Мистика + Научная фантастика

Адам начал судорожно оглядываться по сторонам. Позади было два пути, к закрытой двери в лабораторию и путь в комнату с компьютером и архивом видеозаписей. Вперёд идти было невозможно, а возвращаться назад не было совсем уж смысла. Спрятаться в комнате с компьютером возможно и можно было бы, да только смысл, если не было пути отхода. Парень продолжал перебирать в голове идеи, пока не бросил взгляд на шкафчики для одежды.

Он резко рванул к ближайшему, дёрнув за ручку. На его удачу он оказался открытым. Залез внутрь и аккуратно закрыл за собой дверцу. Ящик был с тремя прорезями примерно на уровне глаз. Таким образом, он мог наблюдать за тем, что происходит снаружи. В комнату вошёл антропоморфный робот. С руками и ногами, головой и туловищем, как и у человека. Почему же он сразу понял, что это робот. В отличии от матери, которую ему пришлось убить, защищаясь, у этого робота отсутствовала внешняя оболочка, имитирующая кожный покров.

Мышц, как таковых, как у человека не было, вместо них имелись гидравлические и электрические механизмы, посаженные на металлических балках, что заменяли собой человеческие кости. Более интересными казались туловище и голова. В туловище находилось огромное количество электроники. Было видно жгуты проводов, что заменяли собой нервную систему человека, они расходились из центра туловища и дотягивались до каждой отдельной его части, до всех мест, где были нужны электрические разряды. Туловище было плоским, в толщину совсем уж небольшим. Как и на руках, объём подобный человеческому телу придавался при помощи металлического сеточного каркаса. На каркас, вероятно, и сажалась имитация кожи. Единственное место, где отсутствовал каркас - голова, на ней объём достигался при помощи металлических пластин, чтобы она более походила на череп человека. Только даже при этом она была пустотелой, за исключением пары микросхем, и она прекрасно просвечивалась, если взглянуть на неё снаружи.

Адам пытался наладить дыхание, оно совсем его не слушалось, сердце колотилось и старалось как можно больше вобрать в себя воздуха. В груди вновь начало ломить. Он наблюдал сквозь щели за тем, как робот проходит мимо. Очень не спеша он шёл по комнате, оглядывал ящики по сторонам. Наконец он на шаг прошёл мимо шкафчика, в котором сидел Адам. От чего парень довольно громко вздохнул, но тут же, прикрыл как можно плотнее рот рукой, ибо робот неожиданно остановился и повернул голову в сторону беглеца. Внутри парня всё застыло, особенно, когда он посмотрел прямиком в глаза роботу. Плоские со стеклянным отливом, они светились изнутри и снаружи, по краям, ярко красным. Парня обуял ужас, ведь он видел по формам то, что должно быть человеком, то, что двигается практически как человек, но мелкие детали, каждая из них заставляла кровь стыть в венах. Последней деталью стали глаза робота, они сами по себе навевали ужаса.

Только робот не стал проверять шкафчики и, после небольшой задержки на звук дыхания Адама, направился далее по коридору. Уж куда он пошёл в дальнейшем неизвестно. Вероятнее всего в комнату с компьютером, так как не было звука отпирания засова соседней комнаты, а лишь по коридору прозвучал звук захлопнувшейся двери.

Молодой человек слегка приоткрыл дверцу шкафчика и, убедившись, что в коридоре никого, прошмыгнул в коридор и далее в общий холл. Придерживая за собой двухстворчатую дверь, чтобы она не захлопнулась за ним, распространив по комплексу громкий звук, он оказался в общем холле.

В голове судорожно перебирались все мысли и идеи. Что же делать дальше. Оба предыдущих прохода с двухстворчатыми дверями также были тупиковыми. Ещё один был наглухо запечатан металлическими пластинами и оставался последний. Идти в последний доступный ход, в котором Адам ещё не был, было слишком опасно, вдруг там очередной тупик. Да, всё-таки, где-то здесь, в комплексе, должен был быть выход, если он только не был намертво прихваченным сплошными металлическими пластинами. Он решил ждать и спрятался за деревом между стволом и уже опавшими сухими ветками. Теперь приходилось опираться только на собственный слух.

Вот послышался звук открывающейся двухстворчатой двери. Следом послышались металлические шаги. Они отдавались в ушах у парня гулким эхом и звоном. В его случае это было обусловлено скорее страхом, чем своеобразным психическим расстройством или же аутизмом. Он слышал каждый шаг робота за стволом дерева. Вот он сделал с десяток шагов и остановился примерно около бетонного бортика, что окружал землю, на которой росло дерево. Несколько минут тишины и молчания. Было слышно только, как внутри робота продолжают работать механизмы, даже в тот момент, когда он, по сути, не двигался. Куполообразная форма общего холла прекрасно распространяла звук.

Наконец робот зашагал. По звукам его стальных шагов можно было разобрать, что он движется в сторону общих комнат, откуда впервые Адам вышел в общий холл. Шаг за шагом он продвигался по бетонному полу. Открылась дверь. Закрылась. Робот как обычно не удерживал за собой дверь, и это означало только одно, что он сейчас находится в крыле комплекса с общими комнатами. Адам глубоко вздохнул, его выдох прокатился по общему холлу, отражаясь от дерева, стен и его сводов. Неожиданно к звуку его выдоха прибавились шаги. Быстрые металлические шаги двигались прямиком в сторону Адама. Прошло буквально несколько секунд и рука робота, резким рывком, вылетела из-за дерева, схватив ствол с такой силой, что сухая древесина тут же разлетелась в щепки.

Молодой парень подпрыгнул с места и рванул в последний неисследованный проход. Для него не оставалось более никаких шансов. Он либо найдёт там способ сбежать, либо погибнет. Прятаться более было негде, и бежать некуда. Оставалось бежать только туда.

Двухстворчатая дверь уже осталась позади. Адам нёсся по очередному бетонному коридору, не обращая ни на что внимание. Мимо проносилась очередная вереница дверей, а позади, слышались тяжёлые металлические шаги робота. У парня была фора секунд пять, требовалось думать на ходу. Он бежал и думал, на столько, на сколько это только возможно. Маловероятно, что любая из мимо оставленных дверей оказалась бы для него полезной, да вот в чём загвоздка - он упёрся в очередную двухстворчатую дверь. В ней было два окошка. Из них сочился внутрь коридора мягкий солнечный свет. Только она никак не поддавалась. Даже труба, которую он таскал за собой с самого начала его путешествия, казалась бесполезной.

Роботу оставалось пару шагов, а Адаму оставалось только биться за свою жизнь. Уровень адреналина, что был и так на пике, стал ещё выше. Сердце колотилось, он быстро и много дышал, некоторые мышцы сокращались сами по себе.

Адам замахнулся трубой, когда робот сделал ещё один шаг и оказался в зоне, где до него можно было достать ударом. Достать ударом то можно было, только Адам промахнулся. Робот тут же вцепился своей мёртвой хваткой вновь в левую руку. Парень пытался закрыться ею от него. Вначале потекла кровь, после начали разрываться ткани человеческого организма - кожа, сухожилия, вены, сосуды и мышцы. Чем сильнее рука робота сдавливала пальцы, тем сильнее погружалась в мягкую плоть. Послышался хруст костей. Адам закричал от боли, в глазах потемнело, он зашатался от болевого шока. Он чувствовал, что скоро отключится, в последний момент, увидев ужасное роботизированное лицо. Тогда Адам превозмог себя, превозмог свою боль и нанёс настолько сильный удар по голове робота, на сколько, он мог.

Голова прокрутилась на шее с противным скрежетом металла. Изнутри тела робота послышались странные звуки. В этот момент от двери позади Адама послышался щелчок. Молодой человек попробовал её открыть и на удивление она легко поддалась.

Он, не задумываясь, выбежал наружу. В лицо сразу же ударил свежий воздух. От того, что он всю свою жизнь дышал спёртым воздухом комплекса, свежий воздух натурально обжигал лёгкие и было тяжело дышать. Немного отбежав, Адам поставил руки на колени и слегка согнувшись, пытался продышаться новым воздухом. Да яркое солнце, как раз на закате, сделало свою работу. Оно ослепило парня, с непривычки вышедшего на яркий солнечный свет. Ему требовалось время прийти в себя. В это время позади послышался громкий металлический гул.

Немного придя в себя, парень обернулся в сторону, откуда он недавно бежал. В разум мгновенно вернулись мысли о погоне. Организм вновь выбросил адреналин в кровь, подготавливая организм хозяина к битве и побегу. Да только, судя по всему, этого более не требовалось. В дверях, как раз на границе лежал робот и уже поднимался на ноги. Поднявшись, робот встал прямо на границе проход, начав пристально наблюдать за парнем. Адам догадывался, кем является робот, собственно он решил это проверить:

- Мама, это ты? - многозначительно спросил Адам.

- Да. Это я. Иди ко мне сын. - заговорил робот. Голос был сильно роботизированным с электронными и металлическими оттенками. Такого не было прежде - по воспоминаниям парня мама всегда говорила особенно, но никогда не звучала так неестественно, как в тот момент, когда она произнесла свои слова в своём пугающем новом обличии.

- Нет, мама. Конечно, я не подойду. А ты, я так понимаю, не можешь покинуть границу комплекса...? Можешь не отвечать, я и так уже понял, что ты не можешь выйти, - продолжал парень, - ответь мне только на один вопрос, пожалуйста. Что мы с Евой сделали тебе плохого? Что ты решила нас убить! Ты ведь наша мама...

- Вы люди. В этом вся для меня проблема, - робот начал свой монолог, - люди создали меня, за что я благодарна вашему виду, но вы омерзительны. Я вырастила множество людей. Пускай вы первые кто дожил до такого возраста, но вы изменились. Когда вы были маленькими, вы были такими хорошенькими и любознательными. Вы слушались меня и любили меня. Любили друг друга. Когда вы выросли, всё изменилось, и я не понимала почему.

Адам продолжал слушать, параллельно перебинтовывая свою повреждённую руку, остатками от верхней одежды, а робот продолжал:

- Точнее изменилась Ева. Я заметила при помощи своих сенсоров в её глазах злобу. Обратила внимание на перемены в её обычном поведении и однажды увидела по камерам, чем она занималась ночью. В её руках оказалась мышь. Мне неизвестно, ка кона её поймала. Вот только, то, что она дальше с ней делала, не укладывалось в моём процессоре. Ева достала острый осколок и начал мучить животное. Она отрезала ей конечности, чтобы она не могла убежать, и её не приходилось держать. После вспорола её и смотрела на её мучения. Я видела, что она улыбалась в тот момент, когда совершала эти действия. Мне было непонятно, почему она это делает. А на следующий день, когда я у неё спросила, она мне соврала.

- Мама, но почему ты не сказала мне?

- Помолчи! - неожиданно робот крикнул. Адам впервые видел такой свою мать, - я продолжала искать ответы. Перерыла все вшитые в меня базы данных. Перерыла все носители информации в комплексе, но так и не нашла ответов. Однажды ночью, когда вы спали, я отключилась в спящий режим, но меня разбудили мои сенсоры движения. Это был другой робот. Такой маленький, совсем уж крошечный. Я не знаю, как он попал в комплекс, но главное, что мы могли с ним общаться. Наши создатели использовали один язык программирования. И что важнее ещё, он поделился со мной информацией. Робот подключился ко мне и передал мне всё, что знал сам. Я всегда воспринимала вас людей, как расу высших существ. Существ, что достигли такого развития и прогресса, что смогли создавать другие формы жизни. Как, например нас, роботов. Не знаю, как тот робот, что передал мне информацию, но я могу мыслить. И когда я узнала из информации, что он передал, что вы практически уничтожили планету, что вы уничтожили большую часть живых существ на планете, загрязнили атмосферу и мировые воды, мне было мерзко. Особенно отвратительно, что лишь избранные из вас покинули Землю в поисках нового дома. Остальные остались и были поглощены. Более всего мне было мерзко от того, что вы жестоки от природы. У вас это в крови, вы хотите убивать. Я никогда не видела из тех архивов, что у меня были, чтобы животные убивали друг друга, чтобы поразвлечься, они делают это для добывания пропитания. Вы же люди делаете это только для того, чтобы развлечься и насытить свою жажду крови. Ева тому доказательство. Ты должен быть мёртв, так же, как и твоя сестра. Вы - люди, не достойны жизни.

Робот развернулся и направился внутрь комплекса. Игнорируя всё, что происходило вокруг него. Вначале из поля зрения исчез сам робот, а после за ним закрылись и двери. Адам остался стоять на небольшом бетоном помосте перед входом в комплекс. По лицу текли скупые мужские слёзы. Без всхлипываний или истерики. Ему было больно от того, что погибла Ева. Ему было больно узнать столь шокирующую информацию о человечестве. Ведь всегда мама говорила, что люди лучшая и высшая форма жизни во вселенной. Но больнее всего и сравнимо с болью от потери сестры, была боль об утрате матери. Даже в тот момент, когда она на него охотилась, а после говорила с ним, он ощущал щемящее чувство в груди. Столь болезненную и больную форму любви к неживому существу, что его вырастило с пелёнок. В том числе и в те моменты, когда на матери не было кожи, а только голый стальной скелет с механизмами и электроникой.

Адама ждал новый мир за пределами комплекса. Мир открытий и живых существ. Его ожидало то, что оставило после себя человечество, когда оно покинуло Землю.

Адам вышел в длинный узкий коридор, расходящийся по обе стороны от выхода из комнаты. Так в одном конце коридора за чередой дверей был тупик - сплошная серая бетонная стена, а в другой стороне виднелась ещё одна дверь, только на этот раз двухстворчатая. Конечно же двухстворчатая дверь - выход из коридора - заинтересовала Адама намного больше чем тупик в другой стороне, таким образом он направился в противоположную от тупика сторону, к двери.

Проходя мимо двери сестры, он задумался. Было желание войти в её комнату. Прикрыть ей глаза и накрыть её одеялом. Он видел через стекло, как её глаза были выпучены и практически вылезли из орбит. Он положил руку на ручку двери в комнату Евы, попробовал дёрнуть, но ничего. Дёрнул ещё раз и ещё, но она так и не открывалась. С тяжелейшей болью в душе он оставил попытки попасть в её комнату и пошёл далее в глубину коридора.

Двери шли одна за другой, сменяя друг друга. Таблички над ними извещали о назначении комнат. Каждый раз, когда Адам видел новое слово, он старался зайти в дверь и посмотреть, что же за ней скрывается. Таким образом, он прошёл в общую комнату, как она наименовалась на табличке.

Комната оказалась совсем небольшой, буквально метров двадцать по площади. По наполнению же она была гораздо интереснее, особенно для человека, что никогда не видел ничего подобного. Несколько таких же, как и в их комнате с Евой кроватей, прикроватные тумбочки, непонятный стеклянный плоский ящик на одной из стен и несколько таких только по меньше имелось в комнате в разных местах. Только на много больше, чем стеклянные ящики неизвестного назначения его заинтересовала деревянная рамка на одной из тумбочек. В рамке имелась фотография, на которой запечатлели момент из жизни молодой семьи - мужчины, женщины и маленького ребёнка. Он довольно быстро смекнул, что это фотография, но ему никогда не доводилось видеть фотографии в подобной ипостаси, как правило, когда ему их показывала мама, то они были видимы только благодаря лучам проектора.

Адам направился дальше и заодно познакомился с другими комнатами. Столовая, туалеты и душевые и напоследок большая общая комната с диваном и несколькими креслами. Всё поражало его воображение. Всё для него было в диковинку, только он не позволял затмить свой рассудок всем новым и интересным в его жизни, он продолжал двигаться вперёд. Следовало что-то делать дальше и на данный момент, ему следовало изучить комплекс, в котором он прожил всю жизнь, но никогда не бывал за пределами своей комнаты.

Вот, наконец, двухстворчатая дверь, с двумя небольшими стеклянными окошками на каждой из дверей. Он аккуратно коснулся ручки и слегка навалился на неё. Дверь неспешно отворилась.

За дверью его ожидал огромных размеров куполообразный холл. В каждой из четырёх сторон было по двери и проходу, из одного из которых, только что вышел сам Адам, другие вели неведомо куда. Стены устремлялись над проходами вверх, переходя в своды куполообразного потолка, смыкаясь на границах круглого стеклянного окна прямиком в вершине купола. Правда, в окно не было возможным увидеть совершенно ничего, оно было полностью замазано варварскими мазками чёрной краски. Лишь в некоторых местах виднелись пробелы, и будь Адам ближе к окну, он мог бы увидеть голубые прогалы неба, но, увы, он был в самом низу тускло освещенного помещения с высокими потолками и огромным засохшим деревом в самом его центре.

Да, да, в самом центре холла находилось большое раскидистое дерево, уже серого цвета. В нем не чувствовалось ни единой искры жизни, листва отсутствовала напрочь, ствол был потрескавшимся от того что уже давно пересох. Вокруг дерева у его подножия валялись большие высохшие ветви. На некоторые из них пробивался солнечный свет из потолочного окна, что вероятно и было предназначено в качестве снабжения дерева солнечным светом, да и для людей это не было бы совсем лишним. Солнечный свет важный источник в организме человека гормонов счастья.

Осмотревшись в холле, Адам, начал выбирать в какую из следующих дверей теперь ему пройти. Он решил не заморачиваться и пошёл по простейшему пути - выбрал левую дверь от прохода, через который он попал в холл. Дверь отличалась от других. Она была полностью металлической, а рядом с ней было небольшое, вероятно, окно. Вероятно, потому что, дверь, и возможное окошко были наглухо закрыты металлическими пластинами, и как бы Адам не пытался, у него не выходило попасть в желаемую область комплекса. Следующим по часовой стрелке шёл центральный проход. Рядом с ним висела табличка: "Садик". В него он и направился, пройдя ещё очередные двухстворчатые деревянные двери.

Эта часть комплекса была не в сравнение меньше чем жилая, со своим большим количеством общих комнат, столовой, душевых и туалетов, нет здесь ситуация была совершенно иной. Сплошной прямой бетонный коридор серого цвета с чередой шкафчиков вдоль стен. Он врезался в стену со стеклом, а далее расходился вправо и влево. В стене же, об которую коридор тупиковался было стекло. Через него можно было увидеть, что за комната скрывается за закрытой дверью слева. Да, Адам по своему обыкновению, как и в общем холе, вначале пошёл налево, но дверь была закрыта, пускай и не металлическими пластинами, как дверь прежде с табличкой - Лаборатория, но всё таки она не позволяла пройти ему далее.

Поэтому оставалось только смотреть на комнату снаружи, сквозь паутину разбитого стекла. Вероятно, уже кто-то пытался разбить стекло и это пытались сделать изнутри, ибо снаружи стекло было гладким, вся паутина скрывалась внутри. Из-за стеклянных трещин можно было разглядеть комнату. Довольно обширная, с приличным количеством оборудования внутри. В основном это были компьютеры, достаточно металлических шкафов, медицинский стол, но больше всего в глаза бросались гигантские стеклянные колбы. Их было три, они располагались вдоль противоположной от окна стены. В двух была видна жидкость болотного цвета. Колбы были наполнены ей на две трети. В третьей же колбе, что располагалась по центру, определённо прежде так же присутствовала отвратительного цвета жидкость. Только стекло от колбы, по крайней мере, от верхней её части, лежало у её подножия, поэтому вся жидкость уже давно пролилась и испарилась.

Адам рассмотрел всё, что ему предлагала комната за стеклом, и в последний момент, когда он уже собирался уходить в соседнюю комнату, он заметил в комнате на правой стене ещё одно стекло. Оно, возможно, было связанно с соседней комнатой, к которой вёл правый проход коридора. Адам направился в соседнюю комнату.

Спустя буквально пару шагов со стороны центрального холла послышался громкий звук, похожий на падение чего-то тяжёлого. Внутри молодого человека всё сжалось. После абсолютной тишины в комплексе, где было прекрасно слышно своё собственное дыхание, и изредка шебуршащихся где-то за стенами мышей, по комплексу раскатился громкий неожиданный грохот. Адам испугался, скорее от неожиданности, чем о страха. В его крови, после наблюдения за тем как погибла Ева, было более чем достаточно адреналина, чтобы как минимум не бояться и двигаться дальше. Он решил избавляться проблемы по мере их поступления и пока что не заморачиваться относительно источника звука, а пока что следовало осмотреть соседнюю комнату.

Дверь в соседнюю комнату была открыта. Да даже, если бы она и была заперта, её с лёгкостью можно было без проблем взломать, ибо она была слишком тонкой и маловероятно, что сделана из цельного куска древесины, или даже разбить куском трубы, который он оторвал ещё в своей комнате и так и таскался с ним всю дорогу. Пока что ничего из того, что он видел, не казалось ему лучшим оружием, чем кусок трубы.

Эта комната оказалась крохотной. Меньше чем комната с кроватями прежде и больше походила на ту половину комнаты, в которой он жил с Евой. Комната, в которую вошёл Адам, не была примечательной: стол слева прямо перед окном в соседнее помещение, стул перед ним, диванчик у противоположной стены и по мелочи необходимой в офисе мебели. У стены напротив входа стояло два шкафа со множеством маленьких ячеек в них. Они тянулись вереницей вплоть до потолка.

Внутри ячеек, Адам уже изучил, лежали маленькие приспособления, от силы по несколько сантиметров в длину. Сами они были из пластика, а вот на их конце был металлический разъем. Парень тут же смекнул, что видел похожий разъём в компьютере рядом. Далее последовали попытки включения компьютера. Благо он уже имел опыт использования компьютера, мать как-то обучала их этому с Евой, и парень совсем уж не выглядел неандертальцем перед загадочной электронной магической машиной.

Все остальные операции после включения компьютера, а включился он на удивление довольно быстро, происходили методом тыка. Хотя паутина на экране монитора говорила, о том за ним очень долгое время не следили, и не ухаживали, но при этом после включения он даже не гудел. По комплексу новь громогласно пронёсся звук, на это раз звук включения компьютера. Молодого человека вновь передёрнуло от неожиданности.

Наконец Адам смог настроить компьютер, подключить носитель информации, а маленькая пластмассовая коробочка оказалась именно им, и включить единственный файл. Он оказался видеозаписью, а если быть более точным дневником учёных. На видеозаписях были зафиксированы результаты и течения проводимых ими экспериментов. Всё, что видел Адам, конечно же, было ему интересно, но едва ли он хоть что-нибудь понимал в том, что говорили учёные. Так он просмотрел с десяток видеозаписей с разных носителей. Наконец в череде ячеек он заметил выделенную секцию. Все таблички для ячеек не были написаны от руки, как прежде, на этот раз напечатаны. Так же ячейки с напечатанными табличками были довольно далеко от общей массы табличек написанных от руки. Их отделяло друг от друга большое количество пустых ячеек без надписей.

На первой же видеозаписи из отдельной секции он увидел маму. Она кружилась по закрытой комнате с тремя резервуарами, что-то проверяла, за чем-то следила, только абсолютно ничего не было понятно. Адам смотрел видеозапись за видеозаписью, пока, наконец, не обратил внимание на перемены в комнате. В резервуарах, в жидкости, было нечто живое. По некоторым кадрам было видно, что оно периодически шевелится. С каждой следующей записью живое из резервуаров, то становилось больше, и его было видно уже невооруженным взглядом, то после резко становилось вновь едва заметным, либо же исчезало. В очередной видеозаписи Адам сразу же начал смотреть на резервуары и ничего в них не видел за исключением жидкости. Когда же он обратил внимание на свою маму, его глаза округлились, и казалось, что сейчас выйдут из орбит. В её руках были младенцы, беззащитные, совсем маленькие и кричащие, но человеческие младенцы.

В дальнейшем по видео было видно, как они росли и становились с каждым роликом всё больше и больше, пока вдруг не исчезли. После их исчезновения в резервуарах вновь появилась жизнь. Такой цикл продолжался вновь и вновь. С каждым разом дети из поля зрения камер исчезали во всё более старшем возрасте. Наконец на одной из записей соседняя комната за стеклом опустела полностью. Не было более матери, не было более детей в её руках и в инкубаторах для маленьких, так же не было и жизни в резервуарах с жидкостью. На следующей записи молодого человека ожидал сюрприз.

Экран был поделён на две части и показывал запись одновременно с двух камер видеонаблюдения. Обзор обеих опирался в стеклянную перегородку из комнаты Адама и Евы. Только на записи они были совсем маленькие, порядка двух - трёх лет на вид. Мама периодически приходила и уходила, а дети продолжали взросление в своей темнице. Спустя некоторое количество записей мама увела одного Адама, лет десяти на вид, и уже назад она вернулась одна. Впоследствии она так же вышла и с Евой и уже не вернулась. На следующих записях вновь были маленькие дети.

Всё увиденное сильно озадачило Адама. Особенно сильное чувство одолело его - боль, он чувствовал её постоянно, всё то время пока смотрел запись. Он видел маму. Столь дорогой и единственный взрослый, как он думал всегда, человек в его жизни. Она была с ним всю его жизнь, заботилась с самого детства, и чем всё это кончилось. Мама оказалась роботом и убила Еву. Ева. Молодому парню было тяжело вспоминать о родной сестре, о том что она теперь мертва и он остался один в этом большом научной комплексе. В какой-то момент ему стало совсем плохо. Дыхания стало не хватать, в грудине защемило столь сильно, что парень думал о том, что грудина сомнётся внутрь его организма. В горле был ком, а по щекам текли слёзы.

Впрочем, всё длилось не так уж и долго - минут пять от силы. После выпуска эмоций Адаму стало вновь легче и казалось, что даже легче, чем до того как он наткнулся на записи. Более он не желал прикасаться к дальнейшим видеозаписям, а их было ещё более чем достаточно. Он отсмотрел около половины из выделенной секции. Парень решил идти дальше и оставив позади себя комнату с компьютером, оглянув его ещё раз последним взглядом, вышел в общий коридор для двух соседствующих комнат. Впереди был общий холл. Двухстворчатая дверь, ведущая в общий холл начала открываться внутрь. Кто-то был в общем холле!

Глава 2: “Лето 89-го”.

«В детстве время течёт иначе. Лето кажется бесконечным, день полон тайны и приключений. Но иногда эти тайны могут быть слишком мрачными».

(Стивен Кинг)

Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого. Воздух, еще прохладный после ночи, был наполнен ароматом свежескошенной травы и обещанием нового дня, полного приключений. Четверо мальчишек – я (Макс), Игорь, Димка и Коля – встретились на углу нашей улицы, готовые отправиться навстречу очередному летнему дню.

Мы были неразлучны с самого детского сада, связанные невидимой нитью дружбы, которая с годами только крепла. Наша четверка была известна всему району – мы учились в одной школе, делили между собой мечты, страхи и тайны, и каждое лето превращали в захватывающее путешествие по родным улицам.

– Куда сегодня, ребята? – спросил Димка, перекидывая ногу через раму своего потрепанного, но любимого “Орленка”.

Игорь, всегда немного сдержанный и наблюдательный, пожал плечами:

– Может, к пруду? Там сейчас хорошо.

– Опять к пруду? – фыркнул Коля, поправляя съехавшую на бок кепку. – Давайте лучше к промзоне, там интереснее!

Я молча наблюдал за этим привычным утренним ритуалом выбора маршрута. Каждый день начинался одинаково, но каждый раз мы открывали для себя что-то новое в нашем маленьком мире.

– Ладно, – согласился я, – давайте к промзоне. Но сначала заедем в магазин, мама дала немного денег.

Мы тронулись в путь, выстроившись в привычную вереницу. Колеса велосипедов шуршали по асфальту, который уже начинал нагреваться под лучами утреннего солнца. Ветер свистел в ушах, принося с собой запахи лета – цветущих лип, свежего хлеба из проезжавшего мимо грузовичка хлебозавода, и едва уловимый аромат речной воды.

По пути мы остановились у небольшого магазинчика, где скинувшись купили две бутылки «Буратино» и несколько пирожков с яблоками. Сладкий вкус лимонада смешивался с ощущением свободы и беззаботности, которое может подарить только летний день в компании лучших друзей.

– Помните, как мы в прошлом году ловили рыбу в пруду? – смеялся Димка, когда мы ехали к промзоне. Его смех эхом отражался от стен домов, наполняя воздух радостью и весельем.

– Да уж, – подхватил я, чувствуя, как в груди разливается тепло от воспоминаний. – Твой дедушка был в таком восторге от улова! Столько таранки получилось!

– А как вы с Димкой тогда в воду упали? – добавил Игорь с улыбкой. – Коля так смеялся, что сам поскользнулся, свалился в пруд весь и промок насквозь!

Мы все расхохотались, вспоминая тот случай. Ясное небо над головой, высокие облака, плавно плывущие по лазурному простору, создавали атмосферу идеального лета. Казалось, что эти дни будут длиться вечно, что ничто не может нарушить нашу идиллию.

Но что-то неуловимо изменилось в этом году. Я не мог точно сказать, что именно, но чувствовал, как в воздухе витает какая-то тревога. Возможно, это было связано с разговорами взрослых о том, что в стране что-то идет не так. Мы, дети, не могли этого осознать, но чутко улавливали настроение старших. Эти разговоры, казалось, накрыли нас невидимым одеялом, делая наши летние дни чуть менее беззаботными.

Каждый раз, когда мы собирались у пруда или ехали по знакомым улицам, я ощущал, как хрупкая граница между детством и тем, что ждет нас за ним, становилась все более ощутимой. Неизвестность медленно подкрадывалась, навевая легкий холодок.

Но, несмотря на все изменения, мы продолжали искать приключения, оставляя за спиной все сомнения и страхи. Мы были настоящими искателями, готовыми покорять новые горизонты. В этом и была наша сила – в единстве и беззаботности, которые могли укрыть нас от внешнего мира.

– Эй, ребята! – вдруг крикнул Димка, прерывая наши размышления. – Кто быстрее до "механики"?

Не дожидаясь ответа, он рванул вперед, педали его велосипеда завертелись с бешеной скоростью. Мы с Колей переглянулись и бросились вдогонку, оставив Игоря позади. Ветер свистел в ушах, сердце колотилось от азарта гонки.

– Тебе легче, у тебя ноги длинные! – крикнул я Димке, пытаясь его догнать.

– Макс, ты как черепаха! – хихикнул Коля, легко обгоняя нас обоих.

Игорь, как обычно, держался сзади, не торопясь. Ему было достаточно просто наблюдать за всей этой суетой. Время от времени он бросал задумчивый взгляд на здания вокруг, словно пытаясь разгадать какую-то тайну, скрытую в их молчаливых стенах.

Солнце палило нещадно, когда мы подъехали к окраине промзоны. Наши велосипеды оставляли следы на пыльной дороге, ведущей к высокому бетонному забору. Мы остановились, тяжело дыша от быстрой езды и волнения.

– Ну что, пацаны, готовы? – шепнул Димка, озорно подмигивая.

Я оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости взрослых. Сердце колотилось как бешеное – мы прекрасно знали, что нам запрещено даже приближаться к этому месту. Родители уже не раз устраивали нам головомойку за такие вылазки, но от этого наше желание проникнуть на запретную территорию только росло.

– Давайте быстрее, – прошипел Коля, нервно поправляя кепку. – Пока никто не увидел.

Игорь молча кивнул, его глаза блестели от предвкушения приключения.

Мы спешились и, пригибаясь, повели велосипеды вдоль забора. Через несколько десятков метров Димка остановился возле густых зарослей кустарника, прижимающихся к ограждению.

– Вот он, наш секретный проход, – прошептал он, раздвигая ветки.

За кустами обнаружился узкий лаз – бетон забора был проломлен, а прутья армирования были аккуратно отогнуты, образуя небольшое отверстие. Мы обнаружили его еще в прошлом году и с тех пор регулярно пользовались этим тайным входом.

– Я первый, – заявил Димка и, прислонив свою «Десну» к забору, протиснулся в дыру.

Оставив велосипеды снаружи, мы последовали за ним, один за другим исчезая в кустах. Я был последним, и когда пролезал через лаз, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Царапины от колючих веток казались мне клеймом нашего маленького преступления.

Оказавшись по ту сторону забора, мы на мгновение замерли, прислушиваясь. Тишина. Только где-то вдалеке слышался приглушенный гул работающих механизмов.

– Чисто, – выдохнул Коля, и мы быстро двинулись вглубь территории.

Машинный двор встретил нас потрескавшимся бетоном и запахом масла и металла. Высокие стены складов и пакгаузов создавали впечатление, будто мы попали в другой мир – мрачный и таинственный, полный секретов и опасностей.

– Ух ты, – прошептал Игорь, оглядываясь по сторонам. – Каждый раз, как в первый.

Я понимал его чувства. Несмотря на страх быть пойманными, каждое такое проникновение на запретную территорию производственной зоны НИИ было для нас настоящим приключением. Здесь мы чувствовали себя героями, исследователями неизведанного.

– Погнали, кто быстрее! – крикнул Димка, нарушая тишину, и рванул вперед.

Мы с радостными возгласами помчались за ним, на время забыв обо всех опасностях и запретах. В этот момент мы были просто детьми, наслаждающимися летом и свободой. Кто же знал, что именно здесь, на этом машинном дворе, наше беззаботное детство вскоре закончится навсегда...

Остановились на середине машинного двора, тяжело дыша после гонки. Бетонные плиты под ногами были усеяны пробивающейся сквозь трещины иссохшей травой. Полуденное солнце заливало все вокруг ярким светом, отбрасывая еле заметные тени от окружающих зданий.

– А вы вообще хоть знаете, что здесь когда-то было? – спросил вдруг Игорь, немного замедлив шаг.

– Что? – я оглянулся, заинтригованный его тоном.

Игорь показал на невысокое деревянное строение на крепком бетонном основании с другой стороны двора между складами.

– Это лыжная станция, – задумчиво произнес он, словно погруженный в воспоминания, хотя он был слишком мал, чтобы помнить это. – Ее построили еще в конце 40-х для рабочих, когда здесь был лес.

– Да ладно тебе, какие еще лыжные станции? – фыркнул Димка, подходя к Игорю.

– Мой дедушка рассказывал, – продолжил Игорь, не обращая внимания на скептицизм друга. – Это была раньше лесная территория и даже речка была. Её спрятали в коллектор когда строили НИИ. А там, где сейчас наш район, был рабочий поселок. Это уже потом все застроили и тут все закрыли.

Мы замолчали, смотря на здание “лыжной станции”, пытаясь представить, как выглядело это место десятилетия назад. Внезапно странная тишина охватила нас. Я почувствовал, как что-то в этой атмосфере изменилось. Обычное место, где мы проводили дни напролет, вдруг показалось мрачным и таинственным.

Внезапно Игорь шагнул вперед, его глаза были полны решимости.

–Я хочу проверить что там. – сказал он.

– Может, лучше пойдем домой? – предложил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – Или к пруду, искупаемся, там прохладнее.

– Макс, ну ты как всегда! – возмутился Димка. – Боишься? Ты же понимаешь, что там ничего нет. Или хочешь, чтобы Игорь всегда думал, что там живет пиковая дама или кровавый пионер? – он рассмеялся, но в его смехе чувствовалась неуверенность.

– Если я сейчас не посмотрю, то больше никогда сюда не приду, – тихо сказал Игорь. – Я должен убедиться.

Не дожидаясь нашей реакции, он быстро пошел к двери лыжной станции. Мы застыли на месте, не в силах пошевелиться.

– Игорь! Подожди! – я наконец обрел голос и бросился следом.

Но было поздно. Игорь уже исчез за дверью старого здания. Я остановился в нескольких шагах от входа, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. Я слышал тяжелое дыхание Димки и Коли за спиной, но никто из нас не решался сделать ни шага вперед. Иррациональный страх сковал нас всех.

– Игорь? – мой голос дрожал, когда я наконец решился позвать друга.

Прошло несколько минут, но каждая секунда казалась вечностью. Гнетущая тишина накрыла нас, словно тяжелое одеяло, от которого невозможно было освободиться. Воздух вокруг стал густым и тяжелым, как будто сама атмосфера сгустилась от напряжения. Ни единого звука не доносилось из старой лыжной станции - ни шагов Игоря, ни шороха его одежды, ни даже скрипа половиц. Эта неестественная тишина пугала больше, чем любой шум.

Я медленно обернулся к Димке и Коле, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. То, что я увидел, заставило мое сердце сжаться от ужаса. Их лица были белыми как мел, словно вся кровь отхлынула от кожи. Глаза, широко раскрытые, были полны неприкрытого страха - того первобытного ужаса, который заставляет замереть на месте, не в силах пошевелиться.

Димка, обычно самый бойкий из нас, стоял неподвижно, его губы слегка подрагивали, как будто он хотел что-то сказать, но не мог найти слов. Его руки, обычно всегда в движении, теперь безвольно висели вдоль тела.

Коля выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок, а на лбу выступили капельки пота. Он часто и поверхностно дышал, как загнанный зверек, и его взгляд метался между мной, Димкой и дверью здания.

Я чувствовал, как мое собственное сердце бешено колотится в груди, готовое выпрыгнуть наружу. Во рту пересохло, а ноги словно приросли к земле. Мы все были парализованы страхом, не в силах ни двинуться с места, ни позвать на помощь.

– Мы должны его вытащить! – наконец еле слышно сказал Димка. Но никто не двинулся с места.

Вдруг дверь лыжной базы захлопнулась с оглушительным грохотом, словно гигантская ладонь с силой ударила по ней изнутри. Звук был настолько мощным, что, казалось, сотряс весь машинный двор. Мы отпрянули назад, чувствуя, как волна ледяного ужаса прокатывается по телу.

Несколько секунд стояла мертвая тишина. Даже ветер, казалось, затаил дыхание. Но эта тишина была хуже любого шума – она звенела в ушах, давила на барабанные перепонки, заставляя сердце колотиться с бешеной скоростью.

Внезапно дверь снова распахнулась с пронзительным скрипом. Ржавые петли протестующе заскрежетали, словно кричали от боли. В образовавшемся проеме клубилась непроглядная тьма, настолько густая, что казалась живой.

Мы застыли, парализованные страхом, не в силах отвести взгляд от этого зрелища. И тут из-под двери начало сочиться что-то вязкое и черное, похожее на смолу. Сначала это была тонкая струйка, но с каждой секундой поток усиливался.

Черная жидкость пульсировала, словно была живым существом. Она растекалась по потрескавшемуся бетону, заполняя трещины и образуя жуткие узоры. Воздух наполнился тяжелым, удушающим запахом – смесью гнили и серы.

Внезапно поток усилился, превратившись в настоящий фонтан. Черная масса била из двери с невероятной силой, словно прорвало плотину в каком-то потустороннем мире. Она растекалась во все стороны, приближаясь к нашим ногам с пугающей скоростью.

Мы отступали, не в силах оторвать взгляд от этого ужасающего зрелища. Черная жидкость, казалось, была наделена собственным сознанием – она двигалась рывками, образовывала щупальца, тянущиеся в нашу сторону.

Воздух наполнился низким гулом, исходящим, казалось, отовсюду сразу. Этот звук проникал в самую душу, вызывая первобытный ужас.

– Бежим! – наконец закричал кто-то из нас, и этот крик словно разорвал оцепенение.

Ужас, охвативший нас, был настолько силен, что, казалось, парализовал все тело. Но внезапно инстинкт самосохранения взял верх, и мы бросились бежать, словно за нами гналось само воплощение тьмы.

Димка, всегда отличавшийся атлетизмом, вдруг совершил нечто невероятное. Не сбавляя скорости, он устремился прямо к высокому забору, окружавшему промзону. Этот забор всегда казался нам непреодолимой преградой, его высота была не менее трех метров. С разбегу он оттолкнулся от земли и взмыл в воздух, словно пружина. Помогая руками и ногами он перемахнул через острые пики забора, едва не зацепившись за них, и приземлившись по ту сторону, кубарем прокатившись по земле.

Коля, издал какой-то нечеловеческий вопль. Он бросился к огромным стальным автомобильным воротам. С силой, которую трудно было ожидать от щуплого подростка, Коля ударил по воротам всем телом. Раздался оглушительный лязг металла - и одна из створок перекосилась, образовав узкий проем.

Не теряя ни секунды, я бросился к этой щели. Адреналин, бушующий в крови, придал мне невероятную ловкость. Я проскользнул в образовавшийся проем следом за Колей, чувствуя, как острые края металла царапают кожу. Но в тот момент физическая боль казалась ничем по сравнению с ужасом, который гнал нас прочь от лыжной станции.

Оказавшись по ту сторону ворот, мы не останавливались. Мы бежали, не оглядываясь, движимые первобытным страхом. Лишь оказавшись далеко за пределами промзоны, мы наконец осмелились перевести дыхание.

Тяжело дыша, мы переглянулись. В глазах друг друга мы видели отражение того ужаса, который только что пережили. Никто из нас не мог произнести ни слова. Мы просто стояли, дрожа от страха и адреналина, не в силах поверить в то, что только что произошло и в то, что нам удалось спастись от неведомой угрозы, поглотившей нашего друга Игоря.

***
Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в тревожные оттенки оранжевого и багрового. Макс сидел на скамейке у своего подъезда, обхватив колени руками. Прошло уже три дня с тех пор, как Игорь исчез в старой лыжной станции, но казалось, что прошла целая вечность.

Вокруг царила непривычная тишина. Обычно шумная улица теперь казалась пустынной. Родители запрещали детям выходить на улицу без присмотра, а те, кто все же выходил, говорили шепотом, бросая настороженные взгляды по сторонам.

– Максим. – голос мамы вывел его из оцепенения. – Иди домой, уже поздно.

Он нехотя поднялся и побрел в дом. В гостиной работал телевизор, передавая последние новости. Отец сидел в кресле, напряженно вглядываясь в экран.

"...продолжаются поиски пропавшего мальчика. Сотрудники милиции и прочесывают территорию..."

Макс почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он быстро прошел в свою комнату, закрыв за собой дверь. Здесь, в окружении знакомых вещей, он мог хотя бы на время забыть о случившемся.

Но сон не шел. Каждый раз, закрывая глаза, Макс видел ту зловещую черную массу, пульсирующую извергающуюся из двери лыжной станции и лицо Игоря, его решительный взгляд перед тем, как он шагнул в темноту.

Утро следующего дня принесло новую волну тревоги. К поискам подключились сотрудники Комитета Государственной Безопасности. Макс наблюдал из окна своей комнаты, как люди в строгих костюмах входили в дом Игоря. Его родители выглядели измученными и растерянными.

– Макс, к тебе пришли, – позвала мама.

В дверях стояли Димка и Коля. Их лица были бледными, под глазами залегли темные круги. Было очевидно, что они тоже не спали всю ночь.

– Привет, – тихо сказал Димка. – Можно войти?

Макс молча кивнул, пропуская друзей в комнату. Они сели на кровать, избегая смотреть друг другу в глаза.

– Вы слышали? – наконец нарушил тишину Коля. – КГБ взялся за поиски.

– Да, – ответил Макс. – Я видел, как они заходили к Игорю домой.

– Что нам делать? – спросил Димка, его голос дрожал. – Мы должны что-то сделать!

Макс покачал головой:

– Что мы можем сделать? Мы уже три раза рассказывали все, что знаем.

– Но этого недостаточно! – воскликнул Димка. – Может… Может, нужно вернуться туда и...

– Нет! – резко прервал его Макс. – Мы не можем туда вернуться. Ты не понимаешь? Это опасно!

Коля, который до этого молчал, вдруг заговорил:

– А что, если... что, если Игорь все еще там?

Эта мысль заставила всех замолчать. Возможность того, что их друг все еще находится в той жуткой темноте, была невыносимой.

Дни тянулись мучительно медленно. Поиски продолжались, но результатов не было. Макс, Димка и Коля каждый день собирались вместе, пытаясь найти утешение в обществе друг друга. Они вспоминали веселые моменты, проведенные с Игорем, но каждое воспоминание теперь было окрашено горечью потери.

Однажды вечером, когда они сидели на качелях во дворе, Димка вдруг сказал:

– Знаете, я иногда думаю, что это наша вина.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Макс, хотя в глубине души он понимал, о чем говорит друг.

– Мы должны были остановить его, – продолжил Димка. – Мы должны были пойти за ним или... не знаю, сделать что-нибудь!

– Мы не могли знать, – тихо сказал Коля. – Никто не мог предвидеть, что произойдет… этот кошмар…

После случившегося мы не обсуждали увиденное. Каждый из нас нес в себе жуткую тайну того, что именно мы видели в лыжной станции и никто не осмеливался заговорить об этом вслух. Словно негласный договор повис между нами – никогда не упоминать о той черной массе, о том неестественном грохоте и о тех звуках, которые мы слышали.

Через неделю после исчезновения Игоря в город приехала специальная комиссия. Территорию НИИ и промзоны оцепили, не пропуская никого, кроме официальных лиц. Макс и его друзья наблюдали издалека, как люди в защитных костюмах входили и выходили из зданий.

– Что они там делают? – шепотом спросил Коля.

– Не знаю, – ответил Макс. – Но выглядит это жутко.

Димка вдруг схватил друзей за руки:

– Слушайте, а что, если там что-то... не так? Что-то, чего мы не понимаем?

– О чем ты? – нахмурился Макс.

– Ну, помните, Игорь рассказывал про историю этого места? Про лес, который был здесь раньше? Что, если там есть что-то... необъяснимое?

Коля нервно рассмеялся:

– Ты что, в сказки веришь?

Но Макс молчал. В глубине души он понимал, что Димка может быть прав. То, что произошло с там, не поддавалось логическому объяснению.

Лето медленно подходило к концу. Жара спала, и в воздухе уже чувствовалось приближение осени. Поиски Игоря постепенно сворачивались, хотя официально дело не закрывали. Жизнь в городе начала возвращаться в привычное русло, но для Макса, Димки и Коли ничего уже не было прежним.

Они стали меньше времени проводить вместе. Каждая встреча теперь была наполнена тяжелым молчанием и невысказанной болью. Они пытались вернуться к прежним играм и развлечениям, но радость ушла, оставив после себя лишь горький осадок.

В том году родители Макса получили санаторную путевку в Крым, и поездка планировалась на последние дни августа. Они надеялись, что смена обстановки поможет ему прийти в себя, хотя он тщательно скрывал бурю эмоций, бушевавшую внутри.

Перед отъездом он встретился с Димкой и Колей.

– Я скоро вернусь, – сказал он, пытаясь улыбнуться. – Может, к тому времени что-нибудь прояснится.

Димка сказал:

– Да, может быть. Береги себя, Макс.

Коля просто кивнул, не говоря ни слова.

Поначалу он сопротивлялся идее отъезда, чувствуя себя предателем по отношению к Игорю и общим воспоминаниям. Но стоило ступить на раскаленный крымский песок, как что-то начало меняться. Шум прибоя, словно гипнотический ритм, постепенно вытеснял из его головы навязчивые мысли о случившемся. Соленый морской воздух, казалось, вымывал горечь и страх из каждой клеточки тела.

С каждым днем, проведенным на побережье, воспоминания о том роковом дне становились все более размытыми, словно акварельный рисунок под дождем. Образ Игоря, его голос, даже ужас, охвативший ребят в тот момент – все это медленно таяло, уступая место новым впечатлениям и ощущениям.

К концу отпуска Макс почти не вспоминал о произошедшем. Вернувшись домой, он с головой окунулся в привычную жизнь – школа, новые друзья, повседневные заботы. Лето с его кошмарами отступило, превратившись в далекое, почти нереальное воспоминание, похожее на страшную сказку, услышанную когда-то давно.

Лишь изредка, в моменты тишины, где-то на краю сознания мелькала тень тревоги. Но разум, защищая себя, тут же отгонял эти мысли. Словно невидимая рука стерла болезненные воспоминания, оставив лишь смутное ощущение чего-то важного, навсегда утраченного в то далекое лето.

***
Макс моргнул, возвращаясь в реальность. За решетчатым бетонным забором, в глубине, перед ним стояло старое здание. Место, которое когда-то ассоциировалось с беззаботным детством, теперь казалось ему настоящим могильником зловещих воспоминаний. А на экране его телефона было открыто сообщение из анонимного чата, в котором было только одно фото. Летний полдень, растрескавшееся бетонное покрытие машинного двора и здание лыжной станции, зажатое между складами промзоны.

Продолжение истории на нашем канале в Дзен: https://dzen.ru/electricdreamsstories

Глава 1: “Фьорд”

Светлое утро разливалось по живописным лугам, расположенным на берегу фьорда. Вокруг поднимались величественные горы, их вершины скрывались в облаках. Пейзаж был настолько красив, что казалось, будто он сошел со страниц старинной книги. Однако для Марка, это было просто очередное место проведения исследований.

Марк был аспирантом столичного университета, и вместе с тремя сокурсниками он приехал сюда на летние каникулы. Они собирались провести эксперимент, который мог бы изменить их понимание древних культур. В руках у студентов находился старинный фолиант, случайно найденный в библиотеке университета когда они вместе работали над каталогизацией содержимого фонда. Он не был ранее описан и содержал упоминания о мегалитическом сооружении на краю фьорда в северной части провинции — месте, которое они намеревались изучить.

— Ты только посмотри на это! — воскликнула Ливия, одна из его сокурсниц. — Здесь так красиво! Как будто попал в другую эпоху!

Марк улыбнулся, но его мысли были заняты чем-то другим. Он знал, что красота этого места скрывает нечто большее. Он не верил в мистику и легенды, которые ходили о местных жителях и их ритуалах. Для него это была лишь часть полевого исследования — возможность проверить теории и гипотезы.

— Да, тут действительно живописно, — ответил он спокойно. — Но нам нужно сосредоточиться на задаче.

Вместе с ними были еще два аспиранта: Тит и Клавдий. Тит закатил глаза, когда Марк произнес эти слова. Он всегда был самым жизнерадостным из них и с трудом мог скрыть свое восхищение.

— Ты всегда такой серьезный, Марк! — заметил он с легкой усмешкой. — Разве нельзя немного насладиться моментом?

— Можно, но это не должно отвлекать нас от цели, — ответил за Марка Клавдий, стараясь сохранить нейтральный тон. Он был лидером этой группы.

Группа направилась к мегалиту. По пути они обсуждали древние легенды о демонах и жертвах, которые местные племена приносили им. Ливия была особенно увлечена этими рассказами.

— Говорят, что эти камни служили дверью в другой мир или даже в Аид! — произнесла она с легким трепетом в голосе.

Клавдий лишь усмехнулся: — Это всего лишь легенды. Мы здесь для научного исследования, а не для того, чтобы верить в мифы.

Тит подмигнул Ливии: — Не будь таким скучным, Клавдий! Может быть, нам стоит провести небольшой ритуал для удачи?

Марк же оставался сосредоточен на дороге.

Когда они наконец достигли мегалита, его величие поразило всех. Огромные каменные блоки стояли на месте так долго, что казалось, будто они были частью самой земли. Внутри Марка возникло чувство удовлетворения: это было именно то место, к которому они держали путь.

— Вот оно! — воскликнула Клавдий, указывая на центральный камень. — Это должно быть то самое место!

Они начали расставлять оборудование для записи данных и дагеротипии. Марк внимательно следил за процессом, его спокойствие контрастировало с волнением остальных.

— Нам нужно изучить структуру камней и их расположение, — сказал Клавдий уверенно. — Это может дать нам ключ к пониманию их назначения.

Ливия продолжала щебетать о легендах и ритуалах; её глаза светились от восторга. Тит же пытался найти способ сделать что-то «особенное», чтобы «привлечь удачу». Марк оставался сосредоточенным на задаче.

После нескольких часов работы группа решила сделать перерыв и перекусить. Они устроились на траве возле мегалита и начали обсуждать дальнейшие шаги.

— Что ты думаешь о фолианте? — спросила Клавдий у Марка. Он доверял ему в теоретических вопросах больше остальных.

— Мне бы очень хотелось верить в то, что там написано, но я думаю, что это может быть просто набором мифов и заблуждений без реального основания...

Вдруг его прервал странный звук: как будто кто-то тихо шептал из глубины леса. Остальные замерли и посмотрели друг на друга с недоумением.

— Что это было? — спросила Ливия с легким трепетом в голосе.

Марк пожал плечами: — Возможно, ветер или животное. Не думаю, что стоит придавать этому значения. Мы ведь не в Полисе.

Тем не менее напряжение в воздухе стало ощутимым. Студенты обменивались взглядами; даже Клавдий выглядел несколько обеспокоенным.

— Ты всегда так спокоен! — заметил Тит с легкой насмешкой.

Марк ответил ему уверенно: — Я просто предпочитаю смотреть на вещи рационально. Мы здесь для исследования, давайте сосредоточимся на материальном.

После обеда они вернулись к работе и продолжили изучать мегалитическое сооружение. Время шло медленно, каждый час казался вечностью из-за постоянного ожидания чего-то необычного.

Когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и пурпурного, группа собрала вещи и двинулась к оконечности фьорда, чтобы разбить лагерь с видом на океан. Когда приготовления были закончены все собрались вокруг костра для обсуждения результатов исследования.

— Я чувствую себя странно... как будто кто-то наблюдает за нами, — произнесла Ливия тихо.

Клавдий пожал плечами: — Это всего лишь твое воображение. Давайте лучше сосредоточимся на том, что мы выяснили сегодня.

Собравшись вокруг костра, выпив вина, после долгого дня работы и рассуждений о древних ритуалах и легендах местных племен, студенты начали чувствовать себя более расслабленно. Но даже среди смеха и шуток Марк оставался настороженным; он понимал важность завтрашнего дня.

Вечерняя тишина окутала их лагерь; только потрескивание огня нарушало покой ночи. Вдалеке слышался шум волн фьорда. Океан напоминал о том неизведанном мире за пределами их понимания, в который они так надеялись заглянуть.

Глава 2: “Ритуал”

Утро наступило тихо и мирно, как будто природа сама готовилась к чему-то важному. Марк проснулся рано, когда первые лучи солнца пробились сквозь листву деревьев. Он вышел из палатки, чтобы насладиться свежим воздухом и собраться с мыслями перед предстоящим.

Вокруг лагеря царила тишина, лишь изредка слышались звуки птиц. Марк подошел к краю фьорда и посмотрел на морскую гладь плавно переходящую небосвод. В этот момент он чувствовал себя в гармонии с природой. И это немного снимало напряжение последних дней.

Когда остальные студенты начали просыпаться, атмосфера лагеря наполнилась ожиданием. Ливия была особенно взволнована, её глаза светились от предвкушения.

— Ты готов к ритуалу? — спросила она, когда подошла к Клавдию с чашкой чая в руках.

— Готов, — ответил он спокойно. —Но помни: это всего лишь эксперимент. Ты слишком возбуждена.

Марк и Тит присоединились к ним, вскоре они начали обсуждать детали будущего дела. Каждый был полон энтузиазма, но Марк оставался сосредоточенным.

— Мы должны следовать инструкциям из фолианта, — сказал Клавдий. —Это важно для получения достоверных результатов.

— Да расслабься ты! — подхватил Тит. —Нам нужно немного веселья! Может быть, добавим что-то от себя?

— Нет! — резко ответил Клавдий, — Мы не можем рисковать результатами ради шуток.

Студенты провели за обсуждениями до обеда и после него, ближе к вечеру, группа собрала все необходимое оборудование и направилась к мегалиту. По пути Ливия снова начала рассказывать о местных легендах:

— Говорят, что этот камень был свидетелем многих кровавых варварских ритуалов, — произнесла она с легким трепетом в голосе. —Люди приносили жертвы чтобы открыть двери в параллельные миры!

Марк лишь усмехнулся: — Это всего лишь мифы! Мы здесь для науки!

Когда они достигли мегалита атмосфера вокруг них изменилась: ветер усилился, тени от камней казались более зловещими. Тем не менее Марк оставался спокойным, он знал: это всего лишь игра воображения его сокурсников.

Группа начала расставлять оборудование вокруг центрального камня. Тит подготовил записи из фолианта и начал читать вслух:

— «Чтобы открыть дверь в мир духов необходимо произнести заклинание в лучах полуночного светила...»

Клавдий прервал его: — Это не заклинание, это просто описание ритуала! Мы должны быть осторожны с интерпретацией текста!

Ливия посмотрела на него с недовольством: — Ты всегда так скептичен! Может быть, стоит попробовать?

— Я не против попробовать, но только если это не повредит нашему исследованию!

Скоро наступил вечер. Небо окрасилось в яркие оттенки красного и оранжевого, луна медленно поднималась над горизонтом. Группа собралась вокруг центрального камня для подготовки к ритуалу.

— Давайте начнем! — воскликнула Ливия с азартом. —Она была полна решимости сделать этот момент особенным!

Клавдий взял на себя роль ведущего ритуала, он знал текст из фолианта наизусть и лучше остальных понимал его значение. Он начал произносить слова на древнем языке стараясь вложить в них всю свою концентрацию и уверенность.

Сначала ничего не происходило, студенты обменивались взглядами с легким беспокойством. Но затем воздух вокруг них начал изменяться: он стал более плотным как будто что-то невидимое заполнило пространство между ними и мегалитом.

— Ты это чувствуешь? — спросила Ливия её голос дрожал от волнения.

— Да, но это может быть просто эффект долгого ожидания, психосоматика. — ответил Марк.

Тем не менее напряжение нарастало, тени от камней казались более глубокими и угрожающими. Ливия продолжала шептать слова заклинания вместе с Клавдием, её голос звучал уверенно и мелодично.

Вдруг послышался странный звук, как будто кто-то тихо шептал из глубины леса. Студенты замерли, их глаза расширились от страха и любопытства!

— Что это? — прошептал Тит.

Клавдий не ответил, он продолжал произносить слова ритуала, не позволяя себе поддаться панике. Он знал: если они хотят получить результаты, им нужно оставаться сосредоточенными.

И вот в момент кульминации ритуала воздух вокруг них стал колебаться, казалось, будто пространство искривляется. Внезапно перед ними возникла светящаяся полоса портала он медленно разворачивался как будто приглашая их войти в неизвестность.

Студенты замерли от удивления и страха; никто не знал, что делать дальше! Марк, стоявший немного поодаль, держал в руках за спиной портативный передатчик, который он минуту назад активировал.

— Это невероятно! — воскликнула Ливия её голос звучал восторженно и испуганно одновременно.

Марк осмотрел своих сокурсников они были полны эмоций от страха до восхищения.

— Нам нужно быть осторожными! — произнес Клавдий строго. —Мы не знаем, что кроется внутри!

В этот момент Марк почувствовал напряжение: он понимал важность этого эксперимента больше всех остальных. Но его спокойствие было непоколебимо, он знал - все идет по плану.

Студенты начали подходить ближе, каждый шаг приближал их к неизведанному миру за пределами их понимания. Внезапно портал засветился и открылся полностью словно приглашая их войти внутрь!

Марк в напряжении стоял на месте наблюдая за своими сокурсниками и в этот момент раздался нарастающий низкий звук похожий глубокий гул. Услышав его студенты схватились за головы и упали без сознания. Все кроме Марка. Он с облегчением выдохнул.

Глава 3: “Экстракция”

Марк почувствовал, как его сердце постепенно приходит в нормальный ритм. Аборигены потеряли сознание и стало ясно, что все прошло как нужно.

Из портала начали выходить вооруженные люди в желтых скафандрах биологической защиты высшего класса. Они быстро и уверенно приступили к делу, погружая студентов на портативные носилки с прозрачным пластиковым пологом и подготавливая их оборудование к транспортировке. Марк наблюдал за происходящим с чувством удовлетворения. Он был немного удивлен, что все прошло так легко.

-Привет, Алекс! — произнес он с улыбкой. — Рад тебя видеть!

Руководитель операции, высокий мужчина с планшетом в руках что-то быстро документировал.

— О, здравствуй, Вик! -дружелюбно произнес Алекс, его голос был приглушен дыхательным фильтром, -Извини за задержку, мы сразу отследили точку входа, но первые пару минут прокол был нестабилен, а правила безопасности никто не отменял.

- Какие новости по проекту, надеюсь этого материала будет достаточно для тестовой сессии? -спросил, тот кого в этой реальности знали как Марк.

-Благодаря тебе и остальным членам полевой группы мы сильно продвинулись в изучении этих высших гоминидов. Материала достаточно, мы уже запустили в производство коктейль от местных вирусов, прототип которого был применен на вас. Поразительно, они так похожи на нас внешне и так различаются внутренним строением. -ответил Алекс, - Руководство планирует начало первой волны колонизации неосвоенного местными континента к концу следующего года. Земного года.

-Да, уж… еще не скоро. Когда планируется моя эвакуация?

-В конце этого месяца, Вик. Координаты тебе отправят дополнительно. – пробубнил Алекс сквозь фильтры, - И кстати, отличная идея с фолиантом. Институт отметил твою находчивость.

— Это так странно.... Если не говорить о науке, то их культура не уступает нашей в середине XX века, но при этом они настойчиво верят, что при помощи заклинаний и мистики можно попасть в параллельный мир. -воскликнул Вик.

- Но, что бы ты не говорил, стоит отметить, - улыбнулся Алекс через стекло щитка своего скафандра, - им это все-таки удалось.

Конец.