На городской площади царило свойственное ей сосредоточенное оживление. Горожане вы́сыпали на улицы, подобно злаковым зёрнам, дробно убегающим по амбарному полу через дыру в мешке.
- Чувства! Чудесные чувства! – звонко выкрикивала юная лоточница – совсем девчушка, ловко лавируя в струящейся ей навстречу толпе. – Новый весенний ассортимент! Подходите!
- Дорогуша, у вас ещё имеется Светлая Грусть? - грузная дама в богатом парчовом платье прямо на ходу подхватила маленькую торговку под локоть.
- Да, конечно! Вам сколько? – пропыхтела та, удобнее перехватывая свой широкий берестяной лоток набитый цветными склянками.
- О! Мне всего пару капель. Прямо сюда, - душевным тоном произнесла дама, протягивая девочке свою серебрёную флягу, из которой струился влекущий чайно-травяной аромат. Девочка сию же секунду выудила нужный флакончик с вязкой нежно-голубой жидкостью и пипеткой отмерила даме ровно две капли.
- С вас три медяка, - сказала лоточница.
Пока покупательница рылась в кошельке, к торговке подошел несчастного вида молодой человек и вежливо поинтересовался:
- Милая барышня, вы не подскажите, как мне пройти к сердечных дел мастеру? Меня уверили, что на этой площади работает лучший искусник в стране.
- Подскажу! – заявила девочка. – Его мастерская прямо за углом! Недалеко от таверны.
- Благодарю вас, сударыня, - безрадостно улыбнулся молодой человек и стремительно зашагал прочь. А лоточница принялась отсчитывать сдачу.
Над мастерской починщика сердец висела скромная свежевыкрашенная вывеска, а на входе – латунный колокольчик, мелодично звякнувший, как только в мастерскую явился посетитель. Сквозь сложную мозаику окон струился в помещение тёплый солнечный свет, бросая на мудрёные инструменты, да пощёлкивающие механизмы цветастые яркие брызги. Стоило мелодичной трели над дверью стихнуть, как из глубин мастерской показался и сам хозяин. Он был на удивление юн и легкомысленно кудряв, оттого вошедший в мастерскую молодой человек даже засомневался в том, что перед ним «лучший искусник в стране».
- Приветствую, господин, - улыбаясь чуть робкой, но обаятельной улыбкой поздоровался сердечных дел мастер. – Мое имя Янок. Чем могу быть полезен?
- Мне… мне нужно починить моё разбитое сердце, - тихо произнес молодой человек. И мастер сразу же нацепил на нос свои массивные очки, выглядящие точь в точь как две маленькие подзорные трубы.
- Дайте же мне на него взглянуть.
Гость медленно расстегнул свое чёрное глухое пальто и, осторожно вынув из груди почти потухшее, напоминавшее неогранённый рубин сердце, трепетно передал его в руки Янока.
- Боже мой, как сильно оно разбито! – воскликнул тот, так бережно перебирая пальцами чужое сердце, будто оно и вправду было каким драгоценным камнем.
- Да, - горько ответствовал посетитель.
- Всё пошло трещинами… А сколько в нём дыр, сколько сколов… - поражённо бормотал Янок, вертя и рассматривая сердце на свет.
- Но почему же вы не обратились за помощью раньше?! – изумился он, закончив осмотр.
- Я думал, что смогу поправить его сам, - печально ответил ему молодой человек. – Я объехал почти все города в наших землях, но никто за него не берётся. Все говорят – такое уже не починить.
Он выглядел настолько несчастным в этот момент, настолько подавленным, что Янок, несмотря на то, что сердце даже ему – гениальнейшему из мастеров, казалось совершенно непочиняемым, заверил гостя:
- Оставляйте его мне. Я отлажу.
- В самом деле? Действительно отладите? – у молодого человека аж руки задрожали от волнения.
- В самом деле, - тепло улыбнулся Янок. – Недаром ведь я лучший сердцедел в этих краях.
***
Почти двенадцать месяцев корпел над сердцем молодого человека искусник Янок. Со знанием дела, по кусочкам, по крохотным деталькам восстанавливал он его. Подобно старательнейшему из ювелиров заполнял сколы, подобно дотошнейшему из часовщиков отлаживал тонкие механизмы, но все-таки никак не мог подобрать ту единственную – самую нужную и самую важную шестерёнку, которая в надобный момент высекала искру, дабы сердце вновь смогло полюбить, как впервые.
В один из дождливых прохладных дней в мастерскую к Яноку заглянула лоточница Агнешка, что продавала на городской площади напитки полные чувств.
- Всё трудишься над сердцем того печального господина? – спросила она.
- Да, - кратко ответил Янок. Он выглядел чем-то расстроенным, даже растерянным. В руках у него была та самая – важная и нужная шестерёнка. Янок задумчиво крутил её промеж пальцев, а шестерёнка переливалась всеми цветами радугами, как капнувший на́ воду керосин.
- Неужели Та Самая? – ахнула Агнешка. Янок кивнул.
- Где же ты достал её? – поразилась девочка. – Ведь ты сам говорил, что для того, чтобы сердце вновь сумело любить, детали не купишь! Да и у нас в продаже имеются все до единого чувства кроме Любви!
- Особенность этого сердца такова, что ничто на свете больше не способно собрать его воедино. Кабы не любовь, оно постоянно будет разваливаться.
И мастер принялся вкручивать, да прилаживать шестерёнку, так что лишь поскрипывание, тихое позвякивание его инструментов нарушало воцарившуюся тишину. А когда он закончил, и чужое сердце в его руках восторженно затрепыхалось, заполыхало алым насыщенным светом, Агнешка потрясенно прошелестела:
- Янок, да неужели ты им своё раздаешь?...
Янок ничего не ответил. Но по его бесхитростным голубым глазам несложно было понять всю правду.
- Разве так можно! – вскричала девчушка, дёрнувшись так резко, что едва не опрокинула все свои бутылёчки с лотка. – Правильно твоя маменька говорила! Не по летам тебе это искусство! Все умудренные опытом и возрастом мастера такими глупостями не занимаются! Сказано – нельзя починить, значит нельзя!
Она кричала так громко, что эхо её отчаяния звенело средь расставленных перед Яноком увеличительных стёклышек, разных металлических приборов и пузатых колб. На глазах у Агнешки выступили злые слёзы.
- А как же т-ты сам теперь по-олюбить-то сможешь?! Как женишься?! Что же мне т-теперь и не вы… вырастать вовсе?!
И окончательно разрыдавшись, она выскочила прямо под проливной дождь.
А Янок всё сидел, всё любовался прекрасным пламенеющим сердцем. Которым уже по счету – вобравшим в себя часть его собственного.
***
- Глазам своим не верю! – зачарованно прошептал молодой человек, что вернулся забрать свое починенное сердце в один из дней, когда деревья вновь разукрасились изумрудом. На дворе стояла тихая новорождённая весна, и уже этой весной он имел шанс снова обрести своё счастье…
- Вы действительно потрясающий сердечных дел мастер! – воскликнул гость, не помня себя от радости. Один за другим бросал он на Янока истинно восхищённые взгляды.
- Лучший искусник во всей стране, - отозвался Янок.
Со странной холодноватой улыбкой на лице.
Сказка из авторского цикла "Звёздная карта".
