– А так не бывает! Ты можешь мне что угодно говорить, но не бывает такого! – девушка с всклокоченными красными волосами, дико жестикулируя, металась по кабинету и кричала.
– Тань, хватить орать уже, а… – поморщилась ее субтильная темноволосая подруга, с кольцом в носу.
– Я и не ору! – еще громче вскрикнула та, что назвали Таней.
– Хорошо… Только почему не бывает?
– Почему!? – Таня удивленно вытаращила глаза. – Да потому что, Лерка! Потому что это просто кладбище! Кресты, могилки, веночки… Все! Никаких призраков, никаких зомби, никаких мертвецов! Сказки – понятно тебе? И нечего тебе там делать! И вообще никому!
– Так про зомби и мертвецов никто и не говорит, вроде… Просто в полночь телефон звонит, ты отвечаешь и можешь спросить что–то, или пожелать, или…
– Или, или… В общем хватит голову морочить мне и себе – сказки это все. А у меня контрольная завтра. У тебя, кстати, тоже – забыла? И тебе бы лучше к ней быть готовой, чем голову глупостями забивать. Хоть ты и отличница, но что–то я не припомню, чтоб ты учебой в этой четверти блистала.
– Знаю… Не забыла… – Лера вздохнула и начала складывать вещи в рюкзак – Просто ты же знаешь ситуацию… – еще один вздох – Вечером значит не идем никуда?
– Никуда – Таня тоже вздохнула. – Готовиться надо. А то плакал мой отдых на морях. И так я с географией начудила. Ты же знаешь, как это все для меня важно. В этом году предки Мальдивы обещали, представляешь? Я своими соцсетями всех уделаю просто. Особенно Королёву эту… Так что до завтра.
Таня подхватила рюкзак и выпорхнула из класса, оставив после себя шлейф запаха дорогих духов. Хлопнула дверь, и Лера осталось в тишине одна. Нужно было заканчивать с дежурством, и идти домой. А дома… Дома мать, наверное, опять напилась. Опять будет приставать со всякими разговорами. А потом, что самое страшное, дико и жутко хохотать…
Лера, до недавнего времени, жила одна с матерью. Отец ушел от них много лет назад, не выдержав жизни с запойной и безумной в алкогольном опьянении женой. Не остановило его даже наличие, тогда еще совсем маленькой, Леры. Просто в один день он собрал свои немногочисленный вещи и исчез из жизни своей дочери навсегда, чем доставил ей немало страданий и слез. Она много раз проклинала отца, хотя даже почти и не помнила его, ненавидела и…простила… Жалела только о том, что с тех пор он так и не появился, хотя бы ненадолго. Жалела по-честному, без злости.
Мать же после ухода отца пустилась во все тяжкие, предоставив дочь самой себе. Лера, вдоволь наглядевшись на дно человеческой жизни, куда ее тянула собственная мать, твердо решила, что подобный путь точно не для нее и со всем упорством взялась за учебу. Целыми днями она просиживала за учебниками и книгами, уносившими ее далеко от творившейся вокруг действительности, и дававшими ей семью и счастливое детство – все то, чего она была лишена в реальном мире.
Так все и шло. До тех пор, пока Лера из тихой и доброй девочки не стала превращаться в весьма привлекательную девушку. Что, в свою очередь, влекло за собой повышенное внимание далеко не лучшей части мужского населения городка, постоянно ошивавшейся в их квартире. Тогда-то Леру и забрала к себе бабушка. Седая маленькая старушка, выплакавшая все глаза по своей беспутной дочери, стала для Леры второй и настоящей матерью.
Но Лерино счастье продолжалось недолго – дало о себе знать подорванное здоровье старушки, и она надолго угодила в больницу, оставив свою любимицу одну. Дабы не оказаться на карандаше у опеки, Лере пришлось временно вернуться на прежнее место жительство – в квартиру матери, давно превращенную той из нормальной двушки в какое-то темное логово.
Это стало непростым испытанием. Вообще, если отбросить все детские мечты и рассуждения, то день, когда бабушка забрала ее к себе, и Лере уже не надо было контактировать с матерью, был для нее самым счастливым, каким бы жестоким это кому не показалось. А теперь бабушке было плохо, и с каждым днем становилось все хуже…
– Тань, я не знаю, что делать… – Лера печально смотрела в окно, сидя на парте – Вчера мать опять скандал закатила… Не успела я порог переступить, как началось… Почему так поздно, да где была… А вот твой отец… А вот бабка… – Лера запнулась – И ничего что она в больнице – вообще плевать. Это край… Если с бабушкой что-то… Я не знаю, Тань...
– Если ты опять хочешь про кладбище речь вести, то сразу нет. – Таня, возившая влажной тряпкой по доске, прервала свое занятие и обернулась к подруге. – Я все понимаю, тебе тяжело, но это не повод заниматься ерундой. В конце концов ты можешь пожить у меня.
– Сейчас да – могу. А что потом? Потом… Если бабушка…
– Никаких если! Я понимаю, что ты в отчаянии. Но нельзя же… – Таня ненадолго задумалась. – Слушай, я тебя знаю. И то, что я тебя уговариваю, может это даже хуже… Ты ведь всегда делаешь все наоборот. Но это может быть просто опасно! Вспомни хотя бы Светку – пошла туда, зимой еще, думала дела свои наладить, а потом пришла домой, спать легла и померла.
– Сердце у нее не выдержало просто.
– А я про что?! Или у тебя сердце железное?
– Светка больная была с рождения. Порок сердца, или вроде того… Потому и пошла туда.
– Послушай, все будет хорошо. Твоя бабушка поправится, и вы заживёте как прежде. – Таня взяла подругу за руку и виновато затараторила. – Слушай… Можешь за меня сегодня додежурить? Мне просто домой срочной надо. У нас сегодня там мероприятие небольшое… – состроив умилительную мордочку, она вопросительно смотрела на подругу.
– Да конечно… Без проблем. – Лера даже не очень обратила на несколько неуместную, в контексте их разговора, просьбу подруги, пребывая в тяжёлой задумчивости. Ее мало беспокоили дополнительные нагрузки и внимание Тани. Да и дома ей делать было нечего. Занимала все ее время и силы только одна мысль – как помочь бабушке. И она знала как, все больше утверждаясь в необходимости этого пусть и сомнительного, но дающего хоть кукую-то надежду, мероприятия.
15 февраля. 23:55. Кладбище.
У кладбищенских ворот снега не было, его, помятуя о постоянном людском желании навестить своих усопших, регулярно чистили, хоть кладбище и находилось на отшибе, практически за городской чертой. А вот дорожки в дальнем конце старого запущенного парка, через который так удобно было срезать путь, имели вид, мало отличающийся от окружающих их сугробов.
Напрыгавшись по глубокому снегу, Света даже согрелась, хотя на улице был немалый градус мороза, прохватившего ее сразу при выходе из подъезда. Пришлось даже расстегнуть куртку, чего ей категорически не разрешалось делать. Теперь же, стоя перед кладбищенскими воротами на пронизывающем февральском ветру, она, вдруг осознала, как устала и хочет домой.
Чуть больше месяца назад, когда они с классом отмечали наступивший уже новый год в любимой пиццерии, кто–то из пацанов (Димка Петров, кажется) рассказал историю про то, как на нашем городском кладбище исполняются любые желания. Нужно просто прийти туда ровно в полночь и ответить на телефонный звонок находящегося там каким–то неведомым образом телефона. И вот если ты не сбежал оттуда в ужасе, а, пересилив себя, ответил, то можешь изложить таинственному собеседнику свое самое заветное желание или какой-то неразрешимый вопрос. И будь уверен, что ответ ты получишь в полной мере, а желание твое к утру исполнится. И вроде бы даже какой-то Димкин знакомый, из другой школы, просто «по приколу» пошел туда и попросил новый дорогой телефон. А когда он, проснувшись утром, начал искать в одежде свой старый телефон, то обнаружил на его месте новехонький аппарат последней модели с ценой сопоставимой с двумя месячными зарплатами его родителей. Сам Димка туда не ходил, конечно же, просто потому что ему ничего не надо, но в искренности своего знакомого был полностью уверен.
Тут же кто-то начал припоминать что тоже что-то такое слышал и даже с кем-то из его знакомых происходило нечто подобное. Все знакомые, конечно же, по тем или иным причинам находились вне досягаемости, и засвидетельствовать произошедшее не могли, но история была интересная и будоражащая нервы.
Светка слушала, открыв рот, и в ее голове на повторе крутилась одна мысль – «мне нужно туда». У Светки с рождения было очень больное сердце и прогнозы врачей год от года не вселяли надежд. Самые дорогие и лучшие лекарства не давали желаемого результата, и ей лично уже не раз приходилось слышать из уст врачей такое нехарактерное для них слово – «чудо».
Поселившись в Светиной голове, мысль о ее шансе на чудо уже никуда оттуда не ушла. И спустя месяц привела ее в холодную ночную пору к кладбищу. Света глянула на дисплей телефона – 23:59. Совсем скоро… В тот же миг цифры на телефоне сменились на четыре нуля, и в зимней ночи зазвучал телефонный звонок. Это был самый простой рингтон, имитирующий сигнал старых дисковых телефонов. Исходил он откуда-то из глубины кладбища, но был достаточно отчетливо слышен даже сквозь завывания ветра. Света, зажмурившись, шагнула в ворота.
Пройдя по центральной аллее, она свернула направо, ориентируясь на звук, прошла мимо могилы ее бабушки, умершей два года назад, шепотом с ней поздоровалась, и увидела впереди, и чуть вправо неясный слабый свет – так светит лежащий на столе телефон. На миг замерев, Света чуть не побежала без оглядки обратно, но бросив взгляд на могилу бабушки – смелой и мужественной женщины фронтовички, собралась и двинулась на присоединившийся к звуку свет.
Телефон действительно лежал на покосившемся столике, вкопанном возле старой безымянной сейчас могилы, заросшей по периметру какими–то кустами. На облезлом металлическом кресте имелась какая–то табличка, но прочесть написанное на ней не представлялось возможным по причине темноты и ее ветхого состояния. Телефон же продолжал звонить. Светка отвела взгляд от могилы и сосредоточилась на устройстве. Требовалось решиться на последний шаг. И вдруг, испугавшись того что она не успеет и звонок сорвется, оставив ее ни с чем, Светка схватила гаджет и приняла вызов.
В первые несколько секунд в трубке было слышно только какое–то лёгкое шипение и потрескивание, как при прослушивании старых пластинок. Потом послышался негромкий гул, из которого как будто бы вырос голос:
Света, от неожиданности, потеряла дар речи и, как она обнаружила, попытавшись бросится прочь, способность двигаться.
– Говори. Не бойся – продолжал голос. Он был тихим, глубоким и ровным, исходившим как бы откуда-то издалека, преодолевая множество препятствий. – Чего ты хочешь?
– Я?.. – пискнула, немного очухавшаяся Света. – Мне…
– Ты можешь попросить все, чего ты хочешь. И, будь уверена, твое желание исполнится в точности. Но, вынужден тебя предупредить, есть условие…
– Ка…какое? – выдавила из себя Света.
– В награду за исполнение твоего желания мне кое-что от тебя потребуется… – на последнем слове голос, как показалось Свете, сделал некоторое ударение.
– А-а… Что? – уточнила немного уже осмелевшая Света.
– Это ты узнаешь только тогда, когда озвучишь то, с чем пришла. Такие условия. Но…ты можешь отказаться. Сейчас… – голос затих, потом снова вырос. – После того как ты выскажешь свое желание, пути назад уже не будет. Можно подумать…
– Я согласна! – выпалила Света неожиданно для самой себя. – У меня другого шанса нет…
– Хорошо. – после паузы ответил голос. – Я слушаю.
– Хочу… – начала Света, запнулась, и начала снова – Я хочу…не болеть… Хочу выздороветь! Чтоб все прошло! Понимаете?! – страх ушел, и разволновавшаяся девочка почти кричала.
– Да. – все так же ровно ответил голос. – Я понимаю. Это легко. Теперь условие…
– Я слушаю, да-да…говорите… – заторопилась Света.
– За мою услугу мне нужна жизнь по-настоящему близкого тебе человека, его душа… – в трубке что-то заклокотало, после чего голос продолжил. – Ты должна привести этого человека ко мне сюда, где я смогу забрать его жизнь. Либо…отдать мне свою. И не надо пытаться меня обмануть… Из этого ничего не выйдет.
– Но… – Света похолодела, забытые ею мороз и ветер, вернувшись в сознание, принялись с новой силой терзать ее тело и, казалось, душу. – Я не могу… Близкого человека… Я… Зачем же мне такое желание, если я за него отдам вам чью-то жизнь?..
– Такие условия… – непреклонно повторил голос.
– Нет…подождите…Я…я не хочу!..
– Такие условия. Ты была предупреждена.
Ужас и отчаяние объяли Свету, мысли закружились в голове бешеным вихрем, обжигая мозг своими раскаленными краями. Больное Ее сердце выстукивало прерывистый галоп, легкие судорожно сокращались, а глаза уверенно лезли из орбит. Это была катастрофа. Придя сюда за здоровьем, Света теряла саму жизнь. Она этого еще не решила, но подсознательно считала уже свершившимся фактом, ведь она никогда, ни при каких обстоятельствах не позволила бы свершиться тому, что предлагал ей голос – отдать жизнь близкого ей человека, да вообще какого-либо человека, за свою.
– Нужно решить. – напомнила о себе трубка, как будто приросшая к ее голове. И Света решила.
– Я… – начала она, подавившись слезами, продолжила – Я согласна… Забирайте меня…
– Хорошо. – отозвался голос. – Жертва принята. – в телефоне что–то щелкнуло, и все стихло.
Больше ничего не произошло – Света все так же стояла возле той же самой могилы с телефоном возле уха, разве что ветер немного стих и стало теплее. Положив телефон на место, она сначала задом, боясь повернуться к зловещему месту спиной, стала удаляться к выходу. Отойдя таким образом на безопасное, как ей показалось, расстояние, Света резко развернулась и бегом бросилась по кладбищенским дорожкам к спасительным воротам. Осталась позади могила бабушки, осталась большая часть центральной аллеи. Света замедлила свой стремительный бег и, тяжело дыша, перешла на размеренный шаг. Все закончилось. Это, видимо, просто чья-то дурная шутка. Нужно просто все это поскорее забыть. Вот сразу за воротами взять, и забыть. Да, именно так.
Размышляя таким образом, Света достигла ворот, даже уже шагнула за них, но…перешагнуть не смогла… Вернее она видела, как она вышла с кладбища и направилась в сторону дома, но видела она это все…со стороны, через кладбищенские ворота.
Поняв, что она осталась тут навсегда, Света смотрела как медленно и тихо, словно во сне, двигается по дороге ее тело, как оно исчезает за поворотом, и горько тихо плакала.
– Не плачь, внученька. Все хорошо. Теперь ты со мной. Не плачь. – Света обернулась на голос и увидела стоящую неподалеку бабушку. С разных сторон выходили на аллею и другие люди. Света знала некоторых из них, как знала она и то, что все они уже умерли.
20 апреля. 23:58. Кладбище.
«Эта дура Светка наверняка все сделала неправильно, вечно у нее все не как у людей – постоянно ноет, скулит, за сердце, чуть что, хватается. По любому все напутала и получилось как всегда у нее…было… Ну ничего, я-то не дурочка блаженная. Что мне нужно – четко знаю, все сделаю как потребуется». – в своих размышлениях Таня уже несколько минут бродила по кладбищу в ожидании полуночи. Пришла она сильно заранее и долго собиралась с духом сидя в парковых зарослях. Когда время подходило к полуночи, она, решившись, бодро вошла на кладбищенскую территорию и, подбадривая себя мыслями о своих преимуществах перед глупой Светкой, принялась искать нужное ей место. Что это за место и, тем более, где оно, Таня, конечно, не знала. Но просто так стоять на месте не могла – было страшно до онемения, и ноги сразу начинали тянуть ее на выход.
В кармане тихонько зажужжал телефон – сработал поставленный на полночь будильник. Практически одновременно с ним, где-то в стороне заверещал телефонный звонок.
– Блин… Чуть концы не отдала. – потирая друг об друга вспотевшие ладони прошептала Таня, от страха присевшая за ближайшую ограду. – Звонок еще такой… Дурацкий… Как в бабкиной квартире.
Телефон звонил где-то недалеко и, двинувшись на звук, Таня быстро обнаружила слабое, исходящее от него, свечение. Дальше было совсем просто.
Не обращая никакого внимания на близлежащую могилу, Таня взяла телефон со столика и, на секунду замешкавшись, приняла вызов.
– Алло… – робко бормотнула она. Ответом был лишь какой-то шум и гул.
– Здравствуй, Таня. – неожиданно всплыл далекий голос. – Говори.
– А… А правда, что у вас все что угодно можно попросить. – страх как–то неожиданно придал ей уверенности, развязав не на шутку язык.
– Верно. Так и есть. – подтвердил голос.
– И все-все исполниться? – несколько недоверчиво продолжила Таня.
– Верно. Так и есть. – так же бесстрастно повторил голос.
– Хорошо. Тогда я готова.
– Вынужден предупредить – за выполнение твоего желания, мне кое-что…
– Я согласна. – нетерпеливо перебила Таня.
– Кое-что от тебя потребуется. – ничуть не сбившись закончил голос.
– Я согласна. Мне просто очень нужно, понимаете? Я не вынесу если в этом году все сорвется, понимаете? Это важно!
– О том, что это. – продолжал голос. – ты узнаешь только после того как озвучишь свое желание, и отказаться уже будет нельзя. Это можно сделать сейчас. Подумай…
– Нет. Я готова. Моя судьба на кону…
– Слушаю. – согласился голос.
– Понимаете. – сбивчиво начала Таня. – У меня учеба не задалась. С географией вообще беда… Я все этот не исправлю до конца года. А мне предки…родители…они обещали, в общем, если я плохо закончу, то в этом году никаких поездок на юг. А это должны быть Мальдивы, понимаете? А я не могу, понимаете, не могу туда не поехать! Это будет крах всего! Это, может быть, мой шанс вырваться отсюда… Следующий год выпускной, и я не собираюсь торчать в этом захолустье. Пред…родители конечно отправляют меня учится в МГУ, у них такие возможности есть, но мне это не нужно, понимаете. Я на лохушка какая–то, чтоб пять лет жизни терять с носом в учебнике. Я жить нормально хочу! Я прирождённый блогер, понимаете! Я смогу этим зарабатывать без этой глупой учебы. Мне просто сейчас нужны подписчики. А без этой поездки я могу о них забыть, понимаете? – Таня выпалила это все на одном дыхании и была остановлена только голосом в трубке.
– Хорошо. – кивнула неведомо кому Таня. – Я хочу, чтобы родители, несмотря ни на что, отвезли меня на Мальдивы.
– Я услышал. Это просто. Теперь условие. – голос помедлил. – За мою услугу мне от тебя нужна жизнь по-настоящему близкого тебе человека. Его душа. Ты должна привести этого человека ко мне сюда, где я смогу забрать его жизнь. Либо отдать мне свою. И не пытайся меня обмануть, Таня. Со мной это не пройдет.
Мелкая дрожь пробежала от Таниной макушки до пяток, затерявшись где–то в кладбищенской траве. Она, идя сюда, почему-то никак не думала, что все может завершиться таким страшным условием, ее вело только ощущение обязательного для нее чуда – ведь не может же с ней, умницей и красавицей, любимой дочкой богатых родителей, произойти какая-то нелепость, вроде той, что приключилось с этой дурой Светкой. Но все повернулось несколько иной стороной. Впрочем, это тоже было несложно, потому что отдавать свою жизнь Таня никому не собиралась – не такой она была человек, не то что некоторые слабаки. План созрел сам собой.
– Я согласна. – твердо и с задумчивой улыбкой сказала она в трубку. – Я приведу близкого…
– Хорошо. – отозвался голос, и в трубке все стихло.
30 апреля. 18:05. Квартира Тани.
– Слушай, не делай этого, серьезно тебе говорю. У меня плохое предчувствие. – Таня с серьезным лицом сидела на столе и обращалась к стоящей к ней спиной у окна Лере. – Иди домой, отдохни… Завтра выходной… Надо тебе расс…
– Расслабиться? – резко оборвала ее Лера. – Ты думаешь это как-то возможно в том месте где я сейчас…обитаю? Хотя, кому я говорю… Твоя самая большая проблема в жизни – недостаточное количество лайков к твоей фотке. У тебя домашние тапочки дороже всего того, что на мне надето… Так что не надо, Таня… Не обижайся, но…не надо… – Лера немного помолчала, рисуя на запотевшем стекле узоры. – Да и вообще, ты же сама сказала, что чем больше меня отговаривают, тем сильнее я упираюсь. Это чистая правда, Тань. Поэтому оставь это… Я пойду туда сегодня и, либо у меня все будет хорошо, либо мы уже не увидимся…
– Лера. – Таня, спрыгнув со стола, тронула подругу за плечо, та не отреагировала. – Лер…я волнуюсь просто…
– Все – Лера резко обернулась и вышла из комнаты. Таня слышала, как она попрощалась с ее мамой «До свидания, теть Лен», потом хлопнула входная дверь и все стихло.
Лера совсем не помнила свой путь сюда. Не помнила свои ощущения. Не осознавала себя вообще. Момент, последовавший за ее уходом из квартиры подруги, утонул в тумане, рассеять который смог только резкий телефонный звонок посреди пустого, освещенного лишь луной кладбища.
Она практически не испугалась. Только немного задумалась, не до конца осознавая себя в этом времени и пространстве. Телефон дребезжал вибрацией на столике у могилы неподалеку. На дисплее, ожидаемо, отображалось сообщение о неопределенном номере и картинка с чем-то похожим виды природы – Лера не обратила на это особого внимания, изучая место.
Могила явно была старой и заброшенной, утонувшей в высокой траве и кустах дикой розы, по теплому времени уже обильно усыпанных листвой. Информация на кресте не читалась, но Лера, вдруг, поймала себя на мысли, что это все (крест, кусты, ограду) она уже где–то видела, причем совсем недавно… Точно! Это же картинка на телефоне! Она бросилась к надрывавшемуся аппарату, в надежде разглядеть имя хозяина могилы, но звонок вдруг оборвался, дисплей погас, и кладбище погрузилось в вязкую тишину.
Только сейчас Лера почувствовала страх, вернее даже ужас. Он холодной железной крошкой засыпался ей за шиворот и побежал вдоль всего позвоночника, разойдясь от него по всему телу. Нет, ее пугало не кладбище, не жуткий звонящий телефон с фотографией старой могилы, не, даже, мистическая природа происходящего. Ей было до ужаса жаль упущенного шанса – только что она могла изменить свою жизнь, просто сняв трубку, но из–за какой–то глупой возни все пошло прахом, причем, в данном случае, в буквальном смысле.
– Идиотка. – злобно сквозь зубы прошипела Лера, и ударила себя телефоном по голове. – Дура тупая! Чего ты туда полезла… – еще один удар, после которого телефон, вдруг, отчаянно затрезвонил.
От неожиданности Лера дернулась и отбросила телефон в траву, но, тут же спохватившись, бросилась за ним на четвереньках и, не обращая внимания ни на какие изображения, приняла вызов.
– Алло! – деревянным языком выговорила она.
– Здравствуй, Лера. – после недолгого молчания произнес глухой голос. – Кажется ты не одна. Включи громкую связь.
–Я?.. Что?.. – непонимающе округлила и без того немаленькие глаза Лера. – Никого со мной нет… – тут она услышала шелест травы и увидела фигуру, показавшуюся из-за розовых кустов.
– Дура! – с какими–то шипящими интонациями произнесла фигура. – Чуть все не запорола! От тебя я такого не ожидала… – фигура вошла в освещенный луной участок и оказалась…Таней. Только это была какая-то другая Таня – лицо искажено странной гримасой из ненависти, презрения и торжества. Это было совсем не похоже на знакомую Лере с детства подругу.
– Ну, что смотришь? – продолжала тем временем странная Таня. – Не ждала? Конечно не ждала, ты же вся такая в себе, вся такая в проблемах! – и продолжила уже в сторону телефона, который Лера все еще держала в руке. – Это она! Я привела! Как обещала, слышите?!
– Да. – отозвался из динамика голос, показавшийся таким образом еще более далеким и зловещим. Помедлив несколько секунд, он продолжил. – Жертва не принята.
– Что? – злобная гримаса на лице Тани сменилась недоуменным выражением. – Как?.. Я же… Все…все как договаривались!
– Я предупреждал, что не надо пытаться меня обмануть. Это не выйдет. – объяснил голос.
– Но… Я… Я не обманывала. – лепетала Таня жалким умоляющим голосом, низко склонившись над гаджетом. – Все же как…вы же сами…
– Ты обещала мне близкого человека. Человек, которого ты привела тебе не близок. Может когда-то давно, но не сейчас. Ты просто держала эту девушку поближе к себе, чтобы в удобный момент воспользоваться этим. Так всегда и происходило. Она была твоей некрасивой подружкой, бедной подружкой, отличницей, которая может помочь в школе, жилеткой в которую можно поплакаться и кем угодно еще…но только не близким человеком. Ты для нее – да, но не она для тебя. Ты так привыкла, теша свое самолюбие, убеждать себя в ее близости к тебе, что сама забыла, как на самом деле она от тебя далека. Ты обманула себя, а потом и меня. – голос надолго замолчал, тишину нарушали только треск и гул из динамика телефона. Девушки замерли в оцепенении не в силах отвести глаз от аппарата. Наконец он продолжил. – Я хочу услышать твое желание, Лера.
– М-мое? – не ожидавшая такого поворота Лера замешкалась. – Я просто… Просто хотела, чтобы моя бабушка выздоровела и прожила еще много лет… Больше ничего…
– Хорошо. – подытожил голос и, после паузы, добавил. – Жертва принята.
Звонок оборвался и все вокруг как-то потускнело – звуки, запахи, даже луна, словно испугавшись, прикрылась набежавшей тучей.
Положив телефон на стол, Лера взяла подругу, трясущуюся мелкой дрожью, за руку, и повела к выходу.
– Пойдем. Пойдем, Тань… Все закончилось. Не знаю, что это было, но все закончилось… Все хорошо…
Они вышли на центральную аллею и двинулись к выходу. Постепенно прояснились звуки и запахи – как будто отложило уши и нос. Снова выглянула луна, осветив своим неясным светом их путь, во все время которого Таня панически пыталась решить одну задачу – «Что же теперь будет с ней».
Уже подходя к воротам, она решила, что завтра, на свежую голову все хорошенько обдумает и найдет какой-нибудь выход, как уже достаточно плавный ход ее мыслей неожиданно разбился о какое–то препятствие, как будто кто-то возвел невидимый барьер прямо в кладбищенских воротах. Она продолжала видеть себя уходящую с Лерой в сторону парка, и пыталась бросится вдогонку, но барьер был крепок. Он не пропускал даже ее дикие крики, направленные в след уходящим. В панике Таня безуспешно попыталась перелезть через забор, пролезть между его прутьями и, наконец, схватила тяжелый лом, забытый кем–то из местных рабочих - в надежде разбить проклятье, но тут кто–то положил ей на плечо руку.
– Успокойся, Тань. Все хорошо. – прозвучало из–за спины.
– С-светка? – не веря своим собственным словам, спросила Таня. Обернувшись же она действительно увидела свою умершую почти три месяца назад одноклассницу под ручку с ее давно покойной бабушкой.
– Теперь ты с нами. – вкрадчиво проговорила старушка и протянула ей свою морщинистую руку.
1 мая. 09:25. Квартира Лериной матери.
Лера проснулась от телефонного звонка. Еще не отойдя от тревожного после вчерашних событий сна, она сняла трубку.
– Алло, Лерочка? Внученька, это бабушка! Меня уже выписывают! Дядя Боря вызывает такси, скоро буду! Маме привет передай, пожалуйста. Пригласи ее вечером на пирожки. Вы же самые мои родные! Самые близкие!
