Данное произведение принадлежит не мне, а моей близкой подруге
Обычное утро обычного дня среди недели. У кровати девочки лет десяти-одиннадцати тихонько затренькал телефон, напоминая о необходимости вставать. Она, не открывая глаз, нащупала кнопку отключения звонка, перевернулась на бок и продолжила спокойно спать. Через минуту телефон опять подал сигнал к подъему. Девочка недовольно подняла голову.
- Я же только что его отключила! Всегда родители так! Просила самую последнюю модель, а они подсовывают всякую ерунду.
Она решительно выключила телефон, натянула на голову подушку и преспокойно уснула.
- Катюша, пора вставать! – в комнату заглянула старенькая бабушка. – Опоздаешь же!
- Ба! – капризно отозвалась девочка, даже не сделав попытки подняться с кровати.
- Никакого сладу с ней нет, - сокрушалась бабушка, выходя из комнаты. – Катюша! Ну пожалуйста!
- БА! – еще громче выкрикнула девочка, давая понять, что дальнейший разговор бесполезен.
- Екатерина! – учительница строго смотрела сквозь стекла очков на запыхавшуюся ученицу.
- Да, Маргарита Петровна!
- Ты опять опаздываешь. Дай дневник! Я хочу поговорить с твоими родителями!
- Это не я, это всё бабушка виновата! – расхныкалась девочка.
- Садись на место. Итак, дети… Продолжим…
--------------------
Две девушки-студентки шли по набережной, занимаясь любимым девичьим развлечением: обсуждением знакомых парней. Одна из них: вертлявая, тёмненькая, коротко стриженная, - заглядывала в глаза подруге: статной, с правильными чертами лица и длинными серыми волосами, чуть лениво наблюдающей за щебетанием подруги.
- Ой, Ленка! Нас же ребята с параллельного потока на отмечание Дня Студента пригласили. И Стасик будет…- лукаво улыбнулась тёмненькая. Лена лениво повела плечом.
- Вот еще. Мне через неделю курсовую сдавать.
- Но ведь один день ничего не решит же!
- Оля. Ну ты интересная. И почему это я должна туда идти?
- Ну… - тёмненькая замялась. – Ребята пришли… Пригласили…
- Меня не приглашали, - отрезала сероволосая.
- Да пойми ты! – уговаривала Оля подругу. – Стас же за тобой пол года убивается. Всё подойти не решается. Вот и выдумал через посредников тебя позвать. Ну что, пойдешь?
- И не подумаю. Ему надо – пусть сам пригласит. Рыцарь несчастный!
Оля пожала плечами.
- Ну как скажешь. А я схожу. Хоть развеюсь, а то от конспектов уже голова трещит.
Лето следующего года. Лена стоит у окна своей комнаты и вертит в руках открытку, полученную накануне, где среди сердечек, цветочков и амурчиков, затейливыми буковками было написано следующее:
«Дорогая Леночка. В этот наш самый счастливый день Стас и Оля собирают своих самых близких людей разделить нашу радость! Для торжественного празднования нашего бракосочетания приглашаем тебя ….» и дальше дата и время.
Слезы текли по красивому лицу. «Олька, сучка. Ты во всём виновата. Вот кто тебя просил вставать между мной и моим Стасиком? Он был мой, только мой! А ты…» В бессильной злобе она рвала и мяла безвинный кусок картона…
----------------------
- Семенов! – зычный голос директора перекрывал шум от работающих станков. – Кто так делает?
- Это не я, это смежники подвели, Павел Степанович!
- Ты же начальник цеха, Семенов, твою мать! Материально ответственное лицо! Что ж ты падлюка брак гонишь?
- Так это всё инженерА виноваты! С какого они, с*ки, в чертежах ошибок понаделали?
- А у тебя глаза где были? На *опе? И ты как то определись, Семенов! Или смежники, или чертежи. Что, не знаешь? А вот чтобы знал в следующий раз, богадушумать, без премии квартальной обойдешься!
- Но Павел Степанович!
-Я те кто, нафих? А то взял моду! Павел Степанович да Павел Степанович! Чтобы брак был к утру ликвидирован! Своими силами! И пофигу где там что кого и как! У меня из-за тебя пол линии простаивает!
Директор ушел, а Семёнов удалился орать на подчиненных. «Ну подумаешь, ну посидели вчера с кумом. Ну выпили. Немного… А кстати сколько? Но закусь то хорошая! Была. Ну перепутал последовательность листов в чертежах. Ну с кем не бывает? Хотя кума, тварь такая, чуть всю малину не испортила, благо кум ВОООт такой мужик и быстро со своей бабой управился. И Колька, интилихент семибатюшный, всё он, тварь ушастая, виноват. Не мог подсказать вовремя… нах его вообще на мою голову? А этот пришел, шумит, ругается.. Моя голова…» похмелье аккуратно напомнило о себе. Рабочие хмуро пялились на начальство, предвкушая много мата и дурной работы.
----------------------
- Ты, шайтан-башка! Почему оно не бабахнуло?
- Моя не знать! Моя нажимать на кнопка!
- А твоя батарейки проверять? Может твоя, когда бомбу собирать, галимый батарейка ставить?
- Моя батарейка не проверять! Моя кнопка нажимать! Это помесь гиена и шакал, гяур собирать! Это всё гяур виноват!
- Да мне плевать! Как я за сорванный теракт хозяевам отчитаюсь? Или твоя всё сделать, или из чьей-то дурной башка плевательницы сделают! Последний раз говорить!
Невдалеке от яростно спорящих незадачливых террористов притаились бойцы в камуфляже. Один из них, снимая наушник, хмыкнул напарнику:
- Эти дебилы батарейки не проверили.
- Ну, Вася, считай нам повезло. К бою!
---------------------
Нчем не примечательный мужчина средних лет ссутулившись сидел на табурете перед пустым квадратным столом, стоящим в маленькой кухне старенькой хрущевки. Только что за его матерью-пенсионеркой хлопнула дверь: она ушла за хлебом и молоком. Мужчина смотрел сквозь грязное окно в серость и грязь осени.
«Что делать…Кто прав… Кто виноват…»
Эти вопросы он задавал себе сколько он себя помнил. В школе, когда нужно было драться и ухаживать за симпатичными одноклассницами… В институте, когда шумели гулянки, однокурсники прогуливали пары и ухлестывали за хорошенькими первокурсницами… На работе, когда надо было грызть глотки коллегам, участвуя в вечной гонке за своё место под солнцем… Но все эти драки, разборки, волнения и переживания были где-то там. А у него были его вечные вопросы. Нет, конечно он иногда пытался высунуться из созданной им самим для себя раковины, но чем больше проходило времени, тем меньше ему это хотелось делать.
А время шло своим чередом. Одногруппники обзаводились любимыми, потом женами, потом кто детьми, кто очередной пассией. Обживались, приобретая квартиры, машины, взахл*б рассказывая при встрече об очередной заграничной поездке. Коллеги, с которыми он когда-то начинал, давно получили интересные назначения и должности. А он всё так и оставался со своими извечными вопросами, постепенно приходя к выводу, что это все вокруг виноваты. Женщины, не замечающие глубины его ума. Якобы друзья, ворующие направо и налево, ведь приличный человек, как вот он, например, не может просто так взять, и заработать на Форд Фокус. Начальство, которое не понимает полёт его мысли. Водитель автобуса, закрывающий дверь перед самым его носом.
В прихожей хлопнула дверь.
- Я вернулась, - раздался женский голос. Мужчина тяжело вздохнул: он так не любил когда его отвлекали от размышлений, и матери об этом было прекрасно известно.
- Когда ужин? – властно спросил он.
- Минутку, сынок. Только руки вымою.
- Заждался уже… - проворчал он, так и не встав с табурета. Худенькая хрупкая женщина с темными с проседью волосами незаметно прошмыгнула в кухню, молча налила борщ в глубокую тарелку, поставила перед сыном. Он недовольно принюхался и взялся за ложку….
---------------------
Высоко в небе, да и небо ли это, среди белоснежных, мягких, как пуховая перина, облаков, стоял небесный престол. На главном, самом почетном месте восседал Бог-Отец – мощный старец с белой пышной шевелюрой и такой же белой бородой, ниспосылая во все стороны от себя лучи любви и благоденствия, под которыми нежились херувимы. Сейчас Бог-Отец выглядел грозно.
- Ну что им не хватает? – воскликнул он, да так громко, что Бог-Святой Дух испуганно вспорхнул вверх вместе с окружавшими его белыми голубками. Сверху на голову Бога-Отца спикировало голубиное перо.
- Папаня, ну чего вы шумите? – Бог-Сын, сидевший рядом с Отцом, обмакнул ватку, намотанную на деревянную палочку в пузырек с зеленкой, поданный услужливым ангелом, и принялся дальше сосредоточенно обрабатывать раны от гвоздей на руках, которые так не вовремя в очередной раз начали кровоточить.
- Опять эти люди! Молитвы мне возносят. Просят о помощи… Я и делаю что могу! То телефон зазвонит лишний раз. То возможность ближе пообщаться устраиваю, а это та еще задача! То подсовываешь работу денежную, ведь ноют же, мол концы с концами свести не могут, а эти свиньи напиваются до самых чертиков! И винят в своих бедах кого угодно, кроме себя!!!
- Папа, - укоризненно помотал головой Бог-Сын. – Ну вы хоть при херувимах то не выражайтесь.
- Прости, сын. Достали!
Бог-Сын пронзил взглядом пространство и время, выискивая подходящего размера астероид, легкая коррекция орбиты которого могла бы самым радикальным способом решить основной вопрос Бога-Отца в виде человечества. Обнаружив искомое, он задумчиво произнес:
- Папа, а может жахнем?
Бог-Отец задумался.
- Жахнем, сынок. Обязательно жахнем. Но не сейчас.
- Эх… Добрый Вы, папа. Вот они и пользуются.
Старец усмехнулся из-под бороды.
- На том и стоим, сынок. Ничего… Еще пара миллионов лет, сам таким станешь.
- Не дай бог! – отмахнулся Бог-Сын и продолжил своё занятие.
«Что это мне в голову мысли такие лезут? - размышлял сам с собой Бог-Отец. - А! Ну конечно! Ноябрь 2012 года. Очередная дата конца света. Опять проклятые предсказамусы виноваты!»
