zuberst

Зимний сезон 92-93 годов работал я в Мезенской сейсмопартии, на границе Архангельской области и Ненецкого автономного округа. По мнению начальства, работа оператора сейсмостанции непыльная, поэтому я совмещал её с должностью завхоза, а в свободное время выполнял работу техника, т.е. паял и ремонтировал всё, что требовало ремонта и пайки. Ну это к слову пришлось, а так - искал я нефть, чтобы наполнить ею закрома родины и карманы её руководителей.

На 23 февраля и 8 марта начальство решило вывезти народ на отдых в Архангельск, а поскольку выезжать мне особо было некуда (семьи нет, с водкой особо никогда не дружил, а что ещё на большой земле делать-то?), то решил я остаться на это время в поле. Сейсмостанции не дать разморозиться, да сейсмокосу подремонтировать. Сейсмокоса - это такой 96-жильный провод длиной в 1,5 км, на который крепятся сейсмоприёмники. Их, кстати, я тоже должен был отремонтировать. Чтобы не скучно было.

Чтобы стал понятен дальнейший рассказ, немножко опишу работу сейсмопартии. Итак, впереди всех идут топографы. Они прокладывают по лесу и болотам профиль, попросту говоря, дорогу в лесу прорубают. Обычно они где-то там впереди, на лихом коне, в смысле на трелёвочнике, и хрен их кто видит. За ними, отстав на 5-6 км идут буровики со взрывниками, а позади всех плетётся ваш покорный слуга на сейсмостанции, что-то там взрывает и записывает на магнитную ленточку. Перед отгулами буровики перегнали буровую в лагерь топографов, взрывники вернулись в базовый лагерь, а сейсмостанцию решили тоже перегнать поближе к топографам: там и люди остаются, и дрова, и топливо имеется. В общем, жить можно.

И вот тут случилась очень маленькая оплошность - тракторист оставил сейсмостанцию НЕ ТАМ. Попросту говоря, бросил её посреди леса, километрах в 6 от лагеря топографов и примерно в 20 км - от базового лагеря. После чего сообщил мне радостно: «Топики здесь метрах в 200 за поворотом» запрыгнул в вездеход и свалил в туман. Ну 200 так 200, завтра с утра схожу - подумал я, и отправился в сейсмостанцию читать книжку под названием «Японские новеллы ужаса». На кой чёрт я её в поле вообще потащил, до сих пор для меня тайна великая.

Смеркалось. Через полчаса чтения на улице начал очень таинственно завывать ветер, послышались тихие крадущиеся шаги, а по крыше что-то тихо прошуршало. Всё-таки «Японские новеллы ужаса» - не самое лучшее чтение для одинокого геофизика в зимнем лесу. Особенно ночью. Особенно в одиночку. Собрав волю (и всё остальное) в кулак, я вышел из сейсмостанции, чтобы завести бензоэлектрический агрегат, или попросту абешку. Абешка сказала - а вот хрен ты угадал, и подмигнула мне пустым бачком. Ну ладно, пара свечей у меня валяется, завтра к топикам сгоняю, заодно и бензином разживусь, - решил я, и завалился спать.

На следующий день, вооружившись канистрой, я отправился в лагерь к топографам. Через полчаса пути, я как-то засомневался, что лагерь «в 200 метрах». Поскольку прошёл я уже явно километра два, а то и все три. Вывод был очень ясен - я хрен знает где, без бензина, дров и связи. Без связи - потому что рабочая рация на сейсмостанции очень слабая и бьёт всего лишь на 1,5-2 км, а сотовых телефонов ещё не выдумали.

Круто ты попал на ТВ, - чуть было не спел я, но поскольку песню вместе с «Фабрикой звёзд» в то время ещё не придумали, то пришлось мужественно почесать в затылке и отправиться на заготовку дров. Завалить сушину топором несложно. Гораздо сложнее распилить её потом двуручной пилой. Никогда не пробовали пилить двуручной пилой в одиночку? Незабываемые ощущения. Дальний конец пилы начинает болтаться из стороны в сторону, пила «играет» и вылетает из бревна. И так раз за разом. Через полчаса мучений, я воткнул один конец пилы в сугроб, так что она двигалась в нём, как в пазу и перестала прыгать, как ненормальная. К вечеру я уже гордо разгуливал около большой поленницы.

В общем, дрова есть, продукты есть - жить можно. Но скучно. Особенно потому что «Японские новеллы ужасов» читать мне как-то не хотелось, а других книг, кроме разве что инструкции к сейсмостанции у меня не водилось. Так что стал я заниматься проверкой и ремонтом косы и сейсмоприемников, а по вечерам вырезал из капа вазочку. На Луну не выл, днём бегал на лыжах, готовил пожрать - жизнь Робинзона бывает весьма скучной...

А через четыре дня моей робинзонады приехали топографы и перегнали сейсмостанцию в свой лагерь.