30 (18) сентября 1875 г. в Тамбовской губернии в селе Бабино (ныне — село Преображенье Рассказовского района) родился Сергей Сергеев - известный писатель советского периода. Ценский – творческий псевдоним, происходит от названия реки Цна, на берегах которой прошло его детство.
О его родителях известно мало. Отец, Николай Сергеевич Сергеев, принимал участие в героической обороне Севастополя, был тяжело ранен. После выхода в отставку учительствовал в земской школе. Мать, Наталья Ильинична, - терская казачка. Оба старших брата писателя рано умерли. Утраты следовали одна за другой: вскоре скончалась мать Сергея Николаевича (в 1891 г.), а отец ушёл из жизни на следующий год. Смерть родителей заставила будущего писателя бросить мысль об университете, молодой человек зарабатывал на жизнь, давая частные уроки. В 1892 г. поступил в Глуховский учительский институт (Черниговская губерния) за счет государства, который окончил с отличием в 1895 г. Летом 1895 г. Сергей Николаевич получил назначение в гимназию г.Немирова. Но отказался от места в гимназии и поступил вольноопределяющимся на военную службу. Сдав экзамены на младший офицерский чин — прапорщика, уволился в запас. В сентябре 1896 г. преподает русский язык в Каменец-Подольском городском училище.
Кроме языка и литературы, преподавал математику и физику, историю и географию, естествознание и анатомию, рисование и черчение. Ставил с учениками спектакли. Столкновения со всякого рода "человеками в футляре" из школьного начальства были одной из причин переездов писателя из города в город по окончании учебного года. Еще более важным поводом для переездов было стремление лучше узнать страну, жизнь своего народа.
Началом своей литературной деятельности Сергеев-Ценский считал 1898 год, когда были опубликованы его рассказ "Полубог" и сказка для детей "Коварный журавль".
В начале 1904 года Сергеев-Ценский, работавший учителем в Павлограде, был призван в армию и служил сначала в Херсоне, затем в Одессе и Симферополе. В Херсоне произошло столкновение прапорщика Сергеева со своим ротным командиром: "Это я кричал на своего ротного в строю: "Капитан! Как вы смеете бить солдат!" И все произошло так, как я описал. (За это преступление против дисциплины меня перевели в другой полк.)». В Одессе Сергеев-Ценский разъясняет солдатам правду о Кровавом воскресенье - и снова крупное столкновение с начальством и перевод в другую часть. В октябре 1905 года он стал невольным свидетелем черносотенного погрома в Симферополе. Возмущенный преступным бездействием царской полиции и войска, С.Н.Сергеев-Ценский обратился с заявлением в комиссию юристов. Заявление опубликовали крымские газеты. Против непокорного прапорщика ополчились власти, реакционные офицеры и местные черносотенцы, над ним нависла угроза расправы. Если добавить к этому отказ идти вместе с полком на усмирение крестьянских волнений, а также не прекращенную и в армии литературную деятельность, то Сергеев-Ценский за свои "преступления" еще сравнительно легко отделался тем, что был в конце 1905 года уволен из армии за "политическую неблагонадежность".
После ухода из армии Сергеев-Ценский поселяется в Алуште, где в 1906 г. на доходы от литературной деятельности купил участок земли на Орлиной горе (Хурда-Тарлы). С этого времени литература стала его главным делом. Купив участок, писатель строил дом по собственному проекту, основательно, из железобетона (дом пережил знаменитое Крымское землетрясение 1927 года), корзинами натаскал землю, взлелеял парк-сад. Как говорил сам писатель, живя «на стыке двух стихий», он питался «красками моря и красками берега». Рядом приобрёл участок ещё один писатель - Иван Шмелёв.
Живя в Алуште, Сергеев-Ценский в своем творчестве не ограничивался крымскими впечатлениями. "Производственный материал для писателя - человек, - любил повторять Сергеев-Ценский, - и чем больше видит и наблюдает людей писатель, тем лучше". Особенно много поездок совершал Сергеев-Ценский в 1906 - 1914 годах. Он посетил самые отдаленные уголки страны.
«Мне часто приходилось ездить для наблюдений в вагоне третьего класса, где любят поговорить по душам, и я только сидел и слушал, никогда ничего не записывал. Только устраиваясь потом на отдых где-нибудь в гостинице, я записывал слышанное по памяти, и то не все. Многие детали выталкивала память, когда я начинал писать повесть или рассказ, а многое я присочинял в духе говорящего». На дверях гостиничных номеров и квартир молодой Сергеев-Ценский неизменно вывешивал табличку «Меня никогда нет дома!», чтобы никто не отвлекал его от работы.
Первая мировая война прервала литературную деятельность Сергеева-Ценского: он был призван в качестве прапорщика запаса в дружину ополчения в Севастополе. Писателю было тяжело на этой вынужденной военной службе. Однако за год, проведенный в Севастополе, автор накопил большой запас впечатлений о жизни армии в военное время. Власти поняли, что призванные в армию писатели получают точное представление о существовавших в армии порядках, и летом 1915 года Сергеев-Ценский был демобилизован.
Февраль и октябрь 1917 года застали писателя в Алуште. Здесь он прожил годы гражданской войны, терпел голод и лишения. Большевиками Сергееву-Ценскому были выданы охранная грамота и мандат о неприкосновенности, «а от местных властей даже винтовку для самообороны..." (после того как его пытались застрелить в Алуштинском Совете, откуда он убежал, выпрыгнув из окна) . В мандате от 8 мая 1919 года говорилось: "Алуштинский Военно-Революционный Комитет сим удостоверяет, что гражданин Сергей Николаевич Сергеев-Ценский, как великий представитель русского искусства и замечательный русский писатель, находится под высоким покровительством Советской власти" (Оригиналы охранных грамот и мандатов находятся в Алуштинском литературно-мемориальном музее Сергеева-Ценского).
Однако в Крыму власть часто переходила из рук в руки. Об охранных грамотах, выданных большевиками, сообщили белые газеты. Отношение врангелевских властей к писателю было угрожающе враждебным. Зато в приглашениях из-за рубежа недостатка не было. Но Сергей Николаевич не оказался в рядах эмигрантов. "Я должен пережить то, что переживает мой народ", - говорил он своим близким. Не уехал писатель за границу и в первые годы после освобождения Крыма, когда на полуостров обрушился голод. Он пытается продать единственное сокровище – свой домик. За четыре пуда муки. Никто не берет. Дорого.
Советская власть объявила о помощи "ценным представителям интеллигенции". Таких в Алуште набралось четверо: Тренев, Шмелев, Сергеев-Ценский, Елпатьевский. Пришли за пайками, назвали фамилии. У кладовщика случилась истерика: в списке четыре фамилии, а называют пять! Стал кричать, что Сергееву паек даст, тот в списке. А какому-то примазавшемуся Ценскому ничего не положено!
"Я решил никуда за границу не ехать, а сидеть дома и писать от скуки что-нибудь бесконечное... Занимаюсь коровьим хозяйством, чем и существую"
Писатель не чурался любой честной работы. Нанялся пасти и доить коров. Приходил в воинский лазарет, его окликали: "Молошник, а молошник!.." Откликался. И не рвался объяснять, что он писатель, известный в России и за границей. Однажды за молоком для дочери к нему пришла молодая женщина. Не умея доить, она храбро взялась помогать писателю, чем привлекла его внимание. Вскоре она стала приходить через день. Они вели разговоры о литературе, музыке и живописи. Христина Михайловна удивляла Сергея Николаевича глубокими познаниями. Молодая женщина оказалась филологом и талантливой пианисткой. Постепенно Христина Михайловна Бунина завоевала сердце нелюдима и осталась с ним на горе. Хотя писатель так до конца жизни и называл её на «вы» и по имени-отчеству. Писатель привязался и к дочке жены от первого брака.
В 1936 г. Сергеев-Ценский начинает работу над книгой для детей старшего возраста о героической обороне Севастополя в 1854-1855 годах. В ходе работы замысел автора изменился, и в сравнительно короткий срок - за два с половиной года - был написан роман-эпопея "Севастопольская страда".
«Я писал эпопею, что называется, запоем, — признался позже автор, — больше всего потому, что я был покорен несказанным величием и красотой подвига рядовых русских солдат и матросов, самозабвенно защищавших в течение целого года то, что «невозможно было защищать», по мнению обоих главнокомандующих всеми силами Крыма — и князя Меншикова, и князя Горчакова»
В 1941 году, одновременно с "Тихим Доном" М.А.Шолохова и "Хождением по мукам" А.Н.Толстого, эпопея была удостоена Государственной премии первой степени.
С первых дней Великой Отечественной войны Сергеев-Ценский своим пером участвует во всенародной борьбе против ненавистного врага. Очень редко выступавший как публицист, в годы войны писатель сотрудничает в шестнадцати центральных и периферийных изданиях.
Будучи в эвакуации в Москве, затем в Куйбышеве и Алма-Ате, писатель трудится с полным напряжением сил, встречается с фронтовиками, выступает перед уходящими на фронт бойцами, переписывается с ними.
В 1943 г. писатель был избран действительным членом Академии наук СССР. Сергееву-Ценскому была также присуждена ученая степень доктора филологических наук.
С особым вниманием следит Сергеев-Ценский за событиями в Крыму. 10 мая 1944 г., в день освобождения Севастополя, он выступил на страницах "Известий" с большой статьей, в которой писал: "Радость за радостью дарил нам в истекшем году героизм наших воинов, и, наконец, вот она, новая радость: весь Крым снова стал нашим, советским!". В августе 1944 года Сергеев-Ценский возвратился в Алушту, восстановил свой дом, который разрушили фашисты в годы оккупации Крыма, и некоторое время ему пришлось жить внизу, у моря. Местные власти предлагали Сергею Николаевичу остаться там: рядом море, зелень, затишье от северных ветров. И дом предлагали ему более уютный и благоустроенный. Но он не согласился. "Что вы - там у меня простор, горизонты какие...". Главным делом писателя в послевоенные годы стала работа по завершению эпопеи "Преображение России". Вместе с женой шефствовал над местным детдомом. Своих детей они не нажили, а дочь супруги от первого брака умерла еще в 1920-е годы, во время холеры в Крыму (детдом Алушты носил имя Сергеева-Ценского).
3 декабря 1958 года на 84-м году жизни после тяжелой болезни Сергей Николаевич Сергеев-Ценский скончался в Алуште и похоронен рядом со своим домом в котором сейчас открыт музей (вдова писателя безвозмездно передала здание в собственность государства).
Мне не случалось Родину терять
И жить за рубежом не приходилось;
Как мог бы я поверить и понять,
Чтоб там, за рубежом, вольнее сердце билось!
Стыдом бы счёл я верить в этот бред!
Я вижу Родину и новой, и большою,
А потому и в восемьдесят лет
Остался телом прям и юн душою.
Где б ни был я, везде найдут меня
Свои поля, свои моря и горы:
Ведь даже солнцу не хватает дня,
Чтоб оглядеть моей земли просторы!
Я знаю много слов, и их удельный вес
Известен мне: слова – моя стихия;
Нет равного! Оно как гром небес,
Оно как девственный бескрайний мощный лес
И круглое, как шар земной, –
РОССИЯ!
