Немецкий подход в данном случае австрийский зачем ставить одну кнопку когда можно три или пять. Теперь по назначению
Кнопка 1 - Вызов безногой медсестры, также лишённой кистей рук.
Кнопка 2 - Принесите мне морфию
Кнопка 3 - Я только спросить (просто поболтать)

Вот представьте у вас неприятность вы будете разбираться в какую кнопку вам тыкать, считывать неинтуитивные пиктограммы? Особенно со змеей Эскулапа. Немцы такие немцы, в данном случае австрийцы.

Да, а еще цветовое решение!
Первой красной кнопке соответствует зеленый ореол индикатора.
Второй оранжевой кнопке соответствует оранжевый ореол.
Третьей лиловой кнопке соответствует желтый ореол. Это что вообще?

Глава 10: Сырное наследие и последняя шутка Смерти

Сырная башня возвышалась над Грязнулей, как монумент безумию и надежде. Она была кривой, неровной, местами покрытой подозрительной плесенью, но в этом была её своеобразная красота. Как и в любом великом творении, в ней отражался хаос, из которого она возникла.
Жизнь в Грязнули приобрела новый ритм. Сыр больше не был просто едой, он стал валютой, строительным материалом, предметом культа. Дети лепили из него фигурки фантастических существ, старики курили сырные трубки, а влюбленные обменивались колечками из затвердевшего чеддера.
Машка, ставшая неофициальным мэром Грязнули, с трудом справлялась с потоком дел. Ей приходилось решать споры о распределении сыра, организовывать уборку мусора (который, к слову, стали использовать как удобрение для выращивания… да, вы угадали, сыра), и, конечно же, следить за строительством башни, которая продолжала расти, словно сырный сталагмит в пещере обжорства.
Лёха, получивший звание "Героя Сырной Революции", по большей части бездельничал, наслаждаясь плодами победы. Он проводил дни философствуя с Шустриком о смысле жизни, Вселенной и сыра, а вечера – в компании Машки наблюдая за закатом солнца, которое окрашивало сырную башню в нежно-оранжевый цвет.
Смерть как всегда был где-то рядом, невидимый, но ощутимый, как легкий сквозняк. Он наблюдал за людьми Грязнули с интересом и легкой грустью. "Люди," – думал он, – "вы такие странные. Вы создаете проблемы, а потом героически их преодолеваете. Вы строите башни из сыра, а потом удивляетесь что они пахнут. Но в этом есть что-то… очаровательное."
Однажды, когда Лёха и Машка сидели на вершине башни, любуясь панорамой Грязнули, Смерть решил, что пора вмешаться.
"Прекрасный вид, не правда ли?" – раздался его голос за спиной.
Лёха и Машка вздрогнули, но не испугались. Они уже привыкли к неожиданным появлениям Смерти.
"Да, красиво," – согласилась Машка. "Мы создали нечто особенное."
"Особенное и… временное," – добавил Смерть. "Как и всё в этом мире."
"Мы знаем," – сказал Лёха. "Но пока мы живы, мы будем наслаждаться этим видом, этим сыром, этой свободой."
Смерть улыбнулся. "Вот это мне в вас нравится, люди. Вы не боитесь жить, даже зная что всё когда-нибудь закончится."
Он посмотрел на сырную башню, на суетящихся внизу людей, на крыс которые уже не воевали, а мирно сосуществовали с людьми, объединенные любовью к сыру.
"Знаете," – сказал он, – "я думаю, что ваша башня простоит еще очень долго. Возможно, даже дольше, чем вы сами."
"А что будет потом?" – спросила Машка.
Смерть пожал плечами. "Кто знает? Может быть она станет туристической достопримечательностью. Или местом паломничества для любителей сыра. Или… просто грудой старого сыра на которой будут жить крысы и… философствовать о смысле жизни."
Он подмигнул Лёхе и растворился в воздухе, оставив после себя легкий запах сыра с плесенью.
Лёха и Машка переглянулись.
"Философствующие крысы?" – усмехнулся Лёха. "Похоже Смерть наконец-то пошутил."
"И шутка удалась," – добавила Машка, беря его за руку.
Они смотрели на закат, на сырную башню, на Грязнулю, которая уже не казалась такой грязной и унылой. И они знали, что что бы ни случилось дальше, они справится. Вместе.

P.S. Знаете людишки вы напоминаете мне сыр с плесенью: снаружи вроде бы твердые и непробиваемые, а внутри – мягкие, податливые и полные… сюрпризов. И как сыр с возрастом становится только пикантнее, так и вы с каждым прожитым годом обрастаете всё новыми странностями и причудами.
(Примечание автора: Эй Смерть, а помягче сравнения нельзя было подобрать? Например с бри или камамбером?)
Камамбер? Бри? Ха! Да вы, людишки, слишком сложны для этих изысков. Вы – скорее сыр с голубой плесенью: острые, непредсказуемые, с характерным запахом… амбиций.
(Примечание автора: Ну вот, опять ты за своё! Мы не пахнем амбициями! У нас просто есть цели и мечты.)
Цели? Мечты? Звучит как рецепт для разочарования. Ведь чем выше забираешься, тем больнее падать. Как говорится, чем выше сырная башня, тем…
(Примечание автора: …тем вкуснее сыр наверху? )
…тем больше шансов сломать шею, свалившись с неё!
(Примечание автора: Смерть ты просто завидуешь нашей способности мечтать и достигать целей. Ты же вечность проводишь, наблюдая за нами, а сам ничего не создаёшь.)
Я создаю покой. Я приношу завершение. Я – финальный аккорд в вашей сырной симфонии. И поверь мне, хороший финал – это тоже искусство.
(Примечание автора: Ну да, ну да… искусство забирать у людей жизнь.)
Не забирать, а переводить в другое состояние. В состояние… сырного покоя.
(Примечание автора: Смерть хватит уже про сыр! И вообще, оставь моих читателей в покое. Пусть живут, мечтают, строят свои сырные башни… и читают мои истории конечно.)
Как скажешь автор. В конце концов, чем больше историй они прочитают, тем…
(Примечание автора: …тем умнее и счастливее они станут?)
…тем больше работы у меня будет.

Чувак, ты постишь тупую херню рассчитанную на тупых.

Ну вот тебе ещё две фотографии аскета и жирдяя.

Геббельс и Щербаков.

И много выводов можно сделать из их изображений?