Навеяло.
Не знаю уж, кто как, а мы все тайны русского матерного познавали от более продвинутых сверстников. Матом ругаться я – отличница и учительская дочка – конечно же, не ругалась (делать это много и со вкусом меня научил значительно позже педагогический университет), но все нужные слова знала уже к концу начальной школы.
А дело в пятом классе было. Мы тогда в него сразу из третьего и переходили.
Существовала такая практика, наследство ещё советской педагогики – сажать примерных учеников с неуспевающими, вроде как первые на вторых благотворно влиять будут своим примером. Не буду сейчас судить об успешности этого подхода. А я, как уже написала – тихоня, отличница, примерная девочка с идеальной репутацией. Ну кого ещё-то с главным хулиганом класса посадить, как не меня?
Серёжей, помню, его звали, и был он, как бы сказать, скорее шкодливым, чем пакостливым, но мне по тем невинным временам представлялся буквально-таки злом во плоти.
Канонично черноглазым и весьма симпатичным таким злом – насколько это вообще возможно для десятилетнего мальчика в глазах десятилетней девочки. И однозначно подлежащим перевоспитанию.
Ужились мы, против всяких ожиданий, вполне мирно: я давала ему списывать контрольные, а он не мешал мне читать Жюля Верна под партой. Но это всё было потом. А весь первый день я старательно его игнорировала, не зная, как себя повести. А чтобы сделать вид, что страшно занята – рисовала в альбоме по ИЗО танцующих эльфиек в красивых платьях, и прочее такое девчоночье. Серёжа тоже молчал и присматривался. Я втайне косилась на него, конечно: чем чем, а умением рисовать я гордилась, и ожидала заслуженного комплимента или хоть вопроса как повода завести разговор.
И Серёжа не подкачал.
– Любишь рисовать?
– Люблю, – сдержанным тоном отличницы ответила я, внутренне возликовав. Ну всё, контакт, считай, налажен! Сейчас как начну благотворно влиять в лучших традициях советской педагогики!
– А-га, – подозрительно довольно отозвался Серёжа. – Только ты ерунду какую-то рисуешь.
– И вовсе не ерунду, – возмутилась я, – а Владычицу Галадриэль!
– Ерунду! Так любая девчонка нарисовать может!
С этим я была категорически не согласна.
– Я вообще что хочешь нарисовать могу!
Канонично чёрные глаза торжествующе заблестели.
– Вот и не сможешь! Ты же девчонка! Слабо тебе, – тут была пауза, предвещающая произнесение чего-то запретного и из ряда вон выходящего, –ХУЙ нарисовать?
– А вот и не слабо!!! – заявила я, и перевернула лист с танцующими эльфийками.
И нарисовала.
Ну, не хуй, конечно, так, маленькую пипирку.
– И правда не слабо, – удивилось вселенское зло. – Только ты неправильно рисуешь. Давай сюда карандаш, научу, как надо! И главное – подписывать не забывай!
Альбом по ИЗО потом, конечно, пришлось завести новый...
