Солнце светило ласково, в воздухе дрожало мерное жужжание насекомых и далеко разлетались беззаботные птичьи трели. Он вслушивался до изнеможения.
Нет, только насекомые, шелест листьев, птицы и ветер, больше ничего.
Никакого гула трассы. Хотя этот звук преследовал его всю жизнь, от квартиры до загородных пикников. Казалось, невозможно куда-то уехать, чтобы не было слышно трассу. А от шума техники вообще нельзя было скрыться нигде: в самых далеких его командировках, в наиболее диких местах планеты то и дело были слышны самолёты.
Больше этих звуков не было.
Откуда-то он знал, что должен идти вперёд, к холмам на горизонте. При ближайшем рассмотрении холмы оказались руинами города. Полуразрушенные высотки полностью покрылись зеленью. Дом справа от него зарос клематисами – видимо кто-то выращивал их на клумбах. А он даже и не подозревал, что у клематисов бывают настолько крупные цветки.
Рядом пролетела огромная бабочка. Он мог на память перечислить почти сто видов и подвидов бабочек, но названия этой не знал.
Сзади раздался шорох. Обернувшись, мужчина увидел большого оленя. Зверь проявлял любопытство, но не страх. Мужчина осторожно пошёл к нему. Под ногами что-то хрустнуло, и олень, недовольно фыркнув, убежал.
Предмет, спугнувший оленя, оказался старым человеческим черепом. Из его глазницы рос прекрасный фиолетовый цветок.
***
Стив открыл глаза, с трудом восстанавливая дыхание и пульс. Он всегда просыпался именно на этом месте. Будильник показывал 6.50. В принципе, уже можно вставать.
Он не торопясь выполнял все утренние ритуалы, медленно передвигаясь по небольшой квартире, все стены которой закрывали большие красочные плакаты. Леса Мадагаскара, реки Камчатки, степи Аризоны… На кухне на него грустно смотрел синий ара. В спальне висели портреты игривых лемуров и лупоглазого лори.
Даже тем кто не знал Стивена, в его квартире несложно было бы догадаться, что в прошлом он был активным экологом-исследователем.
«Профессия с мёртвым будущим» - печально говорила его жена, Эми. И была права. Как всегда.
Он переучился на вирусолога, но Эми этого уже не увидела, сгорев от рака буквально за три месяца несколько лет назад. Рак вообще был персональным проклятием Стива – от него же умерли мать и отец.
Статистика говорила, что это нормально. По последним данным, если не будет изобретено лекарство, через 20 лет каждый второй будет умирать именно от рака.
В исследования вкладывались миллиарды всех валют мира. А Стив мог назвать причину и бесплатно: всё, что люди ели и пили последние 30 лет, было отравлено.
«Искусственное мясо», «Биодобавки», «Ароматизаторы», «Растворимый… (кофе, суп, каша, чай, хлеб, бифштекс, помидор, (нужное подчеркнуть)» - говорили они.
«Отрава» - коротко комментировал Стив.
Но купить что-то действительно настоящее уже не было никакой возможности.
«Натуральные продукты – изжиток прошлого» - с таким лозунгом прошла одна из вошедших в историю мировых конференций. Ну что сказать, она действительно изменила всё.
Не осталось голодающих. Корпорации озолотились. Все фермерские хозяйства разорились. Чуть позже люди стали дохнуть, как мухи. Последнее, впрочем, никак не было связано с питанием, что убедительно доказывала сотня проплаченных исследований.
Но решительно никому до этого не было дела.
Когда ты можешь сделать себе вкусный, пусть и из-за пищевых добавок, ужин за 1 минуту и 0,25 доллара, это само по себе достаточно веский аргумент. Особенно в условиях безработицы: всё больше профессий осваивали роботы, и количество людей, которые недостаточно умны и талантливы, чтобы стать программистами, операторами искусственного интеллекта или кем-то ещё вместо подсобного рабочего, кассира или водителя, стремительно росло. Они оказались буквально на обочине жизни. И быть бы революциям, но искусственные продукты и управление климатом, которое позволило строить крайне дешёвое жилье, исправили положение. Теперь каждый желающий мог сносно жить на пособие по безработице, попивая вечерком растворимое «Шато». Жить практически в картонной коробке, но не беспокоясь ни о чём.
Бесплатные телевидение и интернет тоже заметно повышают лояльность населения.
При желании в этом же интернете каждый мог увидеть, что из-за изменения климата почти умер крупнейший живой организм планеты – Барьерный риф. И что в колыбели жизни – бассейне реки Амазонки – под угрозой вымирания больше 80% видов. На Камчатку больше не приходит лосось на нерест, а Байкал стал похож на болото.
Но это были очень некрасивые фотографии, и они набирали мало просмотров.
Впрочем, Стивену жаловаться не следовало. С его коэффициентом интеллекта после прекращения финансирования экопрограмм он легко смог выучиться на вирусолога. А это было воистину золотое дно, шедшее в рейтинге сразу после исследований рака.
Планета старалась выжить. Испанка, птичий грипп, свиной грипп, эбола, коронавирус, американка, болезнь Сорона… С начала 20 века и до сегодняшнего дня каждая следующая эпидемия всё настойчивее пыталась отрегулировать растущее население.
То, что ледники Арктики стремительно таяли, не было закрытой информацией. Но далеко не все знали, что в тоннах льда таились десятки неизвестных науке опасных вирусов.
Как бывшему экологу, Стиву доверили проект по их исследованию. Добрая половина его коллег падала в обморок только от мысли, что нужно будет летать туда в командировки – ведь там невозможно поддерживать те 22 градуса по Цельсию, к которым уже привык почти весь мир. Поэтому часто Стив оставался один на один со своими пробирками, что его ни капли не огорчало. Кончилось всё тем, что ему добавили роботов-лаборантов, зарплату, и практически оставили в покое, предоставив полный карт-бланш.
Карьера была на подъёме. И именно тогда ему начал сниться этот сводящий с ума, повторяющийся сон.
На выходе из квартиры Стив поймал в зеркале своё отражение. Аккуратная прическа, строгий костюм, гладко выбритое лицо. И красные воспаленные глаза. Покачав головой, он отправился в офис.
***
- Хелло, Гринпис! – хлопнул его по плечу Барри, догнав на входе в здание. Стив вздохнул. Кое-что всё-таки не меняется: Барри был тупой как сапожок, но зато с хорошими связями, которые и обеспечили ему место в конторе. Он регулярно становился причиной ошибок в программах роботов, пару раз, пока его не отстранили, едва не допустил утечку смертельно опасного вещества в канализацию, но ему всё сходило с рук.
- Добрый день, Барри, - нарочито ровно ответил Стивен. Он знал, что если Барри почует хоть намёк на вовлеченность в беседу, рабочий день можно смело похоронить: он уже не отойдёт ни на шаг, и будет болтать без умолку.
- Ты слышал новости? – Барри был счастлив, как ребёнок, - срок моего отстранения истёк. Вчера ходил к боссу. Представляешь, мы теперь напарники!
Стив остолбенел.
- Отлично, да? Я реально рад, бро. Ты единственный нормальный среди этих чудиков. Они вечно орут на меня и не дают ничего делать. А с тобой-то мы точно сработаемся! – ещё раз похлопав его по плечу, Барри радостно направился в сторону лаборатории. ЕГО лаборатории.
- Стивен, - боссу, к которому Стив незамедлительно направился, явно было не по себе, - я действительно тебя понимаю. Но больше мне его пока деть некуда. От вирусов, которые разморозятся в ближайшие четыре года, вакцины уже готовы и запущены в производство. А для остальных у тебя ещё есть время, мы совсем не будем вас торопить. Ну пойми ты, не могу я его уволить! – тон начальника стал совсем умоляющим, - я добавлю тебе десять, нет, пятнадцать процентов к стоимости контракта! Ты значительно опережаешь график работ, и мне это согласуют. Я прошу тебя, хотя бы на полгода! Не дай ему ничего натворить! А потом я переведу его к иммунологам. По рукам?
Стиву было нечего ответить. Честно сказать, счастье что босс вообще согласился поговорить с ним. Карьерное перемещение сотрудников не было коллективным решением, и все переводы осуществлялись исключительно по воле руководителей. Стив молча кивнул, и вышел из кабинета.
Первое, что он обнаружил в лаборатории – распакованную пачку чипсов на столе для работы с реагентами. День обещал быть долгим…
***
В этот раз всё было не как обычно.
Олень не отреагировал на хруст старого черепа, и продолжил с любопытством разглядывать Стива. Дал приблизиться почти на расстояние вытянутой руки, но всё же убежал в последний момент. Но и на этом сон не кончился. Стив заходил всё дальше в разрушенный город. Здесь встречались здания, не так сильно пострадавшие от времени. По ним он понял, что «высотка» слишком громкое слово, и все эти дома и в лучшие свои годы не были небоскрёбами. На одном из них сохранился знак с адресом. На нём было написано кириллицей «Гидропроектовская ул, д.3». Стив понял, что это за место и сразу проснулся.
Припять!
Разгадка тайны его сна оказалась банальной и скучной. Во время исследований на прошлой работе Стив трижды был в Чернобыле, и обошёл всю Припять вдоль и поперёк десять раз. Его тогда очень сильно поразило, насколько быстро природа восстанавливается даже после ядерной катастрофы. Тогда, конечно, город выглядел менее заросшим и диким, чем в его сне, но фауна там полностью восстановилась уже через пятьдесят лет после аварии, а уж ко времени его командировки и вовсе можно было открывать заповедник.
Может теперь, когда он всё понял, ему удастся нормально высыпаться? Сейчас это актуально как никогда: помимо рабочих обязанностей ему теперь приходилось ежесекундно следить за Барри, а это было непросто. Кроме дурацкого чувства юмора, Барри обладал талантом выводить из строя всё, что оказывалось в его поле зрения. А ещё Барри хотел подружиться со Стивом.
Что делало пребывание на работе абсолютно невыносимым.
Зная о его прошлом, Барри взял за правило ежедневно раскапывать сводки новостей на тему экологии и зачитывать их Стиву. Признаться, это был нелегкий труд. В начале и середине 21 века, когда было модно заботиться об экологии, были даже отдельные журналы и каналы, где постоянно обновляли информацию об охраняемых видах и выпускали документалки о животных. Теперь же такие данные было найти сложно – они изредка проскакивали между строк в новостях, посвящённых совсем другим темам. «Опасные дикие обезьяны помешали заготовке леса для строительства детского приюта», или вроде того. Но по закону о достоверности информации, изданию приходилось в конце статьи давать сводку, что это были за обезьяны, к какому виду они относятся, и сколько их ещё осталось. В общем, задачка ещё та.
Но Барри был настойчив.
Теперь почти каждый день Стив узнавал, какой вид исчез с лица планеты, или близок к этому. Разговоры о том, что его такие новости расстраивают, ни к чему не привели. Барри искренне обижался, ведь он так старается для него! Было проще смириться, чем объяснить.
Тем более что несмотря на все усилия, в глубине души Стивену не было все равно. Совсем не было.
Стив не воспользовался поблажкой от начальства, и ещё усерднее окунулся в работу. Ведь в противном случае у него было бы слишком много времени на общение с Барри. А тот, закончив сводку экологических катастроф, с чистой совестью («Бро, о твоих хобби мы уже поговорили. Теперь давай о моих. И новости обсудим!») принимался болтать о всякой ерунде, чем доводил Стива до состояния тихого бешенства.
«Бро, ты слышал, они всё-таки смогли сделать порошковый «Стейк Рибай»! Пятнадцать лет у них не получалось, а теперь – тот самый вкус!»
«Зацени, мой ай-кот вчера такой ржачный баг словил!»
«Сегодня сто лет со всемирного перехода на метрическую систему. А что такое фунт и эта, как её… вер-ста? Надо же, какое глупое слово… Верстааа… Верррстаааа…. Смешно, да?»
«Ты прикинь, цены на обновление секс-андроидов подскочили! Обещают +20 поз, но я сейчас совсем на мели… Бро, ну че ты на меня так смотришь, типа у тебя своего нет?»
Единственный способ заткнуть Барри без конфликта – с головой уйти в работу. Когда он видел, что Стивен действительно его не слышит потому что занят, он находил себе другое развлечение.
В последние дни погружаться в работу стало значительно проще. Вирус H1N12 с прогнозом оттаивания в горизонте 5 лет оказался чрезвычайно интересным.
Первые исследования показали, что он будет передаваться и контактным, и воздушно-капельным путём. Зона распространения – больше 70 метров от носителя. Стив начал исследование по живучести на разных типах поверхности и устойчивости к средам: воздушной, влажной, водной, кислотной и щелочной.
Наблюдения шли уже вторую неделю. На всех поверхностях и во всех средах вирус был ещё жив.
Такая стойкость просто поражала! Стив начал серию тестов на лабораторных животных, но там пока не было ничего примечательного – они становились носителями, но никто не проявил признаков заболевания.
Исследования и написание отчетов помогали хоть немного избегать внимания Барри.
А вот со снами становилось только хуже.
После Припяти были сны о Мадагаскаре. Во времена его поездок туда от лесов уже почти ничего не осталось, а во сне на главной улице Антананариву он разглядывал маленького лори – единственный вид ядовитых млекопитающих. С чертовски милыми глазами.
На набережной Байкальска отдыхали нерпы, хотя Стив знал, что ещё 5 лет назад их осталось всего 200 особей на всё озеро.
На огромном кешью в джунглях громко кричали красные ара, официально вымершие в конце 21 века. Стив затруднялся опознать место, но было похоже на Сан-Хосе.
Каждый такой сон приводил его в отчаяние, заставляя просыпаться в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем и слезами на лице. Эми бы обняла и успокоила его – ему и раньше снились кошмары. Но Эми больше не было рядом.
Зато рядом, куда ближе чем хотелось бы, был Барри.
Исследования H1N12 подходили к концу. Несмотря на сверхъестественную живучесть - от 3 до 8 недель жизни вне носителя, вирус никак не влиял на животных. И не мутировал на них, будто спал. Оставалась последняя стадия работы – загрузить итоги экспериментов, а также данные о структурах вируса в Дейзи, главного аналитика его лаборатории, и через пару дней получить прогнозы о влиянии на человека. Стив сделал бы это и раньше, но он прятал Дейзи от Барри, боясь, что он её сломает или повредит. У Барри вообще были напряженные односторонние отношения с роботами и искусственным интеллектом. Классическая безответная любовь – Барри не мог пройти мимо, а устройства могли баговать от одного его присутствия, что вообще не поддавалось никаким законам логики.
Но на этой неделе Барри в отпуске, так что никто не помешает завершить работу.
***
Стив проклинал тот миг, когда он решил включить новости. Сегодня мейн-стримом стали два сообщения.
Рождение 25-миллиардного человека на планете. И решение Совета-100 об упразднении законов об охране окружающей среды в мировом праве.
Стив понимал, что всё к этому и идёт, ещё после того как Гринпис было отказано в финансировании. Но всё же услышать об этом было больно. Упразднение означало, что с этой минуты на всей Земле нет ни одного уголка, который был бы под охраной от человека.
«Нельзя, чтобы интересы низших существ подрывали благополучие людей. Этот день войдёт в историю как официальное закрепление статуса человека как высшего существа на планете» - вещал диктор.
«Заткнись!» - и телевизор отключился. Эту голосовую команду он выучил уже давно.
Стив встретился взглядом с голубым ара на плакате. Не выдержав, сорвал его со стены. А заодно все остальные, изорвав их на мелкие клочки.
***
Стив уже пятый раз перечитывал отчёт Дейзи и перепроверял данные, которые он вводил на входе. Ошибки не было.
H1N12, показавший полную безвредность для животных, мог убить человека за несколько часов. А учитывая его живучесть, легкость распространения и вариативный инкубационный период, прогнозное время уничтожения человечества составляло от шести до восьми недель.
Принимая во внимание устойчивость к различным средам и веществам, вероятность изготовления лекарства менее 10%.
«У планеты всё-таки был запасной план» - подумал Стив и переименовал папку с отчётом Дейзи.
«Бич человечества».
Подумав ещё немного, снял с шеи замысловатый кулон, который оказался страшно старомодным девайсом: USB-накопителем. Эми всегда смеялась над ним, но Стив уверял её, что это теперь единственный способ хранить данные без мониторинга спецслужб. Кроме, конечно, бумаги, но как эколог этот вариант он даже не рассматривал.
Дейзи имела USB-порт на случай использования старых засекреченных внеоблачных источников. Стив ввёл в систему данные из файлов, добавив несколько параметров, и отправил задачу на обработку.
***
Сегодня ему снилась Эми. Они стояли на краю Гранд-каньона и наблюдали за полётом кондоров. Стиву всегда было от них жутковато, а Эми не понимала, как можно не восхищаться птицей с размахом крыльев больше трёх метров.
Но сейчас не кондоры заботили Стива. Он чётко сознавал, что это всё ненастоящее. Хоть в 21 веке и удалось восстановить популяцию калифорнийских кондоров, почти вымерших в двадцатом, последняя пара умерла в том же году, что и Эми. Но во сне они были молоды, Гранд-каньон ещё был заповедником, а в небе парили самые крупные птицы, способные летать.
Стив боялся, что если скажет хоть что-то, видение исчезнет.
Эми украдкой смахнула слезу. Ей, как обычно, было неловко за слёзы восторга, хотя он миллион раз говорил ей: это не повод для стеснения, а признак её огромного сердца.
Ещё немного полюбовавшись, Эми повернулась к нему и серьёзно спросила:
- Ты уже решил?
- Ещё нет, - ответил Стив, не понимая, о чём речь.
- Осталось не так много времени. Ещё можно изменить всё. Ты же понял, что я показывала тебе?
Не зная, что ответить, Стив на всякий случай сказал «Да».
- Хорошо. – Эми успокоилась и прижалась спиной к его груди, закопошилась, заворачиваясь в края его расстёгнутой куртки. – Я люблю тебя.
Он проснулся, не успев ответить.
***
Сегодня Дейзи дала отчёт по его запросу.
И вышел из отпуска Барри.
Ему явно не терпелось поделиться впечатлениями, и даже отстранённость Стива не убавляла его болтливости. Будучи совершенно не в себе от сегодняшнего сна, Стив нарушил свою же заповедь об уважительном общении с коллегами.
- Барри! Я прошу тебя: заткнись. Я не хочу слушать трёп про грави-сёрф и другое дерьмо. Мне нужно работать. Хоть кто-то из нас двоих должен приносить пользу!
Лицо Барри сначала вытянулось, а затем начало краснеть.
- Вот значит ты как, бро... А я-то думал, ты лучше остальных яйцеголовых в этой конторе. Считаешь, что умнее меня? Очнись, Гринпис! Таких как я – миллиарды. А такие старые фрики как ты нужны только для того, чтобы такие как я жили лучше. Да если бы не я, с тобой бы только твои проклятые роботы и разговаривали! А тебе видно больше и не надо! Ты сумасшедший, на всю голову больной! Если тебя завтра не станет, никто и не вспомнит что ты тут вообще был!
Стив смотрел на Барри как загипнотизированный. Таких как он – миллиарды. Рыхлых, слабых, с кожей, не знавшей загара. Не понимающих, что это за продолговатая зелёная штука нарисована на последней рекламе порошкового горошка. Не знающих, как выглядела корова, из которой делали Рибай. Вкус которого так упорно не поддавался жалкой подделке.
«Никто не вспомнит что ты тут был».
Утром Стивен переживал только о том, что не успел сказать Эми, как сильно он её любит и скучает. Весь остальной диалог ускользал от его внимания. Теперь он понял, что она показывала ему. И о каком решении шла речь.
Под вопли Барри он подошёл к сейфу и взял пробирки с «Бичом человечества». Затем сделал немыслимое – впервые за много лет распечатал отчёт на бумаге. Взяв всё, молча вышел из лаборатории. Стив знал, что Барри не поднимет тревогу из-за его отсутствия в рабочее время. А переживать за судьбу пробирок ему и вовсе не хватит мозгов.
«А всё же есть некоторые плюсы в технологиях» - меланхолично подумал Стив, когда всего за пару часов такси доставило его к Скалистым горам. У таких поездок был ещё один плюс – на длинных одиночных маршрутах, хоть и управлял машиной автопилот, полагалось наличие живого оператора-человека на водительском кресле.
- Что, хочешь погулять напоследок? – усмехнулся пожилой водитель. - Скоро тут и куста не останется. Жалко конечно, я по этим местам ребёнком ещё в походы с отцом ходил… но зато обещают падение цен на жильё на тридцать процентов. У меня дочка в недвижимости работает, держи визитку, может ещё поселишься здесь!
Стив молча взял пластиковую карточку. «Земля для человека, а не человек для Земли» - было написано на ней под контактами менеджера.
Сидя на берегу, он читал отчёт Дейзи. Обработаны данные, которые он собирал всю свою жизнь. Только раньше Стив не знал временны́х параметров, а теперь – знает. Он читал не торопясь, внимательно просматривая детали расчётов и не стремясь быстрее увидеть выводы – их он уже видел.
В условиях отсутствия юридической защиты окружающей среды и растущего населения начнётся стремительное сокращение видового разнообразия флоры и фауны.
Прогноз № 1
Заданный параметр времени: 5 лет.
Заданный параметр потребления: 100%
Сокращение фауны: 95% видов
Восстановление невозможно
Сокращение флоры: 80% видов
Восстановление невозможно
Прогноз № 2
Заданный параметр времени: 2 месяца
Заданный параметр потребления: 100%
Сокращение фауны: 4% видов
Полное восстановление при наличии хотя бы 2000 особей, при параметре потребления 0%.
Обнаружен дефицит данных ряда популяций. Допускается возможность восстановления видов, официально признанных вымершими, при параметре потребления 0%.
Сокращение флоры отсутствует.
Стив достал три пробирки из кармана. Они были пусты. Жидкость из первой отправилась в питьевой фонтан его конторы. Содержимое второй - в вентиляционную систему международного аэропорта. Третью он опустошил в такси.
Стив подошёл к реке и, широко размахнувшись, бросил пробирки в воды Колорадо. Сел на землю, потому что стоять было уже тяжело – первые признаки болезни давали о себе знать.
До водохранилища Мид было несколько сотен километров.
До воплощения его снов – несколько десятков лет.
И всего пара месяцев до того, что уже через две недели
назовут концом света.
