Внутренний диалог + Рассказ

Привет! С детства меня привлекали гитары и гитарная музыка, я всегда хотел научиться играть на этом замечательном инструменте и в этом посте я покажу Вам свой прогресс.

Итак, года 3,5 назад мне перепала дешевая акустическая гитара (а я всегда хотел электрогитару), но это не помешало мне учиться. "Играл" я на ней очень часто, и, будем честны, мягко говоря не очень, даже для новичка. Поиграл полгода на акустике, продал её и заработал на дешевую электрогитару (Fabio ST100). Потом я захотел собрать группу, чтобы играть каверы на КИНО. Играть никто не умел, а очень хотелось, потому было принято решение всё-таки играть, и выглядело это очень смешно и стыдно, хотя тогда казалось, что все очень круто)))

Вот видео с тех времен, я тогда играл где то полгода ("барабаны", кстати мы сделали из ведер, а в роли тарелок - диски от болгарки. Настолько велико было желание)))
Еще месяца через 3 у нас появились советские барабаны (с тем же диском от болгарки) Кстати, да и играли мы капельку получше)

Далее не происходило ничего интересного, я играл, совершенствовался, но с теми ребятами группы у нас не получилось, т.к. они не занимались. Я собрал второй состав нашей "кавер-группы" и дал ей название "Гаражный Кооператив". Техника игры стала еще капельку получше, и мы даже дали свой первый концерт в колледже нашего барабанщика (это было действительно круто(и даже +- СЛУШАБЕЛЬНО)!!!)

Потом мы все рассорились и разошлись, каждый своей дорогой. Я увлекся блэк-металом. И вот отсюда начинается история становления меня как хорошего гитариста (по крайней мере я упорно иду к этому званию и имею хороший успех на свой взгляд)
После нескольких альбомов MAYHEM я услышал Чака Шульдинера из Death и понял, в каком стиле хочу играть. Стал упорно заниматься и у меня стало получаться! Да, не так, как у него, но получалось! Каждая нота давала мне такую эйфорию, какую испытать невозможно ни от чего на свете. После корявых соло Death (даже не очень хорошо сыгранных) всё звучало сносно. Через полтора года я пришел к своему текущему уровню игры и останавливаться не собираюсь.

К чему я это всё? К тому, что мечты сбываются. У меня был период, когда я чуть не продал гитару от иллюзии невыполнения своих целей. Мне казалось, что я совсем уж бездарь и ни на что не способен. Вопреки упрёкам и унижениям со всех сторон я упорно продолжал. Получилось. Оно того стоило. Желаю, чтобы вы тоже ощутили, что выполнили действительно трудную задачу. Как бы тяжело Вам ни было - не сдавайтесь, и все получится!

...В комменты попробую скинуть ещё пару видео

Нашей конечной целью были горы Байкала — знакомые мне с университетских спелеологических экспедиций. Каждая трещина в скалах, каждая пещера была как refuge, укрытие от мира. Но, увы, это оказалось ошибкой. Мы потратили несколько дней, чтобы добраться до точки назначения, и вот что мы точно не ожидали увидеть — закрытые, охраняемые территории.

На Байкале множество горячих источников, и жизнь здесь текла своим чередом. Геотермальное отопление превратило эту землю в настоящий рай, где агрокомплексы процветали, а поселки росли, как грибы после дождя. Но те, кто управлял страной, наслаждались этой идиллией, ведя онлайн-курсы и политинформации, создавая иллюзию нормальной жизни, в то время как за их спинами развертывался настоящий ад. После 2026 года земля остыла на несколько градусов, и никто не мог бы подумать, что это окажет такое влияние. Лето стало короче, население едва выживало.

Мы понимали: нам здесь нет места. Вдруг раздался звонок — наш друг, которого мы с супругой звали с собой, дрожащим голосом сообщил, что за ними пришли. Это был последний звонок из старого мира…

В поселке завыла сирена. Сердце забилось быстрее. Мы рванули дальше, но по нашему следу, как иголка за ниткой, шли преследователи. «Машина не скоростная, нам не оторваться», — сказал муж, его голос дрожал от страха. «Не нервничай», — поддержала я его, но сама чувствовала, как пульс стучит в висках. Они не могли нас видеть, значит, вычислили по звонку и идут за телефоном.

Не знаю, что это было — провидение или чудо, но вдали мы заметили огромный грузовик с лесом. Муж, действуя на инстинкте, закинул в него телефон, и мы рванули в другую сторону. Преследователи отстали. Так мы остались без связи с миром.

Честно скажу, ехали мы куда глаза глядят, и так два дня, какие-то проселочные, заброшенные дороги, вот перед нами возвышалась гора. Первое условие соблюдено; второе — наличие источника вблизи; третье — река с рыбой. И самое главное — удобная пещера, которая станет нашим последним домом. Тогда нам было под 60 лет, воспоминая времен, когда мы были ещё вместе, вызвали боль души, и слезы сами катились по щекам.

Я так устала от одиночества, что в этот миг смерть мне показалась благом. Но в то же время мы были полны решимости, увлеченные идеей выживания, готовые бороться за свое счастье, даже если оно казалось недостижимым.

Мы не могли позволить себе сдаться. Горы манили нас, как символ надежды, и мы знали: впереди нас ждет новая жизнь, полная опасностей и испытаний, но и новых возможностей. Как банально это не звучало, но я была там счастлива, пока мы были вместе....

Продолжение пишется.

Люди теряли себя в стаях, забывая о своих желаниях и потребностях. Это была еще одна причина зачистки, ведь старики, обладая мудростью, не поддавались манипуляции.

В один из таких лагерей попала моя дочь. Мы с мужем, осознав, что наше существование стало бессмысленным, решили на побег. Нагрузив машинку скарбом — палаткой, удочкой, веревками, кухонной утварью, одеялом, продуктами, — мы надеялись на лучшее. Мы собрали все, что могли: солнечные батареи, пауэрбанк,

В сентябре 2030 года мы рванули в горы. Машина, автобус, замаскированный под лес, был нашим единственным шансом. Мы поехали на восток, в поисках пещеры, которая могла бы стать нашим временным укрытием. Мы звали с собой друзей, но, увы, они не верили в угрозу, считая это выдумками.

Мы же двинулись в неизвестность, оставляя позади надежды и мечты, которые, возможно, никогда не сбудутся.

Мы все были свидетелями того, как жизнь уходит из наших рук. Бедные, которые когда-то мечтали о будущем, теперь лишь выживали день за днем. Они видели, как исчезает надежда, и за кусок хлеба готовы предать последнюю память из прошлого мира, а потом и сами перестали верить, что тот мир когда-либо существовал. Но мы помнили, как оно было до того, как всё это началось, и власть имущие сочли нас угрозой. Улицы пустовали, когда-то шумные города превратились в заброшенные руины. С каждым днем человечество теряло свою человечность. Мы вернулись к натуральному хозяйству.

В этом новом мире, полном страха и отчаяния, возникали новые лидеры. Они были избраны, но никто не знал, кем. Они обещали, что скоро всё закончится, и мы все будем жить счастливо и хорошо! А пока становилось только хуже. Их сила исходила из веры в бред, который они говорили. Но раз это происходит, значит, это кому-то выгодно? Старики, видевшие всё, привыкшие мыслить критически, стали неудобными для власти.

Вот тогда и появились реформы. Женщин обязали сдавать яйцеклетки, взамен им подсаживали эмбрионы. Институт семьи был полностью уничтожен. Женщина, не имеющая детей, не могла получить диплом об образовании и карточку на питание. Теперь рожали рано, к 17 годам дети были у всех, их воспитанием занимались родители девушки, пока та продолжала учиться. Рожали по предписанию комиссии, зачатие происходило в пробирке, дети принадлежали государству. Мальчиков забирали для дальнейшего обучения в отдел безопасности в шесть лет. Поговаривали, что все эмбрионы проходили генную модификацию. Может, это только слухи, но рожденные дети были крупными и не высокого интеллекта.

Отказаться — значит обречь свою семью на голод, а родителей на зачистку. Еду выделяли на мать и её детей, паёк рос в зависимости от возраста ребенка: на мальчиков в два раза каждый год, на девочек на четверть. Так же был принят «закон Чистки». По нему усыплению подлежали инвалиды, бездетные и люди старше 60 лет. Всё имущество данной группы лиц доставалось или родственнику, или Поисковику, приведшему на процедуру старика. Премии варьировались: «Час славы», деньги на обучение или дополнительный паёк. Да, и мы после 50 могли жить только у своих дочерей, при условии, что там есть малолетние дети, за которыми требуется уход, иначе наше существование считалось нецелесообразным. Теперь мир принадлежал молодым.

Были случаи рождения детей по любви? Да, были. Но паёк на таких детей не распространялся. Семья могла выжить, только подсобным хозяйством. Такие мальчики, или будут третьим сортом, или гением. Он обязан посещать школу, и полит информацию, где ему промывали мозг в пользу сложившейся ситуации. В случае выдающихся способностей, его так же могли забрать из семьи в 14 лет, для дальнейшего обучения, как правило на этом его общение с семьей прекращалось...

Продолжение будет позже...

Я знала, что если не действовать, дроны найдут меня, медленно встала, стараясь не издавать ни звука, но в голове звучали мысли о том, что даже это место может стать моим последним пристанищем.

Собрав последние силы, я направилась обратно в лес, каждый шаг давался с трудом. Деревья, казавшиеся мне союзниками, теперь выглядели лишь как молчаливые свидетели моего страха. Я шла, не оглядываясь, но в сердце росло чувство, что это бегство не имеет смысла.

Каждый шаг напоминал мне о том, что надежда ускользает. Где-то там, возможно, были другие, но я уже не верила, что смогу их найти. Я должна была выжить, но выживание стало лишь жестокой иллюзий.

2.

Как все это началось?

Когда я была молода, мне не думалось о старости или пенсии. Тогда об этом никто не задумывался. Я еще помню слова бухгалтерши: «Деточка, не смеши, не будет пенсии, ее отменят». Если бы мы знали, что отменят саму жизнь, возможно, мы бы жили иначе.

Все началось неожиданно, с вируса 2020 года. Он забирал старых и больных, как будто выискивал тех, кто уже не мог бороться. Сначала это казалось чем-то далеким, новостями из других стран, которые не касались нас. Но вскоре вирус добрался и до нас, и мир, каким мы его знали, начал рушиться.

Сначала закрыли школы и университеты, затем магазины и кафе. Мы сидели по домам, изолированные от мира, и каждый день приносил новые ужасы. Страх заполнил сердца. Я помню, как мы собирались с друзьями, обсуждали планы на будущее, мечтали о путешествиях и приключениях. А потом все это стало недоступным.

Люди в страхе закрылись у себя в домах. По телевизору и в интернете передавались сводки о количестве больных и погибших...

Ждём, насколько важно человеку достучаться или он благополучно свалит.

Другое время. Другое настроение.

Мы стали другие.

#одинокие

Поэтому прыгаешь с парашютом. Или едешь на войну. Или начинаешь изменять. Причём трахаешь её максимально жестко. Бьешь по лицу, кончаешь на лицо, бьешь опять. Что угодно, лишь бы на какой-то миг почувствовать себя живым. На какой-то миг опять получить иллюзию, что жизнь стоит того. И прямо хочется отдать все за то, чтобы уже остаться в каком-то лагере. Быть вами и осознавать, что все эти поступки это бегство от самого себя. И что эта гонка всегда обернется проигрышем. И принять это. Или быть ими и даже не осознавать, даже не задумываться, что твоя картина мира может считаться дефектной. Просто быть собой. Не ограничивая себя всей этой вашей моралью, правилами, порядком.

Но ты ведь понимаешь, что это максимализм. Почему-то принято считать, что разум - это то, что позволило нам, людям, стать во главе пищевой цепочки. Мало кто допускает мысль, что разум - это проклятие. Что разум - это божественное наказание. Мыслить и осознавать себя. Что мартышки, собаки, инфузории туфельки, в конце концов, в тысячу крат счастливее человека как раз-таки потому, что они не осознают себя. Их картина мира фундаментальна и железобетонна, она не подвержена каким-либо сомнениям. Они исключены by design. Разве это и ни есть счастье?

Ну да, ну да, мы сразу же переходим к религии. Почему-то любые рассуждения о жизни в целом рано или поздно скатываются к религии. Религия. Религия. Религия. И опять вот это человеческое начинает играть, что “смотри, я не такой, как они. Видишь, я ведь лучше? Ведь да?”. Религия, безусловно, очень хороший помощник в борьбе с космосом внутри костей. Но кто сказал, что это плохо? Кто сказал, что это неправильно? Кто-то ведь должен был сказать, если такое чувство есть внутри. Да, мы отрицаем религию, мы будем страдать, мы будем встречать космос лицом к лицу, но почему-то мы решили, что это делает нас лучше тех, кто предпочитает находить покой в боге (Боге). Ой, Б-ге, простите, конечно.

И вот ты стоишь на 17 этаже, в правой руке у тебя бутылка виски. Твои пятки качаются на краю балкона. Сильный ветер, а ведь ты говорил ей не покупать квартиру на высоком этаже как раз-таки из-за ветра. Ты понимаешь, что еще одно сильное дуновение ветра и тебя унесет. И ты ждешь, ждешь, ждешь вот этого момента, что вот тебя почти что скинет, и ты начнешь инстинктивно хвататься за жизнь, и осознаешь всю ценность, всю сакральную важность Жизни и спустишься с балкона и вернешься в квартина Одухотворенный. Но ничего не происходит. Ты просто пьяный скуф на 17 этаже, который стоит с бутылкой виски на краю балкона. И это настолько скучно, настолько обыденно, настолько приземленно, что ты спускаешься с балкона и заходишь в квартиру. Идешь на пикабу и пишешь пост.

Зачем?