Американо-испанская война 1898 года — это блестящий пример того, как из небольшого взрыва можно раздуть большую войну. О том, как ловко сыграть роль защитника «угнетённых», падении испанской колониальной империи и рождения пропаганды в СМИ.
1. Причины войны и поводы к ней
На протяжении всего XIX века Соединённые Штаты занимались кубинским вопросом по простому принципу: либо Куба будет наша, либо пусть остаётся испанской. Испания тех лет уже перестала быть грозной силой и не представляла такой угрозы, как возможность, что остров окажется в руках другой сильной европейской державы. С момента, когда в 1808-1809 годах Томас Джефферсон начал намекать, что неплохо бы Кубе попасть под влияние Вашингтона, США заняли выжидательную позицию. Томас Джефферсон рассматривал Кубу как объект американской аннексии. В 1820 году он заметил, что Куба является «самым интересным дополнением, которое когда-либо можно было внести в нашу систему государств».
Также Джефферсон дал указание тогдашнему военному министру США Джону Кэлхуну, что США «должны при первой же возможности захватить Кубу». Остров оставался под испанской короной, а американцы спокойно прикидывали, когда же выпадет удачный момент для захвата, используя дипломатические каналы и разведывательные миссии для оценки ситуации и поиска возможностей для вмешательства.
Томас Джефферсон был одним из тех, кто стоял у истоков формирования глобальных интересов США на Кубе.
США стремились заполучить Кубу по нескольким причинам. Во-первых, остров находился в стратегически важном месте у входа в Мексиканский залив — идеальная позиция для контроля морских путей и обеспечения безопасности южных границ. Контроль над заливом позволял США защищать не только свои морские пути, но и важные экономические интересы, связанные с торговыми маршрутами и доступом к Центральной и Южной Америке. Кто же откажется от такого стратегического преимущества?
Во-вторых, Куба была настоящей сокровищницей природных ресурсов и важным сельскохозяйственным центром, особенно по части сахара и табака. Сахар был ключевым экспортным товаром и важной частью экономики США, так как спрос на него рос не только внутри страны, но и на международных рынках. Табак, в свою очередь, был не менее важным ресурсом, который пользовался большим спросом в США и Европе, что делало его производство крайне выгодным. А кто бы не захотел иметь свой собственный запас сладостей и сигар?
Куба по праву заслужила репутацию «сигарного центра мира». Её долгая история производства сигар и уникальные методы выращивания табака сделали её неотъемлемой частью мирового сигарного наследия.
И, конечно, южные штаты США мечтали расширить территорию рабовладения, поскольку это было важным условием для сохранения их экономической и политической власти. Экономика юга сильно зависела от рабского труда, и расширение территорий с рабовладением могло бы укрепить их позиции в противостоянии с северными штатами, где движение за отмену рабства набирало силу. Куба с её существующей системой рабства стала бы прекрасным дополнением к их «коллекции рабовладельческих территорий» — как новый ценный трофей, который существенно укрепил бы их политическую и экономическую власть.
К середине XIX века ситуация изменилась: США аннексировали Техас, а также захватили Калифорнию, Аризону и Нью-Мексико. Расширив свои территории на побережье Мексиканского залива, американцы переключили внимание на Кубу. Контроль над Кубой обещал укрепить позиции США в Карибском регионе и обеспечить дополнительную безопасность торговых путей. Президент Джеймс Бьюкенен даже предложил Испании продать остров за 200 миллионов долларов. Испанцы отказались, а затем переговоры и вовсе отложили — не до Кубы было, ведь Север и Юг США увязли в гражданской войне 1861-1865 годов.
1. Карта Соединённых Штатов на 1836 год.2. Карта США во время Гражданской войны.
После отмены рабства в США начались значительные перемены. В конце XIX века Штаты стремительно шагнули на путь империализма, словно торопились захватить всё, что попадётся под руку. Их внешняя политика была пронизана экспансионизмом, пропитанным идеями американского превосходства и даже намёками на социальный дарвинизм. Доктрину Монро, конечно же, трактовали максимально широко — чтобы оправдать любые амбиции по контролю над другими территориями. Доктрина Монро, провозглашённая в 1823 году, утверждала, что любые попытки европейских держав вмешаться в дела Западного полушария будут рассматриваться как агрессия против США. В ответ США обязались не вмешиваться во внутренние дела Европы. Со временем это положение стало использоваться для оправдания экспансионистской политики Соединённых Штатов в регионе.
Из послания президента Джеймса Монро к конгрессу:
По необходимости мы в гораздо большей степени оказываемся вовлечёнными в события, происходящие в нашем полушарии, и выступаем по поводам, которые должны быть очевидны всем хорошо осведомлённым и непредубеждённым наблюдателям. Политическая система союзных держав существенно отличается в этом смысле от политической системы Америки… Поэтому в интересах сохранения искренних и дружеских отношений, существующих между Соединёнными Штатами и этими державами, мы обязаны объявить, что должны будем рассматривать попытку с их стороны распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность нашему миру и безопасности. Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы. Но что касается правительств стран, провозгласивших и сохраняющих свою независимость, и тех, чью независимость, после тщательного изучения и на основе принципов справедливости, мы признали, мы не можем рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Соединённым Штатам»
В конце XIX века Куба снова стала занимать главное место в испано-американских отношениях. Куба была первой крупной целью зарождавшегося американского империализма, который требовал новых рынков для сбыта продукции. Внутренний рынок США уже не справлялся с объёмом продукции, который выпускали американские предприятия, и внешние рынки стали острой необходимостью. Именно стремление к расширению экономического господства в Западном полушарии и доступ к новым рынкам, в том числе в Азии, стали одной из основных причин испано-американской войны.
1 февраля 1898 года американский крейсер «Мэн» вошёл в бухту Гаваны с дружеским визитом под предлогом защиты американских граждан на Кубе из-за революции. В то же время у американских берегов находился испанский военный корабль. 15 февраля «Мэн» взорвался и затонул, унеся жизни всей команды, состоявшей из 266 человек. Американская комиссия, обследовав обломки крейсера, заявила, что причиной взрыва стала подводная мина, возложив ответственность за гибель моряков на Испанию. Испанская сторона, в свою очередь, предположила, что причиной взрыва стали внутренние неполадки, и отрицала свою причастность. Согласие по поводу причин взрыва достигнуто не было, что только усилило напряжённость между странами.
Затонувший крейсер «Мэн» в гаванской бухте.
Хотя версия о подрыве крейсера миной, подведённой испанцами, широко циркулировала в американской прессе, она никогда не выдвигалась официально. Уничтожение «Мэна» не приносило Испании никакой прямой выгоды и лишь увеличивало вероятность конфликта с Соединёнными Штатами, которого испанское правительство стремилось избежать. Существует вероятность, что крейсер мог быть подорван миной заграждения, сорванной течением с якорей и дрейфовавшей по заливу, однако прямых доказательств этому нет.
Сразу после гибели крейсера появилась конспирологическая версия, согласно которой его взорвали агенты американского правительства, чтобы вызвать волну народного возмущения против Испании. Хотя эта версия не имеет подтверждений в виде материальных доказательств, она продолжает пользоваться популярностью. Основное возражение против этой теории заключается в том, что уничтожение «Мэна», одного из немногих современных броненосцев США, было бы неоправданно дорогим шагом, серьёзно подрывающим боеспособность флота.
В 1898 году в Америке был выпущен мультфильм с таким лозунгом: «Помни о Мэне! И не забывай о голодающих кубинцах!»
Мотивы войны до сих пор вызывают множество вопросов. Например, в апреле 1898 года National Tribune в статье «A Land of Magnificent Promise» отметила, что, хотя американцы и воюют на Кубе «только из самых чистых побуждений», «война принесёт США колоссальные материальные выгоды». Это показывает наличие двойных стандартов в риторике США: прикрываясь гуманитарными мотивами, они на самом деле преследовали свои экономические интересы, что смещает акценты с идеологических целей поддержки кубинского сопротивления на материальные интересы.
Как бы то ни было, согласно теории «войны, развязанной прессой», подстрекательство к войне со стороны «жёлтой прессы» стало особенно интенсивным после таинственного происшествия с броненосцем «Мэн». За неделю до гибели «Мэн», 9 февраля 1898 года, Херст опубликовал в своей газете похищенное личное письмо испанского посланника в Вашингтоне де Ломе своему другу на Кубе. В этом письме президент США Мак-Кинли был назван «дешёвым, угодливым политиканом». Посланник немедленно подал в отставку, а испанское правительство заявило, что не может нести ответственность за его частную переписку.
Но давайте не будем торопиться. Давайте обратимся к событиям, которые происходили на Кубе в 90-е годы XIX века.
2. Участники войны. События, связанные с распадом колониальной Испании и началом восстания на Кубе.
В 1898 году на карте можно увидеть границы мировых империй и их колоний. Испания обозначена жёлтым цветом, а Соединённые Штаты — светло-голубым.
Участниками испано-американской войны 1898 года, кроме Испании и США, были также Освободительная армия Кубы и Народная армия Филиппин. Эти армии присоединились к конфликту, стремясь добиться независимости от испанского колониального владычества и надеясь на поддержку США в своих национально-освободительных устремлениях. Испания в то время явно переживала не лучший период: экономические трудности, вызванные ростом государственного долга и спадом производства, бесконечная борьба между консерваторами и либералами, а также революционная деятельность анархистов — всё это ставило страну на грань народного восстания. Казалось, что Испания вот-вот развалится сама по себе, не дождавшись внешнего вмешательства. Этому способствовали неудачная политика управления колониями, восстания в Кубе и на Филиппинах, а также растущий государственный долг, который страна просто не могла контролировать.
Либеральное правительство Сагасты, возглавляемое Пракседесом Матео Сагастой, пришло к власти в Испании в период кризиса. Они стремились сохранить остатки испанской колониальной империи, включая Кубу, Пуэрто-Рико, Филиппины и ещё несколько островов. Эти колонии обеспечивали экономическую выгоду и символизировали остатки былого могущества страны. Правительство цеплялось за них, словно за старые семейные реликвии, которые никак не хотелось отдавать. Сохранение этих колоний было жизненно важным для Испании, так как они обеспечивали экономическую выгоду и символизировали остатки былого могущества страны. Но национально-освободительное движение подрывало эти колониальные устои, и империя начала трещать по швам, как старый корабль, который уже не мог выдержать новых бурь.
Испанский пропагандистский рисунок 1896 года.
В 1892 году на Кубе появилась Кубинская революционная партия, возникшая на фоне нарастания недовольства колониальным правлением Испании и экономического неравенства. Она словно объединяла кубинцев в сплочённую команду, готовую к финальному раунду в игре под названием "Свобода или ничего". Возглавил её никто иной, как знаменитый борец за независимость и политический деятель Хосе Марти — человек, для которого свобода была не просто словом, а смыслом жизни.
Программа партии обещала аграрную реформу, предусматривавшую конфискацию невозделанных земель у помещиков (у тех самых, которые держали землю "для декорации, а не для дела"). Эта реформа пользовалась широкой поддержкой среди бедных крестьян и бывших рабов, которые надеялись получить доступ к земле и начать собственное хозяйство. Для них аграрная реформа была не просто политическим лозунгом, а шансом на лучшую жизнь и возможность вырваться из нищеты. В числе целей были и ликвидация расовой дискриминации, и обеспечение свободы слова, свободы собраний, права на создание профсоюзов и свободы прессы — все те демократические свободы, которые были крайне важны для угнетённого населения Кубы, стремившегося к справедливости и возможности свободно выражать своё мнение, словно предвосхищая то, что для нас сейчас стало само собой разумеющимся.
Хосе Марти — кубинский поэт, писатель, публицист, переводчик, философ и революционер, известный как лидер борьбы за независимость Кубы от Испании.
24 февраля 1895 года восстание наконец-то началось, когда терпение кубинцев окончательно иссякло. Рост налогов, жестокая колониальная политика и отказ Испании проводить какие-либо реформы создали атмосферу, в которой кубинцы больше не могли мириться с положением вещей. Оно превратилось в тяжёлую и долгую национально-освободительную войну, которая длилась до 1898 года.
Почти сразу же, 19 мая 1895 года, в битве у Дос-Риос погиб Хосе Марти — как трагический герой, который не дожил до финала, но заложил основу для победы. Лидерами восстания стали военные: главнокомандующий Освободительной армией генерал Максимо Гомес и его непоколебимые соратники Антонио Масео и Калисто Гарсиа. Восставшие действовали настолько успешно, что уже зимой 1895 года они осадили Гавану. Испанский генерал-капитан Мартинес Кампос, который в то время управлял островом, срочно сообщил в Мадрид о тяжёлом положении и просил провести немедленные реформы. Испанское правительство, конечно, отказалось, и 10 февраля 1896 года заменило Кампоса на генерала Валериано Вейлера. Этот парень решил, что лучше всего справиться с ситуацией можно путём создания концентрационных лагерей и расстрела всех, кто с симпатией смотрел на революционеров. За свою жестокость Вейлер получил прозвище «мясника» — и оно было вполне заслуженным.
Валериано Вейлер-и-Николау — испанский генерал, получивший прозвище «Мясник».
В 1895 году президент Кливленд объявил, что США останутся нейтральными в войне Кубы и Испании. Тем не менее, он принял в Вашингтоне представителя временного повстанческого правительства Кубы, что, скажем так, выглядело как довольно двойственное проявление нейтралитета. В апреле 1896 года, после того, как испанцы арестовали нескольких американских граждан, подозреваемых в помощи кубинским революционерам (генерал Вейлер явно переусердствовал), Конгресс США принял резолюцию, которая объявляла на Кубе состояние войны и требовала от президента вмешаться на стороне повстанцев. США фактически признали кубинцев воюющей стороной, что давало возможность оказывать помощь повстанцам вполне официально.
Но увы, президент Кливленд был против войны, и, несмотря на решение Конгресса, ничего не предпринимал. Всё изменилось после избрания в марте 1897 года нового президента — республиканца Мак-Кинли. Мак-Кинли сразу поднял вопрос о защите Кубы, хотя публично настаивал, что желает решить всё мирным путём. Впрочем, его "мирные намерения" выглядели так, словно он больше готовился к чему-то очень шумному и масштабному.
Уильям Мак-Кинли, младший — американский государственный деятель, 25-й президент Соединённых Штатов Америки.
Испанское правительство не очень-то верило в мирные намерения США, особенно учитывая, что американцы тайно готовились к войне. Чтобы как-то смягчить ситуацию и избежать военного конфликта, в конце 1897 года генерал Вейлер был отозван с Кубы — вероятно, чтобы не наделать ещё больше глупостей.
Тем временем в августе 1896 года ещё одно восстание вспыхнуло в другом испанском владении — на Филиппинских островах. Колониям не хватало ресурсов, управление было хаотичным, а многочисленные восстания и постоянные требования реформ делали ситуацию практически неуправляемой. Испанская армия была растянута по всему миру, и это сравнение с шахматами уместно — каждый ход требовал большого расчёта, но ресурсов на все клетки доски явно не хватало.
У США была своя игра: они надеялись, что смогут добиться своего давлением и угрозами, одновременно готовясь к войне. Американские дипломаты в Мадриде вели себя настолько провокационно, что предъявили испанцам ультиматум, в котором заявили, что войну нужно закончить к 1 ноября 1897 года — как будто это был дедлайн по проекту, а не международный конфликт. Испания ответила на этот ультиматум сдержанным отказом, что лишь увеличило напряжённость. Этот шаг США укрепил уверенность в неизбежности конфликта, и подготовка к войне с обеих сторон только усилилась.
Кубинские повстанцы, которые уже с 1895 года боролись за независимость против Испании.
Мадрид, наконец, пошёл на уступки. Помимо отзыва Вейлера, Испания пообещала предоставить Кубе и Пуэрто-Рико автономию и даже ввести конституции на этих островах. США, в свою очередь, должны были соблюдать нейтралитет и выслать из Вашингтона Эстрада Пальму — представителя временного повстанческого правительства. Казалось бы, компромисс найден! 1 января 1898 года Куба получила автономию, но вот незадача: ни повстанцы, ни США не признали этот шаг. То ли автономия была слишком декоративной, то ли обе стороны уже решили, что дело запахло серьёзными переменами, и не желали соглашаться на полумеры. Это, естественно, не устраивало тех, кто боролся за полную независимость, а не очередной симулякр свободы.
В это время мир тоже не стоял на месте. В Южной Африке назревал англо-бурский конфликт — британцы и буры готовились к серьёзному противостоянию за контроль над ресурсами региона. В Европе нарастало напряжение, а колониальные державы продолжали перетягивать канат за территории и влияние. Испания не хотела терять своё место в этом "клубе империй", и, пытаясь удержать контроль над Кубой, столкнулась с ещё большим сопротивлением.
Джозеф Пулитцер и Уильям Рэндольф Хёрст изображены в полный рост, одетые как «Жёлтый Малыш». Это является сатирой на их роль в формировании общественного мнения в США с целью развязывания войны с Испанией.
После взрыва американского корабля «Мэн» отношения между США и Испанией стали накаляться буквально с каждым днём. 27 марта 1898 года Вашингтон выставил Мадриду ультиматум: уничтожить концлагеря, снабдить нуждающихся кубинцев продовольствием, заключить перемирие с Освободительной армией до 1 октября 1898 года и позволить США быть посредниками в переговорах с революционерами. Под концлагерями подразумевались лагеря, созданные Вейлером для ограничения движения кубинского населения и подавления поддержки повстанцев. Эти лагеря стали символом жестокости испанского правления, и их ликвидация была важным условием для улучшения гуманитарной ситуации на острове.
31 марта Мадрид вроде бы согласился: концлагеря обещали ликвидировать, а на нужды бедствующих ассигновали 3 миллиона песо. Правда, посредничество США не принималось, и этот факт добавлял горчинки в сладкий момент компромисса. Тем не менее, американская администрация, словно не веря в успех, продолжала готовиться к войне, и, честно говоря, всё это выглядело как тщательно продуманный сценарий к драматическому финалу.
На иллюстрации американского художника Фредерика Ремингтона изображена сцена, где грубые испанские полицейские проводят обыск молодой женщины.
7 апреля ведущие европейские державы (Германия, Франция, Россия, Австро-Венгрия, Италия) обратились к президенту Соединенных Штатов с просьбой сохранить мир с Испанией. Даже папа римский Лев XII решил вмешаться и предложил свою кандидатуру в качестве посредника. Однако, знаете, мир не всегда приносит удовлетворение, особенно если у вас есть свои амбиции. Например, Великобритания, учитывая свои разногласия с Германией, посчитала, что поддержка США будет для неё более выгодной, и присоединилась к Вашингтону. В результате все попытки европейских держав добиться дипломатического решения были обречены на провал.
Но не всё было так просто: 9 апреля Мадрид прекратил военные действия на Кубе, осознав, что если дальше тянуть, то дело может обернуться ещё хуже. Испания понимала, что если США начнут военные действия, то Куба — это не единственное, что они потеряют. 10 апреля американский посол в Мадриде, Вудворд, сообщил Мак-Кинли, что испанское правительство готово предоставить Кубе автономию, независимость или даже уступить её Соединённым Штатам — как пожелают в Вашингтоне. Но Мак-Кинли, словно опытный драматург, решил не делиться этой информацией. Вместо этого 11 апреля он направил послание Конгрессу, утверждая, что все попытки сохранить мир провалились. Ох уж, эти политические игры!
19 апреля 1898 года Конгресс США принял «Совместную резолюцию», в которой признавалась независимость Кубы и давалось США право на военную интервенцию на остров, чтобы «освободить кубинский народ от испанских колонизаторов». Вроде как все было благородно — помочь освободиться от угнетателей, а потом, как обещали, «как только будет установлен мир, передать правление и власть на острове в руки его народа». Звучит красиво, но как часто бывает, обещания и реальность — вещи разные, и Куба вскоре это почувствовала на себе.
1898 год. Американский орел расправляет крылья, охватывая пространство от Филиппин до Пуэрто-Рико — расстояние, равное десяти тысячам миль.
25 апреля Конгресс США официально объявил войну Испании. В палате представителей за войну проголосовали 311 человек против 6 — почти единогласная поддержка. В сенате дело обстояло сложнее: 42 голоса за и 35 против. Но вот что интересно: если бы сенаторы знали о телеграмме Вудворда, вполне возможно, что всё могло пойти по другому сценарию, и предложение Мак-Кинли об объявлении войны не прошло бы. Порой всё решают маленькие секреты, скрытые в кармане правильного человека.
Не будем вдаваться в каждую деталь этой войны, но давайте пробежимся по основным событиям, которые перевернули историю и изменили расстановку сил на мировой арене.
Несмотря на то что официально война была объявлена 25 апреля 1898 года, боевые действия начались гораздо раньше. 22 апреля американская эскадра контр-адмирала Уильяма Сэмпсона, состоявшая из двух броненосцев, десяти крейсеров и пяти миноносцев, начала операции в Вест-Индии, открыв огонь по испанским береговым батареям. Сэмпсон был хорошо известен в военно-морских кругах; в свои 58 лет он уже успел отличиться в Гражданской войне между Севером и Югом. Можно сказать, что он был ветераном "морских баталий" и точно знал, как вести игру.
Американцы не стеснялись захватывать и торговые суда. Например, они захватили пароход «Буэнавентура», гружённый лесом. Видимо, решили пополнить запасы дров для камина или просто обзавестись новым набором мебели. В целом, американцы старались избегать прямых столкновений с береговыми укреплениями и предпочитали навязывать бои испанской флотилии. Они организовали блокаду основных кубинских портов, используя реквизированные коммерческие пароходы. Такой себе «флот на прокат».
Кампания в Сантьяго (1898)
Но военные действия велись не только в Вест-Индии, но и на другом конце света — на Филиппинах. 1 мая Тихоокеанская эскадра адмирала Джорджа Дьюи в составе шести кораблей под покровом ночи ворвалась в бухту столицы Филиппин — Манилы. Там их ждал испанский флот: хоть и устаревший, но более многочисленный. Основной бой произошёл на следующий день, и американцы одержали уверенную победу. Одиннадцать испанских кораблей были потоплены, 381 испанец был убит или ранен. А адмирал Дьюи мог похвастаться всего семью ранеными моряками. Кажется, у него был какой-то секретный рецепт победы.
Как отреагировали на эти события другие страны Европы? Первые, кто осознал свой дипломатический просчёт, были немцы. Они быстро поняли, что заверения американской прессы и Белого дома о том, что война ведётся во имя освобождения Кубы, не стоят и выеденного яйца. Немцы послали к Маниле эскадру — формально для посредничества между воюющими сторонами. Однако, увидев размер немецкой эскадры, американцы отказались от посредничества. Немцам пришлось оставить прибрежные воды Филиппин. Можно сказать, что Первая мировая война могла начаться на 16 лет раньше, если бы немцы решили вступить в бой. Но история не любит сослагательного наклонения.
2 мая американский десант занял город Кавите. Испанцы отступили к Маниле. Американцы заключили с филиппинскими повстанцами соглашение о совместной борьбе против испанцев. Испанцы сохранили контроль лишь над частью архипелага, в то время как большую его часть контролировали повстанцы, продолжавшие боевые действия против колониальных войск. Обескровленные и утомлённые, испанские войска терпели одно поражение за другим. 13 августа американские и филиппинские войска начали штурм Манилы, и через четыре часа (!) испанские войска капитулировали. Видимо, испанцы решили, что лучше сдаться, чем бороться с неизбежным.
Во время битвы в Манильском заливе испанские морские пехотинцы заняли оборонительные позиции.
В Карибском бассейне у испанцев дела шли не лучше. 3 июля состоялась битва при Сантьяго-де-Куба, где американцы нанесли противнику сокрушительное поражение, потеряв всего одного солдата. Да-да, вы не ослышались — одного. Испанские потери были несопоставимо выше: 323 погибших, 151 раненый и 1600 пленных. Испанцы были уже не в состоянии вести военные действия. Колониальная империя Испании стремительно уходила на дно, словно старый парусник в бурном море.
Битва при Сантьяго. Картина того времени
10 июля началась американская бомбардировка Сантьяго, и через четыре дня город сдался. Всего на юге Кубы в плен сдались 24 000 испанских солдат. В начале августа американцы совместно с кубинскими повстанцами овладели всей Кубой. До конца июля американцы также захватили Пуэрто-Рико. Кажется, Испания просто раздавала свои колонии налево и направо.
10 декабря 1898 года в Париже был подписан Парижский мирный договор. «Блестящая маленькая война» — так с иронией назвал испано-американскую войну государственный секретарь США Джон Хей.
Джон Хэй, государственный секретарь, подписывает меморандум о ратификации от имени США.
По итогам мира Испания отказалась от всех претензий на суверенитет Кубы. Вдобавок она уступила Соединённым Штатам остров Пуэрто-Рико и все остальные острова в Вест-Индии, находящиеся под её контролем, а также остров Гуам в Марианнах. А ещё — Филиппинские острова! Взамен США заплатили Испании 20 миллионов долларов. Для Испании эта сделка оказалась серьёзной обузой, иронично напоминающей о том, что деньги не всегда смогут покрыть все потери.
Как это иронично: в мирном договоре не было ни слова о независимости Кубы или о том, как долго американские войска останутся на острове, несмотря на то, что они уже успели занять все важные пункты. Американцы вели себя словно настоящие оккупанты. Кубинским освободителям даже запретили входить в города, которые оставляли испанцы — просто, чтобы, не дай Бог, не начать делить славу. А для полной уверенности, что Куба больше не создаст проблем, американское правительство решило распустить все кубинские вооружённые силы. Такая же участь ждала и Филиппины. Неплохая стратегия, не правда ли?
Граница Филиппин, по Парижскому договору 1898г..
Когда США оккупировали Кубу, они не теряли времени зря — все барьеры для проникновения американского капитала были устранены настолько быстро, что кубинцы не успели и глазом моргнуть. Военные, политики и бизнесмены из США работали как хорошо смазанный механизм, чтобы укрепить экономическое влияние на острове и крепко привязать Кубу к своему рынку и монополиям. Кубинцы, оказавшиеся в этой новой реальности, понимали, что улучшить свою жизнь можно только при тесном сотрудничестве с Америкой. Особенно довольны были состоятельные слои населения — они видели в американских войсках гарантию стабильности и защиту от любых революционных потрясений. В их глазах американцы были как некие «спасители», обеспечивающие покой и комфорт — правда, с оговорками.
Только 14 февраля 1901 года Куба наконец приняла конституцию, а 20 мая 1902 года над островом взвились национальные флаги. Первый президент Эстрада Пальма — человек, полностью лояльный к США. Но независимость Кубы была, мягко говоря, весьма условной. «Поправка Платта», принятая Конгрессом США и вступившая в силу 22 мая 1903 года, существенно ограничивала суверенитет страны. Куба не могла самостоятельно вести внешнюю политику, а любые попытки брать займы у иностранных держав требовали одобрения Вашингтона. Американское правительство также получило право вмешиваться в любые внутренние дела Кубы, если вдруг на острове начинались волнения. Ну и, конечно, американские военные базы — куда без них? По сути, Куба превратилась в протекторат США, где национальные флаги развевались, но решения принимались далеко за пределами острова. Куба могла превратиться в еще одну звездочку на флаге США.
Для Испании поражение в войне с США стало настоящей национальной катастрофой. 1898 год принёс испанцам горькое чувство унижения, словно удар, от которого не так просто оправиться. Военный разгром сразу же объяснили глубокими экономическими, социальными и политическими проблемами страны — как будто все её слабости всплыли наружу одновременно. Либеральное правительство Сагасты, проигравшее войну, не выдержало давления и ушло в отставку в 1899 году, оставив страну в состоянии глубокого кризиса и поиска нового пути.
После этой войны США стали одной из ведущих мировых колониальных империй, прибрав к рукам территории площадью 300 тысяч квадратных километров с населением около 10 миллионов человек. Испания же окончательно потеряла своё влияние в Западном полушарии — теперь всё здесь было под полным контролем США. Но ни испанцы, ни американцы не могли даже представить, какие грандиозные изменения ждут мир в ближайшие 20 лет.
Друзья, ссылка на 4-ый выпуск моего свежего и бесплатного исторического журнала History Hobby: