В подземном переходе, между фруктовым киоском и отделом с никому не нужными побрякушками, работает часовых дел мастер. Сейчас люди отдают часы в ремонт реже, чем раньше, поэтому, в основном, он зарабатывает починкой обуви, ремней, сумок, зонтов. В общем, делает то же, что и работники тысяч вот таких закутков в подземных переходах по всему миру.
Часовщик немолод, с седой бородой, всегда в белоснежной рубашке. На лоб у него вечно сдвинуты очки — непонятно, зачем, ведь он почти никогда их не надевает. Он сохранил превосходное зрение и виртуозную ловкость рук и, несмотря на возраст, только совершенствуется в своём мастерстве.
Тем вечером все соседние магазинчики уже закрылись, и даже продавец из киоска с шаурмой у лестницы опускал жалюзи. Мастер заканчивал работу над туфлями, подпевая шипящему приёмнику. Тут дверь открылась, вошёл посетитель и поздоровался:
— Добрый вечер.
— Добрый, добрый, — отозвался мастер. — Забрать заказ или сделать? Я скоро закрываюсь, готово будет не раньше завтрашнего полудня.
— Сделать заказ.
Часовщик отвлёкся от работы и посмотрел на вошедшего. Перед ним стоял молодой человек, ничем особенно не примечательный. Разве что, можно отметить чёрные волосы, собранные в длинный хвост — да и то сказать, кто ж разберёт моду теперешней молодёжи, это ещё самое безобидное, что можно увидеть.
Но мастер понимающе хмыкнул и надел очки с дужкой, перемотанной синей изолентой. Взглянув сквозь очки, он степенно отложил работу, поправил воротник рубашки, легонько откашлялся.
— Что ж. Признаю, не ожидал так скоро. Вроде бы никаких предпосылок не было, да и обещали мне... Но, если время пришло…
— Что?.. А, да нет, я по другому вопросу. У меня выходной сегодня.
Мастер шумно выдохнул.
— Так вы, голубчик, хоть бы униформу сменили, — сказал он укоризненно. — Пугаете ж народ почём зря. Присаживайтесь. Меч вон в уголок поставьте.
Ангел смерти сел на деревянный табурет.
— Итак? — спросил часовщик, возвращаясь к работе. — Чем могу помочь?
— Мне порекомендовали вас, как непревзойдённого мастера по ремонту душ, — сказал ангел. И добавил, — простите, что напугал… времени зайти домой не было.
— Непревзойдённый или нет, но пока никто не жаловался, — ответил мастер, придирчиво осматривая набойки. — Вы кругами-то не ходите, молодой человек, говорите, что нужно.
— Я хочу, чтобы вы починили мою душу, — решительно сказал ангел.
Мастер поставил готовые туфли на полку и обратил всё внимание на клиента.
— А что же не так с вашей душой?
— Посмотрите сами. Я не могу нормально жить, отражается на работе, а для меня это самое важное…
Мастер неспешно извлёк из нагрудного кармана жилетки, надетой поверх рубашки, пенсне в золочёной оправе. Приподнял очки и поднёс его к глазам.
— О-о-о, — протянул он. — Какая красота. Так и сверкает. Возможно, горячности сверх меры, но это дело молодости… упрямства тоже хватает... Здоровая гордость на месте, вера… хм, хочу сказать, вам повезло, обычно к вашему возрасту веры становится вполовину меньше. Так-с, тревога, страх, одиночество — ну, иногда без этого никуда, опять же, не вижу ничего критичного, всё в пределах нормы, справитесь. Сочувствие вижу, доброту... О, сколько любопытства, интереса и… доверия? — мастер отложил пенсне и сцепил на животе руки с аккуратно подстриженными ногтями. — Молодой человек, у вас прекрасная, чуткая, идеально функционирующая, живая душа. Что же вы хотите в ней починить? Да, вы уж простите, что я вас человеком называю, знаете, к старости многие границы стираются, мне всё одно — что ангел, что человек.
— Уберите ненужное, — отрезал ангел. — В Ведомстве смерти всё это только мешает. Подкрутите мне работоспособность и энергию на максимум. И, главное, эмпатию отключите.
— А если работу сменить вздумаете?
— Что вы! — воскликнул ангел. — Знаете, сколько я к этому шёл?! Нет, исключено.
Мастер поцокал языком, покачал головой, снова поднёс к глазам пенсне, мурлыча под нос.
— Так-так, давайте глянем ещё раз. Я даже не знаю… нет, ну какая же красота всё-таки. Хмм… а это у нас что такое? Не может быть… Любовь?
Мастер чуть подался вперёд.
— Да, точно. Несколько неоформленная, впрочем, это неважно… ведь глубина, цвет, направление… Силы небесные, я впервые такое вижу!
— Чёрт побери, давайте я вам просто заплачу, и вы сделаете то, что я прошу! — ангел инстинктивно закрылся крылом, хоть в этом и не было смысла.
— Я попрошу не выражаться в моём кабинете, — строго сказал часовщик. — Пришли, так будьте добры потерпеть. Я вот что вам скажу. Душу починить – хотя, в вашем случае, скорее изуродовать — дело несложное. Вот обратно вернуть — уже проблематично. Все инструменты у меня есть, — он указал на дверцу встроенного в стену сейфа. — Вы давно не мальчик, а я вам не отец, чтобы отговаривать. Но, знаете, я много душ повидал на своих веках и, хочу сказать, в вашей заключён колоссальный потенциал. Не ошибусь, если скажу, что вас на работе уже отмечали?
— Да. Вот на этой неделе Аристарх Игнатьевич на премию представил.
— А, Аристарх. Повезло вам с начальником, грамотный, хороший. Так вот, смотрите. Всё, чего вы добиваетесь — заслуга вашей души. А она, повторюсь, у вас прекрасная. Я могу сейчас взяться за неё, и, да, вам сразу станет проще. Но вы будете только рядовым исполнителем, одним из многих.
— У нас такие и ценятся.
— Не скажите, не скажите. Знавал я Аристарха, с ним вполне можно общий язык найти. Ну да ладно. Если вы не знаете, как с этим справляться — сейчас всё сделаем. Я вас понимаю, это очень сложно — попробовать извлечь потенциал, внимательно изучить всё, что может пригодиться. Вы правы, это не каждый потянет. Здесь нужно много работать, вкладываться в развитие, ошибки будут неизбежны, что поделать. Мало, кто осилит, это задача для профессионалов. Ох, что-то разболтался я, простите старика. Давайте приступим, а то поздно уже.
Мастер поднялся и направился к сейфу.
— Постойте.
Мастер остановился, пряча улыбку в седой бороде.
— Ладно, — сказал ангел. — Я ещё подумаю.
— Что ж, подумайте. А вот часы ваши и впрямь ждут не дождутся внимания. Ведь совсем механизм разболтался, даже со стороны видно.
— Да… тоже всё как-то времени не было в починку отдать.
— Эх, молодёжь. На всё-то у них времени нет. Давайте сюда свои часы. Давайте-давайте. Подождите немного, тут работы-то на пятнадцать минут.
В подземном переходе, освещённом тусклыми лампами, были закрыты все торговые точки, кроме одной. За дверью с написанным на стекле графиком работы трещал старый радиоприёмник. Подпевая ему, седобородый мастер в выглаженной одежде и перемотанных изолентой очках сосредоточенно чинил песочные часы с чёрными кристаллами внутри. Напротив мастера сидел молодой ангел смерти и вроде бы наблюдал за работой, но видно было, что думает он о чём-то своём.
* * *
— Вот и всё, — мастер осторожно слез со стремянки и полюбовался выполненной работой.
Огромные напольные часы — раритет и гордость Кафе остановившихся часов, сверкали, как новые. Конечно, они, как и все остальные, не шли. Но это не повод не следить за механизмом — ведь мало ли что?
— Спасибо, мастер, — сказал бармен. — Садитесь, я сейчас принесу ваш любимый чай.
— О, будет чудесно.
Часовщик внимательным взглядом окинул стены, присмотрелся к одним часам, поправил другие. И заметил те, которых раньше здесь не было — с чёрными кристаллами, в серебряной оправе, снабжённые особым механизмом. Мастер был одним из немногих, кто умел обращаться с таким устройством.
— Ваш чай готов, мастер, — почтительно произнёс бармен.
— Благодарю. Скажи-ка, а давно у тебя этот экземпляр в коллекции?
Бармен прищурился, вспоминая.
— Этот? Месяца три назад, перед Новым годом появился. А что, узнаёте?
— Да, доводилось когда-то давно чинить. Сам знаешь, не забываются ни одни часы, которые прошли через руки.
— Это точно.
— Пойдём, посидишь со мной, поболтаем.
В маленьком кафе с нестандартным интерьером сидели котоглазый бармен и мастер часовых дел и сломанных душ, оба в костюмах с иголочки. Они пили чёрный чай с молоком, отламывали кусочки овсяного печенья и беседовали на темы, которые вряд ли будут интересны кому-то, кроме страстно увлечённых профессионалов.
Стоял холодный мартовский вечер, вокруг кафе шныряли взъерошенные мартовские коты. Уже не за горами был апрель, когда окончательно сойдёт снег, откроется уличная веранда, а там… а что будет дальше, покажет время.
«А всё-таки, — думал часовых дел мастер, с наслаждением отпивая чай. — Куда же я подевал ключ от того сейфа? Впрочем, пусть его. Может, это и к лучшему».
