На излёте международного дня секса (он, кстати, был сегодня) вспомнился мне лихой московский 2018-й - год максимально насыщенный для меня различными необязательными празднествами.
Таково время: каждый день где-либо происходит какой-то праздник, в какой-то части света учреждённый, а для другой - необязательный, но в силу глобальности информационного пространства известный.
Международные праздники из стран первого мира демократичны странам под стать: хочешь - празднуй, хочешь - нет, удобно, приятно и необременительно.
На Хэллоуин и День Святого Валентина никто никуда не сгоняет бюджетников с тыквами и сердечками, каждый из сограждан может совершенно невозбранно эти праздники любить и ненавидеть по собственному разумению и в любом порядке, логичном или нет: любить в Хэллоуин, ненавидеть в День Валентина (и наоборот). И это, без сомнения, важное (и чуть ли не последнее сохранившееся) хрупкое достижение отечественной демократии.
Международный день секса в этом смысле стоит особняком: праздновать-то хочется всегда, но, как говорится: Казанова предполагает, а Купидон располагает. К тому же в России нынешней слово "международный" - украшение сомнительное, по меньшей мере оксюморон.
Международный день секса в современной России в его теоретическом апофеозе - максимум казённая оргия атташе из посольств Северной Кореи, Эритреи, Ирана и Сирии.
Гостей из ДНР и ЛНР, разумеется, тоже позвали, но те сумрачно кучкуются по углам и шипят: ишь, жируют, пидоры, в то время как мы там... хотим в принципе делать то же самое, но приходится воевать.
Из международного на этом празднике жизни - кокаин, алкоголь и венерические заболевания. Такие себе непреходящие ценности.
Впрочем, из вечных международных ценностей есть и здоровые. Например, футбол. Прямо сейчас в Катаре идёт чемпионат мира по футболу. Сборная России там по понятным причинам не участвует. О, спорт - ты мир. И не русский, а всеобщий. И уж тем более не война.
Да, после девяти месяцев жизни внутри сводок боёв даже не верится глазам: где-то в мире есть не простреливаемые открытые пространства, по которым люди вольготно бегут и не к бомбоубежищам, а за мячом. Тысячи людей ликуют на трибунах и сирена воздушной тревоги не прервёт их праздник жизни.
Так вот, в 2018 году в России (всего 4 года назад, а словно в прошлом веке) тоже был международный праздник футбола (и секса, кстати, тоже). Удивительное время удивительной оттепели, неузнаваемой самой себе открытой миру России, когда иностранцы и русские толпами фланировали по городам, пили, пели и танцевали.
Кажется, таким фантасмагорическим, но позитивным карнавалом я и видел будущее, которое ненадолго заглянуло к нам в гости: пёстрый праздник жизни, в котором можно было по желанию участвовать или нет с разной степенью погружения (никому он не досаждал, а несогласных с ним не убивал и не сажал в тюрьму). Ненавистники городского шума могли всегда уехать в тихие места, всем нам это порою надо, но тогда я хотел быть в эпицентре кутежа и был в нём, и казалось, что на тех наполненных танцами улицах что-то действительно безвозвратно поменялось в лучшую сторону.
Словно никогда больше с этих улиц никого яркого, шумного, *другого* не погонят палками безликие серые стражники некоего порядка, существующего не ради людей, а ради *самого порядка*. Так легко эта мысль допускалась и так легко в неё верилось. Изоляция? *Мы* и *Они*? Ненавистный запад? Коварный восток? Европейские геи? Дикие мавры? Надменные американцы? Где они? Есть только друзья и вот мы вместе поём и танцуем, уча языки друг-друга.
Где все эти русские, улыбающиеся всему миру? Они ли налепили сегодня полусвастики Z себе на рукава? Где они были тогда? И откуда в таком количестве взялись сегодня? Вопрос риторический. Они были всегда. Предчувствием этому стал казус сексуальный. Вы ведь помните эти скандалы и претензии к женщинам, ходящим на Никольскую улицу (одну из главных улиц футбольных гуляний в Москве) знакомиться с болельщиками из других стран.
Читая это в интернете было забавно анализировать и потешаться над этими "запрещателями", видеть в них ущербных великовозрастных девственников и закомплексованных завистников, считать малочисленной девиацией. Но стоило оглянуться вокруг, как среди многочисленных *нормальных и адекватных*, радующихся футбольному празднику жизни непременно находились сторонники *превентивного патриотического целибата*.
Ну чего ты развыступался? Ты же женатый. Твоя женщина ходит туда мутить с болельщиками? - в сердцах вопрошал я у такого товарища. - Нет, не ходит. И более того, она тоже в возмущении. - А чего она в возмущении? Ты что ли ходишь там болельщиц щупать? - И я не хожу. - Ну, а в чём тогда дело? Нет, я понимаю, история: "была такая-то замужем и при живом-то муже тайно отправилась и согрешила", но какие у тебя претензии к людям свободным, как угодно своей свободой распоряжающимся?
- Возмутительно, говорит. Как-то это, говорит, фу. Наших девок *эти*.
- Каких, говорю, ваших? Твоя-то вот - при тебе и ты при ней. А те, которые - каким образом они *ваши*, то есть *твои*? *Вы* - это кто? Каким образом они *твои*, девки эти?
- Да ты не понимаешь что ли? Что ты дурачка строишь? Наши, ну, то есть - русские. Русские бабы. - Так и что, говорю, не только та баба истинно твоя, что законная супруга или постоянная барышня или основная мадмазел, а все бабы, которые русские, они тоже немного твои, так ты ощущаешь?
- Получается так. Я ведь русский и они тоже. Это же очевидно. - Но у тебя уже есть твоя женщина и ты у неё есть? А эти ничьи получаются. Что ты за них переживаешь?
- Ну, обидно, как будто вот русских мужиков нету, они к иностранцам побежали.
- Ты прав, говорю, нету русских мужиков, меньше их, чем женщин, из-за войн. Такое вот - войны. Были хрен пойми когда, а перекос и поныне ощущается. И просто мужиков меньше, чем просто женщин, а уж достойных мужчин и того меньше, это вообще продукт штучный. Вот ты, например, сам уже занят.
- Так, да, да, - сокрушается товарищ и на жену косится. Но... я как бы считаю, что даже при всей этой реальности, я... то есть русский мужик должен быть в приоритете как бы.
- О, говорю. Интересно. Давай, досыпь мне, тоже русскому, белых славянских привилегий, о который я доселе не ведал. - Ну, наша же страна. Наш мир. Мы душевные, более свои, не обидим. - Допустим, говорю. Но вот идут мадамы. Одна со мной будет ламбаду танцевать, вторая - с тобой сальсу. Но у тебя-то уже есть мадам. И у меня теперь есть мадам. И этой твоей новой мадам, стало быть, надо найти себе другого месье. И какое твоё пёсье дело, если оным месье окажется всамделишный месье, или дон, или герр, а то и генацвале?
- Так они, иностранцы эти, к нашим девкам-то без души. В том и дело. Поматросят их и бросят. А девки-то любви хотят. Нет, ну некоторые и не хотят, а многие хотят. И любви. И свадьбы. И всё вот это. - Так, а ты, говорю, тоже ведь предложить ничего подобного не можешь. - Так вот оно, вот, - кричит товарищ. Если она с ним всё равно чуть-чуть, весело и понарошку, и без обид, так почему не со мной - такое-то и я могу предоставить.
- Так у тебя есть мадама, а у него нету. - А у него тоже есть! Только там где-то дома! Всё то же самое! Только я русский! И она. Значит, я для неё должен быть главнее и первичнее.
- Так получается, говорю, желаешь ты по праву русскости своей с каждой русской женщины дань соитийную брать, словно ты не русский, а татарин какой-то? - Желаю, говорит. Но не имею возможности.
- Хорошо, говорю, но понимаешь ли ты, что даже если и так, то снова выходит не малина: нас, русских богатырей, тут как минимум двое, во-первых, где и моя дань? А во-вторых, так-то по чести, я-то богатырь-богатырь, а ты-то богатырь, но не богатырь-богатырь. А вон некий Хорхе Лопес идёт. И он богатырь-богатырище. Только гватемальский. А если мадама твоя скажет: мне Хорхе Лопес больше нравится и не потому, что он нерусский (это я уж как-нибудь стерплю), а потому, что он богатырь? - Нет. Русский - это, говорит, важнее.
- Вот, говорю, блин. Даже наличие богатырства ещё ничего тебе не гарантирует. А вот если оба русские, один - богатырь, а другой - не богатырь? - Да, достал, ты, - вопиёт. Мысль простая: вижу признаки, ну, русская. Подходит как бы. И вот она уже в теории моя, хотя ещё ничего и нет, да и не случится. Это, говорит, возможность. И когда она потенциальная (хоть и не реализована будет никогда) так потенциальной с глаз прочь и уйдёт - то это выгода не упущенная. Так ощущается. А вот если она без стыда и совести с этим шоколадным зайцем под ручку идёт, тут сразу видно, что моя, но не моя. И обидно!
-------------------------------
И вот мне, друзья, кажется, что если взять вопрос украинский и слой за слоем снять с него всю пропагандистскую шелуху про всё НАТО, многополярный мир, биолаборатории, 8 лет и боевых комаров-нацистов, то в твёрдом остатке мы увидим бурое вещество ревности, изобильное полезное ископаемое глубинной России до тождества подобное бурому веществу ревности в глубине моего футбольного товарища. "И сам я её не того, но пусть будет ничья".
Ну, какой-то там околопутинский бизнесмен себе заводик отвратительно отжимает, но тебе-то оно не достанется. Ну, кто-то там себя в историю вписать хочет императором, но это понятно кто, не ты ведь. Кто-то любит Украину настолько, что аж переехал, но и это не ты. Тебе до этой культуры и дела нет, ты всегда думал, что они *странные русские* что по-приколу язык коверкают для анекдотов. Всё оказалось куда интереснее и сложней, а тебе. То есть и культурного обмена тебе не надо.
А может ты такой крутой, что сам чего покажешь, привезёшь, научишь? Что предложишь взаимовыгодное? Как страну дружественную развивать будешь? Тоже никак. И это всё уже в прошлом, до 2014 года, а сейчас всё подавно в глубокий анус минус ушло. Тут бы масштабы осознать и приступить в починке хоть с какого-то конца и края, а ты всё мнёшь и мнёшь в кулачонке это бурое вещество ревности, всего себя уже извозюкал.
Да когда по телеку про Украину молчат, ты даже забываешь, что она существует. И ты, как с девками, чувствуешь, что если она с кем-то завстречалась, то у тебя с души убыло, хотя лично вы с ней и близки не были. А это ни что иное, как невроз. Ты, братец, пойми - она другая СТРАНА, а ты - другой ЧЕЛОВЕК. Это разные понятия. Когда там какого хотят президента выбирают, у тебя от этого не отвалится (пока ещё ни разу не отвалилась, а там четверо сменилось, пока у нас всё один, прикинь)
Да и они ж его себе выбирают, а у тебя-то другой. Им со своим жить, тебе со своим. Но ты смотри-смотри, да на ус мотай: ты ведь тоже себе можешь выбрать кого захочешь. Имеешь право. Хоть русского. Хоть женщину. И вот тогда он будет ТВОЙ. И если заблядует, ты сразу почуешь. А что с блядоватыми президентами надо делать, это тебя снова украинцы научат. Они тебе вообще много чего полезного и прикольного расскажут, если ты им мозгов своим величием сношать не будешь.
И да, может на мундиале в Москве большинство приезжих фанатов и были легкомысленными жигало, ни чуть не лучше местных. Однако, всегда есть надежда, что нет. И за эту дерзость надежды... несбыточной, но... не такой уж и несбыточной, ведь у кого-то и получается, за эту дерзость надежды глубинная Россия хэйтила своих женщин примерно так же, как хэйтит Украину целиком (а глубинными женщинами российским не мешало бы вспомнить оную футбольную историю в красках)
Дерзость надежды. Так, кстати, называлась книга Барака Хусейновича Обамы, первого темнокожего президента США. Которого тоже ревниво хэйтили за то же самое. Ну как это: моей, МОЕЙ страной будет управлять этот этичный, обаятельный, блестяще образованный... НО ЧЁРНЫЙ. А вот и будет! А вот и может! Почему бы не дерзнуть. А вдруг любовь! Почему бы не дерзнуть.
И да: дерзость, как и любое сокровище духовное или материальное, весьма раздражает, когда оно есть у кого-то, но совершенно перестаёт раздражать, когда появляется и у тебя.
Я желаю России всего того, к чему она ревнует Украину, к тому, что у Украины заслуженно есть сейчас: дерзости надежды, массового индивидуального самоуважения на уровне личности, умения непреклонно и отважно стоять за себя, я желаю ей свою Революцию Достоинства, желаю полного и всецелого исправления и искупления ошибок прошлого перед собой и перед соседями, желаю ей созидательного доброго единства трудолюбивых и ответственных людей, желаю ей мира и открытости миру, я желаю ей Будущего.
Совершенно нового, небывалого, иного будущего, куда, провозгласив все ценности 21 века, этику, порядочность и человеколюбие надлежит решительно шагнуть и сделать там всё честно и правильно, и для других, и для себя.