Она вела машину так долго, что руки, казалось, приросли к рулю. Свет фар выхватывал яркие рекламные щиты у обочин. Автомобиль мчался к освещенному участку дороги, но никак не мог его достичь. Шоссе струилось вперед, окруженное высокими стенами мрака. Свет фар разгонял темноту, но та все равно вздымалась до неба, неустанно подрагивая, как будто выбирая момент, чтобы сомкнуться над одиноким путником.
На бортовых часах высвечивалось: «3:25». Сколько же она за рулем? Пять часов, шесть? Не отрываясь, она смотрела, как фары вгрызаются в темноту. Перед глазами плясали черные точки. Огромная стена тьмы, казалось, вот-вот опрокинется.
– Все, хватит, – твердо сказала она. – Пора выпить кофе.
Вообще-то, Том и дети ждут ее не раньше завтрашнего полудня. Но она решила преподнести им сюрприз и начать свой короткий весенний отпуск на день раньше. Езда ночью, предполагалось, станет забавным приключением. Но толстые черные линии на дорожной карте в реальности оказались неосвещенными петляющими гудронными дорогами. И километры растянулись до бесконечности.
Впереди показалось красное неоновое зарево придорожной закусочной, и она сбросила скорость.
У дороги напротив заведения голосовал мужчина. На мгновение фары выхватили худое, усталое лицо, когда она сворачивала на пустую парковку у кафе. Поставив машину на ручник, откинулась в кресле и потянулась до хруста. Потом вытащила ключ зажигания, взяла сумочку и открыла дверцу.
В кафе было жарко и влажно, густо пахло пережаренным маслом и помоями. Она села за стойку и увидела спину бармена, склонившегося над бачком с чищеным картофелем.
Входная дверь открылась и закрылась, и рядом с ней сел мужчина. Она заметила узкое лицо с тонкими губами и поняла, что это автостопщик с дороги.
Человек кашлянул, и она быстро отвернулась, надеясь, что он не станет напрашиваться в попутчики. Должно быть, он ее понял, потому что ничего не сказал.
Подошел бармен, чтобы принять заказ, – крепкий унылый тип со светлыми кудряшками на крупной голове.
– Вам и вашей жене кофе? – обратился он к мужчине.
Женщина резко вскинула голову. Что за глупое предположение, пусть даже они сидят рядом в пустом кафе. Очевидно, бармен не отличается проницательностью.
Автостопщик повернулся к ней с виноватой улыбкой. Но улыбка быстро растаяла. Внезапно она похолодела: казалось, мужчина смотрит сквозь нее на теплый, комфортабельный автомобиль снаружи.
– Мне кофе и гамбургер, – сказала она.
Автостопщик немного помедлил, потом резко вздохнул:
– Мне то же самое, что и жене.
– Угу. – Бармен медленно поковылял к грилю, почесывая загривок толстыми пальцами с грязными ногтями.
Она плотно сжала губы. Нет смысла устраивать сцену. Если он решил так пошутить, она проигнорирует шутку.
– Мы ехали всю ночь, – сказал автостопщик.
– Да ну? – Бармен прижимал бургеры ножом к грилю. – Вам кофе сразу?
– Да, – кивнул мужчина. – Жена всегда первым делом пьет кофе.
Что она могла сказать? Я ему не жена? Он мне не муж? Нет смысла выставлять себя на посмешище только ради того, чтобы разъяснить ситуацию глуповатому бармену.
Бармен отошел от гриля и наполнил две чашки кофе, потом взял белый эмалированный кувшин с молоком.
– Мне черный, пожалуйста, – попросила она.
– Верно, она всегда пьет без молока, – сказал автостопщик. На лбу у него блестели капли пота. – Просто жить не может без черного кофе. Глушит его днем и ночью, и только черный.
– Ясно. – Бармен поставил чашки на стойку перед ними. – Моя старушка тоже любит черный.
– Правда? – оживился автостопщик. – А мы с женой едем в Кливленд, в гости к ее сестре. Давно собирались съездить, да все как-то не получалось.
Она раздраженно посмотрела на него. Это уже слишком. Определенно, толстый бармен должен понять, что этот человек в мешковатом костюме и грязной рубашке не может быть ее мужем.
Она открыла рот, но автостопщик торопливо произнес:
– Пей кофе, дорогая. Ты устала. Представляешь, как она устала? Знаешь, приятель, она всегда становится раздражительной, когда едет слишком долго. Но она сдерживает свой гнев!
Толстые губы бармена тронула улыбка. Он потер нос и сказал:
– Когда моя старушка сердится, достаточно разок врезать, и все сразу проходит. – Он подмигнул автостопщику.
Автостопщик подмигнул в ответ.
– Точно, – сказал он. – Самый радикальный способ.
Бармен усмехнулся и отошел к грилю.
– Я не хочу закатывать скандал, – тихо сказала она. – Но если вы сейчас же не прекратите…
– Дорогая, успокойся, – сказал автостопщик и сгреб ключи от машины. Позвенел ими в руке и добавил: – Ты слишком взволнована.
– Отдайте ключи! – потребовала она.
– Слушай, дорогая, не доставай меня, – пригрозил автостопщик. Пот градом катился по его щекам. – Если не закроешь рот, тогда заткну его я. Прямо здесь.
– Так с ними и надо, – одобрил бармен, ставя гамбургеры на стойку. – Кетчуп?
– У меня с собой документы… – Она запнулась. Лицо мужчины вдруг посерело, он весь напрягся и замахнулся ладонью:
– Я предупреждал.
Вот что он имел в виду! Она поняла, что он не шутит, и почувствовала спазм в животе. Он вел отчаянную игру; его цель – попасть в ее машину и уехать. Если надо, то с помощью силы…
– Надеюсь, вы не против, если я ее малость отшлепаю? – добродушно спросил автостопщик. – Она скулила всю ночь.
– Только без крови, – хохотнул бармен.
Она сидела неподвижно перед нетронутым гамбургером, пытаясь унять дрожь в руках. Надо успокоиться и все обдумать. Телефон.
– У вас есть телефон? – обратилась она к бармену.
– Кому ты собралась звонить посреди ночи? – быстро спросил автостопщик.
– Моему мужу.
– Слушай. Еще одно слово… клянусь, выдашь еще что-нибудь подобное, и ты получишь.
Его узкое, жесткое лицо застыло, желваки вздулись. Он уставился на нее не мигая, как дикий зверь, и она зачарованно смотрела ему в глаза.
«Голубые, – подумала она. – Как у Тома».
– Дайте кусок вишневого пирога, – попросил автостопщик. – Вы не думайте, она у меня не всегда такая. Мне сейчас за нее немного стыдно. Но она слишком долго ехала.
– Женщины, – пренебрежительно протянул бармен.
– У нее есть и достоинства, – рассудительно заметил автостопщик. – Она хорошо заботится о ребенке. Сейчас с ним сидит моя мать, пока мы ездим в гости.
– А мы так и не обзавелись детьми, – сказал бармен.
– А нашему год и месяц.
От такой наглости она онемела. Она и в мыслях не допускала, что такое может случиться на самом деле. Только не с ней. Женщину, у которой уютный домик и двое детей, не могут похитить ранним утром из придорожного кафе.
Внезапно ее охватило оцепенение. Она почувствовала себя жутко уставшей, ни на что не способной.
– Девочка, мальчик? – поинтересовался бармен.
– Малышка. К сожалению, нет с собой фото.
«Может, я не права, – думала она отсутствующе. – Может, этот человек – мой муж, а я его жена, и он имеет право ударить меня из-за того, что я ныла всю ночь…»
Звякнула чашка.
– Еще кофе, – сказал автостопщик. – Тебе тоже, дорогая? – Он ухмыльнулся, показав почерневшие зубы.
«Нет, – решила она, – это не мой муж. У моего мужа чистые белые зубы и пара золотых коронок на коренных зубах. А этот человек сроду не бывал у дантиста. Нет, он не мой муж».
– Нет, – прошептала она, глядя на толстого, заросшего щетиной бармена, почесывающего свои дурацкие светлые кудри. Ее остроносый муж-автостопщик жадно глотал вторую чашку кофе, сжимая в свободной руке ключи от машины.
Ключи от ее машины! Тотчас сонливое оцепенение прошло, она очнулась. А может, броситься к двери и выбежать на улицу, в темноту? Но автостопщик уже стоял между ней и дверью.
– Думаю, мы закончили, – сказал он. – Пора ехать дальше.
– Угу, – кивнул бармен. – Так, посмотрим. Два гамбургера – пятьдесят центов, пирог – шестьдесят пять. Три кофе. Итого девяносто пять центов.
– Заплати, дорогая, – обронил автостопщик.
– Нет, – сказала она, прижимая сумочку.
– Я сказал, заплати!
– Сам заплати! – крикнула она. – Послушайте! – Она повернулась к бармену. – Вы что, ослепли? Не видите…
Автостопщик шлепнул ее по губам.
– Ты у меня получишь, – тихо прошипел он. – Получишь так, что мало не покажется.
– Девяносто пять центов, – повторил бармен.
Автостопщик зло уставился на нее, но она сжимала сумочку обеими руками так, что побелели костяшки пальцев. Тогда он выудил из заднего кармана потрепанный бумажник, открыл его и сунул пальцы в один из отделов.
– Вот. – Он бросил на стойку сверкающий серебряный доллар. Бармен взял его с недоверием.
– Это законная монета, – заверил автостопщик, отступая к двери. – Это мой счастливый доллар.
Она смотрела на серебряную монету и недоумевала, откуда она у него. Из Лас-Вегаса? Проиграл все деньги, а доллар оставил на всякий случай?
Ну вот и все! Юркнув за стойку, она приказала:
– Еще кофе. Побыстрее.
Бармен взглянул на нее удивленно, но кофе принес. Сделав глоток, она встала, по-прежнему крепко сжимая сумочку.
– Доллар и пять центов, – сказал бармен.
Автостопщик взглянул на нее со злобой.
– Как насчет одного кофе за счет заведения? – спросил он у бармена, пытаясь выдавить улыбку.
– Плати. Есть деньги на поездку в Кливленд, значит хватит, чтобы заплатить по счету.
– Дорогая…
Но она не смотрела на него. Если он хочет добраться до ее сумочки, ему придется избить ее до беспамятства. Но вряд ли бармен допустит это, даже из мужской солидарности.
– Она нарочно злит меня, – сказал автостопщик.
– Плевать. Ты мне должен пять центов. – Бармен подошел к автостопщику. Его лицо побагровело.
Автостопщик посмотрел на нее. Она смотрела на ключи в его руке.
– Ну ладно, – сказал он и швырнул ключи на стойку бара.
Она схватила их и выбежала на улицу. Стуча зубами, завела машину и включила скорость. Фары осветили дорогу.
Не отрывая взгляда от освещенного участка дороги, она думала о счастливом долларе автостопщика. Его последних деньгах.
Она поежилась.
Что с ним? Избит барменом из-за пяти центов?
Но сейчас она не могла думать об этом. Она не могла даже плакать, потому что стена мрака перед несущимся светом фар вздымалась до самых небес, выжидая момента, чтобы сомкнуться.
