Серия «Хоррор - Я мыслю, значит, я существую»

Нейросеть скопировала поселение, но допустила некоторые неточности...
***
Стоя возле черного города, Вася первым начал испытывать ужас и трепет от осознания того, что сейчас ему придется погрузиться в чрево этого уродливого нагромождения ненастоящих домов, выстроенных ненастоящими бессмысленными существами. Но Вася понимал, что деваться некуда, и даже будь он тут один без света и оружия, он бы пошел за сыном.
Кошкин направил фонарь на забор и повел им слева направо, освещая участок с перекошенным деревянным домом. Двуликой старухи в этот раз не было, а труп парня так и лежал. Дорога, по которой они пришли из леса, уходила дальше вглубь города и исчезала во тьме.
- Если мы находимся на въезде в Потерянное, - начал капитан, - на улице Машиностроителей, то идти нам до твоего дома, Вася, километра два.
- Что делать, если в квартире Мишки не окажется? – спросила Алёна, - надо заранее обдумать этот вариант.
- Он там, я точно знаю, - сказал Ласкин.
Федя прошел вперед по дороге метров двадцать, водя фонарем по сторонам, и поравнялся с забором участка двуликой старухи. Напротив участка, то есть - слева от дороги, было поле. Несколько высохших тел лежали там, на траве.
- Помогите, - раздался глухой крик из дома. Федя резко обернулся на звук.
- Это оно! - произнес Ласкин и пошел к Кошкину, - приманка.
- Я понял, - сказал Федя.
- От человека не отличить, - капитан осветил стену фасада.
- Мы и не отличили, - Алёна пошла следом за Васей.
- Батюшки… Какая же кривота, - протянул капитан, разглядывая хаотично расположенные окна разных размеров.
- Воняет, да? – Федя начал принюхиваться, - или мне кажется? Как будто гнилью.
- Да, там на участке тело разлагается, - сказала следователь.
- На помощь! Я тут внизу! Они отрезали мне ноги! – продолжало глухо доноситься.
Федя пошел дальше по дороге. Остальные, не мешкая, двинулись следом. Вокруг было нереалистично темно и тихо: даже в самую темную безлунную ночь на Земле не бывает такой непроглядной черноты. Позади глухой крик о помощи становился всё тише. Алёна, Ласкин, Фёдор и капитан всё глубже погружались в это ненастоящее место, в этот иллюзорный ужас, рожденный мерзкими и пошлыми грёзами самого дьявола.
***
По левую сторону все еще тянулось поле, а справа деревянные дома на крохотных участках, огороженных кривыми заборами, чередовались с домами каменными. Все строения были такие же уродливые, прокаженные, как и тот первый дом. На нескольких участках было видно замерших людей. Периодически в нос била невыносимая трупная вонь. Через метров сто узкая дорога начала плавно поворачивать, уперлась в забор и оборвалась. Вместо нее, чуть левее, началась дорога шире в несколько раз, метров пять шириной. Разметка на ней была нанесена бессмысленным образом – белые разделительные линии тянулись то посередине асфальтового полотна, то смещались к одному из краев, то было сразу три полосы в ряд, а то вообще не было ни одной. По краям стояли столбы, напоминающие фонарные, только никаких фонарей на них не было. Имитация частного сектора, состоящего из одноэтажных и двухэтажных домов, закончилась, и сразу же, слева и справа, появились пешеходные тротуары, а еще чуть дальше, по правую сторону, начался первый пятиэтажный многоквартирный дом.
- Пойдемте глянем, - сказал Кошкин и сошел с дороги в сторону пятиэтажки, - что нам ждать от этих домов. Может, в них вообще зайти нельзя.
До здания было метров двадцать. Федя шел по траве, направив луч вперед. На фасаде дома было налеплено множество балконов - синих, серых, зеленых, застеклённых, забитых досками, заваренных металлическими листами, заваленных хламом… Одни балконы нахлёстом заходили на другие так, что понять, где какой начинается, а где заканчивается, было невозможно. В местах на фасаде, где хаоса из балконов не было, виднелась неровная кладка из подобия кирпича.
Кошкин провел лучом фонаря по дому снизу вверх. По высоте это была явно пятиэтажка, с налепленными на нее наростами, опухолями в виде этих кривых балконов.
- Именно так нечеловеческий разум представляет наши жилища, - сказала Алёна, подойдя сзади к Феде. Ласкин и капитан остались на тротуаре. Им было и оттуда прекрасно видно это скомканное, наспех сложенное подобие дома, вернее, ту его часть, что освещал Федин фонарь. Кошкин провел лучом по горизонтали. Дом уходил вдаль, за пределы досягаемости света.
- Пока, похоже, что они старались сделать точную копию Потерянного, - сказал капитан, - дальше если будет деловой центр, то значит, всё, копия однозначно.
- Интересно, как же там внутри-то всё устроено? – задал риторический вопрос Федя, продолжая разглядывать дом и пытаться зацепиться разумом хоть за какой-то знакомый фрагмент, но сделать этого не получалось. Если смотреть издалека и не всматриваться в детали, то выглядит это строение, как жилой дом, хотя и немного странный. Но, как только пытаешься сфокусироваться на чем-то конкретном в этом фасаде, то не можешь уловить ни единого знакомого контура и элемента. Даже вещи, расположенные на балконах, а у нас это обычно холодильники, шины, белье, шкафы, велосипеды, лыжи, не поддавались какому-то описанию.
Справа от угла дома на траве был виден профиль автомобиля, а сзади, упершись руками в багажник, застыв, стоял человек. Казалось, он пытался толкнуть машину.
- Федь, надо идти, снова время теряем, - раздался голос Ласкина.
Кошкин молча вернулся к тротуару. Следом и Алёна.
Они шли шеренгой по дороге – слева Кошкин, правее него Вася, Алёна и капитан. Фонари были по-прежнему в руках у Феди и Сергея Петровича. Три пистолета Макарова с восемью патронами в каждом держали наготове, сняв с предохранителя, все, кроме Ласкина. Ожидаемо, у Васи начала ныть рука. По времени ему пора было принимать обезболивающее и противовоспалительное, которое осталось на столе в его комнате. Ласкин здоровой рукой прижимал висящую на повязке руку в гипсе к груди. Слева и справа тянулись изуродованные пятиэтажки. На тротуарах все чаще встречались замершие человекоподобные сущности с множеством уродств, – у кого-то глаза слишком далеко друг от друга, у кого-то нет ушей или носа, а у одного самой ярко выраженной деталью были удлиненные руки, с несколькими локтевыми суставами на каждой. По мере погружения в это сюрреалистичное пространство замерших псевдо-людей и машин становилось все больше. В машинах, которые стояли на дороге, сидели за рулем водители, а в припаркованных авто никого не было. Местные горожане были одеты в абсолютно обычные летние вещи: футболки, шорты, штаны, юбки, платья. На земле повсюду валялись тела разной сохранности – скелеты, разлагающиеся, источающие гнилостное зловонье трупы и мумии.
Улица Машиностроителей заканчивалась круговым движением, или первым кругом, как его называли жители настоящего Потерянного. Дойдя до круга, путники остановились. Справа находился торгово-развлекательный центр Потерянного, тот самый, о котором говорил капитан. Конечно же, здание было искажено, но узнаваемо, потому что цвет его фасада в реальности был оранжевый, и здесь, в псевдо-Потерянном, это трехэтажное здание так же было оранжевое.
Страх окутывал всех четверых непрошенных гостей этого города. Сейчас, пройдя по улице почти километр, стоя в окружении десятков, а то и сотен людей-манекенов, капитан озвучил вопрос, который давно висел в воздухе:
- Что мы будем делать, если они все оживут? – Сергей Петрович крутился, светя по сторонам, наводясь лучом то на одно оцепеневшее существо, то на другое. Повсюду стояли эти фантомные сущности. Не живые, не мертвые. Бессмысленные. Капитан фонариком вычленял из тьмы этих обездвиженных уродцев, счету которым не было конца – вот несколько в машине, вот на тротуаре, прямо в паре метрах, вот чуть дальше, вот на противоположной стороне дороги трое, кто-то на траве сидит, кто-то возле дома спиной повернут, - везде, куда ни посвети, стоят эти зловещие восковые фигуры. Понимание того, что тут творили с живыми людьми, вводило в еще большее состояние трепета перед этим поганым местом.
- Я надеюсь, что они тут как декорации стоят, - сказал Кошкин, рассматривая ближайшее существо на вид мужского пола, без видимых дефектов тела.
- Тот, в машине, сначала разговаривал с нами и двигался, а потом резко отключился, – сказала Алёна, – но те, в доме, двигались, когда другие были обездвижены. Старухи на первом участке тоже не оказалось, выходит, она ушла.
- Значит, одни не впадают в эту… как её назвать… в спячку, - рассуждал Федя, - а другие впадают.
- А что, если ночью они спят? – произнес Вася, но тут же поправил себя, - хотя нет, в тот раз мы зашли - был день, и все равно все в городе стояли, не шевелились. Ну... кроме тех… в доме.
- Какие-то являются декорациями, а какие-то - действующими лицами, если провести аналогию с театром, - предположила Алёна.
- Получается, что сейчас в городе полно вот этих вот… только не спящих, - сказал Федор, суетливо озираясь.
- Это факт, - сказала Алёна, - потому что тот, в подвале, до сих пор орёт, пока другие не шевелятся.
- Пойдемте уже, - произнес Ласкин, сделав пару шагов в сторону круга.
- Друг от друга не отходим и смотрим по сторонам, - скомандовал Федя, - когда идем, не болтаем, а держим ухо востро. За мной.
- Ну команди-и-ир, - произнес Сергей Петрович, покачивая головой.
Пройдя круговое движение, они вышли на Первомайскую улицу, являющуюся продолжением улицы Машиностроителей. Сам круг разделял две эти главные в городе улицы, но по факту это всё была одна длинная дорога, пронизывающая Потерянное насквозь. По Первомайской улице необходимо было пройти километр, потом свернуть на улицу Ломоносова, и далее сойти на улицу Кирова, где и находился дом Ласкиных. Идти до него от первого круга полтора километра.
Вася старался отгонять связанные с сыном трагичные мысли и образы, которые лезли ему в голову. Сделать это было непросто, и у него постоянно возникала перед глазами сцена с истекающим кровью Мишкой, зовущим отца на помощь. Вася твердил себе, что Миша в их доме, что все будет хорошо. Они зайдут в квартиру, заберут мальчика, и они той же дорогой вернутся домой. А потом Вася с сыном уедут из Потерянного. Он продаст квартиру, и они переедут в другой город, чтоб навсегда забыть это гиблое место. Мысленно Ласкин успокаивал себя, но в горле стоял горький ком, а чувство безысходности готово было вот-вот завладеть разумом отца и растоптать его. Ласкин еле сдерживал слезы.
Первомайская улица уходила вниз под небольшим углом и тянулась по прямой линии. В настоящем Потерянном с этого места, где они сейчас шли, если смотреть по ходу улицы, вдали, в двух километрах, можно было увидеть кромку леса, сразу за последними одноэтажными домиками. Кроме этого, если повертеться, то с этой точки, в разных направлениях, где нет пятиэтажек, тоже просматривался лес. Сейчас вокруг была лишь зловещая непроглядная тьма, которой, казалось, не будет конца… но конец тьме наступил внезапно…
Вдали, и непросто вдали, а очень, очень далеко, будто за лесом, по ходу направления Первомайской улицы, над домами, над деревьями появилась красная точка, тускло осветившая алым цветом всё! Сложилось ощущение, что точка эта висит на высоте нескольких километров и увеличивается, превращаясь в пятно на небе.
- Восход? – удивленно спросил Федя и остановился. Оказался он возле очередного псевдо-человека. Федя уже не обращал внимания на этих застывших существ, коих тут было бесчисленное множество. Обходил их, как, собственно, и остальные члены группы. Четверо путников застыли, глядя на краснеющие небеса.
- Высоко как-то, да? Будто из-за гор встаёт, - сказал Ласкин, смотря вдаль. Лица людей окрасились в багряный цвет. Алое пятно постепенно расширялось, подобно Солнцу, медленно поднимающемуся из-за морского горизонта. Расширялось и ползло вверх. Пятно превратилось в полукруг. Улица, уходящая вдаль, вся стала алой. Сотни созданий, стоящих на дороге и тротуарах, отбрасывали длинные тени на асфальт. Багровый восход с каждой секундой все сильнее окрашивал город в цвета крови. Это неправильное Солнце, будто говорило – бегите, красный – это цвет тревоги, опасности! Искаженные дома, небрежно налепленные на это нечистое место, в таком цвете казались еще уродливее.
- Это не Солнце. Это та Лампа, о которой говорил водитель, – предположила Алёна.
- А что это за преграда, из-за которой она восходит? – спросил капитан, - как будто горная цепь, хребет. Только уж больно ровный. Да?
- Да-а-а, - с удивление протянул Федя.
- Вершина хребта, будто линия прямая, - добавил капитан.
Красное светило уже вышло наполовину. Угловой диаметр Лампы был чуть больше Луны. Вставала она не из-за леса, а из-за чего-то, что находится гораздо дальше. И этот барьер был в десятки или сотни раз выше любого дерева.
- Похоже на какую-то стену, - сказал Федя,
-Да! – воскликнул капитан, - эта красная штуковина из-за стены восходит!
Действительно, барьером были не горы, а что-то, явно созданное искусственно. Преграду вдалеке, напоминающую гигантскую стену, стало видно силуэтом на фоне алого свечения. Тянулась эта стена влево и вправо, насколько хватало видимости и насколько могли достать лучи восходящего светила. Алый свет бил сквозь облака, через которые свет далеких звезд пробиться не мог.
- Стена? – удивленно произнесла Алёна, – стена высотой несколько километров?!
- А что за стеной? – произнес Федя.
Одно из существ, стоящее возле них, сделало глубокий вдох с хрипом и медленно повернуло лицо к красному небесному фонарю. Все четверо людей машинально отскочили от ожившей фигуры, но смысла в этом было немного: оглянувшись по сторонам, им стало понятно, что всё вокруг начинает оживать. Каждый силуэт сейчас был приведен в движение неизвестной силой. Длинные тени на дороге, отброшенные по всему городу уродливыми тварями, шевелились, копошились, будто черви, пока их создатели разминали затекшие конечности. Со всех сторон начались мельтешения и шевеления, сопровождаемые звуками - хрипами, стонами, криками, фразами.
- Что нам делать?! – выкрикнул Ласкин. Смотрел Вася на Фёдора и ждал какую-нибудь реакцию от него.
Кошкин наставил пистолет на ближайшего псевдо-человека. Молчал.
- Федя, - с испугом произнесла Алёна, озираясь.
Существо, выглядящее как обычный тридцатилетний мужчина, одетый в джинсы и футболку, повернулось к Кошкину.
- Здравствуйте, - произнес псевдо-мужчина и сделал шаг вперед.
- Стоять! – крикнул Фёдор, - руки подними.
Лампа полностью вышла из-за стены. Вокруг всё горело алым.
Существо подняло руки, сделало еще шаг и произнесло:
- Вам придется вести себя как дома. Вам придется подчиняться. Вам придется учить меня.
- Еще один шаг и я выстрелю! – сказал Федя.
- Смотри, - существо вытянуло руку ладонью к Феде, - концов пять. Как и у вас.
Со всех сторон к ним рванули ожившие фигуры.
- Федя, твою мать! – закричал капитан, - бежим!
Когда псевдо-человек сделал еще шаг, раздался выстрел – Кошкин выпустил пулю ему в лоб. Тот упал замертво на спину, а из отверстия во лбу брызнула струя крови, сливаясь по цвету с окружением. Фёдор принялся стрелять в ближайших существ, бегущих на него. Алёна с капитаном стреляли в созданий с противоположной стороны улицы, оттуда, где был круг. Обойма из восьми патронов у Кошкина закончилась за несколько секунд. Все восемь пуль Федя выпустил существам четко промеж глаз, а после грозно скомандовал:
- Бегом! За мной!
Медлить никто не стал.
За мгновенье до команды Кошкина, Алёна успела сделать четыре выстрела, два из которых попали в голову и тут же умертвили существ, одна пуля вошла в грудь, отчего псевдо-человек упал на спину, но тут же принялся подниматься, а четвертая пуля пролетела мимо. Капитан, будучи с трясущимися от похмелья руками, вообще ни разу ни в кого не попал. Длилось всё это буквально секунд пять – вот копии людей с двух сторон бегут, чтоб атаковать; мгновенно раздаются выстрелы из трёх стволов; часть противников падает замертво, заливая струями крови из пулевых отверстий в головах асфальт; и вот уже Кошкин, Алёна, Ласкин и капитан бегут перпендикулярно направлению улицы к первому попавшемуся зданию.
Вася, который никогда не был в эпицентре перестрелок, пока бежал пятьдесят метров до строения, успел осознать, что все, произошедшее за эти секунды, воспринялось им как более длительный временной интервал и виделось в памяти сейчас, будто в замедленном воспроизведении. Выстрелы Кошкина, который восемь раз успел сменить мишень, падающие один за другим создания, выстрелы Алёны и капитана - всё это было как во сне.
Зданием, к дверям которого они подскочили, была копия городской поликлиники. Ста двадцатикилограммовый Федя на скорости врезался в стеклянную раздвижную дверь, которая, конечно же, тут не раздвигалась, и вышиб её, сам чуть не упав. Балансируя руками, он восстановил равновесие, залетая в холл. Остальные заскочили следом. Не успев разглядеть, что там вокруг, что это за место и куда они вообще ворвались, все четверо рванули по инерции дальше. Впереди все так же летел Кошкин, который, продолжив прямую траекторию, выскочил на лестницу и побежал вверх. Когда они оказались на втором этаже, Федя, не останавливаясь, врезался плечом в первую попавшуюся деревянную дверь. Та с грохотом распахнулась. Четверка заскочила в красную, как и всё вокруг из-за света Лампы, комнату. Кошкин моментально захлопнул дверь и уперся в нее всей своей массой. Когда с другой стороны на дверь надавили, Федя чуть отъехал. Дверь приоткрылась, но ненадолго – капитан, Алёна и Ласкин навалились на Федю. Щель из комнаты в коридор уменьшалась, пока не исчезла полностью. Давление с той стороны не прекращалось. Все четверо людей изо всех сил упирались, сдерживая противоположный напор.
- Надо чем-то подпереть! – кричал Федя, - долго мы так не выстоим!
Кошкин оглянулся и увидел краем глаза в зловещем красном сумраке кровати, расположенные в ряд. За ними письменный стол, а возле стен - ряды стеллажей и шкафов. У каждой кровати стояло что-то наподобие штатива под камеру. Из штатива тянулись провода, а может веревки. В этом мире не было смысла давать точные характеристики предметам, потому что все предметы здесь не обладали положенными им функциями, а лишь изображали что-либо. Всё здесь лишь форма без содержания. Всё - обман, всё - фальшивка.
- Надо забаррикадироваться! Тащите мебель! – кричал Фёдор.
- Если мы отойдем, они продавят дверь! – ответил Ласкин, подпирая Кошкина.
- Сколько у вас патронов?! – спросил Фёдор.
- Четыре! – надрывно произнесла Алёна.
- У меня столько же, - крикнул капитан.
Кошкин, упираясь левым плечом в дверь, протянул обе руки в сторону.
- Давайте мне оружие. Их там немногим более чем нас, иначе мы бы не удержали!
Алёна и капитан, не переставая нажимать на Федю, отдали ему свои ПМ.
- На счет три отбегайте назад! - произнес Кошкин.
- Один! Два!.. Готовы?!
- Да! – практически хором ответили все трое.
- Три!
Алёна, Ласкин и капитан отскочили от Феди.
Могучий Кошкин еще несколько секунд удерживал дверь, медленно отъезжая назад, скользя по полу, а потом отлетел на пару метров и упал на спину. В дверной проем хлынули демонические человекоподобные образы. Кошкин, лежа на спине, в обеих руках держа пистолеты, сначала спустил курок левой рукой.
БАХ! – раздался грохот выстрела! Существо упало прямо на Фёдора, лицом к лицу. Кровь из простреленного лба создания струей толщиной с указательный палец залила Феде глаза, рот, нос. Кошкин отклонил голову в сторону, и, выглядывая из-за лежащего на нём трупа, поочередно спускал курки пистолетов.
БАХ! БАХ! БАХ! БАХ!.. - раздавались оглушительные выстрелы, отбрасывая эхо. Каменные стены звенели от грохота, а твари падали возле порога в помещение… БАХ! БАХ!
Фёдор сделал семь выстрелов. Пустой пистолет он откинул. Не переставая целиться в сторону дверного прохода, Кошкин одной рукой стащил с себя труп и поднялся с пола. Вытирал рукавом лицо от крови, но в итоге просто размазывал ее по себе. Одно существо осталось живо - лежало с простреленными ногами и, задрав голову, смотрело на Федю. Кошкин, перешагивая тела, подошел к двери. Выглянул в коридор – никого.
- Баррикадируем! – приказал Фёдор, - тела надо выволочь отсюда. Все, кроме этого, - он указал на раненого псевдо-человека.

17. Агенты несвободной воли
Все кровати, шкафы и стеллажи, что были в этом просторном помещении, имитирующем кабинет для физиотерапии, они придвинули к двери. Живого псевдо-человека усадили в дальнем от входа углу кабинета.
- Если попытаешься что-то сделать, я тебя пристрелю! – пригрозил пленному Кошкин. Засохшая кровь на лице полицейского была не так уж заметна на фоне алого света, но создавала сильный дискомфорт. К сожалению, отмываться тут было негде.
- Что сделать? - спросил тот.
- Что-то, что мне не понравится.
- Что тебе не нравится?
- Ты издеваешься?! - Фёдор наставил оружие на псевдо-человека.
- Я однажды издевался над другом, и мы поругались.
Ласкин внимательно слушал ответы этого удивительного создания. Капитан и Алёна смотрели в окно на очнувшийся от спячки город. По всей видимой части улицы, по тротуарам в разных направлениях шли псевдо-люди бог знает по каким делам. Машины на дороге просто стояли, но в них были водители. В одном из окон дома напротив человек периодически подносил руку ко рту, будто курил.
- Как тебя зовут? – спросил Ласкин у пленника.
- Есенин.
- А имя есть?! – вмешался Фёдор.
- Есенин, это моё имя.
- Ты видел тут мальчика? – спросил Ласкин, - ему одиннадцать лет. Волосы темные. Раздетый - в трусах и в белой майке.
- Тут нет мальчиков. Мы все взрослые люди.
- Не тут, а в городе! – повысил тон Вася.
- В городе есть мальчики, есть девочки. Есть дети.
- Где они?!
- Кто?
- Где дети?!
- Дети в детском саду, в школе и на детских утренниках.
- Бесполезно, - произнесла Алёна.
- Отвечает, будто робот, - сказал Ласкин и оперся руками на подоконник. Уставился в окно.
- Может, они и есть роботы? – предложил капитан.
- Может, - ответил Вася, а потом добавил, - надо идти за Мишей.
- Куда ты пойдешь? – сказал Фёдор, - ты посмотри сам: их там сотни! А если население тут, как у нас в Потерянном, то больше десяти тысяч!
- И что ты предлагаешь, ждать пока они снова замрут?
- Если ты сейчас выйдешь, они… я даже не знаю, что они сделают, - запинался Федя, - очевидно, схватят тебя… а дальше… убьют, расчленят, посадят в подвал… все что захотят, сделают! Нельзя идти!
- Есенин, - обратилась к нему Алёна, - ты знаешь, что это за устройство в небе?
- Это Лампа.
- Из-за нее вы все пришли в сознание?
- Я не знаю.
- Когда Лампы не было на небе, где ты был?
- Лампа всегда на небе.
Вася повернулся и присел на подоконник.
- Если без Лампы они не в сознании, значит, для них не существует момента, когда нет Лампы, - предположил Ласкин, и вновь посмотрел сквозь окно. Лампа взошла над горизонтом градусов на пятнадцать-двадцать. Василий прикинул в уме, что если это угловое расстояние по небосводу она прошла примерно за полчаса, то сядет она где-то через два с половиной часа. В Васе боролись два желания, первое – эмоциональное, которое заставляло его броситься прямо сейчас в одиночку искать сына, а второе – рациональное, предлагающее переждать. Мысленно Вася вышел из больницы и тут же увидел, как все вокруг остановились и уставились на него, а через мгновенье накинулись и…
- Нет, если я сейчас выйду, - думал он, - я не спасу Мишу с вероятностью сто процентов. Если мы переждем и выйдем, когда они вновь застынут, шанс вернуться домой с сыном появляется.
- Почему вы гнались за нами? Что вам от нас надо? – спросила следователь.
- Мы станем вами, - ответил Есенин.
Четверо настоящих людей переглянулись. В кабинете повисла пауза. Ответ существ не предвещал ничего хорошего. Ласкин тут же представил, что эти создания захватят Землю, что начнется война с их миром, и человечество проиграем. Алёна представила, как её тело медленно растворяется, а вместо него создается похожее, только с исковерканным демоническим сознанием, как это бывало в фильмах про похитителей тел. Кошкин подумал, что надо как можно быстрее зайти в этот уродливый мир с армией и разнести тут всё. А Сергея Петровича мучила жажда и похмелье, и всё, о чем он сейчас думал, это о бутылочке пива.
- Как вы собираетесь стать нами? – спросила Алёна.
- Я не знаю.
- Что вы делаете с пойманными людьми? – снова задала вопрос девушка.
- Я не знаю. Я не ловил. Спросите у тех, кто ловил.
- Вы убиваете людей? – спросил Ласкин.
- Да.
- Зачем?
- Если мешает, мы убираем то, что мешает.
- Где похищенные люди?

продолжение ЧАСТЬ 2. Поход в город, созданный нейросетью #рассказы #хоррор #фантастика