Чем дальше продвигались они меж острых скал, тем холодное становилось. Велизара уже с тоской вспоминала жар Смородины-реки и стеклянного моста. Сверху сыпал лохматый снег, а стылый ветер пробирал до костей.
Шкура шел впереди, колыхаясь от резких порывов, протискивался в узкие щели между камнями, петляя только известными ему тропками.
– Долго ещё? – окликнула проводника Велизара, растирая озябшие пальцы.
– Не долго, красавица, скоро дойдем!..
– Он нас за нос водит! – прошипел ей на ухо Юрка.
– Нет в тебе, Георгий, веры в людей! – криво усмехнулась Велизара. – Добрее ж быть надо, тебе по службе тем паче положено.
– Да какой это человек!
– Я, сынка, – вдруг вклинился шкура, – не дурилка какая. Я – душа бессмертная, божье творение. Спроси у красавицы! Не просто так я! Даже у неё души нет, а я у себя есть!
– Ты давай, – пихнула его во вмявшийся бок Велизара, – ногами шевели шибче! У нас время не бесконечное!
Влас Егорыч уже досчитывал восемь, бесконечно растягивая “м-м-мь”.
– Нам только за ту гряду, и всё, пришли-и-и! – в конце шкура сорвался на визг. Налетевший ветер подхватил его и поволок по камням, но Велизара вовремя схватила проводника за тёмные волосы, притянула к себе, после чего закинула за спину на манер плаща и крепко затянула вокруг плеч мягкие ленты рук на два узла. – Спасибо, благодетельница, спаси тебя бог!
– Замолчи, иначе морду так же завяжу.
Шкура притих.
За грядой скалистый утес заканчивался крутым обрывом. А внизу, в бескрайней долине, укутанной лёгкой белой дымкой снега, лежала рухнувшая прямо с неба Луна. Она вошла в мерзлую землю почти до половины, а бугристая её поверхность, будто изъеденная оспой, мерцала мягким белым светом. На фоне неё Велизара не сразу приметила терем, сложенный из льдин и огромных рубинов. Но когда разглядела… Она, конечно, была наслышана про палаты Матери, но совсем другое дело их увидеть воочию.
– Ух ты… – выдохнула она, любуясь резным высоченным дворцом, остроконечным и изящным, сверкающим синим и красным одновременно.
А Юрка рядом вообще замер, распахнув рот, и даже не дыша.
– Кто эта Мать? – полушепотом спросил он.
– Богиня, очень древняя. Сейчас мало у нее в Яви власти, а когда-то задолго до явления на наши земли твоего бога…
– Богиня, вот как…
– Ну, красавица, я же обещал! – вклинился шкура радостно. – Привел!
– Эй, божедур, ты руки-то при себе держи! – Велизара выдернула из-за ворота своей рубахи чужие пальцы.
– Каюсь, каюсь…
– Ой, давай его прямо сейчас со скалы этой кинем!.. – тут же вспылил Юрка.
– Успеем! Нам спускаться надо. – Ведьма обратилась к шкуре: – Где тут тропка вниз?
– А не надо вам никакой тропки. Берете и прыгаете.
– Ой, а может и впрямь не такая уж плохая идея его зашвырнуть куда, а! – погрозила шкуре кулаком Велизара.
– Да правду говорю, красавица! Ты приглядись: то ведь не снег внизу долины белеет. То духи.
Велизара присела на корточки и пригляделась.
– Смотри-ка, двигаются!
– Они вас подхватят и к Матери на руках донесут!
– Но ты имей ввиду, я, если прыгать буду, тебя с собой возьму! Готов?
Шкура снова закивал.
– Сыном клянусь! Не вру!
– Ну, чего Георгий? Я первой пойду. А ты, если всё сладится, за мной.
Юрок несогласно закрутил головой и отшатнулся от пропасти, а Велизара, долго не думая, махнула ему рукой и ать!.. С разбегу сиганула вниз!
Сердце ушло в пятки. Шкура сипло закричал, в ушах, заглушая его верещание, засвистел ветер! Через мгновение Велизара различила под собой укутанные в призрачный струящиеся шёлк силуэты. Она попала будто в туман, но вязкий – кисель киселём. Вокруг нее закружили безмолвные фантомы со скорбными бледными лицами, холодные ладони мягко поймали и потоком, будто лихой ручей, понесли к терему. Где-то позади Велизара услышала короткий вскрик Юрка – не смалодушничал, все-таки последовал за ней.
Вот уже и сверкающая лестница, и высокие стрельчатые ворота. Смотреть снизу вверх на терем было волнительно – настолько он был огромным, нависал ледяной глыбой.
Внутри дворца призрачное течение сошло на нет. Велизара приземлилась на ледяной пол, пушистый от искристого инея. Чуть спустя возле неё плюхнулся и Юрка, бледнее всех призраков вместе взятых. Он сжимал нательный крест и истово шептал молитву за молитвой.
– Тшшш! – Велизара дала ему лёгкий подзатыльник. – Ты это прекращай! Мы в гостях, почти хозяйку!
Юрка взглянул на нее с вызовом и возмущением, поцеловал крест и спрятал его под ворот подрясника.
– Батюшки святы! Полетали так полетали!.. – пискнул шкура, но тут же получил по морде от Велизары.
– Ты вообще рот не разевай! Хоть слово услышу, уууух что сделаю с тобой, черт подосиновый!
Палаты были высоки и торжественны, – ледяные стены бесконечно уходили вверх, теряясь в синеве темноты. Они были полупрозрачными, наполненными пузырями воздуха, драгоценными рубинами, вмерзшими в них животными: оленями, пойманными морозным пленом прямо в прыжке, ощерившимися волками да лисами, зайцами, птицами и рыбами – таких даже и Велизара сроду не видала никогда.
– Вставай давай, – она подняла Юрку, отряхнула подол его рясы от ледяной крошки и под локоть повела вперёд. – Не кричи, не молись, веди себя почтительно и уважительно. Помни, это ты за помощью пришёл. Сам. Так что, опусти глаза и говори только когда тебя спросят.
Они очутились в огромной зале – чудесном ледяном гроте, сквозь тонкие стены которого синим просвечивала снаружи громада упавшей Луны. Совершенно пустом, полукружием прозрачного купола похожим на застывший мыльный пузырь. Велизара приложила руку с сердцу и, склонив голову, протяжно пропела:
– Мара-Марушка,
Хозяюшка-матушка,
Княжна-смертушка,
Мара-Маренушка.
Метель черноснежная,
Темень безбрежная,
Царица кощная,
Птица полуночная,
Яко чудеса твои дива дивные,
Яко кудеса твои чуда чудные,
Яко серебро твоё млеко литое,
Яко инобытие в нави скрытое!
Уж ты гой еси, чёрна матушка!
И с каждым словом блики и лучи холодного света сплетались вместе, сгущались и складывались в огромный женский силуэт, подпирающий резным сверкающим кокошником ледяной купол. Мара тряхнула белоснежной косой, осыпая пол снежными искрами, воздела над собой руку – сверкнул полумесяц сребристого серпа. И ещё две руки развела по бокам: в одной свернулся калачиком младенец, от скользкого блестящего тельца которого валил густой пар, в другой же скрючилась голая тощая старуха. Мара медленно обернулась, обратив белые очи на незваных гостей. Велизара поклонилась до земли, дернула за рукав застывшего Юрку. Тот встрепенулся и последовал ее примеру.
– Гой! Чёрна мати! Гой-ма! – громко проговорила ведьма. – Мы к тебе, матушка, с прошением!
Мара выдохнула облако переливчатого пара – оно тут же осело по полу иглами инея.
– Не спеши карать, спеши выслушать! – Велизара подобрала заиндевевшую черную косу и, выпрямившись, закинула ее за спину.
– Ⰿⱁⰾⰲⰹ ⰸⰰⱍⰵⰿ ⱂⱃⰹⱎⰾⰰ! – уста богини не шелохнулись. Голос накрыл со всех сторон одновременно, как звон сотен раскалывающихся льдин.
Юрка вздрогнул и покосился на Велизару. Та кивнула ему и продолжила:
– Мы пришли, матушка, за серебром да самоцветами! И не один сундук хотим, а тридцать три каждого сокровища! Знаем, богата ты, как никто!
Юрка икнул и ошалело взглянул на Велизару.
– Ты чего несешь?!. – прошипел он, но тут же на ногу его приземлился тяжелый ведьмовской сапог.
Мара изменилась в лице.
– Ⰲⱁⱅ ⰽⰰⰽ? – от затягивающего взгляда пустых глаз душа ушла в пятки. А богиня вдруг звучно рассмеялась. – Ⰽⰰⰽⰰⱝ ⱂⱁⱅⰵⱎⱀⰰⱝ ⱁⱅⰲⰰⰳⰰ! Ⰹⰾⰹ ⰶⰵ ⰳⰾⱆⱂⱁⱄⱅⱐ? Ⰹ ⱄ ⱍⰵⰳⱁ ⰶⰵ ⱝ ⰴⱁⰾⰶⱀⰰ ⱁⰴⰰⱃⰹⱅⱐ ⰲⰰⱄ ⰱⱁⰳⰰⱅⱄⱅⰲⱁⰿ?
– Ч-что она говорит? – заикаясь, прошептал Юрка, но Велизара от него отмахнулась.
– Мара-матушка, смею предложить тебе забаву! Потешу тебя, да нас заодно озолочу. Есть у меня загадка. Коли не угадаешь, будет нам награда.
– Ⰰ ⰽⱁⰾⰹ ⱆⰳⰰⰴⰰⱓ?– Мара сложила руки на груди.
– А коли отгадаешь, отдадим тебе душу бессмертную. Еще одну в услужение! В рой твой бесчисленный!
– Бог с тобой, ведьма!.. – ахнул Юрка и тут же закрыл себе рот ладонью.
Мара нахмурилась, устремив свой невидящий взор на него. Лицо ее, будто высеченное топором из куска цельного льда, красивое и грозное, из мягко-голубого стало кошмарно бледным. Велизара крепкой затрещиной заставила Юрку упасть на колени.
– Проси прощения, бестолочь!
– Не б-буду, – прошептал Юрка, скукоживаясь от страха. – Мне не за что, я одного Бога слуга… Истинного!
Резкий порыв ледяного ветра ударил в лицо. Велизара проглотила рвущуюся наружу матерщину и раскланялась Маре:
– Прости юродивого, матушка! Не ведает, что несет, лободырный! Пощади!
– Здесь нет богов, кроме меня! – прогудела лютой вьюгой Мара.
Потемнело. Померкла синяя луна снаружи терема, снежные искры, вьющиеся в воздухе, обратились хлопьями тлеющего пепла. Велизара выступила вперёд, закрыв собой Юрку, врезала ещё раз хорошенько развывшемуся Шкуре и выпалила на одном дыхании:
– Слабый силится сокрыться,
Схорониться от меня,
Глупый чает, что обманет –
То напрасная возня!
Время все расставит в стойла,
Я приду, как час пробьет.
Кто я? Сможешь догадаться?
Кто с тобою толк ведет?
– Ты – Смерть! – прогудела Мара, облачаясь во тьму. По её коже, волосам хлынул мрак, зезмеился по подолу, до пояса и выше, и вот уже ледяная дева обратилась в угольно-черное изваяние, а глаза ее вспыхнули трескучим огнём.
– Я смерть… – вторила ей Велизара одними губами. – Верно…
Юрка схватился за ее широкий рукав, потянул к выходу, но Велизара не шелохнулась. Она подняла глаза на Мару, смиренно и неуместно спокойно.
– Ну что ж, матушка, твоя взяла. Мудра ты, как про тебя и сказывают. Мудра и справедлива. Всё, как мы договаривались будет, да? С нас теперича душа. Вот только… – Велизара выдернула руку из Юркиной хватки и посмотрела на него, строго нахмурив брови, – свою-то душу я давно сторговала за тридцать сребреников. Тебе, Георгий Чертович, расплачиваться!
– Че-чего?! – Юрка отпрыгнул по-кошачьи и, выхватив из-за шиворота нательный крест, стиснул его в ладони. – Что ты имеешь ввиду?
Тем временем к нему протянулась огромная чёрная ладонь Мары. Серп, до того зажатый в ней, грохнулся об пол, а богиня тут же схватила Юрку, сжала его до жалобного писка и поднесла к лицу. Волна искр обдала служку, прожигая на груди подрясник.
– Одна душа, Мара! Одна душа твоя! – прокричала Велизара, комкая подол сарафана побелевшими пальцами.
– Свою отдашь, предложишь чужую? – выдохнула Мара таким жаром, что тёмный кудри Юрки затрещали, опаляясь.
– А… а… могу?
– Можешь, Георгий! – Велизара шагнула вперёд. – Родственника кровного! Отца, матери… сына!
– Шкуру возьмëте?.. – ни живой ни мертвый, мяукнул перепуганный до смерти, и видимо в доску отупевший Юрка.
– Крестный сын тоже считается! – Велизара метнула снежок, метко попав по Юркиному затылку.
И тут на миг Юрка замер, перестал дергаться в попытках вывернуться из чужой крепкой хватки.
– Да слава те… – Велизара вовремя спохватилась, – Марушка… Дошло…
– Забирай, – уже увереннее промолвил Юрка, – душу у крестника моего забирай!
Чёрный морок застелил ему глаза. Он потерялся в нём на миг, забарахтался, не ощущая, впрочем, более длани богини, сжимающей его. А затем ноги его в этой непроглядной тьме коснулись земли, и он услышав требовательный голос Мары: “Веди!”.
Как вести, куда? Юрка повертел головой. Вроде открыты глаза, а как нет – не видно ничего! Он сделал несколько неуверенных шагов.
– Де-е-евять!.. – донесся до него низкий раскат голоса Власа Егорыча.
“Уже!” – Юрка в панике схватился за голову. – Не успею, пропадет Ванятка!”.
И тут же сквозь густую завесу проступило светлое пятно. Размытое, далёкое...
“Ваня, Иван…”.
Дымка рассеялась, возник образ стола с льняной скатертью из ведьминого дома, а на нем дитя, корчащееся в плаче.
“Туда! – обратился Юра к незримой Маре, – там твоя плата!”.
И тут же он увидел, как склонился над ребёнком тёмный силуэт богини. Влас Егорыч его явно не видел – округлив мясистые губы в бесконечно тянущемся слове, он напряженно следил за падающим навзничь Юркой и вцепившейся побелевшими пальцами в его горло Велизарой. Время застыло: тела замерли в воздухе над дощатым полом, а вокруг них завис рой крупных золотых пчёл.
Мара наотмашь тяпнула призрачными когтями по груди младенца, вырывая из неё тёмный пульсирующий комок. Он отстал от Ванятки нехотя, изо всех сил цепляясь черными отростками за детские ручки и шею, вытягивая за собой из-под кожи нечто переливчатое и сверкающие, будто солнечный блик в ручье… Юрка похолодел. Черная душа пыталась забрать с собой непорочную детскую, но Мара взмахнула серпом, отрезая лохматые щупальца своей добычи, и подняла ее высоко над головой. Тьма быстро скользила и перетекала меж её пальцев, будто клубок змей, силилась вывернуться и сбежать. Но не тут-то было: богиня держала цепко. Она перевела горящий синим взгляд на Юрку:
– Одна душа.
– Мы в расчёте? – прошептал тот.
И Мара кивнула.
Тьма вокруг снова схлопнулась. Юрка почувствовал, как задыхается в ней, захлебывается. Тьма была густой и холодной, и сколько он не барахтался в ней, никак не получалось вынырнуть.
– Де-е-есять! – где-то совсем издалека донесся до него голос Власа, а затем жгучая боль вспыхнула на правой щеке.
Юрка взвизгнул и… тут же распахнул глаза. Велизара отпрыгнула от него, влетела спиной в сундук, повалила прялку. Юрка резко сел, втягивая со свистом воздух. Он дотронулся до щеки, которая знатно пульсировала огнем и снял с нее пчелу без жала, дергающуюся в предсмертных конвульсиях.
– Ну, чего ты? Как? – Велизара подползла к нему на четвереньках, с беспокойством заглядывая в глаза.
Юрка хотел ответить, но лишь захрипел и лающе раскашлялся, хватаясь за горло. Шея болела. Дышать было сложно, говорить вообще невыносимо. Юрка встал и, пошатываясь, подошел к столу.
– Все получилось? – спросил Влас Егорыч и, подкатившись к Ванятке, заглянул в сверток рубахи.
А Ванятка спал, преспокойно посасывая пальчик и причмокивая губешками. Черная кожа, клочки шерсти, рог – все исчезло. Здоровенький крепкий мальчишка. Юрка с облегчением рухнул на лавку рядом, подперев опухшую от пчелиного укуса щеку рукой.
Подошла Велизара. Она была бледна как никогда и имела замученный вид. Ведьма похлопала Юрку по плечу.
– Ты молодец, все как надо сообразил. Я уж в какой-то момент даже испугалась, что у тебя в башке вместо ума сморщенная репа. Но нет. И крестник у тебя удачливый какой. Мара могла и его душу забрать вместо того паразита проклятущего.
Юрка перевел на нее возмущенный вопросительный взгляд.
– Ну, да, тут и так и сяк выйти могло, – хохотнула Велизара. – А чего ты на меня так вылупился? Не попробовали – точно бы помер малец. Так что ты это, не кипятись. Все ж удачно обернулось.
Юрка осуждающе покачал головой и подвинулся, давая ведьме опуститься рядом.
– Сыно-очка! Спас таки, спас батю!..
От неожиданности Юрка улетел с лавки на пол. Шкура, все так же болтающийся за спиной Велизары, поднял свою пустую полупрозрачную голову и положил ведьме на плечо, растягивая иссохшие губы в подобии улыбки.
– А этот тут как? – сипло взвизгнул Юрка. – В печь его!
– Да ну прямо, в печь, – Велизара рукой сплющила голову Шкуры, заставляя его заткнуться. – Плащ себе пошью дорожный, будет меня по лесу тайными тропками водить, которые только их племя разбойницкое знает. Авось еще клады тайные покажет. А, черт лесной, знаешь где сокровища прикопаны?
Шкура яро закивал.
***
В дверь заколотились нагло и громко. Велизара чуть с печи не слетела от неожиданности. Такое на ее памяти было впервые.
– Кого нелегкая принесла? – зло рявкнула она, сползая с теплой лежанки на пол. Стемнело приличное время назад, дело шло ко сну. Велизара уже устроилась под тяжелым лоскутным одеялом, а тут нате.
– Открывай, ведьма! Сей же миг открывай!
Загалдели возбужденные голоса, поддержали ровным гулом зовущего.
По голосу сельский батюшка. Случилось что? А если с Юркой? Велизара на бегу одернула ночную рубаху из тонкого небеленого льна и рывком распахнула дверь.
– Что тако?..
Человек тридцать топтались перед ее избой с факелами и рогатинами. Первее их всех действительно стоял батюшка Сергий в полном облачении, с раскрытой книгой в руках и золотым крестом, высоко воздетым вверх.
– Ух, нечистая! Грязь ты черная, тварь грешная! – пробасил он, яростно сверкая впалыми глазами.
– И вам доброй ночи, – нахмурилась Велизара. – Я так понимаю, вы не на чай с баранками пришли такой развеселой толпой?
– Мы терпели тебя столько лет у себя под боком! Обходились, как с человеком, не трогали не выгоняли. А ты чего? Чем отплатила? Ладно, по лесу шастаешь, людей в округе пугаешь да дела свои черные за селом творишь. Но ты же сына моего погубить пыталась! Придушить!
Велизара сложила руки на груди.
– Так-то он меня сам попросил, да?
– Врешь, проклятая! Не мог он!
– Каждому своя потеха, не дело за такое мальчонку осуждать. Я видала и похуже увлечени…
– Морок на него навела, задурила! Все ворожба твоя проклятая! Не позволю!
Селяне жидко поддержали своего пастыря. Стоило ведьме появиться на пороге, как их решимость несколько подрастерялась. Но отступать они тоже не отступали. А Велизара, поняв, что отшутиться не выйдет, недобро набычилась.
– Вы че это значит, убивать меня пришли? – она скрипнула зубами и полоснула темным взглядом по толпе. – Совсем с башкой дружить перестали? Я вам что, девка беспомощная? Не забыли, куда и к кому приперлись? Пшли прочь, пока я вас миром отпускаю! А не то худо будет! Единожды предупреждаю!
Батюшку угрозы не впечатлили. Он взмахнул крестом, будто мечом, и двинулся на ведьму. Селяне хлынули за ним.
Рогатый посох за печью мелко задрожал, а затем молниеносно метнулся через всю избу и послушно лег в руку хозяйки. Велизара сжала его так, что костяшки побелели, и врезала жестяной пяткой посоха по порогу. Глаза черепа сверкнули зеленым колдовским огнем.
.
.
.
Предыдущие части злоключений Велизары:
•• Свадебка
•• Недоля
Ссылка на сообщество автора:
•• https://vk.com/kinovar26
