Авторский рассказ + Темное фэнтези

Ратмир плохо помнил своего отца. Тот погиб, когда он был еще мальчишкой. Единственное, что Ратмир помнил отчетливо – это момент его смерти. И воспоминание это было настолько сильным, что Ратмир помнил практически каждую деталь.

Они возвращались из соседнего поселения, где отмечали свадьбу лучшей подруги матери, когда на них напали бандиты. Их было человек пять или шесть, Ратмир не запомнил точно, потому что очень испугался. Он запомнил только, что одного мать прирезала сама, а с остальными разобрался отец.

– Папа! – Радостно крикнул Ратмир, впечатленный мастерством отца, и бросился к нему, чтобы обнять.

Однако, что-то его тогда остановило, и он в изумлении замер, глядя на стекающую по отцовской ноге струйку темной крови.

– Подойди ко мне, сынок, – сказал отец и попытался присесть на одно колено, но потерял равновесие и завалился набок.

Ратмир испуганно глянул на маму и заметил, что она часто и прерывисто дышит, а подбородок дрожит. Ее глаза резко покраснели. Поймав взгляд сына, она лишь кивнула, и Ратмир подошел.

– Боюсь, я не успею научить тебя всему, что знаю, – грустно улыбнулся отец и провел рукой по его шевелюре.

– Папа, тебе больно?

Отец попытался приподняться на локте, но на его лице отразилась гримаса боли, и он снова завалился.

– Ты умираешь? – Спросил Ратмир и расплакался. Мама присела рядом и обняла его за плечи. Она тоже плакала.

– Да, сынок, – тихо ответил отец. – Но не бойся. Мама… она обучит тебя всему, что знал я.

Мать отвела взгляд и смахнула слезу.

– Мама, ты тоже умеешь сражаться?

Она посмотрела Ратмиру в глаза и тихонько кивнула. Отец продолжил:

– Главное оружие воина – это не клинок. – Он поднял руку и дотронулся указательным пальцем до макушки сына. – Оно здесь. У тебя в голове. Понимаешь?

Ратмир помотал головой. Как можно ей сражаться?

– Я обучу тебя, – ласково сказала ему мама, а затем погладила отца по голове. – Клянусь, он станет таким же великим воином, как и ты.

Отец слабо улыбнулся.

– Сынок… я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, папа!

– Ты, главное, помни…

Отец не договорил. Ратмир так и не узнал, что он хотел сказать, и много потом об этом думал. Он запомнил этот взгляд – взгляд умирающего человека, который хочет увидеть побольше всего перед тем, как его окутает тьма. Точно такой же взгляд, как у воина, которого он только что убил.

В сознании всплыли слова старика Ульфрика: «Помни, Ратмир, быть воином – значит, обладать честью и использовать свои навыки только для защиты тех, кто нуждается в помощи». Ратмир был уверен, что именно это хотел сказать его отец перед смертью.

– Он справился! – Слова Кьярба вывели Ратмира из транса. – Он таки-справился!

– Повезло! – Заключил молодой и дерзкий бандит, стирая с рассеченной щеки кровь.

Ратмир сделал шаг назад и рывком вытащил клинок из тела воина. Тот рухнул на землю, и в застывших глазах больше не было жизни. Кьярб подошел к Ратмиру и положил руку ему на плечо.

– В лесу ты казался сильнее, сынок, – сказал он нарочито громко, чтобы остальные тоже услышали. – Тебе нужно тренироваться.

– Думаешь, поможет? – Крикнул один из бандитов, явно заигрывая с главарем.

Авторитет, к счастью последнего, никуда не делся и, возможно, даже укрепился после битвы. Ратмир сбросил с плеча его руку, сплюнул ему под ноги и отошел в сторону. Кьярб лишь покачал головой, повернулся лицом к товарищам и развел руками, будто спрашивая: «И чем я его обидел?», а затем коротко скомандовал:

– Обыскать тут все!

Гарнизон был совсем небольшой. Он был даже больше похож на дорожный пропускной пункт, чтобы выспрашивать у странников цели их визита в Айри и досматривать повозки. Самой большой постройкой была казарма, в которой размещались солдаты. Рядом стоял ветхий сарай, который, судя по всему, давно уже не использовался и ничем особо не привлекал внимания.

Неподалеку от казармы был командный пункт, где размещался начальник гарнизона и, согласно разумениям Кьярба, лежали монеты. Начальники, конечно, бывают разные, но чаще всего в их кабинетах оседали неплохие богатства, собранные с путников. Кто-то вез запрещенные продукты в город или из него – с таких можно было стрясти плату за проезд. Другие просто рожей не вышли и, если все равно сильно хотели попасть в город, тоже должны были заплатить. А если ты в розыске за преступления, то плата становилась неприлично высокой – но тут уже каждый решал сам: отправиться в тюрьму или же заплатить.

Наемники из шайки Кьярба разошлись по зданиям и начали их обыскивать. Ратмир в раздумьях сел на пень рядом с сараем и пустующим взглядом осмотрел площадку, где только что завершился бой. Затем его взгляд упал на убитого им воина, и Ратмир снова вспомнил момент смерти отца. В голове пронеслись слова учителя: «Быть воином – значит, обладать честью».

Он опустил голову и прикрыл ладонью лицо. Он потерял ход времени и не знал, сколько он так просидел, но из казармы и командного пункта уже начали вываливаться весело улюлюкающие наемники. Видимо, улов оказался неплохим – Кьярб подбрасывал в руках увесистый кошель. Еще один, еще более увесистый, болтался на его поясе. Другим наемникам, судя по их довольным мордам, тоже неплохо перепало. Кто-то осматривал свои новые мечи и рассекал ими воздух, активно при этом изображая звуки битвы и крики поверженных ими врагов.

Ратмир осмотрел свой меч, который все это время держал в правой руке. На лезвии уже запеклась кровь. Ратмир провел по нему рукавом, очищая клинок, и хотел было убрать меч в ножны, но внезапно из сарая донесся какой-то шорох. Кьярб тут же поднял ладонь вверх, жестом приказывая подчиненным замолчать, и прислушался. Шорох повторился, на этот раз потише, но главарь все равно его услышал. Он сощурил глаза и сделал шаг в сторону постройки, продолжая прислушиваться.

Ратмир сжал меч посильнее и напрягся, готовый к тому, что из сарая может выскочить еще один воин, который струсил выйти во время схватки, но по-прежнему мог представлять опасность. А затем из сарая донесся… детский плач.

Кьярб состроил рожу, изображая сострадание и эмпатию.

– Ратмир, – сказал он голосом, которым обычно разговаривают с малышами. – Это ты плачешь?

Наемники дружно хохотнули. А затем лицо главаря исказилось в гримасе радостного предвкушения, желтые зубы оскалились в кривой улыбке, и он скомандовал:

– Обыскать!

Пара его подчиненных вышибла двери и завалилась внутрь. Детский плач усилился. Затем к нему присоединился истошный женский крик, а спустя еще несколько секунд наемники показались в дверях сарая. Ратмир встал и сделал несколько шагов им навстречу, держа меч наготове.

Один наемник за волосы тащил молодую женщину, а другой нес маленького ребенка, еще совсем младенца, держа его за ногу. Тряпки, в которые он был укутан, расплелись и упали на землю, и малыш остался абсолютно голый. Это был мальчик.

Кьярб весело расхохотался и аж зарычал от радости и предвкушения.

– Что с этим делать? – Спросил наемник и поднял ребенка повыше. Младенец, оказавшийся в перевернутом положении, расплакался еще сильнее.

Женщина закричала и попыталась вырваться, но получила по челюсти от другого наемника и повалилась на землю. Ее темные волосы прикрыли лицо, но сквозь них было заметно, что губа рассечена, и из нее сочится кровь. Наемник подошел, наступил сапогом на грудь девушки и вопросительно посмотрел на Кьярба.

– Мелкого прирезать, – сказал главарь и присел на одно колено рядом с девушкой. – А с тобой, милая, мы сейчас знатно позабавимся.

Он провел рукой по ее лицу, смахивая волосы. Девушка находилась в оцепенении, как будто соображая, что бандиты задумали, и как это угрожает ей и, особенно, ее ребенку. Когда она наконец поняла, что у Кьярба на уме, ее глаза округлились, она снова закричала и рывком попыталась встать, но наемник лишь сильнее ее придавил к земле и вновь посмотрел на главаря, ожидая указания.

– Боевая баба, – заметил тот. – Прямо как Ратмир, а?

Он сухо хохотнул, и его подельники тут же поддержали его натянутыми смешками. Ребенок закричал еще громче.

– Почему он еще жив? – Рявкнул Кьярб, резко вставая и разворачиваясь в сторону наемника, который держал малыша.

Тот дернулся и, не желая вызывать гнев главаря, шустро достал из ножен клинок и замахнулся.

– Погоди! – Вдруг остановил его Кьярб и поднял руку. – У меня есть идея получше. Ратмир!

Все уставились на последнего. Он медленно перевел взгляд с ребенка, который не переставал плакать, на главаря банды. Они встретились взглядами и некоторое время смотрели в глаза друг другу. Взгляд Ратмира был холоден и спокоен, но пробирал до костей. Как и накануне, Кьярб не выдержал и первым отвел взгляд.

– Клади мелкого на пень, – бросил он, глядя на подельника. – Сегодня Ратмир будет палачом.

Оказавшись на пне, малыш слегка успокоился и перестал плакать. Но в любую секунду истерика могла продолжиться, потому что он часто всхлипывал, дрожал всем телом и искал глазами маму. Женщина взмолилась сквозь слезы, снова попыталась подняться и снова получила по голове. Услышав голос матери, ребенок снова заплакал.

– Прошу, не надо, – заревела девушка и в очередной раз попыталась встать, не обращая внимания на боль и новые удары. – Не трогайте моего малыша!

Новый удар оказался сильнее предыдущих, и она потеряла сознание. Ребенок продолжал кричать, и Кьярбу это уже изрядно надоело.

– Хватит ее бить! – Приказал он. – Ее милое личико мне еще понадобится. – А затем он оскалился в звериной улыбке и продолжил: – Приведите ее в чувство. Я хочу, чтобы она все видела.

Когда девушка пришла в себя, Кьярб скомандовал Ратмиру:

– Убей ребенка!

Ратмир с отвращением посмотрел на главаря.

– Нет.

Он чуть шире расставил ноги, крепче сжал в руке меч и слегка подал корпус вперед, навстречу Кьярбу. Но тот был уже изрядно на кураже и не обращал ни на что внимание. Его интересовали только две вещи – убийство ребенка на глазах матери и ее дальнейшее изнасилование. Его взгляд стал безумен. Он часто и прерывисто дышал, ноздри расширились, а мерзкая и кривая улыбка не сходила с его губ. Внезапно, он ринулся вперед, выхватил меч из ножен, замахнулся и что есть мочи заорал:

– Тогда я сам!

Время остановилось, и перед глазами Ратмира возник отчетливый образ его умирающего отца.

– Ты, главное, помни, – сказал он, а затем продолжил голосом учителя Ульфрика: – Быть воином – значит иметь честь и защищать слабых.

– Да, папа. – Улыбнулся Ратмир. – Я помню.

Клинок со свистом рассек воздух, и следом раздался звук разрубаемой плоти. Женщина истошно завопила и залилась слезами, а затем все-таки смогла рвануться и встать, отталкивая наемников и размахивая руками. А затем она резко остановилась, изумленно глядя на своего ребенка.

Он был жив.

А в следующий миг на землю рухнула отрубленная голова Кьярба, на которой навечно застыла безумная гримаса. Вслед за ней с глухим звуком упало и тело главаря. С меча Ратмира стекали капли крови. Воцарилась мертвая тишина, даже малыш перестал плакать, круглыми глазами глядя на своего спасителя.

Наемники молча смотрели на тело главаря. Мать смотрела на своего малыша, а тот смотрел на Ратмира. Ратмир смотрел на наемников и понимал, что терять нельзя ни секунды. Он рванулся в сторону ближайшего к нему противника, в один прыжок преодолев разделяющее их расстояние, и мощным выпадом в сердце отправил его следом за главарем прямиком на поиски Вальгаллы.

– Убить его! – Раздался крик, и сразу двое наемников бросились к нему.

Ратмир вновь рывком сократил дистанцию, режущим ударом разрубая одному из них шею и грудь, но споткнулся о камень и потерял равновесие. Инерция от замаха отвела меч в противоположную от второго наемника сторону, и замах последнего Ратмир уже никак не мог отразить. Он интуитивно выставил руку, но подсознание его отчетливо понимало, что это никак не спасет от острого меча.

Внезапно, наемник захрипел, его замах так и не перешел в удар, а изо рта пошла кровь. Из его груди торчал клинок. Ратмир резко встал на ноги, вновь обрел равновесие и удивленно посмотрел на своего защитника. Это была мать малыша. Тело убитого врага глухо повалилось на землю.

Ратмир осмотрелся, но других противников рядом не было – лишь двое наемников, последние оставшиеся в живых, бежали по дороге без оглядки, побросав свою амуницию и кошельки с золотом. Но догонять их у него уже не было сил. Бой был коротким, но потратил всю энергию.

Плохо дело, подумал Ратмир. Очень плохо. Теперь эти двое раструбят по всему Ламу о том, что Ратмир стал братоубийцей, и его исключат из Братства. И даже хуже – теперь на него откроют охоту. Этот факт особенно опечалил Ратмира, ведь он уже итак был в розыске за дезертирство из дружины Эри-Диффа, а если еще и наемники начнут его преследовать… В общем, дела действительно обстояли не лучшим образом.

От грустных мыслей его отвлек заливистый детский смех. Женщина прижала малыша к груди и плакала от счастья, с благодарностью глядя на Ратмира, и тот наконец смог рассмотреть ее. Она была невысокого роста и довольно плотного телосложения. Ее длинные штаны из плотной коричневой ткани были все в пыли, а бежевая рубашка с коротким рукавом испачкана в крови. На ногах было какое-то подобие лаптей, уже изрядно поношенных. Темные, практически черные волосы, были заправлены за уши и падали на плечи, открывая изуродованное ударами лицо. Но ее взгляд был мягок, и она едва слышно шепнула:

– Спасибо, воин.

Ратмир улыбнулся. Впервые за долгое время.

Оно того стоило, подумал он, и перед взором вновь появился его отец, который с гордостью смотрел на сына. Иметь честь – это больше, чем быть членом Братства или командиром отряда в дружине. Главное, что сегодня ты не дал погибнуть безгрешной душе, а остальное сложится так, как сложится.

Успокоившись после битвы, Ратмир прошелся по трупам и собрал кошельки с золотом и немного провизии. Закинув все это в наплечный рюкзак, который весьма кстати оказался в кабинете начальника, он в последний раз посмотрел на девушку с ребенком. Та, невзирая на боль в разбитых губах, тихонько напевала какую-то песенку и укачивала малыша на руках. Затем девушка повернулась и вопросительно посмотрела на Ратмира.

Тот кивнул в знак прощания, развернулся и отправился в путь. Долго оставаться здесь было нельзя – вскоре в гарнизон могли вернуться воины. Ратмир прошел несколько шагов, а затем остановился и оглянулся. Женщина шла за ним, ребенок в ее руках спал.

– Тебе стоит остаться здесь, – сказал он негромко, чтобы не разбудить дитя.

Девушка лишь отрицательно помотала головой. Ратмир нахмурился.

– Где отец ребенка? – Спросил он.

Девушка повернулась и указала взглядом на одного из мертвых воинов. Ратмир застыл, а по его спине пробежал неприятный холодок. Это был тот самый воин, которого он убил.

– Он не любил нас, – прошептала девушка, улавливая его мысли. – Бил малыша. Я все равно хотела сбежать.

Ратмир перевел взгляд на ребенка. Тот мирно посапывал, даже не догадываясь, что он и его мама только что пережили.

– Меня Джуна зовут, – сказала девушка, и в глазах ее читалась надежда, что воин ее не прогонит.

– Ладно, – после недолгой паузы сказал Ратмир. – Но как быть с малышом?

– Тут неподалеку есть торговый поселок, – улыбнулась Джуна. – Там найдем лошадь с повозкой и провизию. Золото у тебя теперь есть. А о ребенке я позабочусь.

Ратмир вновь бросил взгляд на малыша, а затем пожал плечами и развернулся. Девушка мигом с ним поравнялась, и они отправились в путь.

– Как зовут твоего сына? – Спросил Ратмир спустя некоторое время, чтобы скрасить неловкое молчание.

– У него еще нет имени, – ответила девушка, а затем продолжила с загадочной улыбкой: – Но сегодня я узнала, как назову его.

– И как же? – Спросил воин, уже подозревая, каким будет ответ.

Девушка довольно хихикнула и ответила:

– Ратмир.

Тот лишь глубоко вздохнул, закатил глаза и решил больше не задавать никаких вопросов. Девушка же продолжала улыбаться, с любовью глядя на своего спасенного и только что получившего имя малыша.

К великому сожалению, запасной сорочки у него не было. Она пришла в негодность пару недель назад, когда в очередной таверне Верни поспорил с каким-то крестьянином о том, существуют ли потусторонние силы. Крестьянину не понравились доводы собеседника, и он, за отсутствием иных аргументов, решил его попросту проучить. К счастью, буйного посетителя быстро успокоили, но компенсировать стоимость одежды (или же выдать новую аналогичного качества), разумеется, никто не стал.

Глубоко вздохнув, Верни посмотрел на рубаху, которую накануне испачкал Йокер. На правом рукаве было внушительное желтое пятно, от которого нужно было как можно скорее избавиться. Рубашку нужно было постирать, но для этого нужно было дойти до речки. Только вот если рубаха грязная, то что надеть на себя?

Верни хотел было надеть жилет на голый торс, а рубашку отнести в руках, но затем подумал, что так он будет выглядеть несуразно. Никто не надевает жилет на голое тело – ведь это не столько одежда, сколько показатель стиля и образованности человека. Верни решил все-таки надеть грязную рубашку (благо, это ненадолго), а жилет оставить в комнате. Задержав дыхание, он оделся и вышел в коридор. Сорочка воняла после знакомства с Йокером, и он надеялся поскорее оказаться на улице, чтобы этот запах не успел распространиться по всей таверне.

Выйдя в коридор, Верни по привычке ощупал карманы, чтобы убедиться, что все необходимое при нем. Нащупав портсигар, он понял, что кое-что забыл. Затем вернулся в комнату и достал из внутреннего кармана жилета шаветку, чтобы можно было побриться, и спустился вниз.

В обеденном зале пахло свежими блинами из печи, и Верни все-таки на секунду остановился, чтобы насладиться ароматом. Он очень любил блины. Однако, он сделал волевое усилие и вышел на улицу, а затем направился к речке.

На берегу по-прежнему сидели два рыбака и о чем-то тихонько, но весьма увлеченно разговаривали. Казалось, что их совсем не интересует, будет ли клевать рыба, потому что оба активно жестикулировали и совсем не следили за поплавками. Заметив Верни, один из них дружелюбно улыбнулся и помахал ему рукой.

– Любо вы вчера Йокера вразумили, милсдарь, – сказал он, когда Верни подошел поздороваться. – Не могли бы вы еще товарища моего вразумить заодно?

– Ничего и не надо меня вразумлять, – ответил товарищ. – Я вот считаю, что нынче нужно внимательней быть.

Первый рыбак лишь махнул рукой, а затем крякнул и указал на поплавок, от которого расходились круги воды.

– Так и будь внимательней, а то весь улов профукаешь, балбес.

– Ничего я и не профукаю, я уже итак больше тебя поймал.

Верни присел рядом и посмотрел на водную гладь. Она была практически идеально ровной, и лес по ту сторону речки отражался в ней словно в зеркале. Приятная прохлада исходила от воды и обдувала кожу. Второй рыбак снял с крючка рыбу, бросил ее в корзину рядом с собой и посмотрел на Верни. Поймав на себе его взгляд, он сказал:

– Вы, сударь, не поймите меня неверно. Но коли вас послушаешь, так и не бывает никакой нечисти.

– Так и есть, – кивнул Верни. – Не бывает.

– Сам видел, – не отрывая взгляд от воды, бросил рыбак. Его товарищ лишь покрутил указательным пальцем у виска.

– Вы меня тоже не поймите неправильно, – улыбнулся Верни. – Но Йокер тоже вчера «сам видел». Правда, всего лишь бабу обыкновенную.

– Может, и так, – сказал рыбак. – А может, и нет. Кто его знает, что он там видел?

Верни пожал плечами. Рыбак продолжил:

– У нас тут постоянно что-то происходит. И, между прочим, нет у нас тут никакой белой собаки, о которой вы вчера говорили. Я-то знаю, я постоянно на улице. То рыбу ловлю, то дрова колю, то корову дою. Наизусть знаю всех окрестных собак. И нет среди них ни одной белой.

– Может, при свете луны так показалось? – Спросил первый рыбак.

– А я их и при луне видел, – ответил второй. – Все равно не белые.

– Али в муке извалялась? – Не сдавался первый. – А что, вместе с мельничьей дочкой извалялись и пришли народ пугать.

Второй рыбак в упор посмотрел на товарища.

– Ты дурак? – Спросил он, но это был риторический вопрос.

– А сам-то?

Верни решил не тратить время на подобные разговоры и выяснения отношений, поэтому он поднялся на ноги. У него были запланированы дела.

– Не подскажете ли, где можно постирать вещи? – Спросил он напоследок. – Да так, чтобы вам всю рыбу не распугать.

– Вон там ручеек, – первый рыбак указал рукой вдоль берега. – Вон, видишь, где дочь трактирщика стоит? Вот к ней иди. Она тебе и мыло даст, а может и сама тебе вещи простирнет. За монетку, конечно.

– Спасибо.

Верни развернулся на пятках и направился к ручейку.

– Милсдарь? – Окликнул его второй рыбак, когда он сделал несколько шагов.

– Да?

– Будьте осторожней. Говорите вы убедительно, но будьте осторожней, прошу вас. Что-то грядет, это каждый знает. Это все, что я хотел сказать, – и он отвернулся к реке.

Верни хотел было возразить, но вспомнил, как лишился запасной рубашки. И, так как больше рубах у него не было, лишь вежливо кивнул и удалился.

Дочь трактирщика стояла по колено в воде и полоскала в ручейке тряпки. Она тихонько напевала какую-то мелодию и не заметила, как Верни подошел и встал на берегу.

Она была хороша собой – высокая и стройная, а длинные русые волосы были заплетены в косу, которая опускалась до самой поясницы. Верни на несколько секунд застыл на месте, не в состоянии (и не желая) оторвать от нее взгляд. Девушка будто что-то почувствовала и обернулась. Верни тут же отвернулся и сделал вид, что смотрит куда-то вдаль, и начал медленно расстегивать рубашку, будто не замечая ее.

– А, это вы? – Крикнула девушка и помахала ему рукой. – Тот самый ученый, про которого говорил отец?

Ее голос звучал мягко и приятно, и Верни готов был поклясться, что никогда в жизни не слышал настолько красивого голоса. Он опустил взгляд и начал смущенно ковыряться в застежках. По спине спустилась тонкая струйка пота. Верни поднес кулак ко рту и прочистил горло, а затем сказал,

– Не могу знать, что говорил ваш отец, – а затем с подозрением добавил: – Я полагал, что он немой.

– Так и немые могут разговаривать. Жестами. А я научилась его понимать.

Верни на секунду замер, а затем потер ладонью заднюю поверхность шеи и мысленно укорил себя за глупую реплику. Он осмотрелся вокруг в поисках повода резко развернуться и уйти. Девушка с интересом за ним наблюдала, и это заставляло Верни нервничать еще больше. К тому же, застежки все никак не поддавались. Наконец, девушка звонко рассмеялась, и один из рыбаков повернулся в их сторону.

– Вам помочь? – Спросила она, глядя на смущение своего собеседника и продолжая улыбаться. – Давайте я отстираю вашу рубашку!

Она вышла из воды, подошла к Верни и начала расстегивать застежки на его рубахе. Получалось у нее это довольно ловко, и Верни на мгновение задумался, а точно ли это дочь трактирщика, а не мельника. А спустя секунду его рубаха и вовсе оказалась в ее руках, и сомнения лишь усилились. Верни едва заметно покраснел и скрестил руки на груди, чтобы скрыть наготу.

– Штаны тоже? – Спросила дочь то ли мельника, то ли трактирщика и загадочно подмигнула.

– Что? – Верни вытаращил глаза и попятился назад.

Девушка громко расхохоталась и бросила рубаху в таз с мыльным раствором. Рыбак снова повернулся в их сторону, а затем что-то сказал товарищу. Тот кивнул, и они встали, собрали снасти и пошли вниз по течению реки.

– Да я шучу же, ну! Что же вы, бабу от вампира отличить можете, а шутку от правды уже сложнее?

Она начала стирать рубашку, и при этом конец ее косы опустился в мыльную воду.

– Нет, конечно, – Верни едва заметно улыбнулся и начал потихоньку проникаться ее настроением, – просто как-то не привык шутить с незнакомцами. А особенно с незнакомками.

– А что с нами не так? Думаете, каждая из нас вампир или суккуб?

– Да кто вас знает, – Верни попытался пошутить, но мысленно отругал себя за очередную глупую фразу и поспешил продолжить: – Но полагаю, что нет, так как я не верю в эту мистику.

– Вот и я не верю! Тогда в чем проблема?

Она достала рубашку из таза и направилась к ручейку, чтобы сполоснуть.

– Вы правда во все это не верите? – Спросил Верни и еще больше восхитился этой девушкой.

– Ну конечно, – ответила она и начала отжимать сорочку.

– В предсказания, стало быть, тоже не верите?

– А то! Глупости это все. Людям просто надо во что-то верить. Вот недавно у Галина пропала собака, так он всем в округе уши прожужжал, что это чупакабра ее утащила. Только вот он не подумал, что собаку он не кормил уж несколько дней кряду – как припер домой бочонок эля, так три дня его никто и не видел. Вот собака и ушла туда, где кормят. И вовсе не утащил ее никто – сама видела ее на соседней улице.

Верни впервые за долгое время с восхищением на кого-то посмотрел. Девушка определенно ему понравилась, хотя он и не хотел признаваться в этом даже самому себе.

– А что вы на меня так смотрите? – Она вышла из воды и протянула Верни его рубашку. – Думали, вы один умный такой?

– Что? Нет, ни в коем…

– Или что девушки умными не бывают?

Верни смутился еще сильнее, прижал к себе рубашку и не знал, что ответить. Дочь трактирщика строго смотрела на него, но вскоре не удержалась и вновь рассмеялась.

– Да я опять шучу, ну что же вы?

Странная девушка, подумал Верни, но на губах его почему-то тоже появилась широкая улыбка. Странная, но интересная. Девушка, тем временем, продолжила:

– Можете повесить рубашку вон там, – она показала рукой в сторону небольшого навеса, где на веревках сушились другие вещи. – А я сейчас прополощу другое белье и принесу вам подменку на время, пока она не просохнет.

– Спасибо, сударыня, – поблагодарил ее Верни и направился к навесу.

– Меня, кстати, Кайла зовут! – Крикнула девушка ему в спину.

Верни повернулся к ней и улыбнулся.

– А меня Верни.

– А я знаю! – Девушка подмигнула, вновь зашла в воду и продолжила полоскать белье.

Верни повесил рубашку на веревку и зажал прищепкой, чтобы ветер ее не унес. Пока Кайла не принесла ему подменную рубашку, у него было время побриться. Он скинул сапоги, закатал штанины и зашел в воду. Кайла в это время как раз выходила из ручейка, они пересеклись взглядами и улыбнулись друг другу. Дойдя до навеса, Кайла развесила чистые вещи, а затем прямо босиком, не обуваясь, пошла по тропинке в сторону таверны. Ее длинная коса задорно болталась из стороны в сторону. Верни осмотрел берег и с удивлением обнаружил, что другой обуви, кроме его пары сапог, не было.

Дождавшись, когда девушка скроется из виду (и полюбовавшись на нее с другого ракурса), он нагнулся и опустил руки в воду, привыкая к ее температуре, а затем умылся. Вода была прохладная и приятно бодрила, а на коже выступили мурашки.

Верни стряхнул капли с кистей рук, залез в карманы брюк и достал оттуда портсигар и шаветку. Используя портсигар в качестве зеркала, он аккуратно побрился острейшим лезвием. Растительность на лице у Верни росла плохо, но он все равно старался бриться каждый день, чтобы выглядеть достаточно солидно для того, чтобы простой люд прислушивался к его словам. Затем он слегка смочил волосы и привел прическу в порядок, после чего положил бритвенные принадлежности обратно в карманы и снова аккуратно умылся, чтобы смыть с лица мелкие волоски.

– Вот твоя новая рубашка, – услышал он голос позади себя. Кайла стояла на берегу и протягивала ему льняную рубаху без рукавов. К удивлению Верни, она выглядела весьма сносно, а материал приятно ощущался на коже.

– Спасибо, ты очень помогла мне.

– Да не за что! – Ответила девушка. – Хочешь позавтракать?

Он кивнул, и Кайла, не говоря ни слова, развернулась и пошла в сторону таверны. На крыльце сидел Якуб и курил трубку, смотря куда-то вдаль, в сторону леса. Верни бросил взгляд на свои сапоги, которые по-прежнему стояли под навесом, а затем посмотрел на ноги. Они были мокрые, и к ним прилипла уличная пыль.

– Не отставай! – Поторопила его Кайла.

Верни глянул на девушку – та по-прежнему гуляла без обуви – и, недолго думая, решил последовать ее примеру. В конце концов, необязательно быть солидным абсолютно всегда, иногда можно и расслабиться. Особенно в теплую погоду, когда приятно просто ощутить дуновение ветра на коже или поверхность земли под стопами.

Проходя мимо крыльца, Верни кивнул Якубу в знак приветствия и проследовал за девушкой в зал. Они выбрали небольшой столик у окна и сели друг напротив друга. Спустя пару минут к ним подошел отец Кайлы, трактирщик, и поставил на стол поднос с двумя порциями ароматных блинов, прямо из печи, и небольшим графинчиком какого-то напитка, который по виду и запаху напоминал кофе. Верни хотел было расплатиться и потянулся к внутреннему карману жилета за кошельком, но вдруг понял, что жилет-то он не надел.

– М-м, м-м-м, – промычал трактирщик и отрицательно помотал указательным пальцем.

Верни непонимающе на него посмотрел, а затем перевел взгляд на девушку.

– Отец говорит, что не нужно платы, – пояснила та. – Завтрак за счет заведения!

Трактирщик утвердительно кивнул и удалился за прилавок. Они поболтали еще немного, в основном Кайла спрашивала Верни о его прошлом: откуда он, как попал на Распутье и куда держит путь. Откуда столько всего знает и какие мистические истории и их разоблачения он уже успел собрать. Верни радостно отвечал на все вопросы, с удовлетворением отмечая восхищенный взгляд девушки.

Но затем ей пришлось отлучиться, чтобы помочь отцу с чем-то на кухне. Верни проводил ее мечтательным взглядом, а затем дверь таверны отворилась, и внутрь зашел Якуб. Верни помахал ему рукой, и старик присел рядом.

– Уже успели познакомиться с дочкой трактирщика? – Осведомился тот, хотя ответ был очевиден.

Отлично, подумал Верни и уже приготовился к поучительной речи старика по поводу заигрываний с местным населением. Думается, со стороны это выглядело именно так.

– Да, она любезно предложила простирнуть мою рубаху, – наконец ответил он, а затем поспешно добавил: – Я ее об этом не просил!

Якуб посмотрел в окно, сощурился от яркого солнца, лучи которого пробивались в помещение, а затем понимающе улыбнулся и заметил:

– Кайла – хорошая девушка. Всегда поможет.

Верни смущенно опустил взгляд и принялся изучать чашку с напитком, как будто она внезапно и очень сильно привлекла его внимание.

– Но я хотел с тобой поговорить не об этом, – продолжил Якуб. – Хочу тебе кое-что передать.

Он сунул руку в карман и достал предмет, который не решился достать накануне. Это был небольшой металлический медальон овальной формы на изящной золотой цепи, на котором было изображено человеческое лицо. Он был рельефный и слегка выпуклый в районе носа и губ, а на месте глаз, наоборот, были впадины, в которых разместились большие синие камни, похожие на сапфир. Гравировка была выполнена настолько искусно, что казалось, будто это работа древних восточных мастеров, искусству которых давно уже перестали обучать. Судя по всему, это был очень дорогой медальон.

– Отец, что вы… – Верни откинул назад голову от изумления, не в силах отвести взгляд от предмета.

– Возьми, – перебил его Якуб и пальцами подвинул медальон по столу.

В голове Верни крутилась только одна мысль, грозно разгоняя все остальные: зачем старик хочет отдать ему, практически первому встречному, такую диковинную вещицу?

– Я не могу. – ответил Верни. – Он стоит целое состояние.

– Можешь, – голос Якуба звучал спокойно, но настойчиво. – Этот медальон уже сослужил мне хорошую службу, теперь он ищет нового владельца.

Верни неуверенно потянулся к лежащему на столу предмету, но затем осекся и поднес руку к подбородку, будто размышляя, стоит ли это делать.

– Вы уверены? – Наконец спросил он.

Якуб кивнул.

– Но зачем вам это?

На кухне вдруг что-то с громким звоном опрокинулось и разбилось, и наружу с громким визгом выскочила Кайла, держа в руках прихватки для горячей посуды. Она виновато посмотрела на отца, коротко что-то ему сказала, и они оба вновь удалились на кухню.

Но собеседники не заметили этого инцидента – они были увлечены разговором, будто ничего вокруг не имело значения. Якуб положил руку на запястье Верни.

– Я не смогу тебе этого объяснить, сынок. Но поверь, я желаю, чтобы ты взял этот амулет. Уверен, он и тебе сослужит хорошую службу.

С этими словами он взял медальон и надел его на шею Верни. Тот замер, не смея даже вздохнуть, но сопротивляться не стал.

– Вот так, – удовлетворенно кивнул Якуб. – Береги его.

Верни провел рукой по подарку и почувствовал его рельеф. К его удивлению, медальон оказался теплым – скорее телесной, чем комнатной температуры, что было не свойственно металлу.

– Обещаю, что сберегу. – С благодарностью ответил он. – И не продам ни при каких обстоятельствах.

Старик лишь загадочно улыбнулся:

– Я знаю. От него сложно избавиться.

Верни хотел было уточнить, что Якуб имеет в виду, но тут к столику подошла Кайла и принесла еще блинов, снова за счет заведения. Верни очень обрадовался этому, так как совсем не против был отведать еще одну порцию. Он поблагодарил девушку, а затем повернулся в сторону, где только что сидел его собеседник, и окаменел от изумления. Старика нигде не было.

– Ты не видела, куда ушел Якуб? – Спросил он девушку.

Кайла посмотрела на пустующее место напротив него, прикусила губу, как будто пыталась что-то вспомнить, а затем вопросительно подняла правую бровь.

– Какой Якуб?

– Старик, что сидел напротив меня.

Кайла снова задумалась.

– Старик, что сидел напротив тебя? – Повторила она, а затем пожала плечами. – Не видела никакого старика. Ты все время сидел один.

С этими словами она развернулась и направилась на кухню, чтобы забрать очередной заказ. Близился обед, и посетители потихоньку начали прибывать в таверну – нужно было своевременно их обслуживать.

– Все время сидел один, – повторил Верни вслух, а затем откинулся на спинку стула, нащупал на груди медальон и погрузился в глубокие раздумья.

Дело в том, что добрая половина чиновников и аристократов тоже знала о существовании Братства и не брезговала пользоваться его услугами. И когда тебя просят, к примеру, переодеться одним из них, воспользоваться фальшивым приглашением на званый ужин и вылить содержимое пузырька в вино вельможи, сидящего за столом номер три для высокопоставленных гостей – тут лучше даже не знать, кто этот вельможа и кому он не угодил. Потому что если вдруг план провалится, а тебя поймают – будь уверен, запоешь как соловей и выложишь все, что знаешь. И даже больше. Вот почему крупные заказы всегда размещались анонимно – ведь выживший вельможа, узнав имя заказчика, мог запросто заказать уже его. Вероятно, даже тому же самому наемнику, просто заплатил бы побольше.

В общем, руками наемников аристократы и правители решали свои проблемы. И, если наемник придерживался правил и работал качественно, то кошелек его наполнялся до безобразия быстро. Чем больше заказов наемник завершал успешно, тем лучше становилась его репутация в Братстве, и получать новые хорошо оплачиваемые контракты становилось все проще.

Примером бойца с хорошей репутацией был Кьярб. Говорят, однажды ему заказали убийство мэра одной деревушки, что находилась на пересечении торговых путей где-то на юге. И, вроде как, этот мэр очень успешно осваивал выделяемые государством ресурсы на развитие логистики, да так успешно, что половина этих ресурсов оседала в его сундуке и кошельках его подельников. Недолго думая, Кьярб собрал шайку бандитов и избавился не только от мэра, но и от его ближайшего окружения, присвоив их накопления себе. История эта довольно мутная, разное говорили, и никто не знал всей правды. Но слухи распространились и обросли деталями довольно быстро. Говорили даже, что заказчик остался доволен – и конкурент устранен, и лишних деталей не всплыло, потому что Кьярб никогда не задавал вопросов.

После того случая Кьярб перестал работать в одиночку, потому что в одиночку можно унести гораздо меньше монет. Вот и сейчас он расположился под ветвями могучего дуба, а его взгляд был прикован к языкам пламени, которые вырывались из костра. Он думал о предстоящем набеге. Ничего сложного не предвиделось – все было тщательно спланировано. Нужно было просто убить начальника гарнизона, но Кьярб уже представлял, сколько монет и продовольствия можно в этом гарнизоне найти.

На улице было тепло, у улыбка не сходила с губ наемника. Ветер едва заметно покачивал ветки деревьев, заставляя листву приятно и монотонно шелестеть. Иногда его порывы становились сильнее, что усиливало также и шелест листвы, но в лесу все равно было довольно тихо. До рассвета было еще несколько часов, обитатели леса спали, и лишь небольшая группа людей, расположившаяся на поляне, нарушала тишину.

Кроме самого Кьярба, у костра сидели еще четверо. Они распивали награбленный эль и рассказывали друг другу непристойные истории. В основном это были истории о том, как кто-то кого-то убил, ограбил или изнасиловал. Каждый рассказ неизменно завершался громким одобрительным хохотом и язвительными комментариями.

Еще один человек отделился от компании и находился чуть поодаль. Он прислонился спиной к стволу дерева и рассматривал ночное небо, которое виднелось сквозь ветки. В одной руке он держал нож, в другой – точило. Несмотря на то, что глаза его были устремлены вверх, к звездам, его руки совершали монотонные и привычные движения, а лезвие становилось все острее. Этот человек все время молчал, истории товарищей не веселили его, а некоторые даже вызывали нескрываемое отвращение. После очередной такой истории он поморщился, смачно сплюнул через левое плечо посмотрел на клинок.

– Что такое, Ратмир? – Вызывающе спросил Кьярб. Его глаза светились из-под длинных седых волос, ниспадающих на лоб. – Тебе с нами не весело?

Ратмир не удостоил его ответом и даже не повернулся в его сторону. Вместо этого он оценивающе осмотрел лезвие и аккуратно провел по нему пальцем. Затем покачал головой, как будто остался недоволен результатом, и продолжил затачивать нож.

– Кажется, Ратмир проглотил язык, – усмехнулся другой сидящий у костра.

– Или забыл свое место, – недовольно отозвался Кьярб, залпом осушил свою кружку и поднялся.

Он был почтенного возраста, но этот возраст никак не мешал ему внушать страх в других, более молодых воинов. Он был высокий, невероятно широкий в плечах и довольно мясистый. Его жилистая шея была вполовину короче шеи обычного человека, и казалось, будто голова росла прямо из плеч. На тщательно выбритом подбородке красовалось несчетное количество шрамов, а волосатая шевелюра придавала ему еще более свирепый вид. С таким не хотелось бы встретиться где-нибудь в темном и безлюдном переулке.

Его товарищи начали возбужденно перешептываться, предвкушая зрелищное представление. Главарь не любил, когда над его шутками не смеются, но еще меньше он любил, когда кто-то пытался подорвать его авторитет. Таких он быстро ставил на место. Тот факт, что Ратмир совсем недавно присоединился к отряду и еще не знал правил, никак не умалял его ответственности. Что ж, сейчас его всему научат раз и навсегда.

– Задай ему, Кьярб! – Крикнул самый молодой и дерзкий бандит.

Кьярб подошел к Ратмиру вплотную, ожидая, что тот тоже поднимется с места, и они по-мужски поговорят. Но Ратмир лишь продолжил молча точить клинок, будто не замечая ничего вокруг. Кьярб, никак не ожидавший такой реакции, некоторое время в недоумении смотрел на него сверху вниз, не зная, что делать. Это разозлило его еще сильнее. Он присел на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне с оппонентом, и свирепо уставился на него. Лишь тогда Ратмир отвлекся от своего занятия и посмотрел главарю в глаза.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и никто не желал проявлять слабость и отводить взгляд. Моргнешь, отведешь взгляд или заговоришь первый – и всем сразу станет все понятно. Кьярб понимал это и не мог себе позволить проиграть в эту игру непокорному мальчишке.

Ратмир был полной противоположностью главаря банды. Его голова была тщательно выбрита, а длинная темная борода заплетена в косу. Он был молод, ниже ростом и гораздо меньше Кьярба. И все же было в нем что-то зловещее, устрашающее. Особенно если учесть, что о нем говорили в Братстве. Холодные синие глаза Ратмира излучали невозмутимость, и Кьярб наконец сдался.

– В чем дело, сынок? – Спросил он и похлопал собеседника по щеке. – Тебе скучно?

Он старался вести себя спокойно и с достоинством, чтобы не упасть лицом в грязь перед своими подчиненными. Но Ратмир прекрасно понимал, что внутри него все кипит от злости. У таких, как Кьярб, попросту не было никакого достоинства. Все, что его привлекало – это власть. И даже власть над кучкой наемников давала ему величайшее наслаждение, и оттого было вдвойне неприятно, что эту власть не признавал какой-то сопляк вдвое моложе и меньше его.

– Отвечай, – прошипел Кьярб, теряя самообладание.

– Да, – коротко ответил Ратмир. – Скучно.

Кьярб оторопел от такого прямого ответа и вопросительно поднял брови. Затем его ноздри расширились, дыхание участилось, и он окончательно разозлился. Впервые за долгое время его лидирующую позицию рискнул кто-то оспорить. Последний, кто рискнул это сделать, уже давно кормил крыс где-то в сточной канаве небольшого городишки на севере континента. Кьярб схватил Ратмира за бороду, резко потянул на себя и прокричал:

– Так давай повеселимся!

Сидящие у костра радостно загоготали. «Сейчас будет весело», – хлопнул в ладоши молодой и дерзкий бандит и толкнул плечом товарища по соседству. Разговор наконец двинулся в правильную сторону, а именно – в сторону мордоворота. Наемникам всегда нравились смотреть, как кто-то кого-то бьет, даже если дерутся их же товарищи. Так было даже веселее.

Казалось, что Ратмиру несдобровать. Никому не верилось, что ему под силу одолеть большого и могучего, словно медведь, главаря. Не верилось и самому Кьярбу. Однако, он все-таки кое-что не учел. Нож, который Ратмир точил все это время, внезапно оказался у его подбородка. Тонкая струйка крови стекла по лезвию.

– Ты мне угрожаешь? – Спокойно спросил Ратмир, будто не происходило совершенно ничего особенного.

Кьярб выпучил глаза, пытаясь сообразить, что происходит. Люди у костра замолкли. В наступившей тишине авторитет главаря быстро падал, и нужно было срочно с этим что-то делать. Желательно, чтобы это выглядело легко и непринужденно, будто так и было задумано.

– Лишь предупреждаю, – наконец ответил он и попытался улыбнуться. – Опусти нож, сынок.

– Я тебе не сынок. А ты мне не командир. Смекаешь?

Кьярб ничего не ответил, и Ратмир вогнал клинок чуть глубже в его подбородок. Несколько капель крови упало на землю. Ветер по-прежнему покачивал ветки деревьев, костер весело трещал, а люди вокруг костра продолжали молча следить за развитием событий. Тише всех сидел молодой и дерзкий. Наконец, Кьярб едва заметно кивнул, и Ратмир убрал клинок.

Кьярб поднялся на ноги и бросил быстрый взгляд на своих товарищей. Те были в недоумении. Чтобы сохранить остатки авторитета, нужно было предпринять что-то еще – например, притвориться, что так и было задумано. Обернуть ситуацию в шутку. Кьярб провел пальцами по царапине, оценивая размеры нового шрама, и внезапно расхохотался.

– Боевой парень, – кивнул он на Ратмира. – Ему скучно, он хочет убивать. Сегодня нам такие пригодятся!

Люди у костра одобрительно закивали и на всякий случай тоже фальшиво расхохотались. Позиции лидера все еще не были утрачены, однако, оставлять такую трещину в авторитете было никак нельзя. Кьярб наклонился и прошептал Ратмиру на ухо:

– Тебе это с рук не сойдет, сынок. Тебе лучше бы отрастить глаза на затылке.

С этими словами он направился к костру допивать эль и рассказывать очередную историю, не забыв отвесить оплеуху одному из подельников. Садясь на бревно, он бросил быстрый взгляд в сторону Ратмира, стараясь оценить его реакцию на последнюю реплику.

Но Ратмир лишь вновь задумчиво осмотрел свой клинок, стер капельки крови с лезвия и убрал его в ножны. Затем он повернул голову в сторону костра и окинул взглядом людей, которых должен был называть товарищами. Ратмир покачал головой: как вышло, что он оказался среди подобного сброда?

В Северных Землях, где Ратмир родился и вырос, быть воином всегда считалось почетным. С малых лет он полюбил оружие и усердно тренировался. Время от времени в их деревушку забредали опытные воители, и мать уговаривала их за умеренную плату дать мальчишке пару уроков. Как-то раз к ним забрел один прославленный в битвах воин, прямо как отец Ратмира (который погиб, когда мальчику едва исполнилось четыре года), и мать уговорила его взять мальчика на обучение. Правда, в тот раз цена, судя по всему, была вовсе не умеренной – Ратмир запомнил, что мама даже плакала после того, как вернулась из хижины, где поселился воин, – а обучение непродолжительным, но мать не пожалела средств. Благо, капитал, сколоченный отцом, позволял это сделать.

Все учителя были отличными бойцами, но маме никто из них не нравился. Она говорила, что до отца Ратмира им было далеко, и они все были простыми убийцами. Иными словами, они умели обращаться с оружием и знали, как быстро одержать победу над противником, но не понимали самого главного – что такое быть воином. А быть настоящим воином и просто уметь быстро убивать – совсем разные вещи.

И вот, когда Ратмиру стукнуло двенадцать, его взял в ученики один старик по имени Ульфрик. Он был настолько стар, что и меч-то с трудом держал в руках, однако, Ратмиру он запомнился лучше всех остальных. Дело в том, что старик научил его одной простой истине: главное оружие воина – это не острый меч или стрела. Это в первую очередь острый ум. Ведя бой с умом, можно побеждать даже превосходящих тебя по силе и количеству противников, и Ратмир за свою жизнь множество раз в этом убедился. Но даже не это было самым главным. Старик научил его быть настоящим воином, который обладает честью и использует свои навыки исключительно для благой цели.

Когда Ратмир достиг возраста, пригодного для службы – шестнадцати лет, – его мать скоропостижно скончалась, и он поступил в распоряжение гарнизона города Эри-Дифф на юге родных Земель, чтобы отбивать налеты воинственно настроенных жителей Северного Леса, которых в простонародье называли Лесниками.

Ратмиру нравилась мысль, что он защищает своих сограждан, проживавших в соседних деревнях. Он точно решил, что будет использовать свои навыки лишь для защиты тех, кто нуждается в помощи.

А со временем и сами воины Северных Земель начали продвигаться на юг, прогонять Лесников с их родных земель и вырубать их леса. Тогда Ратмира определили в передовой отряд, и он впервые столкнулся с личным кризисом, ведь теперь ему предстояло убивать ради новых территорий и ресурсов, а не для защиты. После очередного налета он дезертировал и скрылся в глубине Лама, потихоньку продвигаясь на восток, пока однажды не встретился в таверне с таким же потерявшим веру воином, как и он сам.

И тот рассказал ему о Братстве наемников. Это была закрытая община, и ее члены имели доступ к самым разнообразным контрактам, будь то разбой, угрозы, заказные убийства или же наоборот, защита. Наниматься можно было на любой контракт по нраву, если цена устраивает. Ратмир снова обрел надежду.

– Как мне попасть в Братство? – Спросил он тогда.

Наемник наклонился над столом и прошептал ему на ухо:

– Видишь трактирщика за стойкой?

Ратмир кивнул.

– Видишь эмблему на его груди?

Ратмир снова кивнул. На эмблеме была изображена корона и два скрещенных меча под ней.

– Подходишь к нему, когда никого нет рядом и говоришь: «Что нового, Брат?». И он без лишних вопросов предложит тебе контракты.

– Вот так просто? – Спросил Ратмир.

– Ну извини, дружище, – рассмеялся наемник. – А ты как себе это представлял?

Ратмир отхлебнул пива и снова бросил взгляд в сторону трактирщика.

– Скажу тебе еще кое-что, по доброте душевной. – Продолжил наемник. – Во-первых, не пялься на трактирщика лишний раз. Во-вторых, наших полно во всех городах и тавернах, поэтому ищи эмблемы. На стенах, на входах, на одежде. Нашел эмблему – нашел контракт. Понял?

– Понял, – кивнул Ратмир. – Спасибо.

– Ну, а теперь иди и получи свою первую работу. Вижу, ты на мели, так что за пиво сегодня плачу я.

Ратмир тряхнул головой, сбрасывая сонливость и неожиданно нахлынувшие воспоминания. Затем горько усмехнулся: он дезертировал из армии, чтобы не убивать по приказу, и присоединился к банде наемников, чтобы убивать ради забавы и наживы. Воистину, жизнь полна иронии, а ироничность происходящего понимаешь лишь со временем.

Ратмир подумал о сегодняшнем налете. Это будет небольшой гарнизон рядом с городом Айри неподалеку от Мертвой Земли и, согласно разведке, большинство воинов из этого гарнизона накануне отбыло. Кьярб рассудил, что это удачная возможность, чтобы его разграбить. Можно будет заработать деньжат, а если повезет, то даже поразвлечься с местными девками и пополнить свой запас историй.

Взгляд Ратмира скользнул на главаря банды. Кьярб продолжал вести себя как ни в чем не бывало и совершенно не сомневался к грядущем успехе. Он был настолько уверен в себе и своих парнях, что не побоялся развести костер в считанных километрах от гарнизона, а также изрядно выпил, чтобы было веселее. В последние годы Кьярб сражался исключительно навеселе. Однако, это не мешало ему побеждать, ведь он всегда нападал только на слабых и неспособных себя защитить.

До рассвета оставались считанные минуты. Кьярб сделал последний глоток эля, смачно рыгнул и швырнул кружку в костер. Остальные последовали его примеру. Затем Кьярб встал, спустил штаны и помочился туда же. Остальные снова последовали его примеру, громко подшучивая над размерами достоинств друг друга.

Ратмир тоже поднялся на ноги и прикинул план действий. В том, что Кьярб сегодня попытается его убить, не было никаких сомнений. Такую трещину в авторитете он точно не оставит, и был только один способ все исправить. Убийства своих в Братстве были под строгим запретом (за исключением специальных заказов), но вряд ли об этом кто-то узнает. Можно попробовать действовать на опережение и самому убить Кьярба, но это было бы плохой идеей, потому что остальные члены шайки выступят свидетелями против него. Ратмир итак был объявлен в розыск за дезертирство, и если еще и Братство начнет на него охотиться…

Он пока не знал, как ему следует поступить, и решил действовать по ситуации. Одно он решил наверняка – совершать налеты и убивать слабых в составе этой шайки он не станет. И, как бы то ни было, сегодняшний налет станет последним либо для него, либо для Кьярба. Осталось всего лишь придумать, как выйти живым из этой переделки.

- Я всегда говорил, - проворчал карлик с рыжей бородой, заплетенной в длинную косу. - Коли баба надела штаны - добра от нее не жди! Или кикимора, или ведьма!

Раздался резкий хлопок. Пустота разверзлась и вывернулась наизнанку, пропуская магистра Рейстандиуса. Старик, устало опираясь на посох, потягивал свою неизменную трубку из черного дерева.

- Помочь чем, люди добрые? - участливо поинтересовался волшебник.

- Ага, - усмехнулся тот же гном, что не ждал добра от бабы в штанах. - Наколдуй-ка нам, маг, веревку и сук покрепче. Мы убивцу словили!

- Я никого не убивала! - возразила странница. - Во всяком случае - сегодня...

- О чем говорить? - буркнул другой бородач. - Все видели, как ты из лавки Гагрунда выбежала!

- А Гагрунд там мертвый лежит!

- Это не я, - повторила баронесса.

- Дай-ка сюда...

Житель гор вырвал из рук Талагии меч и, выдвинув на пару пальцев клинок из ножен, поднял оружие высоко над головой.

- Вот же! Клеймо Гагрунда! Она убила почтенного купца и украла меч!

- Вздернуть ее! - загомонили собравшиеся. - Вздернуть убивцу!

- Тише, уважаемые, тише, - произнес колдун. - Почему вы считаете, что этого вашего...

- ... Гаргунда!

- Да-да, именно его. Почему вы считаете, что Гаргунда убила именно легат лю Ленх?

- А кто еще? - не унимался рыжебородый. - Посмотри сам, старик! Кто еще мог так легко свернуть шею гному? Только ведьма! А раз ведьма - то баба! А раз баба в штанах - она точно ведьма, клянусь Всеотцом!

- Вдернуть... - пискнул кто-то рядом.

- Хорошо-хорошо, - примирительно замахал рукой Рейстандиус. - Но зачем именно вздернуть? Вы же гномы! Где ваша гордость? Ей нужно отрубить голову!

- Точно! - заорали карлики. - Отрубить голову!

- Вот спасибо за помощь, магистр, - прошипела Талагия.

- Впрочем... - задумчиво произнес чародей, сосредоточенно разглядывая свою трубку. - Впрочем, если она ведьма - ее полагается сжечь!

- Сжечь ведьму! - подхватила толпа.

- Так что с ней делать? - ехидно улыбнулся колдун. - Вздернуть, отсечь голову, или сжечь?

- Вздернуть! - кричали одни.

- Рубить башку! - вопили другие.

- Сжечь! - утверждали третьи.

- А я говорю - вздернуть, - настаивал на своем рыжебородый.

- Нет - сжечь! - возразил стоящий рядом ремесленник в кожаном фартуке.

- Вздернуть!

- Сжечь!

- Вздернуть, - решительно заявил первый, зарядив оппоненту такую оплеуху, что тот покатился по каменному полу пещеры.

- Ах ты... ах ты... ах ты так, орчий сын! - проревел ремесленник, потирая ушибленное ухо. - Да я тебя...

Бодро вскочив на ноги, не разгибаясь, он с разбегу боднул головой в грудь обидчику, повалив рыжебородого на спину.

- Сжечь! - ознаменовал ремесленник свою победу радостным криком.

Началась потасовка, в которой сторонники различных способов казни баронессы сошлись в кулачном бою, молотя всех без разбора. Мелькали разбитые носы, бороды, летели потерянные в жаркой схватке зубы. Про непосредственную виновницу спора все забыли.

Магистр, улучив момент, накрыл лю Ленх своим плащом и повел прочь. Весь мир моментально потерял все краски для Талагии. Нет, посланница особых поручений продолжала видеть красноту крови, зелень шерстяных носков карликов, но, скорее, цвета она различала интуитивно, по памяти, нежели в самом деле видела оттенки. Окружение стало серым и вязким.

Навстречу промчался отряд стражи, спеша навести порядок и прекратить свару. Воины пронеслись мимо, словно не заметив старика в остроконечной широкополой шляпе, скрывающего девушку под плащом.

Только теперь странница догадалась, что волшебник наложил на обоих заклинание невидимости, спрятавшись от любопытных глаз.

Никем незамеченные беглецы вошли в "Каменного орла" и тут воительница уже сама едва не грохнулась в обморок, завидев второго Рейстандиуса! Колдун сидел в той же позе, в коей баронесса покинула его - склонив голову, надвинув шляпу на глаза. И пускал кольца дыма из трубки!

Чародей сдвинул плащ, высвобождая Талагию и уселся на место своего двойника. В тот же миг краски вернули былую яркость. Легат даже зажмурилась, ослепленная на миг цветами.

Не говоря не слова, магистр махнул рукой, предлагая лю Ленх соседний стул, чем она не преминула воспользоваться.

- Мне повезло, что вы оказались рядом, - заметила странница, потянувшись к кувшину с вином. - Иначе точно укоротили б меня на голову...

- О, нет, - улыбнулся Рейстандиус. - Везение здесь не при чем.

- То есть... то есть вы следили за мной? - догадалась путешественница.

- Должен же я был убедиться, что пять сотен дукатов пойдут на нужное дело, а не на... на что вы, женщины, любите спускать деньги?

- Вот уж спасибо, - буркнула девушка, наливая себе вторую кружку вина. - Я думала, вы мне доверяете...

- Доверяю, - поспешно кивнул чародей. - Но не на пять пентатетраквинтариев!

- Что же... - вздохнула Талагия. - Тем лучше! Значит, вы сами все видели! Без колдовства там дело не обошлось!

- Склонен с тобой согласиться, - повторно кивнул волшебник. - Другой бы попросту проломил бы торговцу башку. Или пырнул бы чем. Благо, чем пырнуть - у него в лавке предостаточно. Скажи мне, легат, ты точно прикончила Ягу?

Лю Ленх усмехнулась, пряча улыбку за кружкой. Как разговор о деньгах - так "женщина", как прикончить кого-то - так сразу "легат".

- Точнее точного, - заверила посланница особых поручений. - Клянусь Матерью Ночи, Всеотцом, Темнейшим... да чем угодно клянусь!

- Странно, - протянул чародей. - Очень странно... чтобы в одно и то же время в одном и том же месте встретились два столь сильных колдуна!

- Но... но я слышала ее! - поспешно добавила путешественница. - Или не ее. Но кто-то разговаривал на том же языке, что и проклятая ведьма!

- Это дважды странно, - задумчиво изрек магистр, выколачивая пепел из потухшей трубки.

Разговор прервался на полуслове, когда в кабак ворвался отряд стражи. Командир обвел взглядом из-под косматых бровей зал и направился прямиком к чародею с собеседницей.

- Зачастили вы на этой неделе, - заметил хозяин заведения, торопясь убраться с пути гномов в чешуйчатых доспехах.

- Чем обязан? - поинтересовался Рейстандиус.

- Вы оба арестованы за убийство купца бронзовой нити Гагрунда! - выпалил воин.

- Что за чушь? - отмахнулся волшебник. - Я с самого утра сижу на этом самом месте! Вон, у хозяина спросите!

- Да-да, подтверждаю, - кивнул бородач, громко высморкавшись в фартук. - Умял двух поросят и выпил три кувшина вина!

- Четыре, - поправил трактирщика чародей, постучав трубкой по кувшину на столе. - Принеси-ка еще один!

- Э... - замялся гном. - А девка?

- Что - девка? Ты на меня посмотри! - старик указал на свою худощавую фигуру. - Куда в меня влезет два поросенка и четыре кувшина вина?! Конечно, она была со мной!

Страж оглянулся в поисках трактирщика, чтобы тот подтвердил слова мага, но карлик как раз умчался исполнять заказ. Сдвинув шлем на лоб и почесав затылок, воин начал поворачиваться к выходу, но внезапно его осенило.

- Вылакали четыре кувшина вина, да? И ни разу не вставали с места? Даже в нужник? Ну-ну! Именем его королевского величества Храдани...

- Не надо, пожалуйста! - взмолилась Талагия. - Пока вы его имя выговорите - я поседеть успею!

Лицо карлика начало наливаться багрянцем от такой наглости в адрес короны, его рука дернулась к топору, но беседа вновь была прервана. На этот раз - квадом королевской гвардии с капитаном во главе. Гвардейцы, проигнорировав стражников, промаршировали к столику имперских служителей.

- Медом вам тут, что ли, намазано? - прошипел хозяин "Каменного орла", пятясь обратно, в винный погреб.

- Магистр Рейстандиус, легат лю Ленх, вам нужно пройти с нами! - потребовал капитан.

- Что, мы снова за что-то арестованы? - ехидно поинтересовался колдун.

Воин отрицательно мотнул головой, покосившись на стражников.

- Тогда в чем дело?

- В этом зале слишком много ушей... и слишком мало лояльности, если вы понимаете, о чем я.

Девушка подалась вперед, разглядывая зал. Никто уже не пил и не ел, все, затаив дыхание, наблюдали за чародеем со спутницей. В одних бородатых лицах читалось любопытство, в других - разочарование. Похоже, только-только собрались делать ставки, пожелают ли арестоваться добровольно гости Кагдархейма, или же завяжется драка.

Теперь она посмотрела в лицо капитана, пытаясь прочесть его мысли, к добру или к худу его появление. Только читать мысли - даже не каждому магу дано, что там говорить о простом оборотне?

Сержант стражников вовсе помалкивал, обиженно поджав губы, начиная осознавать, что сегодня никого арестовать ему не удастся, несмотря на проявленное ранее неуважение к королевской особе и покойного торговца, за смерть которого следовало кого-то покарать и кандидатуры уже были определены, но... но спорить с гвардией он не решался.

- Пес с вами, - неожиданно согласился волшебник. - Пойдемте.

Вытряхнув из рукава несколько монет в оплату трапезы, Рейстандиус поднялся со стула. Талагия, одарив стражников насмешливым взглядом, последовала за магистром. Оставшиеся посетители таверны, укрывшись за кружками пива и глиняными мисками, проводили группу напряженными взглядами.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

– Мне нужен стихийный порох, или как там его? – Райло вёл пальцем по истёртой карте предгорья. За спиной сотника сидел мальчишка-оруженосец и усердно натирал маслом цвайхандер командира. С другой стороны стола, опираясь на стойку с оружием стоял грузный мужчина в дорогих одеждах.

– Я мог бы оставить здесь отряд для встречи Альсвуда – граф Рамстоун, нервно поглядывал на оруженосца: – В конце концов мой сын сможет найти нас по дороге в Тейтфорт.

Райло оторвался от карты и проследил за взглядом графа:

– Арни, ты разве уже наполнил бочку с водой? – Оруженосец бережно отложил оружие, кивнул, запихал масляную тряпку за пояс и выбежал из шатра.

– Пауль, этот порох сохранит нам много жизней – Райло не отрываясь смотрел на графа твёрдым взглядом – Мне совершенно не интересна судьба твоего бестолкового сына, но я помню пепелище на месте, где стоял наш авангард. Если в словах того мага-перебежчика есть правда, то я не могу себе позволить жертвовать своими людьми зря.

– Два месяца! Я не мог избавиться от своего отпрыска два месяца! – второй подбородок графа вздрогнул.

– Ты от него избавился благодаря мне.

– Почему ты так уверен, что Альсвуд не вернётся? – Пауль взял платок и вытер испарину на лбу.

– Потому что – Райло перевёл взгляд на карту – На этих двух лежит проклятие.

– Я не совсем выжил из ума чтобы довериться армейским суевериям.

– Так доверься мне!

Граф Рамстоун прошелся вдоль стола, опустил голову и повертел фамильный перстень на пальце.

– Этот выскочка портит мне репутацию в глазах других вассалов.

– Он попросил веревочку для руны у офицера.

– На офицерском совете его величества! У меня достаточно сыновей более достойных моего наследства. Если это повториться, то новых земель во владение мне не видать.

У Райло дëрнулся уголок рта. Он благодарил судьбу за то, что Арни был младшим из отпрысков Рамстоунов. Делёжка имущества и придворные игры его семьи не касались мальчика. Сотник после потери своих родных сильно привязался к младшему сыну своего Феодала.

– Всё пойдёт по плану – пробормотал Райло и поправил кожаную курточку своего оруженосца на сухом пне, служившем стулом и рабочим местом для мальчика.

Граф, почувствовав замешательство собеседника продолжал напор:

– Нам нужно двигаться дальше. Авангард уже в трёх днях пути, основные силы ушли вчера! Мы в арьергарде! Его величество не станет ждать пока мы доползём до города, он поднимет совет непременно! – Пауль выпрямился и деланно задумался – На сбор уйдёт пол дня, солдаты устали, у лошадей уже не хватает сена.

– Сена у нас двенадцать обозов. Стоим мы пару дней. Солдаты отдохнули – скривился Райло.

– Выдвигаться непременно! Это приказ! – Граф, пошатнувшись, широкими шагами вышел из шатра. Через мгновенье в проёме выхода показался Арни.

– Всё слышал? – Райло не оборачиваясь продолжил: – Свистни десятникам и позови ко мне Волша.

Стихийный порох или «Санж». Синий порошок, который при поджоге каким-то образом разрушает заклинания. Так говорил Райло. У Морна не было санжа. Как и любого другого весомого аргумента в рукаве, который он смог бы предъявить, взглянув в глаза сотнику при возвращении. Значит надо зайти в гости к волшебникам.

Морн повернул голову в сторону здания и по телу пробежала дрожь. Когда они прибились к войску у некоторых солдат был весьма потрепанный вид и пустые взгляды. Обладатели таких взглядов видели то, что им не стоило видеть. Картина мира резко меняется, многие начинают верить в высшие силы с особым рвением. На расспросы Морна большинство просто уходили, мотая головой, будто прогоняя наваждение. Горел костёр, Тарн разделся по пояс и водил точильным камнем по лезвию меча. Дождь кончился.

Лис посапывал в полудрёме, когда в дверь что-то громко ударилось. Он вскочил, забыв разорвать заклинание и огонь без контроля резко хлопнул и погас. Ударов больше не последовало. Лис стоял как вкопанный возле потухшего камина, парализованный страхом. Ничего не происходило в звенящей тишине. «Почему так тихо?» – Подумал парень и тут же здание привычно проскрипело стенами в ответ. Он медленно подошёл к дверям и прислушался – ничего, только свист ветра. Прижавшись к стене, Лис двинулся в сторону лестницы. Перешагивая особо скрипучие ступени, он поднимался на второй этаж, когда в дверь опять что-то громко ударилось. Парень присел и согнувшись пробрался к окну на втором этаже: на тропе на почтительном расстоянии стоял тёмный силуэт, в руке он подбрасывал камень, а во второй сверкало лезвие топора, отражая свет луны.

«Activa la proteccion» – Прошептал Лис и приложил ладонь к деревянной стене. Айд вздохнул холодом, воздух внутри здания начал со свистом выходить сквозь щели. Пыль, что не замечал Лис завертелась по углам и поднялась в воздух. Деревянные стены изогнулись и вернулись в исходное положение. Стало тяжело дышать.

В паре метрах от окна завибрировала защита золотистого цвета. Барьер исчезнет через час без поддержания. Лис судорожно думал, что делать дальше: «Наставники топоров в руках не носили, может это случайный прохожий? Нет. В горах случайных прохожих не бывает». Лис снова глянул в окно: Барьер подсветил лысого человека с густой бородой, невысокого роста. Человек отошёл ещё на десять шагов от Айда. Он явно нервничал, но не собирался уходить.

«Спокойно». Голос мастера Тину отозвался в памяти. Лис выдохнул и встал. Нужно узнать зачем пришёл этот человек – ведь можно просто спросить? «Он пришёл с топором в руках» - Лиса передёрнуло. Он взглянул на свой дом. Здание веяло холодом, поднявшаяся в воздух пыль не давала дышать полной грудью. Айд ощетинился и затаил дыхание. Лис пошел по лестнице, не боясь издавать шума. Он молча подошёл к лежаку, вытащил все поленья и сложил их домиком в камине. Достав из кармана огниво, он чиркнул пару раз на сухую кору. Огонёк зашипел дымом. «Если нужно будет защищаться, то нужен открытый источник огня» - От этой мысли парень начал мелко дрожать, ладони вспотели. Лис пошёл к дубовым дверям входа, оглянулся и перевёл дыхание. «Или просто уйти черным выходом в горы?» - Он посмотрел на стены, потолок, свою лежанку.

- Нет, сначала попробую узнать зачем он здесь – здание молчало в ответ. Лису показалось будто бы оно не одобряет подобных действий.

Парень поднял ставни и приоткрыл тяжелую дверь, навалившись всем телом. Снаружи по периметру в двух метрах от стен Айда вибрировал золотистый барьер. Сквозь него был виден силуэт незваного гостя.

- Я вас слушаю – Лис сам ошалел от своего голоса. Он повторил фразу мастера Тину, когда-то услышанную в прошлом.

Силуэт замялся, переступил с ноги на ногу. В руках по по-прежнему держал камень и топор.

- Я. Вас. Слушаю. – Лис больше не мог вспомнить реплики своего мастера и начинал волноваться – Зачем вы пришли?

Мужчина посмотрел на камень в руке, потом посмотрел на барьер и как бы между делом бросил его за спину.

- Я пришёл за санжем – низкий, хриплый голос человека донёсся из-за барьера.

Лис замер. Порох стихий. Это маг? Зачем он был нужен ему? Торговец? Нет. Санж в Айде использовали для прерывания заклинаний при обучении. Если ученик не справлялся с потоком наставники щелчком пальцев воспламеняли синий порошок и разрывали слова первого порядка от нитей заклинателя. Без источника магия теряла силу и гасла.

– Могу заплатить – голос незнакомца прервал раздумья Лиса.

Лис смотрел на собеседника. Это первый человек за два месяца. Он признал что хотел бы подольше поговорить с незнакомцем. Стены Айда давили безмолвием, и запасы солонины уже заканчивались. Впереди зима, надо где-то было добывать еду, но Лису запретили уходить в деревню у подножия горы. Серебра в тайниках хватало, но монетами сыт не будешь. «Если же этот человек торговец – то можно было бы купить у него запасов на всю зиму». Тягучее, тоскливое чувство заполнило Лиса. Зимовать в одиночку в холодном, недружелюбном доме.

«Спиной к огню, фигура зверя». Мастер Тину учил как стоит себя обезопасить от людей, не видящих нити.

«Retirar» - Лис громко произнес приказ. Барьер завибрировал и погас.

– Прошу в дом. У меня есть чай. – Лис было повернулся ко входу, но лысый мужчина начал активно жестикулировать, скрещивая руки и махать высоко над головой – Не понимаю вас? – и тут же Лис ощутил холодную сталь у горла.

Последняя капля упала с крон сосен древнего леса. Ночная жизнь постепенно возвращалась в своё русло. Начали квакать жабы, застрекотали цикады, редкая птица завела свою трель. Предгорья обрели покой после урагана, бушующего уже где-то вдали.