Африка + Родители

Самая плодовитая женщина Африки

В тему наследственной предрасположенности к рождению близнецов, статья 2018 года:

«Я уже давно не жалею себя» Эта женщина родила 44 ребенка от одного мужчины, но растит их без него
Мариам Набатанзи Бабирье из Уганды всегда мечтала о счастливой большой семье с шестью детьми. В результате почти в 40 лет она стала матерью 44 отпрысков, не нужных своему единственному отцу. Врачи все время лишь разводили руками и запрещали ей предохраняться. «Лента.ру» рассказывает невероятную историю .

Точно сказать, сколько лет главной героине истории, не представляется возможным: журналистам медиапортала Pulse Live Kenya в 2017 году она говорила, что ей 39. Телеканалу Kenya Citizen TV в сюжете 2018 года признавалась, что ей 38. Вероятнее, правы все же последние, так как об этом говорят косвенные факты — сообщается, что ее выдали замуж в 12 лет в 1993 году. Неизменным остается только количество детей: Мариам Набатанзи Бабирье за всю свою жизнь родила 44 ребенка, 38 из них на сегодняшний момент живы. Среди ее детей шесть пар близнецов, четыре тройни и три четверни. Десять из них девочки, все остальные — мальчики. Самому старшему из них — 24 года, а младшему — два.

Грустное начало
Маленькой Бабирье не очень повезло с семьей: ее мать умерла, когда девочка была еще совсем маленькой, а отец вскоре снова женился. Мачеха сразу невзлюбила его пятерых детей от прошлого брака. Однажды она решила избавиться от них: приготовила им еду с битым стеклом и подала на стол. Все братья и сестры девочки умерли на месте, ей же повезло в злополучный день убежать из дома.
Тогда мачеха решила избавиться от падчерицы иным способом, да еще и заработать на этом денег. В 1993 году 12-летней угандийке нашли 40-летнего жениха. «Я не знала, что меня выдают замуж. В тот день люди приходили к нам домой и дарили разные вещи моему отцу. Когда гостям пришло время уходить, тетя взяла меня с собой. Я думала, я ее провожаю, но когда мы дошли до ее дома, она передала меня мужчине», — вспоминала она позже тот день.
Замужняя жизнь давалась Бабирье непросто: помимо хлопот по хозяйству ей приходилось присматривать за многочисленными детьми супруга от его прошлых жен, живущих по всей Уганде. Если девочка не справлялась, дерзила или просто чем-то раздражала мужа, он не гнушался поднять на нее руку.
Вскоре после свадьбы свекор Бабирье подарил им маленький клочок земли, чтобы они могли построить дом и завести собственных детей. Молодая жена мечтала, чтобы их было шестеро. Когда ей было 13 лет, на свет появились ее первые отпрыски: пара близнецов. Еще через два года она родила тройняшек. А спустя год и семь месяцев — четверняшек. Угандийка не сильно удивлялась своей плодовитости: в ее роду неоднократно появлялись на свет близнецы. «Мой отец зачал 45 детей с разными женщинами, и все они были близнецами: двойнями, тройнями, четвернями и даже пятернями», — объяснила она.

«Если не будешь рожать — умрешь»
После шестых родов у Бабирье было уже 18 детей. Она решила, что пришло время остановиться, и обратилась к местному врачу. Тот оказался крайне некомпетентным, а необразованная женщина не смогла этого понять. Доктор заявил ей, что она «страдает от переизбытка яйцеклеток», и если она прекратит рожать, то может умереть. «Неоплодотворенные яйцеклетки накапливаются и могут не только разрушать репродуктивную систему, но и представлять опасность жизни женщины», — заявил ей врач Ахмед Кикоменко.
Доктор Чарльз Киггунду, президент ассоциации гинекологов и акушеров Уганды, работающий в крупнейшей больнице страны, считает, что плодовитость Бабирье — это наследственное. «У нее генетическая предрасположенность к гиперовуляции, то есть появлению двух и больше яйцеклеток во время овуляции за один цикл», — пояснил он. «Иногда во время цикла не происходит овуляции, тогда в следующий раз яичники выпускают сразу несколько яйцеклеток. Из-за этого выше вероятность того, что они все будут оплодотворены, но также высока вероятность, что все они погибнут. Бабирье везло», — добавил Киггунду. Он отметил, что это состояние можно было скорректировать, но «из-за его редкости многие врачи о нем не знают».
Доктор предположил, что его коллеги принимали состояние Бабирье за синдром гиперстимуляции яичников — редкое осложнение, случающееся после процедуры экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Если доктора неправильно рассчитали дозу стимулирующих гормонов, то у пациентки аномально увеличиваются яичники, в брюшной полости и легких скапливается жидкость, а также возрастает риск возможного разрыва кист и развития тромбов в кровеносных сосудах. Это заболевание действительно представляет опасность для жизни будущей матери, врожденная же склонность к гиперовуляции, как у Бабирье, — нет.
В 23 года уже с 25 детьми она снова обратилась в больницу с просьбой сделать хоть что-нибудь: противозачаточные таблетки и уколы ей не помогали. Но снова наткнулась на ту же рекомендацию: «Меня осмотрели в крупнейшей больнице страны и посоветовали продолжать рожать». В отчаянии она установила внутриматочную спираль, но организм не принял ее: «Меня постоянно рвало, я теряла сознание, а затем месяц провела в коме». В декабре 2016 года она родила последнего ребенка при помощи кесарева сечения. Она пошла на операцию, потому что полностью не восстановилась после комы из-за установки спирали. Бабирье в очередной раз попросила докторов сделать так, чтобы она не могла больше рожать. После родов акушер заявил ей, что «вырезал ей матку изнутри». Киггунду считает, что ей перевязали фаллопиевы трубы, и это самый надежный метод женской контрацепции из ныне известных.

Отец-молодец
Мать-героиня признается, что 25 лет брака принесли ей лишь унижения и страдания: «Муж постоянно мучил меня и избивал, стоило мне только попытаться ему возразить по любому вопросу. Особенно, когда я ругалась, что он приходил домой пьяный. Он никогда не обеспечивал нас и не заботился о нашем благополучии. Дети не особо знают, кто он такой, потому что его никогда нет дома. Имена своим отпрыскам он дает по телефону».
Старший сын Бабирье, 24-летний Чарльз Мусиси, признался, что их отец давно пропал, и детей приходилось воспитывать одной матери. «Я спокойно могу сказать, что мои братья и сестры не знают, как он выглядит. Последний раз я видел его в 13 лет».
Ее супруг бывает дома примерно раз в год. Поздно вечером он тайком пробирается в спальню к жене, а рано утром убегает. «Я терплю эти унижения, потому что тетя посоветовала мне стойко выносить тяготы брака и жить ради детей. Она велела мне не заводить детей от других мужчин», — объяснила она.
Несмотря на все случившееся, угандийка считает, что главная гордость женщины — ее семья, поэтому ее нужно сохранить любой ценой. «Замужняя жизнь никогда не бывает легкой, женщины всегда обязаны терпеть, так повелось со времен наших прабабушек. Со временем терпение окупится, в моем случае — детьми, забота о которых приносит мне счастье». Мужчинам она посоветовала не забывать об ответственности перед женами и детьми. А еще — никогда не выдавать маленьких дочерей замуж ради быстрого заработка. «Вы сломаете жизнь не только им, но и своим внукам», — печально добавила она.

Сотни тысяч на еду
У Бабирье нет сада или фермы, поэтому ей приходится покупать еду. Женщине требуется как минимум 100 тысяч угандийских шиллингов в день (1743 рубля). На них она покупает 22 килограмма кукурузной муки, семь килограммов фасоли, два с половиной килограмма сахара и три брикета мыла. Все это уходит за один день. «Бог добр ко мне, поэтому мои дети едят каждый день и не голодают», — говорит она. Сейчас угандийка копит деньги на установку водопровода. Она собирается продавать воду, которую не так-то легко достать в деревне: горшок воды может стоить 800 угандийских шиллингов (14 рублей). Разносчик воды Дэвид Казимба признается, что каждый день привозит женщине 15 канистр воды: «Я ее знаю уже восемь лет, она очень общительная. Иногда люди дразнят ее за такое большое количество детей, но она просто игнорирует их нападки».
Чтобы заработать на пропитание детям, Бабирье делает стрижки и укладки, работает декоратором на различных мероприятиях и наряжает невест перед свадьбой, шьет одежду, печет торты и кладет кирпичи. Также она выращивает и продает целебные травы от самых разных болезней. «Я берусь за любую работу, если она приносит деньги. Я уже давно не жалею себя, потому что знаю, дети — это подарок от Бога. Я должна ценить их, поэтому делаю все, чтобы им было хорошо».
Больше всего Бабирье переживает из-за проблем с сердцем у ее пятилетнего сына. Каждую неделю она тратит 120 тысяч угандийских шиллингов (около двух тысяч рублей) на покупку лекарств для него. В январе врачи из центральной больницы предложили ей отправить мальчика на операцию в Индию. Однако для этого ей придется накопить 35 миллионов угандийских шиллингов (610 тысяч рублей). Пока женщина не знает, где их достать, но намерена непременно сделать это. Мать-героиня утверждает, что сама не страдает ни от каких болезней и легко переносила многочисленные роды до появления на свет последнего ребенка путем кесарева сечения. После этого у нее начала болеть спина по вечерам.
Еще одна серьезная статья расходов женщины — достойное образование для детей. Самой угандийке не удалось закончить и двух классов начальной школы, и за это она винит своего отца. Ее старшие дети выучились на медсестру и строителя, но пока не нашли работу. Девять учатся в средней школе, все остальные — либо в начальной школе, либо еще очень малы: «Я надеюсь, все мои дети будут ходить в школу и закончат ее, потому что у всех них большие амбиции: они хотят быть докторами, юристами, учителями. Я хочу, чтобы они смогли осуществить свои мечты, потому что я не могла этого сделать». Впрочем, иногда ее детям приходится сидеть дома: одной Бабирье сложно оплачивать школьное образование для всех чад.
Старшие дети помогают Бабирье делать работу по дому и сидят с младшими сестрами и братьями. Но женщина подчеркивает, что любит заботиться о детях сама и старается каждый день уделить внимание каждому ребенку: «Мои дети — моя радость. Они мое счастье, а не бремя. И я горжусь, что забочусь о них. Я не устаю от готовки, стирки и купаний. Дети растут лучше, если у них есть любовь и забота матери». Она спит максимум пять часов в сутки.

Ещё история от тёти.

"Я уже много раз писала, что родители у меня - ребята слегка «с приветом». Они точно не самые адекватные граждане даже без учета их возраста и статуса, а если уж с учетом, то они просто дикие. У них все время происходит что-то такое, что у других людей не происходит никогда. Вот работаем, например, мы с Димкой на корабле в Индийском океане, а тут мама звонит. Откуда-то из-под Выборга. «Понимаешь ли, такое дело… одним словом, мы с папой поехали на лыжах кататься и заблудились в лесу. И лыжа у меня сломалась. Ещё тут минус 15, да и темнеет… Как ты думаешь, по такому поводу удобно звонить в МЧС?»

Нет, я-то догадываюсь, почему она сомневается. МЧС может ведь их и на Пряжку отправить, шутка ли - откопать зимой в лесу двух семидесятилетних доцентов, которые решили зайти поглубже, чтоб интереснее было, и отпустить их, не проверив на вменяемость? Ну это вряд ли. А папа, разумеется, категорически против всяких эмчеэсов! Зачем кого-то обременять, ведь можно идти по компасу?! Папа, какой компас? По мху иди, по мху!

Ну про то, как они в Копенгагене мартини пили, а потом, как мажоры, ночью на великах по городу катались, я уже писала. Врачи-травматологи в европейских столицах скоро будут узнавать маму в лицо. «Hi Tatiana, nice to see you again!”

Истории бесконечны, истории прекрасны, но последняя … “Я люблю вас всех, но вот эту больше всех”. В общем, на днях они вернулись из Африки. Ездили на сафари, зверей смотреть. Мама рассказывает: чудесно, прекрасно, всех зверей видели, но такая история была смешная...

“Что за история, - говорю, - мама?” Нормальных-то историй у них не бывает. “Да вот едем, смотрим - львы!!! Вот прям метрах в десяти! Мы, конечно, остановились, их и так снимали, и эдак, потом тронулись, а машина-то наша возьми да и попади в яму колесом. Ни назад ни вперед. И что, ты думаешь, сделал твой папа?”

Я не хотела думать, что сделал мой папа. Я знала, что сделал мой папа. “Донт ворри, ай вил хелп ю!” - сказал папа водителю, вот что он сделал. А потом вылез из машины и побежал ее толкать на глазах у изумленных львов.

“Ох, ни фига себе…” - подумали львы.

- Может, это финн? - спросил первый лев. - Они все слегка схваченные.

- Или математик, - лениво сказал второй.

- А может, и то, и другое? - предположил третий.

- Чушь, - ответил первый. - В такой комбинации он бы не дожил до старости. Давно бы уже съели.

- Будешь кусочек? - спросил второй первого.

- Не-а, - лениво протянут тот, - давай посмотрим пока. Не, ну ты гляди, ишь дикий какой, руками-то как размахивает. Поди, профессор.

- А английский у него отстой… - проворчал третий. - Точно финн.

- Внимание, - сказал первый лев. - А вот и полдник.

Из джипа, дрожа, вылезли пожилой француз и очень пожилой итальянец. Как порядочные европейцы, они не могли допустить мысли, что русского съедят, а они будут жить с этим дальше. После второй мировой люди в Европе стали больше думать о судьбе ближнего. “Гастон, прикрывай, братец!” - крикнул итальянец и кинулся толкать машину. Француз стал на шухер.

- Даже жрать жаль, - сказал первый лев. - Такие благородные люди.

- Абалдеть, ребята, - сказал второй. - Майский день, именины сердца! Вы только поглядите. К нам дамы! Однако мы с вами столько не сожрем.

А в это время в машине происходило следующее: со страху ли, с непривычной ли кухни, но француженка вдруг побелела, схватилась за живот, скорчилась и проскрежетала: “Татьяна, мне плохо. Мне нужно в туалет! Срочно! Мочи нет, побегу в кусты!”

- В кустах львы, - предупредил водитель. Француженка заплакала.

- Не плачь, - сказала мама. - Делов-то, ей-богу. Давай, садись прям на дороге, а я тебя своим шарфиком прикрою.

И они вышли “освежиться”…

Как они выжили, не очень понятно. Старички поднажали, дряхлый джипчик хрюкнул и вынырнул наконец из ямы, француженка, подхватив штаны, маму и шарф-ширму, запулилась на ходу в машину, поднялась пыль, а львы еще долго с изумлением смотрели им вслед