Дождь захлестнул тротуары и дороги, автомобили как небольшие лодки рассекают это море, то выбираясь на небольшие островки суши, то снова утопая в воде. Прохожие стоят в переходе и ждут, когда небо проявят милость и даст им возможность добежать до остановок, кафе или магазинов, где можно будет переждать ливень. Но свинцовые тучи, как брови старца, наоборот сдвигаются все ближе к переносице неба и небесные слезы только усиливаются. Среди толпы незадачливых горожан, рассматривающие свои телефоны стоит пожилой человек, он с улыбкой смотрит на внезапно обрушившийся дождь и с детской непосредственностью говорит: Вот и осень…
С годами все проходит, остается лишь послевкусие прожитых дней, бессонных ночей, улыбок друзей, объятия любимых людей. Мир несется вперед, а люди замирают в своем промежутке жизни, застывают как мухи в янтаре и уходят под землю или развеются прахом над землей. О ком то еще помнят, кого-то навсегда забывают. Вечная погоня за счастьем не дает шанса на погрустить и подумать, не дает стать счастливыми. Люди перестали жить, они стали проживать. Нет времени даже посмотреть на себе подобных, да что там на себе подобных, на семью порой нет времени…
Старик тем временем достал из портфеля несколько пакетов, два пакета он ловко надел на ноги, оберегая туфли от намокания, третий он надел поверх шляпы, так же ловко, зафиксировав его. Остальные прохожие с неподдельным интересом наблюдали за тем как старик готовится к выходу из перехода.
-Да, старая гвардия, у которой еще смекалка осталась — усмехнулся мужик средних лет.
- Па, а чего такое смекалка? - буркнул его сын, не отрываясь от телефона.
- То чего у вашего поколения нет и не будет. Да, хватит уже в этом телефоне торчать! - выхватил он гаджет из рук сына и сунул себе в карман.
- Отдай, я там ресурсы еще не все собрал.
Отец лишь грозного взглянул на отпрыска, но тот не растерявшись, открыл рюкзак и извлек от туда планшет.
- Тьфу — отвернулся мужик, продолжая наблюдать за стариком.
Тем временем ливень только усиливался. Город полоскало как в огромной центрифуги стиральной машины. Небо как будто хотело отмыть его перед наступлением зимы, передать третий Рим в руки белоснежной королевы c чистым телом площадей, домов и улиц.
Пожилой человек поднял воротник пиджака и уверенно шагнул на встречу стихии.
- Ой, заболеет — вздохнула женщина, провожая его взглядом.
- Но не серьезнее, чем мы все — окинул взглядом толпу мужик, толпу которая не обращая внимание даже первый по настоящему серьезный осенний ливень, тупила в экраны гаджетов.
Ловко оббегая лужи, старик двигался в сторону своего дома. Стандартная панельная многоэтажка, одна из многих на перековерканном лице города, перекопанного и перестроенного за сотни лет множество раз. Типовое жилье, типовые лица, типовые привычки, типовая жизнь и такая же типовая смерть. Он свернул в небольшой переулок, заставленный автомобилями, и огибая их, пересек детскую площадку, оказавшись возле подъезда. Он приложил ключ к домофон, раздался противный писк, открыв дверь он обернулся, как по команде дождь перестал лить и лишь накрапывал легкими брызгами.
- Ха-ха-ха — звонко рассмеялся он и вошел в подъезд.
С годами такие глупые совпадения, мелкие неприятности воспринимаешь со смехом. Потому что потери, которые понес по жизни не сравнятся с каким то дождем или даже ураганом.
На пороге его встретил кот, который был явно не доволен тем, что хозяин ушел и забыл отставить ему корм в миске. Он с презрением смотрел на старика, но осознавал, что лучше немного прогнуться и получить корм, чем играть в гордеца и сидеть голодным. Подойдя он начала тереться об ногу, показывая свою любовь.
- Извини, мон шер, головы совсем нет, сейчас покормлю тебя.
Преподаватель французского языка Степан Ильич Баринов жил в одиночестве уже пару лет, после того, как его супруга скончалась. Дети давно разъехались и навещали его в основном по выходным и тогда, когда не с кем было оставить малышей. Он не обижался, наоборот всячески приветствовал такое отношение, так как считал, что дети должны жить отдельно и строить свою собственную жизнь, со всеми удачами и потерями.
Кот по кличке мон шер, который был назван так, потому что Степан Ильич долго придумывал имя, и пока придумывал называл кота - мон шер (мой друг), так кот и остался мон шером, при словах о еде он засеменил на кухню. Мон шер доказывал в очередной раз теорию о том, что нет ничего более постоянного, чем временное.
Ближе к вечеру, когда Степан Ильич собирался сходить в магазин, в дверь раздался звонок. Старик подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял его старший сын, он был явно чем-то взволнован.
- Хорошо, что ты дома, я звоню, ты не отвечаешь.
- Задремал по-стариковски.
- У тебя все хорошо?
- Да, все как всегда.
- Хорошо.
- Может пройдешь, или мы через порог будем общаться?!
- Да, да, конечно, извини — сын прошел в коридор и стал туфли.
- Я собирался уходить уже, так что тебе повезло. Но, коли так, пошли попьем чай, что ли.
- Я сам не надолго, просто тут…
- Ты проходи, я не могу на бегу разговаривать — старик прошел на кухню и включил чайник.
Сын присел на стул и огляделся по сторонам, как будто был у отца первый раз.
- Теперь излагай.
- Ты будешь смеяться, нет вернее, ты не нервничай, присядь.
- Так присесть или смеяться?
- В общем в нашей квартире люди живут!
- Содержательно — разлил в кружки кипяток Степан Ильич.
- Нет ты не понял, в квартире, которая наша, там поселились люди.
- Люди… А-у-у-у-у! Вы где? - прокричал в коридор старик.
- Я серьезно, в однокомнатной на Первомайской. Мне позвонила соседка, до тебя же невозможно дозвониться, сказала, что какие-то люди ходят, заходят, вносят вещи.
- Ну люди всегда куда-то заходят и выходят, что-то вносят и что-то выносят, я тебе больше скажу, в нашей стране люди порой целыми заводами и составами выносят, а тут вещи…
- Пап, я серьезно. Я туда поехал, у них все документы, все есть, они купили эту квартиру.
- Молодцы.
- Что значит молодцы?! Это наша квартира!
- С каких это пор она наша?
- Как?! Пап!
- Леш, это моя квартира. Но она не наша, понимаешь.
- Так, по моему я понял. Ты ее продал?
- Допустим.
- Ты с ума сошел, почему ты мне не сказал?
- Опа — присел старик на стул и отпил из кружки — Я что-то потерял по старческому разумению момент, когда я должен у тебя на что-то разрешение спрашивать.
- Нет, ну-у-у-у — замялся сын.
- Продал и продал.
- Зачем?
- За надом.
- Папа, я все понимаю у тебя тяжелое время, мама ушла. Ты не счастлив, но зачем дурить то.
- Le bonheur est salutaire pour les corps mais c’est le chagrin qui développe les forces de l’esprit. (Счастье полезно для тела, но только горе развивает силы ума.)- вздохнул старик.
- Ла рошфуко.
- Да, Жан-Батист Масийон
- Не важно.
- Для кого как
- Тагда зачем? У тебя с деньгами проблемы, ты бы сказал.
- Нет у меня проблем с деньгами.
- Зачем?
- Ты как твоя мама, все тебе нужно знать.
- У тебя молодая любовница?
- Ха-ха-ха! - старик аж прослезился при словах сына — Знаешь сынок, был такой Иосиф, так вот его братья продали его в рабство в Египет, когда, через много-много лет он стал правителем, в это время на Востоке был жуткий голод, и многие народы страдали, он решил перевезти всю семью в Египет, и устроил так, чтобы его братья пришли к нему на прием. Когда они узнали его они сказали: Ты привел нас сюда, чтобы сделать рабами, потому что мы продали тебя в рабство? И знаешь что ответил?
- Что? - испуганно спросил сын.
- По себе судите?
- Прости, просто такие деньги…
- То есть по твоему большие деньги в моем возрасте можно потратить только на молодую любовницу?
- Ну не на Мерседес же, у тебя даже прав нет!
- Леш, я устал от твоего глупого допроса. Квартиры больше нет, так что забудь.
- А деньги?
- И денег нет.
- Странный ты. У тебя внуки, дети, а ты дуришь.
- Ой,ой, ой. А вы что какие-то ни дееспособные? Вы не работаете?
- При чем тут это.
- Вы здоровы, благополучны, состоятельны, но на твоем примере вижу, что тупы до невозможности!
- Папа.
- Что папа? Что? Ты здоровый лоб, пришел сюда и высказываешь мне за то, что тебе никогда не принадлежало, в то, во что ты и толику труда не вложил. Не зли меня. А то и эту квартиру продам и дачу, и действительно поеду по девочкам в Европу. Французский я знаю, на квартирку в пригороде Париже мне хватит и на дожить хватит.
- Совсем ты из ума выжил — встал из-за стола сын.
- Лучше из ума выжить, чем его вообще не иметь.
-Жан-БатистМасийон
- Да. Степан Ильич Баринов.
- Знаешь, дело твое, просто ты меня разочаровал — повернулся сын и вышел из квартиры.
Старик лишь вздохнул и начал убирать со стола. Затем наполнил миску кота, оделся и вышел на улицу. Прошедший ливень принес настоящую осеннюю прохладу, возвещающий как трубным гласом о приближении холодов. Сходив в магазин, Степан Ильич присел на лавочку возле детской площадки и задумался…
Лето в самом разгаре, детвора носится по детской площадке и играет в солнечных лучах. Сонные родители изучают свои телефоны, редко бросая взгляды на своих чад. Он сидит и читает про вертикаль, горизонталь и параллель в росси йской государственности, про какие-то конфликты и прочую лабуду, которой отвлекают рядового человека от понимания жизни. Рядом присаживается женщина, которая разговаривает по телефону. Степан Ильич отвлекается и поворачивает голову, начиная улыбаться, женщина тоже улыбается, узнав его. Она прекращает разговор и обращается к нему:
- Степан Ильич! Сколько лет…
- Привет Светик.
- Как вы? Как Раиса Павловна?
- Раиса Павловна скончалась…
- Да вы что! Простите я не знала, в суете, в круговерти этой… - вздохнула женщина.
- Возраст уже, что поделаешь. Все там будем — вздохнул старик.
- Да-а-а-а — женщина как-то поменялась в лице при этих словах.
- Я помню ваши уроки, как ты совсем девчонкой была — усмехнулся старик.
- Да уж — улыбнулась женщина- Затылок до сих пор болит от затрещин.
- Так Рая тебе говорила Баха играй, а ты ей Шопен наяривала.
- Шопен мне был ближе. Как вы вообще?
- Да нормально, кот у меня есть, пенсия от государства и томик Сюлли Прюдом, что еще нужно… Только Раечки не хватает, а так…
- Вы все такой грустный французский оптимист, как вас Раиса Павловна называла.
- Мне уже поздно меняться. Ты как, Свет?
- Да. Я же говорю выпала на несколько лет из жизни, дети, суета.
- Дети? У тебя же сын вроде один был?
- Да, старший ему 9 сейчас, есть еще младший ему пять.
- Муж?
- Мы разошлись.
- Мне жаль.
- А мне нет! - рассмеялась женщина.
В это время подбежал паренек лет 3-5 с ярко рыжей шевелюрой и пронзительными голубыми глазами.
- Мам!
- Сережа!
- Ой, извините. Здравствуйте — поздоровался он с пожилым незнакомцем.
- Привет — улыбнулся Степан Ильич.
- Что у тебя?
- Смотри — протянул он какую-то монетку.
- Большие деньги — усмехнулся старик.
- Правда?! - и глаза парня увеличились в размерах, став похожи на голубых озера — Значит их хватит? Да?
- Хватит — улыбнулась женщина.
- И на что же ты копишь?- прищурился старик
- На машинку — поспешила сказать Светлана.
- Мама, какая машинка.
- Красивая…
- Ну как присядь — сказал старик
Ребенок робко посмотрел на мать и присел на лавочку.
- Рассказывай, на что копишь?
- Я не знаю — уставился в асфальт ребенок.
- Как не знаешь? Ты собираешь деньги ведь на что-то, а не просто так.
Парень то и дело косился на мать, которая хранила гробовое молчание, зная нрав Степан Ильича, который не терпел, когда в его разговор даже с ребенком кто-то влезал.
- Ладно, давай так, ты мне расскажешь на что ты копишь, а я тебе за это куплю мороженое.
- Разведчики не продаются — выдал парень.
- О как!
- Просто у нас любый персонаж Штирлиц — пояснила мать.
- Интересный выбор для современного ребенка. Ладно Штирлиц, считай ты в ставке главнокомандующего так что можешь рассказать или мама может расскажет? - повернулся он к Светлане.
- Просто — вздохнул парень — Мама сказала Максим заболел и нам надо прижаться… Нет, пожаться…
- Прижаться — поправил его старик.
- Да. Вот и я решил копить, чтобы ей помочь. Иногда нахожу монетки, и...Ну, чтобы нам не прижиматься…
- Поджиматься — Степан Ильич пристально посмотрел на Светлану — Ладно, беги, Штирлиц.
Парень побрел на площадку, периодически оборачиваясь, не понимая сделал он правильно, что рассказал правду или нет. Вечная борьба которая не заканчивается даже с последним вздохом человеком.
- И что случилось?
- Ой, Степан Ильич, ребенок. Придумывает всякое.
- Света.
- Все в порядке. Там простуда.
- Ты же неплохо зарабатываешь, чтобы не хватало на лекарства от простуды. Или тебя уволили?
- Нет. Ну, просто муж ушел и тяжелее. Все хорошо.
- Так, у меня кот некормленый, как всегда, у меня уже привычка забывать его накормить. Поэтому говори все как есть.
- Да, чего там говорить. Случайность. Глупость, смешно — губы женщины дрожали — У него поднялась температура с вечера. Ну температура и температура. Не такое бывает, дети все-таки болеют. Не спадает, вызвала скорую. Больница, оказалось у него рак крови. Глупость да?
- Дальше…
- Лечение. Нет, все нормально лечат, Слава Богу, но на те препараты, которые закупает государство у него жуткая аллергия, поэтому нужны западные аналоги. Вот и покупаю.
- На что покупаешь?
- Накопления были и квартиру заложила.
- А муж что?
- Ничего. Платит алименты по закону.
- Ну, а на лечение ребенка?
- У него уже новая семья, он извинился сказал, что денег у него нет. Все нормально, пока он в больнице, там уход и, в общем нормально все — женщина говорила отрывисто.
- И сколько нужно еще платить?
- Нисколько я все оплатила, просто сейчас в связи с кредитами немного ужались. Все в порядке правда.
- Ну хорошо тогда. А ты фамилию же меняла при замужестве?
- Да. Комарова. А что?
- Нет, так просто. Ладно, не пропадай. Телефон мой на всякий случай — написал номер на листке из блокнота старик и пошел к подъезду.
Вечером он позвонил приятелю и выяснил в каком центре лежит Максим Комаров и сколько стоит его лечение, вернее сколько еще нужно, чтобы закончить лечение. Конечно информация вроде как конфиденциальная, но Россия на то и Россия, вроде ничего нельзя но все можно.
Через пару недель, Светлана приехала в очередной раз в больницу к сыну. Ее догнал врач.
- Фух, Светлана Николаевна вы как горная лань, только глухая, извините. Я за вами с самого вестибюля бегу и кричу, звонил, но вы не ответили.
- Я в метро была, что-то с Максимом?
- Нет, все в порядке. Даже больше чем в порядке. Все 14 упаковок лекарства оплачены, так что шансы на выздоровления выше 90%
- Как?
- Вот так — пожал плечами врач — Сегодня с утра приехал какой-то старик и привез деньги, налом причем. Мы выписали все документы, все чин чином.
- И как его звали?
- Не знаю. Странный он в общем какой-то. Все французским поговорками говорил. В общем все нормально теперь, я вас буду в курсе держать.
- У него бородка еще, да?
- Кажется да, у меня плохая память на лица. Я побегу у меня дел еще — врач пожимая плечами пошел по коридору, обходя больных и мед. персонал.
Светлана догадывалась, кто это может быть. Но Степан Ильич, откуда у него бывшего преподавателя 3000 миллиона. Накопления? Как ему теперь отдавать? Она дошла до палаты сына и вошла туда, ребенок улыбался и, обняв мать прошептал:
- Мам, ты меня ругать не будешь?
- Что такое?
- Открой ящик.
Женщина открыла ящик и увидела увесистый конверт, открыв его она увидела деньги.
- Откуда это?
- Помнишь свою учительницу по музыке? Ну, ту которую мы встречали раньше, у нее еще такой забавный муж. Вот он приходил.
Она достала телефон и набрала номер старика.
- Але!
- Степан Ильич, ну зачем?
- Да-а-а, Штирлицы у тебя еще те — усмехнулся старик.
- Я уже все поняла, когда врач сказал, что человек, передавший деньги поговорками французскими говорит.
- Еще одна находка для шпиона.
- Почему?
- По закону жанра девочка, по закону жанра. Молодая жизнь не должна прекращаться, так же как старики не должны жить долго.
- Зачем вы так?
- Старые ветки не должны загораживать солнце молодым побегам, поэтому я и ушел из Университета в свое время. У тебя замечательные дети, поэтому живите и будьте счастливы. Объясни им, что в жизни есть много моментов, когда ты с легкостью можешь сделать что-то плохое и совсем немного моментов, когда можешь сделать по-настоящему что-то хорошее.
- Ну, а как же вы? Это наверно все ваши сбережения?
- У меня еще есть, не переживай. На том свете говорят рубля хватит, чтобы пропустили в Рай, как думаешь?
- Не знаю.
- Свет, ты извини я опять забыл коту еду купить, он меня уже достал, мне в магазин надо. Звони, потом расскажешь как лечение прошло…
- Спасибо вам, я вам по гроб жизни…
- О гробах не надо, мне и так тошно, я на свою беду новости посмотрел час назад — усмехнулся старик — Все отбой. Привет разведчикам.
- Спасибо еще раз, до свидания.
Он поднимается с лавочки и идет домой, к своему коту в свой мир французской поэзии и литературы, просто старик из толпы, чудаковатый и простой…
Год спустя осеннее холодное солнце поливает застывшие причудливые и диковатые надгробное обелиски. Возле могилы стоит женщина и двое детей, немного повзрослевший парень все с той же копной волос, достает из кармана рубль и кладет его на свежую землю. В этот момент со стороны дорожки подходит мужчина средних лет с двумя детьми и супругой.
- Добрый день — здоровается он
- Здравствуйте.
- Вы простите кто?
- Я знакомая Степана Ильича и Раисы Павловны.
- Хм, вы даже мою маму знали, да папаня… - положил на могилу цветы сын — Ну, давайте познакомимся. Алексей.
- Светлана.
- Во вкусе моему отцу не откажешь.
- Вы извините, можно вас на минутку — показала Светлана в сторону дорожки.
- Нужно.
Дети стояли и смотрели друг друга на друга, супруга Алексея лишь искоса смотрела в сторону на мужа и Светлану. Со стороны дорожки разносились крики мужчины, он что-то говорил про квартиру, деньги, нес чушь про любовницу. Светлана лишь молчала, когда он выдохся начала говорить она, показывая периодически на сына. С каждым ее словом Алексей менялся в лице. В конце концов, он лишь преклонил голову в знак извинения и пошел в сторону могилы.
- Дети идите сюда — крикнула Светлана. Мальчики послушно зашагали к матери.
- Леш, что там?
- Ир, идите к машине.
- Леш.
- К машине, пожалуйста — дрожащим голосом прошептал Алексей.
Жена кивнула, взяла детей и пошла вслед за Светланой к выходу.
- Ты прости, я же не знал — плюхнулся на колени в грязь Алексей — Думал… А ты… - слезы брызнули из глаз мужчины.
С того последнего разговора он не позвонил отцу ни разу и не заехал.
Но как прощение с неба начал накрапывать осенний дождь, он усиливался слезами капли стекали по памятнику, попадали на фотографию улыбающегося грустного француза оптимиста и текли дальше на надпись:
Ce n’est pas ce qu’il a, ni même ce qu’il fait, qui exprime directement la valeur d’un homme : c’est ce qu’il est.
Ни то, чем владеет, ни то, что делает человек, не выражает его достоинства, а только то, кем он является.
