Cat_Cat + Экономика

Я попросил помощи у нескольких человек с хорошим опытом в корпоративных финансах и одного сотрудника ОСК, который работал с экспортом судов за границу. С их помощью мы построили более-менее непротиворечивую гипотезу того, как всё это могло выглядеть. Ещё раз повторюсь: приведённая ниже схема - это максимально непротиворечивое внутри себя предположение. Если у вас есть идеи насчет того, как ещё такая сделка могла выглядеть - пишите, мне правда очень интересно.

Но сначала я бы хотел поговорить о другом – откуда вообще в конце 20 века появились бартерные отношения и что они из себя представляли?

Суть проблемы.

Во-первых, все эти экспортные заморочки вроде бартера "водка на колу", "корпуса на колу" и т.д. и т.п. - они появились не от хорошей жизни. Грубо говоря, американцы (ну, западные корпорации) никогда не были против что-нибудь продать в СССР, если это что-нибудь нельзя будет потом скинуть на Нью-Йорк. Да даже если можно - тут уже смотря кто больше заплатит. СССР - это огромный рынок сбыта, грубо говоря - это потенциально большие бабки. С учетом того, ПепсиКо исторически боролась за эти самые рынки с Кока-колой, вопрос для них был очень важный, вспоминаем знаменитую "войну кол". До сих пор Кока-кола доминирует на "домашнем" американском рынке, а Пепси - на многих "зарубежных". Самое удивительное, что по мнению американцев, и СССР может быть заинтересован в увеличении оборотов – но этому мешают административные ограничения (https://www.rand.org/content/dam/rand/pubs/notes/2009/N2682....)

Проблема торговли с СССР заключалась в другом, и эта проблема была системная. Называлась она "советский неконвертируемый рубль". Если чуть детальнее погружаться в процесс - формально-то рубль можно назвать "условно конвертируемым", но только в одну сторону, выгодную для американцев. На эту тему в 90-м году в Forbes вышла хорошая статья советского экономиста Владимира Квинта (https://www.forbes.ru/biznes/100-let-forbes349415-osvobodite...).

Точнее, даже так – рубль был «замкнутой» валютой, то есть она не менялась на «свободном» рынке, а курс и порядок обмена устанавливался государством. Фактически, вся валютная выручка советских компаний в обязательном порядке продавалась государству, а сама внешняя торговля – невероятно забюрократизирована. Предприятие не могло «просто» продать за валюту свою продукцию за рубеж – для этого нужно было непременное участие государства. Такая ситуация сложилась по множеству причин, для описания которых нужна отдельная большая статья. В итоге, Советский Союз был весьма закрытой страной, и имел относительно небольшой объём внешней торговли. Если считать отношение внешнеторгового оборота в ВНП, то выяснится любопытная вещь – он был в 2 раза ниже, чем у США (с его огромным развитым «домашним» рынком) и приблизительно в 8 раз ниже, чем в Западной Европе. В общем, СССР просто-напросто мало торговал. При этом, складывалась любопытная ситуация – сальдо платёжного баланса со странами Запада большую часть времени было отрицательным, а со странами «третьего мира» - положительным. Фактически, СССР экспортировал в Европу топливо, покупая на эти деньги оборудование для своей промышленности, а в страны третьего мира экспортировал собственную продукцию. Ну, большую часть времени всё так и было – лишь в отдельные периоды значительную часть импорта составляло зерно, но это другая история.

Часто приводят следующие цифры: в 1974 году доля машин и оборудования в экспорте СССР составляла 4%, а сырья - 63%. (Ежегодник Большой советской энциклопедии. М., 1974.) В 1989 ситуация улучшилась – доля машин и оборудования в экспорте составляла порядка 15%, в импорте – порядка 40% (Шмелёв Н.П., Попов В.В. На переломе: экономическая перестройка в СССР. М., 1989., С 298-301). При этом торговля велась на основе клиринговых соглашений (то есть в привязке к некоторой «квазивалюте»).

Почему СССР не ввёл плавающий курс? Мне кажется, в первую очередь в Союзе боялись появления нового рычага давления на страну. С чисто экономической точки зрения, СССР был не в лучше форме, но всё ещё крепок, имел достаточно сильную энергетическую базу, хороший «кредитный рейтинг» и в целом вполне мог вписаться в международный торговый ландшафт.

Вернёмся к рублю. СССР в значительной степени экспортировал энергоресурсы и тратил валютную выручку на покупку товаров народного потребления и обновления собственного парка оборудования. И наличие у государства твёрдой, «конвертируемой» валюты было критически важным – просто потому, что купить её «на рынке» было сложно, рубль был достаточно слаб. Никакими «86 копеек за доллар» тут и не пахло – в Вене рубль стоил порядка 6 центов (что тоже крайность, но другая). Тут можно задать логичный вопрос – что значит «проблема»? Кто-то наверняка сказал бы: «слабая валюта – это не катастрофа, более того, многие страны осознанно стремятся к ослаблению курса своей валюты, чтобы сделать свой экспорт более привлекательным для других стран!» Безусловно, это так. Например, в наши дни Китай и Япония, крупные страны – экспортёры, осознанно ослабляли свою валюту для того, чтобы поддерживать ценовую конкуренцию. Но перед СССР они имели одно колоссальное преимущество – огромный профицит внешней торговли. Фактически, и Япония, и Китай имеют огромную валютную выручку, которую они вынуждены как-то использовать (в частности, эти страны являются крупнейшими держателями американских гособлигаций). Но Китай, который также долгое время таргетировал курс валюты, делал это совсем иначе – он просто продавал часть своей валютной выручки, столько, сколько нужно для поддержания юаня.

Союз не имел такого преимущества – в случае с Западом его торговый баланс всегда был отрицательным да и валютных резервов не хватало. И конкретно в этой ситуации слабая советская валюта создавала бы массу проблем (правда, фиксированный обменный курс был, пожалуй, ещё хуже). Короче, для того, чтобы купить что-нибудь нужное, надо продать что-нибудь нужное. Часто этим «нужным» выступало отличное советское вооружение в страны третьего мира (так называемый «неидентифицируемый экспорт»), но это уже другая история.

В этой ситуации бартер и "встречная торговля" (как в случае обмена водки на концентрат Пепси-колы) были достаточно частым явлением. Доходило до смешного – по «бартеру» даже устраивали выставки, пример – ТПП СССР и «Нобельс Пильман» для выставки в Сокольниках. Немцы оплачивали работу бельгийских подрядчиков, а в качестве компенсации получали фактически безвозмездную аренду выставочных площадей на 8 лет. Советские организации заходили в акционерный капитал некоторых западных компаний (Суоми Петроли, Тебойл), и в целом были заинтересованы в развитии данных схем. Проблема заключалась в том, что они существенно усложняли торговлю. Если говорить об озвученном выше примере - обмен вёлся "один к одному", и фактически, ПепсиКо зарабатывала на дистрибьюции советской водки в США, а не на продаже своего продукта. Это несколько более неудобно для дистрибьютора (алкогольный рынок для него не ключевой), а главное - "продать" в СССР можно было столько колы, сколько советской водки можно было продать в США. То есть мы имеем ещё одно ограничение - это ограничение по размеру американского рынка водки. Нельзя продать больше колы в СССР, чем американцы готовы купить советского продукта - согласитесь, звучит достаточно нелогично и нерыночно.

Резюмируя. Рубль был неконвертируемый, обменять его на доллары можно было - но обменный курс будет ужасным для советской стороны и крайне невыгодным для неё (6 центов за рубль при официальном 86 копеек за доллар). Это обусловлено разницей в покупательной способности - точнее, в значительной степени обусловлено. Курс не стремится к "оптимальной" точке по ППС, но существенное влияние она имеет. В мире советские товары часто не были готовы покупать по той цене, по которой их хотел бы продавать СССР. По разным причинам, но скажем так – народная промышленность часто не успевала за наукой. Импорт - это пожалуйста, а вот валюту на рубли обменять (или наоборот) - это уже сложнее. Настолько сложнее, что проблема не решалась даже на уровне государства - собственно, по этой причине появились всякие мертворождённые кадавры вроде инвалютного рубля, клиринговых «золотых» рублей и прочих "квазиденег".

В результате мы имеем такую ситуацию. ПепсиКо может инвестировать в Союз, но не может вывести оттуда деньги (это практически дословная цитата посла США). То есть получить прибыль от инвестиций - достаточно сложно. Любой нормальный капиталист хочет видеть прибыль. И разумеется, ПепсиКо не нужны рубли - им нужны доллары. Точнее как - ты можешь вывезти оттуда рубли, в США ими можно разве что отлично растапливать камин где-нибудь в своём загородном доме. Я утрирую, но курс по отношению к рублю был правда очень так себе (см. статью выше).

Соответственно, возникает достаточно очевидное решение - если из СССР нельзя вывести рубли, то может быть можно вытащить оттуда что-то, что потом можно будет хорошо продать. Что-то достаточно ценное, и имеющее большую "ценность", чем советская валюта - например, если купить в СССР товаров на 10 "номинальных" долларов и продать их за пределами Союза за 50. Фактически, мы получаем аналог бартера и следующую цепочку: "доллары - товар - импорт в СССР - продажа за рубли - покупка в СССР другого товара - экспорт - продажа за доллары". Разумеется, вся эта схема снижала прибыльность работы с Союзом как раз за счет "сопутствующих издержек".

При этом американский бизнес работать с Союзом очень хотел - есть шикарная история про то, как CEO Пепси попросил Никсона сделать фотографию Хрущева с колой. Тот сделал. В итоге, Пепси получила монополию на продажу колы в Союзе.

Одним из примеров таких сделок является упомянутый выше "кола-водочный" бартер, когда фактические поставки колы (их размер) определялся продажами советской водки в США, которые мы уже обсудили. Были ещё истории с танкерами и некоторые другие, но они куда прозаичнее.

Переходим к лодкам. Дальше - наша гипотеза насчет того, как оно могло выглядеть, основываясь на интервью CEO ПепсиКо и комментариях советской стороны, ну и на аналогичных сделках. Американцы поставляли в Союз колу, причем как я понял - концентрат и оборудование для производства. Это логично - производить её в СССР гораздо выгоднее, чем разливать в Штатах и везти готовые бутылки. Проблема в том, что продажи колы были в рублях, и вывести бабки обратно американцы могли примерно никак. И получалась достаточно фантасмагорическая схема.

Пишут, что СССР продаёт норвежцам корпуса подводных лодок и крейсер "за доллары". Это прекрасно, но это только часть большой сделки – иначе не было бы смысла упоминать ПепсиКо. Вопрос – при чем здесь американцы, им же самим нужны баксы. Такое возможно только в одном случае – если этих самых долларов флот (ну, или Судоэкспорт как участник сделки от советской стороны) не видит. Да, советский адмирал писал про стоимость корпусов в долларах – я допускаю, что СССР получил их рублевый эквивалент. Те самые рубли, которые Кола заработала в СССР. В свою очередь, норвежцы не являются конечным получателем денег - фактически, норвежские (теперь уже) доллары уходят ПепсиКо . О том, что они действовали в связке с ПепсиКо, практически напрямую пишет адмирал Сидоров в Красной Звезде и Кенделл в NYT). Вполне вероятно, что по бумагам норги (с их точки зрения) купили корпуса не у СССР, а у ПепсиКо, либо ПепсиКо продала им "права требования", либо что-то ещё. При этом для СССР просто продать эти корпуса "на лом" в Европу - задача реальная, но тоже не самая простая.

В общем, цепочка выглядит такой - ПепсиКо за рублевую выручку выкупает лодки у СССР - потом лодки "продаются" норвежцам за доллары - доллары уходят ПепсиКо - получаем самый безумный в мире Форекс.

То есть что получается на выходе - "по бумагам" для ПепсиКо логично купить корпуса лодок за рубли, а продать их за доллары норвежцам. Это отличная сделка для всех - СССР получает "честный" эквивалент стоимости металла, ПепсиКо получает возможность вывести деньги из Союза, норвежцы зарабатывают на своём "основном" бизнесе - разделке кораблей на металл. Все в выигрыше. Есть и альтернативный вариант – норвежцы покупают корпуса за доллары в СССР, но тогда не понятно, в чем выгода ПепсиКо.

Что касается корпусов - они просто уходили на разделку, а ПепсиКо их никогда не видела, более того, они физические ей не нужны были от слова "совсем", но это и так очевидно.

То есть что мы имеем на выходе? А мы имеет большой такой бартерный обменник формата "хоть как-нибудь". И мне очень интересно, по какому курсу (в реальности) были проданы корпуса. Но это мы, скорее всего, никогда не узнаем.

То есть, ещё раз, проблема была не столько в том, чтобы сказать "вот тебе 10 рублей, дай мне сколько то долларов", сколько в том, чтобы понять, какова вообще справедливая цена 10 рублей в долларах для данной конкретной сделки.

На "свободном" рынке она определяется, в частности, балансом покупательной способности той или иной валюты, но это если у тебя плавающие курсы, которых в 89-м году и в помине не было применительно к рублю.

И я очень сильно подозреваю, что итоговый курс был гораздо выгоднее для Союза, чем пресловутые венские "шесть центов за рубль".

Такие дела.

Автор: Артём Наливайко (@MrPaggot).

Живой список постов, разбитый по эпохам

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс Деньги: 410016237363870

Сбер: 4274 3200 5285 2137

Тут можно почитать подробнее

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

После окончательного освобождения Югославии в 1945 году безраздельный правитель вновь созданной Югославии И.Б Тито ориентировался на советскую модель экономики — вся промышленность была национализирована, в 1949 взят курс на коллективизацию сельского хозяйства. Однако после массовых восстаний крестьян, курс был свернут, с/х осталось частным, однако существовали ограничения по поводу размера наделов (не более 10 га), и механизации.

В 1948 Тито разошелся со Сталиным, избрав «свой путь социализма», отношения ухудшились до такой степени, что существовали опасения по поводу вторжения советских сил на территорию Югославии. В Советском Союзе Тито окрестили ревизионистом, палачом, работающим за американские доллары (страна получила внушительную помощь от США на восстановление экономики).

По мнению Сталина,социализм мог быть только один — его.

Как все начиналось

Ухудшение отношений со Сталиным не ограничивалось политикой, югославские коммунисты действительно избрали свой путь.

Для них рыночная экономика не была необходимым злом во время переходного периода между капитализмом и социализмом; скорее они верили в ее сохранение даже после завершения строительства социализма.

Они пришли к выводу, что централизованное административное планирование неизбежно усиливает бюрократию. Последняя, в свою очередь, обладая фактической монополией в распределении общественного прибавочного продукта, должна неизбежно доминировать во всех секторах общественной жизни; а такая бюрократическая властная монополия все более и более становится препятствием для прогрессивного развития по направлению к социалистическому обществу (а также и препятствием для максимизации экономического роста). Чтобы избежать этих ловушек, нужно устранить корень всех зол: централизованное планирование административными средствами; таков был вывод югославских коммунистов. Чтобы сломать удушающее воздействие бюрократии на социалистическое общество, нужно повсеместно запустить процессы самоуправления производителей и самоуправления граждан. Но самоуправление экономическими единицами может только тогда быть реальным, когда этим единицам разрешают сохранить максимальную часть общественного излишка, который они производят. Они могут это сделать, только если избегнут в максимальной степени прямого административного контроля со стороны плановых органов.

В 1950 г. была введена выборность директоров. Годом позже отменили централизованное планирование и дали предприятиям право самостоятельного поиска торговых партнеров. Фонд зарплаты по-прежнему планировался централизованно, но его распределение теперь контролировалось советом работников. Также рабочим разрешили устанавливать правила приема на работу. По разным источникам, в тот момент доля прибыли, остававшаяся в распоряжении предприятий, составляла от 5 до 20 %. В 1952 г. было отменено директивное ценообразование для большинства товаров.

Экономические изменения способствовали динамичному развитию страны. Предполагалось, что теперь работники сами будут управлять своими предприятиями. Считалось, что эпоха самоуправления — это переходный период для формирования некого «нового человека», который будет жить в бесклассовом коммунистическом обществе, где контролировать поведение сможет собственная сознательность индивида.

Идея самоуправления состояла в том, чтобы по существу сделать каждую фирму в стране кооперативом. Весь коллектив выбирал бы совет работников, который бы действовал как совет директоров, назначая менеджеров и ведя дела компании. У каждого рабочего был бы один голос независимо от должности, зарплаты, опыта или квалификации. Вместо выдачи зарплаты, прибыль компании делилась бы между работниками. Идея состояла в том, что не государство (как в СССР), не частные капиталисты (как в США), а сам работник должен управлять бизнесом.

Самоуправление было первоначально очень успешно. После Второй мировой войны Югославия была одной из наиболее быстро растущих экономических систем в мире, соперничая с Японией.

Между 1952 и 1979 гг. рост составлял в среднем 6 % в год. Реформы ускорились в середине 1960-х гг., одновременно с «косыгинскими» реформами в СССР. Была резко повышена доля прибыли, остающейся в распоряжении предприятий, что ускорило рост дифференциации в оплате труда. Сократилась роль государства в финансировании капвложений. Основным источником инвестиционных ресурсов стали банки, их доля в финансировании инвестиций выросла с 3 % в 1960 г. до 50 % в 1970 г. Процентные ставки были очень низкими.

В 1952–1965 гг. югославская экономика пережила свой «золотой век», конкурируя с Японией как с наиболее быстро растущей экономикой в мире.За период между 1950 и 1985 гг., только Тайвань (6,64 %), Япония (6,26 %) и Китай (5,1 %) по темпам ежегодного роста ВНП обгоняли Югославию (4,46 %).

Очевидцы свидетельствовали: в 1960 году Югославия «оседлала волну беспрецедентного процветания» . Сельскохозяйственные урожаи, увеличение импорта, рост спроса на товары народного потребления наряду с расширением предоставления потребительского кредита привлекли к Югославии, государству с «другим коммунизмом», международное внимание.

Однако «югославское экономическое чудо» оказалось недолгим. Уже к 1962 г., совокупность таких факторов, как чрезмерное расширение кредитования, быстрое снижение — и возможное истощение — личных сбережений населения и неудачи попыток привести объем промышленного производства в соответствие с бумом потребительского спроса, вызвала столь серьезные последствия, что чудо 1950-х не смогло их пережить.

Что же послужило причиной недолговечности этой идиллии?

Во-первых, коллектив должен был выбирать членов совета сроком на год, однако для этого не всегда хватало квалифицированных кадров. Поскольку заседания совета рабочих проходили после работы и не оплачивались, они часто воспринимались как бремя или тяжелый труд. Популисты и харизматики годами сидели в советах, не обладая при этом соответствующей компетенцией.

Степень вовлеченности в дела фирмы, как было обнаружено, имела тенденцию к снижению с течением времени. А работники были более заняты проблемами, находившимися в их непосредственном поле зрения, нежели действительно стратегическими проблемами развития своих предприятий.

Интересный факт подметил С. Эстрин:рост был выше всего в течение 1950-х и в начале 1960-х гг. (примерно 13 % в год), когда государственное планирование было в расцвете, и снизился вдвое с ростом самостоятельности предприятий в 1965 г. Снижение коснулось и численности занятых, в то время как капитал и производительность труда выросли. Это значит, что самоуправляемые фирмы сосредоточились на увеличении достатка своих работников, вместо того, чтобы расширять бизнес. А это, в свою очередь, означало рыночную неэффективность.

Уровень зарплаты никак не был связан с рынком и основывался на доходности данной фирмы и численности ее штата. Экономика испытывала недостаток в динамизме и инновациях, поскольку вход новых фирм на рынок был крайне ограничен, как и вход новых работников на рынок вакансий. При принятии инвестиционных решений работники самоуправляемых фирм даже чаще, чем капиталистические наемные директора и топ-менеджеры, находились во власти краткосрочных приоритетов в ущерб стратегическим.

Советы работников на предприятиях делали все возможное, чтобы сохранить имеющиеся рабочие места и защитить зарплату от любого сокращения и от инфляции. В свою очередь, директора старались ублажить работников и принимали популистские решения, а предприятия проедали ресурсы, не инвестируя их в модернизацию. Вся собственность на активы предприятий оставалась государственной. При увольнении рабочий терял права на все. Это вело к недоинвестированию: работник предпочтет деньги сегодня, а не инвестиции и рост стоимости компании завтра. Сами же предприятия средства, остававшиеся у них на капиталовложения, под постоянной угрозой изъятия накопленных излишков тратили неэффективно и спускали на что попало.

Практика показала, что всерьез рабочие готовы обсуждать только вопросы условий и оплаты труда, что же касается всего остального, то “управленческие частности” оставались на рассмотрение администрации. Члены трудового коллектива стремились быстро перейти к голосованию, чтобы принять даже то решение, смысл которого они еще толком не осознали. В итоге директора вовсю манипулировали голосами работников, создавая иллюзию рабочего самоуправления.

Наивной была и вера в то, что рабочие, получив право выбирать советы, будут действовать в интересах общества, а не исходя из личных сиюминутных требований, к тому же директоров верхнего уровня назначала по-прежнему партия. Рабочие советы вовсе не означали райских условий труда — к 1990 г. число ежегодных забастовок увеличилось до 1 900, в них было вовлечено 470 000 работников, причем их требования передавались напрямую директорам, минуя рабочие советы.

Но самым страшным для рыночного социализма, как отметил Д. Травин, стало «явное нежелание людей участвовать в управлении».Сами рабочие рассматривали самоуправление скорее как формальность, красивую витрину, маскирующую сохранение прежних иерархических отношений,чем как реальность. Не принимая реального участия в управлении производством, не ощущая себя хозяевами и не чувствуя ответственности за судьбу родного предприятия, работники, как показали исследования в Словении в 1968 г. и в Воеводине в 1984 г., по-прежнему, как и при капитализме, трудились исключительно ради получения зарплаты. Это влияло на производительность труда. По некоторым оценкам, югославы реально работали лишь 5,5 часов в день при 8-часовом рабочем дне.

Типичное предприятие отличалось крайней апатией рабочих — никто не желал брать на себя ответственность, принимать рискованное решение.

У любого предприятия, чтобы работать эффективно, должны быть эффективная структура, эффективный менеджмент, стимулы и дисциплина; самоуправление, де-факто, не обладало ни одной из этих особенностей.Доказательством тому служило огромное число забастовок.

Окончание эксперимента

Самоуправление было сильно ограничено после 1974 г., когда предприятия стали слишком независимыми, и партийная элита всерьез стала расценивать «хозяйственников» как угрозу своей власти. Поэтому снизилась доля дохода, которая оставалась на предприятии, цены стали регулироваться жестче: в 1970 г. свободными были цены на две трети всех товаров и услуг, а в 1974 г. — только на треть . Осуществился фактический отход от рыночной экономики.

Стоит ли говорить, что это нисколько не помогло стагнирующей экономике?

Страну постигла высокая инфляция, высокая безработица, вызвавшая эмиграцию в Европу и США, Родину покинуло более 1 млн человек.

Серая линия — гос.долг, желтая — торговый дефицит.

Неминуемый крах на некоторое время отсрочили огромные иностранные займы в сочетании с растущим потоком гастарбайтеров на Запад.

В 1980 году уровень безработицы составлял 13,8%, не считая примерно одного миллиона работников за границей. В дальнейшем в течение 1980-х годов уровень безработицы поднялся до 17 процентов. 60% безработных были моложе 25 лет.Реакция югославского правительства на кризис было печатание денег, что привело к астрономической инфляции. Наряду с этим произошел крах банковского сектора.

Осенью 1989 г., Югославия в обмен на новый пакет финансовой помощи согласилась на широкие экономические реформы, включая, в том числе, упразднение компаний, находящихся в коллективной собственности и управляемых работниками. «Шоковая терапия» началась в январе 1990 г. Югославская система нерентабельных коллективных самоуправляемых предприятий была фактически демонтирована в ходе массированной приватизации.

С 1989 до сентября 1990 г. банкротами стали свыше 1 000 компаний. В 1991 г. ВВП уменьшился на 15 %, а объем промышленного производства сократился на 21 %.

Рост ВВП в 1980-х

Вывод

Нельзя не признать, что модель рабочего самоуправления и рыночного социализма была поначалу очень успешной.Она позволила совершить индустриализацию страны без массовых жертв и голода, повысило мотивацию и креативность трудящихся, запустила социальные лифты, дала шанс каждому работнику поучаствовать в управлении компанией.

Однако со временем в системе начали проявляться недостатки, которые в итоге похоронили эксперимент и способствовали развалу страны. Рабочие показали нежелание и неспособность управлять предприятием с учетом стратегических интересов, занимаясь решением проблем, находящихся в их поле зрения, главным образом вопросов условия труда и зарплаты. Не справлялись с этой задачей и назначаемые директора, целью которых было удержаться на посту, что логично для людей, по сути являющихся временщиками. Система исчерпала себя еще в 60-х, не сумев дать адекватный ответ на вопросы диверсификации и модернизации в авторитарно-экстенсивной системе хозяйствования, где порог входа на рынок был крайне высок, а текучесть кадров низкая.

Государство препятствовало конкуренции и частной инициативе, так, неприбыльные фирмы не могли быть проданы и продолжали работать, что в рыночной экономике является абсурдом.

В 70-х власти пошли не путем либерализации экономики, а напротив, начали искоренять еще сохранившиеся элементы рынка. С этого момента начинается кризис, продлившийся два десятилетия, для поддержания высоких стандартов жизни набираются займы, растет денежная масса, все больше людей уезжают работать заграницу. Реформы были начаты только в конце 80-х, но раздираемую внутренними противоречиями страну это уже не спасло...

Для написания статьи были использованы следующие источники:

Чиркова Е. Диктатура противоречивого Тито / Е. Чиркова // Коммерсантъ. 2014. 10 нояб.

Травин Д. Великие реформаторы : Иосип Броз Тито. В поисках третьего пути / Д. Травин // Дело. 2008. 6 окт.

Генкин А. С. Успехи и провалы «югославского эксперимента» / А. С. Генкин // Историко-экономические исследования. — 2015. — Т. 16, № 3. — С. 494–514. — DOI : 10.17150/2308-2588.2015.16(3).494-514.

Danijal HADŽOVIĆ. Ekonomska-smrt-jugoslavije-prethodila-je-politickoj.

(https://novi.ba/clanak/65634/ekonomska-smrt-jugoslavije-pret...)

Brown A. The Rise and Fall of Communism / A. Brown. — L. : Vintage Books, 2010.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_140748

Автор: Иван Белоусов (@Nameless48).

Паблик автора: https://vk.com/jmr_forever

Личный хештег автора в ВК - #Белоусов@catx2, а это наш Архив публикаций за апрель 2020

Администрация Пикабу предложила мотивировать авторов не только добрым словом, но и материально.

Поэтому теперь вы можете поддержать наше творчество рублем через Яндекс-деньги: 4100 1623 736 3870 (прямая ссылка: https://money.yandex.ru/to/410016237363870) или по другим реквизитам, их можно попросить в комментах. Пост с подробностями и список пришедших нам донатов вот тут.

Представьте себе Китай конца 70-х. Страна ослаблена последствиями крайне агрессивной политики Мао, экономика бьется в конвульсиях, полная безысходность. Закономерно, Вам захочется бежать из страны. Но вот Дэн Сяопин не такой. Собственно, о его выходе из этой ситуации я и расскажу.

Что происходит?

Последствия правления некогда великого созидателя Мао Цзэдуна сложно оценить иначе чем «катастрофические». Годы репрессий, войн различных китайских фракций порядком изморили страну, в особенности, экономику, загубленную в угоду Мао. Казалось бы, положение безвыходное. Но к этому времени успешно реабилитируется и постепенно захватывает власть Дэн Сяопин — противник политики Мао и умелый оратор, постепенно набирающий единомышленников, благодаря критике предыдущего правителя. Хмм, где-то мы это уже видели... Но в отличие от своего советского аналога, Дэн проводит свою политику крайне аккуратно, не допуская резких и не обдуманных решений. Собственные амбиции Сяопин со временем тоже умерил, осознав, что кардинальные реформы могут лишь навредить стране.

Такая ювелирная точность и осторожность не есть проявление паранойи, но опасение повторения ошибок Мао и послужит Дэну и Китаю в целом крайне хорошую службу в дальнейшем.

Подготовка и осуществление реформ.

Внешнеэкономические преобразования.

Важным этапом экономических реформ Сяопина была подготовка в области политики. Дэн часто выезжает за рубеж и имеет несколько дружеских встреч с западными лидерами. В 1979 году Дэн посетил США, где встречался с президентом Джимми Картером в Белом доме. Незадолго до этой встречи США прекратили дипломатические контакты с Китайской республикой на Тайване и установили дипломатические отношения с КНР.

Японо-китайские отношения тоже значительно улучшились. Дэн ставил в пример Японию как страну с быстро развивающейся экономической мощью, чей опыт мог бы послужить уроком для Китая в свете будущих экономических преобразований.

Другим достижением стало подписание соглашения между Великобританией и КНР от 19 декабря 1984 года, по которому Гонконг был возвращен Китаю в 1997 году. Важно заметить, что именно благодаря принципу «Одна страна — две системы» Дэн Гонконг вошел в «Четырех азиатских тигров», сохранив темп и направление развития экономики, имевший место при британском правлении. Аналогичное соглашение было подписано с Португалией, по которому последняя обязывалась вернуть Китаю Макао.

Грамотным ходом было не возобновлять отношения с СССР, бесперспективный союз просто тянул бы Китай в никуда вместе с собой, не давая развиться при помощи западных партнеров. Китайский лидер встречался с советскими правителями, но это ничему не поспособствовало, что, вероятно, к лучшему.

Все эти дипломатические импульсы не стоит воспринимать как «открытие Китая западу». Напротив, Сяопин был категорически против резкой интеграции КНР в мировую экономику, но за постепенное выстраивание внешней торговли и связей с миром в целом. Но, пусть и медленно, выгодные связи с различными странами привели к знакомству и внедрению на производстве современных технологий, машин, заводского оборудования. Много китайцев отправлялись на обучение за рубеж, чтобы набраться опыта у западных коллег.

Внутриэкономические преобразования

Социализм-не главное. Главное - страна.

Расхождение в мышлении у Мао и Дэна — крайне позитивное изменение в жизни КНР. Первый не приемлел прагматизм в политике, технология «Большого скачка» тому яркое подтверждение. Второй же наоборот, предпочитал грамотное продумывание и поиск наибольшей пользы. Эта идея ярко прослеживается во всех его реформах. Крайне интересной деталью подготовки к экономическим преобразованиям было их тестирование в отдельно взятых регионах. Если та или иная реформа имела успех, то вводилась на национальном уровне.

Дэн также ввел принцип «четырёх модернизаций» основой всех реформ. По этому принципу экономика была поделена на 4 сектора — оборонную промышленность, сельское хозяйство, науку и промышленное производство. В качестве приоритетной была выбрана стратегия «социалистической рыночной экономики». Идеологические принципы стали играть минимальную роль в экономике, что со временем доказало свою эффективность, а также правильность прагматической доктрины. В марте 1992 года Дэн Сяопин заявил на заседании Политбюро ЦК КПК:

Не стоит сковывать себя идеологическими и практическими абстрактными спорами о том, какое имя это всё носит — социализм или капитализм.

Достаточно сомнительное высказывание. На втором этапе реформ, помимо несомненных экономических успехов, проявились и негативные процессы: коррупция, инфляция, расслоение общества, рост преступности. Социализм приобрел худшие черты капитализма периода начального накопления. Дэн Сяопину пришлось искусно маневрировать, чтобы противники реформ из левого крыла КПК не вернули страну в прошлое. В частную собственность переходили уже и крупные промышленные предприятия, рудники, нефтяные месторождения. Хлынул поток иностранных инвестиций. А это, в свою очередь, вводило страну в частичную зависимость от иностранного капитала. Именно это было главным и достаточно мощным аргументом противников реформ Сяопина.

Банк.

Яркой чертой капиталистических преобразований в Китае была реформация банковской системы. Она разделилась на государственные банки и кредитно-финансовые организации на коммерческой основе. Такое решение позволило наиболее эффективно распределять финансы, а также продвинуло рыночные отношения в КНР. Но, к сожалению, руководство так и не решилось развивать банковскую систему и технология финансовых операций была крайне несовершенна и неудобна для клиентов банка.

Купюра образца 1990г.

Аграрные и промышленные реформы.

Если в городе у Сяопина было большинство единомышленников, то в деревне все обстояло куда сложнее. Сельские жители не видели большой пользы от смены правительства, их отношение к этому было почти что нейтральным. Но слово деревни было столь же важно для Дэн Сяопина и потому были отменены и народные коммуны, в которых люди были равны, не имели возможности улучшить свое положение. На смену им пришли бригады и домохозяйства - так называемые семейные подряды. Преимущество таких форм трудовой организации заключалось в том, что новым крестьянским коллективам позволяли оставлять излишки продукции, то есть сверхурожай можно было реализовать на зарождающемся в Китае рынке и получить с него прибыль. Кроме этого, предоставлялась свобода в установлении цен на с/х товары. Эти нововведения способствовали значительному повышению уровня жизни в деревне. Помимо этого, был дан толчок к развитию рынка, а власти же на практике убедились в том, что личная инициатива и материальные стимулы к труду гораздо продуктивнее плана. Доказывали это результаты реформ: за несколько лет практически вдвое выросло количество выращиваемого крестьянами зерна, к 1990 году Китай стал первым по заготовке мяса и хлопка, повысились показатели производительности труда.

На промышленных предприятиях директорам предоставили большую свободу в принятии решений. Успешные заводы и фабрики поощрялись не только морально, как прежде, но и материально. Расширялся частный сектор – прежде всего в легкой промышленности. В основном, эти реформы принесли пользу, единственный ее минус — слишком большой упор на конкретную сферу производства, предприятия, специализирующиеся на тяжелой промышленности, например, стали получать меньше поддержки, что привело к ухудшению качества товара.

ОЭЗ.

При Сяопине появлялись так называемые ОЭЗ (Особая Экономическая Зона). 15 июля 1979 году ЦК КПК и Госсовет КНР приняли решение о создании особых экспортных районов в Шэнчьжене, Чжухае, Шаньтоу и Сямэне в качестве эксперимента. 16 мая 1980 года ЦК КПК и Госсовет КНР отменяет термин «особый экспортный район» и официально вводит понятие «специальная экономическая зона» из-за того, что первый не дает полного понимания функций субъекта. В 1980 году были выработаны основные критерии СЭЗ, действующие до сих пор:

• Доступ к международным транспортным коридорам, предпочтительно к морским, трансокеанским.

• Особая законодательная база, способствующая привлечению зарубежных инвесторов.

• Комфортные условия деятельности предприятий иностранных инвесторов: щадящее налогообложение, облегченный вывод прибыли.

• Экспортоориентированность предприятий СЭЗ.

• Достаточно высокая степень самостоятельности местных властей в адаптации положений и правил к местным условиям. И ответственность за результат.

• Самостоятельность резидентов СЭЗ при определении сферы деятельности, которой они будут здесь заниматься, в рамках существующих законов и правил.

Первой специальной экономической зоной в Китае стал Шэньчжэнь, в августе 1980 года.

«Сяокан» и средний класс.

Дэн Сяопин ни в публичных выступлениях, ни в письменных трудах не говорил прямо и даже не намекал нацель догнать США, посвящая почти все внимание концепции «сяокан». Она состоит в наиболее эффективной модернизации страны.

Считается, что впервые о «сяокан» Сяопин упомянул в 1979 г. в разговоре с премьер-министром Японии Масаеси, назвав «сяокан» мечтой образованных китайцев на протяжении уже не одной тысячи лет. В апреле 1987 г. Дэн Сяопин представил разработанные им шаги для достижения этой стратегической цели. Первый шаг состоит в удвоении ВНП на душу населения с 250 до 500 долларов. Второй шаг включал удвоение ВВП на душу населения до 1000 долларов США.

Уже после ухода Сяопина в отставку и смерти, в 2002 году, Цзян Цзэминь в своем докладе на 16 съезде КПК указал, что «сяокан» так и не был реализован в полной мере и существует лишь на отдельных территориях, но в ближайшие 20 лет доктрина построения «сяокан» - основная задача китайского народа.

Несмотря на то, что «сяокан» не состоялся во всей стране, в ОЭЗ и в столице очень быстро развился средний класс, который так же быстро захотел прав и свобод. События на площади Тяньаньмэнь тому яркое подтверждение. А Дэн, побоявшись терять авторитет, решил проблему преследованиями и казнями, а не грамотным ходом назад. С одной стороны, такие издержки были неизбежны и исчезновение КПК или приостановка реформ в угоду ими же созданных было бы худшим решением из всех возможных, но, с учетом методов Сяопина, такие действия выглядят крайне рискованными.

Что в итоге?

Китайское экономическое чудо проявляется в конце 80-х - начале 90-х. Результаты преобразований качественно отразились на жизни обычных граждан. Снижаются показатели безработицы в 3 раза, удваивается розничный товарооборот. Объемы внешней торговли к 1987 году увеличились в 4 раза по сравнению с 1978 годом. Были привлечены миллиарды долларов иностранных инвестиций, и к 1989 году насчитывалось 19 000 совместных предприятий. ВВП Китая показал внушительные темпы роста: 12-14%.

Отрицательными моментами реформ Дэн Сяопина стала угроза инфляции, последовавшей как побочный эффект роста производительности труда после реформ в аграрном и индустриальном секторе, коррупция и расслоение в обществе, равенство которого было одним из величайших достижений политики предшественника.

Чуть более чем за 10 лет Китай под чутким руководством Сяопина смог преодолеть почти все проблемы, созданные политикой Мао Цзедуна, стать воистину великой державой и, пусть с неизбежными упущениями, повысить уровень жизни граждан, позволил им жить, а не выживать.

Источник: https://vk.com/wall-162479647_36434

Автор: Денис Ойхберг.

Личный хештег автора в ВК - #Ойхберг@catx2, а это наш Архив публикаций за март 2020

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: НОВОЕ ГОСУДАРСТВО И ПОСТЕПЕННОЕ УГАСАНИЕ ЭРЫ ВАРГАСА

Согласно конституции 1934 года роль центральной власти в Бразилии многократно усиливалась. Решительно ограничивалась автономия штатов. По сути, центральная роль паулистской кофейной олигархии, к тому моменту уже окончательно разгромленной и подчиненной, была заменена системой, где интересы землевладельцев все ещё учитывались, но была создана экономическая основа, необходимая для развития нового промышленного сектора.

Примерно с 1935 года правительство Варгаса преследовало две цели: увеличение роста промышленного производства и получение контроля над рабочим классом. Режим Варгаса на практике реализовывал идеи корпоративистского государства, также заложенные в Конституции 1934 года (например, согласно этой Конституции, государство получало контроль над рабочими союзами). Варгас, также, как поступал Муссолини и также, как в соседней Аргентине позже будет поступать Хуан Перон, объединял рабочий класс под лозунгами национализма.

"Горящий рейхстаг" в Рио-де-Жанейро или установление Эстадо Ново

К 1937 году диктатура Варгаса установилась окончательно. Коммунисты и интегралисты были разгромлены, их лидеры - высланы за пределы Бразилии, олигархия - подчинена. Казалось бы, проблем нет и можно спать спокойно и радоваться безоблачному небу над всей Бразилией? Ан нет! Одна проблема все же оставалась - по конституции, Варгас должен был покинуть пост президента в январе 1938 года. А конституция -это вам не Престес и не Салгаду, ее за пределы государства так просто не вышлешь! Но решение было найдено, и называлось оно "План Коэна".

29 сентября 1937 года, генерал Эурику Гаспар Дутра (большой поклонник Германии, кстати) представил общественности некий "План Коэна", который поэтапно и в деталях описывал план проведения коммунистической революции в Бразилии. На деле же, "План Коэна" (названный, кстати, в честь Белы Куна, лидера венгерской революции) был лишь фальсификацией...и хорошей возможностью для Варгаса. Уже 10 ноября, Жетулиу Варгас, в радиообращении к бразильскому народу о принятии на себя диктаторских полномочий, используя "угрозу коммунистической революции" как обоснование.

Таким образом, отследив весь процесс формирования диктатуры в Бразилии, мы можем видеть, что Варгас, также, как Гитлер и Муссолини (и также, как много, много позже, один полковник одного комитета государственной безопасности одной большой северной страны…) укреплял свою власть постепенно, в рамках одного государственного строя, а не путем одной радикальной революции или переворота.

Генерал Дутра

Юридически, диктаторские полномочия за Варгасом закрепила Конституция 1938 года. Были отменены президентские выборы и распущен Конгресс. Была введена жесткая цензура, запрещены оппозиционные партии и укреплена позиция ДОПС.

Политическая полиция Бразилии эпохи Варгаса

К слову, о ДОПС... О ней стоит рассказать подробнее, хоть мы уже и касались ее во второй части.

Как мы знаем, одним из первых действий Варгаса в начале правления стала именно реорганизация служб государственной безопасности. На базе ДОПС были созданы две самостоятельных структуры: управление политического порядка и управление социального порядка (в 1938 объединены в Государственный Секретариат Общественной Безопасности). В каждом из управлений учреждались следующие отделы:

● Оперативно-полицейский отдел

● Следственный отдел

● Отдел секретной службы

● Корпус безопасности

● Учетно-регистрационный отдел

● Архивно-протокольный отдел

● Военная инспекция

● Служба наблюдения за иностранцами

Нехилый такой списочек, да?

К компетенции обоих управлений относилось подавление антиправительственной деятельности, обеспечение правопорядка, контроль за оборотом оружия и взрывчатки, профилактика правонарушений, цензура СМИ и слежка за неблагонадежными лицами. Подобная система просуществовала в Бразилии вплоть до 1954 года и в этот период она носила сокращенное название ДЕСПС (Далее ДЕСПС-ДОПС).

Ключевые фигуры в ДОПС при Варгасе: Грегорио Фортунато (справа, в шляпе)

Филинто Мюллер

В эпоху Варгаса ДЕСПС-ДОПС решительно подавляла любые антиправительственные выступления, как левые, так и правые. Не последнюю роль она сыграет в подавлении Конституционалистской революции 1932 года, ноябрьского восстания коммунистов 1935 года и мятежа интегралистов 1938 года. Впрочем, самое большое внимание уделялось не политическому, а экономическому контролю - Варгасу было необходимо держать в узде кофейную олигархию.

Интересный факт: в 1945-1947 годах, ДЕСПС-ДОПС ликвидировала террористическую организацию крайних(!) японских националистов(!!), отказавшихся признать капитуляцию Японии и совершившую по меньшей мере 23 убийства бразильских японцев, "сошедших с императорского пути(!!!). Да, речь все еще о Бразилии. Да, я серьезно, в Бразилии даже фильм в 2011 по мотивам этих событий сняли.

Забегая вперед и отходя от темы, скажу, что ДОПС достигнет апогея своего значения и могущества не при Варгасе, а только в 1960-1970-х годах, при правлении военной хунты после переворота 1964 года. Именно тогда ДОПС покажет себя во всей своей ужасающей красе. В это время ДОПС будет активно практиковать массовые аресты (в том числе и произвольные), пытки и тайные убийства. ДОПС также обзаведется собственными эскадронами смерти (не преувеличение), которые будут проводить зачистки городских трущоб, а здания ДОПС в народе получат название "дома смерти". В 1970-х ДОПС примет участие в "операции Кондор" в тесном сотрудничестве с ЦРУ США, а всего за период с 1964 по 1983 года ДОПС репрессирует до 30 тысяч человек. Но об этом как-нибудь в другой раз…

Эпоха Эстадо Ново

Хотя авторитарный режим Эстадо Ново был во многом скопирован с режимов Муссолини и Салазара в Италии и Португалии, он был мягче, чем его европейские собратья. Но множество схожих черт просто нельзя игнорировать.

Как и Муссолини, Варгас использовал правительство в качестве посредника между классами, устанавливая, например, минимальную заработную плату для промышленных рабочих, но не для крестьян, точно так же, как Муссолини поддерживал городской пролетариат, но игнорировал крестьянство. Его политика индустриализации с помощью центрального планирования при сохранении частной собственности была ещё одной общей чертой.

Промышленность страны была реорганизована в государственные синдикаты, которые состояли из бизнес-структур, которые находились в частной собственности бразильцев. Подобным образом государство обеспечивало прямой механизм планирования и притока прямых инвестиций в важнейшие отрасли промышленности.

Государственные и частично государственные компании доминировали в тяжёлой промышленности и строительстве инфраструктурных объектов, а частный бразильский капитал преобладал в производстве продукции легкой промышленности.

Государство делало акцент на основных секторах экономики, столкнувшись с нелёгким заданием создания жизнеспособной финансовой базы для будущего роста стратегических отраслей экономики: горной промышленности, переработки нефти и стали, тяжёлого машиностроения и химической промышленности. Такая политика принесла весьма ощутимые плоды: к 1941 году число промышленных предприятий (в основном, небольших) было практически утроено (с 13 тысяч в 1920 году до 44 тысяч в 1941 году), многократно выросло производство стали и цемента. Государство также уделяло большое внимание развитию гидроэнергетики и разработке месторождений нефти и железной руды, для чего даже были созданы Национальная Нефтяная Компания и Компания Долины Риу-Доси (последняя, кстати, живет и здравствует и по сей день).

Компания Долины Риу-Доси, ныне носящая название Vale S. A.

На протяжении 1930-х годов также выросли и прямые иностранные инвестиции, поскольку иностранные компании стремились увеличить свою долю внутреннего рынка и преодолеть таможенные барьеры и проблемы обмена валют путём перенесения части производства в Бразилию.

Бразилия во Второй Мировой Войне или как «деньги» победили «пули»

И вот мы добрались до нее - Второй Мировой Войны - великой и ужасной. Сразу, после ее начала, Бразилия заявила о своем нейтралитете. Казалось бы - живи и радуйся! Но не все так просто...

Экономические связи Бразилии с США были традиционно сильны, но в 1930-х годах, Бразилия стала активно увеличивать экономическое сотрудничество с Германией: 40% бразильских хлопка и шерсти, 70% бразильского каучука уходило в Германию, а Немецкий Банк Южной Америки даже открыл в Бразилии несколько филиалов.

С началом войны, перед правительством Варгаса встала дилемма: с одной стороны, США ощутимо склонялись на сторону Великобритании, а эти две страны все еще оставались главными экономическими партнерами Бразилии. С другой стороны, военные, например, близкие к Варгасу, генералы Педру Монтейру и вышеупомянутый Эурику Дутра, восхищались военно-промышленным комплексом Германии и страстно желали заключить с ней союз. Пронемецкая фракция правительства Варгаса имела огромное влияние в армии, в то время как экономические круги Бразилии, опасаясь за свои интересы, были более лояльны США и Британии.

В первые годы войны, Варгас пытался лавировать между сторонами, не отдавая предпочтение никому, что вызывало постоянное беспокойство Союзников, задававшихся вопросом "что за НЕХ сидит у власти в Бразилии и чего от нее вообще ждать?"

Вот как-то так…

В январе 1942 года в Рио-де-Жанейро состоялось совещание министров иностранных дел американских государств, рекомендовавшее разорвать любые отношения с Германией и ее союзниками и прекратить торговлю с ними.

После долгих срачей конструктивных дискуссий и холиваров оживленных споров в правительстве, Бразилия выполнила эту рекомендацию и в августе того же года объявила войну странам Оси.

Бразильские военные в Италии

Бразильский «тандерболт». Да, самолеты у Бразилии в то время тоже были

Бразильские войска даже успели повоевать на фронтах Второй Мировой, а именно - в Италии. Бразильский экспедиционный корпус, известный под прозвищем Smoking Snakes (да-да, именно им Sabaton посвятил свою одноименную песню), под командованием Эурику Дутры (чья любовь к Германии совершенно не помешала ему сражаться против нее), успел поучаствовать в операции "Драгун" и в Северо-Итальянской операции.

Те самые Smoking Snakes, да-да

Крушение Эстадо Ново

Увы, для режима Варгаса роковым окажется именно участие Бразилии во Второй Мировой Войне, так как в обществе резко возрасли антифашистские настроения и требование перемен. И здесь можно только гадать, планировал ли президент Варгас провести политическую либерализацию режима изначально, или же он сделал это вынужденно, находясь под давлением как извне, так и изнутри. Увы, сейчас это неизвестно никому.

Как бы то ни было, Варгас объявил "новую послевоенную эру свободы", что подразумевало амнистию для политических заключенных, возвращение президентских выборов и легализацию оппозиционных партий, включая даже компартию Бразилии (к тому моменту, полностью обескровленную).

Но режим Варгаса был сметен не разъяренными народными толпами, а...своими же военными. Недовольные либерализацией, уже знакомые нам генералы Дутра и Монтейру, при поддержке наиболее правых членов правительства свергли Жетулиу Варгаса с поста президента 29 октября 1945 года, поместив его под домашний арест и назначив проведение выборов на 2 декабря 1945 года. Исполняющим обязанности президента до выборов был назначен Жозе Линьярис.

Жозе Линьярис

Впоследствии, Варгас признал итоги выборов и поддержал политику Дутры, и именно поэтому не был выслан за пределы страны.

Возвращение Варгаса или "100 дней по-бразильски"

Но политическая карьера Варгаса не закончилась после военного переворота.

На выборах 1945 года, одних из самых честных за всю бразильскую историю, победил генерал Дутра. Его первоочередной задачей, как нового президента, стала разработка новой конституции Бразилии, которая была обнародована осенью 1946 года и законодательно закрепила практически все права и льготы, полученные рабочими в эру Варгаса. С принятием этой конституции, также, впервые за девять лет был созван Конгресс и утвержден принцип прямых выборов президента.

Стоит также сказать, что президент Дутра проводил в Бразилии экономические реформы, нацеленные на либерализацию экономики, которые, увы, оказались неудачными. В стране резко выросла инфляция и существенно обесценилась валюта Бразилии - крузейро. Как следствие - по стране прокатилась волна забастовок, а государство вновь оказалось перед лицом кризиса.

Все это привело к тому, что на выборах 1950 года, на основе тайного и свободного голосования, победу одержал... Жетулиу Дорнелис Варгас!

Твое лицо, когда…а впрочем, тут и добавлять-то ничего не надо!

Залогом успеха Варгаса стала его невероятная популярность в народе, которой он пользовался даже после переворота. И впоследствии, его авторитет только укреплялся: Варгас следовал уже по проторенной им самим дорожке - развивал нефтедобывающую и металлургическую отрасли промышленности, разработал систему обеспечения страны электроэнергией и основал Национальный банк экономического развития.

Но в 1954 году, уже на исходе президентского срока, земля под Варгасом вновь стала раскачиваться.

В августе 1954 было совершено покушение на главного политического оппонента Варгаса - Карлоса Ласерду. Покушение оказалось неудачным, а один из нападавших был быстро опознан - им оказался один из сотрудников охраны президента. Вскоре выяснилось, что организаторами покушения были начальник личной охраны президента Грегорио Фортунато и руководитель службы безопасности главы государства Бенжамин Варгас. Следствие, тажке, вскрыло и факты глубокой коррумпированности ближайшего окружения президента, что заставило Жетулиу Варгаса, чью причастность ни к покушению, ни к коррупции доказать не удалось, пережить глубокий шок.

Карлос Ласерда

Помимо всего прочего, покушение вызвало недовольство военных, и те потребовали отставки Варгаса. Тот попытался найти компромисс, но понял, что на уступки военные не пойдут.

Осознав, что контроль над ситуацией потерян, и в отчаянной попытке не допустить нового военного переворота, 24 августа 1954 года Жетулиу Варгас покончил жизнь самоубийством. В своей предсмертной записке он выразил уверенность в правильности проводимого им курса и желание своей смертью привлечь внимание к национальным проблемам страны.

«Я спокойно делаю свой первый шаг по дороге в вечность и расстаюсь с жизнью, чтобы войти в историю»

— из предсмертной записки Жетулиу Варгаса.

Источник: Cat_Cat. Автор: Кузнецов Назаров.

Личный хештег автора в ВК - #Назаров@catx2