Продолжаем знакомиться с книгой Э.Тодда.
Предыдущие части выложены в серии.
Довожу до сведения модераторов, что этот пост целиком основан на книге, перевод которой опубликован в Российской Федерации:
Обратимся к следующей неожиданности идущей войны: упорству Украины, которую многие уже считали несостоявшимся государством. На фоне общей деградации (что иллюстрируется распространением суррогатного материнства) эта страна по-прежнему оказывает яростное сопротивление России в идущем уже третий год конфликте средней интенсивности. Ответ на этот вопрос автор пытается найти в исчезновении русскоговорящей Украины как политической силы после Майдана 2014 года.
Украина – не Россия, как говорил Кучма. Так же назвал и наш автор одну из своих глав. К этому выводу он пришёл после исследования данных более, чем столетней данности. Малороссы были тогда более индивидуальны, их женщины более свободны, а семья не так сплочённа. Есть некоторые свидетельства сохранения этого явления и в наши дни. Во всяком случае, их находит автор в английской прессе, повествующей о совместной службе отцов, сыновей и братьев. Из этого можно заключить о сохранении патрилинеарной культуры, истоки которой автор выводит из казачества и степных народов.
История наглядно проявляется, если взглянуть на карту плотности населения. Ясно видно преобладание сельского населения на западе и городского – на востоке страны. Рост городов особенно ускорился после войны, так что к моменту обретения независимости Украина была одним из наиболее развитых регионов СССР. Коммунисты Украину не русифицировали, так что к 1991 году в стране развивались национальная культура и язык, притом, что языком высокой культуры и делопроизводства оставался русский.
Несмотря на столь хорошие предпосылки, так и не удалось выстроить то, что называют национальным государством. Для этого нужна общая культура, общий язык. Нужен городской средний класс. И вот его-то на Украине не хватало. Ведь индустриализировалась она не так давно.
После развала СССР не укоренилась либеральная демократия, хоть уровень насилия и прогресса были немного лучше, чем в России. Плюрализм был высок, но государственный костяк слабоват. Если Россия восстановила авторитарный порядок и прижала к ногтю олигархов после лихих девяностых, то на Украине продолжала царить вольница. Корни украинского плюрализма автор видит в индивидуалистической природе, неподконтрольности олигархата и этнолингвистическом расколе страны. Этот раскол можно видеть по результатам украинских выборов.
Ни один из приведённых трёх факторов не является, однако, достаточным. Главная причина – слабый средний класс. На сельском западе он был немногочислен, а с городского востока он частично свалил в Россию. Следы этой миграции легко найти, если обратиться, например, к статистике числа научных работ в РФ. Всюду падение, кроме двух регионов: Белгорода и Чечни. Куда податься молодому русскоязычному харьковчанину, который хотел бы развиваться на родном великом языке, а не на крестьянском диалекте недавнего происхождения? Правильно, в Россию. Русскоязычный средний класс в целом оказался мишенью для окрепших националистов. Глядя на расцветающего соседа, многие сделали свой выбор. Чемодан-вокзал-Россия... Стоит упомянуть и о бегстве в Израиль 90% украинских евреев. Феномен убыли городского населения особенно наглядно проявился именно на востоке страны, где многие города потеряли свыше 20% населения.
Майдан стал поворотным моментом, когда на базе украиноязычных регионов возникла новая Украина с полюсами в сверхактивном Львове и неспокойном Киеве. Эти полюса автор называет ультранационалистской и анархистской Украинами. Есть ещё русскоязычный Юго-Восток, который потерял ощутимую часть своего среднего класса – анемичная Украина. Расклад сил в элите иллюстрируется происхождением первой полусотни украинских элитариев из политики, силовых ведомств и бизнеса. Запад превалирует в политической элите, Центр – в силовиках, а Юго-Востоку остались, в основном, олигархи. Возникла централизованная структура, которая не является в собственном смысле государством. По сути, это спонсируемая Вашингтоном военно-политическая организация, где естественным образом исчезли и олигархи, и плюрализм. Именно эта сконцентрированная украинская нация и оказывает эффективное сопротивление российскому вторжению.
Россия продолжает жить в душе Украины, регулируя её негативным образом. При невозможности послевоенного восстановления страны Западом война останется смыслом и образом её жизни. При этом смотреть на украинское общество через призму неонацизма не стоит. Да, бандеровцы существуют. Но есть и псевдо-национал-социализм, который исповедуют исторически неграмотные жители центральных областей. Они не антисемиты, нет. Они русофобы. Хоть у самих очень часто родной язык – русский. Самоненависть, вот как это называется.
Русофобия – новый феномен, возникший ещё до начала российского вторжения. Автор объясняет его происхождение потребностью в конфликте, который демонстрирует неспособность разрыва с Россией. Тодд напоминает в этой связи, что Донбасс и Крым – не просто русскоязычные. Они русские. Москве после Майдана были нужны три вещи: Крым, нейтральность Украины и приемлемое существование Донбасса. Со всем этим украинской нации можно было жить в рамках Западной Европы. Почему бы не дать русским областям отколоться, как мирно разошлись чехи со словаками, например? Но после 2014 года война продолжилась с целью сохранить суверенитет над населением русских регионов. Этот проект автор называет «самоубийственным». Самоубийство – это процесс, в котором и находится сегодняшняя Украина. Автор предполагает, что всё это – результат глубинного процесса неосознанных сил, которые отрицают отделение от России.
Сначала было экономическое самоубийство в процессе переориентирования на Европу. Затем крестовый поход против русского языка – языка не только части Украины, но и украинской высокой культуры. Тодд называет это симптомом самоненависти. Неспособность украинского национального государства развиваться и найти своё место и поддерживает эту нескончаемую войну. Ядром политики Киева является не неонацизм, но помешательство, бегство к пропасти, которое вызывает в памяти концепцию нигилизма.
Таким образом Эмманюэль Тодд объясняет сложную картину протекающей войны, в которой ни Россия, ни даже Украина не мобилизуются целиком. Что ясно – что Украина мало похожа на национальное государство. Это и не либеральная демократия по типу Британии или Соединённых Штатов. Её граждане утратили политическое представительство, а армия спонсируется из-за рубежа. У этого строя, однако, есть ценностные черты, которые роднят его с Западом. Ведь Запад тоже не является либеральной демократией. Уже. Эти изобретённые Западом новые общие ценности – они ни либеральные, ни демократические.
Пользоваться данными девятнадцатого века для исследования социологии века двадцать первого – сомнительное занятие, как по мне. С тех пор много воды утекло. Даже отдалённые культуры сближаются между собой после долгого проживания в одном государстве, что уж говорить о восточных славянах. Одним словом, социологические выводы автора покоятся на зыбком основании.
В целом, глава несколько разочаровала. Не знаю намеренно ли, но автор игнорирует убыль населения и на западе Украины вследствие трудовой миграции, главным образом, в Польшу. Далее, если население города уменьшилось на 20%, это не значит, что из него уехали все. Заключать, исходя из этого, об исчезновении активного среднего класса – недопустимая натяжка. Могу согласиться с тезисом автора о слабости среднего класса. Но не вижу прояснения механизма, действующего на развал государства. Также соглашусь с тем, что русофобия сплотила существенную часть населения Украины. Но простые граждане воюют не только из русофобии. Кто-то – по той причине, что на их страну напали извне (не обращая внимания на то, что это нападение было спровоцировано). Кто-то – из-за денег. Кто-то – потому, что насильно мобилизировали. Да и русофобия не выросла на ровном месте. Она уже многие годы целенаправленно насаждается через эффективную работу СМИ. Надо признать, там трудятся профессионалы высшего уровня.
Тем не менее, это правда, что Украина не смогла состояться как полноценное суверенное государство. Главная причина этого – разобщённость элит. Очень хорошо эту тему разработал Валентин Турчин в своей книге Конечные времена, про которую я рассказывал.
Что касается нигилизма и падения морали – есть такое дело. Мне могут возразить, что безверие и аморальность пустили корни всюду. Но кто-то оказался лучшим учеником. Расцвет суррогатного материнства – действительно наглядный показатель. Я думаю, украинцы страдают оттого, что забыли заветы своих предков. А ведь те завещали и предупреждали. Я вспоминаю в этой связи гоголевского «Вия». Хому Брута погубила не сказочная нечисть, а его собственное неверие. Сегодня эта история повторяется с целым народом…
