— Со своей первой женой я познакомился почти девять лет назад – мы учились на одной параллели: я на юриста, а она хотела стать журналистом, - начал свой рассказ клиент, высокий красивый мужчина в строгом костюме и едва заметным шрамом на левой щеке. – Это была настоящая любовь с первого взгляда - от знакомства до замужества прошло всего десять месяцев.
— Как к этому отнеслись ваши родители?
— Моя мама готова была целовать Нине ноги, благодарная что хоть кто-то решил прибрать к рукам такого обалдуя как я. А отец… он, конечно, хотел, чтобы я сделал карьеру и встал на ноги, но не стал мешать, более того – он поддерживал во всем, в чем только мог. Насчет тестя с тещей – я с ними особенно не контактировал, они до сих пор живут в Новосибирске, и мы виделись за это время всего раз пять.
— Нет, к сожалению, - лицо Николая резко помрачнело. – Может, если бы я настоял на этом, то ничего плохого и не произошло… Нина была очень, как бы это сказать, активной что ли – постоянно моталась по стране, брала интервью, снимала репортажи. Ей было интересно путешествовать, находиться в центре событий, слушать людей.
— Не очень подходящая работа для семейной жизни.
— Вы правы, но я знал на что шел, когда делал ей предложение. Точнее я думал, что знал, но два года спустя реальность здорово ударила нас обоих. Жену тогда отправили снимать фильм об участии наших инженеров в постройке электростанций в нескольких африканских странах. Это была ее первая поездка в том направлении, и мне, если честно, совсем не нравилось что она отправляется в такую опасную зону. Но тут ничего не поделаешь, работа есть работа – тем более что Нина была более чем подготовлена к жаркой погоде, поскольку перед этим почти три месяца провела в Туркменистане. И вот она вылетела вместе со съемочной группой сначала в Стамбул, а потом в Абуджу – столицу Нигерии. Там их должны были встретить и на маленьком самолете отвезти в один из районных центров, откуда потом на машине до места строительства.
— Не самый простой маршрут, - заметила я.
— И, как оказалось, не самый безопасный, - пробурчал Николай и, сняв очки, потер переносицу. – Спустя шесть часов после приземления в Абудже она перестала выходить на связь. Последним сообщением было что с ней все в порядке, и они уже едут на джипе с местными. Поначалу я не беспокоился – ну мало ли, сети там нет или просто замоталась и забыла отписаться. Но когда прошли сутки, я начал тревожиться – позвонил ее начальнику, спросил не выходил ли на связь кто-то из ее товарищей. Оказалось – никто, все члены группы молчали.
— Произошла авария или что-то в этом духе?
— Ничего такого - на самом деле я плохо помню ту неделю, слишком уж много было переживаний, - покачал головой мужчина. – Ровно через одиннадцать дней после пропажи Нины, пришло сообщение что на их колонну напали местные повстанцы. В живых никого не осталось…
— Спасибо, - мрачно усмехнулся клиент. – Когда мне об этом сообщили я просто встал как вкопанный и долго не мог прийти в себя. Из столбняка меня вывел Нинин шеф, который попытался как-то оправдаться. Тут меня всего перекосило, глаза затянула красная пелена и я ринулся было врезать этому подонку, который отправил мою любимую на смерть, но меня схватили мужики и не дали этого сделать. Я вырывался, кричал что прибью его, но в конце концов остыл и, хлопнув дверью, ушел.
— Как вы сумели справиться с этой потерей?
— Мне помогло время, - честно признался он, тяжело вздохнув. – Первый год был самым сложным, я даже не могу вспомнить что делал в то время. Второй и третий я жил будто на автопилоте: дом-работа-дом и больше ничего. Четыре года спустя я начал потихоньку приходить в норму: стал ходить в местный шахматный клуб, появились новые знакомства, привычки. Мир перестал быть серым и непроходимо тоскливым. Но если честно, все эти годы я перед сном разговаривал с Ниной: ложился на кровать, поворачивался к тому месту где лежала она и рассказывал о том, как прошел мой день. Вы не подумайте, я не псих и никто в ответ мне ничего не говорил… Просто мне было так легче переживать это все.
— Я понимаю вас, - сдержанно улыбнувшись, ответила я. – Вы сохранили ее вещи?
— Все, что были, - неожиданно просветлев, сказал Николай. – Я хранил их все эти годы: одежду, украшения, фотоальбомы, компьютер. Они стали для меня чем-то вроде реликвии.
— Вы не думали, что пора отпустить ее и начать новые отношения?
— Думал, но никак не решался, пока эти отношения сами не нашли меня… Я познакомился с одной посетительниц нашего клуба – Олей. Мы несколько раз играли вместе, потом я предложил выпить чего-нибудь, затем проводил ее до дома и как-то все само собой получилось. Она работала в библиотеке неподалеку от моего дома и казалась очень спокойной и сдержанной, можно сказать – полной противоположностью Нины. Видимо это и сыграло свою роль в том что у нас все получилось – Ольга как бы заняла другое место в моем сердце.
— Как она отнеслась к тому что вы все еще храните вещи бывшей жены?
— С пониманием, и я очень ей за это благодарен. Узнав о том через что я прошел, она ничего не сказала, лишь обняла меня и крепко-крепко прижалась, показывая тем самым что не собирается вычеркивать Нину из моей памяти и выбрасывать то, что я так долго хранил. И с каждым днем наши отношения становились все крепче и крепче, я сделал ей предложение, мы по-тихому расписались и…
— Почти полгода назад, в воскресенье утром, в дверь кто-то позвонил – Оля открыла дверь, поздоровалась с кем-то, а затем позвала меня. На пороге стояла белокурая женщина с изможденным лицом, одетая в старую потрепанную военную форму. Мы стояли друг напротив друга, не в силах сказать хоть что-то. В какой-то момент я сделал шаг вперед и, обняв ее, зарыдал от счастья, а Нина сделала то же самое. Она ревела как маленькая девочка и ее тело содрогалось в моих руках. На эти звуки вышли соседи и Оля, затолкав нас обоих внутрь, закрыла дверь, спрятав нас о посторонних глаз.
— Я хотел задать ей этот вопрос, но сама ситуация была очень уж сложной, как вы можете себе представить. Утерев слезы, я представил обеих своих жен друг другу и предложил чего-нибудь выпить. И лишь после половины бутылки коньяка, мы смогли начать разговор. Если не вдаваться в подробности, Нина попала в плен – всю ее группу вырезали, а ее оставили. Почему? Да потому что она всегда была красавицей – вот ее и решили в качестве презента отдать местному главарю. Почти пять лет она была кем-то вроде невольницы, как и многие другие девушки. Она пару раз пыталась бежать, но ничего не получилось – в назидание остальным ее жестоко высекли. Я видел шрамы – они ужасны, можете мне поверить. А потом, как это часто бывает в тех краях, главаря убили и на его место пришел другой подонок. Но прежнее место ему не понравилось, и он решил перевезти все добро и рабов в том числе в другой город. Воспользовавшись этим, Нина сумела освободиться и ускользнуть.
— Вот это сила воли! – восхищенно сказала я.
— Жаль только, что она не смогла далеко уйти, несмотря на ночь. Ее поймала другая банда и пыталась потребовать выкуп с кого-нибудь, но им это так и не удалось. Спустя полгода на поселение напали правительственные войска и освободили Нину, после чего привезли ее в наше консульство. А оттуда она несколькими самолетами вернулась домой, чтобы обнаружить своего мужа с другой женщиной…
— И это лишь то, что она сумела из себя выжать. После этого Нина заявила, что все понимает и не будет нам мешать, встала и направилась к двери. Но я остановил ее, спросив что она теперь собирается делать. Сказала, что не знает, но попробует вернуться к родителям, а там видно будет. Я крепко держал ее за руку, а она пыталась вырваться. Потом ударила меня, еще раз и еще – а я просто стоял и терпел, понимая как ей сейчас тяжело. Я ведь отчасти предал ее – она столько лет жила мыслью что вернется домой, ко мне, а тут…
— Это сделала Оля – она неожиданно встала из-за стола и, закрыв дверь на замок, твердо сказала что никто никуда не пойдет. Предложила успокоиться, а затем рассказала Нине о том как я все эти ходы хранил память о ней и в доказательство показала все ее вещи. Минута, и она снова расплакалась глядя на них – видели бы вы с каким выражением лица она поглаживала рукава своей одежды… В общем, Нина осталась с нами – она отключилась почти мгновенно, стоило только ей положить голову на подушку. А на следующий день мы с Олей не пошли на работу, позвонив и сказав, что заболели, после чего попытались хоть как-то понять как нам жить дальше.
— Оля предложила остаться всем вместе – то есть именно то, чего я не решался сказать. Нине это не очень понравилось, но это было лучшим решением, по сравнению с новой разлукой. А я… я ломал голову над тем как нам устроить быт и все остальное так, чтобы две женщины не передрались друг с другом. Я чувствовал будто оказался между двух огней: шаг в сторону – расстрел. Но оказалось что они вполне могут договориться и без меня – особенно, когда убедились что я в действительности люблю их обеих. Единственное, о чем мы все втроем не решались говорить – ну… вы понимаете, о чем я. Первое время Нина спала на диване в гостиной – я боялся вообще притронуться к ней, учитывая через что ей пришлось пройти. Мне было трудно, но она сама в какой-то момент поцеловала меня, и я понял, что могу то же самое, хотя и стеснялся делать это при Ольге.
— Да уж, необычная ситуация.
— Даже не знаю как бы я сумел с этим справиться если бы не рассудительность и хладнокровие Оли. Она не только не стала ревновать, но и взяла Нину под свое крылышко – помогла адаптироваться к новой жизни и даже устроила к себе на работу, благо у нее оказалось вполне подходящее образование. В общем, мы как-то наладили жизнь и начали справляться с приходящими вопросами. Со всеми, кроме одного…
— Нина порой кричит по ночам, а когда раздаются громкие звуки – дергается и закрывает голову руками. Иногда, приходя с работы домой я замечаю, что у нее красные глаза – видимо она плачет, когда мы этого не видим. Похоже, что ее преследуют тяжелые воспоминания. Я уже видел нечто подобное – примерно так же вел себя мой дядька, вернувшийся из Афганистана. Полагаю, ей нужна квалифицированная помощь – не знаю только психологическая или психиатрическая. Поэтому и пришел к вам, как думаете – вы сможете ей помочь?
— Можно попробовать, - кивнула я, сделав несколько пометок в блокноте. – Но она должна сама прийти ко мне, добровольно. Это очень важно!
— Думаю, я смогу это устроить, - задумчиво ответил Николай. – Лишь бы это помогло, а то у меня сердце разрывается, стоит только услышать ее крики...
