Towerdevil

Towerdevil

Все рассказы, обзоры и удобная навигация - здесь: https://vk.com/6ezdha
Пикабушник
41К рейтинг 4754 подписчика 30 подписок 467 постов 271 в горячем
Награды:
Мастер крипоты в сообществе CreepyStory5 лет на ПикабуНоминант «Любимый автор – 2018»более 1000 подписчиков

"Украденная сиська". Часть IV

"Украденная сиська". Часть IV Городское фэнтези, Проза, Авторский рассказ, Ужасы, Сверхъестественное, Мат, Длиннопост

Читать предыдущую часть

— Валим-валим! — пискнула курьерша и потянула Артема за собой – вдоль стола и гостей, ровно в противоположном направлении от того, в котором двигалось через толпу громадное нечто.

Артем не удержался и, уподобившись жене Лота, бросил быстрый взгляд за плечо, но успел заметить лишь покрытый блестящим латексом затылок и широкую спину с тяжелыми валиками жира. Даже на таком расстоянии были видны широкие, в палец, растяжки и опрелости.

— Канапе с мясом аллигатора? — возник будто из ниоткуда официант с подносом. Артем из любопытства цопнул одну тарталетку и забросил в рот. Было похоже на курятину со странной примесью болотной тины и еще, почему-то, яичного белка.

— Сюда! — курьерша втолкнула Артема в какую-то подсобку, больше всего похожую на бывший медпункт; осторожно прикрыла дверь. Помещение разделяла ширма, а за ширмой явно кто-то был. Этот кто-то сосредоточенно покряхтывал; слышалось неразборчивое «внученька, моя внученька». Рука сама потянулась отдернуть ширму. На коленях перед кушеткой стоял неимоверно тощий и голый дед, покрытый синюшным варикозом тюремных наколок. Дед увлеченно вылизывал какую-то ненатурально-огромную мясную дыру в стене. Она как будто слегка свисала – прямо со старого плаката «Мойте руки перед едой» — а с краев черного зева сочилась болезненного цвета жидкость, как демонстрация того, к чему приводит пренебрежение личной гигиеной. Дыра была уже воспалена до красноты – как, впрочем, и лицо деда, исколотое об торчащий по краям короткий ворс, как на липучке для одежды.

«Волоски» — дошло до Артема. А еще до него дошло, что эта гигантская буква «О» в слове «едой» — ничто иное, как естественное человеческое отверстие, увешанное геморроидальными узелками размером с крупные каштаны.

— Мф-внученька моя, внученька! — фыркал дед, буквально погружаясь с головой по уши в эту несчастную пролапсированную дыру.

Артем было думал, что после всего увиденного его уже ничем не удивишь, но, кажется, он достиг какого-то нового, запредельного уровня тошноты – когда блюешь уже даже не желудочным соком, а одним лишь звуком.

— Уэ-э-э-э! — громко оповестило его нутро всех присутствующих, согнув Артема в спазме.

— Кто здесь? — дед с чмоканьем вынырнул из воспаленной дыры; та не спешила закрываться. — Вы кто? Я заплатил, слышите! Я заплатил!

— Слышь, отец, не верещи! — шикнула доставщица.

— Охрана! Охра-а-ана! — взвыл дедок и почему-то героически загородил собой отверстие в стене.

— Ах ты старый хер! — выругался Артем, пихнул старика в чахлую грудь и, кажется, с перебором – тот провалился затылком в объект своей страсти; дыра вдруг хищно заработала перистальтикой, всасывая старика внутрь себя. Завороженный зрелищем, Артем не сразу сообразил, что крики дедка слышал, поди, весь санаторий.

За дверью уже толпились любопытствующие гости и беспокойные официанты. Прорвавшись через неровный строй зевак – не без помощи направленного в лица травмата – Артем было ринулся налево – подальше от фуршета, но девчонка вновь дернула его многострадальную куртку:

— Куда, там тупик! Придется напролом. К лестнице!

До поворота на лестницу оставалось всего ничего – каких-то пару шагов – когда путь им преградила она. Нет, Она. Нет, ОНА. Все равно не то.

ОНА .[править]

— Распорядительница! — обреченно выдохнула курьерша.

Распорядительница и в самом деле преграждала путь своей объемной тушей в самом буквальном смысле этого слова: слоновьи бедра, бугрящиеся целлюлитом заполняли собой все пространство от прохода на лестницу до стены — метра два расстояния.

Перед Распорядительницей Артем застыл в некой смеси благоговейного отвращения и омерзительного восхищения. За прошедшие сутки он насмотрелся разного, где отрезанная сиська покойницы, бесследно исчезающая в центре пентаграммы входит в категорию «обыденное», но вид Распорядительницы откровенно выбивал из колеи. В ее облике более всего ужасало осознание, что перед ним – пускай и громадный, но все же человек.

Под молнией латексной маски на месте рта утробно замычало. Злобно блеснули выпуклые линзы красного стекла. Распорядительница двинулась в сторону нарушителей. Огромные, почти до бедер, бугрящиеся венами груди тяжело качнулись, сбив со стола несколько бокалов с шампанским. Исполинская стопа раздавила стекло, кажется, без малейшего вреда для владелицы. Кожаные портупеи туго перетягивали обрюзгшую плоть, и та выступала над ремнями, как тесто. Шоколадная кожа лоснилась и блестела, похоже, не то от масла, не то от смазки. А, может быть, чудовищная мулатка просто постоянно потела.

— Очнись! Ты уснул что ли? Нам кабздец сейчас полный настанет! — вопила курьерша, — Артем!

Артем стряхнул оцепенение, выхватил травмат из кобуры – сколько раз за сегодня он уже повторил этот киношный жест, а уж сколько раз репетировал перед зеркалом… Только вот на спусковой крючок Артем раньше не нажимал. С силой он надавил пальцем – ничего. Осечка? Или его развели как лоха в оружейном магазине и всучили брак?

Толстуха приближалась, неспешно и неумолимо, как танк, покрытый жировой броней, трясущейся при каждом шаге. Натянутые на тумбообразные ножищи чулки едва не рвались при каждом движении. Выяснить, было ли на Распорядительнице еще какое-то белье, не представлялось возможным ввиду скрывавшего пах фартукоподобного живота, но Артем и не горел желанием. Отступать некуда. В отчаянии он взглянул на предавшую его копию «Глока» и едва не расхохотался над собственной глупостью – он просто не снял ствол с предохранителя. Лишь, когда он нацелился на обтянутую латексной маской голову, доставщица, метавшаяся в поисках пути к отступлению, заметила травмат у него в руках и едва успела выкрикнуть:

— Не стреляй!

Поздно. Артем с мрачным удовлетворением нажал на спусковой крючок, теперь после небольшого сопротивления поддавшийся пальцу. Резиновая пуля калибром в двадцать восемь миллиметров, по заверениям продавца имевшая останавливающую силу, способную свалить лося, влепилась промеж глаз этой прямоходящей бегемотихе. Дернулась голова, лопнул латекс маски, обнажив взбухающий кровоподтек. Артем, решив не терять времени, выпустил еще две пули – в грудь и в ногу. Обе потонули в складках темной набрякшей плоти, будто в желе. Толстуха застонала, как, наверное, стонала бы ослица, рожающая заведенный мотоцикл, но, кажется, стон это был, скорее, не боли, а… сладострастия?

— Я же тебе сказала, не смей! — визжала курьерша, но ее крик заглушал рев Распорядительницы. Непропорционально-короткие, почти детские ее пальцы сомкнулись на эрегированных, длинных как черви, сосках; одна рука направилась куда-то под живот и зашерудила там. Латексная маска вздувалась – Распорядительница тяжело задышала.

— Какого хера творится? — визжал Артем.

— Я, мать твою, говорила – не стреляй. Ей инвертировали боль и удовольствие.

— Сука-сука-сука…

Жируха явно недюжинным усилием воли прервала свое срамное занятие, и с удвоенной яростью двинулась к Артему. Бежать было некуда — за спиной тупик, перед ним — тупик. Разве что стол с угощениями… Не до размышлений! Артем едва увернулся от тяжелого взмаха комично-мелким кулачком — колонна плюнула штукатуркой и немного кирпичной крошкой — и сиганул прямо с ногами на белую скатерть, протаранив телом сразу несколько блюд. Свалился уже по ту сторону колонны — за спиной Распорядительницы, и принялся стряхивать себя каких-то назойливых мелких тварей вроде раков, но с человеческими пальцами вместо лап. Вскоре рядом приземлилась и курьерша, снеся на пол корзину с фруктами. Разъяренная, она неповоротливо развернулась в узком проходе, направилась к нарушителям, но путь на лестницу уже был свободен. Артем, движимый инстинктом, зачем-то швырнул в Распорядительницу попавшийся под руку арбуз. Та ловко поймала его, как мячик, обеими руками. Крутанула — на одной из сторон арбуза оказалось человеческое лицо, застывшее в безмолвном крике; видимо, голосовых связок в арбузе не было — сдавила с двух сторон, и арбуз лопнул кровавой кашей, точно воздушный шарик, начиненный влажным мясистым конфетти. Следом пострадал не вовремя попавшийся под руку официант — тот как раз спускался с лестницы, подскользнулся на мякоти арбуза и влетел носом прямо в центр внушительного бюста, но завершить падение не успел: Распорядительница ловко схватила его одной рукой за шею, а другой — за запястье и разорвала надвое — как тряпку.

— Твою ма-а-ать! — голосил Артем, взбегая по лестнице; его голос метался эхом меж пролетов, почему-то снова тоненький и звонкий, как у пятиклашки. Перила ходили ходуном, будто при землетрясении — Распорядительница нагоняла.

— Вверх! На лестнице у нее нет шансов!

Артем, кажется, устанавливал какой-то олимпийский рекорд — если бы была такая дисциплина как беготня по лестницам. Второй-третий-четвертый-пятый! Всего шаг оставался до спасительной двери в коридор, ведущий к Инженерам, когда подозрительный свист и легкое дуновение воздуха заставили его пригнуть голову. Тут же с грохотом и треском в дверь влетел огромный белый… солярий. Ударившись о стену и разбрызгав осколки ламп, он, будто в замедленной съемке, вальяжно накренился, а следом — покатился вниз по лестнице — прямо на Артема и курьершу.

— Назад! — бессмысленно скомандовал он, обернулся и едва не завыл от досады: путь преграждала Распорядительница. Вся блестящая от пота, покрытая кровью и арбузной мякотью, она тяжело дышала; внушительные груди ходили ходуном. Латексная маска вздувалась и опадала, не выражая ничего, но Артем готов был поклясться, что там под молнией пухлые африканские губы растянуты в улыбке злорадного ликования.

— Ну ты и долбодятел! — рыкнула курьерша. — За мной!

И, легконогая как лань, она перемахнула через перила, оказавшись сразу на этаж ниже. Не дожидаясь новых указаний, Артем прыгнул следом. Неудачно приземлился, в и без того пострадавшей лодыжке, кажется, что-то хрустнуло.

— Твою мать!

Доставщица не стала даже ничего говорить, лишь подхватила его, как рядового Райана и потащила за собой к дверям на третий этаж.

— Придется идти через Игровую. Там затеряемся. Двигай-двигай!

А лестницу уже сотрясала громоподобная поступь Распорядительницы.

Игровая, ожидаемо, оказалась не детсадовской комнатой со скакалками-кубиками и прочими нехитрыми развлечениями для детей младшего дошкольного, но огромным залом на два этажа, пронизанным галереями. Помещение было криво нарезано на сегменты развешанными как попало красными портьерами. Кажется, раньше это место служило чем-то вроде оранжереи — высокие, от потолка до пола, окна; узкие переходы с перилами, черно-белый кафельный пол, бесчисленные винтовые лестницы, увитые давно высохшим плющом, а внизу…

— Что это?

— Не самое подходящее время для экскурсий. Раздевайся!

— Что? Зачем?

— Смешаемся с толпой. Ну! — курьерша уже скинула свой канареечный комбинезон. Под ним оказались черные, в катышках, леггинсы и легкая маечка. Впрочем, вскоре на пол полетели и они вместе с лифчиком-пушапом и стрингами. Застигнутый врасплох, Артем поддался естественному мужскому инстинкту и машинально «залип», разглядывая острые торчащие соски и кустик русых волос на лобке. Доставщица заметила, взревела. — Ты серьезно? Раздевайся!

— Щас-щас! — Артем кое-как сбросил с себя куртку, расстегнул джинсы и еле-еле стащил их, провозившись больше нужного с уже распухающей щиколоткой. Мобильник, недолго думая, сунул в трусы.

— Полностью раздевайся!

— Ага, щас!

Курьерша махнула рукой, подхватила Артема под мышку и потащила вниз по лестнице — с галереи в зал. А за спиной уже совсем близко раздавались тяжелые шлепки голых стоп по кафелю.

Внизу творилась натуральная вакханалия. Трудно было определить, где заканчиваются одни тела и начинаются другие. Общая куча-мала стонала, хлюпала, хрипела в исступленной похоти, вонзаясь, насаживаясь и вылизывая. Артем и доставщица с трудом продвигались сквозь толпу, брезгливо ежась от вездесущих потных тел, оскальзываясь на склизких пятнах, а по залу гуляло многоголосое эхо стонов, чавканья, плеска и жужжания секс-игрушек под глухие басы ненавязчивого техно. Надрывно голосила какая-то баба под конским торсом болезненно-тощего и бледного кентавра. Его человеческая часть истерически хохотала сквозь кляп и расцарапывала ногтями грудь. Несколько человек катались на странной горке — залезали по очереди в длинную мясистую, закрученную спиралью вокруг винтовой лестницы кишку а, спустя несколько секунд, сфинктер на другой стороне выплевывал их — сизых, помятых и покрытых слизью. Сладострастно подергивались в конвульсиях несколько извращенцев в огромном аквариуме, тыкая острыми штырями в нечто похожее на попавшую под машину русалку и угря одновременно. В ответ на уколы длинный хвост метался, испуская разряды. Вода в аквариуме была бурой от крови, с плавающими сгустками спермы.

— Это… — Артем, наверное, хотел как-то описать свое впечатление, высказать, неспособный удержать рвущиеся наружу мысли, но они не нашли выражения.

— Да-да, знаю, полный шиздец. Шевелись — она близко.

Действительно, Распорядительница шла через толпу подобно ледоколу. Если кто-то или что-то мешалось на пути, она просто отшвыривала это в сторону. Какой-то нерасторопный бедолага попался ей под ноги, одурманенный посторгазменной негой, и его тазовая кость хрустнула под неумолимой пятой.

— Быстрее-быстрее!

Они обогнули группку «йогов», медитировавших голыми задницами на иглах женщины-дикобраза — та едва дышала под весом троих человек. Обошли по кривой дуге истекающего слизью гигантского полипа — тот ползал по солевому лабиринту, прокатываясь своими сотнями ложноножек по обнаженным женским телам; его сопровождала симфония стонов. У полипа было плачущее младенческое личико. Перепрыгнули резиновый «сухой бассейн», наполненный вместо шариков маленькими круглыми грудками с глазами вместо сосков; в бассейне «откисали» с пивом трое пузатых мужиков.

Зрелище за очередной портьерой заставило застыть на месте даже курьершу – настолько происходящее не вписывалось в рамки нормальности.

Посреди большой площадки возлежало нечто, больше всего похожее на чудовищных размеров аллигатора-альбиноса. Приглядевшись, можно было разглядеть, что его плоть состоит из бесчисленных, сросшихся друг с другом человеческих тел. Руки, ноги и головы невпопад перекатывались под чешуей, будто пытаясь выбраться. С обеих сторон гигантской туши толклись гости – исключительно мужского пола – и тыкались членами аллигатору в бока. Местами виднелись «использованные» отверстия, сочащиеся спермой и темной кровью. Пасть аллигатора стягивал до гематом толстый ремень, а маленькие, удивительно человеческие глаза блестели от катящихся по морде слез.

— Желаете? У меня есть еще одно место, тут — под лапой, — предложил подошедший мужик – небритый, красномордый, в комбинезоне и с ручным сверлом, похожий на слесаря. — Вам насадку под ротик или писечку?

Истолковав, видимо, ошарашенные взгляды как-то по-своему, «слесарь» шагнул к аллигатору, с силой вогнал сверло тому в бок и принялся просверливать новое отверстие.

Вспомнив вдруг канапе с крокодильим мясом, Артем в очередной раз исторг содержимое желудка.

Эта задержка едва не стоила им жизни. Курьерша еле успела отдернуть Артема из-под падающего карниза. Портьера почти театрально сложилась на пол, а за ней перед нарушителями предстала и сама Распорядительница.

— А вы че, не гости чтоль? — удивленно спросил слесарь, за секунду до того, как Распорядительница в очередной раз взмахнула карнизом и снесла ему голову начисто; та запрыгала по кафелю. На небритом лице так и застыло удивленно-озабоченное выражение. Второй взмах смел четверых, увлеченных боками аллигатора гостей. Кажется, Распорядительница заметно выдохлась, а заодно впала в слепую ярость и теперь готова была громить, топтать и крушить все и вся.

— Слушай сюда! Когда я скажу – дергай за ремень! — прорычала на ухо Артему курьерша.

— Что? Какой ремень?

Но та уже сорвалась с места, подхватив из стоявшей неподалеку коробки что-то похожее на микрофон, встала перед самым носом Распорядительницы и дерзко выкрикнула:

— Эй ты! Да, ты, манда-с-ведро! Поймай меня, если сможешь!

Доставщица принялась скакать перед мулаткой крупными лягушачьими прыжками, будто неопытный матадор. Вновь свистнул карниз — девчонке пришлось выгнуться назад — как Нео из «Матрицы». Артем проявил неуместную внимательность, вглядевшись в тот момент в ее промежность. Залюбовавшись грациозностью движений сам получил карнизом по касательной в колено; рухнул на кафель.

— Дебил, ремень!

«Какой к едрене-фене ремень?» — подумал Артем, поднял голову и увидел. Широкий ремень на двойной пряжке — из тех, что используют штангисты — перетягивал морду аллигатора. Вблизи она казалась еще жутче — между зубами, похожими на обломки ребер, беспорядочно торчали ногти и пучки волос, а непропорционально маленький глаз на огромной морде глядел на Артема так жалостливо, с такой мольбой, что аж сердце сжималось.

«Ремень!» — Артем вцепился пальцами в тугие пряжки, принявшись отстегивать.

— Рано! — взвизгнула курьерша, уходя от очередного сокрушительного удара. Но было, скорее, поздно. Когда Артем отстегнул первую пряжку, вторая просто лопнула и чудовищная пасть оказалась свободна. Аллигатор тут же метнулся вперед, едва не отхватив Артему голову; прибитые к полу длинными штырями лапы надорвались в сухожилиях, растянулись, отпуская тушу в бреющий полет у него над головой. Артем едва успел откатиться в сторону, когда рядом грохнулось многотонное чудовище. Совсем близко чавкнула оглушительно громадная пасть. Следом раздался такой силы трубный стон, что заложило уши — стонала Распорядительница, свисавшая из пасти аллигатора — тот схватил ее поперек туловища и теперь лежал неподвижным трупом, будто выполнив свое предназначение. По жирным расставленным в стороны ляжкам мулатки бежала моча вперемешку с кровью.

— Лови! — курьерша перебросила что-то через морду аллигатора. Артем не среагировал и это что-то, похожее на микрофон, ударило его в грудь, упало на пол и завибрировало, поползло прочь. — Добей ее! Быстрей! Она сейчас встанет.

Действительно, Распорядительница уже вовсю копошилась, пытаясь разжать хватку; елозила, точно опрокинувшийся на спину циклопических размеров жук. Времени оставалось всего ничего. Артем схватил уползавший от него с жужжанием вибратор и со всей дури засадил его в выставленное теперь напоказ, заросшее грубым волосом, лоно толстухи. Та взревела и начала выбираться еще более яростно.

— Не внутрь, дебил, на клитор! У тебя что, баб не было?

Хотелось ответить курьерше что-то обидное, но в голову ничего не лезло; все внимание захватило беспорядочное скопление розово-шоколадных складок и брылей в окружении мелких бородавок и опрелостей — будто морда слепого старого бульдога. Натюрморт этот издавал сильный запах копченого лосося – второй или третьей свежести.

— Да где этот гребаный клитор? — взвизгнул Артем.

Тем временем, курьерша подобралась с другой стороны и свернула Распорядительнице маску на сторону так, что та ослепла. Ее короткие пальцы принялись хватать наугад; выдрали курьерше клок волос — та отскочила.

— Быстрее!

Наконец, под каким-то, похожим на лежалую ветчину, капюшоном обнаружилось нечто вроде вишенки амаретто — с большой палец; именно к нему Артем прижал склизкий от смазки вибратор. Тут же раздался такой визг, будто заживо резали свинью. Артем оглянулся, но местные гости, похоже, были привычны ко всему. Распорядительница скребла ногтями по морде аллигатора, оставляя длинные кровавые полосы, дрыгала ногами; била ими наугад, оставляя вмятины на кафеле. Потихоньку пасть начала раскрываться.

— Пальцами себе помоги! Скорей!

Артем не без омерзения засунул в взбухшее и горячее отверстие сперва два пальца, потом три, но, похоже, придется задействовать весь кулак. Он впихнул руку едва не по локоть; по предплечью потекло густое, творожнистое.

— А теперь точку G ищи! Она там сверху! Вот так поделай!

Доставщица изобразила знаменитый итальянский жест. Артем принялся шевелить запястьем, точно разминаясь перед тренировкой; нащупал какой-то бугорок внутри и принялся яростно в него долбить — как будто по ту сторону могли открыть, если стучать достаточно настойчиво.

— Кажется, действует!

В самом деле, мулатка задергалась, принялась мотать головой. Ее сопротивление ослабевало, движения становились все более потерянными, бессмысленными. Аллигатор слегка приподнял жертву и снова сжал пасть, перехватывая поудобнее.

— Давай же, еще немного и она кончит!

Совершая механические хлюпающие движения, Артем с горькой усмешкой подумал, что технически теперь у него «было» с мулаткой.

«Да уж, не зря жизнь прожил!»

Безразмерные бедра дрожали, нутро Распорядительницы пульсировало в смеси агонии и экстаза, но оргазм приходить не спешил — точно чего-то не хватало в этой формуле. Курьерша, похоже, это заметила, задумалась, а через секунду нырнула за соседнюю портьеру.

— Куда! Не оставляй меня с ней, слышишь?

Спустя мгновение, она вернулась с какими-то крупными металлическими шарами, нанизанными на шнурок. Шлепнула их на брюхо Распорядительницы перед Артемом, тяжелые, будто кистень.

— Добей ее. Давай. Иначе она нас в покое не оставит.

— Ты же шутишь, да? — жалобно спросил Артем. Курьерша промолчала.

Кое-как раздвинув одной рукой омерзительно-мягкие, бугристые ляжки, Артем еле-еле нащупал складчатое отверстие.

— Руку потом не нюхай! — схохмила доставщица.

Артем не ответил, лишь принялся с рычанием пропихивать первый — размером с мандарин — шарик. Тот никак не желал входить; похоже, Распорядительница, как это ни парадоксально, была анальной девственницей.

— Слюной смочи! И нежнее-нежнее! Не сделай ей больно!

Застонав от бедственности своего положения, Артем еле-еле собрал в пересохшем рту жидкости на плевок — тот вышел каким-то густым и желтоватым, похоже от рвоты. Вторая попытка оказалась более удачной — после недолгого сопротивления сфинктер Распорядительницы, отороченный по краям кучерявым волосом, все же принял в себя инородное тело. Толстуха тут же выгнулась, будто по телу ее пустили электрический разряд. Второй вошел уже легче.

— Ты их один за другим суй, чтобы сфинктер не закрывался!

Так, третий и четвертый нырнули парой. Мулатка уже даже не сопротивлялась, а бессмысленно дергала конечностями; из-под маски доносились заливистые рыдания, будто кто-то пытал осла раскаленной кочергой. Правая рука уже занемела, окончательно потеряв чувствительность от монотонного движения; вибратор сползал с клитора, приходилось придерживать его подбородком. Наконец, не без труда в набитую металлическими шарами прямую кишку скользнул и пятый. Теперь снаружи торчало только широкое кольцо на шнурке. Курьерша подскочила, вцепилась в него; скомандовала, упершись ногой в бедро мулатки:

— Держись! Давай, на раз-два-три. Дергай!

И Артем изо всех сил потянул на себя шнурок, будто бензопилу заводил. Шарики вылетели один за другим, разбрызгивая дурнопахнущие капли; и Артем и курьерша, потеряв упор, опрокинулись на спину, а вслед им лоно мулатки, стремительно пульсируя, плевало и брызгало чем-то горячим с сильным мускусным запахом. Вообще, трясло всю Распорядительницу; ее конечности выгибались под невозможными углами, латексная маска вздулась; из-под ее краев стекала блевотина. Не имея выхода, она скапливалась пузырем под маской, и толстуха начала задыхаться, но чем больше втягивала воздуха, тем больше вдыхала собственной рвоты. Вскоре кашель превратился в натужные хрипы, а следом затихли и они. По телу Распорядительницы пробежала последняя судорога, и та обмякла всем телом, повиснув в пасти аллигатора, точно кусок говяжьей вырезки.

Скопившиеся незаметно для Артема вокруг гости разразились горячими аплодисментами. Кто-то одобрительно крякнул:

— Отличное шоу, не то что в прошлый раз!

Отсалютовали пивом мужики в бассейне с сиськами; свистели насильники аллигатора. Артем с трудом поднялся на ноги и ошарашенно поклонился публике.

— Болевой шок. — спокойно прокомментировала курьерша, вставая, — Всегда терпеть ее не могла. Ну что, ты идешь?

— Куда? — ошарашенно спросил Артем, уже позабывший, зачем он вообще сюда явился.

— К Инженерам. В долю. Забыл чтоль? Ну?

Дальнейший путь удалось преодолеть без приключений. Рассудок Артема, видимо, утомившись психоделическими зрелищами уже не реагировал ни на необычные БДСМ-практики с использованием бензопилы и собачьей упряжки, ни на совсем уж стандартный и даже на общем фоне какой-то скучный тройничок с кошкодевочкой — та шипела и пыталась оцарапать кавалеров, стоя коленями в воняющем мочой лотке. Наконец, они предстали перед дверью в кабинет директора.

— Пришли.

На тему Инженеров Артем себе уже успел навоображать всякого — представлял себе кого-то вроде Пинхеда из «Восставшего из ада» — неких инфернальных извращенцев с порезами и крючьями в самых неожиданных местах. Или же, наоборот, ушлых стартаперов – в очках, с прыщами и стаканами «молодильного» смузи из плаценты. Но кабинет директора оказался и в самом деле скучным обиталищем начальника средней руки – стол, кресло, диван для посетителей, несгораемый шкаф, старенький системный блок, пузатый монитор и принтер. Из будничной картины выбивалось лишь окно – вместо темного редколесья и асфальтовой площадки перед корпусом оно демонстрировало… комнату. В комнате на расставленных по кругу стульях сидели четверо. Каким-то шестым чувством – по абсолютной неподвижности членов, по цвету кожи, по неестественным позам – Артем определил, что кто бы ни сидел по ту сторону окна – они мертвы. Ну или по крайней мере не живы. Лица сидящих скрывали маски животных – свиньи, петуха, лошади и, почему-то, муравьеда. Ручки на оконных рамах кто-то заблаговременно выдрал с мясом. Двери, ведущей в эту странную, архитектурно невозможную комнату за стеклом видно тоже не было. Доставщица привычно ткнула в кнопку на боку системного блока, и тот устало зашумел кулерами.

— Вот. Инженеры. Разговаривай! — устало бросила девчонка.

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#БЕЗДНА@6EZDHA

Показать полностью 1

"Украденная сиська". Часть Ш

"Украденная сиська". Часть Ш Проза, Авторский рассказ, Городское фэнтези, CreepyStory, Продолжение следует, Ужасы, Сверхъестественное, Длиннопост

Читать предыдущую часть

***

Курьершу Артем посадил за руль, сам уселся на пассажирское и как следует пристегнулся – слишком много он смотрел боевиков, где заложник нарочно врезался в какой-нибудь отбойник, и злоумышленник эффектно вылетал через лобовуху.

Курьерша, впрочем, не выглядела ни озлобленной, ни отчаянной. Казалось, ее вот так по три раза на дню похищают – настолько она была спокойна, даже бровью не повела. Впрочем, насмотревшись такого как на складе, поди и вовсе разучишься бояться. Теперь, при дневном свете воспоминания о создании на колесах или жутком «сисадмине» казались горячечным бредом. Неимоверно мутило от одной лишь мысли о том, что все это – не продукт распыленного в лабиринте коридоров галлюциногена, не выверты воспаленного разума, а самая, что ни на есть объективная реальность. Впрочем, кое-что ему не давало покоя. Он упер ствол оружия девчонке в коленную чашечку – через карман; во-первых, чтобы никто не увидел оружие через окно, а во-вторых, чтобы курьерша случайно не опознала в грозном «Глоке» обыкновенный травмат. Она, конечно, не Джонни-Пуля-в-Зубах, но тоже явно не лыком шита. Вопрос вертелся на языке.

— Слушай, а вот эта хрень, там, в комнате с мониторами…

— Аукционист, — уточнила девчонка.

— Похер. В общем. Я на монике увидел свой чат…

— И? — доставщице эта беседа была глубоко индифферентна, не сказать грубее.

— Что он там делает? Вы что, за мной следили?

Курьерша повернулась и совершенно уничтожающе, даже с какой-то жалостью, оглядела Артема.

— Ты совсем глупенький? — спросила она ласково. — А где мы по-твоему берем материалы для обмена? На грядках собираем?

Остаток пути провели в молчании. О чем думала курьерша, Артему было неведомо. А вот его мысли вращались вокруг увиденного им в гараже ритуального действа. Микроволновка, значит, для расщепления, собачий корм – на резистор, куриная голова – маршрутизатор. Проще же некуда вроде! Чем черт не шутит, может, и он сможет стать Инженером. Вряд ли это сложнее программирования.

Тем временем, знакомые пейзажи родного города сменились чахленькой лесополосой. Темнело. На фоне блевотно-бурого заката темнели огромные корпуса, выстроенные буквой «П». «П — значит пушистый полярный зверек» — мелькнула паническая мысль, и Артем нервно хохотнул. Машина остановилась.

— На месте. Мы в расчете? — напомнила о себе доставщица.

— Ага, щас. Вылезай.

У ворот никого не было; с расстояния могло показаться, что санаторий и правда заброшен, но «тайную вечерю» извращенцев и гурманов выдавала длинная вереница «Майбахов» и «Кайенов» за южным флигелем. И еле пробивающийся через плотные портьеры свет.

— Ну чего тебе еще?

— Веди меня к Инженерам.

— Ты серьезно? Думаешь, все так просто? Ты зайдешь на голубом глазу, потыкаешь в них этой пукалкой и тебя сразу примут за своего?

— А ты не переживай, я это предусмотрел. Всю информацию о ваших делах я уже передал надежным людям, — при слове «надежные люди» он едва не фыркнул — Толстый и Тонкий под это определение подходили весьма условно, но времени перебирать харчами не было, — и если я в течение двух часов им не отзвонюсь, и не скажу, что все на мази…

— Что, ментам заложишь? — усмехнулась курьерша.

— Уж найду, кому, поверь.

— Ладно, а что мы будем делать с Распорядительницей?

— С кем? Какая-то очередная страхолюдина на колесах? Ну, у тебя же есть этот, семафор, да?

Курьерша закатила глаза так, что, казалось, они сделают полный оборот по орбите и вынырнут из-под нижнего века.

— Что опять не так?

— Да все не так! Если Распорядительница спалит, что у тебя нет приглашения…

— А ты сделай так, чтобы не спалила, усекла? Тут же есть вход для персонала, да?

Доставщица не ответила, лишь утомленно вздохнула. Кажется, он даже расслышал что-то похожее на «Капица». Вряд ли речь шла о нобелевском лауреате, скорее, имелось ввиду «тупица». Артем обиженно ткнул ее стволом под локоть – шевелись, мол.

Вход для персонала располагался за корпусами – железные двери с навесным замком и дебаркадер для разгрузки. Первым делом Артем пустил на дебаркадер курьершу – та смешно распласталась на нем пузом и долго пыталась подтянуться.

«Классная, кстати, задница!» — воспользовался он ракурсом. Следом залез сам. Повертел навесной замок, достал мобильник и принялся гуглить «как вскрывать замки».

— Шпилька есть?

Уничтожающе посмотрев на своего похитителя, доставщица вынула из кармана ключик.

— Живем!

Дверь отворилась, впуская их в какие-то технические коридоры; в воздухе висел неистребимый запах столовки. Откуда-то из глубин здания доносился шум вечеринки, чавканье, хлюпанье и какие-то рыки.

— Веди.

— Че «веди»? Я сама здесь в первый раз!

— Ты мне лапшу не вешай, ключ вон у тебя откуда?

— Оттуда, блин! Я дальше этой двери не ходила. У меня четкие инструкции – открыла, зашла, положила товар, ушла. Деньги потом на криптокошелек.

В темноте коридора было не различить, но, кажется, курьерша действительно была напугана.

«Ну наконец-то!» — злорадно подумал Артем, но тут же помрачнел – дальше, похоже, и правда придется действовать вслепую.

— Ладно, а эта твоя контролерша…

— Распорядительница.

— Да, она. Как она поймет, что я не гость?

— Ты? — курьерша фыркнула, оглядев Артема с головы до ног. Вспомнилась стоянка, заставленная автомобилями премиум-класса; дополнительных объяснений не потребовалось.

— Похер. Ты знаешь, как она выглядит?

— Наслышана, — по плечам курьерши пробежала дрожь.

— Вот. Будем ее избегать. Ты же в курсе, где сидят эти твои Инженеры? Ты у них была?

— Ага. Разок довелось побывать. На собеседовании. В кабинете директора на пятом этаже, — в ответ на недоуменный взгляд, пояснила, — Что? Это в прошлом детский санаторий.

— Тогда двинули.

Пробравшись через кухню – ей явно давно пользовались – Артем и курьерша прошмыгнули через пустующую столовую в коридор.

В коридоре витали запахи клубничной смазки и секса. К ним примешивался тяжелый, удушливый смрад сырого лежалого мяса. Желудок Артема уже не реагировал — понял, видать, что у хозяина выдался не самый простой денек. Издалека доносилась приглушенная музыка.

— Куда дальше?

— На лестницу через рекреацию. Это в другом корпусе. И не попадайся Распорядительнице на глаза – они у нее повсюду.

Курьерша кивнула – в углу коридора, под самым потолком на штативе для камеры наблюдения действительно висел глаз. Опутанный проводами, воспаленный до красноты, он неистово вертелся в пластиковом ложе.

— Прижмись к стене!

Артем вжался в какую-то стенгазету; булавка больно кольнула в затылок. Стена напротив была украшена стилизованным изображением пионера, мастерящего скворечник. Неведомому художнику не то отказало чувство прекрасного, не то сработало своеобразное чувство юмора, но пионер так держал скворечник и так на него похабно смотрел, что казалось, будто он примеряется пахом к отверстию, собираясь в него «засадить». Абсурдности ситуации добавляли сидящие рядом на ветке синицы.

— Ну и? Что теперь?

— Приставным шажочком, как на физкультуре! Раз-два, раз-два!

Физкультуру Артем стабильно прогуливал – больно часто футбол с его участием превращался в «вышибалы»; игроки старались попасть не столько в ворота, сколько в вратаря, которым всегда выбирали Артема в силу природной неуклюжести. Наложившись на почти «школьную» атмосферу заброшенного санатория, воспоминания нахлынули мощным потоком, и он снова стал тем забитым мальчиком Темой, которого шпыняли все, кому не лень. Взрослая же часть рассудка воспротивилась, взбунтовалась: он уже не бледная немочь в очках, он – взрослый успешный мужик с дорогими корейскими линзами и травматом в руке. И твердым намерением трахать вывалянных в кокаине – как минтай в муке – мулаток.

— Нахер! Придет – хлебало разворочу! — буркнул Артем и нарочито открыто и вальяжно двинулся к переходу между корпусами.

— Куда-а-а… — сдавленно зашипела курьерша.

— И правда – куда? Веди давай.

Курьерша закатила глаза и пошла вперед, держась, однако, у стенки. Воспаленные глазные яблоки на месте камер истерично вращались и подергивались, будто пытаясь закричать.

— И много здесь такого?

— А ты как думаешь? К Инженерам едут со всего света. Они — единственные в своем роде; четверо на все человечество.

— Что-то дохера ты знаешь для девочки на побегушках.

— Я – доставщица! — отрезала девчонка.

На первом этаже, в рекреации происходило что-то наподобие фуршета. На первый взгляд можно было подумать, что здесь происходит встреча одноклассников: под стендами с фотографиями и мозаичным панно с Лениным толпились мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях; хохотали, переговаривались, чокались бокалами и поглощали разнообразные канапе. Разве что черные полумаски, скрывавшие лица, намекали на некое таинство. По помещению разливался ненавязчивый джаз. На длинном столе расположились блюда с всяческой снедью, сновали полуголые – в одних лишь кожаных шортиках на подтяжках и с бабочками на шеях – официанты, тоже все в масках; разносили шампанское на подносах. На фруктовых тарелках вперемешку с арбузами и виноградом лежали какие-то вздутые и красные, будто бычьи сердца, незнакомые фрукты. Некоторые из них, кажется, пульсировали. В огромном чане с ядовито-зеленым соусом лежали, будто в джакузи, «мандрагорки» со свернутыми шеями. Их ручки слабо шевелились, из чана исходил задушенный хрип.

— Ну и трындец! — не сдержался Артем, выглядывая из-за угла. — Народу дохера, нужно смешаться с толпой.

— Стой!

Откуда-то из внутреннего кармана канареечного комбинезона курьерша извлекла одну за другой две черные маски – на шелковых шнурах, с кружевами и перьями.

— Извини, обе женские.

— А чего же ты раньше…

— Надевай! Быстрее!

Артем прижал к лицу обшитый бархатом пластик, и как раз вовремя – бронуовское движение гостей и официантов упорядочилось, разделилось на две шеренги, будто пропуская что-то огромное и медлительное. Послышались тяжелые шлепки босых пяток по кафелю.

— Валим-валим! — пискнула курьерша и потянула Артема за собой – вдоль стола и гостей, ровно в противоположном направлении от того, в котором двигалось через толпу громадное нечто.

Артем не удержался и, уподобившись жене Лота, бросил быстрый взгляд за плечо, но успел заметить лишь покрытый блестящим латексом затылок и широкую спину с тяжелыми валиками жира. Даже на таком расстоянии были видны широкие, в палец, растяжки и опрелости.

— Канапе с мясом аллигатора? — возник будто из ниоткуда официант с подносом. Артем из любопытства цопнул одну тарталетку и забросил в рот. Было похоже на курятину со странной примесью болотной тины и еще, почему-то, яичного белка.

— Сюда! — курьерша втолкнула Артема в какую-то подсобку, больше всего похожую на бывший медпункт; осторожно прикрыла дверь. Помещение разделяла ширма, а за ширмой явно кто-то был. Этот кто-то сосредоточенно покряхтывал; слышалось неразборчивое «внученька, моя внученька». Рука сама потянулась отдернуть ширму. На коленях перед кушеткой стоял неимоверно тощий и голый дед, покрытый синюшным варикозом тюремных наколок. Дед увлеченно вылизывал какую-то ненатурально-огромную мясную дыру в стене. Она как будто слегка свисала – прямо со старого плаката «Мойте руки перед едой» — а с краев черного зева сочилась болезненного цвета жидкость, как демонстрация того, к чему приводит пренебрежение личной гигиеной. Дыра была уже воспалена до красноты – как, впрочем, и лицо деда, исколотое об торчащий по краям короткий ворс, как на липучке для одежды.

«Волоски» — дошло до Артема. А еще до него дошло, что эта гигантская буква «О» в слове «едой» — ничто иное, как естественное человеческое отверстие, увешанное геморроидальными узелками размером с крупные каштаны.

— Мф-внученька моя, внученька! — фыркал дед, буквально погружаясь с головой по уши в эту несчастную пролапсированную дыру.

Артем было думал, что после всего увиденного его уже ничем не удивишь, но, кажется, он достиг какого-то нового, запредельного уровня тошноты – когда блюешь уже даже не желудочным соком, а одним лишь звуком.

— Уэ-э-э-э! — громко оповестило его нутро всех присутствующих, согнув Артема в спазме.

— Кто здесь? — дед с чмоканьем вынырнул из воспаленной дыры; та не спешила закрываться. — Вы кто? Я заплатил, слышите! Я заплатил!

— Слышь, отец, не верещи! — шикнула доставщица.

— Охрана! Охра-а-ана! — взвыл дедок и почему-то героически загородил собой отверстие в стене.

— Ах ты старый хер! — выругался Артем, пихнул старика в чахлую грудь и, кажется, с перебором – тот провалился затылком в объект своей страсти; дыра вдруг хищно заработала перистальтикой, всасывая старика внутрь себя. Завороженный зрелищем, Артем не сразу сообразил, что крики дедка слышал, поди, весь санаторий.

За дверью уже толпились любопытствующие гости и беспокойные официанты. Прорвавшись через неровный строй зевак – не без помощи направленного в лица травмата – Артем было ринулся налево – подальше от фуршета, но девчонка вновь дернула его многострадальную куртку:

— Куда, там тупик! Придется напролом. К лестнице!

До поворота на лестницу оставалось всего ничего – каких-то пару шагов – когда путь им преградила она. Нет, Она. Нет, ОНА. Все равно не то.

ОНА.

— Распорядительница! — обреченно выдохнула курьерша.

Распорядительница и в самом деле преграждала путь своей объемной тушей в самом буквальном смысле этого слова: слоновьи бедра, бугрящиеся целлюлитом заполняли собой все пространство от прохода на лестницу до стены — метра два расстояния.

Перед Распорядительницей Артем застыл в некой смеси благоговейного отвращения и омерзительного восхищения. За прошедшие сутки он насмотрелся разного, где отрезанная сиська покойницы, бесследно исчезающая в центре пентаграммы входит в категорию «обыденное», но вид Распорядительницы откровенно выбивал из колеи. В ее облике более всего ужасало осознание, что перед ним – пускай и громадный, но все же человек.

Под молнией латексной маски на месте рта утробно замычало. Злобно блеснули выпуклые линзы красного стекла. Распорядительница двинулась в сторону нарушителей. Огромные, почти до бедер, бугрящиеся венами груди тяжело качнулись, сбив со стола несколько бокалов с шампанским. Исполинская стопа раздавила стекло, кажется, без малейшего вреда для владелицы. Кожаные портупеи туго перетягивали обрюзгшую плоть, и та выступала над ремнями, как тесто. Шоколадная кожа лоснилась и блестела, похоже, не то от масла, не то от смазки. А, может быть, чудовищная мулатка просто постоянно потела.

— Очнись! Ты уснул что ли? Нам кабздец сейчас полный настанет! — вопила курьерша, — Артем!

Артем стряхнул оцепенение, выхватил травмат из кобуры – сколько раз за сегодня он уже повторил этот киношный жест, а уж сколько раз репетировал перед зеркалом… Только вот на спусковой крючок Артем раньше не нажимал. С силой он надавил пальцем – ничего. Осечка? Или его развели как лоха в оружейном магазине и всучили брак?

Толстуха приближалась, неспешно и неумолимо, как танк, покрытый жировой броней, трясущейся при каждом шаге. Натянутые на тумбообразные ножищи чулки едва не рвались при каждом движении. Выяснить, было ли на Распорядительнице еще какое-то белье, не представлялось возможным ввиду скрывавшего пах фартукоподобного живота, но Артем и не горел желанием. Отступать некуда. В отчаянии он взглянул на предавшую его копию «Глока» и едва не расхохотался над собственной глупостью – он просто не снял ствол с предохранителя. Лишь, когда он нацелился на обтянутую латексной маской голову, доставщица, метавшаяся в поисках пути к отступлению, заметила травмат у него в руках и едва успела выкрикнуть:

— Не стреляй!

Поздно. Артем с мрачным удовлетворением нажал на спусковой крючок, теперь после небольшого сопротивления поддавшийся пальцу. Резиновая пуля калибром в двадцать восемь миллиметров, по заверениям продавца имевшая останавливающую силу, способную свалить лося, влепилась промеж глаз этой прямоходящей бегемотихе. Дернулась голова, лопнул латекс маски, обнажив взбухающий кровоподтек. Артем, решив не терять времени, выпустил еще две пули – в грудь и в ногу. Обе потонули в складках темной набрякшей плоти, будто в желе. Толстуха застонала, как, наверное, стонала бы ослица, рожающая заведенный мотоцикл, но, кажется, стон это был, скорее, не боли, а… сладострастия?

— Я же тебе сказала, не смей! — визжала курьерша, но ее крик заглушал рев Распорядительницы. Непропорционально-короткие, почти детские ее пальцы сомкнулись на эрегированных, длинных как черви, сосках; одна рука направилась куда-то под живот и зашерудила там. Латексная маска вздувалась – Распорядительница тяжело задышала.

— Какого хера творится? — визжал Артем.

— Я, мать твою, говорила – не стреляй. Ей инвертировали боль и удовольствие.

— Сука-сука-сука…

Жируха явно недюжинным усилием воли прервала свое срамное занятие, и с удвоенной яростью двинулась к Артему. Бежать было некуда — за спиной тупик, перед ним — тупик. Разве что стол с угощениями… Не до размышлений! Артем едва увернулся от тяжелого взмаха комично-мелким кулачком — колонна плюнула штукатуркой и немного кирпичной крошкой — и сиганул прямо с ногами на белую скатерть, протаранив телом сразу несколько блюд. Свалился уже по ту сторону колонны — за спиной Распорядительницы, и принялся стряхивать себя каких-то назойливых мелких тварей вроде раков, но с человеческими пальцами вместо лап. Вскоре рядом приземлилась и курьерша, снеся на пол корзину с фруктами. Разъяренная, она неповоротливо развернулась в узком проходе, направилась к нарушителям, но путь на лестницу уже был свободен. Артем, движимый инстинктом, зачем-то швырнул в Распорядительницу попавшийся под руку арбуз. Та ловко поймала его, как мячик, обеими руками. Крутанула — на одной из сторон арбуза оказалось человеческое лицо, застывшее в безмолвном крике; видимо, голосовых связок в арбузе не было — сдавила с двух сторон, и арбуз лопнул кровавой кашей, точно воздушный шарик, начиненный влажным мясистым конфетти. Следом пострадал не вовремя попавшийся под руку официант — тот как раз спускался с лестницы, подскользнулся на мякоти арбуза и влетел носом прямо в центр внушительного бюста, но завершить падение не успел: Распорядительница ловко схватила его одной рукой за шею, а другой — за запястье и разорвала надвое — как тряпку.

— Твою ма-а-ать! — голосил Артем, взбегая по лестнице; его голос метался эхом меж пролетов, почему-то снова тоненький и звонкий, как у пятиклашки. Перила ходили ходуном, будто при землетрясении — Распорядительница нагоняла.

— Вверх! На лестнице у нее нет шансов!

Артем, кажется, устанавливал какой-то олимпийский рекорд — если бы была такая дисциплина как беготня по лестницам. Второй-третий-четвертый-пятый! Всего шаг оставался до спасительной двери в коридор, ведущий к Инженерам, когда подозрительный свист и легкое дуновение воздуха заставили его пригнуть голову. Тут же с грохотом и треском в дверь влетел огромный белый… солярий. Ударившись о стену и разбрызгав осколки ламп, он, будто в замедленной съемке, вальяжно накренился, а следом — покатился вниз по лестнице — прямо на Артема и курьершу.

— Назад! — бессмысленно скомандовал он, обернулся и едва не завыл от досады: путь преграждала Распорядительница. Вся блестящая от пота, покрытая кровью и арбузной мякотью, она тяжело дышала; внушительные груди ходили ходуном. Латексная маска вздувалась и опадала, не выражая ничего, но Артем готов был поклясться, что там под молнией пухлые африканские губы растянуты в улыбке злорадного ликования.

— Ну ты и долбодятел! — рыкнула курьерша. — За мной!

И, легконогая как лань, она перемахнула через перила, оказавшись сразу на этаж ниже. Не дожидаясь новых указаний, Артем прыгнул следом. Неудачно приземлился, в и без того пострадавшей лодыжке, кажется, что-то хрустнуло.

— Твою мать!

Доставщица не стала даже ничего говорить, лишь подхватила его, как рядового Райана и потащила за собой к дверям на третий этаж.

— Придется идти через Игровую. Там затеряемся. Двигай-двигай!

А лестницу уже сотрясала громоподобная поступь Распорядительницы.

Игровая, ожидаемо, оказалась не детсадовской комнатой со скакалками-кубиками и прочими нехитрыми развлечениями для детей младшего дошкольного, но огромным залом на два этажа, пронизанным галереями. Помещение было криво нарезано на сегменты развешанными как попало красными портьерами. Кажется, раньше это место служило чем-то вроде оранжереи — высокие, от потолка до пола, окна; узкие переходы с перилами, черно-белый кафельный пол, бесчисленные винтовые лестницы, увитые давно высохшим плющом, а внизу…

— Что это?

— Не самое подходящее время для экскурсий. Раздевайся!

— Что? Зачем?

— Смешаемся с толпой. Ну! — курьерша уже скинула свой канареечный комбинезон. Под ним оказались черные, в катышках, леггинсы и легкая маечка. Впрочем, вскоре на пол полетели и они вместе с лифчиком-пушапом и стрингами. Застигнутый врасплох, Артем поддался естественному мужскому инстинкту и машинально «залип», разглядывая острые торчащие соски и кустик русых волос на лобке. Доставщица заметила, взревела. — Ты серьезно? Раздевайся!

— Щас-щас! — Артем кое-как сбросил с себя куртку, расстегнул джинсы и еле-еле стащил их, провозившись больше нужного с уже распухающей щиколоткой. Мобильник, недолго думая, сунул в трусы.

— Полностью раздевайся!

— Ага, щас!

Курьерша махнула рукой, подхватила Артема под мышку и потащила вниз по лестнице — с галереи в зал. А за спиной уже совсем близко раздавались тяжелые шлепки голых стоп по кафелю.

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#БЕЗДНА@6EZDHA

Показать полностью 1

"Украденная сиська". Часть II

"Украденная сиська". Часть II Авторский рассказ, Проза, Ужасы, Продолжение следует, Городское фэнтези, Крипота, Курьер, Параллельные миры, Сверхъестественное, Длиннопост

Читать предыдущую часть

***

Спать Артем лег только под утро. Остаток ночи он просидел перед компьютером, пробивая по своим каналам за старый советский санаторий, обнаруженный по геолокации. Все сайты в один голос утверждали, что тот перешел в руки новому собственнику, и вот уже лет тридцать как стоит закрытый. Никакой информации ни о элитных вечеринках, ни, тем более, о изысканных предпочтениях гостей, разумеется, не нашлось. Впрочем, Артем иного и не ожидал — такие дела шума не любят. Небось, и собственник-то липовый, и управляется все это дело через третьи руки. Но сколько ни прячь — в Сети всегда останутся следы. И вот, после часов бесплодных поисков удалось-таки найти тонюсенькую ниточку — за собственником санатория, Бескудовым Валерием Павловичем, шестьдесят четвертого года рождения, без определенного места жительства также числился небольшой склад на окраине города. Разумеется, ни сайта, ни контактов у склада не было — по всем документам он был пуст и вот уже несколько лет заброшен.

«Сходится!» — восторжествовал Артем.

На склад он собирался ехать ближе к вечеру — как отоспится. Нет смысла соваться в «калашный ряд» без приглашения, если можно зайти с черного хода. Хлопнув на радостях стакан дешевого, подаренного главврачом на день рождения, коньяку, он зашторил окна и улегся в кровать, но долго еще не мог уснуть, ворочаясь и представляя себе новые, невообразимые финансовые перспективы.

Выспаться не дали — Толстый и Тонкий трезвонили все утро, пришлось взять трубку. Оказалось, судмедэксперт едва не поднял на уши всю больницу.

— Договоритесь! Потяните время! — шипел Артем в трубку, а Толстый и Тонкий тупили; пришлось сбросить звонок. Ничего, эти как-нибудь отмажутся, а потом Артему, уже законтачившись с серьезными людьми, договариваться станет гораздо легче.

Не выспавшись, он уселся за руль. Купленный в ларьке кофе оказался дрянным на вкус; куда сильнее бодрила перспектива перейти в «высшую лигу». Всю дорогу до склада Артем грезил Лазурным Берегом, губастыми эскортницами — таких, по сторизам которых берут за задницу олигархов — и устрицами с черной икрой. Почему-то он был уверен, что именно так их и едят: этих холодных, соленых созданий, похожих на срезанные и вдруг ожившие влагалища покойниц, сдабривают лимонным соком, отчего те куксятся и раскрываются, а прямо в середину серебряной ложечкой кладут россыпь черных шариков — осетровых эмбрионов, которым не суждено родиться. А, положив в рот, запивают рюмкой холодной, до состояния жидкого азота, водки. И, конечно же, «закреплять» впечатление нужно белоснежной дорожкой чистейшего колумбийского «снега», желательно с ложбинки меж загорелых грудей размера этак третьего какой-нибудь фигуристой мулатки. Представить эту сцену, правда, как следует не получалось — грудь почему-то была одна, бледная, будто принадлежавшая покойнице, а на месте второй темнел обескровленным мясом свежий срез, куда то и дело ссыпался воображаемый кокаин.

В таких фантазиях Артем добрался до указанной на карте точки. Ну, почти добрался — дорогу перегораживали бетонные блоки — ни объехать, ни проехать между ними не выходило, пришлось спешиться. Складскую территорию окружала паутина сетки Рабица. Ржавые растяжки колючей проволоки должны были намекать на неприступность этого места, но некоторые секции забора лежали лежмя, что при должной сноровке можно было их перешагнуть. Артем даже было подумал, что ошибся адресом, и перед ним действительно самый обыкновенный заброшенный склад, но пораскинул мозгами и пришел к выводу, что в России-матушке лучший способ что-то спрятать — выбросить у всех на виду, мол, оно мне и на хрен не нужно. Более пристальный взгляд выхватил из тщательно сымитированной разрухи и висящие меж столбами провода, которые никто не удосужился растащить на цветмет, и тяжелые наглухо закрытые железные ставни на окнах склада.

Сам склад представлял собой несколько кирпичных коробок, расставленных хаотично и соединенных крытыми переходами так, что и не поймешь — где здесь вход, а где выход.

Артем погладил рукоять травмата в кобуре — точная копия «Глока», никакой надписи «муляж», так что даже Тони-Пуля-в-Зубах вряд ли бы отличил. Впрочем, Артем благоразумно надеялся, что до стрельбы не дойдет. Перемахнув между двумя особенно расшатанными секциями забора, он осторожно — перебежками, как в нелюбимом им «Call of duty» — приблизился к складу, ныряя то за трансформаторную будку, то за ржавый остов «Жигулей». Камер, может, и не видать, но это не значит, что их нет.

Вскоре он подобрался к чему-то, похожему на дверь. Правда не было ни ручки, ни замка — глухая железная заслонка на петлях с небольшой черной нашлепкой. Еще несколько подобных встретили Артема, пока тот обходил здание по кругу. По всему выходило, что у избушки нет ни окон, ни дверей. Это лишь прибавляло азарта и уверенности — что-то здесь да прячут.

Вдруг со стороны ворот послышался рев… впрочем, скорее, тарахтение чего-то, по звуку напоминающего мопед.

«Ага! Не такой уж склад и заброшенный!»

Артем затаился за углом, прислушиваясь. Послышалась возня, судя по звону, с ключами; приглушенный мат, а следом — длинный электронный писк, как у домофонной двери. Скрежет, возня и оглушительный грохот железом о железо.

«Бинго!» — внутренне возликовал Артем, при этом мысленно отдавая должное неведомым хозяевам склада: обычная домофонная дверь — дешево и сердито. Одна беда — слишком ненадежно, особенно, когда рядом есть человек с мозгами и электрозажигалкой.

Курить Артем бросил вот уже несколько лет назад, но зажигалку по привычке всегда таскал с собой — на какой-то, одному лишь Богу ведомый «всякий случай». И теперь этот самый случай представился. Дрожащими от нетерпения пальцами Артем быстро разломал корпус зажигалки и извлек пьезоэлемент. В бытность юным безденежным школяром, Артем не раз и не два пользовался этим хитрым лайфхаком, чтобы «без палева» покурить в чужом подъезде или погреться зимой с баночкой «Ягуара». Кто бы мог подумать, что это почти позабытое умение пригодится ему снова?

Потертая винтажная «веспа» лежала на боку у двери. Кем бы ни был водитель — он уже вошел внутрь. Остается надеяться, что тот не застрял у входа — иначе Артем, войдя, угодит ему в объятия.

«Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское!»

Артем подождал на всякий случай еще минут пять и приступил к вскрытию. Ткнув пьезоэлементом в черную нашлепку, он, как заведенный, принялся жать на кнопку, вызывая искру. Спустя десяток попыток, домофон запищал, и дверь отлипла от рамы — ровно настолько, чтобы подцепить ее пальцами. Артем спешно распахнул ее, и из тьмы повеяло до боли знакомым холодком с ароматом формальдегида.

«Чисто как в морге!»

Артем нырнул внутрь, осторожно прикрыл за собой тяжеленную дверь, и оказался в дефектно-красной тьме; освещение было будто в комнате для проявки фотографий. Сразу заболела голова, все окружение сливалось в какой-то брусничный кисель. Благо, на задней панели «Ксяоми» располагался почти настоящий прожектор. Белый, обесцвечивающий свет вытащил из «киселя» обшарпанные кирпичные стены, деревянный пол, кучки крысиного дерьма и какие-то рельсы, будто внутри склада ходил паровозик. Никаких признаков жизни.

«Ну-ну, нашли лоха!» — ухмыльнулся Артем и бесстрашно двинулся вперед, расстегнув, однако кобуру. На потолке, кстати, тоже обнаружились рельсы; более того — местами они были и на стенах, блестели смазкой, пересекались с верхними или нижними. А на первой же развилке оказался самый настоящий поворотный круг.

Эта странная железная дорога паутиной шла через весь склад, да и сам склад отчасти напоминал не то паутину, не то лабиринт. Вот уже на третьем повороте, да еще и в «киселе», Артем окончательно потерял чувство пространства, и теперь двигался исключительно по наитию. Чем глубже он погружался в эти складские лабиринты, тем сильнее начинал жалеть о своей затее. Может, стоило и правда послушать девчонку-курьера, да прийти к ее начальству на голубом глазу, мол, «так и так, хочу в долю». Но вместо желанного успеха, он теперь бродит по какому-то засранному крысами складу и, скорее всего, впустую теряет время. Черт с ним временем — Артем банально не имел ни малейшего представления, где выход, да и не был уверен, так ли легко открывается дверь наружу. А еще его начинало всерьез напрягать, что рельсы время от времени легонько подрагивали и гудели — точно по ним катаются какие-то паровозики. И не сказать, чтобы узкие коридоры предоставляли пространство для маневра, а, скорее даже, наоборот — были спроектированы так, чтобы идущий по лабиринту неизменно оставался прямо на рельсах. Почему-то это неимоверно нервировало.

После черт знает, какого поворота, перед Артемом оказалась железная дверь — на этот раз с ручкой. Недолго думая, он потянул ее на себя — из проема обдало холодом, точно из морозилки. Да это и было огромной морозильной камерой с развешанными под потолком освежеванными тушами. Люминесцентные лампы выхолащивали из помещения любые цвета, придавая окружению синюшный трупный оттенок.

— Так, что тут у нас?

Ни в одной туше Артему не удалось признать ни свинину, ни говядину. Кажется, у некоторых даже было нечетное количество конечностей. Вернее, обрубков. Само мясо тоже имело цвет странный и совершенно неаппетитный — что-то среднее между мертвенно-серым и гнилостно-фиолетовым. Осторожно Артем пробирался между телами, стараясь не измазать случайно одежду — по ту сторону помещения находилась вторая дверь, и этот вариант выглядел куда соблазнительнее, чем возвращение в темный коридор, где кто-то катался по паутине рельсов. Температура в холодильной камере была, конечно, соответствующая – у него дома морозилка и то работала хуже. Пальцы быстро потеряли чувствительность, холод вовсю хищно щипал за щеки, глаза слезились, отчего он не сразу признал в свисающем с одной из туш мешочке женскую грудь. Тут же перед глазами встала та самая, украденная курьершей сиська – и то, как плоть буквально была проглочена земляным полом гаража. Повинуясь неведомому, почти детскому любопытству, Артем протянул руку и с какой-то садисткой грубостью изо всех сил сжал сиську, неизвестно как выросшую на явно нечеловеческом теле. Он тут же взвизгнул, когда что-то раскрылось в мягкой полусфере и цапнуло его за пальцы. Упав на задницу, он, шокированный, наблюдал как располовиненная безгубым ртом сиська слепо щелкала зубами в инстинктивной ярости. От этих телодвижений туша начала раскачиваться на крюке, и вскоре раскачалась достаточно, чтобы зубастая сиська вгрызлась в бок соседней убоины. Та – безголовая, безногая, безрукая – взвыла многочисленными глотками – благо, без зубов – раскрывшимися с внутренней стороны разверстой грудной клетки. На звук среагировали и остальные «обитатели» холодильной камеры; все заходило ходуном. Надувались многокамерные легкие, словно меха, издавая трубное гудение; сокращались скальпированные мышцы, дергались беспорядочно многочисленные культяпки, омерзительно пульсировала разнообразная окоченевшая перистальтика. Артем почувствовал, как наспех выпитый перед выходом кофе скопился где-то в районе гортани и теперь балансировал между намерением прыгнуть обратно в пищевод или все же идти до конца и растечься грязным пятном на куртке.

Усилием воли и одним натужным глотком Артем принял решение в пользу первого варианта, кое-как поднялся на ноги, уворачиваясь от разошедшихся «деликатесов», что, подобно подвешенным грушам из какого-нибудь дебильного телешоу с полосой препятствий, так и норовили сбить с ног, царапнуть торчащими ногтями, ухватить щелкающими челюстями; рванул к двери в противоположном конце морозильной камеры. Толкнул ее плечом и с хеканьем вывалился в такой же темный коридор с поблескивающими рельсами. Те едва ощутимо вибрировали, а где-то на периферии, вдалеке раздавался неприятный, до зубной боли, звук – будто работает бормашина или болгарка. От звука заныли все кости разом; почему-то Артем очень ярко себе представил, что именно происходит с тушами, прежде чем те оказываются в морозильной камере – сказывался опыт работы в больнице. Трепан прорезает теменную кость, брызгает мозг; жужжащая пила беспрепятственно проходит через плоть и вгрызается в берцовую, летит костяная стружка; пила для грудины с влажным хрустом проваливается меж ребер. Кофе вновь запросился наружу, Артема качнуло.

Нужно было срочно выбираться из этого места – пока тот, кто приехал на мопеде его не заметил; пока уже его туша не болтается подвешенная на цепь. Дверь буквально в двух метрах была точной копией той, через которую он вошел – даже поблескивала таблетка домофонного замка. Лишь ткнув пьезоэлементом и под ликующий писк динамика распахнув дверь, Артем запоздало вспомнил, что никакого замка с внутренней стороны на входной двери не было.

Прикрученный к металлическому креслу какими-то скобами и проволокой перед россыпью экранов сидел мертвец. Вернее, это явно было что-то мертвое – не может у живого существа торчать наружу подсыхающий и пожухший мозг; не могут кишки спокойно лежать под креслом, сложенные в тазик; не может живой организм издавать настолько сильный запах формальдегида. Но вот мертвецом в привычном смысле это тоже не было – основу существа вместо туловища составляла невообразимая конструкция из торчащих ребер и автомобильного аккумулятора, из обнаженного мозга свисали подключенные к мониторам провода, а руки – эти кое-как прикрепленные с разных сторон «торса» – кажется, по меньше мере штук восемь, беспрестанно бегали по клавиатурам, наполняя помещение неуместным здесь «офисным» треском. В унисон с треском по мониторам бежали вниз какие-то форумы, чаты, новостные ленты – все подряд. Взгляд машинально сфокусировался на чем-то смутно-знакомом – на круглой аватарке канала со стоковой фотографией какой-то новостройки и до боли знакомым названием «Элитная нидвижимость в аренду».

— Да это ж… — выдохнул Артем от неожиданности, запоздало зажав себе рот.

Мертвец – или кем бы ни было это существо – услышал. Крутанулся на кресле всем телом, так, что раздался неаппетитный хрящеватый хруст, уставился на нарушителя глубоко утопленными в глазницы лампочками. Безгубый рот будто бы раскрылся от удивления, а следом раздался мерзкий крякающий звук – из тех, какими разражаются машины ГИБДД, если загородить им проезд. И тут же почему-то все озарилось ярким зеленым светом.

«Почему зеленым, тревога же обычно красным?» — глупо подумал Артем, топчась на месте, а, спустя мгновение, тут же себя обругал – чего он стоит? Нужно бежать, валить, пока не явилась охрана, ведь если здесь такие «сисадмины», то как же может выглядеть местный ЧОПовец?

Зеленый свет заполнил и коридоры, придавая всему болезненно-новогодний оттенок – даже рельсы блестели как праздничная мишура. А еще они вовсю скрежетали, будто где-то уже совсем рядом тормозил огромный поезд.

— Сука-сука-сука!

В голове всплыла дурацкая картинка — плакат с мальчишкой, что погнался за футбольным мечом и вот-вот угодит под электричку, а снизу надпись — «Не стой на путях!» Беда была в том, что железная дорога опутывала коридоры сверху до низу — стены, пол и потолки, а вот никакой платформы не было. Артем метнулся в один коридор, в другой — без толку: кругом горящие ярко-зеленым семафоры; теперь-то Артем догадался, что это такое. И семафоры четко указывали неведомому машинисту — путь свободен. От осознания такого обстоятельства кишки скрутило нервной судорогой; нужно срочно искать выход. Артем чертыхнулся, ругая себя — надо было оставлять какие-нибудь ориентиры — хоть крестики мелом, хоть хлебные крошки. Прислушавшись, он определил, где скрежетало сильнее и рванулся в противоположную сторону. Кроссовки скользили по гладко отполированным рельсам, дыхание сбилось — не требовалось системным администраторам в больницах проходить аттестацию ОФП, а если бы все же требовалось, пожалуй, Артема бы признали профнепригодным. Нечто скрежетнуло особенно громко, и, кажется, неведомый машинист сменил направление. Теперь даже стало слышно что-то похожее на двойной паровозный гудок, в котором почему-то проскальзывали нотки надрывного воя — так, наверное, выла бы электричка, если бы могла почувствовать проходящие по ее проводам тысячи вольт — как приговоренный на электрическом стуле, лишенный права умереть.

— Да куда же здесь…

Замешкавшись на очередном повороте, он упустил момент, когда скрежет и вой оказались в непосредственной близости. Оглушительная волна резанула по ушам, а следом на другом конце коридора (или тоннеля?) вспыхнули две ослепительно-ярких фары. Не проморгавшись как следует, Артем панически метнулся в сторону и встрял боком стопы прямо в желоб рельсы. Споткнулся, вывернул лодыжку и шлепнулся на спину.

— Стой! Стой! Человек на путях! Человек на путях! — визжал он, но неведомый машинист то ли не мог, то ли не хотел тормозить.

«Тормозной путь поезда при экстренном торможении составляет около полукилометра при скорости девяносто в час» — вспомнилось с занятий по вождению. Определить скорость несущегося состава не удавалось, но вот полукилометра у Артема точно не было.

— Сука!

В какой-то бессмысленной, почти киношной надежде — в стиле героических партизанов из российского кино, что с черенками от лопат идут штурмовать укрепленный форт — Артем выхватил из кобуры травмат и направил его в промежуток между фарами. Вовремя одумался — поезду от его пуль хоть бы хны, а в замкнутом пространстве от выстрелов можно и оглохнуть. Пожалуй, единственным верным решением оставалось закрыть глаза и подумать о чем-то важном — например, о маме, которую не навещал уже месяца два, или, может, мысленно попросить прощения у отца, на чьи похороны Артем не явился — был слишком занят «мутками». Но в голову почему-то лезла всякая ерунда — о том, что у него ни разу не было с мулаткой, или о том, что он так и не попил коктейля из кокосовой скорлупы. А потом фантазия и вовсе выкинула фортель — вместо кокоса у него в руке оказалась та самая отрезанная сиська, и он посасывал не пина-коладу через трубочку, а втягивал густой комковатый гной через потемневший сосок. Мулатка — горячая, с бархатной кожей и пушистым «афро» — и на голове, и ниже — тоже побледнела до гжельной синевы, покрылась трупными пятнами. Без какого-либо выражения на лице на Артема смотрела недавно оскверненная «элитная нидвижимость» — мертвая Мысина. Он даже усмехнулся — сейчас должно было прозвучать что-то в стиле глупых детских страшилок, вроде «Отдай мою сиську!», но чем можно напугать того, кто, спустя секунду-другую будет размазан несущимся поездом в кровавую кашу?

И тем не менее, Артем взвизгнул, когда чья-то рука действительно схватила его под руки и потянула назад.

— Вставай давай, блин! — проворчал смутно знакомый женский голос.

Его рывком подняли на ноги — прямо между фарами поезда. Только вот никакого поезда не было — на него неслось на всех парах многорукое нечто с прикрученными прямо между пальцев колесиками; и эти колесики ловко скользили по рельсам на полу и потолке, меняясь и переключаясь. А то, что он принял за фары, оказалось налобными фонарями на двух головах, венчавших бессмысленную мешанину плоти.

— Стоять! Фу! Стоять! — гаркнуло за ухом.

Из-за спины Артема ударил яркий красный свет — будто кто-то зажег фаер, и, действительно, тварь принялась неуклюже тормозить, оскальзываясь и крутясь на месте. Брызгало искрами и какими-то трупными жидкостями; одна капля попала Артему на губу, и кофе все же не удержался – вспух в глотке кислым жгучим пузырем, раздул щеки и выплеснулся на пол, и немного на куртку. С кошмарным скрежетом создание остановилось в каком-то сантиметре от него; так близко, что Артему удавалось разглядеть в подробностях четыре стеклянных шарика – по два у каждой головы – заменявшие существу глаза. Колесики замедляли вращение, и Артем машинально сглотнул, тут же подавившись остатками рвоты – стало видно, что перемещалось создание при помощи бритвенно-острых циркулярных пил. И, вероятно, не только перемещалось.

— Ну, чего застыл? За спину ко мне, за спину!

Артем обернулся.

— Ты!

— Жопой нюхаешь цветы! За мной встань!

Уже знакомая Артему девочка-курьерша держала на вытянутой руке фонарь с двумя лампами; горела только одна – красная.

«Семафор» — догадался Артем.

— Теперь ме-е-едленно, без резких движений шагаешь назад, пока не упрешься спиной в стену. Медленно, я сказала! — рявкнула она, когда услышала дробный топоток.

— Уперся, дальше что?

— Слева от тебя в двух метрах дверь. Открывай – тоже медленно.

— Что ты здесь…

— Быстрее!

— А как ее… открывать?

Ручки на двери не было и здесь. Тем временем, тварь на рельсах то и дело вытягивала длинные тощие шеи – так, что наружу торчали позвонки – в его, Артема, сторону; трепетали ошметки кожи вокруг дырок, заменявших созданию носы.

— Епт… А как ты сюда вошел?

— Ну…

— Хер гну! Ключи у меня в заднем кармане! За жопу не лапать!

— Сдалась ты мне… — чертыхнулся Антон. Ключи нашлись не сразу — пришлось полазить. Доставщица презрительно прошипела:

— Извращенец…

Наконец, домофонная таблетка легла на магнитный считыватель, раздался электронный писк. Курьерша без предупреждения ломанулась спиной вперед, снеся Артема с ног желтым боксом на лямках. Громыхнула железная дверь, и почти тут же за ней раздался тот самый, уже знакомый скрежет – уродец, получив «зеленый свет» вновь принялся рыскать в поисках нарушителя.

Артем с кряхтением поднялся с бетонного пола, растирая запястье. Доставщица спросила сочувственно:

— Не поломался? По-другому просто никак…

— Херня, до свадьбы заживет.

— Зачем? Зачем ты сюда полез? — тут же окрысилась курьерша, принялась колотить мелкими кулачками Артема по плечу. — Как ты вообще нашел этот адрес?

— Не пальцем деланные, знаешь ли, — Артем не глядел на нее – осматривался. Это помещение оказалось вроде как скучнее прочих, но навевало вящую тревогу – вдоль стен стояли огромные клети. В некоторых поместился бы медведь или тигр, а другие – вертикальные, идеально подошли бы для человека.

— Не пальцем он деланный… Сейчас бы тебя Объедки покромсал на ремни, а там хоть непальцем, хоть китайцем…

У Артема голова шла кругом. Все увиденное напоминало какой-нибудь фантасмагорический японский ужастик типа «Токийской полиции крови», только смотрел его Артем теперь в очках виртуальной реальности и наевшись кислоты. Такое впечатление, что мозг намеренно отгораживался от происходящего подобными формулировками, ведь если хоть на секунду предположить, что все вот это – реально, то сейчас как раз был самый удачный момент, чтобы лечь на пол и завыть от ужаса, испустить последний плач по расколовшемуся рассудку. Главным якорем, что удерживал утлую лодчонку его разума в бухте здравомыслия было очень простое уравнение: «По пятьсот кэсов за кило…» Устрицы, черная икра, ласковое карибское солнышко, белый песочек и «нижнее» афро стройной мулатки…

— Так, мать твою! Ты мне сейчас все расскажешь, поняла?

— С хера ли?

— А вот с хера! — Артем театральным жестом выхватил травмат, чудом не потерянный в погоне; демонстративно щелкнул предохранителем. Ткнул девчонке холодным дулом в прыщавый лоб. — Достаточно аргументированно?

— Допустим, — курьерша держалась молодцом, но Артем все же заметил, как дрожат ее губы. От страха, от ярости? Неважно. У него – ствол, он здесь главный. — Я – всего лишь доставщица. Я нихера не знаю. Чего тебе надо?

— Ну как же «нихера»? Про Объедки вот знаешь. Колись, что здесь происходит? Что это вообще за место?

— Склад, не видишь что ли? — она кивнула на клети. — Здесь хранятся заготовки, я за ними приезжаю и забираю.

— Какие нахер заготовки? Что за хрень здесь творится? Кто эти твари? — Артем на нервах дал «петуха». Хотя ствол был и у него, на грани истерики тоже почему-то оказался он. — Почему они живые? Даже замороженные – живые? Как?

— Не живые они, — неохотно ответила доставщица, — и не мертвые. Между, так сказать. Как Коты Шредингера.

— Коты… Какие нахрен коты? Что ты мне мозги компостируешь?

— Мысленные. Эксперимент такой. — курьерша едва заметно закатила глаза, видимо, раздраженная тупостью Артема. — Короче, жизнь – это квантовое состояние. Одно из двух. При переходе в иной мир плоть конвертируется в энергию, знак плюс или минус отпадают, и тело приходит в модульном состоянии. Ни живо, ни мертво. Почти как зомби, только все понимает и чувствует…

— То есть, эти хрени…

— Да. С того света. Из этакой помойки для всего сущего. Нужно сильное излучение – типа микроволновки, и подходящие сигнификаторы, они играют навигационную роль – кровь там, куриные головы и вот это все. Таблицы с сигилами вместо маршрутизатора, кровь как катализатор, собачий корм в роли резистора; экранирование – чтоб по стенам не размазало. Тело расщепляется до кварков, и…

— Понял! — осенило Артема. — Это типа как программирование, да? Только без компа. Тут – костыль, там – плагин, здесь – команда. Да это ж, получается, я и сам могу…

— Ага, разогнался! Инженеры каждый заказ по несколько часов просчитывают.

— Веди меня к ним!

— К кому? — прикинулась дурочкой курьерша.

— К Инженерам своим, блин!

— Я же тебе уже сказала…

— Нет уж, только лохи заходят с парадного. — ухмыльнулся Артем, довольный собой – его на мякине не проведешь, — Ты меня проведешь с черного хода, поняла?

— А мне за это что?

— Будет на дырку в голове меньше. — отрезал Артем. Хотел для эффектности взвести курок, но травмат такой функции не предусматривал. После пары бесплодных попыток просто еще раз ткнул курьершу в лоб – на нем остался белый кружок. Девчонка обиженно сопела. — Давай, выводи нас отсюда. И без фокусов.

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#БЕЗДНА@6EZDHA

Показать полностью 1

"Самая страшная книга 2024" (2023)

"Самая страшная книга 2024" (2023) Обзор, Ужасы, Рецензия, Книги, Литература, Сск, Длиннопост

#БЕЗДНАобзирает

БАБКИНЫ СКАЗКИ

Наверное, в этот раз я оставлю долгие разглагольствования о том, насколько это круто, что данные ежегодники существуют, да и, в целом, не буду растекаться мысию по древу. Скажу лишь, что в пройти отбор в ежегодную Самую страшную книгу - сложно, волнительно и весьма почетно. В среднем, на отбор присылают около 200 работ, в книгу же входит, в среднем, не более 20 (часть приходит с конкурса "Чертова дюжина"). То есть, нужно уметь достаточно хорошо угадывать вкусы аудитории, чтобы войти в заветные 10%. Ну и охрененно писать. Не помогут ни голосования, ни обширная аудитория - все происходит в строжайшей анонимности. Соответственно, этот сборник можно рассматривать, как этакое подведение итогов - лучшие тексты лучших авторов под одной обложкой. И, так как перед нами сборник - оценивать имеет смысл исключительно порассказово. У поста ограниченный размер, поэтому оценивать буду исключительно те рассказы, что врезались мне в память (специально не сверяюсь с оглавлением). Поехали.

Открывают список "ФРАГМЕНТЫ" Алексея Искрова.
Перед нами крайне неуютная история о двух товарищах, что когда-то, будучи школярами, сняли со своей бывшей учительницей странный и жутковатый фильм на какую-то околоязыческую тематику, и тем самым впустили в свою жизнь ТРОИХ. С криком петуха приходит темнота. Собачий лай прогоняет чужих. А свинья…
Свинья ест.
На самом деле, к рассказу у меня есть по меньшей мере три претензии. Первая - формат. Так как весь рассказ так или иначе пронизывает тема склейки фрагментов этого фильма, то и сам текст разделен на фрагменты и перемешан, что местами НУ ОЧЕНЬ затрудняет восприятие, хотя и не путает. Понимаю, что здесь имеет место интертекстуальность, но это очень опасная игра, текст рискует оказаться трудночитаемым. Вторая претензия - "терапевтический" финал, после которого хочется едва ли не накрыться пледом и заварить чайку. Наверное, все же, не этого ощущения добивался от нас автор. И третья претензия - АЛЛО, два школяра снимают с училкой фильм! Я один такой испорченный, или у всех в голове заиграла музыка с черно-оранжевого Ютуба? Тема не раскрыта, печаль.
А, в целом, рассказ мне понравился, засел в память, автору спасибо. Искров снова искрит.

"ВОЛЧЬЯ СЫТЬ" Димы Тихонова
Парочку оборотней приезжает кошмарить ведьмак-опричник.
Дима Тихонов - автор уже серьезный, устоявшийся, со своим сложившимся стилем. И здесь ты получаешь ровно то, чего ждешь - крепкую, качественно написанную фентезийную сказку - с прикольными образами и легкими твистами. Да, мы это ели уже много раз, но в незнакомом месте я предпочту заказать стандартный салат цезарь или карбонару, и мне с гарантией будет вкусно. Здесь - то же самое. При этом важно уточнить, что Дима не самоповторяется, а именно что работает в очень самобытной, собственной стилистике, так что каждая новая карбонара (хотя здесь уместнее греча с котлеткой, славянское ж фентези) не выглядит разогретой вчерашней. Было хорошо.

"ЗИМНИЙ КРЕСТ" Дмитрия Карманова
Виар-приключение по сказочным мирам массового подсознания - процесс опасный. Выйти самому - пол-беды, тут еще бы не вытащить ненароком чего наружу.
Карманов заявил о себе в ССК как автор совсем недавно, зато громко, зашел сразу с весьма мощных, ярких рассказов. В связи с чем, "Зимний крест" поначалу меня даже как-то огорошил: какое-то пространство массового подсознание, нацистские эксперименты, наноботы в еде староверов, чтаааа? Ну и персонаж-снегирь как-то сразу сбрасывает градус серьезности. А здесь все серьезнее некуда - сюжет по Проппу, ядерная зима, Змей Горыныч и пленная красавица. Главное - довериться автору, и Карманов не подведет. Особенно шикарной вышла концовка.

Ну и чтоб далеко от Карманова не уходить, сразу к его рассказу "ЛУНОХОД".
Голодные девяностые, мальчик мечтает об игрушке-луноходе, но даже если бы она свободно продавалась в магазине, у родителей никогда бы не хватило на нее денег. Но есть надежда - с черного хода магазина можно получить все, что пожелаешь, правда, не за деньги...
Никогда бы не подумал, что совершенно стандартная и прямая притча о сделке с дьяволом может мне настолько понравиться, и даже быть по-своему страшной. Во-первых, Карманов - мастер естественных, но весьма жутких смертей. Во-вторых, как и любое произведение подобного рода это тоже посвящено теме "бойтесь своих желаний". Но в данном случае не так буквально, а ближе к "Дориану Грею" - смотрите, что ваши желания делают с вами. И во что нас может превратить бесконечная жажда вкупе с пресыщением. Приятная вещь, твердо заслуживающая место в сборнике.

"ПОСЛЕДНИЙ РАЗ" Лина Ярового
Закладчик тащится в тайгу за оптовым весом в ночь на Ивана-Купалу и планирует больше к этой работе не возвращаться.
Крепкая история с фолк-мотивами, отрабатывает по полной обязательную программу: круг, из которого нельзя выходить; мертвецы, мертвый родственник, романтика анонимных переписок. Все очень недурно связано и переплетено, плюс и локация и персонаж, а главное - их сочетание - весьма нетипичны. Эклектично, развлекательно.

"ГОЛОДНЫЙ ХЛЕБ" Яны Демидович
Старшая сестра с братом плетутся сквозь погибшие от голода деревни, сталкиваясь с разнообразными опасностями - как для тела, так и для души.
С творчеством Демидович у меня обычно не складывается. Ее истории хороши именно как истории, но хоррора в них обычно следовые количества. Зачастую это гораздо ближе к неким слегка мрачноватым семейным фильмам от Нетфлих, да и фантдоп зачастую достаточно одномерный, несмотря на любовь Яны к разнообразным сеттингам. Здесь же сеттинг УЖ ОЧЕНЬ излюбленный российскими хоррористами: некая усредненная голодная Русь, злая деревенщина, страшные леса и, КОНЕЧНО ЖЕ, где голод - там каннибализм. Но вот в этом рассказе очень здорово примешался фолк-мотив, который поднял эту историю сразу на уровень выше. И после прочтения я почти простил "врагинь" из "Сказок старой шишиги". Камон, это ж фокал учительницы русского языка и литературу, откуда там "врагини"? А мне уже было понравился сказочный постапокалипсис.

"ЛУЧШАЯ ЖВАЧКА В МИРЕ" Дмитрия Лопухова
Девяностые. Двое пацанов отправляются в опасное путешествие на другой конец города за некой невероятной, лучшей в мире жвачкой.
Даже жаль, что мой "Конец юности" не сыграл в ЧД 2021, а то все тренды 2022 года я бы угадал наперед. Перед нами мальчишески-ностальгический... не хоррор все же, скорее, компиляция городских легенд с легкой примесью тревоги. Все увиденное можно списать на мальчишечьи фантазии, все услышанное - на их же преувеличения. Даже гигантский кролик, пожирающий телефонные трубки вполне себе мог существовать - в каком-то другом, искаженном виде. И весь рассказ как раз и напоминает вот эту экзальтированную, взахлеб рассказанную детскую историю - с неизбежными привираниями и преувеличиниями. Редкая вещь - сюжетная стилизация. Не удивлен, что рассказ стоит последним в сборнике - он, сука, уютный. Будто та самая бабка-крыса с обложки дорассказала свою последнюю сказку и набросила тебе на коленки пледик. Удачное завершение сборника.

Разумеется, это - не все. Есть здесь и такие же полуностальгические (победитель ЧД 2022, кстати) "Межгалактические наемники: сага", где свои коррективы в реальность вносит очередное несуществующее произведение искусства. Есть здесь и традиционно "Ab ovo", ведь как обойтись без тематики Второй Мировой - пускай даже в ретроспективе. Есть классический (ах, как мне их последнее время не хватает) "Багряноголовый" - рассказ о столкновении с жуткой НЁХ. И еще есть здесь мой рассказ "Папа", который я оценивать сам не берусь - это уже не моя задача.

Вообще не могу не отметить тенденцию: все больше рассказов уходят в сказочные и фолк-мотивы. На пятки им наступает ностальгическая проза о восьмидесятых и девяностых. Вы погодите, вот состарятся вчерашние зумеры, и будем ныть о нулевых (я решил начать раньше всех). Зачастую подобные тенденции определяются результатами прошедшей ЧД, успехами отдельных произведений и, конечно же, источниками вдохновения, находящимися в тренде - кино, игры, сериалы. Так что делаю ставку, что в следующем году будут превалировать постмодернистские игрища, тоска по нулевым, подростковый хоррор и редкие локации. Так мне сказали руны (нет). А "Самую страшную книгу 2024" #БЕЗДНАрекомендует для обязательного ознакомления всем фанатам литературного хоррора - каждый найдет что-то себе по вкусу. И не обязательно наши с вами вкусы совпадут - в этом и есть смысл сборников: он как коробка шоколадных конфет. Одна будет с противным горьким ликером, а другая - с блестящим остро заточенным лезвием или с новеньким рыболовным крючком внутри.

Показать полностью 1

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics"

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

#БЕЗДНАобзирает

ХОРРОРЫ ОТ МОКРОСПИНОВ

Больше хоррор-антологий богу хоррор-антологий. Если ему не надо - несите мне. Обожаю от всего сердца данный поджанр кино. За полтора часа ты становишься богаче на целых 3-4-5 историй. И, зачастую, как минимум одна да западет в сердечко - даже если все остальное окажется несмотрибельным мусором. В общем, за подобное я сажусь без лишних сантиментов и приготовлений, даже клизму не делаю. Загоняй в меня, режиссер, полностью. Ой, мальчики, вас пятеро? Ну, становитесь в очередь.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост


Сюжет (сквозной) здесь следующий: среди кровавой бани после разборок картелей полиция Эль-Пасо находит одного-единственного выжившего. Этот выживший не хочет сидеть под арестом, утверждает, что живет уже много сотен лет, и хочет прожить столько же, но сдохнет, если будет сидеть на месте, ведь за ним по пятам идет сама Смерть. На вопросы отвечает уклончиво, вместо них травит какие-то прохладные байки. Хэллоуинские байки...

Кстати, если что - ни Тыквенным Спасом, ни Самайном тут и близко не пахнет, тут все вопросы к локализаторам. На самом же деле, перед нами антология типично-латиноамериканских хорроров от знаменитых (и не очень) латиноамериканских режиссеров. Оценивать каждую новеллу, как я обычно и делаю в антологиях, я буду по отдельности, так что поехали...

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

И первую снял знаменитый и бесконечно мной обожаемый Демиан Рунья ("Оцепеневшие от страха" и "Одержимые злом"). И чем дольше я наблюдаю за этим режиссером, тем сильнее он уходит в концепт "ни+уя непонятно, но очень страшно". Исключением не стала и его новелла: некий одинокий собиратель кубиков Рубика случайным перебором открыл алгоритм движений и вспышек, открывающий врата в мир мертвых.
"Страшно, очень страшно. Если бы мы знали, что это такое, мы не знаем, что это такое" - вот идеальное описание его новеллы. Медленное введение в депрессию, резкое смещение точки сборки и своеобразный "взрыв" (впрочем, кавычки необязательны), оставляющий зрителя обтекать и отплевываться после всего на него вываленного. Мне трудно сказать, что мне прям ПОНРАВИЛАСЬ эта новелла, но она была объективно хороша как хоррор. Это конкретная такая, бескомпромиссная жуть.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

Вторая новелла (видимо, в противоположность первой) - комедийная: про вампира, который забыл, что часы перевели на зимнее время, и рассвет наступит раньше, так что теперь ему нужно срочно добраться до уютного гробика.
Угарная, динамичная хоррор-комедия в стиле "Реальных упырей" Вайтити - с кровью, кишками, кеками и погоней. Не сказать, чтоб полный хохотач, но вполне развлекательно. Особенно полный мексиканец в костюме Дракулы.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

А дальше все идет, к сожалению, по наклонной. Третья новелла - крайне странная и кровавая история с некой явно социальной и политической подоплекой на тему шаманизма: мужика принесли в жертву, чтобы старуха стала кошкодевочкой и сделала дырку в стене. Да, логики именно столько, сколько в этом высказывании. Тревожно поначалу, очень муторно в середине и слегка мерзенько ближе к концу. С трудом заставил себя вспомнить, О ЧЕМ вообще эта новелла.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

Четвертая новелла - какой-то трешовый стеб с попобавой, деревянным дилдо и экшоном в духе старых "Зловещих мертвецов": мужик пришел убивать демона, которого он случайно призвал, записав звуки с какого-то ритуала. Что за ритуал, что за демон, почему так - все это остается за кадром. А на переднем плане - задорный экшон, рассказы о е6ле с попобавой, плохие спецэффекты. Даже не знаю, понравилась мне эта новелла больше или меньше предыдущей.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

Пятая новелла завершает сквозную историю. Как именно - спойлерить не буду, скажу лишь, что приблизительно этого вы ожидали с САМОГО старта. Сюда же явно ушли все сэкономленные на предыдущих новеллах деньги и спецэффекты. И не сказать, чтобы они что-то сделали лучше. В целом, концовка вызвала сильнейшее ощущение дежавю; кажется, даже в "Супернатуралах" был такой эпизод. Только здесь его не вывезут ни альфа-Эклз, ни лосяш-Падалеки.

"Хэллоуинские байки" (2022) а.к.а. "Satanic Hispanics" Ужасы, Фильмы, Обзор, Мексика, Демон, Вампиры, Длиннопост

По итогу, перед нами весьма несерьезный такой межрежиссерский капустник, сшитый матрасной нитью по живому. Если первую новеллу я бы хотел видеть развитой в полноценный фильм, то четвертую и третью хотел бы не видеть вовсе. Да и пятая (сквозная) мягко говоря - дешевая халтура. В итоге, такое вот скопление баек по результату - ни уму, ни сердцу, ни даже глазу. Глаз здесь ласкать нечему - все снято за копейки, на роли наняты абсолютные ноунеймы без какой-либо достойной упоминания фактуры, музыка совершенно стоковая, сюжеты - такие же копеечные, как и все остальное. Рунья же здесь явно оказался в плохой компании.

По результатам просмотра, дабы уберечь вас от лишних разочарований, #БЕЗДНАнерекомендует "Байки на Хэллоуин" для просмотра. Милая комедийка про вампиров на 15 минут, или хтонически-жуткая зарисовка Руньи минут на 10 не стоит того, чтобы остальной час с лицом лягушки наблюдать за потугами мексиканцев в треш-хоррор.

Показать полностью 7

Онрё. Часть вторая (последняя)

Онрё. Часть вторая (последняя) Авторский рассказ, Ужасы, Море, Мат, Суккуб, Кайдан, Травля, Длиннопост

Читать предыдущую часть

***

Лехе давненько не перепадало. В шараге среди однокурсниц симпатичных не водилось, да и общаться с противоположным полом он не особо умел. На вписках выручали конские дозы дешевого пойла и легкое принуждение. Но к середине месяца бабкина пенсия уже иссякла, а корешам не упало тянуть «пассажира» за свой счет.

«Ниче, разведу пидора – будут и телки, и бухло. Не обеднеет, петух вебкамный».

Леха открыл отложенную запись с таймером на утро понедельника, воткнул наушники и нажал на «плей». Обычно скромный и нелюдимый Славик, постанывая, как самая распоследняя шлюха, насаживался своей аппетитной, почти женской задницей на огромный фиолетовый фаллос.

«И где он там помещается?» – бесхитростно подумал Леха. Неожиданно нахлынуло возбуждение. Похоть сама направила руку в трусы. Почувствовав легкий стыд, он себя успокоил:

«Да мне бы щас хоть кого...»

И тут мессенджер щелкнул сигналом нового сообщения. Писала незнакомая Мари-Тян.

«Привет. Пообщаемся?»

***

Встретиться с Машей-Оторвой оказалось легче всего. Ее страница находилась на сайте с индивидуалками. Трубку она взяла не сразу, сонным голосом назвала прайс – 3000 классика, из допов – МБР еще за штуку и анал за пять. Славик сходу заказал все, лишь бы не сорвалась.

«Оторва» встретила его в прозрачном пеньюаре – тяжелые груди, крупные соски, выбритый лобок; ее можно было даже назвать красивой, если бы не тяжко пропитое лицо под густым слоем косметики и розовый шрам от удаленного аппендицита.

– Чего встал, заходи, – скомандовал огрубевший от табака голос. Славика затянули в прихожую. Закрыв дверь, хозяйка сменила манеру на ласковое мурлыканье. – А ты симпатичный. Стесняешься?

Славик пробурчал невразумительное.

– Иди в душик – там, по коридору, а я все приготовлю. Винишка для храбрости?

Славик кивнул.

Хозяйка скрылась в кухне, а Славик прошел вглубь квартиры. Из ванной тянуло канализацией. Справа спальня: кровать, пепельница, ваза с презервативами. Слева – плотно затворенная дверь.

«Если у нее и есть это видео, вряд ли она хранит его там, где бывают клиенты» – рассудил Славик.

С замирающим сердцем приоткрыл дверь, прошмыгнул внутрь. Заморгал, привыкая к темноте. Окно наглухо зашторено, свет выключен. Сощурившись, Славик разглядел югославскую стенку, телевизор, продавленный диван и детскую кроватку. Неосознанно, подошел к краю и заглянул. В кроватке лежал младенец, в смешном чепчике с утятами и рукавичках – чтобы случайно не поцарапался. Малыш не спал и глядел на Славика. Словно оценив и взвесив увиденное, младенец закряхтел, готовясь заплакать.

С кухни раздалось наигранно-ласковое:

– Милый, подожди в спальне, я сейчас…

А следом, уже с настоящей нежностью:

– Мама идет, мама тут…

Дверь открылась. «Оторва» застыла на пороге, увидев Славика. Льстивую улыбку сменил звериный оскал.

– Ты хули здесь забыл, а? Отошел быстро!

Разъяренная мать в распахнувшемся пеньюаре двинулась к нему. Нужно было что-то предпринять. Рука сама схватила что-то со стенки, и проститутка вдруг застыла на месте, будто врезалась в невидимую преграду. Пальцы ощутили нечто холодное, твердое, с острыми краями. Переведя взгляд на занесенную над колыбелькой руку, Славик с запоздалым ужасом опознал тяжелую статуэтку в виде якоря.

«Что я творю?»

– Бери, что хочешь и уходи, – просипела «Оторва». – Деньги в секретере. Только не тронь.

Не сразу до него дошло, что хозяйка испугалась не за себя – за ребенка. Надо было брать быка за рога.

– Мне нужно то видео.

– Какое видео? – непонимающе наморщилась проститутка.

– Где Кузова и Ревякина, – брякнул Славик наугад.

Хозяйка открыла было рот, но младенец, будто осознав, что перестал быть центром внимания, оглушительно заорал, так что слов Славик не разобрал. Вдруг «Оторва» дернулась к нему, целя наманикюренными когтями в глаза. Славик рефлекторно отмахнулся, забыв совсем про якорь, и задел квадратным постаментом проститутку по лбу. Та обрушилась на пол, кровь из рассеченной брови залила левый глаз. Славик ошеломленный, застыл, а «Оторва» принялась причитать, перемежая всхлипы руганью:

– Ленка, проблядь злобная… Думает, я ее шантажировать буду, да? Хвосты подчищает, сука. Давай, убей его! И меня убей, все равно мне без него не жизнь! Че ждешь, хуйло?

Страх затмил жалость, выдавил из глотки:

– Где видео, сука?

– Да подавись!

«Оторва» открыла ключиком секретер, запищала замком сейфа, достала древний, еще с кнопками, телефон. Швырнула Славику вместе с зарядкой, но ему не хватило реакции поймать. Наклонившись за телефоном, он поставил тяжелый якорь, от которого затекала рука, рядом на полку. Проститутка тут же вскочила на ноги, рванулась вперед. Славик закрыл лицо руками, ожидая нападения, но та бросилась не на него, а к младенцу – подхватила на руки, прижала к себе, зашептала:

– Все, маленький, ну-ну, мама рядом…

Младенец сразу успокоился, ткнулся под распахнувшийся пеньюар к сиське и довольно зачмокал. «Маша-Оторва» достала из колыбельки пеленку и зажала ей кровоточащую бровь. Славик стыдливо, бочком, вышел из комнаты, испытывая болезненную гадливость. Хуже всего – гадливость он испытывал именно к себе.

***

Телка на фото была симпотная. Настолько симпотная, что Леха подумал даже, что это развод, иначе с хера ли такая чуча будет писать ему, прыщавому пацану из бараков – без денег и крутой тачки. Ответил из любопытства, и так все кайфово складывалось, что Леха до последнего не верил в искренность незнакомки – вот сейчас или попросит прислать нюдс, чтоб пацаны потом поржали всем потоком, или начнет разводить на бабки. Не верил, пока не раздался звонок в дверь.

Он застыл на пороге, не в силах осмыслить происходящее: в зассаном подъезде деревянного барака для работников рыбопромышленного, эта фея, одетая в порно-аналог школьной формы смотрелась, как грубо втиснутый в фотошопе фрагмент – без корректировки света, с рваными пикселями по краям. Леха сипло цедил воздух, неспособный сказать ни слова; бабка из соседней комнаты сварливо вякнула:

– Кого там несет на ночь глядя?

– Умолкни, перхоть, это ко мне!

Леха все еще не верил своему счастью, когда в губы впился морозный поцелуй с привкусом мятной жвачки. Не верил, когда острые ноготки пощекотали мошонку. Не верил, когда красотка задрала юбку и отодвинула в сторону белые трусики. Не верил, когда жар чужой плоти обхватил его сладким пленом. И не смог поверить в происходящее даже, когда ощутил, как крючья внутри скачущей на нем мечты фаната японских порнофильмов вцепились в самое что ни на есть Лехино естество и принялись раздирать в кровавую кашу. Он закричал, принялся вырываться, но узкое лоно ночной гостьи держало крепко. Пока член превращался в ошметки, будто оказавшись в пасти глубоководной рыбы, чья глотка на всю длину оснащена кривыми острыми зубами, Леха визжал и звал на помощь, но жители барака были привычны к крикам, а неходячая бабка только причитала из соседней комнаты:

– Господи, да что ж это делается? Лешик, что случилось? Лешик?

Лешик же бился в судорогах геморрагического шока, внося свою лепту в рисунок танца любви и смерти, а гостья сладко и тонко постанывала, как от едва выносимой боли.

Наконец, Леха весь излился в нее – не семенем, но кровью, глубоко пропитавшей диван и уже сочившейся на половицы. Мари-Тян соскользнула с изодранного в лоскуты Лехиного члена; из рассеченной надвое головки торчало зеленое бутылочное стеклышко. Мари-Тян наклонилась к Лехиному лицу, ставшему мраморно-бледным и оттого даже слегка благородным; закрыла пальчиками закатившиеся глаза и коснулась губами прыщавого Лехиного лба, чего никто, кроме бабушки, раньше не делал. А после – перестала существовать, растворившись в прокуренном мраке. В соседней комнате прикованная к постели старуха тщетно звала на помощь.

***

Снова и снова Славик запускал зернистое видео, и каждый раз ком подкатывал к горлу. Скромная девушка на видео лишь отдаленно напоминала неправдоподобно сексуальную Мари-Тян: так мало общего было между той воплощенной мечтой эротомана и этой несчастной, забитой школьницей, но все же это была она. Славик не понимал, как такое возможно, но факты говорили сами за себя: если это не бред или галлюцинация отчаявшегося мозга, то оставалось одно объяснение – из люка бедняжка так и не выбралась, став жертвой ошалевших об безнаказанности гопниц. Но кто тогда такая Мари-тян? Призрак? Русалка из старых сказок?

Больше она ему не писала. А, значит, уже в понедельник…

Славик хотел знать точно. Натянув капюшон, он выскользнул из дома. Зима вступала в свои права, и меж домов носилась промозглая вьюга, швыряла порошу за шиворот. Подгоняемые ветром, кружили в небе чайки, предрекая грядущий шторм.

Видео начиналось от крыльца школы: девушку преследовали, кидались грязью, отвешивали пинки по рюкзачку с картинкой Hello Kitty, так что отследить путь к месту преступления оказалось несложно. Вскоре Славик оказался на перекошенной палубе ржавой баржи на приколе. Под наступающими волнами посудина неохотно ворочалась; в стоячей воде, залившей ближний край палубы, плавал мусор – бычки, презервативы.

Славик ступил на баржу, и ногу схватило судорогой – вода была ледяной. Стиснув зубы, он кое-как отогнул перекосившийся лючок темного зева – на пару сантиметров, и заглянул внутрь, пошарил фонариком, но видел лишь мутную темную лужу.

– Эй! Есть здесь кто?

Какое-то шестое чувство заставило обернуться. Мари-Тян стояла на берегу. Вьюга обходила ее стороной, даже юбка не колыхалась от порывов ветра.

– Так ты…

Славик указал на люк. Мари-тян кивнула. Страшная догадка вышибла его из колеи, мозг кипел. Вопрос вырвался сам собой:

– А этот… Леха?

И сам же обнаружил ответ на дисплее телефона. Мари-тян прислала ссылку на новость: «В доме на Портовой улице обнаружен труп студента мореходного училища, Алексея Марцинкова. Причиной смерти послужили серьезные повреждения гениталий, вызвавшие потерю крови. Следствие предполагает так называемое аутоэротическое травмирование, но единственная свидетельница утверждает…»

И Славик к своему стыду облегченно выдохнул. Вьюга взвилась ледяным смерчем вокруг девушки, а когда улеглась – Мари-тян уже не было, точно снесло ревущим ветром. Очередное сообщение он прочел уже дома:

«Покажи всем. Заставь их заплатить».

***

На новостных каналах и в городских пабликах видео провисело в топе недолго. Комментаторы поупражнялись в остроумии и выдумывании кары для гопниц с видео. Вскоре появилась новость, что началась «доследственная проверка». Из архивов достали дело пропавшей без вести Марины Симидзу – дочери бывшего владельца рыбокомбината. Судьба безутешного отца тоже оказалась трагичной – когда поиски дочери прекратили, он пил неделю, не просыхая, а после —вышел пьяным на байдарке в шторм. Оставшись без руководства, предприятие загнулось. Город спустя несколько лет спохватился, назначил внешнее управление, но управлять уже было нечем. Под старыми новостями о пропаже Симидзу-сан чернели строчки комментариев: «нехер гукам тут заправлять», «туда и дорога этим суньхуйвчай», «вообще не жалко».

Просидев допоздна за просмотром новостей – предупреждения о грядущем шторме становились более тревожными – Славик уснул перед ноутом.

Следующие несколько дней он не выходил на улицу, провел их как в горячечном сне, где перед ним калейдоскопом возникали образы искалеченной и истерзанной Мари-тян на дне трюма, Лехи с изуродованными гениталиями, а в ушах почему-то гудело от печальной песни без слов – как ревел бы умирающий кит.

Утро понедельника встретило ломотой в шее и дурным предчувствием. Телефон почему-то оказался разряжен, будильник не сработал, и Славик проспал. В трамвае он дремал всю дорогу к училищу и едва не пропустил остановку. Фотография Лехи с траурной лентой встретила в фойе – на стенде с расписанием.

Славик вошел в аудиторию и сразу понял – что-то не так. Взгляды однокурсников выражали нечто большее, чем обычное пренебрежение к нелюдимому дрищу, ютившемуся на галерке. В них читалась крайняя степень презрения, вперемешку с омерзением и любопытством. Хихикали девчонки, передавая друг другу телефоны. Хмыкали, по-бычьи раздувая ноздри, кореша покойного Лехи. Наконец, один не выдержал:

– Слав, мы тут с пацанами забились – огнетушитель в тебя поместится?

Вспыхнули щеки. Славик хотел переспросить, но слова превратились в кашу – как при инсульте.

– Хуле ты нам раньше такие фокусы не показывал? Ебать, да там елдак с мою ногу, как тебя не порвало?

– Слышь, а манжеты держат? Или ты в подгузниках?

Славик на ватных ногах поднялся и выскочил из аудитории. Он, пошатываясь, брел по коридору, и казалось, взгляд каждого встречного направлен на него. Найдя розетку, воткнул штекер зарядки, включил телефон. Дрожащими пальцами открыл группу потока, где жаловались на преподов и скидывали конспекты. Сто шестьдесят сообщений. «Нихера себе!!», «вот это елдак», «какая попка!» и блюющие эмоджи. Он отмотал наверх – до видео с подписью «Гля, че Леха выложил!». Ему не нужно было нажимать на «плей», чтобы узнать двухминутный отрывок. Слезы смазывали изображение; он не сразу понял, что дрожат не руки, а вибрирует телефон. Звонила мама, но стоило поднять трубку, как в ухо вгрызся рычащий голос отца. Славик нажал на отбой, не вслушиваясь, но одна фраза все же достигла ушей – «Нет у меня больше сына!»

Не надевая куртки, в чем был, Славик выбежал на улицу. Дрожа от холода, он зашагал по трамвайным путям, куда глаза глядят под оглушительный хохот чаек, надеясь, что рано или поздно попадет под колеса. Ноги вынесли к набережной, где ветер швырялся в лицо соленой морской взвесью, так что идти приходилось почти вслепую. У кафе «Баркас» он едва не сбил с ног вышедшую покурить холеную блондинку в пышной шубе. Та грубо оттолкнула его, выматерилась:

– Ты, блядь, в глаза долбишься?

Голос показался знакомым. Проморгавшись, Славик поднял взгляд – за выточенным ринопластикой носом и раздутыми от гиалуронки губами он узнал ту Лену с видео, что вколачивала злополучную бутылку в Мари-тян.

– Вы… – выдохнул он.

– Вить, разберись, а? – капризно бросила она, и Витя – вышибала «Баркаса» – споро сбежал вниз по лестнице. Славик поспешил прочь.

Лена Ревякина. Третье имя, названное Мари-Тян. Где-то ему уже попадалась эта фамилия. На ходу Славик открыл ленту городских новостей и между сообщений об очередных сокращениях на комбинате и рекламой шиномонтажа по диагонали прочел: «Обвинения не предъявлены… ввиду несовершеннолетия участниц… за сроком давности… ввиду погодных условий следственные мероприятия откладываются… гражданка Ревякина…». Вбил фамилию в поисковик; первой шла ссылка на интервью с заголовком «С чистой совестью на второй срок! Т.Э. Ревякин». Упитанное лицо на фото снисходительно улыбалось, на лацкане пиджака блестел значок с триколором. Славик исступленно хохотнул: вряд ли градоначальник даст ход делу, где фигурирует его дочь. Посты с ужасающим видео оказались удалены – «за демонстрацию жестоких сцен».

Совершенно раздавленный, продрогший до потери чувствительности, Славик дошел до злополучной баржи – трапы ушли под воду, цепи надорвались; можно было подумать, что их кто-то подпилил. Волны нещадно мотали ржавую посудину. Перегнувшись через парапет, он прошептал:

– У меня не получилось. Слышишь? У меня ничего не вышло. Бесполезно…

Измотанный рассудок отключался, шум моря убаюкивал, а холод казался мягким пуховым одеялом. Славик уронил голову, закрыл глаза и мысленно поплыл на баюкающих волнах. Вдруг телефон пиликнул. Ссылка. От Мари-тян. Очередное видео. Он открыл ссылку. Поплыли иероглифы. Перед ним оказалось аниме - на японском. Роль перевода исполняли субтитры. Потерявшими чувствительность пальцами он удерживал телефон перед собой и мучительно вглядывался слезящимися глазами в мелкие белые буквы:

«Давным-давно молодой капитан китобойного судна провел в море без добычи много дней и ночей. В отчаянии он заплыл в неведомые воды, где встретил одинокого китенка, отставшего от стаи.»

Китенок на экране казался почти игрушечным, по-анимешному милым; экипаж же судна больше напоминал каких-то уродливых вырожденцев. Сюжет продолжался:

«Малыш не осознавал опасности, подплыл совсем близко. Трогать молодняк считалось дурной приметой, но дома капитана ждала больная мать, нужны были деньги на лекарства. Он сам направил гарпун.»

Черная тень капитана замахнулась чем-то острым, китенок жалобно пискнул, экран залила кровь.

«Подняв тушу на берег и вскрыв ее, моряки обнаружили внутри новорожденного младенца, девочку. Старые рыбаки шептались, что это душа китенка погибшего раньше срока.»

Удивленное лицо капитана, когда тот прижимал младенца к груди, выглядело единственным человеческим на фоне почти орочьих морд рыбаков.

«На берегу выяснилось, что мясо несъедобно, ядовито. Мать капитана не выжила – ее задушила вода в легких.»

На экране голая старуха долго и мучительно выкашливала тину с какими-то рачками, пока не свалилась без сил на циновку.

«И осталась у капитана одна лишь девочка. Каннуси в храме сказал, что дитя – это шанс на прощение, и долг капитана – вырастить и воспитать ее, как свою дочь, дать ей прожить счастливую жизнь, прежде, чем та вернется в море, чтобы дух не держали зла на людей. Отец дал ей имя – Мари.»

Стиль немного сменился, охладел - будто уже не аниме, а тот мультик про пингвинят — Лоло и Пепе.

«Они уехали за океан, в далекие холодные земли, чтобы начать новую жизнь. Деньги с продажи судна капитан вложил в рыбацкое дело. Он лелеял девочку, баловал ее и называл на русский манер «Марина» – морская.»

На фоне серых девятиэтажек и ржавых кранов по-анимешному большеглазая яркая и подвижная школьница казалась чужеродной. Таковой она и была. Вместо страшной сцены на барже в аниме пошла заставка-перебивка с резвящимися в море китами.

«Когда та пропала, капитан не вынес горя и предпочел смерть.»

Одинокая лодка с единственным пассажиром неумолимо плыла навстречу шторму.

«Душа Марины осталась гнить заживо в затхлом трюме, ее плотью кормились рачки и крабы, а в остановившемся сердце полыхали ярость и жажда мести – мести всем сухопутным, что выскребли ее плоть из алчности и осквернили ее душу потехи ради.»

От увиденного хотелось блевать - будто в ускоренной съемке неведомые художники в подробностях зарисовали весь процесс разложения: как угри высасывали глазные яблоки, как отслаивалась в процессе мацерации кожа, как мелкие крабики набивались в грудную клетку, в которой ярко мерцал, разгорался призрачный огонь.

«И тогда грудная клетка Марины треснула, а на свет появилась я – дух гнева.»

Тень Мари-Тян, совершенно обнаженная, судя по силуэту, судорожно подергивалась и сбрасывала с себя оставленную «скорлупу», будто паучиха, покинувшая старый панцирь после линьки.

«Ее душа сгорает от ненависти и злобы, но не способна дотянуться до своих обидчиц – воды Сандзу, Реки Мертвых непредсказуемы и имеют гадкое чувство юмора. Она страдает и хочет вернуться в море… Помоги ей.»

В последнем кадре Славик увидел себя - прямо в этот момент. Его анимешные глаза были полны неестественно-крупными градинами слез. Сам он уже не плакал - глаза высушил соленый морской ветер. Славик понял, что надо делать.

Цепь оказалась скользкой из-за налипших водорослей, пальцы едва гнулись от холода, так что он чуть было не ухнул в бушующие воды, карабкаясь по цепи к судну. Палуба ходила ходуном; каталась пустая бочка, грозя отдавить ноги. Из-за шторма полиция не совалась на баржу, и тело Марины наверняка было все еще здесь. Спустившись и излазив трюм вдоль и поперек с фонариком, он обнаружил-таки объеденный рыбами и рачками скелет. Вытянул его из грязной воды, кое-как поднял на палубу, промокнув до нитки и уже не чувствуя рук. Сердце болезненно сжалось – так мало осталось от симпатичной юной девчонки, чья жизнь только начиналась. Почти без усилий он перекинул через борт разваливающиеся останки; махнула на прощание лапкой кошечка Hello Kitty на позеленевшем рюкзаке, прежде, чем уйти на дно.

– Вот и все, – прошептал он сам себе, и Мари, невидимая, бестелесная, едва слышно согласилась:

– Вот и все.

Славик поднял голову, посмотрел вдаль. Горизонт взбухал, вздымался темным пузырем – к берегу стремительно приближалась гигантская, маслянисто-черная волна. С каждым мигом она становилась все выше, загораживая собой тусклое солнце, серые облака и весь этот паршивый мир. Над ней панически метались чайки. Настоящее цунами шло на Морск. Нутро волны кипело, бурлило разнообразной живностью – обитателями дна, живыми и мертвыми. Даже на таком расстоянии Славику удалось разглядеть рыбьи кости, разложившиеся до жижи водоросли, жутких осьминогов-падальщиков и гигантских глубоководных крабов. Когда волна нависла над берегом, окончательно загородив небо и накрыв Славика густой чернильной тенью, он вдруг усмехнулся и спросил неизвестно кого:

– Интересно, а каково это – с женщиной?…

Ответа не было. Исполинский скелет кита – истлевшая, изъеденная болью и яростью душа Мари-тян – просвечивал через воды волны-убийцы. Печальная песнь разносилась в воздухе. Призрак мщения махнул хвостом, и Морск скрылся под холодными беспощадными водами.

***

Автор — German Shenderov

#БЕЗДНА@6EZDHA

Показать полностью

Онрё. Часть первая

Онрё. Часть первая Ужасы, Авторский рассказ, Суккуб, Кайдан, Дальний Восток, Море, Мат, Длиннопост

– …бля, да куда ты… Лицо снимай! Вот так, чтоб ебальник наглый видно было!

– Девочки, вы чего? Ну хватит уже!

– Че хватит? В камеру смотри! Сюда смотри, сука пиздоглазая! Жри давай, чтоб видно было. Ну? Или тебе добавить?

– Лен, идет кто-то…

– Похер! Жрет! Реально жрет! Машка, зазумь! Че, вкусно тебе? Нравится?

– Воды! Пожа… Кха! Воды!

– Говнецо чаячье запить? Вик, дай бутылку.

– Фу, Лен, у нее ж рот в…

– Давай. На, глотни пивка… Твою мать!

– Бля, она мне на пуховик струганула…

– Протрешь, не ной.

– Да какой, тут на джинсы еще...

– Че, не в то горло, да, сука? Будешь знать, как чужим мужикам свои зырки узкие строить.

– Лен, я…

– Кто вставать разрешал? Не рыпайся, епт!

– Лен, он сам…

– Епт, опять-двадцать пять. Не доходит? Димас – мой парень, мой! Или не ты с ним в подъезде зажималась, а? Может Машка мне пиздит? Машка, пиздишь? Не, не пиздит. Значит, пиздишь ты!

– Леночка, честно, он меня подкараулил и… Ай!

– Это тебе за пиздабольство. А это…

– Ай! Зуб!

– Это за то, что с моим парнем сосалась, а это… Сука, ты сопротивляешься? Руки убрала! Руки, манда! Ах ты…

– Извини, я не хотела...

– Вы видели? Эта сука меня ударила! А ну-ка, нахуй…

– Лен, хорош, пойдем уже!

– Какой пойдем? Ты видела? Ну-ка, держи ее.

– Девочки, ну хватит…

– Давай, джинсы с нее стягивай! Поебаться хотела? Щас устроим!

– Лен, хорош, перебор уже!

– Ты снимаешь? Вот и снимай. Я решу, когда хорош.

– Девочки, пожалуйста, не надо! У меня папа богатый, он заплатит, сколько скажете! Не надо!

– Мож реально с нее поиметь, а, Лен? Потом бы в «Баркасе» посидели.

– Не насиделась? Бутылку давай!

– Не на-а-адо!

– Ах ты… Не верещи, мать твою! Пасть закрой!

– Девочки, не надо, я девственница еще…

– Вот и проверим. Ну-ка…

– Ай, больно! Больно!

– Кажись, не спиздела. Туго идет.

– Лен, ну все, она поняла уже…

– Нет уж. Распечататься хотела? Я помогу. Вик, держи крепче.

– Лен, реально борщ, у нее кровь…

– Это нормально, она женщиной становится. Держи, кому говорю!

– Хватит! Пожалуйста-пожалуйста, хватит…

– Ты! За! Е! Ба! Ла! О! Рать!

– Блядь! Лен, ты бутылку разбила!

– Сука… Как она?

– В отключке по ходу. Тут кровь везде.

– Руки убери, дура, хули ты ее лапаешь?

– Скорую надо.

– Ага, скорую. И полицию заодно. Телогрейки шить хочешь? Машка, убери телефон, не видишь…

– Лен, она истекает...

– Отъебись, я думаю… Давай, ты за руки, я за ноги. Туда ее… Люк подергай.

– Шире никак.

– Похер, пропихнем.

– А если найдут?

– Кто найдет? Дядя Лева? Он хер свой в штанах найти не может. Помогай.

– Тут вода!

– Так вся баржа как решето. Тем лучше. В воде от нее нихера не останется.

– Лен, она дышит.

– Я че, слепая по-твоему? Резче давай!

– Фух! Тяжелая. А на вид мелкая…

– Давай, на раз-два. Уф! Ну че, видно ее?

– Да хер знает.

– Посвети. Не, вроде нет. Помоги люк закрыть.

– Застрял…

– Маха! Подмогни! Епт, ты что, еще снимаешь? Совсем…

***

Славик зарылся пальцами в волосы, закусил губу, по-детски зажмурился, надеясь, что стоит ему вновь открыть глаза – и он проснется от кошмарного сна. Он с усилием разлепил веки, сморщился от света монитора. Сообщение от однокурсника никуда не исчезло:

«Если не хочешь чтоб это увидел весь Морск, жду 500 косых к понедельнику»

«Это» – двухминутное видео, где субтильный юноша в чулках с подвязками и венецианской маске насаживался на неестественно-огромный фиолетовый фаллос. Сама сессия длилась часа полтора, но именно на этом двухминутном отрезке от особенно интенсивных движений маска сползла на подбородок, обнажив лицо. Славику тогда задонатили немного, и большая часть суммы ушла на заживляющие мази.

Славик выдохнул сквозь зубы; набрал:

«Ты понимаешь, у меня нет таких денег? Мож договоримся на разумную сумму?»

«Еще я с петухами не договаривался. Мне похуй. роди укради заработай. Тебе ж там чето платят на твоих петушиных сайтах? Напрягись. На кактус сядь мож задонатят»

На самом деле, денег с вебкама хватало в лучшем случае на еду и аренду – в общаге не нашлось мест, пришлось снять однушку. Родителям врал, что подрабатывает грузчиком на доживающем последние дни рыбокомбинате. Если бы отец узнал, чем Славик зарабатывает на жизнь – не поленился бы оттрястись три часа из поселка на маршрутке, чтобы лично своротить сыну челюсть. А мать, пожалуй, и вовсе слегла бы с очередным приступом.

«Блин Леш войди в положение. Я не раздобуду пол-ляма к понедельнику. Ты понимаешь мне жизни не дадут?»

«За дело. Прикинь че с тобой пацаны сделают если узнают? Вы ж за руку здоровались. И не заливай мне. Все по общагам, а ты хату снимаешь, айфоном светишь. Короче, пидор, 500 косых стоит твой видос. Неделю срока. Жду.»

Славик хотел написать что-то еще: просить, умолять, валяться в ногах, даже предложить отсосать, но Леха был уже оффлайн.

От отчаяния Славик завыл, зажав лицо подушкой, а когда разрывавший грудную клетку крик иссяк, поднял взгляд на окно. С девятого этажа открывался вид на кривые шеи портовых кранов, ржавые баржи на приколе и неприветливую кромку залива цвета свинца – в цвет набухших на горизонте туч. Бушующие волны играли с огромным траулером, как с бумажным корабликом, не давая приладить трап.

Унылое местечко, Морск, раньше именовался Сталиноморском, но в рамках борьбы с культом личности имя вождя народов хирургически отделили, оставив лишь огрызок – Морск; как насекомое раздавили. Город и был похож на огрызок: зажатый с двух сторон подступающими волнами, полуостров, подобно червям, вытачивали холодные ветра, носились меж зданий в поисках заплутавших прохожих, чтобы выморозить до костей. Сквозь пелену слез Славику легко представилось, будто Морск затоплен: Японское море вышло из берегов, перелилось через блоки волнорезов, накрыло бараки рыбацких общежитий, смыло скорлупки цехов, и там, где раньше в бессмысленном бытии копошились людишки теперь властвовала морская стихия.

Геем Славик был, скорее, номинально, так как до сих пор оставался девственником. Из страха разоблачения он не осмеливался искать партнера в Морске, не говоря уж о родном поселке. С девочками тоже не клеилось – они были неинтересны ему, а он – им.

Славик не имел ни малейшего понятия, что делать. На счете лежало тысяч пять с копейками. Недостаточно, чтобы заткнуть шантажиста. Зато достаточно, чтобы допиться до алкогольного отравления и выйти в окно, прежде, чем протрезвеешь. Не раздумывая, Славик спустился в «стекляшку», отстоял очередь за суровыми, провонявшими треской рыбаками и купил четыре бутылки виски средней паршивости. Закуску брать не стал – незачем разбавлять яд. Усевшись перед ноутбуком, отхлебнул из горла, уравнивая жжение в горле с огнем в душе. Огнем, поделиться которым ему было не с кем.

Размышления прервал щелчок – новое сообщение. Славик поспешил открыть вкладку в надежде, что Леха передумал, готов сторговаться на меньшую сумму, или наоборот – решил выложить видео просто так, потехи ради. Но вместо Лехиной аватарки – красного спорткара – в кружочке виднелась симпатичная девичья мордашка.

«Привет. Пообщаемся?»

Он кликнул на аватарку. Девушка была ему незнакома. Ориентация не помешала Славику оценить: настоящая красотка. Тонкие черты лица, миндалевидный разрез глаз – в ней явно текла азиатская кровь, чувственные губы, изящная фигурка, подчеркнутая костюмом школьницы — из тех, что продаются в секс-шопе. Скол на левом верхнем резце лишь добавлял шарма лукавой улыбке. Казалось, она явилась из какой-нибудь дорамы или, скорее, хентайного аниме. Никнейм соответствующий: Мари-Тян. Страница пуста – лишь несколько фотографий, где Мари-Тян соблазнительно позирует на камеру, почему-то на фоне затопленного подвала – да строка «семейное положение: в активном поиске». Наверняка, бот. Славик собирался ее заблокировать, когда пришло новое сообщение.

«Эй! Че молчишь?»

Какой настырный бот! Отхлебнув еще виски, Славик отбил, сам не зная, зачем, безразличное:

«А че говорить?»

«Что ты любишь? Я люблю целоваться, море и гулять. А ты?»

Он невесело усмехнулся. Бот не тянул на полноценного собеседника. Но альтернатив Славик не наблюдал. По крайней мере, бот не станет отговаривать, когда он встанет на карниз и шагнет в пустоту – навстречу разбитому асфальту и припаркованным во дворе японским иномаркам. Со злым озорством напечатал:

«А я люблю пищять ня и uwu насаживаясь на огромный дилдак пока на это дрочат извращенцы по ту сторону экрана»

Нормальную девушку такой ответ отпугнул бы, но бот продолжал щебетать, как ни в чем ни бывало:

«Прикольно. Чем занят?»

«Собираюсь покончить с собой. А ты?»

Ответ был так неуместен, что Славик аж прыснул.

«Да тоже в общем-то ничем. Скучно. Хочешь, увидимся?»

Даже так? Никаких ссылок на букмекерские конторы или сайты знакомств? Славик задумался – а зачем тогда вообще написан этот бот? Просто поднимает активность сайта? Или будет клянчить деньги? Выпитый алкоголь вкупе с любопытством вмешался в переписку:

«Почему нет? Приезжай»

«Хорошо, скоро буду, жди»

Славик опешил настолько, что ненадолго забыл о намерении свести счеты с жизнью. Очень странный бот. Или все же не бот, а не слишком опытная проститутка? Но ведь у них заведено сначала писать прайс или хотя бы намекать на характер услуг… Не успев толком додумать мысль, он написал первое, что пришло в голову:

«Адрес ты у меня спросить не хочешь?»

Но бот уже был оффлайн. Сообщение осталось непрочитанным.

– Хрень какая-то!

Нелепая переписка оставила скребущее чувство беспокойства, которое, впрочем, вскоре потонуло в бездонном болоте жалости к себе. Мысли скакали блохами, не удавалось сосредоточиться на ни чем. Мозг лихорадочно искал выход из ситуации. Свалить в поселок к родителям, пока ничего не вскрылось? Наверняка Леха позаботится, чтобы видео дошло и до них. Сбежать из города, куда глаза глядят? В Питер, например. Но остатка средств на счете хватило бы в лучшем случае на трамвай и шаурму. Может, совершить каминг-аут? Раскрыть всем свою ориентацию, и пусть распространяют его «две минуты Славы» сколько вздумается. Последний вариант Славик отмел быстрее прочих – слишком хорошо он знал, что делают в Морске с такими, как он.

Сдавшись, он от нечего делать принялся листать ленту местных новостей. Верхние строчки занимали штормовые предупреждения и осторожные расшаркивания коммунальных служб, мол, «возможны подтопления». «Сокращения на рыбокомбинате: из восьми цехов на плаву остался один». «На должность градоначальника повторно назначен Тимур Ревякин». «Очередная жертва эпидемии селфхарма: в квартире на Судоремонтной обнаружен труп мужчины с изуродованными гениталиями. Смерть, предположительно, наступила от потери крови в результате суицида. Свидетельница, обнаружившая труп – владелица квартиры, где проживал потерпевший – описывает увиденное: «Захожу, а кругом свет горит, компьютер включен, и этот – без штанов в кресле. А там, батюшки – в лапшу все, в макароны!» На слитом кем-то из полицейских фото «лапшу» стыдливо прикрывала мешанина пикселей. «Комитет матерей города Морска усматривает в этом следы деятельности организации «Синий кит» или ей подобных. Прокуратура воздерживается…»

Славик свернул ленту, задумался. Может, это знак? Сходить в аптеку, купить снотворное, смешать с виски. Обнаружат его через месяц-другой – когда соседи устанут жаловаться на вонь. Вскроют квартиру, обнаружат труп – высохший, как тарань, с провалившимися глазами, спишут на очередную жертву «эпидемии самоубийств Синего Кита». От жалости к себе выступили слезы, Славик зарыдал в голос. Размазывая сопли по лицу, диагностировал – он пьян в стельку. Сейчас — самый удачный момент, пока не передумал. Он поднялся с кресла, рывком распахнул окно. Вскочил на карниз – быстрее, пока ледяной ветер не сдул остатки решимости. Славик занес ногу над детской площадкой – словно собираясь раздавить заваленный набок грибок песочницы. Не смотреть вниз! Лучше остановить взгляд на заливе – чуть меньше тысячи километров стылых вод, отделявших его от берегов Страны Восходящего Солнца.

Звонок в дверь застал врасплох, и Славик едва не поскользнулся на колючей наледи карниза, рискуя превратить все свое существо в кровавое пятно на асфальте. Ужаснувшись вдруг этой нестерпимо-четкой картинке, слез с подоконника, ударился ногой о батарею, зашипел от боли. Звонок раздался снова.

Он затаился, надеясь, что неведомый визитер уйдет, но трель звонка не унималась.

– Кто там?

Ответа не последовало. Разыгравшаяся фантазия нарисовала за дверью Леху с дружками, пришедшего поглумиться над Славиком. Он приник к дверному глазку – осторожно, так, чтобы стоявший за дверью не заметил. Рыбий глаз линзы показал замусоренную окурками лестничную клетку, кусок перил, соседские калоши у двери и… ее.

Шокированный, Славик сам не заметил, как открыл дверь.

Он был уверен, что фото на страничке девушки – лишь гибрид мастерского макияжа, удачных ракурсов и фотошопа, но на самом, деле плоское изображение не передавало и части ее красоты. Юная, свежая, как морской бриз, она казалась чьей-то влажной фантазией, воплощенной в реальность; кадром из аниме, ожившим посреди провонявшего мочой и куревом подъезда. Мари-тян кротко переминалась с ноги на ногу, и белые гольфы резко контрастировали с размазанной по кафелю осенней грязью.

Славик отступил, пропуская ее. Девушка улыбнулась, продемонстрировав умильный скол на резце, тряхнула хвостиками. От нее пахло соленым морем, сладкими духами и почему-то гниющими водорослями. Она прошла в квартиру, наклонилась, чтобы расстегнуть туфельки. Из-под плиссированной юбки сверкнула белая ткань трусиков. Славик мучительно осмысливал происходящее: может, его приняли за кого-то другого? Откуда она узнала его адрес? Что ей надо?

А Мари-тян подскочила к нему, дохнула жвачной мятой; впилась в губы страстным поцелуем. Зашумело в ушах, Славик потерял равновесие; облокотился на стену. Гостья приникла к нему всем телом; навалилась неприлично глубоким декольте. Ее язык ловко проник меж его губ и теперь метался во рту, будто в поисках остатков пищи. Совершенно ошеломленный, Славик не находил в себе сил сопротивляться, а девушка дрожала всем телом, тихонько постанывая, и этот стон напоминал почему-то печальные китовьи напевы. Ее пальцы оттянули резинку треников, обнаружили искомое и сомкнулись вокруг вялого естества Славика. Незнакомка опустилась на колени, стащила с него штаны…

Будь Славик натуралом, он бы, наверное, сошел с ума от счастья: прекрасная незнакомка явилась без лишних уговоров и свиданий, с порога оформляет ему первостатейный минет – ее язык вился угрем, а от мятной жвачки головку члена приятно покалывало, но… Все это предназначалось не ему. Были лишь влажный холод чужой слюны, натужное сопение и жгучий стыд – его член так и оставался поникшим, как дохлая рыба. Заметив это, Мари-тян отстранилась. На симпатичном личике застыл немой вопрос.

– Я – гей, – прошептал он едва слышно. Это был первый раз, когда он признался вслух. И кому? Какой-то девчонке по вызову? Первой встречной? Хотя какая разница? Сейчас она сплюнет на пол, обматерит его и выйдет за дверь, а сам он покинет квартиру через окно, и все станет неважно. Скорчившись от кома в горле, он набрал воздуха и гаркнул во весь голос, признаваясь себе, незнакомке, соседям и всему миру: – Я – гей, слышишь? Пидор! Гомик! Поняла?

Гостья наклонила голову, как собака. В глазах отразилось непонимание.

– Я… меня не возбуждают женщины, понимаешь? Совсем.

Он натянул треники, а девушка так и осталась сидеть на коленях, пялясь остекленевшим взглядом перед собой. Ее нижняя челюсть подергивалась, точно та хотела что-то сказать, но звука не получалось. На секунду у Славика возникло впечатление, что перед ним и правда интернет-бот с ограниченным набором действий. И, кажется, в ее алгоритме не оказалось нужной реакции на такой сценарий.

– Извини, я не знал, что ты правда приедешь. Я даже не назвал адрес. Откуда ты взялась?

Мари-тян пожала плечами. Славик пригляделся к гостье: во всем ее существе читалось что-то иномирное, нечеловеческое. Точно некое морское существо выплыло из глубин, натянуло человеческую шкуру, чтобы… что? Невпопад вспомнились новости о тех парнях, найденных мертвыми с разодранными гениталиями. «Эпидемия селфхарма». Или у эпидемии был источник?

Ноги стали ватными, Славик сполз по стене. Мозг лихорадочно пытался переварить то, что едва не случилось. Кто она такая? Или что? Почему ее язык холоден как лед, откуда смрад гниющих водорослей, откуда она знает его адрес? В голове кипело от вопросов.

– Кто ты?

Гостья неожиданно содрогнулась в рыданиях, гримаса скривила красивое лицо, и лишь в этот момент Мари-тян стала похожа не на ожившую картинку с порносайта, не на хентайную фантазию озабоченного художника, а на обычную девушку. А Славик, даже будучи мужчиной «лишь наполовину», как его бы охарактеризовал отец, не терпел женских слез. Он неловко приобнял гостью, та вжалась лицом в его плечо, и лишь сейчас Славик заметил, что она как будто… остывшая.

– Ну-ну, перестань… – лепетал растерянно Славик.

Гостья выпрямилась, в заплаканных глазах горела какая-то мысль. Она встала и безошибочно прошагала туда, где у Славика стоял ноутбук. Ткнула в экран. Раздался щелчок сообщения. Славик взглянул на экран и похолодел: ему писала Мари-тян.

«Я стала не тем, чем была».

Он недоуменно поднял взгляд на девушку. Что это? Какой-то фокус?

«Помоги» – пришло сообщение. Потом еще одно, и еще. В ушах затрещало от бесконечных щелчков. Мари-Тян вдруг вцепилась в его одежду – так, что Славик повалился в кресло, а она продолжала хвататься за футболку, забираясь на него; ноготок чиркнул по горлу. В темных глазах больше не осталось масляной поволоки ложной похоти, ее заменил бушующий огонь ярости.

«Помоги-помоги-помоги» – сыпались сообщения, пока Мари-тян взбиралась на него, то ли как любовница, то ли как голодная самка богомола. Грудную клетку сдавили навязчивые объятия, острые коленки пригвоздили Славика к спинке кресла, а под юбкой что-то остро скребло по штанине, оставляя полосы торчащих ниток. Перед внутренним взором встала кровавая пиксельная каша из новостного канала. «В лапшу...»

– Хорошо-хорошо! – взмолился Славик, выворачиваясь. – Я помогу!

«Обещай-обещай» – затрещал мессенджер.

– Обещаю.

Тут же на экране открылись три странички каких-то незнакомых ему теток: Викочка Кузова, Mawa 0torBa и Елена Ревякина. Славик вопросительно повернулся к гостье.

– И кто это?

Ноготь, выкрашенный нежно-салатовым лаком ткнулся в экран.

«Видео».

– Видео? У них есть какое-то видео, и ты…

«НАЙДИ ВИДЕО» – щелкнул мессенджер, устраняя любую неясность.

Славик молчал. В районе груди свербело чувство, что он должен воспользоваться ситуацией, что это – его шанс, способ решить все проблемы. Поборов трусость, он выпалил:

– Ладно. Но и ты поможешь мне, хорошо?

Гостья кивнула, подпрыгнули хвостики.

– Ну… – Славик смутился, потом выплюнул скороговоркой. – Ты же встречаешься с мужчинами, да?

Мари-Тян хищно ухмыльнулась, мелькнул меж губ плотоядный язычок.

– В общем, есть у меня один знакомый. И у него тоже есть видео…

***

Викочка Кузова, Mawa 0torBa, Лена Ревякина. Славик решил начать с первой. Он листал фото из отпуска – вот солнышко на ладони, вот она с кальяном, вот в обнимку с какими-то арабами. Прокрутил «стену» на несколько лет вниз: мемы, поздравления и прочая шелуха. Наткнулся на искомое: фото напротив окна, из которого просматривался двор. Узнать место оказалось нетрудно – жила Кузова в паре кварталов от Славика.

Тучи с моря шли плотным косяком, накрапывал гадкий дождь, просоленный ветер завывал между «панелек». Славик, дрожа, простоял у подъезда не меньше часа, когда во дворе припарковался синий Ниссан, узнанный по фото со свадьбы – подарок свекра. Плана не было. Он понятия не имел, как будет добывать видео. Угрозами? Шантажом? Да и о том, что это за видео, имелось очень смутное представление. Мари-Тян написала лишь: «Там буду я… и они».

Кузова – крупная тетка с бульдожьей челюстью – уже подходила, выговаривая кому-то по телефону:

– А я тебе говорила, надо было подлизать лишний раз. Повысят Васнецова, а ты так и будешь принеси-подай…

Телефон Кузова держала в правой руке, в левой висели сумка и продуктовые пакеты. Она прижала трубку ухом к скользкому от мороси плечу, полезла за ключами, и телефон с треском грохнулся на подъездную наледь – прямо перед Славиком. Сердце заколотилось с удвоенной силой.

– Молодой человек, может, поможете? – капризно обратилась Кузова к Славику.

Он нагнулся, сжал пальцы на алюминиевом корпусе; из динамика раздавался ноющий тенорок. Экран разблокирован. Вот он, шанс!

— Ну? Давайте его сюда!

Славик стартанул с места, как спринтер; подскользнулся на обледеневшей луже, кое-как обрел равновесие и рванул через детскую площадку, перепрыгивая чахлые кустики. Сердце стучало в ритм шагам, а в спину неслось:

– Вор! На помощь! Держите вора!

«Отлично. Теперь я еще и вор. Пидор-вор».

Славик перевел дух в промзоне, у одного из цехов комбината, где облезлые дворняги безуспешно дербанили брусок смерзшейся рыбы. Там, негнущимися от холода пальцами он пролистал сотни фотографий электросчетчиков, корпоративов, шмоток из онлайн-магазинов, закатов над морем, проверил облачное хранилище, но тщетно.

Приходилось признать, что это голяк. Если Кузова и хранила где-то «то видео», то не на телефоне. Сколько лет прошло с тех пор? Десять? Двадцать? Первые телефоны с камерами появились в Морске году в 2005, Славику тогда едва шесть исполнилось. Сколько тогда лет самой Мари-Тян? На вид не больше двадцати. Зачем ей это видео? Столько вопросов и ни одного ответа. Однако, тратить время на их поиски было глупо. Данное обещание требовало действовать. Славик лишь надеялся, что странная красотка исполнит свою часть сделки.

***

Продолжение следует...

Автор — German Shenderov

#БЕЗДНА@6EZDHA

Показать полностью

"Одержимые злом" (2023)

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

#БЕЗДНАобзирает

Одним из страшнейших и лучших фильмов ужасов последних лет лично я вполне заслуженно считаю фильм "Оцепеневшие от страха" ("Aterrados") 2018 года. Причин для этого масса - это и мощный, криповый визуал, и нестандартный сюжет, и подход к постановке. Не буду здесь распыляться на комплименты, подытожу: новый фильм от Демиана Руньи я ОЧЕНЬ ждал. И, когда он появился, я даже не стал терпеть до конца рабочей смены (которая вчера продлилась на два с лишним часа дольше), обошелся без попкорна и сел смотреть.

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

Сюжет:
В аргентинской глубинке двое братьев-фермеров находят на территории соседа растерзанное тело некоего "чистильщика". Этот чистильщик должен быть избавиться от одержимого, гнившего в хате неподалеку. Братья пытаются решить вопрос самостоятельно - вывезти этот лежачий ком дерьма куда подальше, но это запускает цепочку жутких событий, ведь зло заразно...

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

Прежде всего стоит сказать пару слов о сеттинге. В пределах "Одержимых злом" действует не очевидный с первого взгляда магреалистический сеттинг. Одержимые здесь - не ватиканские сказки, а объективная реальность. Бог мертв, церковь растеряла влияние, а Сатана прячется едва ли не под каждым кустом. Все это можно сравнить с поздними стадиями эпидемии ковида - все уже знают, что делать, частично расслабились относительно сабжа и вывели некий свод правил на случай, если столкновение с "зараженным" все же произошло. Притом, распространение этой одержимости также неочевидно и непредсказуемо, как и распространение болезни. Да, можно более-менее защититься, нося маску и поливая руки санитайзером (это от ковида, если что), но в любой момент чей-нибудь случайный чих может пустить все твои усилия по пи...ссимистичному сценарию.

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

И здесь мы подходим к главной проблеме фильма. Сценарий. Я прекрасно понимаю, что оба главных персонажа - ни хрена не эпидемиологи и не столпы интеллекта. Тем не менее, они (или персонажи поблизости) умудряются нарушить почти ВСЕ семь озвученных ими правил. Отдельный кек: одно из правил - не произносить имен Зла - нарушается В ПРОЦЕССЕ ОЗВУЧИВАНИЯ этих правил. Да, я прекрасно понимаю, что не будь персонажи хорроров туповаты, они бы не шли проверять шорохи в подвале в нижнем белье и не разделялись бы, зайдя в опасное место, поэтому определенная степень умственной отсталости может восприниматься как жанровая условность, но ЗАЧЕМ ВАМ ЭТИ ПРАВИЛА, ЕСЛИ ВЫ ИМИ НЕ ПОЛЬЗУЕТЕСЬ????

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

Кстати о правилах. И это вторая проблема сценария. В фильме приблизительно до середины очень мало что указывает на тот факт, что события перед нами разворачиваются в некой альтернативной реальности. Объясню: в самом начале нам показывают неких фермеров-реднеков, которым могут быть свойственны некие суеверия и кликушество в реальном мире. Поэтому мы не удивляемся, когда городские исходят на говно, если от них требуют соблюдения новых правил - мол, хуле, они-то во все это не верят. Но потом мы узнаем, что вроде как происходящее одинаково достоверно для ВСЕХ участников событий, включая власти. И это а) слегонца переворачивает нашу картину восприятия кино б) вызывает вопрос - а ПОЧЕМУ тогда городские исходят на говно?

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

Третья проблема сценария - очень вислая середина. Поначалу все более-менее динамично, живо, подвижно, и к этому темпу успеваешь привыкнуть. А потом герои садятся в машину, долго куда-то едут, долго о чем-то переговариваются, приезжают в дом к ней "знаткой", и при этом ничего нового от нее не узнают. И эту часть откровенно хотелось промотать - настолько она длинная и ненужная. Но я бы все простил за мощные финальные сцены. Ближе к концу наши персонажи едут в город, который вроде как захвачен одержимыми, и тут ты ерзаешь на стуле в ожидании сцен масштабных противостояний, благородных жертв; может, даже осады какого-нибудь магазина или заправки, но... получаем весьма странный эпизод, где одержимые ведут себя... неоднозначно. Они вроде как договороспособны, контактны и весьма разговорчивы; более того - даже как-то не особо агрессивны. Да, это может объясняться их хитростью и коварством, но при этом бдительность персонажей тоже вроде как усыплена - они ТОЖЕ идут на контакт, разговаривают с одержимыми и даже частично ДОВЕРЯЮТ им.

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

И, теперь, когда я фильм как следует поругал, стоит перейти к четвертому и пятому пункту, за которые "Одержимых злом" стоит похвалить.

Первое - фильм правда страшный. Это в наше время - большая редкость. Режиссеры редко позволяют себе действительно ПУГАТЬ зрителя. Зачастую ограничиваются схемой саспенс-скример, притом и то, и другое обычно весьма бесхитростное: вот идет персонаж по темному коридору, вот за ним мелькает какая-то тень. Он оборачивается, ничего не замечает, идет дальше, а потом так в е6альник - БУУУУУ! И мы такие подавились попкорном. Здесь же это работает несколько иначе. Саспенс зачастую делится на несколько элементов, которые соединяются в общую мозаику в момент релиза. Не хочу спойлерить, поэтому примеров приводить не буду, скажу лишь, что момент с ссорой в доме бывшей жены реально заставил меня грызть ногти.

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

"Страшный" также отлично поддерживается неприкрытой брутальностью отдельных сцены. Чтоб вы понимали, баба на постере держит топор таким тупорылым хватом НЕ ПРОСТО ТАК (почти не спойлер). Насилие здесь кровавое, жестокое, неприкрытое и при этом бесхитростное. Люди вредят себе и окружающим наиболее простым и эффективным способом, зачастую с самой невероятной гаммой эмоций на лице, и это, знаете ли, весьма unnerving. Там, где режиссеру "отказывает" фантазия, работает тупая эффективность удара молотком по лбу, безразличие камеры и нередко неожиданность, резкость происходящего без лишнего нагнетания - как машина, сбивающая ту девушку из "Пункта назначения".

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

А теперь обратно к минусам. Первое - ненавижу фильмы об одержимых. Серьезно, это все "твоя мамаша сосет +уй в аду" изжило себя еще на заре нулевых. Пытаться сказать что-то новое в этой распаханной до магмы колее - откровенно безнадежный челлендж. Да, бывают и исключения, и даже шедевры, но зачем ставить перед собой такую заведомо сложную задачу - мне непонятно. И здесь фильм, к сожалению, не покажет ничего нового. Да, есть всякие "правила против зла", да , есть новые способы заражения, да, одержимые имеют общую цель, но сами по себе не представляют совершенно ничего нового. И это печально.

"Одержимые злом" (2023) Обзор, Советую посмотреть, Ужасы, Новинки кино, Обзор фильмов, Рецензия, Мат, Длиннопост

Несмотря на то, что, по сути, я обругал фильм с головы до ног #БЕЗДНАрекомендует "Одержимых злом" для обязательного просмотра каждому хоррор-любителю по ряду причин. Первая - нужно дать аванс режиссеру. Я все еще верю, что ему удастся повторить успех "Aterrados", рано или поздно. Вторая - фильм действительно страшный. Режиссер в кои-то веки не юлит, не вертит жопой, не пытается угодить нормисам, а снимает по-настоящему страшное кино, которое делает то, что должен делать хоррор - пугает. Третья - даже при учете всех моих многочисленных претензий, кино смотрится вполне бодро (хотя может и провиснуть в середине), покажет немало интересных сцен, даже продемонстрирует пару необычных фишечек, которые и хоррор-писателю и режиссеру стоит взять на заметку. В принципе, я даже готов дать этому фильму плашку кандидата на лучший хоррор 2023 года. Но с большим авансом. Смотреть рекомендую в темноте, голодному и в холодном помещении, чтобы отчаяние в фильме резонировало с вашим и ощущалось на физическом уровне.

З.Ы. - и скрины в кои-то веки не скучные

Показать полностью 9
Отличная работа, все прочитано!