Спасибо @TomCawe за донат, отправленный в поддержку моего блога!
Утром 7 ноября 1938 года 17-летний еврейский эмигрант Гершель Гриншпан купил в оружейном магазине револьвер за 235 франков и отправился с ним в немецкое посольство в Париже. За несколько дней до этого он получил письмо от своей сестры, проживающей в Германии, в котором она сообщила своему брату, что ее вместе с семьей насильственно выдворяют в Польшу, даже не позволив взять с собой свое имущество. Причиной этому явился недавно принятый в Польше закон, по которому все польские граждане, проживающие за пределами страны более 5 лет, в период с 15 по 30 октября должны были предъявить свои паспорта в местные консульства для обмена на новые. В противном случае с 1 ноября 1938 года эти люди лишались гражданства Польши. Большинство польских евреев, проживавших в Германии, эти указы проигнорировали, что стало катализатором для антисемитского нацистского правительства. Не желая появления в Германии большого числа евреев без гражданства, нацисты арестовали около 20 тысяч евреев с польскими паспортами и доставили их на германско-польскую границу. Людям было позволено взять с собой только один чемодан личных вещей и 10 немецких марок. После того, как евреи были вывезены, их оставшееся имущество было конфисковано властями.
Утром 29 октября, к удивлению польских пограничников, к границе в районе города Збоншин на специальных поездах из Германии прибыли тысячи человек, паспорта которых должны были утратить свою силу через 2 дня. 31 октября в 15:30 польские власти объявили о закрытии выезда из района Збоншина вглубь Польши. Полиция заблокировала выезды из города и взяла под контроль железнодорожный вокзал. Депортированные, большинство из которых оказались на польской территории без каких-либо средств к существованию, были временно размещены в различных зданиях города. Первоначально условия в лагерях беженцев были настолько плохими, что некоторые пытались сбежать обратно в Германию, где их задерживали и расстреливали нацисты. Со временем благодаря помощи местных жителей и благотворительных организаций, условия беженцев стали более или менее сносными, и, по крайней мере, от них ушла угроза голода. По решению властей утерявшим польское гражданство евреям, имевшим родственников в Польше, было разрешено продолжить путь к своим родным. Остальные же были вынуждены оставаться на границе. Польский МИД выдвинул Германии ультиматум, что в случае продолжения депортаций аналогичные действия будут предприняты в Польше против немцев без польского гражданства. Немцы согласились остановить депортации, после чего всех оставшихся на нейтральной полосе евреев отправили в концлагеря.
Гершель Гриншпан, узнавший из письма сестры о бедах своей семьи, решил отомстить нацистам. Он пришел в немецкое посольство с целью убить посла Иоганнеса фон Вельчека, однако на входе его встретил секретарь Эрнст фон Рат. Согласно протоколу французской полиции, Гриншпан выкрикнул, что он действует во имя преследуемых евреев, и выстрелил в Рата 5 раз. От полученных ранений секретарь скончался. Еврейский мститель не догадывался, что Рат находился под наблюдением гестапо из-за своих антинацистских настроений, и не разделял антисемитских воззрений правителей третьего рейха. Гриншпан, не предпринявший попытки к бегству, был арестован французской полицией и помещён в тюрьму для несовершеннолетних. При аресте в его кармане нашли прощальное письмо к родителям: «Моё сердце облилось кровью, когда я узнал о вашей судьбе, и я должен протестовать так, чтобы об этом узнал весь мир».
Убийство фон Рата немецкие власти использовали как повод для организации массовых еврейских погромов в Германии, Австрии и Судетской области. 7 ноября вышел экстренный выпуск газеты Völkischer Beobachter, в котором содержались такие строки: "Германский народ сделал необходимые выводы из вашего преступления. Он не будет терпеть невыносимую ситуацию. Сотни тысяч евреев контролируют целые секторы в немецкой экономике, радуются в своих синагогах, в то время как их соплеменники в других государствах призывают к войне против Германии и убивают наших дипломатов". Рейнхард Гейдрих, второй человек в СС после Гиммлера, приказал своим людям по всей стране организовать демонстрации против евреев, соблюдая следующие условия:
"1. Должны приниматься только такие меры, которые не будут представлять опасности для жизни и имущества немцев.
2. Деловые и частные дома евреев могут быть разрушены, но не разграблены.
3. Полиция не должна разгонять демонстрации.
4. Арестовано может быть столько евреев, сколько их поместится в имеющихся тюрьмах. После их ареста надлежит немедленно связаться с соответствующим концентрационным лагерем, чтобы препроводить их в этот лагерь в кратчайшие сроки".
В ночь с 9-го на 10-ое ноября началась нацистская акция против евреев, получившая в последствии название - "Хрустальная ночь". Переодетые в гражданскую одежду члены Гитлерюгенда и штурмовых отрядов организовали во многих городах Рейха террор против евреев. Было сожжено 267 синагог, более 7000 принадлежавших евреям зданий и магазинов повреждены, а около 30 тысяч человек были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря.
После совершенного погрома многие немецкие страховые агентства могли оказаться на грани банкротства, если бы выплатили свой долг владельцам пострадавших домов (хотя в домах размещались еврейские магазины, сами дома принадлежали не евреям). Одних только стекол было разбито на 5 миллионов марок. А самое страшное, что большую часть стекла надо было ввозить из-за границы и платить за это валютой, которой у Германии было не так уж много. На разборе последствий "Хрустальной ночи" Геринг гневно вскрикнул в адрес организатора акции Гейдриха - "Лучше бы вы убили 200 евреев (по официальным данным, в ходе погрома погибло 35 человек), вместо того, чтобы уничтожать столько ценностей! " Всего ущерб, нанесенный экономике в результате организованного государством погрома, составил 25 миллионов марок. Было принято решение, что страховые компании заплатят евреям все, что положено по условиям договора, но все эти деньги будут конфискованы государством, таким образом, потери страховым компаниям частично будут возмещены. Все евреи изгонялись из германской экономики, а вся их собственность передавалась в руки арийцев. Сами же евреи, оставшиеся на свободе, теперь должны были жить в организованных в городах Рейха гетто.
Что касается судьбы Гершеля Гриншпана, убившего немецкого дипломата, что послужило для нацистов поводом для организации еврейского погрома, то он просидел 20 месяцев во французской тюрьме в ожидании суда. В июне 1940 Франция потерпела поражение в войне с Германией и была оккупирована нацистами. Гриншпан в это время был отправлен вместе с другими заключёнными на не занятый немцами юг страны и после бомбёжки состава с заключёнными оказался на свободе. Гриншпан не попытался скрыться или бежать в другую страну, так как у него не было на это никаких средств. Он сдался французским властям, после чего был заключён в тюрьму в Бурже. 18 июля французы передали Гриншпана немцам на границе свободной и оккупированной зон, после чего он был отправлен в берлинскую тюрьму гестапо, откуда его перевезли сначала в концлагерь Заксенхаузен, а 26 сентября 1942 года отправили в каторжную тюрьму Магдебурга. Это было последним упоминанием о Гриншпане в немецких документах, его дальнейшая судьба осталась неизвестной. 8 мая 1960 года суд ФРГ официально признал Гершеля Гриншпана умершим. В декабре 2016 года немецкий историк Армин Фурер вместе с австрийским архивариусом Кристой Прокиш заявили, что человек на фотографии, сделанной 3 июля 1946 года в лагере для перемещённых лиц в Бамберге во время демонстрации протеста выживших в Холокосте против отказа британских властей позволить им иммигрировать в Палестину, является Гриншпаном. Последовавшая за этим проверка по распознаванию лиц показала 95 % схожести в лицах человека на фотографии и Гриншпана.
Мировая общественность была потрясена и возмущена варварством, происходившим в стране, хваставшейся своей многовековой христианской и гуманистической культурой. Гитлер в ответы на ноты протеста выступил с речью, в которой посоветовал другим государствам "не лезть не в свои дела и не проявлять озабоченность судьбой немцев, проживающих в рейхе, так как их судьба - это удел Германии и только ее..." Эйфория, охватившая жителей Европы после подписания Мюнхенского соглашения, быстро улетучилась.
После еврейского погрома Гитлер вернулся к дальнейшему развалу Чехословакии. 17 октября Геринг принял двух словацких лидеров с целью убедить их отколоть Словакию от Чехии. Он заверил их, что Германия полностью поддержит требования Словакии о предоставлении ей независимости. После этого в Словакии начались волнения, и президент Чехословакии Эмиль Гаха 10 марта распустил автономное словацкое правительство, а на следующий день ввел в Словакии военное положение. Новым словацким премьер-министром был назначен Карол Сидор, к которому 11 марта пришел нацистский губернатор Австрии Зейсс-Инкварт и потребовал от того немедленно провозгласить независимость Словакии, иначе в нее войдут немецкие войска, и она будет разделена между Германией и Венгрией. Сидор взял время на размышление, однако пока он думал, нацисты вступили в сговор с предыдущим руководителем автономной Словакии Йозефом Тисо, который был свергнут декретом Чехословацкого правительства. Тисо приехал в Берлин на встречу с Гитлером, где ему представили проект телеграммы, которую он должен был отправить в Берлин по возвращению в Братиславу. В ней провозглашалась независимость Словакии и содержалась просьба к фюреру взять новое государство под свою защиту. Подобная телеграмма уже мелькала в истории во время аншлюса Австрии. 14 марта 1939 года Тисо вернулся в Братиславу и зачитал парламенте текст, в котором провозглашалась независимость Словакии. На последующем голосовании депутаты утвердили данный документ.
Президент уже бывшей Чехословакии Эмиль Гаха попросил Гитлера о встрече, которая состоялась 15 марта в Берлине. На ней фюрер заявил, что немецкая армия уже вступила в пределы Чехословакии и встреченное ею сопротивление было безжалостно подавлено. В шесть утра немецкой армии предписано двинуться со всех сторон на территорию Чехии, а немецкой авиации занять чешские аэродромы. При этом возможны два варианта. Если вступление немецких войск встретит сопротивление, то оно будет подавлено путем применения грубой силы. Если же вступление немецких войск пройдет мирно, то Чехословакии будет предоставлена автономия, а чехам будет сохранен привычный для них образ жизни. Делает он все это "не из чувства ненависти, а в целях защиты Германии". Президент Гаха на это ответил: "Положение ясно. Сопротивление было бы безумием. Но что сейчас, в 2 часа ночи, когда до вторжения осталось всего четыре часа, я могу предпринять, чтобы чешский народ не оказал сопротивления? " Фюрер ответил, что Гахе требуется необходимо немедленно связаться с Прагой и обсудить этот вопрос со своими министрами. Президент, воспользовавшись советом, рассказал чешскому правительству о том, что произошло, и дал совет подчиниться требованиям немцев. После звонка он подписал фактическую капитуляцию своей страны, которая содержала строки: "Президент Чехословакии заявил, что для достижения этой цели и мирного урегулирования он готов вверить судьбу чешского народа и самой страны в руки фюрера и германского рейха. Фюрер выслушал это заявление и выразил намерение взять чешский народ под защиту германского рейха и гарантировать ему автономное развитие в соответствии с национальными традициями". В 6 утра 15 марта немецкие войска вошли на территорию Богемии и Моравии. Им не было оказано сопротивления, и к вечеру Гитлер с триумфом прибыл в Прагу. Перед отъездом из Берлина он обратился к народу Германии, повторив все ту же ложь о «страшных притеснениях» и «терроре» со стороны чехов, которым он был вынужден положить конец. Он гордо провозгласил: «Чехословакия перестала существовать! » На следующий день он объявил о создании протектората Богемия и Моравия, который получит автономию и самоуправление, что на самом деле означало, что чехи окончательно попали под влияние Германии. 16 марта немецкие войска вошли в Словакию для ее «защиты».
Ни Англия, ни Франция не предприняли ни малейшей попытки спасти Чехословакию, хотя в Мюнхене торжественно давали ей гарантии на случай агрессии. 15 марта английский премьер-министр Чемберлен использовал провозглашение «независимости» Словакии в качестве оправдания за несдержанное Англией обещание. «Эта декларация, сказал он, — покончила изнутри с тем государством, незыблемость границ которого мы гарантировали. Правительство его величества не может считать себя далее связанным этим обещанием». Однако уже через два дня на Чемберлена неожиданно снизошло прозрение. Большинство английских газет и палата общин враждебно отнеслись к новой агрессии Гитлера и восстали против продолжения курса на умиротворение Гитлера. Чемберлену стало ясно, что его положение как главы правительства и лидера партии консерваторов под угрозой. Он выступил с речью по радио, в которой извинился перед всем миром за свое "очень сдержанное и осторожное заявление, сделанное им двумя днями ранее". В своей новой речи напомнил слова фюрера о том, что Судетская область его последнее территориальное притязание в Европе, и что чехи его не интересуют. Теперь же Гитлер добрался и до них. «Нам говорят, что захват Чехословакии был продиктован беспорядками внутри этой страны, Если там и были беспорядки, то не стимулировали ли их извне? Конец ли это прежней авантюры или начало новой? Станет ли это нападение на малое государство последним или за ним произойдут и другие? Не является ли этот шаг попыткой добиться мирового господства? Хотя я не готов связать нашу страну новыми, довольно неопределенными обязательствами на случай непредвиденных обстоятельств, было бы большой ошибкой полагать, будто только потому, что наша нация считает войну бессмысленной жестокостью, она настолько утратила боевой дух, что не приложит всех усилий, чтобы противостоять подобному вызову, если он последует».
Вскоре Гитлер дал ответ на вопросы Чемберлена. Настала очередь Польши.
