрей.
– Конечно. Ты умный мальчик и сам уже все понимаешь. Никто не может преследовать тебя в твоих снах, кроме тебя самого. Вы с ним единое целое. Нужно только принять того, другого, и не бояться. Благодаря ему, ты всегда будешь приземляться в этой жизни на четыре лапы, – в ее голосе послышалась улыбка. Затем она добавила обеспокоенно:
– Хочу предупредить, что будет больно, но без этого никак не обойтись. Ты готов?
И снова этот вопрос, который Андрей и сам уже не раз задавал себе. Можно ли вообще быть к такому готовым? Любая перемена в жизни – это маленькая смерть. А то, что ждало его, было не чем-то вроде смены работы или переезда в другой город. От него требовалось окончательно признать, что вся его жизнь до этого момента была всего лишь бессмысленным сном, а правда приходила к нему как раз во сне. Какая-то часть Андрея вопила о том, что нужно бежать со всех ног от своей чокнутой четвероногой мамаши, бежать прочь из этого леса, вернуться в город, спрятаться в свой квартирке, запереть дверь и никогда больше никуда не выходить. Но если бы он так поступил, то это и было бы настоящей смертью.
Поэтому Андрей собрался с духом и произнес:
Из темноты вынырнула черная кошачья лапа и острые когти наконец-то сорвали с Андрея маску, которую он так долго носил.
Глеб сидел на пеньке и уныло поедал бутерброд, запивая его кофе из термоса. Он несколько часов бродил по лесу, но лес предал его, как и все остальные. Найденные следы животных обрывались, знакомые вроде бы тропинки вели не туда, куда раньше. Ещё немного и можно было бы поверить, что это какой-нибудь леший сбивает его с толку и водит кругами. При мысли о том, что придется возвращаться в город без трофеев, под ложечкой противно заныло. Да нет, на самом деле при мысли о том, что просто придется возвращаться. Если бы можно было остаться тут, он бы остался. Но и здесь теперь стало тошно. Замкнутый круг.
Что это за птица пела на дереве? Глеб знал, он слышал это пение тысячу раз. Но не мог вспомнить. Как можно было забыть?
В ярости он швырнул недоеденный бутерброд и термос о дерево. Кофе расплескался во все стороны.
– Так… возьми себя в руки… без истерик… – стиснул зубы Глеб. Он встал, поднял термос и направился к небольшому озеру, которое, как Глеб надеялся, не исчезло вдруг ни с того ни с сего, а всё же находится там, где и раньше.
Ему повезло и он быстро вышел к водоему. Присев на корточки на берегу, стал набирать воду в термос. И вдруг замер, увидев следы возле воды. Кошачьи. Похожие на тот, что он видел утром, но ещё крупнее.
– Черт возьми… – пробормотал Глеб. – Кто ты такой?
На мгновение Глеб засомневался, стоит ли идти по этому следу, но тут же обругал себя за трусость. Охотничий азарт взял верх и Глеб пошел по следам в лесные заросли.
Глеб продирался сквозь кусты и деревья, стараясь вести себя как можно бесшумнее, но и это у него сегодня получалось плохо. В конце концов, он увидел впереди поляну, освещённую солнцем, и тут же замер в кустах, затаив дыхание.
То, что он увидел, поразило его до глубины души. Невероятно красивый, иссиня-черный кот, невиданно больших размеров, резвился посреди полевых цветов. Солнечные лучи ласкали его лоснящуюся шерсть, а вокруг порхали бабочки. Все это напоминало сцену из какого-то диснеевского мультфильма.
Кот щурился от удовольствия. Кот наслаждался жизнью. Наблюдать за ним было почти неприлично, настолько интимной казалась эта его кошачья радость. В голову Глеба пришла дурацкая мысль, что это подсматривание можно сравнить с подглядыванием за обнаженной купающейся девушкой.
“Что за бред… Таких котов не бывает, я должно быть сплю… Или у меня галлюцинации”, – подумал Глеб.
Но кот был вполне реальным. И тогда Глеб подумал, что заполучить его голову было бы весьма неплохо. То пустое место на стене с трофеями. Особенное место для особенного зверя. К тому же, если это редкое животное, сколько оно может стоить? Да, живое, наверняка, дороже, но Глеб не занимался продажей живых зверей. Его интересовали только мертвые звери. Он здесь для того, чтобы убивать и больше ни для чего. Он охотник.
Улыбка наконец вернулась на лицо Глеба. Белоснежные искусственные зубы сверкнули на солнце.
Он медленно снял с плеча ружье. С такого расстояния попасть было не проблемой. Вдруг кот прекратил играть в траве, замер и уставился в ту сторону, где засел в кустах Глеб. Весь игривый вид кота сразу пропал, навострив уши, он глядел настороженно своими большими желтыми глазищами, словно увидел Глеба. Сейчас кот выглядел не мило, сейчас он выглядел опасно.
"Он меня почуял", – подумал Глеб. Он уже хотел стрелять, как вдруг что-то заставило его остановиться. Сквозь прицел он видел, как глаза кота меняют цвет. Из желтых они стали зелеными, а затем голубыми.
Глеб медленно, словно против своей воли, вышел из кустов. Опустив ружье, он двинулся навстречу коту, а тот вальяжно двинулся навстречу ему. Они остановились в нескольких метрах друг от друга, жадно пожирая друг друга глазами. Они узнали друг друга.
– Этого не может быть... – прошептал Глеб.
Что произошло потом? Сложно сказать. Вероятно, дело в том, что, с одной стороны, оба они были хищниками по своей сути, оба были охотниками. Один городским, другой лесным. Один был опытным и привык верить только своим глазам, а глаза его видели перед собой дикого зверя, другой же был новичком и ещё не мог как следует контролировать свои животные инстинкты. Но, вместе с этим, каждый из них также являлся живым воплощением того, что для другого было абсолютно чуждым.
Действовали они как две части одного механизма, словно некий невидимый кукловод управлял ими обоими при помощи нитей. Они атаковали синхронно, одновременно. Глеб вскинул ружье, а кот с грозным рычанием прыгнул. Выстрел и удар когтистой лапы совпали. Брызнула кровь и оба противника, столкнувшись, упали на землю.
Какое-то время они лежали без движения, их тела были тесно переплетены, словно они слились в одно. Приходить в себя они тоже стали одновременно. Глеб издал стон, а кот дёрнул задней лапой. Они оба были ранены: пуля Глеба попала коту в плечо, а кот страшно изуродовал Глебу лицо когтями, было впечатление, что Фредди Крюгер воспользовался своей перчаткой.
– Проклятье... – прохрипел Глеб. Кровь струилась по его лицу, заливая глаза и лишая возможности видеть. Глеб стал вытирать ее, поскуливая от боли. Он попытался встать, но ногу ему придавило кошачье тело. Ружье тоже оказалось наполовину под лежащим котом и Глеб видел, что красивый приклад треснул.
– Тварь! – заорал Глеб. Он выхватил из-за пояса свой охотничий нож.
Кот раскрыл свои глаза, полные ненависти и презрения. Затем, издав утробный вой, приподнялся и со страшной силой вцепился Глебу зубами в ногу. Глеб завопил и ударил кота ножом в глаз.
Они отползли друг от друга, истекая кровью. Но вместе с кровью на землю словно вытекала и их ненависть к друг другу.
Наконец кот медленно поднялся и, слегка покачиваясь, двинулся к Глебу, который встать уже не мог, его левая нога была изуродована. Он приподнялся на локте и с благоговейным страхом воззрился на громадную тень, нависшую над ним и заслонившую солнце. Два глаза, один живой и сверкающий, а другой мертвый и кровавый, пронзали Глеба взглядом, как будто ещё сильнее пригвозждая к земле.
– Андрей… пожалуйста… – только и смог сказать Глеб, а затем потерял сознание.
Когда Глеб очнулся, солнце уже клонилось к закату. Он лежал среди травы и цветов, вдыхая их аромат, и чувствовал себя не так уж плохо. Слегка пошевелившись и оглядевшись, Глеб обнаружил, что под голову ему подложен рюкзак, а нога, которую погрыз кот, тщательно перебинтована.
– Ну как самочувствие? – раздался у него над головой голос Андрея. Затем в поле зрения возник и сам Андрей, в своем человеческом обличии. Лучи заходящего солнца создавали вокруг его головы ореол. Поврежденный глаз скрывала белая повязка, плечо тоже было перевязано. Из одежды на Андрее были только ботинки Глеба.
– Что произошло? – слабым голосом спросил Глеб.
– Прошу прощения за внешний вид, моя одежда превратилась в лохмотья, когда я преобразился в кота, а в твоём рюкзаке было только самое необходимое. Я обработал наши боевые раны, но тебе нужно побыстрее к врачу. Ботинки я у тебя одолжил, чтобы не наступать больше на шишки, ведь тебе все равно в ближайшее время ходить не придется, зато мне придется тащить тебя, – с усмешкой доложил Андрей.
– Ты не убил меня, – произнес Глеб.
– Как это ты догадался? – съязвил Андрей. Потом сказал серьезно:
– Да, не убил. А ты не убил меня. Хотя мы оба были к этому близки. Надеюсь, больше такого не повторится.
– Я знал, что это ты, но все равно выстрелил... – Глеб дрожащей рукой прикрыл глаза. – Прости меня.
– А ты меня, – отозвался Андрей. – Я не до конца себя контролировал, но не особо и пытался, как мне кажется. Думаю, твои слова насчёт моей неудавшейся жизни все же задели меня, хоть я и делал вид, что нет.
– А меня взбесило, что ты видишь меня насквозь, – проговорил Глеб. – Я почти все потерял. Мои партнёры по бизнесу меня кинули. Женщина, которой я собирался сделать предложение... она бросила меня, когда узнала, что я остался ни с чем. Я хотел самоутвердиться за ваш с Борисом счёт... показать, что я все ещё крутой мачо, по крайней мере, по сравнению с вами... а потом понял, как Борис счастлив со своей девушкой... ну а тебе вообще было на все плевать, ты у нас ведь не от мира сего, во всех смыслах, как теперь выясняется... от всего этого у меня просто крыша поехала…
– Любопытно, как оказывается у нас с тобой много общего, – улыбнулся Андрей. – Но тот факт, что мы оба неудачники, в некоторой степени компенсируется тем, что похоже, после всего случившегося, у нас с тобой на двоих как минимум девять жизней. А это значит, что и второй шанс у нас тоже есть. Никогда не поздно все исправить и начать сначала. Ты справишься, Глеб. Ты же боец.
– Ты правда веришь в это? – спросил Глеб, чувствуя, как в груди разливается какое-то давно уже позабытое тепло.
– Как я могу не верить, после того, что со мной произошло? – вопросом на вопрос ответил Андрей. – А теперь давай сваливать отсюда. Запрыгнешь мне на спину сам или помочь?
– Очень смешно, – проворчал Глеб. – Там точно в кустах не завалялось никаких лишних трусов?
– Не волнуйся, Глеб, от того, что ты часок поприжимаешься сзади к голому мужику, геем не станешь, – уцелевший глаз Андрея весело сверкнул. – Даже с учётом того, что этот мужик очень хорош собой.
– Ой, иди ты в пень! – захохотал Глеб. – Мне смеяться больно из-за того, что ты мне своими коготками все лицо разукрасил.
Кое-как Андрей взвалил Глеба себе на спину и потащил по направлению к хижине. Покрытые брызгами крови головки белых цветов покачивались им вслед, колышимые лёгким ветерком.
– Может, вы всё-таки объясните, что там у вас произошло? – допытывался Борис, пока они вдвоем с Андреем размещали Глеба на заднем сидении машины.
– Несчастный случай, вот что произошло, – пробурчал себе под нос Глеб, стиснув зубы от боли.
– Ага, так я и поверил, – отмахнулся Борис. Андрей, успевший натянуть запасные штаны, отошёл на некоторое расстояние от машины и поманил пальцем Бориса.
– Ты ведь сможешь вести машину, рука в порядке? – уточнил Андрей.
– Да, смогу, но… Почему ты не едешь с нами? Андрей, тебе ведь тоже надо в больницу, твой глаз… и плечо… – настаивал Борис.
– До свадьбы заживёт, – усмехнулся Андрей.
– Это уже не смешно, – покачал головой Борис.
– Когда я приму свою другую форму, все и правда быстро заживёт, я в этом уверен. Надо только научиться этим управлять, – сказал Андрей.
– Что это значит? – изумлённо посмотрел на него Борис.
– Забудь. Не в этом дело. Я остаюсь и точка. Мое место здесь. К тому же, у Глеба могут быть проблемы, если я заявлюсь вместе с вами в город.
– Ага, значит, это его рук дело, – нахмурился Борис. – Он в тебя стрелял.
– Нет, он стрелял в хищного зверя, который чуть его не загрыз, – возразил Андрей. – Поверь, Боря, это чистая правда. И это все, что тебе нужно знать. По крайней мере, пока что.
Борис тяжело вздохнул, обнял друга на прощание и пошел назад к машине.
– Марии от меня привет! – крикнул ему вслед Андрей.
– Передам, – махнул рукой Борис, садясь за руль. Глеб кивнул Андрею, затем устроился поудобнее на сидении и прикрыл глаза. Машина тронулась с места и покатила прочь.
Глеб не знал, что будет делать, когда вернется в город, но точно знал, чего больше никогда не будет делать. Он больше никогда не возьмёт в руки ружье. То пустое место на стене так и останется пустым. Глеб знал, что это была его последняя охота, и от этой мысли он, неожиданно для самого себя, вдруг испытал сильнейшее облегчение.
Андрей проводил взглядом машину с друзьями, затем уселся в кресле возле хижины и приступил к чтению “Моби Дика”. День уже померк, но это совершенно не смущало Андрея и даже когда окончательно стемнело, он продолжал читать, потому что теперь прекрасно видел в темноте.
Погрузившийся в ночь лес о чем-то шептал его обитателям, делился своими секретами, а те, в свою очередь, делились своими. Звёзды на небе перемигивались между собой. Сова с уханьем пролетела над хижиной, лиса прошмыгнула в кустах, принюхалась и, решив не искушать судьбу, побежала дальше. Ветер перелистывал страницы открытой книги, оставленной лежать на кресле.
Где-то в самой глухой части леса, в овраге, в кромешной темноте, внезапно вспыхнул жёлтый глаз. Прозвучал грозный рев. Большой иссиня-черный кот выходил на свою первую настоящую охоту.
