КУРСАНТЫ
— Так, Хохлов, подготовьте свою палатку для курсантов.- скомандовал мне при личной беседе полковник Перов.
— Каким курсантам, товарищ полковник? — искренне удивился я, уже заранее возражая делить или отдавать свою палатку.
— Курсанты к нам на месяц приезжают. Будущие офицеры, еб! Практика у них будет. У вас сейчас народу не много, так что перенесите шмотки на одну сторону палатки, а вторую сторону курсантам отдайте.
— Но товарищ полковник… — попытался возразить я, но Перов меня перебил.
— Так, Хохлов, мне некогда с тобой тут сопли разводить. Давай пиздуй, подготавливайся к приему будущих офицеров, еб!
— А почему я? Есть же замкомвзовода Беда?! — попытался я перекинуть стрелки на сержанта.
— Ты чего выебываешься? — возмутился полковник. — Думаешь я совсем идиот?! Вопрос о твоем назначении в заместители командира взвода уже подал лейтенант Тишинский. Так что, принимай бразды правления, еб! Свободен!
— Есть. — нехотя выдавил я и вышел из штабной палатки.
Что ж, долго оставаться в тени у меня не получилось — неформальное лидерство, сначала, приметил Тишинский, о чем и доложил полковнику Перову. Перов же, как он сам выразился, что он не идиот, с Тишинским согласился, видя, что Беда совсем не может управлять взводом. Что это дает командирам? Конечно же в их интересах ставить себе в подчиненных тех людей, кто сможет выполнить поставленную ими задачу, повлияв на своих людей. Слова бывшего сержанта замкомзвода Валерки Сметанина, о том, что я стану его приемником, оказались пророческими. Теперь же, чем жертвовал я, будучи замкомвзодом — непосредственно прямой спрос с меня, как с заместителя командира взвода, обеспечен. Раньше меня не затрагивало то, что я сплю с друзьями после отбоя и не выхожу на некоторые построения, — за это спрашивали с замкомвзвода, на что мне было плевать, так как это был не я… Теперь это я, а значит мне придется пересмотреть некоторые принципы по поводу себя и своих товарищей — стать ответственней.
В общем, сразу две неприятные новости застали меня после завтрака — это приезд курсантов с подселением в нашу палатку и мое назначение на замкомвзвода. Дело в том, что я уже заранее предвидел, как кучка будущих офицеров, проживая с нами в палатке, будут наглеть и вести себя развязано. Не так давно моей проблемой были деды с нашего взвода, теперь же подкинули еще головной боли в виде курсантов. Так как мы обычные солдаты, а эти ребята будущие командиры, то их всех временно назначат на должности наших офицеров, так сказать на подмогу, а это значить, что курсанты уже будут нами командовать (по крайней мере у них будут такие полномочия). Соответственно, представив, что наш взвод будет жить в палатке с недоофицерами, которые будут наделены полномочиями командира, я сразу же насторожился.
Зайдя в нашу палатку, первым кого я увидел был Саша Шейка.
— Сань, где остальные? — обратился я к Шейка.
— Да где-то бродят. А что?
И я рассказал Александру, что в скором времени, а точнее уже завтра, к нам подселят курсантов. Саша, так же как и я, не обрадовался этой новости.
Тем не менее я распорядился, чтобы наши бойцы левую половину нар освободили от своих личных вещей и постельного белья. Оставили лишь матрацы, и подушки с одеялами. Ребята нехотя переезжали на правую половину палатки, недовольные тем, что их места отдадут другим.
Вечером, когда все были в сборе, мы устроили небольшой совет, темой которого, конечно же, стал завтрашний приезд курсантов.
— Я думаю так, пацаны. — начал я вступительную речь. — Хуй с ними, что они будущие офицеры. Если эти парни начнут борзеть, то сразу начинаем их гасить. Конечно же повод должен быть веским.
— Что значить веским? — уточнил Димка Гурбанов.
— Да хуй его знает! — нервно ответил я. — Лишнего себе позволять начнут. Может командовать захотят в палатке. Блин, Димка, я думаю, когда этот момент настанет, мы поймем.
Парни дружно закивали, одобрив мою идею.
— Если что, то пацаны с дивизиона подключатся. Одни мы точно не будем. — подбодрил я парней. — И еще один момент — Перов назначил меня замкомвзвода.
— Ну, поздравляем — улыбнулись дружно пацаны.
— С чем поздравляете? Это мы Беду могли подставить не выйдя на построение, теперь же это кресло мое, что означает — весь спрос с меня.
— Да все нормально будет, братан! — положил мне руку на плечо Гурбанчик. — Придется нам снова привыкнуть к раннему подъему.
Слова Димки Гурбанова меня успокоили. Я переживал, что мне придется ругаться со своими товарищами из-за новых изменений, но этого не произошло. Конечно, это не означает, что теперь все в корне изменится — для нас были важны построения по понедельникам, так как это командирский день, когда в построении принимают участия все офицеры. В обычные будни даже я мог себе позволить вздремнуть после подъема, назначив кого-нибудь из старослужащих старшим и, заранее зная, что на построении не будет командира дивизиона.
Ложась спать, в тот вечер, я никак не мог уснуть, думая о завтрашнем дне. Позже я узнал, что не только в нашей палатке будут жить курсанты, но и в батареях тоже. В общем, в каждой палатке по десять — пятнадцать курсантов.
Утром, после завтрака, прибыл КАМАЗ с курсантами. Так как командир нашего взвода, как обычно, где-то пропадал, мне пришлось идти вместо него, чтобы встретить приезжих будущих офицеров и провести их до палатки.
Я пришел к палатке начальника штаба, когда полковник уже начал распределять курсантов по палаткам. Увидев меня, Перов сказал:
— Хохлов, проводи товарищей курсантов в палатку и покажи им их спальные места.
— Есть. — коротко ответил я и повернулся к будущим соседям.- Пойдемте, я покажу вам палатку.
Десять курсантов, которых отправил к нам полковник Перов пошли за мной. Я допустил себе мысль о том, что сейчас веду небольшой строй будущих офицеров. Так и хотелось сказать тем парням: «Шагом марш! С песней! Хули так тихо поете?! Ногу, блядь в такт ставьте!» Я даже невольно улыбнулся, когда представил себе такую картину.
В палатке я вкратце рассказал курсантам, как мы тут живем. Куда ходим в туалет, где умываемся и где кушаем. Парни, молча, меня выслушали и, поблагодарив за краткую экскурсию, принялись располагаться на новых местах.
В общем, в первый день, мы практически не разговаривали с новыми квартирантами. Они не лезли к нам, мы не лезли к ним. Мы присматривались друг к другу, чтобы определить, какое же будет наше дальнейшее общение.
На второй день, уже после отбоя, у нас произошел конфликт.
Мы уже спали, когда в палатку ввалились два пьяных курсанта. И все бы ничего, но один из них настолько был пьян, что потерял равновесие и не нашел ничего лучшего чем облокотиться на трубу искрогасителя.
В палатке моментально стало светло. Искрогаситель вместе с крышкой слетел с печки и рухнул на деревянный пол. Ничем не прикрытое пламя вырвалось наружу. Истопник, растерявшись, онемел от испуга и ничего не предпринимал. Огонь из буржуйки так и тянулся к потолку, где находился отбеливатель (внутренний слой палатки, служащий как декор).
Первым вскочил Саша Шейка.
— Хули вы творите, блядь?! — заорал Саша на пьяных курсантов.
Палатка зашевелилась. Все проснулись. Один из проснувшихся курсантов встал на сторону своего пьяного товарища:
— Чо вы орете на него?! Пацан выпил немного.
— Немного — это когда на ногах нормально стоишь! — огрызнулся я в сторону ретивого курсанта.
В общем, словесная перепалка между нами и курсантами продолжалась около двух минут, пока Серега Карпин не вмешался в нашу полемику с убедительным доводом:
— Блядь, если мы сейчас пламя не прикроем и не уберем горячий искрогаситель с пола, то все сгорим нахуй!
Слова Сергея на всех произвели впечатление.
Курсанты стали пытаться поднять раскаленный искрогаситель с пола, но каждый раз им обжигало руки. Тогда я набрал воды с бойлера в котелок и полил его на горячий металл. Искрогаситель зашипел обдавая всех окружающих белым паром.
Вместе с курсантами мы поставили искрогаситель на печку.
Недавняя вражда, после того как мы вместе устранили возможную причину пожара, прошла сама по себе. Оба курсанта, которые ввалились пьяными в палатку уже дрыхнули на нарах без задних ног. Кто-то из курсантов тогда с сарказмом сказал:
— Вот же гондоны! Мы тут из-за них ругаемся, а они спят себе на все забив огромный болт!
Мы все дружно улыбнулись этой шутке.
Потом мы полночи сидели на своих нарах и разговаривали с курсантами. Парни рассказывали как они живут в своих казармах. Рассказывали, чему их учат командиры, и как вообще подготавливают будущих офицеров. Нам все было интересно знать. Конечно же, их служба во многом отличалась от нашей, но в целом рядовое расписание типа «Отбой-подъем, обед по расписанию» было таким же как у нас. Мы же рассказывали о своей службе, и курсанты слушали нас с открытыми ртами. Конечно же, о многом мы умалчивали, но поверхностные понятия, которые царили в нашей части, мы им пояснили. В ходе разговора выяснилось, что курсанты также опасались каких-то разногласий между солдатами, и также как и мы, заранее договорились о взаимной помощи в случае неприятностей.
В общем, один неприятный инцидент с печкой, позволил нам наладить, хоть какое-то, взаимопонимание с курсантами.
На следующее утро у нас были запланированы занятия по привязанности к местности. Занятия эти проводили с теми ребятами, которые работали с буссолью. Однако и остальных, кто работал с ПУО, дальномерами, и связью, без внимания не оставили и всех дружненько, как обычно, отправили в поле за палатками.
Однако, в этот раз, к нам приставили одного из курсантов, чтобы тот руководил нашим взводом. И в силу того, что наш взводник, как обычно, пропадал незнамо где, назначенный курсант являлся нашим прямым командиром.
Среднего роста, смуглый, немного худощавый с большими глазами — таков был наш наставник. Весь из себя такой серьезный, что даже не улыбнется. Одна только его офицерская сумка, которую распирало от содержимого, говорила о том, что к нам приставили какого-то карьериста.
После завтрака полковник Перов дал указания командирам и приказал, чтобы до обеда никто в палатки не приходил.
Наш временный командир курсант по фамилии Старостин повел взвод к месту занятий.
Пока мы шли строем в поле, я думал только о том, чтобы этому новому командиру не пришло в голову вести нас с песней. Я вообще опасался, что Старостин включит истинного офицера и начнет командовать нами по полной программе.
Как только мы прибыли в назначенное место, Старостин приказал разворачивать приборы и готовиться к занятиям.
Потом произошло то, чего я никак не мог ожидать.
Старостин подошел ко мне и спросил:
— Слушай, друг, а у вас масло с сахаром есть?
— Ты чего, проголодался что ли? — удивился я вопросу курсанта.
Но вместо устного ответа Старостин открыл свою битком набитую офицерскую сумку и показал ее содержимое. Я онемел от удивления! Сумка курсанта Старостина была доверху набита… коноплей! И не просто коноплей, а самыми пышными макушками!
Молча переведя свой взгляд с сумки на курсанта Старостина, я уловил на его лице широченную улыбку, которую он так усердно скрывал под гримасой строго командира.
— Ну, ты, блин даешь! — все что я тогда смог сказать.
— Меня кстати Старый зовут! — протянул свою руку Старостин для знакомства.
— Миша Хохол! — в ответ дружелюбно представился я. — Что ж ты Старый, раньше-то мне не сказал про макушки, мы же мимо ПХД проходили!
— Да я решил от посторонних глаз уйти подальше.
— Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем!
И я отправил на ПХД солдата, чтобы тот взял сковородку, сахарку и сливочного, либо подсолнечного масла.
— Найди там Кузю, скажи от меня — он все тебе даст. — дал я наставления своему подопечному и тот убежал на ПХД. С Кузей мы вместе пришли с КМБ в дивизион, только он проходил учебу в первой роте. В последствии мы с ним сдружились уже в дивизионе, где его определили в ОБОЗ.
Через полчаса мы с Серегой, Маратом, Димкой, Сашкой Шейка и Старым пожарили на костерке «жареху». И пока наши подопечные делали вид, что занимаются с приборами, мы отведали по две-три ложки «каши». Что такое «каша» спросите вы? Это пожаренные на сковородке мокушки конопли вперемешку с сахаром. На вкус как семечки с кожурой с травяными приправами. В оренбургских степях росло не мало конопли. Для курева она была очень слаба, а вот варить, либо жарить — это пожалуйста. Вот так, мы в компании с будущим офицером, сидели в поле и употребляли природный наркотик…
До обеда мы, в компании с курсантом Старостиным, надрывали животы от смеха. Время пролетело очень быстро. Оказалось, что Старый еще тот любитель конопли. Даже в его фляжке, где должна была быть вода, он носил «манагу» — конопля вареная на молоке с сахаром. И этот парень через год уже получит свое звание и будет направлен в какую-нибудь часть для дальнейшего прохождения службы. Весело будет тем ребятам, которыми будет командовать лейтенант Старостин. Возможно, он и бросит свое любимое увлечение коноплей, когда станет офицером, а пока…
Месяц в компании с курсантами пролетел быстро и незаметно. Вечерами мы часто сидели у буржуйки, пили чай и травили анекдоты. Но время пребывания у ребят заканчивалось, и мы решили в последний вечер выпить чего-нибудь покрепче чая.
Днем я сходил на ПХД и взял у Кузи немного овощей (помидоры, лук и огурцы), немного сала, банку рыбной консервы и пару коробок сока. Кузя, как всегда был щедр и приветлив, за что ему отдельное спасибо.
Под вечер таксист привез нам из городка пару бутылок водки и два литра пива по полевой дороге. Мы отправили солдата за выпивкой — под покровом ночи, пробираясь полуприсяд через кусты, солдат забрал у таксиста товар и передал деньги.
В общем, к прощальному вечеру с курсантами, мы подготовились.
После отбоя мы дождались, когда суета вокруг палаток утихнет, чтобы приступить к своей трапезе, однако у этой ночи были на нас другие планы…
