В торопливых приготовлениях, в ожидании грядущей битвы Камилу удавалось забыть о кошмарах, отвлечься от тяжёлых мыслей. К тому же и Лазарь оказался неплохим собеседником, которого сновидцу было не взять, в отличие от наёмников – разум культиста находился под надёжной защитой Грибного Бога.
Иногда Камил поглядывал на мешочек с грибным порошком. В некоторой надежде. Что, если он, увидев «шута» посреди пространств Изнанки, сможет одолеть его в самый последний момент, как то провернул Вальдемар, добившись состояния Ясного Света? Тогда решится множество больших проблем. Камил являлся неважным сновидцем. И ему нужна была защита. Но где её раздобыть?
Ответ скрывался в мешочке.
Он не знал, что хуже: попадать под власть коварной сущности, утеряв свою волю, или бесславно подохнуть от команды сновидцев, что несомненно явятся к нему во снах, испепеляя Светом. Камил был почти уверен, что сломается перед Грибным Богом и не сможет обрести святую силу на манер Нойманна, ведь чтобы противостоять демонам и своим страстям нужно и вправду обладать особым складом ума и характера. Камил же зачастую поддавался своим эмоциям, своей ярости. Что он тогда противопоставит Грибному демону? Ничего.
Поэтому он лишь поднимал всё новых и новых мертвецов, пока в вёдра наполнялись кровью. Враги становились самыми надёжными союзниками – мёртвыми союзниками.
Время тянулось, как слюна с пасти бешеной псины. А куда торопиться? Куда спешить? Главное – это не упустить возможности поднять новых покойников. С этой армией Камилу ещё через многое предстоит пройти.
-- Не слишком ли мы потеряем в стремительности? – беспокоился Лазарь, глядя на суетящийся город. – Они увидят в нашей медлительности – слабость. Может, даже нерешительность!
-- Мне это на руку, -- возразил Камил. – Они должны расслабиться. Собраться с силами. Поверить в себя… Князь должен быть уверен до самого конца, что за своими стенами он находится в безопасности…
И всё же происходившее внизу несколько нервировало. Постепенно к монастырскому войску сбегались дезертиры, удравшие со стен после пенья Трубадура. Кого-то удалось отловить стражникам – беднягам давали на выбор либо казнь, либо встать на защиту города; а кто-то попросту унял свой ужас самостоятельно и предпочёл вернуться, устыдившись трусости. Всё-таки, как помнил Камил, клич Трубадура особенно страшен лишь в первые минуты, но затем он становится тихим кошмаром, пусть и постепенно подтачивающим душевные силы его услышавшего.
Воевода, помимо хорошей маневренности благодаря своей коннице и занятому центральному перекрёстку, всегда имел возможность увести своё войско за стены монастыря, стоящего позади. Тогда бы монахи принялись осыпать стрелами мертвецов, мешая им пробиться по Тракту к дворцу. Тоже неплохой вариант. Для воеводы.
Перевальский монастырь может стать настоящей костью в горле – не станешь же перетаскивать дровяную гору и под его стены…
Мёртвая конница бросилась по стенам к городским воротам, где засел небольшой гарнизон, перепуганный до жёлтых луж. Все дружинники отлично видели, насколько безнадёжно было сражаться против мертвецов. Но они не покидали свои позиции, проявляя чудеса храбрости. И глупости.
Сухман пробил палицей дубовые двери и Железяки прорвались в надворотную башню, принявшись разделывать её защитников на куски.
Вскоре мертвецы устремились обратно к башне с развешанными телами, прихватив в собой наиболее уцелевшие трупы…
Бездействие баронских и монастырских дружин приводило купцов и бояр в бешенство. Особенно их злило, что княжеские дружины заперлись во дворце и в крепости, вместо того, чтобы защищать имущество богачей и влиятельных торговых гильдий. На улицах города происходили бесчисленные словесные перепалки. Богатые больше всего волновались о своих роскошных домах, до которых вот-вот доберётся мёртвое воинство – богатые требовали от монастырского воеводы действий, требовали, чтобы тот ринулся на стены до тех пор, пока с них спустится нежить. И вправду – купеческо-боярские кварталы располагались к только что захваченным вратам ближе всего.
Но воевода не слушал богатых. Он отвечал им, чтобы те сами брали оружие, если уж так хотят защитить свои гроши. И напоминал, что золото с собой не забрать ни на небеса, ни в преисподнюю.
Горожане либо прятались в домах, либо стекались по Тракту к восточным воротам. А купцы и бояре, сгрузив всё своё золото и товары в телеги, надеялись укрыться от нежити в безопасном княжеском дворце.
Но Камилу предстоял путь не через врата, а через трущобы «отшиба». Атаковать город по Тракту – затея весьма соблазнительная. Однако Тракт сам по себе являлся едва ли не крепостью. Вся дорога была усеяна сторожевыми теремами, каждый из которых был способен вести безнаказанную стрельбу. И попробуй выкурить защитников оттуда! Эти терема поставили на случай, если среди караванщиков окажутся лазутчики-враги, переодетые под торговцев. Защита у города была выстроена недурно…
На стенах нашлось не так уж много трупов, годных к поднятию. Многих перебили Железяки, Кентавр и мёртвый Сухман. Да и битва была слишком ответственной и отчаянной, чтобы особо церемониться.
Сухмана помяли в бою куда меньше Железяк. Доспехи у него, пусть и были похуже, но лучше всего богатыря защищала жалость его боевых товарищей, которым пришлось сражаться против старого друга.
Хоть Сухман не был Химерой – способности его впечатляли. И уж точно превосходили способности даже самых сильных Железяк. Кентавр не мог прорваться в башни, зато туда мог прорваться Сухман…
И сейчас эта громадная мускулистая туша, уже почти остывшая, с тупым взглядом взирала на улочки Перевала охваченные страхом. Богатыря точно нельзя сушить! Камил надеялся, что Сухман протянет до лета и окажется вскоре забальзамирован смолами, ведь удары тем сильней, чем больше в мертвеце веса.
Баллисту с противоположной Восточной стены спустили. И теперь волокли по улицам в Серебряную Крепость. Камил не успеет её перехватить, даже если бросится вперёд прямо сейчас.
-- Спускаемся, -- наконец сказал он.
-- Но как же Кентавр? – спросил Лазарь. – Он не сможет влезть в башню, чтобы спуститься по лестнице. Поведём его к захваченным воротам?...
-- Нет. Мы спустим его в «отшиб». Не хочу продираться через просторный Тракт, где конница монахов будет себя хорошо чувствовать. Бронислав того только и ждёт.
Кентавра обвязали толстыми верёвками. Надёжно обвязали. Камил сам затягивал узлы. А потом принялись спускать, взявшись всей Дружиной.
Затрещали верёвки, натянулись. И кости у мертвецов затрещали тоже, вместе с сухожилиями.
Слишком массивный великан. Слишком тяжёлая гора доспехов. Лёгкие мертвецы едва справлялись. Тут, главное, не уронить его вниз. Иначе и без того сильно повреждённый Кентавр разобьётся к чертям и сделается совсем бесполезным.
Кентавр скрежетал об стену, а верёвки тёрлись об край, трещали, угрожая порваться в любой миг. Но обошлось. Великана спустили в «отшиб». Монастырский воевода, наблюдавший за происходящим издалека, тут же бросил отряды к мостам через дымящийся незамерзающий ручей, отделяющий нищие ремесленные кварталы от богатого центра города.
За Кентавром последовала Химера Есения, уже чуть более лёгкая. Шестирукий сумел спуститься по винтовым лестницам вместе с Дружиной Смерти и лошадьми.
Спустив Кентавра и Химеру вниз, Камил лишил себя возможности маневрировать по Западной Стене. Ему придётся пробиваться через эти мосты? Придётся атаковать надёжно выстроенные позиции монахов?
Бедняки паниковали. Толпы выбегали из своих ничтожных серых хибар и пытались проломиться через мосты.
-- Некромант убьёт нас всех!
-- Не стойте же здесь попусту, монахи! За что мы платим князю!? Чтобы он прятался во дворце?!
-- Идите и победите демонов!!!
Монахи пропускали бедняков лишь поначалу, когда их было немного. Но потом воевода приказал сомкнуть ряды. Монахи не могли пропустить слишком большую толпу разом, не нарушив при этом свои построения и не подставившись под стремительный удар некроманта. Но и по немногу теперь тоже не могли пропустить – наглая толпа наваливалась на щиты и малейшая брешь могла разорвать монастырские отряды окончательно…
-- Отогнать шваль! – ревел воевода. – Проваливайте отсюда! Мы вас не пропустим!
-- Душегубы!! – отвечали ему.
-- Какие же вы монахи?! Вы – звери!!!
Толпа не расступалась от слов. И монахи попытались отогнать людей одними лишь угрозами, а затем принялись рубить их мечами и топорами, запуская вдогонку стрелы. Отчаявшиеся горожане, слыша приближающийся грохот доспехов Кентавра, набросились на монахов с кулаками, но тут же были убиты. Только тогда, встретив сопротивление, перепуганная толпа повернула назад.
Люди хлынули прямиком через ледяной ручей, страшась орды нежити, подходящей всё ближе и ближе. Горожане соскальзывали по крутым склонам к воде. Не могли взобраться по противоположному берегу, представлявшим собой вымощенную камнем стену набережной. Началась страшенная давка. Люди пытались повернуть назад, но толпа всё подступала и подступала, сталкивая бедняг в воду. Горожане поскальзывались на камнях и уносились стремительным течением вниз, разбиваясь насмерть об многочисленные пороги.
И вот на перекрёстке вдалеке показалась Дружина Смерти.
-- Приготовить стрелы!! – рявкнул Бронислав. Его сотники так же протрубили в горны, созывая отряды с соседнего моста, через который нежить уже точно не пойдёт – первый мост у самых ворот некромант прошёл мимо, видимо, не желая выходить к теремам на Тракте. Миробоич решил ударить сразу по мосту, ведущему к стенам монастыря? Как воевода и предсказывал…
Но орда нежити не повернула к мосту. Она продолжала движение по дороге вперёд.
-- Но ведь дальше – нет моста… -- проносился шёпот среди монахов.
-- Нет! Просто он несётся к стене княжеского дворца!
И вправду. Орде нежити было совершенно наплевать на монахов, преградившим путь через мосты.
Орда нежити неслась к стене княжеского дворца, стоящей на этой стороне ручья, со стороны нищих кварталов.
Не только по главной дороге Тракта можно было пробиться в княжеские покои.
Монастырский воевода Бронислав явно думал, что некромант не станет бросаться к стенам дворца сразу. Он предполагал, что некромант не станет оставлять у себя в тылу крупное войско. Что Миробоич ринется сначала к мостам, затем к монастырю, после чего учинит страшную резню в городе… и только потом, истребив все опасные угрозы за своей спиной, бросится к княжеским покоям… Это было логично. Так поступил бы любой. И сам воевода, повидавший немалое, ни за что не стал бы штурмовать стены, если бы сзади него оставались крупные отряды.
Но воевода вёл за собой живых, а не мёртвых. Поэтому и рассуждал он, как поступили бы живые…
Бронислав был вынужден немедля сорвать с места всё своё войско и прорываться через толпу. Тяжёлая монашеская конница топтала пытающихся разбежаться в стороны бедняков. Монастырское войско бросилось в атаку на Миробоича.
Нельзя было позволить некроманту прорваться на стены дворца. Но тогда и ни о каком безопасном отходе за стены Перевальского монастыря не было и речи… Всё пошло не по плану воеводы.
А мертвецы бежали по узким грязным улочкам, гремя доспехами и щёлкая сухими или замёрзшими суставами.
В домах захлопывались ставни, запирались двери. Бедняки, видевшие участь бегущих, пытались скрыться в своих хибарах и бараках. Некоторые люди выбегали из домов и неслись по тёмным переулкам, надеясь удрать от мёртвых. Прочь от Дружины Смерти.
Но, почему-то, покойники никого ещё из горожан не убили. В отличие от монастырского войска…
Командир дворцовой стражи предполагал такой ход, а поэтому разместил на этом коротком участке стены со стороны нищих кварталов почти всю стражу дворца. И теперь сгонял её сюда ещё больше, запрашивая разрешения стянуть и крупный гарнизон Крепости. Ведь намерения некроманта сделались очевидными, нужно было бросить все свои силы....
Брониславу очень не нравилась идея напасть на мертвецов. Он видел, на что способны мертвецы. Эта атака окажется последней для многих воинов. Оставалось надеяться лишь на то, что удар в спины сокрушит мертвецов… А ведь Бронислав был уверен, что Миробоич захочет сначала отомстить ему за своего друга, о котором рассказал во снах сновидец из Престола, перед тем, как они отбили монастырь у наёмников...
Монастырская конница хлынула на улочки ремесленных кварталов, наконец продравшись через толпу и оставив позади себя окровавленную мостовую, усеянную покалеченными бедняками.
Всадников у него куда больше, чем у Камила. Это несомненное преимущество, которое может позволить им убить некроманта.
-- Они ударят нам в спину… -- беспокойно озирался Лазарь. – Что вы делаете? Мы не успеем взобраться на стены до того, как они пронзят наши хребты своими мечами…
-- Пусть попробуют, -- усмехался Камил.
До стен дворца оставалось недалеко.
Пешие мертвецы арьергарда остановились. Развернулись обезображенными лицами к приближающемуся врагу. Принялись строиться в шеренги поперёк улицы. Мертвецы выставляли вперёд длинные пики и короткие копья – у кого, что было.
Всего сотни хватило, чтобы наглухо перегородить улицу. Остальные мертвецы продолжали нестись к стенам дворца, утаскивая за собой штурмовые лестницы.
-- Братия! – кричал воевода Бронислав, вдруг осознавая всю кошмарность и безнадёжность предстоящей атаки. – Не опозоримся перед Господом, наблюдающим за нами! Ангелы унесут самых смелых к небесам! А при жизни Бог придаст нам сил и отваги, для борьбы со злом, с порождениями дьявола! В атаку, братья мои!!
От страшенного грохота копыт дрожали ставни в окнах. С прилавков вдоль улицы сползали товары. Атака тяжёлой кавалерии всегда непредсказуема. Удастся ли ей пробиться через мертвецов? Удастся, но только если те не остановятся в самый последний момент, как остановились лёгкие варяжские всадники…
Монахи выкрикивали молитвы, целовали свои кресты и вдохновлялись смелостью и непоколебимостью. Им казалось, что ангелы спускаются с небес, даруя им силы. Всадники наклоняли вперёд длинные кавалерийские пики. Они неслись на построения мёртвых, в надежде прорваться и достать Миробоича, сорвав штурм дворца…
На вдохновение: 4276 6735 5880 1026
