Автор: Михаил Сосновский.
К концу сентября 1944 года Рейх находился в катастрофическом положении. Летом русские войска разгромили в Белоруссии группу армий «Центр». На других участках Восточного фронта недавние союзники Германии один за другим выходили из войны под ударами русского парового катка. На западе союзные войска нанесли чувствительное поражение немцам в Фалезском мешке, в результате чего были потеряны Франция и Бельгия. Война приближалась к границам Германии.
Вермахту, понёсшему гигантские потери, требовались сотни тысяч новых бойцов, готовых взять оружие вместо убитых, раненых и пленных. Для этих целей в канун войны с Польшей в 1939 году была создана армия резерва, которая несла охрану военных объектов, осуществляла подготовку призывников и по мере необходимости вливала людские ресурсы в полевую армию.
С 1940 года соотношение полевой и резервной армии находилось приблизительно в одинаковой пропорции – 60 к 40, но перманентные кризисы 1944 года заставляли бросать на фронт всё больше и больше резервных частей, так что к концу года соотношение полевиков и резервистов приближалось к 70 против 30.
Армию резерва необходимо было откуда-то пополнять, а потому нацистское руководство обратилось к историческому опыту. Во времена наполеоновских войн, а именно в годы «Освободительной войны» 1813–1815 годов, в Пруссии наравне с регулярной армией формировались части народного ополчения, называвшиеся «ландвер» (буквально – «территориальная оборона»). Изначально туда призывались все лица мужского пола от 17 до 45 лет, которые по каким-то причинам не попали в регулярную армию. Эти войска несли гарнизонную службу, охраняли военные объекты, а в критических ситуациях могли вступить в бой наряду с регулярной армией. В качестве резерва для самого ландвера был создан «ландштурм», где состояли третьеочередные призывники от 17 до 60 лет. Народное ополчение также собиралось и в прочих германских государствах.
Бой прусского ландвера с французами
После окончания наполеоновских войн реформированная система ландвера и ландштурма сохранилась, представляя собой к 1914 году выдающийся пример народной мобилизации: после прохождения трёхлетней воинской службы и двух лет пребывания в резерве германский мужчина до 39 лет числился в ландвере, после чего переходил в ландштурм, где состоял до 45-летнего возраста.
Во многом именно благодаря этой концепции «вооружённого народа» германская армия обязана своим первоначальным успехам в августе-сентябре 1914 года, когда за спиной каждого полевого корпуса стоял дополнительный хорошо обученный ландверный корпус, который германское командование не боялось послать в пекло сражения, чем не могли похвастаться ни французы, ни русские, ни англичане.
Ландвер и ландштурм были распущены Версальским договором, однако ландвер был восстановлен в 1935 году для мужчин от 35 до 45 лет. Впрочем, мобилизации туда были крайне редкими. Всё изменилось осенью 1944 года.
Первым воссоздать исторические традиции предложил начальник Генштаба сухопутных войск Гейнц Гудериан. 25 сентября Адольф Гитлер распорядился создать части народного ополчения – «Фольксштурм». Указ был обнародован 18 октября в день 131-й годовщины Битвы народов под Лейпцигом. Мобилизации подлежали все мужчины, не состоявшие на воинской службе, в возрасте от 16 до 60 лет. Все новоявленные ополченцы, включая членов партии и партийных организаций, вступали в Фольксштурм, сохраняя прежнее место работы, должность и обязанности. Тем не менее, особо подчёркивалось, что в таких случаях служба в ополчении имеет первоочерёдную важность, а фольксштурмовцы приравнивались к военнослужащим Вермахта.
Фольксштурм не следует путать с Фольксгренадерскими дивизиями, которые начали создаваться под эгидой СС летом 1944 года. Это был экспериментальный тип пехотной дивизии, где вместо девяти батальонов, как в стандартной пехотной дивизии Вермахта, насчитывалось только шесть батальонов. Снижение штатного состава компенсировалось обильным насыщением таких дивизий штурмовыми винтовками STG-44 и противотанковыми гранатомётами, прежде всего Панцершреками. Костяк фольксгренадеров составляли прожжённые фронтом солдаты и офицеры, к которым спешно добавляли военнослужащих армии резерва, новобранцев Вермахта, парашютно-десантные дивизии Люфтваффе, морскую пехоту Кригсмарине и прочие штампующиеся как на безумном станке формирования.
Однако вернёмся к народному ополчению. Задачами Фольксштурма являлись охрана тыловых объектов, строительство укреплений, поддержание внутреннего порядка, ликвидация диверсантов, одним словом, изначально на ополчение перекладывались функции армии резерва, которая стремительно таяла из-за необходимости передавать свои подразделения действующей армии на фронте. Обучение чаще всего проводилось по вечерам, после окончания рабочего дня.
Самый известный плакат Фольксштурма
Руководство Фольксштурмом, как и всякой прочей организацией в Германии времён национал-социализма, было довольно запутанным. Военная подготовка и обеспечение ополчения поручались армии резерва, которую после провала Заговора 20 июля возглавлял Генрих Гиммлер. Начальником штаба Фольксштурма стал Готтлоб Бергер – человек Гиммлера и руководитель Главного управления СС.
В то же время организационная и политическая власть над ополчением были отданы в руки нацистской партии, а конкретно – главе партийной канцелярии Мартину Борману. Это объясняется как возросшим влиянием на Гитлера самого Бормана в последние годы Третьего Рейха, так и недоверием фюрера к армии резерва, ведь во многом именно её командование организовало Заговор 20 июля.
На местах задача организационного руководства Фольксштурмом ложилась на плечи гауляйтеров и крайсляйтеров. Так как Рейх был разделён на 17 военных округов, а НСДАП на 42 гау, границы которых не совпадали, взаимодействие между армейским и партийным руководством являлось большой проблемой и в целом было плохо налажено. Более того, дрязги происходили и между различными партийными функционерами. Так, накануне штурма Берлина как минимум два бранденбургских батальона Фольксштурма были выведены из столицы, потому что бранденбургский гауляйтер Эмиль Штюрц конфликтовал со своим берлинским «коллегой» Йозефом Геббельсом.
Если проводить аналогии с русскими подразделениями, то Фольксштурм можно сравнить с дивизиями народного ополчения (ДНО) и истребительными батальонами – добровольческими формированиями, поддерживавшими порядок в тылу и боровшимися против дезертиров, бандитов и диверсантов. Однако необходимо подчеркнуть два принципиальных отличия между русским и немецким ополчением. Во-первых, у русских запись в ополчение являлась добровольной, максимум, что угрожало человеку, не призванному в регулярную армию и отказавшемуся вступать в ДНО, это общественное осуждение. Призыв в Фольксштурм был обязателен, а уклонистов наказывали согласно законам военного времени.
Во-вторых, ни о каком контроле правящей большевистской партии над ДНО и высшим руководством истбатов не могло быть и речи. Дивизии народного ополчения подчинялись армейскому командованию, формировались по штату обычных стрелковых дивизий и вскоре после своего создания вовсе были переименованы в стрелковые дивизии, окончательно растворившись в структуре регулярной армии. Что касается истбатов, то несмотря на преимущественное формирование из партийных, комсомольских и профсоюзных активистов, данные подразделения подчинялись не партии большевиков, а НКВД (хотя на местах органы ВКП(б) и вмешивались в деятельность истбатов). Фольксштурм же, как мы видим, находился в двойственном подчинении армии резерва и нацистской партии, что не могло не сказываться отрицательным образом на руководстве организацией.
«Я даю перед Богом эту священную клятву в том, что буду беспрекословно верен и послушен Фюреру Великогерманской империи Адольфу Гитлеру. Я обещаю, что буду смело сражаться за свою родину и лучше умру, чем поступлюсь свободой моего народа,» – присяга Фольксштурма
Борман обещал Гитлеру поставить под ружьё 6 млн человек (в Вермахте, включая войска СС, осенью 1944 года служило около 7,5 млн), что составило бы более 10 тысяч батальонов. Данная цифра так никогда и не была достигнута. Административный хаос последних месяцев войны привёл к деградации системы учёта, поэтому подсчитать точное количество призванных в Фольксштурм невозможно. В некоторых источниках встречается цифра в 1,5 млн человек. Приблизительное количество сформированных батальонов оценивается в районе 700 подразделений.
В последний год своего существования Третий Рейх проводил политику тотальной военной мобилизации всех, кого только можно, поэтому рассказ о Фольксштурме был бы неполным без упоминания о призыве в Вермахт и СС тех категорий населения, которые в иных обстоятельствах никогда бы не рассматривались в качестве мобилизационного резерва.
В рамках расширения «народной войны» во второй половине 1944 года призыв в Вермахт был распространён на юношей 1927 года рождения, в феврале 1945 года – 1928 года рождения, а в марте – на молодых людей 1929 года рождения. Также со второй половины 1944 года начался призыв женщин во вспомогательные службы вооружённых сил – к концу существования Рейха в Вермахте служило 470 тысяч женщин. С февраля 1945 года на женщин старше 18 лет распространялась воинская повинность в Фольксштурм.
В последние месяцы войны под ружьё ставились и вовсе подростки из Юнгфолька – подразделения Гитлерюгенда для детей 10-14 лет. Официальных распоряжений о мобилизации «пимпфов» (просторечное прозвище членов Юнгфолька) не существовало, однако партийные и эсэсовские руководители на местах довольно широко применяли практику принудительного отъёма детей у семей. Альтнер Хельмут, автор книги «Берлинская пляска смерти», бывший в 1945 году 17-летним военнослужащим Вермахта, приводит следующий рассказ 13-летнего эсэсовца из 32-й дивизии СС «30 января»: «Нас забрали из дому полицейские согласно приказу гауптштурмфюрера СС Фрически. Нас заставили маршировать в эсэсовской казарме и на площади замка. Затем нас поделили по нашим гитлерюгендовским звеньям и прикрепили к отрядам СС и Фольксштурма. Наши отряды послали в бой в северной и восточной части города. Большинство из нас погибло под огнем вражеской пехоты, когда мы бежали через открытые поля. Когда же мы захотели собрать вещи и разойтись по домам, нас остановили и заставили держать оборону канала, который ведет к Эдену. Командир моего взвода отказался, и тогда двое эсэсовцев и один солдат СА повесили его на дереве, правда, ему уже было пятнадцать».
«Берлин остаётся немецким, Вена снова будет немецкой, а Европа никогда не будет русской!» – из приказа Адольфа Гитлера войскам Восточного фронта от 16 апреля 1945 года
Некоторые подразделения Фольксштурма имели свои особенности. В гау Тироль-Форарльберг народное ополчение звалось не Фольксштурмом, а Штандшютценом – традиционным наименованием тирольской милиции с XVI века. В гау Южная Вестфалия внутри местного Фольксштурма был выделен «элитный» фрайкор «Зауэрланд».
28 марта 1945 года Гитлер отдал приказ о формировании в каждом гау отрядов по тысяче человек, которые составили бы фрайкор «Адольф Гитлер». Во фрайкор принимались добровольцы из Фольксштурма, активисты партии и Германского трудового фронта (DAF). Вероятно, данная структура должна была стать «элитой» ополчения, впрочем, никаких данных о том, как фрайкор проявил себя в последний месяц существования Рейха, нет.
Фольксштурм формировался, опираясь на систему локального партийного деления. Крупнейшей организационной формой являлся батальон, формировавшийся на уровне округа – крайса (в Рейхе на март 1944 года насчитывалось 913 крайсов). Штатная численность батальона Фольксштурма колебалась от 576 до 649 человек, но из-за всеобщего развала в конце войны в батальонах могло служить и значительно меньшее количество гражданских лиц.
Батальон состоял из трёх пехотных рот и одной роты лёгкой пехотной артиллерии (по крайней мере, так предполагалось), создававшихся на уровне орстгрупп – объединения произвольного количества граждан, среди которых должно было насчитываться около 3 тысяч партийцев. В каждой роте планировалось создание от трёх до четырёх взводов на основе целле – ячеек в 200–400 домохозяйств, а во взводе от трёх до четырёх отделений на базе блоков – ячеек в 40–60 семей.
В призывном отношении Фольксштурм был разделён на четыре категории. В категорию I зачислялись мужчины от 20 до 60 лет, которые не осуществляли «общественно важную работу», а поэтому их разрешалось использовать на всей территории гау призыва.
Категорию II составляли мужчины от 20 до 60 лет, которые несли «общественно важную службу на предприятии, на транспорте или в прочих организациях». Эти ополченцы могли быть использованы исключительно в границах крайса призыва, а потому большая часть призывников рассчитывала получить именно II категорию. Тем не менее, до февраля 1945 года чёткого разделения между «общественно важной службой» и «не столь общественно важной службой» не существовало, а потому на местах оставался широкий простор для толкования критериев данной категории и, соответственно, коррупции.
В III категорию зачислялись новобранцы от 16 до 19 лет (и добровольцы младше 16), кого ещё не успели мобилизовать в Вермахт, Имперскую службу труда (RAD) или части ПВО.
Наконец, IV категория предназначалась для людей от 20 до 60 лет (и добровольцев старше 60) с инвалидностью или тяжёлыми заболеваниями, вроде туберкулёза или болезней сердца. Формально они не могли использоваться в полевой службе, выполняя исключительно охранные функции. Однако медицинское освидетельствование зачастую было пустой формальностью, так что многие инвалиды и туберкулёзники отправлялись в I или II категорию.
Снабжение частей Фольксштурма проходило по остаточному принципу. Большинству ополченцев приходилось довольствоваться униформой рейхсвера, кайзеровской армии, но чаще всего собственной гражданской одеждой. Члены партии и прочих партийных организаций предпочитали носить служебную форму. Главным отличительным символом Фольксштурма являлась повязка с надписью «Deutscher Volkssturm Wehrmacht». Большая часть повязок была чёрной с широкой красной каймой и белым текстом с имперскими орлами посередине, однако встречались и другие виды.
Повязка Фольксштурма
Данные повязки с упоминанием Вермахта, как заявляло германское руководство, должны были служить отличительным знаком фольксштурмовцев как комбатантов, на которых в таком случае распространялось бы действие Женевской конвенции. Однако положения конвенции, кроме всего прочего, требовали от комбатантов ношения военной формы и подчинения военному руководству. Так как Фольксштурм не соответствовал этим критериям, на германское ополчение с точки зрения международного права законы об обычаях войны не распространялись. Решение судьбы пленных фольксштурмовцев таким образом ложилось непосредственно на войска союзников по Антигитлеровской коалиции, причём расправа над ними не считалась нарушением международного права, ибо вооружённые люди без военной формы, подчинявшиеся невоенному руководству, рассматривались как бандиты.
Народное ополчение столкнулось также с тотальной нехваткой оружия. Осенью 1944 года ежемесячные потребности Вермахта в 300 тысяч винтовок удовлетворялись только на 2/3, что уж говорить о Фольксштурме, снабжаемом по остаточному принципу. Со складов и личных домохозяйств немцы выгребли всё, что могло стрелять: от современного трофейного оружия до винтовок последней четверти XIX века и охотничьих ружей.
Германским оружейникам было дано задание в кратчайшие сроки наладить массовый выпуск максимально дешёвого «народного оружия». Так были созданы самозарядный карабин Volkssturmgewehr 1-5 под патрон 7,92×33 мм (использовался в STG-44), карабины Volkssturmkarabiner 1, Volkssturmkarabiner 2 и Volkssturmkarabiner VK-98 под винтовочный патрон 7,92×57 мм, пистолет-пулемёт MP-3008 под патрон 9×19 – копия британского пистолет-пулемёта STEN. Все эти примитивные и крайне ненадёжные образцы оружия, изготавливавшиеся методом штамповки с минимумом фрезеровки, большинство фольксштурмовцев так никогда и не увидело: всё семейство карабинов Volkssturmkarabiner не превышало 50 тысяч экземпляров, MP-3008 выпустили и того меньше – около 10 тысяч штук. Для миллионного ополчения эта была капля в море.
На практике ополчение очень скоро было разделено на Фольксштурм I, хоть как-то вооружённый, и Фольксштурм II, не имевший никакого оружия. От бойцов Фольксштурма II просто требовалось дожидаться, когда соседа по окопу убьют или ранят, чтобы воспользоваться его вооружением в борьбе за Великую Германию.
Фольксштурмовец с трофейным пулемётом Льюиса
Единственным видом оружия, в обеспечении которым Фольксштурм мог быть относительно уверен, являлись различные виды противотанковых гранатомётов. За годы войны германская промышленность выпустила в общей сложности около 9,2 млн одноразовых фаустпатронов и панцерфаустов различных модификаций, а также более 310 тысяч многоразовых панцершреков. Хотя главным получателем гранатомётов оставался Вермахт, сотни тысяч экземпляров были поставлены в Фольксштурм.
Однако следует развеять миф о том, будто бы гранатомёты служили «бичом бронетехники». Если в Варшавско-Познанской операции января–февраля 1945 года фаустпатроны ответственны за 31% от общих потерь танков и САУ 2-й гвардейской танковой армии, то уже в ходе Берлинской операции они смогли записать себе в актив лишь 18% от всех потерь в технике указанной армии. На долю фаустников приходится 26% от общих потерь в технике 3-й гвардейской танковой армии и 22% от потерь в технике 4-й гвардейской танковой армии в Берлинской операции.
Конечно, следует учитывать, что в тех подразделениях, которые непосредственно вели бои на улицах города, доля потерь от гранатомётов была значительно выше. Тем не менее, в структуре общих потерь русской бронетехники в битве за Берлин доля потерь от фаустпатронов колеблется в районе скромных 10%. Главном врагом русских танков и САУ во Второй мировой войне в целом и в Берлинской операции в частности являлась вражеская бронетехника, а в особенности артиллерия – 45% потерь 2-й гвардейской танковой, 50% потерь 3-й гвардейской танковой и 70% потерь 4-й гвардейской танковой армии.
Член Гитлерюгенда с фаустпатроном
Боевое крещение Фольксштурм принял в октябре–ноябре 1944 года во время Гумбиннен-Гольдапской операции в Восточной Прусии, когда восемь батальонов, строивших до того укрепления, были переброшены непосредственно на фронт. Боевая эффективность ополчения оказалась довольно низкой – фольксштурмовцев частью перебили, частью пленили.
С января-февраля 1945 года, во время масштабного наступления русских на Восточном фронте, Фольксштурм был брошен в пекло боёв – закрывать своими телами чудовищные бреши в немецкой обороне. Так германские ополченцы, которых на вечерних курсах после рабочего дня готовили максимум ловить вражеских диверсантов и подавлять восстания иностранных рабочих, столкнулись с задачей противостоять регулярной армии, прошедшей тысячи километров жесточайших боёв.
На Западе Фольксштурм использовался с осени 1944 года в обороне Линии Зигфрида, а с конца марта 1945 года в условиях развала Западного фронта Вермахта батальоны ополчения во многих местах оказались один на один с паровым катком союзников.
Боевая эффективность Фольксштурма известна – слабо обученные дети, старики и инвалиды, не имевшие централизованного командования, не были способны остановить стремительное сжатие тисков, в котором оказался Рейх. Тем не менее, многие фольксштурмовцы сражались, как могли. Знаменитая разница в сопротивлении между Западным и Восточным фронтами, естественно, существовала, но не стоит думать, как Илья Эренбург, что «американец был завоевателем с фотоаппаратом», пока русские войска встречались с тотальным сопротивлением из каждой щели. Примеры фанатичной борьбы фольксштурмовцев против союзников имели место в Вюрцбурге, в Нюрнберге, в Лейпциге и во многих других местах. Русские же войска, наряду с действительно ожесточенным сопротивлением, нередко встречали перед собой вереницы дезертиров и белые простыни.
Бесспорно, самым известным эпизодом в короткой боевой биографии Фольксштурма является участие в обороне столицы Рейха Берлина. По оценке последнего коменданта Берлина генерала Гельмута Вейдлинга, гарнизон фестунга («города-крепости») насчитывал 90 тысяч человек, из которых численность зарегистрированных фольксштурмовцев равнялась 24 тысячам человек, а с учётом мобилизованных полицейских, пожарных, строителей и просто насильно поставленных под ружьё, количество ополченцев составляло около 60 тысяч человек, сведённых в 92 батальона.
Так как 9-я германская армия численностью в 150 тысяч человек попала в Хальбский котёл, где была уничтожена, гарнизон Берлина оказался один на один перед закалённой 464-тысячной русской армией, вошедшей в город. Огромный город-крепость был взят решительным приступом за 10 дней.
Вот как на основании многочисленных послевоенных интервью описывал участие Фольксштурма в этой битве американо-ирландский журналист Корнелиус Райан:
«В некоторых местах плохо вооруженные фольксштурмовцы просто поворачивались к наступавшим спинами и бежали. Гитлерюгенд, Фольксштурм, полиция и пожарные бригады сражались бок о бок, но у них были разные командиры. Они защищали одни и те же объекты, но зачастую получали противоположные приказы. А многие вообще даже не знали, кто ими командует… Чем глубже русские проникали в город, тем больше валялось на улицах сброшенных мундиров и повязок и тем меньше фольксштурмовцев оставалось в рядах защитников.
Некоторые части намеренно распускались командирами. На Олимпийском стадионе командир батальона Фольксштурма Карл Риттер фон Хальт созвал всех оставшихся в живых после ожесточенного сражения и приказал разойтись по домам. Половина его людей вообще была бесполезна: они были вооружены немецкими винтовками и итальянскими патронами. «Оставалось лишь отправить их домой, — сказал фон Хальт. — Или домой, или бросаться в русских камнями». По всему городу началось массовое дезертирство».
Пленные гитлерюгендовцы
Берлин стал самым известным местом применения Фольксштурма, но не самым удачным. Пожалуй, самое успешное применение частей немецкого ополчения связано с фестунгом Бреслау (ныне польский Вроцлав). Укрепления вокруг столицы Силезии возводились ещё с лета 1944 года – русские войска достигли их в двадцатых числах января 1945 года, на завершающих этапах Висло-Одерской операции. После начала Нижне-Силезской операции Бреслау оказался полностью блокирован к 15 февраля.
Гарнизон крепости составлял около 45–50 тысяч человек, из которых 10–15 тысяч приходилось на долю Фольксштурма (38 батальонов). Душой обороны стал гауляйтер Карл Ханке, который публичными казнями дезертиров, а также запугиванием войск и населения ужасами русского плена смог добиться стойкого сопротивления. Бреслау сковал силы 13 русских дивизий, из которых семь использовались в боях, а ещё шесть – в качестве резерва (всего около 150 тысяч человек).
В своём дневнике полковник Красной армии Алексей Чичин фиксировал:
17.02.45, Забьшау, замок (нп). Бреслау окружен. Мы на юго-западной окраине. В городе вооружены все от 15 до 60 лет. Сопротивляются насмерть. Когда же союзники сдвинутся с места?
27.02.45, Критерн, пригород Бреслау. Грызем по кварталу, как беззубый орехи. Большие потери, особенно в командном составе. Недостает снарядов. Сопротивление ожесточенное.
11.03.45, Бреслау, южная часть, кварт. 665. Дела хреновые. Потери большие, а взята только 1/4 часть города. Время играет на руку пр-ка. А он огрызается. Вот стукнул и оттяпал Штригау. Чего доброго, ударит на Бреслау – выручать. Город разрушен вдребезги.
27.03.45, Бреслау, улица Гогенцоллерна. Успеха нет. Причины: мало пехоты, нет взаимодействия с авиацией, подвалы не берет никакая артиллерия, да и использовать ее в уличных боях нет возможности. Немцы сильны фаустпатронами и подвалами.
2.04.45, Бреслау, площадь Гинденбурга. Солнечный и теплый денек. Наша авиация бомбит беспрерывно. Еду в полки 309 сд.
10.04.45, Броккау, пригород Бреслау. Потомству расскажу, как мы брали Бреслау, как дрались с фольксштурмом: пока не взорвешь подвал, квартиру, подъезд или целый дом, эти фольксштурмы дерутся насмерть. А сзади, за их спинами – «эс-эс». Но ура!.. Кенигсберг пал.
Бойцы Фольксштурма ведут бой в городских развалинах. Обратите внимание на чешские каски
Пал Кёнигсберг, пала Вена, рухнул германский фронт на Одере, был взят в кольцо и сломлен Берлин, покончил с собой Гитлер, а гарнизон Бреслау продолжал держаться. Только 6 мая военный комендант фестунга генерал пехоты Генрих Нихоф отдал приказ о капитуляции в связи с фактическим окончанием войны в Европе. 12-недельная осада стоила русским 9 тысяч погибших, немцы потеряли убитыми около 6-7 тысяч военнослужащих и до 20 тысяч некомбатантов.
К моменту капитуляции Германских вооружённых сил 7–8 мая 1945 года большая часть фольксштурмовцев либо находилась в плену, либо уже разошлась по домам. Незначительная часть продолжила сопротивление в рядах Вервольфа – немногочисленных разрозненных отрядах нацистских партизан, не оказавших существенного влияния на послевоенную Германию.
Безвозвратные потери Фольксштурма неизвестны, так как, во-первых, нет точных данных о численности ополчения вообще, во-вторых, из-за неясного юридического статуса фольксштурмовцев: потери среди них зачастую заносились в графу потерь гражданского населения. На основании сохранившихся учётных карточек ополченцев можно сделать вывод, что за время существования Фольксштурма из него по различным причинам выбыло около 175 тысяч человек. Эту цифру можно брать в качестве ориентира для общих потерь, но каковыми были безвозвратные потери, по-видимому, навсегда останется неизвестным.
Фольксштурм так и не сумел переломить ход сражений и спасти нацистскую Германию от капитуляции. Судьба войны решалась на фронтах регулярными армиями и в тылу военными заводами, поэтому принудительная мобилизация уставших от войны ополченцев, приправленная административной неразберихой, не возымела должного эффекта. Последняя надежда нацистских бонз не уберегла их от заслуженного возмездия.
Перенесено силами сообщества Сat_Сat с сайта fakel-history.ru.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_230518
Автор: Михаил Сосновский.Живой список постов
